Сейчас всё было по-иному. Она как будто открывала один за другим ларцы со спрятанными в них загадками жизни. Всё в ней просыпалось в ожидании высшего блаженства. Вслушиваясь в свои ощущения, она и не заметила, что уже лежит на постели обнажённая рядом с мужем.
Густые волосы на его груди возбуждающе щекотали её чувствительную кожу. Она не утерпела и погладила их. Они оказались жёсткими как ость. Ласки мужа становились всё горячее, а она сама всё охотнее принимала их и смелее возвращала. Она чувствовала себя во власти неуправляемой стихии, которая уносила её на гребне волны в океан неизъяснимого наслаждения. Когда охвативший её чувственный восторг достиг апогея, с её губ сорвались жалобные всхлипы. Но в его ушах они звучали музыкой. Полузакрыв глаза, он с удовольствием и гордостью слушал порождённый им гимн любви.
- Прими мои соболезнования, сынок. - Аль-Шукрейн приложился холодными губами к щеке Сарнияра. - Мы похоронили твою жену в семейной усыпальнице. Со всеми почестями, какие она заслужила. Да будет ей прибежищем рай!
Члены царской семьи по одному подходили к Сарнияру, выражая ему своё искреннее сочувствие. Царевич заметил среди них Амирана с женой, прибывших в Алькадир по случаю его возвращения. Юная Зулейка заметно подросла и одновременно округлилась в талии.
- Твоя жена на сносях, Амиран, - подтрунил над братом Сарнияр. - Вижу, ты не забыл мои уроки и прекрасно разобрался, что нужно делать с женщиной в брачной постели. И юный возраст твоей жены не явился помехой.
- Мы отлично ладим с ней и в быту, и в кровати, - похвастался Амиран. - Но сейчас я не трогаю её, боюсь навредить ребёнку, которого она носит. У меня есть фаворитка и ещё две рабыни для любовных утех. Конечно, это совсем маленький гарем, но мне пока хватает.
- Я рад за тебя, - ответил Сарнияр. - У нас в роду все мужчины сластолюбивы и очень плодовиты. А где Зигфар?
- Кропает стишки с Камалом в соседней зале. С тех пор как мой шурин заново научился двигать конечностями, Зигфар включил его в число своих товарищей по играм. И теперь этих двух рифмоплётов водой не разольёшь.
- Я рад за них обоих, - улыбнулся Сарнияр. - Ну что ж, пойду, поздороваюсь с нашими доморощенными поэтами.
Он двинулся в прилежащую к приёмной залу и обнаружил там двух самозабвенно целующихся подростков. В пареньке он узнал Камала, а в его партнёрше свою сестрёнку Марджин. Юная парочка была настолько увлечена этим захватывающим процессом, что не заметила его неожиданного появления.
Сарнияр схватил их обоих за уши и не без труда оторвал друг от друга.
- Я же велел тебе держаться подальше от моей сестры, Камал! - разъярённо закричал он.
- Но я теперь владею своими руками, - пробормотал мальчуган. - Вот! - Он демонстративно помахал тонкими кистями рук.
- Я рад узнать, что теперь ты можешь не только целовать мою сестру, но так же и тискать и задирать ей юбку!!! Чёрт! Как будто я запретил тебе подходить к ней из-за твоей немощи! Если ты забыл, почему я это сделал, могу тебе напомнить.
- Не надо, - повесив нос, засопел подросток. - Я не забыл.
- Вот и славно. Марджин, ступай в свои покои. А ты, Камал, пока останься здесь.
В этот момент в дверях показался Зигфар, держа в руке сладкий слоёный пирожок.
- Я тебя прибью, братец! - гневно бросила ему на ходу Марджин, покидая залу.
- А это у нас, как я понимаю, свадебный генерал, - насмешливо приветствовал меньшого братишку Сарнияр. - Что ж так скверно несёшь караул, служивый? Или голод оказался сильнее братской привязанности?
- Я всего лишь на минутку отлучился, - захныкал Зигфар.
- Не советую тебе выбирать военную профессию, сластёна. Уж я бы точно не пошёл с тобой в разведку.
- Больно нужно! - надул губы папенькин сынок. - Чего хорошего в этих баталиях?
- Ничего, кроме возможности отхватить кусок земли у врага и свить на нём уютное гнёздышко для любимой голубки.
