Видя, что у них ничего не получается, Ольга решила им помочь и прибегнуть к самому действенному оружию. Она разыграла обморок, рухнув прямо на руки к капитану. Тот успел лишь подхватить её. Он испугался за то, как бы с венценосным младенцем ни случилось бы чего-нибудь. Ведь девушка побледнела по-настоящему.
--Пропустите нас! Вы, что не видите, девушке плохо! Её нужно срочно усадить в спасательную шлюпку!—гневно вскричал на стюардов Лайтоллер, приводя их в чувства и указывая, кто здесь начальство. Те переглянулись между собой и выпустили их, а вместе с ними ещё несколько женщин с детьми. После чего снова закрыли решётку.
Яхта «Штандарт»
Мысли о возлюбленной, оставшейся на борту шикарного лайнера, мучили Николая, настолько сильно, что он решительно отстранил от себя, замлевшую от ласк, фрейлину Наталью Берестову, и, выбравшись из постели, быстро оделся и отправился на палубу.
--Ваше Императорское Величество, что Вы задумали?—обеспокоенно пыталась узнать у него Наташа. Она выбежала на палубу следом за ним и внимательно проследила за тем, как он самостоятельно приготовил катер к спуску на воду. К ней присоединились офицеры яхты, заметившие появление своего Государя на палубе. Их опасения оправдались.
--Я собираюсь вернуться на «Титаник» к моей Оленьке!—непреклонно проговорил Николай, не смотря на фрейлину и своих офицеров, решивших, всё-таки помочь императору добраться до шикарного лайнера, хотя им это совсем не нравилось.
Видя, что он никак не успокоится и всё же рискнёт собой из-за Великой княжны, Наталья Берестова предприняла отчаянную попытку ещё раз вразумительно с ним поговорить. Она подошла к своему Государю и заговорила упоительно тихим голосом так, чтобы её мог слышать только он один:
--Ваше Императорское Величество, к чему все эти жертвы! Ольга не стоит того, чтобы ради неё Вы рисковали своей жизнью! Она осталась на борту «Титаника» из-за того, что любит его капитана. На протяжении всего круиза Ольга вздыхала только о нём и изменяла Вам с ним.
Наталья надеялась отрезвить его этими резкими, даже жестокими, словами, но Николай посмотрел на неё невозмутимым взглядом и сказал тоном, дающим понять, что разговор на эту тему окончен:
--Возможно, она и испытывает к нему какую-то нежную привязанность, но детей будет от меня рожать!
«Титаник».
--Ну, Вы меня и напугали, Ольга. Нельзя же так. Я, конечно, понимаю, что Вы не нашли другого выхода из нашей ситуации. Это очень благородно. Только в следующий раз, предупреждайте меня заранее о задуманном вами отчаянном шаге.—любезно попросил девушку капитан, когда они вошли в лифт, фасад которого был выполнен из красного дерева ценных пород с кованной металлической решёткой. Только девушка ничего ему не ответила. Да, и так было понятно, что она до сих пор глубоко потрясена заточением несчастных пассажиров третьего класса, в связи с чем капитан тяжело вздохнул и, ласково погладив девушку по щеке и мягким волосам, собрался заверить её, что, как только они выберутся на верхнюю палубу, он обязательно даст распоряжение стюардам выпустить бедолаг, чтобы они могли попытаться спастись, как в эту минуту услышал тихое попискивание и ощутил, трение о его ноги мягкого пушистого котёнка.
--Какой хорошенький! Откуда ты такой, малыш?—восторженно воскликнула Великая княжна, тоже заметившая его. Она плавно опустилась на колени и, взяв его на руки, принялась ласково гладить по пушистой дымчатой шёрстке, не обращая внимания на частое мелькание света, от которого уже начали уставать глаза. Не в силах больше это выносить, Ольга закрыла их, пытаясь, отрешиться от, царившей вокруг, суматохи.
