Томас потрясённо посмотрел на своего охранника и полушёпотом воскликнул:
--Ты убил её!
Его подчинённый склонился над своей, распластавшейся на очень дорогом ковре, жертвой, и, проверив пульс, спокойно на ломанном английском проговорил:
--Девчонка жива. Через полчаса она оклемается. Только сейчас лучше спрятать её в безопасном месте.
Герцог Томас согласился с ним, и, на мгновение, задумавшись, распорядился:
--Унеси её туда же, где мы спрятали несколько минут тому назад, капитана. Только оставь им дверь открытой! Пусть у них будет шанс на спасение! Что касается меня, то я приложу все усилия для того, чтобы убрать барона с корабля! Не хватало ещё, чтобы из-за его безумной жажды крови, мы в ней утонули.
Охранник всё понял, и, взяв девушку на руки, понёс её к лифту. Томас проводил их задумчивым взглядом, и, выждав немного, отправился на поиски барона, смачивая платок хлороформом.
Яхта «Штандарт».
Император вместе с детьми и придворными прибыли на яхту, где их встретили Великий князь Михаил Александрович с адъютантами, от которых не укрылось полное недоумение царских детей. Они не понимали, для чего их привезли сюда с шикарного «Титаника», где им было так весело, но постепенно сон и усталость взяли над ними верх. Фрейлины проводили детей по каютам.
Николай остался на палубе. Его трепетное сердце было не на месте. Он беспокоился за судьбу любимой женщины, оставшейся на борту, погибающего шикарного океанского круизного лайнера, яркие огни которого, доходили и до них. Николай думал над тем, как вернуться на «Титаник», чтобы разыскать любимую девушку и вернуться вместе с ней на «Штандарт». Взгляд бирюзовых приветливых глаз императора был направлен на великолепный «Титаник», находящийся неподалёку.
В таком душевном состоянии брата и застал Великий князь Михаил Александрович, выйдя на палубу, подышать свежим морским воздухом, после того, как убедился, что с наследником и его сестрицами всё в порядке, и они находятся под надёжным присмотром фрейлин и адъютантов.
--Сегодня особенная ночь. Не сомневаюсь, что она войдёт в историю.—начал Михаил разговор, выводя старшего брата из его мрачной задумчивости.
Николай очнулся, и, укутавшись сильнее в тёплый плед, с печальным вздохом проговорил:
--Да. Я уже это заметил, ещё, когда покидал «Титаник»!
Он попытался изобразить слабое подобие улыбки, но у него ничего не получилось. Беспокойство за возлюбленную выдало его.
Михаил не мог спокойно отнестись к такому душевному состоянию старшего брата и поспешил, узнать, чем он может ему помочь.
--Поговори с нашим капитаном и спроси, сможем ли мы снова съездить на «Титаник» и чем-нибудь им помочь!—попросил брата император. Михаил понял, что брат беспокоится о судьбе Великой княжны, оставшейся на шикарном лайнере по каким-то своим непонятным причинам, и пошёл на мостик. Николай проводил брата задумчивым взглядом и погрузился в молитву об успехе их операции.
«Титаник».
Барон Джон Браэртон стоял на шлюпочной палубе, о чём-то тихо беседуя с другом, герцогом Кристобалем Брэдфордом, наблюдавшим за посадкой в шлюпку жены и дочерей. В ней, же, находились и дети с племянницей герцогини Виктории. В эту минуту, к шефу неслышно подошёл Томас. Молодой человек крепко зажал ему рукой с шёлковым платком рот и нос, и, дождавшись, когда тот обмяк, подозвал к себе офицеров и велел им хорошенько связать барона и под строгой охраной отправить на шлюпке. Те отправились выполнять поручение.
--Сын, зачем ты это делаешь?—потрясённо спросил старшего сына герцог Кристобаль.
