— Древних Обрядов? — повторила она. — Что это такое?
Торвальд и советники переглянулись. Никто не спешил ответить.
— Что это такое?! — повысила голос Мария.
Наконец один из советников — пожилой дракон с седыми волосами — заговорил неохотно.
— Это... древний ритуал, миледи. Проводится, когда драконий лорд берёт в жёны существо не драконьей крови. Ритуал испытания.
— Какого испытания?
— Невеста должна доказать, что достойна стать частью драконьего рода. Что её дух достаточно силён.
— И как именно доказывается эта "достойность"?
Тишина.
Мария посмотрела на их лица — и увидела там страх. Сочувствие. Нежелание говорить правду.
— Говорите, — потребовала она холодно.
Советник вздохнул.
— Невесту помещают в круг испытания. Она должна выстоять против... против магического давления. Против видений. Против искушений отступить. Если её воля сломается...
— Что будет, если воля сломается?
— Она умрёт, — тихо закончил советник.
Мария почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Умрёт. Её отправляют на ритуал, который может её убить.
— Но... но почему? — её голос дрожал. — Почему именно сейчас?
— Император имеет право потребовать проведения Обрядов в любой момент, — сказал Торвальд. — Обычно их проводят добровольно, по согласию обеих сторон. Но он может потребовать...
— Это наказание, — вдруг раздался хриплый голос с кровати.
Все обернулись. Кайрен сидел, опираясь на подушки, лицо бледное, но взгляд ясный.
— Милорд! — Торвальд бросился к нему. — Вам нельзя вставать!
— Я не встаю, — отрезал Кайрен. — Что сказал гонец?
Курьер повторил послание.
Кайрен слушал, и с каждым словом его лицо становилось всё жёстче, глаза сужались.
— Пять дней, — прошептал он, когда гонец закончил. — Он даёт нам всего пять дней.
— Милорд, что мы будем делать? — спросил советник. — Может быть, подать прошение об отсрочке? Вы ранены, вам нужно время...
— Прошение будет отклонено, — Кайрен покачал головой. — Это месть. За суд. За то, что мы посмели победить Воргана. И за то... — он посмотрел на Марию, — за то, что я осмелился взять в жёны человека и дать ей власть.
Мария подошла к кровати, села на край.
— Расскажи мне об этом ритуале. Всё.
— Мария...
— Всё, — повторила она твёрдо.
Кайрен вздохнул, взял её руку.
— Древние Обряды — это испытание разума и духа. Невесту помещают в магический круг, и на неё обрушивают волны давления. Сначала это просто тяжесть, ощущение, что на тебя давит невидимая сила. Потом начинаются видения — твои худшие страхи, твои слабости. Потом голоса — они шепчут, что ты недостойна, что должна уйти, что умрёшь, если останешься.
Он сжал её руку сильнее.
— И ты должна выстоять. Не отступить, не сломаться. Если выстоишь до конца ритуала — доказываешь свою силу. Если нет...
— Я умру.
— Да.
Мария смотрела в его золотые глаза и видела там боль, страх, ярость.
— Сколько человек прошли этот ритуал успешно?
Кайрен отвёл взгляд.
— За последние триста лет... никто. Потому что его не проводили. Драконы женятся только на драконах, ритуал стал просто легендой.
— А до этого?
— До этого... из десяти проходил один. Может быть.
Десять процентов. Шанс выжить — один из десяти.
Мария медленно выдохнула, обдумывая информацию.
Комната затихла. Все смотрели на неё, ожидая реакции. Истерики, слёз, мольбы о спасении.
Но Мария не была обычной женщиной.
Она юрист. Она привыкла искать выходы из безвыходных ситуаций.
— Есть ли способ отказаться от ритуала? — спросила она.
— Только один, — ответил Кайрен. — Расторгнуть помолвку.
— И тогда?
— Тогда тебя отправят обратно... — он осёкся. — Обратно некуда. Ты не можешь вернуться в свой мир.
— Тогда куда?
Он молчал, но ответ читался на его лице.
— Меня убьют, — констатировала Мария. — Правильно? Потому что я знаю слишком много. Видела слишком много.
— Император не может позволить человеку, знающему о внутренних делах драконьих домов, свободно жить, — тихо сказал один из советников.