Откуда-то издалека до неё доносилось шипение ледяной воды, постепенно заполняющей всё новые и новые помещения, металлический рёв, погибающего корабля.
Ольга так глубоко ушла в свои мрачные мысли, что даже не слышала увлекательный рассказ шестнадцатилетнего мальчика-лифтёра о том, как он и его коллега приютили маленького, вероятно потерявшегося, котёнка здесь, в лифте и ухаживали за ним, на протяжении всех этих пяти дней круиза.
Девушке стоило большого труда для того, чтобы справиться с собой, но она всё же пересилила себя и плавно поднялась с колен, продолжая очень нежно, прижимать к трепетной груди маленького котёнка и ласково гладить его по мягкой пушистой шёрстке, что-то ему шепча.
От внимательного взгляда мужчин не укрылось, то, как пушистый комочек сощурил глазки от удовольствия, продолжая, мурлыкать. Он спал, не смотря ни на что. Счастливый! Как же мало ему надо было: всего лишь внимание, забота и ласка.
--Вы его очаровали!—с лёгкой, немного шуточной ревностью, заметил лифтёр, излучая, при этом добрую искреннюю улыбку.
Ольга ответила ему взаимностью, и, пристально смотря на капитана, решительно заключила:
--Я заберу его с собой и не оставлю в этом аду!
Капитан не собирался спорить с ней. Он полностью разделял её чувства, и тоже считал, что такой крошке, здесь не место. Из его груди вырвался тяжёлый вздох, который не смог скрыть. Сознание того, что он больше ничего не может сделать в борьбе с, разбушевавшейся стихией, вызывало в нём апатию, с которой он боролся из последних сил.
В эту самую минуту на всём корабле резко погас свет, и лифт остановился между двумя этажами. Наступила мрачная тишина и непроглядная темнота, к которой все постепенно привыкли.
--Не хочу вас пугать, только мы, кажется, застряли!—как можно деликатнее объявил своим пассажирам лифтёр, и, не дожидаясь их реакции, кинулся к люку, чтобы его открыть. Ведь ждать, когда включится свет, было нельзя. Дорога каждая секунда. Только тот никак не хотел поддаваться. Замок, словно заклинило.
--Сэр, мне нужна ваша помощь! Одному мне не справиться! Замок очень тугой!—обратился молодой человек к своему начальнику, мило о чём-то беседующему с совсем юной барышней.
Капитан почтительно извинился перед своей очаровательной спутнице и присоединился к лифтёру. Замок действительно оказался тугим. Им пришлось немного поднатужиться, прежде, чем тот поддался. Открыв люк, мужчины стали решать, кто из них первый полезет на крышу, чтобы потом помочь остальным выбраться из кабины.
Всё это время Ольга стояла немного в стороне и не вмешивалась в разговор мужчин. Она была занята разрыванием платья по швам и укорачиванием, как ей казалось, слишком длинной и узкой юбки, которая могла сковывать движения. Девушка делала это, смотрясь в зеркало во всю стену, ощущая под ногами приятную мягкость ковра с длинным ворсом, напоминающим травку.
До неё доносился спор мужчин, который ей вскоре надоел. Она бесшумно подошла к ним, довольная собой, и обратилась к капитану с просьбой, которую он не смог отвергнуть, потому что был глубоко потрясён тем, как она это сделала.
--Эдвард, пойдёшь ты!—непреклонно сказала девушка, впервые назвав его по имени в обществе постороннего лица.
Ольга понимала, что они могут погибнуть в любую минуту. Именно по этой причине, она внесла в слова всю свою глубокую нежность, на какую была только способна. При этом её приятный тихий мелодичный голос дрожал от волнения. Ей хотелось, чтобы он понял её и прислушался.
--Её Императорское Высочество права, сэр! Лучше идти вам!—поддержал девушку лифтёр, успев вычислить, что между ними существует какая-то близкая связь, хотя это и было не его дело.