Томас внимательно проследил за тем, как спасательная шлюпка с сёстрами плавно и осторожно опустилась в ледяную воду и медленно отошла от шикарного лайнера, взглянул на отца и честно признался:
--Он должен ответить, сполна, за все свои злодеяния и за попытку организовать ссору между Российской и Британской Империями, папа.
Кристобаль одобрительно похлопал сына по плечу и отпустил его к друзьям, помогать им в рассадке женщин с детьми по спасательным шлюпкам и следить за порядком. Он внимательно проследил за его уходом, и, заботливо взяв руки Виктории в свои руки, чтобы согреть их, обратился к ней с вразумительными словами:
--А теперь ваша очередь занять место в следующей шлюпке, Вики.
Герцогиня искренне поблагодарила друга за заботу о ней и проговорила:
--Нет, Крис! Ещё не все мои дети находятся в безопасности. Моя любимая дочь, красавица Ореола, не покинула корабль вместе с русским императором. Она осталась здесь по личным интересам.
Кристобаля удивили эти слова возлюбленной своей юности, но собравшись с мыслями, он заинтригованно спросил:
--Какие ещё могут быть интересы у юной барышни на погибающем пароходе? Что ей здесь делать, ведь все, кто ей дорог, находятся в безопасности?
Виктория поняла, что ей лучше поделиться с другом тайной сердца любимой дочери, не зная, как он воспримет это известие. Она собралась с силами и призналась:
--В безопасности ещё не все, кто ей дорог. Крис, я вынуждена раскрыть тебе сердечную тайну Ореолы, которая занимает её уже целый год.
Она плавно подготавливала герцога к сути, хотя и видела его полное недоумение. Наконец время пришло, и герцогиня выдохнула после короткой паузы:
--Вот уже ровно год, как моя дочь, не на шутку, увлеклась капитаном этого великолепного лайнера. Эта любовь мучает бедняжку и не даёт покоя её душе. Ореола осталась на борту «Титаника» из-за него. Ей захотелось быть с ним до самой последней минуты.
Кристобаль был потрясён до глубины души откровением герцогини. Он целую минуту собирался с мыслями и подбирал подходящие слова, чтобы задать последний вопрос. Герцог, конечно, помнил, с какой нежностью Великая княжна смотрела этим утром на капитана, во время пасхальной службы, но решил, что ему это показалось. Только сейчас он понял, что его подозрения оправдались.
--А как же Российский Император Николай? Не уже ли она его больше не любит? Ведь, как я слышал, между ними была такая красивая страстная любовь. –наконец, решился спросить Кристобаль, собравшись с мыслями и пристально смотря в синие глаза подруги, но та успокоила его, сказав:
--Ореола любит его не меньше. Только на протяжении всего этого последнего года на неё, словно нашло какое-то затмение, вызванное подготовкой к этому знаменательному круизу и его проведением.
«Штандарт».
Николай с нетерпением ждал возвращения младшего брата с капитанского мостика в своей каюте, сидя в мягком кресле за рабочим столом, надеясь на положительный результат. Только слова Великого князя Михаила Александровича разочаровали пылко влюблённого императора.
--Ники, послушай! Мы не можем отправиться на «Титаник». Там слишком опасно. Вот-вот начнётся паника, люди кинуться к катеру и потопят не только себя, но и нас. Великой княжне придётся находиться на лайнере до его полного погружения в ледяную пучину.—с нескрываемым сочувствием проговорил Великий князь, заметив, как ясный взор старшего брата медленно потускнел и наполнился невыносимым душевным страданием. Губы задрожали.
Николай нервно потеребил шёлковые золотисто-русые усы, и, постучав пальцами по лакированному покрытию стола, закурил трубку.
--Им легко рассуждать, ведь у них никого нет на борту, погибающего «Титаника»!—с лёгким раздражением проговорил Николай.
Михаил не мог больше выносить такое душевное состояние старшего брата, и, налив ему рюмку водки, с тяжёлым вздохом объяснил, желая призвать его к благоразумию:
--Ники, послушай! Об этом нам сказали радисты «Титаника». У них там сейчас такая неразбериха началась. Они даже не знают, куда делся их капитан и жив ли он ещё!
