По крайней мере, сейчас, в этот момент. А что потом?.. Но унять дрожь не получилось, Уильям давно все увидел, и во взгляде черных, горящих глаз, он заметил то, что тоже очень хорошо знал по своему опыту.
Стыд.
Неловкость за то, что что-то вдруг, неожиданно и против твоей воли, стало явным.
Горечь и громадное сожаление заполнили тогда сердце Блейка. Он поспешно отвел смущенный взгляд в сторону, от лица Авы. Как ему хотелось успокоить ее! Провести рукой по волосам, сделать что-нибудь, чтобы как-то ее поддержать, утешить! Но он посчитал это неуместным, и только отвел глаза в сторону. Молча сел за руль и поехал. Прочь, прочь, прочь!..
Вернувшись в реальность, Уильям все еще, первые несколько секунд, вспоминал и рассматривал эту параллель, которую он провел бессознательно, скорее по жесту Авы, чем по памяти.
Он еще раз вспомнил именно этот момент: рука Авы сейчас дрожала точно так, как тогда. Только сейчас девушка, быстро сжав запястье другой рукой, уняла дрожь, сбила ее. Но все это, в основе своей, было тем же, что и тогда... И движения, — точно такие же: резкие, угловатые, слишком быстрые, не соответствующие окружающей, спокойной обстановке...
У тебя есть вопросы обо мне? Что ты еще хотел бы узнать?
Ответы на эти вопросы, непроизнесенные Блейком, жгли его изнутри. Нет, он не смел этого сказать вслух. Нет, нет... Но вопросы об Аве у него были, она права. И он не знал, чего сам опасается больше: собственных вопросов или возможных ответов, о которых он сам размышлял так много с тех пор, как получил от Халка отчет?...
— Что ты? Что случилось?
По губам Авы слабо скользит улыбка. А взгляд ее, уже не такой печальный, все равно, несмотря на усилия, остается слишком отстраненным и далеким от той столовой уютного дома, где она сидит рядом с Уильямом (отчего она, на посторонний взгляд, должна быть непременно, обязательно и только счастлива). И, может быть, Ава сама догадывается о том, что выглядит не так, как нужно? Потому что, тряхнув головой и проведя рукой по лицу, она словно переключает себя на настоящий момент, и повторяет:
— Уильям? С тобой все хорошо?
Лазурные глаза с тревогой смотрят на Аву Полгар. Тонким губам андроида, сейчас ничуть не лукавым от частой усмешки, а только плотно сомкнутым, очень хочется ответить: «Да». Но в груди Блейка уже горит неуверенность и незнание, и он, стараясь, как и Ава со своей стороны, прикрыться легкостью и улыбкой, смотрит на нее в ответ.
Девушка смущается под его взглядом, в котором слишком откровенно еще горит знание и понимание ее настоящего состояния. Сжав руку Уильяма, Ава шепчет:
— Тебе со мной совсем непросто, да? Невесело. Прости.
Блейк снова хмурится.
— За что ты просишь прощения, Эви?
Ава растягивает губы в подобие закрытой улыбки, и быстро, жарко поясняет:
— Все должно быть не так, да? Нужно радоваться всему, что есть. Тому, что мы влюблены. А вместо этого я...
Она снова опускает голову вниз, не заканчивая фразы уже осевшим голосом.
— Ты «что»?
— Тревожная и нервная. Не такую девушку ты себе хотел.
Уильям делает глубокий вдох, собирая все свои знания по части разговоров с людьми в целом, и с Авой Полгар — в частности, — и говорит, очень надеясь, что хотя бы что-то из сказанного им сейчас прозвучит верно и попадет прямо в цель:
— А я никакую девушку себе не хотел. Кроме тебя. И если ты «тревожная и нервная», тогда... Мы можем тревожиться вместе. Я это тоже умею.
Ава хмыкнула.
— Не знаю, как ты всегда находишь такие слова... Спасибо.
Она улыбнулась, и от этой улыбки им обоим стало немного легче.
— Чего бы тебе хотелось сейчас, Ава Полгар?
— Если честно, то я просто хочу спать. Ужасно.