Капитан перестал, пререкаться со своим подчинённым, прекрасно понимая, что на это нет времени. Он в последний раз ласково взглянул на юную девушку, и, взяв из её рук отмычку, взобрался на крышу кабины.
Ольга успела лишь благословить его крёстным знамением на то, чтобы у него получилось высвободить их всех из западни.
Молодой лифтёр мельком взглянул на девушку и заметил, как её соблазнительные алые губы чуть слышно шепчут молитву. Взгляд красивых бирюзовых глаз был сосредоточен на открытом люке. Лишь только густые ресницы слегка трепетали от, проникновения в кабину, свежего воздуха. Изящные руки в белоснежных лайковых перчатках с нежностью прижимали к трепетной груди маленького котёнка. Она держала их так, как при молитве, которая сейчас служила для неё единственным успокоительным средством, отвлекающим её от мрачных мыслей.
Казалось, прошла целая вечность прежде, чем капитан окликнул девушку, нарушая, тем самым её молитву:
--Ольга, дайте мне вашу руку, чтобы я мог вытащить вас отсюда!
Это послужило поводом, для её выхождения из забытья, в котором она прибывала всё это время. Девушка взобралась на спинку, обитого бордовым бархатом, дивана, что только облегчило капитану действия. Он с лёгкостью вытащил её из кабины и, когда девушка оказалась рядом с ним, осмотрел её внимательным заботливым взглядом. Он только сейчас заметил, что когда-то роскошное бальное платье потеряло былое великолепие. Не говоря уже о, спутанных золотистых длинных волосах, прикрывающих её изящные оголённые плечи шёлковым покрывалом, ниспадающим чуть ниже пояса и скрывающим их от посторонних глаз. Она смотрела на него из-под занавеса, слегка опущенных густых ресниц. Бирюзовые глаза наполняла глубокая задумчивость. Алые соблазнительные губы, напоминающие по своей нежности, розовые лепестки, плотно поджаты. Какая она была в эти минуты соблазнительная и умиротворённая.
Капитан боролся с непреодолимым желанием, заключить девушку в заботливые объятия и испить до дна медовый нектар её губ. Он даже закрыл на мгновение глаза, чтобы справиться с собой. Именно по этой причине, из его трепетной груди вырвался измученный вздох, что ни укрылось от Ольги. Она забеспокоилась о нём.
--Эдвард, с тобой всё хорошо?—встревожено спросила его девушка, выйдя из своего временного забытья.
Он открыл глаза, и, одарив её приветливой улыбкой, заверил, что она напрасно беспокоится. С ним всё в порядке, а им пора выбираться из тёмной, похожей на склеп, шахты. И не дожидаясь ответа, перебрался к порогу выхода, закрытому кованной железной решёткой, и принялся взламывать замок отмычкой. Молоденький лифтёр помогал ему в этом.
Ольга поняла его и, видя, как лопается трос, удерживающий кабину лифта, перебралась к металлической лестнице, которая была прикреплена плотно к стене, и крепко взялась за прутья.
В эту самую минуту раздался оглушительный щелчок, похожий на выстрел, извещающий их о том, что трос лопнул. Лифт с грохотом и очень стремительно рухнул вниз. Произошёл взрыв. Пламя поползло вверх, освещая шахту ярким ослепляющим светом. Узники ощутили обжигающий и невыносимый жар.
--Быстрее!—дико прокричала, поторапливая мужчин, Ольга, хотя они итак уже всё сделали. Решётка поддалась им. Они открыли дверь и выбрались из огненной ловушки, успев перетащить с собой и девушку, продолжавшую крепко, прижимать к трепетной груди, пищащего в ужасе, котёнка.
«Титаник».
Глубокая ночь.
Последствия взрыва ощутили и на шлюпочной палубе. Пассажиры между собой начали испуганно перешёптываться, осматриваясь по сторонам и силясь, понять, что происходит. Не уже ли, корабль вот-вот пойдёт ко дну?