Николаю ничего другого не осталось, кроме как иронично усмехнуться и залпом осушить, предложенную ему рюмку, что он и сделал.
Великий князь внимательно проследил за его действием и одобрительно заключил:
--Так-то лучше, Ники! А теперь иди спать и не думай о Великой княжне. Смирись. Она уже для тебя потеряна. Былую любовь-- залечит новая!
Михаил встал с кресла, и, подойдя к двери, открыл её и впустил княжну Наталью Берестову. Сам же покинул апартаменты, решив не мешать им. Он давно заметил, что юная княжна неравнодушна к его старшему брату и решил им помочь сблизиться.
«Титаник».
Придя в себя и через силу открыв глаза, капитан Смит осмотрелся по сторонам, не понимая, что с ним произошло, раз его, жутко, тянет в сон, и как он оказался в прачечной для пассажиров третьего класса по пояс в ледяной воде и, лёжа на стиральной машине, но постепенно память начала к нему возвращаться.
--Ну, ничего себе сходил в радиорубку!—потрясённо выдохнул он, до сих пор не понимая, как оказался здесь, запертым вместе с возлюбленной.
Девушка пришла в себя раньше него и уже успела привести роскошное вечернее платье в то состояние, которое облегчит её действия, и не будет, мешаться под ногами.
--Что произошло? Как мы здесь оказались?—попытался выяснить у Великой княжны капитан, надеясь, что она успела разобраться в, сложившейся щекотливой ситуации.
Но вместо того, чтобы, что-либо ему объяснять, Ольга неслышно подошла к нему, и, заключив его мужественную шею в кольцо нежных рук, зачарованно попросила:
--Пожалуйста, поцелуйте меня и позвольте мне умереть в ваших надёжных заботливых руках! Ведь мы всё равно вот-вот погибнем! Дверь захлопнулась, и вода быстро прибывает!
Девушка смирилась с судьбой и хотела быть счастливой, хотя бы на короткое мгновение, пока они ещё живы. Она закрыла глаза в предвкушении пылкого поцелуя и трепетно вздохнула, но капитан решительно отстранился от неё, хотя и совсем не хотел ранить избранницу и со словами:
--Даже не смейте сдаваться, Ольга! Мы обязательно выберемся отсюда! Верьте в это!—вернулся к двери, и, услыхав, приближающийся разговор своего второго помощника Лайтоллера с кем-то из стюардов, принялся громко стучать и звать на помощь.
Ольга открыла глаза, и, разочарованно вздохнув, признала:
--Пожалуй, вы правы, дорогой Эдвард! Что-то я, действительно, слишком быстро сдалась! Мы ещё с вами поборемся за свою жизнь и счастье с, разыгравшейся вокруг, стихией, которой не позволим нас одолеть!
Капитан Смит, воодушевлённый воинственным настроем Великой княжны Ольги Фёдоровны, перестал привлекать к ним внимание, стуча в дверь и зовя стюардов на помощь. Ему, непреодолимо захотелось, немедленно заключить её в заботливые объятия, в связи с чем, он вернулся к девушке, робко стоявшей позади него, и ласково погладил любимую по мягким волосам и щеке, доброжелательно ей улыбаясь.
--Мне так хочется немного любви и тепла!—трепетно вздохнула Ольга, и, накрыв его заботливую руку своей рукой, понежилась от невинной ласки. Мысленно она умоляла о поцелуях. Душа изнемогала и рвалась навстречу любви. Ольга даже снова закрыла глаза и с покорностью принялась ждать, готовая, принять любую участь. Ей было уже всё равно и нечего терять.