От этих слов Блейк выдохнул с таким видом, словно с его плеч свалилась разом вся небесная канцелярия.
— Тогда пойдем, я провожу тебя до спальни.
Ава покачала головой.
— Нет времени. Я хочу встретиться с Келсом. Правда, сегодня воскресенье, и я не хочу беспокоить его в выходной. Тем более, во время подготовки к скорой свадьбе...
— Виттера я беру на себя, — усмехнулся (уже широко и свободно) Блейк, подходя к стулу, на котором сидела Ава, и помогая ей встать из-за стола. — Что ему от тебя передать?
— ...Что она хочет вернуться в Назаре, хочет знать новости об Аллесе и о том, как двигаются судебные дела с Yut-stereo.
Уильям откинулся на спинку дивана, установленного в большой примерочной салона мужской одежды, легким кивком идеально причесанной головы поблагодарил девушку за принесенный ему зеленый чай, и закинул ногу на ногу, попутно смахивая с темно-серого, стального костюма, надетого на безупречно-белую сорочку, какую-то невидимую соринку. Боковое зрение бодрого андроида зацепилось за очередное, нервное движение, с каким Келс Виттер сорвал со своей шеи незавязанный галстук-бабочку, и Уильям, усмехнувшись неслышно для Келса, спрятал изогнутые улыбкой губы за краем белой чашки.
— У вас есть нормальные галстуки? А не это...
Виттер так энергично и возмущенно замахал рукой, что девушка, сотрудница салона, которая вот уже второй час помогала ему выбирать костюм к свадьбе, посмотрев на жениха и на его багровеющее лицо, не решилась уточнить, что именно он имеет ввиду.
— Неужели нельзя прийти в обычном костюме? Кому вообще нужны эти бабочки?! — шептал Келс, расхаживая по примерочному залу.
Уильям, наблюдая за ним, веселился слишком откровенно, но на помощь в выборе костюма «для главного в жизни торжества», — каким кто-то обозвал свадьбу, — не спешил, занятый чаем. На самом деле, жадному до подобного веселья Блейку было просто до страсти интересно узнать, как продолжится вся эта примерка и, главное, чем она завершится?
— Вы уж простите меня, что я занял ваше время, Келс. Тем более в таких обстоятельствах, в выходной день!
— Бросьте картинно паясничать, Блейк! — Виттер посмотрел на андроида через плечо. — По вашему лицу слишком сильно заметно, как вам все это нравится.
— А вам? Нет? А как же свадьба? Любовь, осыпание рисом, клятвы верности?
— Хватит нести чепуху, Блейк! Мне хватает того, что Риз всегда хотела пышную свадьбу. И я не могу ей в этом отказать.
Уильям рассмеялся весело и откровенно.
— Если хотите, я могу уйти...
— И лишите меня разговора о реальных делах? Только это и удерживает меня от того, чтобы не разнести этот салон к чертям.
— Я так понимаю, сама мисс Сильвер против обычного костюма?
— Она хочет, чтобы все в этот день было особенным. А я... — Келс вздохнул, посмотрев на себя в зеркало, — в этих «свадебных» костюмах и в бабочке выгляжу как...
— Ну-ну, давайте не будем на себя наговаривать.
Оставив чайную пару на столике, Уильям поднялся с дивана и неспешно обошел Виттера по кругу.
— Галстуки, Келс, бывают разные. Классический, регат, виндзор, боло, пластрон, шарпей...
— Уильям...
— Вы не слишком высокого роста, телосложение у вас несколько худощавое... Но вы ходите в спортзал регулярно, так?
— Блейк, замолчите.
— Судя по тому, сколько яда вы уже вылили на бедный галстук в виде бабочки, я смею предположить, что вам претит все или почти все, что выходит за привычные вам рамки. Будь вы посвободнее в этом плане, я бы преложил вам рассмотреть галстук шарпей, из натурального, однотонного шелка, но...
Уильям с лучезарной улыбкой остановился перед раздраженным и усталым адвокатом, и окинул его быстрым взглядом с ног до головы.
— В таком консервативном случае, как ваш, больше подойдет привычный галстук. Классический. Только какого цвета? С учетом того, что глаза у вас ярко-зеленые.