Чувствуя, что в любую минуту может начаться паника, офицеры стали вежливо успокаивать пассажиров, говоря, что причин для паники нет. Вероятно, что-то взорвалось внутри корабля, и они об этом скоро узнают.
Молодые герцоги Джек Джефферсон и Томас Бредфорд вместе со своими университетскими друзьями продолжали, заниматься посадкой пассажиров по шлюпкам. Они не обращали внимания: ни на взрывающиеся в ночном небе белые сигнальные ракеты, ни на жуткий холод, сковывающий дыхание. Молодым людям приходилось отвлекать, чрезмерно перепуганных дам и их детей добрыми шутками или весёлыми анекдотами. У них это отлично получалось. Пассажиры садились в очередную шлюпку, скромно посмеиваясь, либо в приподнятом настроении.
В эту самую минуту к Джеку подошёл перепуганный стюард, и, отсалютовав, отрапортовал:
--Только что рухнул и взорвался лифт, в котором ехали капитан и Её Императорское Высочество Великая Русская княжна Ольга Фёдоровна Романова. Возможно, они погибли.
При этом его лицо было бледным, как полотно и выражало, леденящий душу, ужас.
Услыхав эту жуткую новость, молодые люди синхронно перекрестились, после чего, Джек скорбно проговорил:
--Если это, действительно, так, упокой, Господь, их светлые души!
Молодые люди выдержали скорбную минуту молчания и продолжили своё занятие.
--Займите место штурмана этой шлюпки!—приказал стюарду Джек. Тот всё понял и выполнил приказание молодого офицера.
Немного в стороне от них стояла герцогиня Виктория. Она слышала весь их мрачный разговор. Узнав о гибели любимой дочери, герцогиня исступлённо воскликнула и разрыдалась на плече герцога Кристобаля Бредфорда, с которым минуту, тому назад разговаривала по душам.
Тем временем, дождавшись, когда опасность миновала, капитан Смит перестал, закрывать собой Ольгу, и, отстранившись, заботливо спросил, при этом продолжая, осторожно обнимать её:
--Ольга, ты не ранена?
Девушка слегка приподнялась с деревянного лакированного паркета, на котором только что лежала и осмотрелась по сторонам, не совсем понимая, что произошло. Гул от взрыва ещё шумел у неё в голове, глазам было больно из-за, внезапно снова включившегося на всём корабле, света, но, справившись с собой, девушка взяла капитана Смита за руку и, смотря на него, полным глубокой любви, бирюзовым взглядом, ласково успокоила:
--Да, милый Эдвард! Всё в порядке, ведь рядом со мной находишься ты!
Между ними воцарилось длительное молчание. Они продолжали сидеть на лакированном деревянном паркете светлого коридора, напоминающего собой коридор дорогого отеля, каких были сотни тысяч километров на «Титанике», вернее целые лабиринты.
Ольга чувствовала то, как потрясён её заботливый и очень внимательный собеседник. И в этом была её вина, ведь она больше не сдерживала своих чувств и, полностью отдалась их воле. Они захлёстывали юную девушку и несли по своему бурному течению, словно горная река. Так продлилось не долго, лишь до тех пор, пока Ольга ни заметила глубокую задумчивость избранника. Она приблизилась к нему и, внимательно всмотревшись в его добрые льдисто-серые глаза, участливо спросила:
--Эдвард, милый, пожалуйста, скажи мне! Чем заняты твои мысли?
От её приятного тихого голоса, обращённого к нему, капитан Смит измученно вздохнул и ласково ей улыбнулся.
--Я думаю над тем, как нам с тобой скорее выбраться отсюда, Ольга!—любезно проговорил он, чувствуя, как ему хочется, прижать её к своей мужественной груди. Не в силах больше бороться с собой, он заботливо обнял девушку ещё крепче. Ольга на это лишь снова тяжело вздохнула и, на мгновение, закрыла глаза, чувствуя, как ровное биение его сердца постепенно успокаивает её.