Капитан Эдвард Смит случайно угадал её тайные желания и, сдержанно вздохнув, уже потянулся к её медовым алым трепетным губам, как в эту минуту за дверью раздалось позвякивание ключей и властный голос офицера Лайтоллера, поторапливающего нерасторопного стюарда, который возился с замком. Это помогло капитану опомниться и нехотя отстраниться от девушки. Он с нетерпением принялся ждать их освобождения.
Ольга же, поняв, что у неё снова ничего не вышло, нервно рассмеялась.
--Уж что-то долго они собирались там с мыслями и возились с замком!
Именно в эту минуту, дверь открылась, и в прачечную вошёл Лайтоллер вместе со стюардами, которые не могли понять одного, как их шэф и юная Великая княжна оказались здесь запертыми, но не стали их расспрашивать.
--Теперь мы свободны, Ольга.—приветливо известил девушку капитан и, галантно взяв её себе под руку, стал пробираться по затопленному коридору к выходу на палубу, придерживаясь вентиляционной трубы. Их сопровождали стюарды и офицер Лайтоллер. Только идти по грудь в ледяной воде было проблематично. Мешало сильное подводное течение. Казалось, ещё немного, и они потеряют равновесие, упадут и их снесёт назад. К тому же ещё постоянное мелькание света, утомляло глаза.
Тем временем молодые герцоги Джек и Томас добросовестно выполняли приказ капитана, не пускать в спасательные шлюпки никого, кроме женщин с детьми. Сейчас они заполняли женщинами шлюпку №4, в которой уже сидела восемнадцатилетняя Мадлен Астор вместе с горничной, и, с невыносимой тоской смотря на любимого мужа, одного из самых богатых людей на этом корабле, Джона Джейкоба. Он разговаривал с молодыми людьми и просил у них позволения, присоединиться к молодой супруге. Ведь она ходила в интересном положении.
--Только женщины и дети! Мужчинам, пока нельзя. Мы всё понимаем, но не можем, нарушить приказ.—непреклонно проговорил Джек, обращаясь к миллионеру. Он искренне сожалел о том, что разрушалась молодая семья. Тот не стал больше настаивать. Вместо этого он передал молодой супруге тёплые перчатки и спросил последнее:
--Скажите, а какой номер у этой шлюпки, чтобы я потом смог найти её?
Молодые люди переглянулись между собой и хором ответили:
--№4.
Миллионер поблагодарил их и отошёл, пропуская вперёд, уже скопившихся и готовых в любую минуту, занять свои места, других женщин с детьми.
Юная Мадлен ещё продолжала надеяться на то, что её мужу всё же позволят, поехать вместе с ней, но когда шлюпка плавно заскользила вниз, с горечью поняла, что осталась одна. Она сильнее укуталась в тёплую шубу и мысленно с жаром принялась молиться о том, чтобы Господь смилостивился над ней и не отнимал у неё возлюбленного супруга.
Капитан Смит, Великая княжна Ольга и офицер Лайтоллер добрались до входа в третий класс, где на площадке, пассажиры спорили со стюардами, умоляя их, выпустить хотя бы женщин с детьми, чтобы те могли занять места в спасательных шлюпках. Только стюарды не уступали и ничего не желали слушать.
--Ждите своей очереди!—ледяным тоном повторяли они, угрожая пистолетом, в случае неповиновения и дальнейшего беспорядка.
--Что здесь происходит?—желая, предотвратить кровопролитие, строго спросил стюардов капитан, вдохновляемый юной Великой княжной, стоявшей, к прижавшись к его мужественному плечу.
Люди заметили их присутствие, и, надеясь на то, что начальство лайнера наведёт порядок, расступились, пропуская их вперёд к металлической решётке. Кто-то из женщин накинул на голые плечи и руки юной девушки свою шерстяную шаль.
Ольга искренне поблагодарила женщину, и, приветливо улыбаясь, заверила, что сейчас они со всем разберутся. По крайней мере, девушка на это надеялась, но просчиталась.
Чувствуя свою безнаказанность, стюарды решили вообще никого не выпускать. Они не поддавались ни на какие просьбы и приказы капитана и Лайтоллера.