— Твою мать... — зашептал Келс и снова тяжело вздохнул. — Я просто хочу хороший костюм, без излишеств, без учета цвета глаз! Это можно сделать?!
— Конечно! — все тем же невозмутимо-радостным тоном заверил Уильям. — Только успокойтесь, Келс. И перестаньте кричать. Иначе что будет с вашим сердцем через неделю, в самый торжественный и счастливый день?А вы всем нам нужны и после него. Конечно, на период вашего медового месяца я и Ава Полгар ни в коей мере на вас не претендуем, и доступ на участие в нем есть только у мисс Сильвер...
— Я... — начал Виттер.
Игнорируя растерянность Виттера, Уильям продолжал как ни в чем не бывало:
— Обычно в костюме пиджак, галстук или рубашку выбирают в качестве одного яркого акцента, вокруг которого, в дальнейшем, строится весь остальной образ. Но... — Уильям совершенно просиял, наслаждаясь нетерпением и кислым видом Виттера, — ...костюм из трех нейтральных элементов, без явного лидера, тоже возможен. Наверное, его придумали именно для таких законсервированных консерваторов, как вы, Келс. Поэтому предлагаю вам рассмотреть обычный классический костюм черного цвета. И черный галстук к нему. Сорочка — белая, а в качестве акцента, — и как комплимент пожеланиям мисс Сильвер, — можно выбрать белый паше.
— «Паше»? — переспросил совсем сбитый с толку адвокат.
— Так, в переводе с французского, называют платок для нагрудного кармана пиджака.
Уильям картинно вздохнул, поднял голову вверх, и рассматривая хрустальную потолочную люстру примерочной, почти мечтательно произнес на безупречном языке Эмиля Золя:
— Mouchoir de poche... «платок для кармана». Буквально.
После этого для Виттера все закрутилось с лихорадочной скоростью. Его вдруг отодвинули в сторону, потом принесли чай (который андроид, шепнув просьбу все той же встревоженной сотруднице магазина, попросил «в этом случае заменить на что-нибудь покрепче... например, на бренди») и просили ждать. И Келс, выпав от этой нестерпимой суеты в какое-то свое задумчивое пространство, — а, на самом деле, очень скучая по работе и по «нормальным делам», — даже заметить не успел, как скоро, быстро и просто невесомо-ювелирно стараниями Блейка и продавца-консультанта, его вниманию были предложены три черных, классических костюма. Все они были великолепны, все подходили Келсу, и различались лишь плотностью ткани, густотой черного цвета да несколькими нюансами в отделке и фурнитуре.
Виттер выбрал тот костюм, что был темнее всех, и значит, по его мысли, за счет классического кроя и элегантности, удачно сочетался бы с платьем Риз «в любом случае».
Белый, шелковый паше, о котором столько было уже сказано, — и даже на французском, — Блейк, с явным увлечением, свернул сам. Короной. Так, что из нагрудного кармана адвокатского пиджака теперь выглядывали три острых угла, и в самом деле очень похожих на головной убор королей.
— Спасибо... — с явным замешательством проговорил Келс, безостановочно гадая в мыслях о том, где всему этому умению и знанию научился андроид.
— Не стоит благодарности, — ответил Блейк. — Но почему мисс Сильвер не поехала с вами?
Виттер взглянул на Уильяма пронзительно и печально.
— Это — моя территория. Я был уверен, что выберу костюм сам. Как всегда, как раньше. Но тут вмешались эти консультанты с советами про «свадьбу!», и...
Блейк хмыкнул, отметил про себя, что бренди в принесенном Виттеру бокале почти не осталось, и предложил продолжить разговор о действительно важном за обедом, в ближайшем итальянском ресторане. Келс, счастливый осознанием того, что вопрос с костюмом наконец-то решен, немедленно согласился и заявил, что за счет в ресторане платит он, в благодарность за неоценимую помощь Блейка с треклятым костюмом к свадьбе, известие о которой у всех дам салона вызывало какие-то дикие, на его взгляд, реакции, и застряло где-то между громким восторгом и бесконечными вздохами о том, как «все это прекрасно!».