В эту минуту девушка ощутила на своих губах приятное тепло и мягкость его губ.
--Пропустите нас! Вы, что не видите, девушке плохо! Её нужно срочно усадить в спасательную шлюпку!—гневно вскричал на стюардов Лайтоллер, приводя их в чувства и указывая, кто здесь начальство. Те переглянулись между собой и выпустили их, а вместе с ними ещё несколько женщин с детьми. После чего снова закрыли решётку.
Яхта «Штандарт»
Мысли о возлюбленной, оставшейся на борту шикарного лайнера, мучили Николая, настолько сильно, что он решительно отстранил от себя, замлевшую от ласк, фрейлину Наталью Берестову, и, выбравшись из постели, быстро оделся и отправился на палубу.
--Ваше Императорское Величество, что Вы задумали?—обеспокоенно пыталась узнать у него Наташа. Она выбежала на палубу следом за ним и внимательно проследила за тем, как он самостоятельно приготовил катер к спуску на воду. К ней присоединились офицеры яхты, заметившие появление своего Государя на палубе. Их опасения оправдались.
--Я собираюсь вернуться на «Титаник» к моей Оленьке!—непреклонно проговорил Николай, не смотря на фрейлину и своих офицеров, решивших, всё-таки помочь императору добраться до шикарного лайнера, хотя им это совсем не нравилось.
Видя, что он никак не успокоится и всё же рискнёт собой из-за Великой княжны, Наталья Берестова предприняла отчаянную попытку ещё раз вразумительно с ним поговорить. Она подошла к своему Государю и заговорила упоительно тихим голосом так, чтобы её мог слышать только он один:
--Ваше Императорское Величество, к чему все эти жертвы! Ольга не стоит того, чтобы ради неё Вы рисковали своей жизнью! Она осталась на борту «Титаника» из-за того, что любит его капитана. На протяжении всего круиза Ольга вздыхала только о нём и изменяла Вам с ним.
Наталья надеялась отрезвить его этими резкими, даже жестокими, словами, но Николай посмотрел на неё невозмутимым взглядом и сказал тоном, дающим понять, что разговор на эту тему окончен:
--Возможно, она и испытывает к нему какую-то нежную привязанность, но детей будет от меня рожать!
«Титаник».
--Ну, Вы меня и напугали, Ольга. Нельзя же так. Я, конечно, понимаю, что Вы не нашли другого выхода из нашей ситуации. Это очень благородно. Только в следующий раз, предупреждайте меня заранее о задуманном вами отчаянном шаге.—любезно попросил девушку капитан, когда они вошли в лифт, фасад которого был выполнен из красного дерева ценных пород с кованной металлической решёткой. Только девушка ничего ему не ответила. Да, и так было понятно, что она до сих пор глубоко потрясена заточением несчастных пассажиров третьего класса, в связи с чем капитан тяжело вздохнул и, ласково погладив девушку по щеке и мягким волосам, собрался заверить её, что, как только они выберутся на верхнюю палубу, он обязательно даст распоряжение стюардам выпустить бедолаг, чтобы они могли попытаться спастись, как в эту минуту услышал тихое попискивание и ощутил, трение о его ноги мягкого пушистого котёнка.
--Какой хорошенький! Откуда ты такой, малыш?—восторженно воскликнула Великая княжна, тоже заметившая его. Она плавно опустилась на колени и, взяв его на руки, принялась ласково гладить по пушистой дымчатой шёрстке, не обращая внимания на частое мелькание света, от которого уже начали уставать глаза. Не в силах больше это выносить, Ольга закрыла их, пытаясь, отрешиться от, царившей вокруг, суматохи.
Откуда-то издалека до неё доносилось шипение ледяной воды, постепенно заполняющей всё новые и новые помещения, металлический рёв, погибающего корабля.