Мария усмехнулась без веселья.
— Значит, выбор такой: либо я иду на ритуал с десятью процентами шанса выжить, либо меня убивают наверняка. Отличные варианты.
— Есть третий, — вдруг сказал Кайрен, и в голосе его прозвучала сталь. — Мы бежим. Сейчас. Я, ты, верные люди. Уходим за пределы Империи, где Император не достанет нас.
Мария посмотрела на него — на забинтованное плечо, бледное лицо, руку, дрожащую от слабости.
— Ты едва можешь сидеть. Как ты собираешься бежать?
— Я найду силы.
— И куда мы побежим? В изгнание? Оставив всех твоих людей, твои земли, твой дом?
— Лучше изгнание, чем смерть!
— Но это не решение! — Мария встала, нервно зашагала по комнате. — Это капитуляция. Император победит. Докажет всем, что человек не может быть равным дракону.
Она вернулась к кровати, встала на колени перед Кайреном, взяла обе его руки в свои.
— Я пройду этот ритуал. И я выживу. Потому что у меня есть то, чего не было у других.
— Что?
— Я знаю, ради чего борюсь. У меня есть цель больше, чем просто выживание. У меня есть мечта — изменить этот мир. Сделать его справедливее. И у меня есть ты.
Слёзы блестели в глазах Кайрена.
— Ты можешь умереть.
— Или выжить. И доказать, что человек может быть равным дракону. Доказать всей Империи.
— Мария...
— Доверься мне, — прошептала она. — Как я доверилась тебе, когда летела с тобой. Помнишь? Я боялась высоты, но доверилась. И это было прекрасно.
Кайрен притянул её к себе — осторожно, из-за раненого плеча, но крепко. Она обняла его, чувствуя тепло его тела, биение сердца.
— Я не переживу, если потеряю тебя, — прошептал он ей в волосы.
— Не потеряешь. Обещаю.
Они держались друг за друга, а вокруг стояла напряжённая тишина. Советники, стража, даже гонец — все чувствовали значимость момента.
Наконец Кайрен отстранился, посмотрел Марии в глаза.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
Он кивнул медленно, потом повернулся к собравшимся.
— Передайте Императору: мы явимся на Древние Обряды в назначенное время. И миледи Мария пройдёт испытание.
Гонец поклонился и вышел.
Советники переглянулись, но ничего не сказали.
Когда все покинули комнату, оставив их вдвоём, Кайрен снова притянул Марию к себе.
— У нас три дня, — сказал он. — Три дня, чтобы подготовить тебя.
— Как готовятся к такому?
— Ментальные упражнения. Медитация. Укрепление воли. У меня есть старые книги, описывающие техники. Мы используем каждую минуту.
Мария кивнула, чувствуя, как страх и решимость смешиваются внутри.
Три дня до ритуала, который может её убить.
Три дня до величайшего испытания в её жизни.
Но она не будет сдаваться. Не после того, что узнала. Не после того, что почувствовала.
Она сделает это за Алеру, которая мечтала об изменениях.
За Кайрена, который всю жизнь боялся любить.
И за себя — чтобы доказать, что её место в этом мире не случайность.
— Мы начнём прямо сейчас, — сказала она твёрдо. — Каждая минута на счету.
Кайрен улыбнулся — гордой, печальной улыбкой.
— Упрямая Звезда, — прошептал он. — Моя упрямая, несгибаемая звезда.
Мария поцеловала его — нежно, обещающе.
— И я буду сиять, — пообещала она. — Несмотря ни на что.
Впереди были пять дней подготовки.
Пять дней страха и надежды.
А потом — испытание, которое определит не только её судьбу, но и судьбу всех реформ, о которых мечтала Эйрин.
Мария была готова сражаться.
И она собиралась победить.
После ухода гонца и советников Мария ожидала, что Кайрен начнёт планировать подготовку к ритуалу. Обсуждать стратегию, искать способы увеличить её шансы на выживание.
Вместо этого он молчал.
Сидел на кровати, опираясь на подушки, и смотрел в окно невидящим взглядом. Челюсть сжата, руки сомкнуты в кулаки. Даже раненое плечо, которое должно было болеть, казалось, его не беспокоило.