--Ты убил её!
Его подчинённый склонился над своей, распластавшейся на очень дорогом ковре, жертвой, и, проверив пульс, спокойно на ломанном английском проговорил:
--Девчонка жива. Через полчаса она оклемается. Только сейчас лучше спрятать её в безопасном месте.
Герцог Томас согласился с ним, и, на мгновение, задумавшись, распорядился:
--Унеси её туда же, где мы спрятали несколько минут тому назад, капитана. Только оставь им дверь открытой! Пусть у них будет шанс на спасение! Что касается меня, то я приложу все усилия для того, чтобы убрать барона с корабля! Не хватало ещё, чтобы из-за его безумной жажды крови, мы в ней утонули.
Охранник всё понял, и, взяв девушку на руки, понёс её к лифту. Томас проводил их задумчивым взглядом, и, выждав немного, отправился на поиски барона, смачивая платок хлороформом.
Яхта «Штандарт».
Император вместе с детьми и придворными прибыли на яхту, где их встретили Великий князь Михаил Александрович с адъютантами, от которых не укрылось полное недоумение царских детей. Они не понимали, для чего их привезли сюда с шикарного «Титаника», где им было так весело, но постепенно сон и усталость взяли над ними верх. Фрейлины проводили детей по каютам.
Николай остался на палубе. Его трепетное сердце было не на месте. Он беспокоился за судьбу любимой женщины, оставшейся на борту, погибающего шикарного океанского круизного лайнера, яркие огни которого, доходили и до них. Николай думал над тем, как вернуться на «Титаник», чтобы разыскать любимую девушку и вернуться вместе с ней на «Штандарт». Взгляд бирюзовых приветливых глаз императора был направлен на великолепный «Титаник», находящийся неподалёку.
В таком душевном состоянии брата и застал Великий князь Михаил Александрович, выйдя на палубу, подышать свежим морским воздухом, после того, как убедился, что с наследником и его сестрицами всё в порядке, и они находятся под надёжным присмотром фрейлин и адъютантов.
--Сегодня особенная ночь. Не сомневаюсь, что она войдёт в историю.—начал Михаил разговор, выводя старшего брата из его мрачной задумчивости.
Николай очнулся, и, укутавшись сильнее в тёплый плед, с печальным вздохом проговорил:
--Да. Я уже это заметил, ещё, когда покидал «Титаник»!
Он попытался изобразить слабое подобие улыбки, но у него ничего не получилось. Беспокойство за возлюбленную выдало его.
Михаил не мог спокойно отнестись к такому душевному состоянию старшего брата и поспешил, узнать, чем он может ему помочь.
--Поговори с нашим капитаном и спроси, сможем ли мы снова съездить на «Титаник» и чем-нибудь им помочь!—попросил брата император. Михаил понял, что брат беспокоится о судьбе Великой княжны, оставшейся на шикарном лайнере по каким-то своим непонятным причинам, и пошёл на мостик. Николай проводил брата задумчивым взглядом и погрузился в молитву об успехе их операции.
«Титаник».
Барон Джон Браэртон стоял на шлюпочной палубе, о чём-то тихо беседуя с другом, герцогом Кристобалем Брэдфордом, наблюдавшим за посадкой в шлюпку жены и дочерей. В ней, же, находились и дети с племянницей герцогини Виктории. В эту минуту, к шефу неслышно подошёл Томас. Молодой человек крепко зажал ему рукой с шёлковым платком рот и нос, и, дождавшись, когда тот обмяк, подозвал к себе офицеров и велел им хорошенько связать барона и под строгой охраной отправить на шлюпке. Те отправились выполнять поручение.
--Сын, зачем ты это делаешь?—потрясённо спросил старшего сына герцог Кристобаль.