В итальянский ресторан, расположенный буквально за углом, Келс Виттер ворвался быстрее длинноногого Блейка. Впрочем, Уильям в этом и не думал ему мешать: адвокат все еще бурлил от только что окончившегося немалыми стараниями андроида стресса, и был не в самом благостном состоянии духа. Именно поэтому, надо полагать, Келс, ответив быстрым приветствием улыбчивой хостес у входа, сказал, что им нужен отдаленный столик, где их никто не потревожит. Келли, — так звали девушку, — повела рукой в сторону, демонстрируя взглядам обоих мужчин просторный зал и террасу с небольшими, накрытыми белыми скатертями, столами. Но Виттер, нетерпеливо слушая ее, все отверг и заявил, что им нужен столик в закрытом кабинете.
По смазливому личику Келли скользнуло начало недоумения. Такие столы занимали или бронировали обычно на вечер, но не в полдень!
— Ничего, нам подходит! — остановил ее Келс, и пружинно зашагал впереди девушки.
Келли, вынужденная буквально бежать за гостем (и это — на высоких каблуках, в юбке-карандаше!) беспомощно оглянулась на Блейка, плывшего широкой улыбкой. Застыв у стойки хостес, он неспешно осмотрел ее, вытащил из круглой стеклянной вазы конфету в яркой, фиолетовой обертке (карамель со вкусом винограда) и обратил смеющийся взгляд к Келли. А затем пожал плечом, признавая: увы и ах, со всем великим сожалением, но здесь он бессилен и не может ей помочь! Потом на веселом лице Блейка мелькнуло что-то похожее на громадное утомление, из груди его вышел тяжелый вздох, и блондин, без труда догоняя девушку шепнул ей с видом заговорщика, что он сам очень устал от причуд своего адвоката!
— Но что делать, мисс Келли? Он просто лучший!
Девушка, обескураженная всем происходящим, — и тоном Блейка, который она, судя по ее волнению, приняла всерьез, — быстро раздала посетителям меню и выбежала из закрытого кабинета.
— Что вы ей там шептали? — с подозрением спросил Келс, просматривая меню.
— Всего лишь рекламировал ваши услуги. Вдруг вам нужны новые клиенты? — отозвался Блейк, пробуя раздобытую на стойке карамель.
К меню в кожаной, темно-коричневой обложке с позолоченными уголками андроид даже не притронулся. Откинувшись на спинку темно-красного дивана, Уильям подробно рассмотрел ресторанный кабинет, оценил по достоинству уют и приглушенный, не слишком яркий свет, и вернулся к своим мыслям об утреннем разговоре с Авой Полгар.
И к той неожиданной тревоге, которая, зародившись в его сознании в ту минуту, когда он, зайдя в дом, понял, что девушки нет, ничуть не угасла после того, как Ава Полгар нашлась. Что-то странное было в ее вопросах. Разве нет? И эта фраза: «...Не такую девушку ты себе хотел». О чем она? Что она имела ввиду, говоря так о самой себе? Какую «не такую»?
Размышления Блейка прервались новым появлением Келли. Выставив перед собой руку с сотовым телефоном, он сказала, что может принять заказ, если «вы готовы его сделать». Виттер, не отвлекаясь от меню, хмурым и быстрым тоном попросил приготовить для него свинину по-милански с тушеными овощами и подать эспрессо «после, в конце», а Уильям, помня о том, что он — в итальянском ресторане, конечно не удержался от мороженого. Со вкусом черного тосканского шоколада.
— Но только в том случае, если вы его делаете по рецепту Эрманно Ди Помпонио.
— Мы готовим его так же, как в Риме, — подтвердила Келли.
— Именно так, как в кафе «Молочный снег», что расположено на улице Луиджи Полетти, дом номер шесть? — с непередаваемой улыбкой уточнил андроид, поднимая искрящиеся глаза на хостес, которая вдруг решила побыть официанткой.
— Да-а... — удивленная познаниями блондина, кивнула девушка.
— Хорошо. И, кроме мороженого, приготовьте для меня, пожалуйста, тирамису. А к нему прошу принести кофе, большой капучино.