Мария села рядом, взяла его руку. Она была холодной.
— Кайрен? — тихо позвала она.
Он не ответил. Продолжал смотреть в окно, где над горизонтом сгущались тучи.
— Кайрен, нам нужно поговорить. Обсудить подготовку...
— Нет, — его голос был тих, но абсолютно твёрд.
— Что — нет?
Он наконец повернулся к ней, и Мария увидела в его глазах нечто, от чего внутри всё сжалось. Не просто страх. Отчаяние. Ярость. И решимость — холодная, беспощадная.
— Нет, — повторил он. — Ты не пойдёшь на этот ритуал. Я не позволю.
Мария нахмурилась.
— Ты не позволишь? Кайрен, у нас нет выбора...
— Есть. — Он встал с кровати, пошатнулся, но отмахнулся от её попытки поддержать. Прошёл к окну, оперся о подоконник. — Всегда есть выбор.
— Какой?
Он повернулся к ней, и на лице читалась такая боль, что Мария почувствовала, как сердце сжимается.
— Мы бежим. Сегодня. Сейчас.
Тишина.
Мария смотрела на него, не веря услышанному.
— Бежим? Куда?
— За пределы Империи. На север, в вольные земли. Или на запад, за море. Есть места, где власть Императора не достигает. Где мы можем жить в безопасности.
— Кайрен...
— Я всё продумал. — Он заговорил быстрее, словно пытаясь убедить себя так же, как и её. — Возьмём самых верных людей. Не больше десятка. Я могу лететь — рана не смертельная, я справлюсь. За три дня доберёмся до северной границы. У меня там есть союзники, старые друзья отца. Они дадут убежище, пока не...
— Стоп. — Мария встала, подошла к нему. — Остановись. Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Ты предлагаешь бросить всё? Твои земли, твоих людей, твой дом?
— Да.
— Стать изгнанником? Беглецом?
— Да! — Он схватил её за плечи, заглянул в глаза. — Да, Мария. Всё это. Потому что единственная альтернатива — это смотреть, как ты умираешь. И я не переживу этого. Понимаешь? Я не переживу, если с тобой что-то случится!
Голос сорвался на последних словах. Руки на её плечах дрожали.
Мария медленно подняла руки, накрыла его ладони своими.
— Кайрен... послушай меня...
— Нет, ты послушай! — Он отстранился, зашагал по комнате. — Ты не понимаешь. Этот ритуал... это не просто испытание. Это казнь. Красивая, обставленная традицией, но казнь. Император знает, что ты не выживешь. Никто не выживает!
— Ты говорил, что раньше...
— Раньше! — взорвался он. — Столетия назад! И даже тогда шанс был один из десяти! А сейчас? Когда ритуал не проводился триста лет? Когда никто не помнит деталей, нюансов? Когда Император может усилить магию круга, сделать его смертельным?
Он остановился перед ней, дыша тяжело.
— Это ловушка, Мария. Он убьёт тебя. Убьёт, чтобы наказать меня. Чтобы показать всем, что случается с теми, кто бросает вызов традициям. И я должен просто стоять и смотреть?!
Мария видела боль в его глазах, слышала отчаяние в голосе. И понимала — он серьёзен. Действительно готов всё бросить ради неё.
Но большая часть — та, что сделала её юристом, борцом за справедливость — не могла.
— Нет, — тихо сказала она.
Кайрен застыл.
— Что?
— Нет. Я не побегу.
— Мария...
— Послушай меня. — Она подошла ближе, взяла его лицо в ладони, заставляя смотреть на неё. — Я понимаю твой страх. Понимаю, что ты хочешь защитить меня. Но бегство — это не решение.
— Это единственный способ сохранить тебе жизнь!
— Это способ сдаться! — Её голос окреп. — Если мы сбежим, Император победит. Докажет всем, что человек не может быть равным дракону. Что старая система незыблема, а любая попытка изменений обречена.
— Какая разница, если ты будешь мертва?!
— Огромная! — Мария отпустила его, отступила. — Потому что речь не только обо мне! Речь о всех тех людях, которые страдают под гнётом несправедливых законов. О будущем этого мира. О...
Она осеклась, потом продолжила тише:
— О твоей матери.
Кайрен побледнел.
— Что ты сказала?