Томас внимательно проследил за тем, как спасательная шлюпка с сёстрами плавно и осторожно опустилась в ледяную воду и медленно отошла от шикарного лайнера, взглянул на отца и честно признался:
--Он должен ответить, сполна, за все свои злодеяния и за попытку организовать ссору между Российской и Британской Империями, папа.
Кристобаль одобрительно похлопал сына по плечу и отпустил его к друзьям, помогать им в рассадке женщин с детьми по спасательным шлюпкам и следить за порядком. Он внимательно проследил за его уходом, и, заботливо взяв руки Виктории в свои руки, чтобы согреть их, обратился к ней с вразумительными словами:
--А теперь ваша очередь занять место в следующей шлюпке, Вики.
Герцогиня искренне поблагодарила друга за заботу о ней и проговорила:
--Нет, Крис! Ещё не все мои дети находятся в безопасности. Моя любимая дочь, красавица Ореола, не покинула корабль вместе с русским императором. Она осталась здесь по личным интересам.
Кристобаля удивили эти слова возлюбленной своей юности, но собравшись с мыслями, он заинтригованно спросил:
--Какие ещё могут быть интересы у юной барышни на погибающем пароходе? Что ей здесь делать, ведь все, кто ей дорог, находятся в безопасности?
Виктория поняла, что ей лучше поделиться с другом тайной сердца любимой дочери, не зная, как он воспримет это известие. Она собралась с силами и призналась:
--В безопасности ещё не все, кто ей дорог. Крис, я вынуждена раскрыть тебе сердечную тайну Ореолы, которая занимает её уже целый год.
Она плавно подготавливала герцога к сути, хотя и видела его полное недоумение. Наконец время пришло, и герцогиня выдохнула после короткой паузы:
--Вот уже ровно год, как моя дочь, не на шутку, увлеклась капитаном этого великолепного лайнера. Эта любовь мучает бедняжку и не даёт покоя её душе. Ореола осталась на борту «Титаника» из-за него. Ей захотелось быть с ним до самой последней минуты.
Кристобаль был потрясён до глубины души откровением герцогини. Он целую минуту собирался с мыслями и подбирал подходящие слова, чтобы задать последний вопрос. Герцог, конечно, помнил, с какой нежностью Великая княжна смотрела этим утром на капитана, во время пасхальной службы, но решил, что ему это показалось. Только сейчас он понял, что его подозрения оправдались.
--А как же Российский Император Николай? Не уже ли она его больше не любит? Ведь, как я слышал, между ними была такая красивая страстная любовь. –наконец, решился спросить Кристобаль, собравшись с мыслями и пристально смотря в синие глаза подруги, но та успокоила его, сказав:
--Ореола любит его не меньше. Только на протяжении всего этого последнего года на неё, словно нашло какое-то затмение, вызванное подготовкой к этому знаменательному круизу и его проведением.
«Штандарт».
Николай с нетерпением ждал возвращения младшего брата с капитанского мостика в своей каюте, сидя в мягком кресле за рабочим столом, надеясь на положительный результат. Только слова Великого князя Михаила Александровича разочаровали пылко влюблённого императора.
--Ники, послушай! Мы не можем отправиться на «Титаник». Там слишком опасно. Вот-вот начнётся паника, люди кинуться к катеру и потопят не только себя, но и нас. Великой княжне придётся находиться на лайнере до его полного погружения в ледяную пучину.—с нескрываемым сочувствием проговорил Великий князь, заметив, как ясный взор старшего брата медленно потускнел и наполнился невыносимым душевным страданием. Губы задрожали.
Николай нервно потеребил шёлковые золотисто-русые усы, и, постучав пальцами по лакированному покрытию стола, закурил трубку.
--Им легко рассуждать, ведь у них никого нет на борту, погибающего «Титаника»!—с лёгким раздражением проговорил Николай.
Михаил не мог больше выносить такое душевное состояние старшего брата, и, налив ему рюмку водки, с тяжёлым вздохом объяснил, желая призвать его к благоразумию:
--Ники, послушай! Об этом нам сказали радисты «Титаника». У них там сейчас такая неразбериха началась. Они даже не знают, куда делся их капитан и жив ли он ещё!