— Добавить в кофе сироп или шоколадную крошку?.. — завороженно разглядывая Блейка, шепнула Келли.
Стыд.
Неловкость за то, что что-то вдруг, неожиданно и против твоей воли, стало явным.
Горечь и громадное сожаление заполнили тогда сердце Блейка. Он поспешно отвел смущенный взгляд в сторону, от лица Авы. Как ему хотелось успокоить ее! Провести рукой по волосам, сделать что-нибудь, чтобы как-то ее поддержать, утешить! Но он посчитал это неуместным, и только отвел глаза в сторону. Молча сел за руль и поехал. Прочь, прочь, прочь!..
Вернувшись в реальность, Уильям все еще, первые несколько секунд, вспоминал и рассматривал эту параллель, которую он провел бессознательно, скорее по жесту Авы, чем по памяти.
Он еще раз вспомнил именно этот момент: рука Авы сейчас дрожала точно так, как тогда. Только сейчас девушка, быстро сжав запястье другой рукой, уняла дрожь, сбила ее. Но все это, в основе своей, было тем же, что и тогда... И движения, — точно такие же: резкие, угловатые, слишком быстрые, не соответствующие окружающей, спокойной обстановке...
У тебя есть вопросы обо мне? Что ты еще хотел бы узнать?
Ответы на эти вопросы, непроизнесенные Блейком, жгли его изнутри. Нет, он не смел этого сказать вслух. Нет, нет... Но вопросы об Аве у него были, она права. И он не знал, чего сам опасается больше: собственных вопросов или возможных ответов, о которых он сам размышлял так много с тех пор, как получил от Халка отчет?...
— Что ты? Что случилось?
По губам Авы слабо скользит улыбка. А взгляд ее, уже не такой печальный, все равно, несмотря на усилия, остается слишком отстраненным и далеким от той столовой уютного дома, где она сидит рядом с Уильямом (отчего она, на посторонний взгляд, должна быть непременно, обязательно и только счастлива). И, может быть, Ава сама догадывается о том, что выглядит не так, как нужно? Потому что, тряхнув головой и проведя рукой по лицу, она словно переключает себя на настоящий момент, и повторяет:
— Уильям? С тобой все хорошо?
Лазурные глаза с тревогой смотрят на Аву Полгар. Тонким губам андроида, сейчас ничуть не лукавым от частой усмешки, а только плотно сомкнутым, очень хочется ответить: «Да». Но в груди Блейка уже горит неуверенность и незнание, и он, стараясь, как и Ава со своей стороны, прикрыться легкостью и улыбкой, смотрит на нее в ответ.
Девушка смущается под его взглядом, в котором слишком откровенно еще горит знание и понимание ее настоящего состояния. Сжав руку Уильяма, Ава шепчет:
— Тебе со мной совсем непросто, да? Невесело. Прости.
Блейк снова хмурится.
— За что ты просишь прощения, Эви?
Ава растягивает губы в подобие закрытой улыбки, и быстро, жарко поясняет:
— Все должно быть не так, да? Нужно радоваться всему, что есть. Тому, что мы влюблены. А вместо этого я...
Она снова опускает голову вниз, не заканчивая фразы уже осевшим голосом.
— Ты «что»?
— Тревожная и нервная. Не такую девушку ты себе хотел.
Уильям делает глубокий вдох, собирая все свои знания по части разговоров с людьми в целом, и с Авой Полгар — в частности, — и говорит, очень надеясь, что хотя бы что-то из сказанного им сейчас прозвучит верно и попадет прямо в цель:
— А я никакую девушку себе не хотел. Кроме тебя. И если ты «тревожная и нервная», тогда... Мы можем тревожиться вместе. Я это тоже умею.
Ава хмыкнула.
— Не знаю, как ты всегда находишь такие слова... Спасибо.
Она улыбнулась, и от этой улыбки им обоим стало немного легче.
— Чего бы тебе хотелось сейчас, Ава Полгар?
— Если честно, то я просто хочу спать. Ужасно.
От этих слов Блейк выдохнул с таким видом, словно с его плеч свалилась разом вся небесная канцелярия.
— Тогда пойдем, я провожу тебя до спальни.