— Я знаю о твоей матери. Знаю, что она пыталась сделать. Знаю, как погибла.
— Откуда...
— Я была в той комнате. За камином. Видела портреты. Читала дневник.
Молчание было оглушающим.
Кайрен смотрел на неё, и Мария не могла разобрать выражение на его лице. Шок? Гнев? Боль?
— Ты... — он сглотнул. — Ты проникла в...
— Я знаю, не должна была. — Мария не отводила взгляда. — Это было вторжение в твоё личное пространство, в твои секреты. И я не извиняюсь.
— Не извиняешься?
— Нет. Потому что теперь я понимаю. Понимаю тебя. Понимаю, почему ты так боишься реформ. Почему закрылся от мира. Почему не доверяешь никому.
Она шагнула ближе.
— Твою мать убили за попытку изменить законы. За то, что она хотела дать людям права. За то, что угрожала установленному порядку. И ты винишь себя, что не смог её защитить, хотя тебе было всего двадцать лет.
— Перестань, — прошептал Кайрен.
— Нет. Ты должен услышать. — Мария взяла его руки в свои. — Твоя мать была невероятной женщиной. Смелой, умной, видящей дальше своего времени. Она мечтала о справедливом мире. И её убили эти мечты.
Слёзы блестели в глазах Кайрена.
— И ты хочешь повторить её судьбу? Умереть за те же идеалы?
— Я хочу завершить то, что она начала! — Голос Марии зазвучал страстно. — Не позволить её смерти быть напрасной. Доказать, что её мечта возможна. Что человек может быть равным дракону. Что изменения достижимы!
— Ценой твоей жизни?
— Если нужно — да!
— Нет! — Кайрен вырвал руки, отвернулся. — Нет. Я уже потерял мать. Я не потеряю тебя.
— Ты не потеряешь меня.
— Ты не можешь этого обещать!
— Могу! — Мария обошла его, встала перед ним. — Потому что у меня есть то, чего не было у тех, кто проходил ритуал раньше.
— Что?
— Цель. Причина бороться, которая больше, чем просто выживание. Твоя мать, Кайрен. Её мечта. Её наследие. Я буду бороться за неё. За всех тех людей, которые страдают. И за тебя.
Она взяла его лицо в ладони, заставляя смотреть на себя.
— И у меня есть ты. Ты будешь там, правда? Будешь смотреть, ждать, верить в меня?
— Мария...
— Обещай. Обещай, что не сдашься. Что будешь верить, даже когда станет страшно.
Слёзы потекли по его щекам — впервые за всё время, что она его знала. Гордый, холодный лорд плакал.
— Я так боюсь, — прошептал он. — Боюсь потерять тебя. Боюсь остаться один снова. Боюсь...
— Знаю. Я тоже боюсь. — Мария прижала его голову к своему плечу, обняла. — Я в ужасе. Каждая клетка моего тела кричит, чтобы я сбежала. Но я не могу. Потому что если я сбегу сейчас, я буду бежать всю оставшуюся жизнь. От ответственности. От долга. От себя самой.
Она чувствовала, как его тело содрогается от рыданий — тихих, сдержанных, но таких же мучительных.
— Она была права, знаешь? — прошептала Мария. — Твоя мать. В последней записи дневника она писала тебе. Сказала, что ты должен продолжить её дело. Но быть осторожнее. Быть умнее. И доверять своему сердцу.
Кайрен поднял голову, посмотрел на неё красными от слёз глазами.
— Моё сердце говорит мне бежать с тобой. Увезти тебя далеко отсюда. Жить в безопасности, пусть и в изгнании.
— А твой разум?
Он замолчал, думая.
— Разум говорит... что ты права. Что бегство — это поражение. Что если мы сбежим, всё, за что боролась моя мать, умрёт окончательно.
— Вот видишь.
Они стояли, обнявшись, и Мария чувствовала, как напряжение медленно уходит из его тела. Отчаяние уступает место чему-то другому. Не принятию — слишком рано для этого. Но пониманию.
Наконец Кайрен отстранился, вытер слёзы тыльной стороной ладони.
— Ты невозможная, — сказал он хрипло. — Упрямая, безрассудная, невозможная женщина.
Торвальд и советники переглянулись. Никто не спешил ответить.