Николаю ничего другого не осталось, кроме как иронично усмехнуться и залпом осушить, предложенную ему рюмку, что он и сделал.
Великий князь внимательно проследил за его действием и одобрительно заключил:
--Так-то лучше, Ники! А теперь иди спать и не думай о Великой княжне. Смирись. Она уже для тебя потеряна. Былую любовь-- залечит новая!
Михаил встал с кресла, и, подойдя к двери, открыл её и впустил княжну Наталью Берестову. Сам же покинул апартаменты, решив не мешать им. Он давно заметил, что юная княжна неравнодушна к его старшему брату и решил им помочь сблизиться.
«Титаник».
Придя в себя и через силу открыв глаза, капитан Смит осмотрелся по сторонам, не понимая, что с ним произошло, раз его, жутко, тянет в сон, и как он оказался в прачечной для пассажиров третьего класса по пояс в ледяной воде и, лёжа на стиральной машине, но постепенно память начала к нему возвращаться.
--Ну, ничего себе сходил в радиорубку!—потрясённо выдохнул он, до сих пор не понимая, как оказался здесь, запертым вместе с возлюбленной.
Девушка пришла в себя раньше него и уже успела привести роскошное вечернее платье в то состояние, которое облегчит её действия, и не будет, мешаться под ногами.
--Что произошло? Как мы здесь оказались?—попытался выяснить у Великой княжны капитан, надеясь, что она успела разобраться в, сложившейся щекотливой ситуации.
Но вместо того, чтобы, что-либо ему объяснять, Ольга неслышно подошла к нему, и, заключив его мужественную шею в кольцо нежных рук, зачарованно попросила:
--Пожалуйста, поцелуйте меня и позвольте мне умереть в ваших надёжных заботливых руках! Ведь мы всё равно вот-вот погибнем! Дверь захлопнулась, и вода быстро прибывает!
Девушка смирилась с судьбой и хотела быть счастливой, хотя бы на короткое мгновение, пока они ещё живы. Она закрыла глаза в предвкушении пылкого поцелуя и трепетно вздохнула, но капитан решительно отстранился от неё, хотя и совсем не хотел ранить избранницу и со словами:
--Даже не смейте сдаваться, Ольга! Мы обязательно выберемся отсюда! Верьте в это!—вернулся к двери, и, услыхав, приближающийся разговор своего второго помощника Лайтоллера с кем-то из стюардов, принялся громко стучать и звать на помощь.
Ольга открыла глаза, и, разочарованно вздохнув, признала:
--Пожалуй, вы правы, дорогой Эдвард! Что-то я, действительно, слишком быстро сдалась! Мы ещё с вами поборемся за свою жизнь и счастье с, разыгравшейся вокруг, стихией, которой не позволим нас одолеть!
Капитан Смит, воодушевлённый воинственным настроем Великой княжны Ольги Фёдоровны, перестал привлекать к ним внимание, стуча в дверь и зовя стюардов на помощь. Ему, непреодолимо захотелось, немедленно заключить её в заботливые объятия, в связи с чем, он вернулся к девушке, робко стоявшей позади него, и ласково погладил любимую по мягким волосам и щеке, доброжелательно ей улыбаясь.
--Мне так хочется немного любви и тепла!—трепетно вздохнула Ольга, и, накрыв его заботливую руку своей рукой, понежилась от невинной ласки. Мысленно она умоляла о поцелуях. Душа изнемогала и рвалась навстречу любви. Ольга даже снова закрыла глаза и с покорностью принялась ждать, готовая, принять любую участь. Ей было уже всё равно и нечего терять.
Капитан Эдвард Смит случайно угадал её тайные желания и, сдержанно вздохнув, уже потянулся к её медовым алым трепетным губам, как в эту минуту за дверью раздалось позвякивание ключей и властный голос офицера Лайтоллера, поторапливающего нерасторопного стюарда, который возился с замком. Это помогло капитану опомниться и нехотя отстраниться от девушки. Он с нетерпением принялся ждать их освобождения.