Ольга так глубоко ушла в свои мрачные мысли, что даже не слышала увлекательный рассказ шестнадцатилетнего мальчика-лифтёра о том, как он и его коллега приютили маленького, вероятно потерявшегося, котёнка здесь, в лифте и ухаживали за ним, на протяжении всех этих пяти дней круиза.
Девушке стоило большого труда для того, чтобы справиться с собой, но она всё же пересилила себя и плавно поднялась с колен, продолжая очень нежно, прижимать к трепетной груди маленького котёнка и ласково гладить его по мягкой пушистой шёрстке, что-то ему шепча.
От внимательного взгляда мужчин не укрылось, то, как пушистый комочек сощурил глазки от удовольствия, продолжая, мурлыкать. Он спал, не смотря ни на что. Счастливый! Как же мало ему надо было: всего лишь внимание, забота и ласка.
--Вы его очаровали!—с лёгкой, немного шуточной ревностью, заметил лифтёр, излучая, при этом добрую искреннюю улыбку.
Ольга ответила ему взаимностью, и, пристально смотря на капитана, решительно заключила:
--Я заберу его с собой и не оставлю в этом аду!
Капитан не собирался спорить с ней. Он полностью разделял её чувства, и тоже считал, что такой крошке, здесь не место. Из его груди вырвался тяжёлый вздох, который не смог скрыть. Сознание того, что он больше ничего не может сделать в борьбе с, разбушевавшейся стихией, вызывало в нём апатию, с которой он боролся из последних сил.
В эту самую минуту на всём корабле резко погас свет, и лифт остановился между двумя этажами. Наступила мрачная тишина и непроглядная темнота, к которой все постепенно привыкли.
--Не хочу вас пугать, только мы, кажется, застряли!—как можно деликатнее объявил своим пассажирам лифтёр, и, не дожидаясь их реакции, кинулся к люку, чтобы его открыть. Ведь ждать, когда включится свет, было нельзя. Дорога каждая секунда. Только тот никак не хотел поддаваться. Замок, словно заклинило.
--Сэр, мне нужна ваша помощь! Одному мне не справиться! Замок очень тугой!—обратился молодой человек к своему начальнику, мило о чём-то беседующему с совсем юной барышней.
Капитан почтительно извинился перед своей очаровательной спутнице и присоединился к лифтёру. Замок действительно оказался тугим. Им пришлось немного поднатужиться, прежде, чем тот поддался. Открыв люк, мужчины стали решать, кто из них первый полезет на крышу, чтобы потом помочь остальным выбраться из кабины.
Всё это время Ольга стояла немного в стороне и не вмешивалась в разговор мужчин. Она была занята разрыванием платья по швам и укорачиванием, как ей казалось, слишком длинной и узкой юбки, которая могла сковывать движения. Девушка делала это, смотрясь в зеркало во всю стену, ощущая под ногами приятную мягкость ковра с длинным ворсом, напоминающим травку.
До неё доносился спор мужчин, который ей вскоре надоел. Она бесшумно подошла к ним, довольная собой, и обратилась к капитану с просьбой, которую он не смог отвергнуть, потому что был глубоко потрясён тем, как она это сделала.
--Эдвард, пойдёшь ты!—непреклонно сказала девушка, впервые назвав его по имени в обществе постороннего лица.
Ольга понимала, что они могут погибнуть в любую минуту. Именно по этой причине, она внесла в слова всю свою глубокую нежность, на какую была только способна. При этом её приятный тихий мелодичный голос дрожал от волнения. Ей хотелось, чтобы он понял её и прислушался.
--Её Императорское Высочество права, сэр! Лучше идти вам!—поддержал девушку лифтёр, успев вычислить, что между ними существует какая-то близкая связь, хотя это и было не его дело.
Капитан перестал, пререкаться со своим подчинённым, прекрасно понимая, что на это нет времени. Он в последний раз ласково взглянул на юную девушку, и, взяв из её рук отмычку, взобрался на крышу кабины.