— Что это такое?! — повысила голос Мария.
Наконец один из советников — пожилой дракон с седыми волосами — заговорил неохотно.
— Это... древний ритуал, миледи. Проводится, когда драконий лорд берёт в жёны существо не драконьей крови. Ритуал испытания.
— Какого испытания?
— Невеста должна доказать, что достойна стать частью драконьего рода. Что её дух достаточно силён.
— И как именно доказывается эта "достойность"?
Тишина.
Мария посмотрела на их лица — и увидела там страх. Сочувствие. Нежелание говорить правду.
— Говорите, — потребовала она холодно.
Советник вздохнул.
— Невесту помещают в круг испытания. Она должна выстоять против... против магического давления. Против видений. Против искушений отступить. Если её воля сломается...
— Что будет, если воля сломается?
— Она умрёт, — тихо закончил советник.
Мария почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Умрёт. Её отправляют на ритуал, который может её убить.
— Но... но почему? — её голос дрожал. — Почему именно сейчас?
— Император имеет право потребовать проведения Обрядов в любой момент, — сказал Торвальд. — Обычно их проводят добровольно, по согласию обеих сторон. Но он может потребовать...
— Это наказание, — вдруг раздался хриплый голос с кровати.
Все обернулись. Кайрен сидел, опираясь на подушки, лицо бледное, но взгляд ясный.
— Милорд! — Торвальд бросился к нему. — Вам нельзя вставать!
— Я не встаю, — отрезал Кайрен. — Что сказал гонец?
Курьер повторил послание.
Кайрен слушал, и с каждым словом его лицо становилось всё жёстче, глаза сужались.
— Пять дней, — прошептал он, когда гонец закончил. — Он даёт нам всего пять дней.
— Милорд, что мы будем делать? — спросил советник. — Может быть, подать прошение об отсрочке? Вы ранены, вам нужно время...
— Прошение будет отклонено, — Кайрен покачал головой. — Это месть. За суд. За то, что мы посмели победить Воргана. И за то... — он посмотрел на Марию, — за то, что я осмелился взять в жёны человека и дать ей власть.
Мария подошла к кровати, села на край.
— Расскажи мне об этом ритуале. Всё.
— Мария...
— Всё, — повторила она твёрдо.
Кайрен вздохнул, взял её руку.
— Древние Обряды — это испытание разума и духа. Невесту помещают в магический круг, и на неё обрушивают волны давления. Сначала это просто тяжесть, ощущение, что на тебя давит невидимая сила. Потом начинаются видения — твои худшие страхи, твои слабости. Потом голоса — они шепчут, что ты недостойна, что должна уйти, что умрёшь, если останешься.
Он сжал её руку сильнее.
— И ты должна выстоять. Не отступить, не сломаться. Если выстоишь до конца ритуала — доказываешь свою силу. Если нет...
— Я умру.
— Да.
Мария смотрела в его золотые глаза и видела там боль, страх, ярость.
— Сколько человек прошли этот ритуал успешно?
Кайрен отвёл взгляд.
— За последние триста лет... никто. Потому что его не проводили. Драконы женятся только на драконах, ритуал стал просто легендой.
— А до этого?
— До этого... из десяти проходил один. Может быть.
Десять процентов. Шанс выжить — один из десяти.
Мария медленно выдохнула, обдумывая информацию.
Комната затихла. Все смотрели на неё, ожидая реакции. Истерики, слёз, мольбы о спасении.
Но Мария не была обычной женщиной.
Она юрист. Она привыкла искать выходы из безвыходных ситуаций.
— Есть ли способ отказаться от ритуала? — спросила она.
— Только один, — ответил Кайрен. — Расторгнуть помолвку.
— И тогда?
— Тогда тебя отправят обратно... — он осёкся. — Обратно некуда. Ты не можешь вернуться в свой мир.
— Тогда куда?
Он молчал, но ответ читался на его лице.
— Меня убьют, — констатировала Мария. — Правильно? Потому что я знаю слишком много. Видела слишком много.
— Император не может позволить человеку, знающему о внутренних делах драконьих домов, свободно жить, — тихо сказал один из советников.
Мария усмехнулась без веселья.