Ава покачала головой.
— Нет времени. Я хочу встретиться с Келсом. Правда, сегодня воскресенье, и я не хочу беспокоить его в выходной. Тем более, во время подготовки к скорой свадьбе...
— Виттера я беру на себя, — усмехнулся (уже широко и свободно) Блейк, подходя к стулу, на котором сидела Ава, и помогая ей встать из-за стола. — Что ему от тебя передать?
***
— ...Что она хочет вернуться в Назаре, хочет знать новости об Аллесе и о том, как двигаются судебные дела с Yut-stereo.
Уильям откинулся на спинку дивана, установленного в большой примерочной салона мужской одежды, легким кивком идеально причесанной головы поблагодарил девушку за принесенный ему зеленый чай, и закинул ногу на ногу, попутно смахивая с темно-серого, стального костюма, надетого на безупречно-белую сорочку, какую-то невидимую соринку. Боковое зрение бодрого андроида зацепилось за очередное, нервное движение, с каким Келс Виттер сорвал со своей шеи незавязанный галстук-бабочку, и Уильям, усмехнувшись неслышно для Келса, спрятал изогнутые улыбкой губы за краем белой чашки.
— У вас есть нормальные галстуки? А не это...
Виттер так энергично и возмущенно замахал рукой, что девушка, сотрудница салона, которая вот уже второй час помогала ему выбирать костюм к свадьбе, посмотрев на жениха и на его багровеющее лицо, не решилась уточнить, что именно он имеет ввиду.
— Неужели нельзя прийти в обычном костюме? Кому вообще нужны эти бабочки?! — шептал Келс, расхаживая по примерочному залу.
Уильям, наблюдая за ним, веселился слишком откровенно, но на помощь в выборе костюма «для главного в жизни торжества», — каким кто-то обозвал свадьбу, — не спешил, занятый чаем. На самом деле, жадному до подобного веселья Блейку было просто до страсти интересно узнать, как продолжится вся эта примерка и, главное, чем она завершится?
— Вы уж простите меня, что я занял ваше время, Келс. Тем более в таких обстоятельствах, в выходной день!
— Бросьте картинно паясничать, Блейк! — Виттер посмотрел на андроида через плечо. — По вашему лицу слишком сильно заметно, как вам все это нравится.
— А вам? Нет? А как же свадьба? Любовь, осыпание рисом, клятвы верности?
— Хватит нести чепуху, Блейк! Мне хватает того, что Риз всегда хотела пышную свадьбу. И я не могу ей в этом отказать.
Уильям рассмеялся весело и откровенно.
— Если хотите, я могу уйти...
— И лишите меня разговора о реальных делах? Только это и удерживает меня от того, чтобы не разнести этот салон к чертям.
— Я так понимаю, сама мисс Сильвер против обычного костюма?
— Она хочет, чтобы все в этот день было особенным. А я... — Келс вздохнул, посмотрев на себя в зеркало, — в этих «свадебных» костюмах и в бабочке выгляжу как...
— Ну-ну, давайте не будем на себя наговаривать.
Оставив чайную пару на столике, Уильям поднялся с дивана и неспешно обошел Виттера по кругу.
— Галстуки, Келс, бывают разные. Классический, регат, виндзор, боло, пластрон, шарпей...
— Уильям...
— Вы не слишком высокого роста, телосложение у вас несколько худощавое... Но вы ходите в спортзал регулярно, так?
— Блейк, замолчите.
— Судя по тому, сколько яда вы уже вылили на бедный галстук в виде бабочки, я смею предположить, что вам претит все или почти все, что выходит за привычные вам рамки. Будь вы посвободнее в этом плане, я бы преложил вам рассмотреть галстук шарпей, из натурального, однотонного шелка, но...
Уильям с лучезарной улыбкой остановился перед раздраженным и усталым адвокатом, и окинул его быстрым взглядом с ног до головы.
— В таком консервативном случае, как ваш, больше подойдет привычный галстук. Классический. Только какого цвета? С учетом того, что глаза у вас ярко-зеленые.