Ольга успела лишь благословить его крёстным знамением на то, чтобы у него получилось высвободить их всех из западни.
Молодой лифтёр мельком взглянул на девушку и заметил, как её соблазнительные алые губы чуть слышно шепчут молитву. Взгляд красивых бирюзовых глаз был сосредоточен на открытом люке. Лишь только густые ресницы слегка трепетали от, проникновения в кабину, свежего воздуха. Изящные руки в белоснежных лайковых перчатках с нежностью прижимали к трепетной груди маленького котёнка. Она держала их так, как при молитве, которая сейчас служила для неё единственным успокоительным средством, отвлекающим её от мрачных мыслей.
Казалось, прошла целая вечность прежде, чем капитан окликнул девушку, нарушая, тем самым её молитву:
--Ольга, дайте мне вашу руку, чтобы я мог вытащить вас отсюда!
Это послужило поводом, для её выхождения из забытья, в котором она прибывала всё это время. Девушка взобралась на спинку, обитого бордовым бархатом, дивана, что только облегчило капитану действия. Он с лёгкостью вытащил её из кабины и, когда девушка оказалась рядом с ним, осмотрел её внимательным заботливым взглядом. Он только сейчас заметил, что когда-то роскошное бальное платье потеряло былое великолепие. Не говоря уже о, спутанных золотистых длинных волосах, прикрывающих её изящные оголённые плечи шёлковым покрывалом, ниспадающим чуть ниже пояса и скрывающим их от посторонних глаз. Она смотрела на него из-под занавеса, слегка опущенных густых ресниц. Бирюзовые глаза наполняла глубокая задумчивость. Алые соблазнительные губы, напоминающие по своей нежности, розовые лепестки, плотно поджаты. Какая она была в эти минуты соблазнительная и умиротворённая.
Капитан боролся с непреодолимым желанием, заключить девушку в заботливые объятия и испить до дна медовый нектар её губ. Он даже закрыл на мгновение глаза, чтобы справиться с собой. Именно по этой причине, из его трепетной груди вырвался измученный вздох, что ни укрылось от Ольги. Она забеспокоилась о нём.
--Эдвард, с тобой всё хорошо?—встревожено спросила его девушка, выйдя из своего временного забытья.
Он открыл глаза, и, одарив её приветливой улыбкой, заверил, что она напрасно беспокоится. С ним всё в порядке, а им пора выбираться из тёмной, похожей на склеп, шахты. И не дожидаясь ответа, перебрался к порогу выхода, закрытому кованной железной решёткой, и принялся взламывать замок отмычкой. Молоденький лифтёр помогал ему в этом.
Ольга поняла его и, видя, как лопается трос, удерживающий кабину лифта, перебралась к металлической лестнице, которая была прикреплена плотно к стене, и крепко взялась за прутья.
В эту самую минуту раздался оглушительный щелчок, похожий на выстрел, извещающий их о том, что трос лопнул. Лифт с грохотом и очень стремительно рухнул вниз. Произошёл взрыв. Пламя поползло вверх, освещая шахту ярким ослепляющим светом. Узники ощутили обжигающий и невыносимый жар.
--Быстрее!—дико прокричала, поторапливая мужчин, Ольга, хотя они итак уже всё сделали. Решётка поддалась им. Они открыли дверь и выбрались из огненной ловушки, успев перетащить с собой и девушку, продолжавшую крепко, прижимать к трепетной груди, пищащего в ужасе, котёнка.
«Титаник».
Глубокая ночь.
Последствия взрыва ощутили и на шлюпочной палубе. Пассажиры между собой начали испуганно перешёптываться, осматриваясь по сторонам и силясь, понять, что происходит. Не уже ли, корабль вот-вот пойдёт ко дну?
Чувствуя, что в любую минуту может начаться паника, офицеры стали вежливо успокаивать пассажиров, говоря, что причин для паники нет. Вероятно, что-то взорвалось внутри корабля, и они об этом скоро узнают.