— Значит, выбор такой: либо я иду на ритуал с десятью процентами шанса выжить, либо меня убивают наверняка. Отличные варианты.
— Есть третий, — вдруг сказал Кайрен, и в голосе его прозвучала сталь. — Мы бежим. Сейчас. Я, ты, верные люди. Уходим за пределы Империи, где Император не достанет нас.
Мария посмотрела на него — на забинтованное плечо, бледное лицо, руку, дрожащую от слабости.
— Ты едва можешь сидеть. Как ты собираешься бежать?
— Я найду силы.
— И куда мы побежим? В изгнание? Оставив всех твоих людей, твои земли, твой дом?
— Лучше изгнание, чем смерть!
— Но это не решение! — Мария встала, нервно зашагала по комнате. — Это капитуляция. Император победит. Докажет всем, что человек не может быть равным дракону.
Она вернулась к кровати, встала на колени перед Кайреном, взяла обе его руки в свои.
— Я пройду этот ритуал. И я выживу. Потому что у меня есть то, чего не было у других.
— Что?
— Я знаю, ради чего борюсь. У меня есть цель больше, чем просто выживание. У меня есть мечта — изменить этот мир. Сделать его справедливее. И у меня есть ты.
Слёзы блестели в глазах Кайрена.
— Ты можешь умереть.
— Или выжить. И доказать, что человек может быть равным дракону. Доказать всей Империи.
— Мария...
— Доверься мне, — прошептала она. — Как я доверилась тебе, когда летела с тобой. Помнишь? Я боялась высоты, но доверилась. И это было прекрасно.
Кайрен притянул её к себе — осторожно, из-за раненого плеча, но крепко. Она обняла его, чувствуя тепло его тела, биение сердца.
— Я не переживу, если потеряю тебя, — прошептал он ей в волосы.
— Не потеряешь. Обещаю.
Они держались друг за друга, а вокруг стояла напряжённая тишина. Советники, стража, даже гонец — все чувствовали значимость момента.
Наконец Кайрен отстранился, посмотрел Марии в глаза.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
Он кивнул медленно, потом повернулся к собравшимся.
— Передайте Императору: мы явимся на Древние Обряды в назначенное время. И миледи Мария пройдёт испытание.
Гонец поклонился и вышел.
Советники переглянулись, но ничего не сказали.
Когда все покинули комнату, оставив их вдвоём, Кайрен снова притянул Марию к себе.
— У нас три дня, — сказал он. — Три дня, чтобы подготовить тебя.
— Как готовятся к такому?
— Ментальные упражнения. Медитация. Укрепление воли. У меня есть старые книги, описывающие техники. Мы используем каждую минуту.
Мария кивнула, чувствуя, как страх и решимость смешиваются внутри.
Три дня до ритуала, который может её убить.
Три дня до величайшего испытания в её жизни.
Но она не будет сдаваться. Не после того, что узнала. Не после того, что почувствовала.
Она сделает это за Алеру, которая мечтала об изменениях.
За Кайрена, который всю жизнь боялся любить.
И за себя — чтобы доказать, что её место в этом мире не случайность.
— Мы начнём прямо сейчас, — сказала она твёрдо. — Каждая минута на счету.
Кайрен улыбнулся — гордой, печальной улыбкой.
— Упрямая Звезда, — прошептал он. — Моя упрямая, несгибаемая звезда.
Мария поцеловала его — нежно, обещающе.
— И я буду сиять, — пообещала она. — Несмотря ни на что.
Впереди были пять дней подготовки.
Пять дней страха и надежды.
А потом — испытание, которое определит не только её судьбу, но и судьбу всех реформ, о которых мечтала Эйрин.
Мария была готова сражаться.
И она собиралась победить.
После ухода гонца и советников Мария ожидала, что Кайрен начнёт планировать подготовку к ритуалу. Обсуждать стратегию, искать способы увеличить её шансы на выживание.
Вместо этого он молчал.
Сидел на кровати, опираясь на подушки, и смотрел в окно невидящим взглядом. Челюсть сжата, руки сомкнуты в кулаки. Даже раненое плечо, которое должно было болеть, казалось, его не беспокоило.
Мария села рядом, взяла его руку. Она была холодной.
— Кайрен? — тихо позвала она.