Ольга же, поняв, что у неё снова ничего не вышло, нервно рассмеялась.
--Уж что-то долго они собирались там с мыслями и возились с замком!
Именно в эту минуту, дверь открылась, и в прачечную вошёл Лайтоллер вместе со стюардами, которые не могли понять одного, как их шэф и юная Великая княжна оказались здесь запертыми, но не стали их расспрашивать.
--Теперь мы свободны, Ольга.—приветливо известил девушку капитан и, галантно взяв её себе под руку, стал пробираться по затопленному коридору к выходу на палубу, придерживаясь вентиляционной трубы. Их сопровождали стюарды и офицер Лайтоллер. Только идти по грудь в ледяной воде было проблематично. Мешало сильное подводное течение. Казалось, ещё немного, и они потеряют равновесие, упадут и их снесёт назад. К тому же ещё постоянное мелькание света, утомляло глаза.
Тем временем молодые герцоги Джек и Томас добросовестно выполняли приказ капитана, не пускать в спасательные шлюпки никого, кроме женщин с детьми. Сейчас они заполняли женщинами шлюпку №4, в которой уже сидела восемнадцатилетняя Мадлен Астор вместе с горничной, и, с невыносимой тоской смотря на любимого мужа, одного из самых богатых людей на этом корабле, Джона Джейкоба. Он разговаривал с молодыми людьми и просил у них позволения, присоединиться к молодой супруге. Ведь она ходила в интересном положении.
--Только женщины и дети! Мужчинам, пока нельзя. Мы всё понимаем, но не можем, нарушить приказ.—непреклонно проговорил Джек, обращаясь к миллионеру. Он искренне сожалел о том, что разрушалась молодая семья. Тот не стал больше настаивать. Вместо этого он передал молодой супруге тёплые перчатки и спросил последнее:
--Скажите, а какой номер у этой шлюпки, чтобы я потом смог найти её?
Молодые люди переглянулись между собой и хором ответили:
--№4.
Миллионер поблагодарил их и отошёл, пропуская вперёд, уже скопившихся и готовых в любую минуту, занять свои места, других женщин с детьми.
Юная Мадлен ещё продолжала надеяться на то, что её мужу всё же позволят, поехать вместе с ней, но когда шлюпка плавно заскользила вниз, с горечью поняла, что осталась одна. Она сильнее укуталась в тёплую шубу и мысленно с жаром принялась молиться о том, чтобы Господь смилостивился над ней и не отнимал у неё возлюбленного супруга.
Капитан Смит, Великая княжна Ольга и офицер Лайтоллер добрались до входа в третий класс, где на площадке, пассажиры спорили со стюардами, умоляя их, выпустить хотя бы женщин с детьми, чтобы те могли занять места в спасательных шлюпках. Только стюарды не уступали и ничего не желали слушать.
--Ждите своей очереди!—ледяным тоном повторяли они, угрожая пистолетом, в случае неповиновения и дальнейшего беспорядка.
--Что здесь происходит?—желая, предотвратить кровопролитие, строго спросил стюардов капитан, вдохновляемый юной Великой княжной, стоявшей, к прижавшись к его мужественному плечу.
Люди заметили их присутствие, и, надеясь на то, что начальство лайнера наведёт порядок, расступились, пропуская их вперёд к металлической решётке. Кто-то из женщин накинул на голые плечи и руки юной девушки свою шерстяную шаль.
Ольга искренне поблагодарила женщину, и, приветливо улыбаясь, заверила, что сейчас они со всем разберутся. По крайней мере, девушка на это надеялась, но просчиталась.
Чувствуя свою безнаказанность, стюарды решили вообще никого не выпускать. Они не поддавались ни на какие просьбы и приказы капитана и Лайтоллера.