— Твою мать... — зашептал Келс и снова тяжело вздохнул. — Я просто хочу хороший костюм, без излишеств, без учета цвета глаз! Это можно сделать?!
— Конечно! — все тем же невозмутимо-радостным тоном заверил Уильям. — Только успокойтесь, Келс. И перестаньте кричать. Иначе что будет с вашим сердцем через неделю, в самый торжественный и счастливый день?А вы всем нам нужны и после него. Конечно, на период вашего медового месяца я и Ава Полгар ни в коей мере на вас не претендуем, и доступ на участие в нем есть только у мисс Сильвер...
— Я... — начал Виттер.
Игнорируя растерянность Виттера, Уильям продолжал как ни в чем не бывало:
— Обычно в костюме пиджак, галстук или рубашку выбирают в качестве одного яркого акцента, вокруг которого, в дальнейшем, строится весь остальной образ. Но... — Уильям совершенно просиял, наслаждаясь нетерпением и кислым видом Виттера, — ...костюм из трех нейтральных элементов, без явного лидера, тоже возможен. Наверное, его придумали именно для таких законсервированных консерваторов, как вы, Келс. Поэтому предлагаю вам рассмотреть обычный классический костюм черного цвета. И черный галстук к нему. Сорочка — белая, а в качестве акцента, — и как комплимент пожеланиям мисс Сильвер, — можно выбрать белый паше.
— «Паше»? — переспросил совсем сбитый с толку адвокат.
— Так, в переводе с французского, называют платок для нагрудного кармана пиджака.
Уильям картинно вздохнул, поднял голову вверх, и рассматривая хрустальную потолочную люстру примерочной, почти мечтательно произнес на безупречном языке Эмиля Золя:
— Mouchoir de poche... «платок для кармана». Буквально.
После этого для Виттера все закрутилось с лихорадочной скоростью. Его вдруг отодвинули в сторону, потом принесли чай (который андроид, шепнув просьбу все той же встревоженной сотруднице магазина, попросил «в этом случае заменить на что-нибудь покрепче... например, на бренди») и просили ждать. И Келс, выпав от этой нестерпимой суеты в какое-то свое задумчивое пространство, — а, на самом деле, очень скучая по работе и по «нормальным делам», — даже заметить не успел, как скоро, быстро и просто невесомо-ювелирно стараниями Блейка и продавца-консультанта, его вниманию были предложены три черных, классических костюма. Все они были великолепны, все подходили Келсу, и различались лишь плотностью ткани, густотой черного цвета да несколькими нюансами в отделке и фурнитуре.
Виттер выбрал тот костюм, что был темнее всех, и значит, по его мысли, за счет классического кроя и элегантности, удачно сочетался бы с платьем Риз «в любом случае».
Белый, шелковый паше, о котором столько было уже сказано, — и даже на французском, — Блейк, с явным увлечением, свернул сам. Короной. Так, что из нагрудного кармана адвокатского пиджака теперь выглядывали три острых угла, и в самом деле очень похожих на головной убор королей.
— Спасибо... — с явным замешательством проговорил Келс, безостановочно гадая в мыслях о том, где всему этому умению и знанию научился андроид.
— Не стоит благодарности, — ответил Блейк. — Но почему мисс Сильвер не поехала с вами?
Виттер взглянул на Уильяма пронзительно и печально.
— Это — моя территория. Я был уверен, что выберу костюм сам. Как всегда, как раньше. Но тут вмешались эти консультанты с советами про «свадьбу!», и...
Блейк хмыкнул, отметил про себя, что бренди в принесенном Виттеру бокале почти не осталось, и предложил продолжить разговор о действительно важном за обедом, в ближайшем итальянском ресторане. Келс, счастливый осознанием того, что вопрос с костюмом наконец-то решен, немедленно согласился и заявил, что за счет в ресторане платит он, в благодарность за неоценимую помощь Блейка с треклятым костюмом к свадьбе, известие о которой у всех дам салона вызывало какие-то дикие, на его взгляд, реакции, и застряло где-то между громким восторгом и бесконечными вздохами о том, как «все это прекрасно!».