Он не ответил. Продолжал смотреть в окно, где над горизонтом сгущались тучи.
— Кайрен, нам нужно поговорить. Обсудить подготовку...
— Нет, — его голос был тих, но абсолютно твёрд.
— Что — нет?
Он наконец повернулся к ней, и Мария увидела в его глазах нечто, от чего внутри всё сжалось. Не просто страх. Отчаяние. Ярость. И решимость — холодная, беспощадная.
— Нет, — повторил он. — Ты не пойдёшь на этот ритуал. Я не позволю.
Мария нахмурилась.
— Ты не позволишь? Кайрен, у нас нет выбора...
— Есть. — Он встал с кровати, пошатнулся, но отмахнулся от её попытки поддержать. Прошёл к окну, оперся о подоконник. — Всегда есть выбор.
— Какой?
Он повернулся к ней, и на лице читалась такая боль, что Мария почувствовала, как сердце сжимается.
— Мы бежим. Сегодня. Сейчас.
Тишина.
Мария смотрела на него, не веря услышанному.
— Бежим? Куда?
— За пределы Империи. На север, в вольные земли. Или на запад, за море. Есть места, где власть Императора не достигает. Где мы можем жить в безопасности.
— Кайрен...
— Я всё продумал. — Он заговорил быстрее, словно пытаясь убедить себя так же, как и её. — Возьмём самых верных людей. Не больше десятка. Я могу лететь — рана не смертельная, я справлюсь. За три дня доберёмся до северной границы. У меня там есть союзники, старые друзья отца. Они дадут убежище, пока не...
— Стоп. — Мария встала, подошла к нему. — Остановись. Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Ты предлагаешь бросить всё? Твои земли, твоих людей, твой дом?
— Да.
— Стать изгнанником? Беглецом?
— Да! — Он схватил её за плечи, заглянул в глаза. — Да, Мария. Всё это. Потому что единственная альтернатива — это смотреть, как ты умираешь. И я не переживу этого. Понимаешь? Я не переживу, если с тобой что-то случится!
Голос сорвался на последних словах. Руки на её плечах дрожали.
Мария медленно подняла руки, накрыла его ладони своими.
— Кайрен... послушай меня...
— Нет, ты послушай! — Он отстранился, зашагал по комнате. — Ты не понимаешь. Этот ритуал... это не просто испытание. Это казнь. Красивая, обставленная традицией, но казнь. Император знает, что ты не выживешь. Никто не выживает!
— Ты говорил, что раньше...
— Раньше! — взорвался он. — Столетия назад! И даже тогда шанс был один из десяти! А сейчас? Когда ритуал не проводился триста лет? Когда никто не помнит деталей, нюансов? Когда Император может усилить магию круга, сделать его смертельным?
Он остановился перед ней, дыша тяжело.
— Это ловушка, Мария. Он убьёт тебя. Убьёт, чтобы наказать меня. Чтобы показать всем, что случается с теми, кто бросает вызов традициям. И я должен просто стоять и смотреть?!
Мария видела боль в его глазах, слышала отчаяние в голосе. И понимала — он серьёзен. Действительно готов всё бросить ради неё.
Часть её — та маленькая, испуганная часть, которую она обычно прятала глубоко внутри — хотела согласиться. Хотела бежать, спастись, жить.
Но большая часть — та, что сделала её юристом, борцом за справедливость — не могла.
— Нет, — тихо сказала она.
Кайрен застыл.
— Что?
— Нет. Я не побегу.
— Мария...
— Послушай меня. — Она подошла ближе, взяла его лицо в ладони, заставляя смотреть на неё. — Я понимаю твой страх. Понимаю, что ты хочешь защитить меня. Но бегство — это не решение.
— Это единственный способ сохранить тебе жизнь!
— Это способ сдаться! — Её голос окреп. — Если мы сбежим, Император победит. Докажет всем, что человек не может быть равным дракону. Что старая система незыблема, а любая попытка изменений обречена.
— Какая разница, если ты будешь мертва?!
— Огромная! — Мария отпустила его, отступила. — Потому что речь не только обо мне! Речь о всех тех людях, которые страдают под гнётом несправедливых законов. О будущем этого мира. О...
Она осеклась, потом продолжила тише:
— О твоей матери.