Молодые герцоги Джек Джефферсон и Томас Бредфорд вместе со своими университетскими друзьями продолжали, заниматься посадкой пассажиров по шлюпкам. Они не обращали внимания: ни на взрывающиеся в ночном небе белые сигнальные ракеты, ни на жуткий холод, сковывающий дыхание. Молодым людям приходилось отвлекать, чрезмерно перепуганных дам и их детей добрыми шутками или весёлыми анекдотами. У них это отлично получалось. Пассажиры садились в очередную шлюпку, скромно посмеиваясь, либо в приподнятом настроении.
В эту самую минуту к Джеку подошёл перепуганный стюард, и, отсалютовав, отрапортовал:
--Только что рухнул и взорвался лифт, в котором ехали капитан и Её Императорское Высочество Великая Русская княжна Ольга Фёдоровна Романова. Возможно, они погибли.
При этом его лицо было бледным, как полотно и выражало, леденящий душу, ужас.
Услыхав эту жуткую новость, молодые люди синхронно перекрестились, после чего, Джек скорбно проговорил:
--Если это, действительно, так, упокой, Господь, их светлые души!
Молодые люди выдержали скорбную минуту молчания и продолжили своё занятие.
--Займите место штурмана этой шлюпки!—приказал стюарду Джек. Тот всё понял и выполнил приказание молодого офицера.
Немного в стороне от них стояла герцогиня Виктория. Она слышала весь их мрачный разговор. Узнав о гибели любимой дочери, герцогиня исступлённо воскликнула и разрыдалась на плече герцога Кристобаля Бредфорда, с которым минуту, тому назад разговаривала по душам.
Тем временем, дождавшись, когда опасность миновала, капитан Смит перестал, закрывать собой Ольгу, и, отстранившись, заботливо спросил, при этом продолжая, осторожно обнимать её:
--Ольга, ты не ранена?
Девушка слегка приподнялась с деревянного лакированного паркета, на котором только что лежала и осмотрелась по сторонам, не совсем понимая, что произошло. Гул от взрыва ещё шумел у неё в голове, глазам было больно из-за, внезапно снова включившегося на всём корабле, света, но, справившись с собой, девушка взяла капитана Смита за руку и, смотря на него, полным глубокой любви, бирюзовым взглядом, ласково успокоила:
--Да, милый Эдвард! Всё в порядке, ведь рядом со мной находишься ты!
Между ними воцарилось длительное молчание. Они продолжали сидеть на лакированном деревянном паркете светлого коридора, напоминающего собой коридор дорогого отеля, каких были сотни тысяч километров на «Титанике», вернее целые лабиринты.
Ольга чувствовала то, как потрясён её заботливый и очень внимательный собеседник. И в этом была её вина, ведь она больше не сдерживала своих чувств и, полностью отдалась их воле. Они захлёстывали юную девушку и несли по своему бурному течению, словно горная река. Так продлилось не долго, лишь до тех пор, пока Ольга ни заметила глубокую задумчивость избранника. Она приблизилась к нему и, внимательно всмотревшись в его добрые льдисто-серые глаза, участливо спросила:
--Эдвард, милый, пожалуйста, скажи мне! Чем заняты твои мысли?
От её приятного тихого голоса, обращённого к нему, капитан Смит измученно вздохнул и ласково ей улыбнулся.
--Я думаю над тем, как нам с тобой скорее выбраться отсюда, Ольга!—любезно проговорил он, чувствуя, как ему хочется, прижать её к своей мужественной груди. Не в силах больше бороться с собой, он заботливо обнял девушку ещё крепче. Ольга на это лишь снова тяжело вздохнула и, на мгновение, закрыла глаза, чувствуя, как ровное биение его сердца постепенно успокаивает её.
В эту минуту девушка ощутила на своих губах приятное тепло и мягкость его губ.