В итальянский ресторан, расположенный буквально за углом, Келс Виттер ворвался быстрее длинноногого Блейка. Впрочем, Уильям в этом и не думал ему мешать: адвокат все еще бурлил от только что окончившегося немалыми стараниями андроида стресса, и был не в самом благостном состоянии духа. Именно поэтому, надо полагать, Келс, ответив быстрым приветствием улыбчивой хостес у входа, сказал, что им нужен отдаленный столик, где их никто не потревожит. Келли, — так звали девушку, — повела рукой в сторону, демонстрируя взглядам обоих мужчин просторный зал и террасу с небольшими, накрытыми белыми скатертями, столами. Но Виттер, нетерпеливо слушая ее, все отверг и заявил, что им нужен столик в закрытом кабинете.
По смазливому личику Келли скользнуло начало недоумения. Такие столы занимали или бронировали обычно на вечер, но не в полдень!
— Ничего, нам подходит! — остановил ее Келс, и пружинно зашагал впереди девушки.
Келли, вынужденная буквально бежать за гостем (и это — на высоких каблуках, в юбке-карандаше!) беспомощно оглянулась на Блейка, плывшего широкой улыбкой. Застыв у стойки хостес, он неспешно осмотрел ее, вытащил из круглой стеклянной вазы конфету в яркой, фиолетовой обертке (карамель со вкусом винограда) и обратил смеющийся взгляд к Келли. А затем пожал плечом, признавая: увы и ах, со всем великим сожалением, но здесь он бессилен и не может ей помочь! Потом на веселом лице Блейка мелькнуло что-то похожее на громадное утомление, из груди его вышел тяжелый вздох, и блондин, без труда догоняя девушку шепнул ей с видом заговорщика, что он сам очень устал от причуд своего адвоката!
— Но что делать, мисс Келли? Он просто лучший!
Девушка, обескураженная всем происходящим, — и тоном Блейка, который она, судя по ее волнению, приняла всерьез, — быстро раздала посетителям меню и выбежала из закрытого кабинета.
— Что вы ей там шептали? — с подозрением спросил Келс, просматривая меню.
— Всего лишь рекламировал ваши услуги. Вдруг вам нужны новые клиенты? — отозвался Блейк, пробуя раздобытую на стойке карамель.
К меню в кожаной, темно-коричневой обложке с позолоченными уголками андроид даже не притронулся. Откинувшись на спинку темно-красного дивана, Уильям подробно рассмотрел ресторанный кабинет, оценил по достоинству уют и приглушенный, не слишком яркий свет, и вернулся к своим мыслям об утреннем разговоре с Авой Полгар.
И к той неожиданной тревоге, которая, зародившись в его сознании в ту минуту, когда он, зайдя в дом, понял, что девушки нет, ничуть не угасла после того, как Ава Полгар нашлась. Что-то странное было в ее вопросах. Разве нет? И эта фраза: «...Не такую девушку ты себе хотел». О чем она? Что она имела ввиду, говоря так о самой себе? Какую «не такую»?
Размышления Блейка прервались новым появлением Келли. Выставив перед собой руку с сотовым телефоном, он сказала, что может принять заказ, если «вы готовы его сделать». Виттер, не отвлекаясь от меню, хмурым и быстрым тоном попросил приготовить для него свинину по-милански с тушеными овощами и подать эспрессо «после, в конце», а Уильям, помня о том, что он — в итальянском ресторане, конечно не удержался от мороженого. Со вкусом черного тосканского шоколада.
— Но только в том случае, если вы его делаете по рецепту Эрманно Ди Помпонио.
— Мы готовим его так же, как в Риме, — подтвердила Келли.
— Именно так, как в кафе «Молочный снег», что расположено на улице Луиджи Полетти, дом номер шесть? — с непередаваемой улыбкой уточнил андроид, поднимая искрящиеся глаза на хостес, которая вдруг решила побыть официанткой.
— Да-а... — удивленная познаниями блондина, кивнула девушка.
— Хорошо. И, кроме мороженого, приготовьте для меня, пожалуйста, тирамису. А к нему прошу принести кофе, большой капучино.
— Добавить в кофе сироп или шоколадную крошку?.. — завороженно разглядывая Блейка, шепнула Келли.