Кайрен побледнел.
— Что ты сказала?
— Я знаю о твоей матери. Знаю, что она пыталась сделать. Знаю, как погибла.
— Откуда...
— Я была в той комнате. За камином. Видела портреты. Читала дневник.
Молчание было оглушающим.
Кайрен смотрел на неё, и Мария не могла разобрать выражение на его лице. Шок? Гнев? Боль?
— Ты... — он сглотнул. — Ты проникла в...
— Я знаю, не должна была. — Мария не отводила взгляда. — Это было вторжение в твоё личное пространство, в твои секреты. И я не извиняюсь.
— Не извиняешься?
— Нет. Потому что теперь я понимаю. Понимаю тебя. Понимаю, почему ты так боишься реформ. Почему закрылся от мира. Почему не доверяешь никому.
Она шагнула ближе.
— Твою мать убили за попытку изменить законы. За то, что она хотела дать людям права. За то, что угрожала установленному порядку. И ты винишь себя, что не смог её защитить, хотя тебе было всего двадцать лет.
— Перестань, — прошептал Кайрен.
— Нет. Ты должен услышать. — Мария взяла его руки в свои. — Твоя мать была невероятной женщиной. Смелой, умной, видящей дальше своего времени. Она мечтала о справедливом мире. И её убили эти мечты.
Слёзы блестели в глазах Кайрена.
— И ты хочешь повторить её судьбу? Умереть за те же идеалы?
— Я хочу завершить то, что она начала! — Голос Марии зазвучал страстно. — Не позволить её смерти быть напрасной. Доказать, что её мечта возможна. Что человек может быть равным дракону. Что изменения достижимы!
— Ценой твоей жизни?
— Если нужно — да!
— Нет! — Кайрен вырвал руки, отвернулся. — Нет. Я уже потерял мать. Я не потеряю тебя.
— Ты не потеряешь меня.
— Ты не можешь этого обещать!
— Могу! — Мария обошла его, встала перед ним. — Потому что у меня есть то, чего не было у тех, кто проходил ритуал раньше.
— Что?
— Цель. Причина бороться, которая больше, чем просто выживание. Твоя мать, Кайрен. Её мечта. Её наследие. Я буду бороться за неё. За всех тех людей, которые страдают. И за тебя.
Она взяла его лицо в ладони, заставляя смотреть на себя.
— И у меня есть ты. Ты будешь там, правда? Будешь смотреть, ждать, верить в меня?
— Мария...
— Обещай. Обещай, что не сдашься. Что будешь верить, даже когда станет страшно.
Слёзы потекли по его щекам — впервые за всё время, что она его знала. Гордый, холодный лорд плакал.
— Я так боюсь, — прошептал он. — Боюсь потерять тебя. Боюсь остаться один снова. Боюсь...
— Знаю. Я тоже боюсь. — Мария прижала его голову к своему плечу, обняла. — Я в ужасе. Каждая клетка моего тела кричит, чтобы я сбежала. Но я не могу. Потому что если я сбегу сейчас, я буду бежать всю оставшуюся жизнь. От ответственности. От долга. От себя самой.
Она чувствовала, как его тело содрогается от рыданий — тихих, сдержанных, но таких же мучительных.
— Она была права, знаешь? — прошептала Мария. — Твоя мать. В последней записи дневника она писала тебе. Сказала, что ты должен продолжить её дело. Но быть осторожнее. Быть умнее. И доверять своему сердцу.
Кайрен поднял голову, посмотрел на неё красными от слёз глазами.
— Моё сердце говорит мне бежать с тобой. Увезти тебя далеко отсюда. Жить в безопасности, пусть и в изгнании.
— А твой разум?
Он замолчал, думая.
— Разум говорит... что ты права. Что бегство — это поражение. Что если мы сбежим, всё, за что боролась моя мать, умрёт окончательно.
— Вот видишь.
Они стояли, обнявшись, и Мария чувствовала, как напряжение медленно уходит из его тела. Отчаяние уступает место чему-то другому. Не принятию — слишком рано для этого. Но пониманию.
Наконец Кайрен отстранился, вытер слёзы тыльной стороной ладони.
— Ты невозможная, — сказал он хрипло. — Упрямая, безрассудная, невозможная женщина.