Глаза мальчика загорелись, и Сарнияр понял, что его шпилька уколола Зигфара в самое сердце.
- А теперь скажи мне, дружок, - продолжал он, - чем эта влюблённая парочка оплачивает твои услуги? Мне как-то не верится, что ты безвозмездно исполняешь роль сторожевого пса.
Камал делал отчаянные знаки Зигфару, призывая его к молчанию, но тот не заметил их и бесхитростно поведал:
- Камал пишет хвалебные стихи для принцессы Раминан, а я ей отсылаю с нарочным, когда батюшка отряжает его к султану Акбару.
- Выдавая их за свои собственные творения? - спросил Сарнияр.
Мальчишка опустил глаза и ничего не ответил.
- И что же, твои галантные ухаживания приносят плоды?
Зигфар поднял голову и с восторгом сообщил:
- О да! Принцесса уже ответила мне пару раз, и тоже стихами. Она у меня очень талантливая, вот!
- В отличие от тебя, - усмехнулся Сарнияр. - Я вынужден огорчить тебя, братишка. Теперь тебе придётся самому слагать газели для принцессы или же поискать другие способы для охмурения, что, в общем-то, нетрудно. Вот я, к примеру, всегда обходился без лирики, что не мешало мне пользоваться успехом у женщин.
- Но почему? - захлюпал носом Зигфар. - Что я сделал плохого?
- Ничего, как впрочем, и хорошего. Но дело не в тебе.
- А в ком?
- В твоём дружке. Ему давно пора вернуться в Аль-Акик. Лечение его закончилось, и здесь ему делать нечего. Пусть возвращается в свой родной город. Я скажу Амирану, чтобы он забрал его с собой по истечении дружеского визита.
- Нет! - вскрикнул молчавший до этой минуты Камал. - Я не хочу возвращаться в Аль-Акик!
- Это почему же, мой мальчик? - поинтересовался Сарнияр.
- А что мне делать в этом городе? - всхлипнул паренёк. - Он больше не принадлежит моей семье. Им правит ваш брат, и Аль-Акик стал чужим для меня.
- Но здесь тебе тоже ничего не принадлежит, глупыш.
- Я знаю, и всё же…
- И всё же надеешься, что я отдам тебе сестру, достойную куда более выигрышной партии. Вы оба ещё несмышлёныши, вы не понимаете, что женская красота представляет собой капитал, а родители красивых дочерей мечтают им распорядиться с наибольшей выгодой для себя.
- Вы хотите разлучить меня с Марджин! - всхлипнул Камал.
- Именно так, мой мальчик, для твоего же блага.
- Это жестоко, это…
Камал не смог договорить; его душили слёзы. Он выбежал из залы, обронив бумажный листок, исписанный его каракулями. Писать ровным почерком ему ещё предстояло подучиться.
Зигфар проворно подобрал бумагу и сунул в карман.
- Что там? - спросил Сарнияр, от которого не укрылся его вороватый жест. - Газели нашего юного поэта?
- Да, - неохотно признался Зигфар, - и их вполне хватит на парочку эпистол для принцессы.
Сарнияр усмехнулся.
- Меня всегда восхищали твой ум и сообразительность, Зигфар. Но боюсь, что ни свои, ни чужие газели не помогут тебе получить её руку.
Сердце мальчика дрогнуло.
- Это из-за того, что ты сейчас говорил о выгодных партиях? Ты же себя имел в виду, верно? Ведь это же ты наиболее выигрышная партия для принцессы Раминан. Ох, я всё понял! Теперь, когда ты овдовел, у тебя в мозгу засела идея жениться на девочке, которую я люблю чуть не с пелёнок. Но ты же обещал мне, что не женишься на ней!
- Уймись, Зигфар, - сурово осадил его старший брат. - Я и не думаю жениться на принцессе. К тому же, это невозможно теперь.
- Почему?
- Потому что я снова женился, но пока это тайна.
- Почему? - повторил Зигфар.
- На то много причин. Прежде всего, я не выдержал положенный срок траура, а кроме того, здесь замешана политика. Словом, мой брак следует держать в секрете, и я прошу тебя не разглашать его. Я бы не выдал эту тайну и тебе, но мне не нравится, когда ты винишь меня в недержании слова.
- Я буду молчать, - побожился Зигфар и с самым серьёзным видом пожал руку Сарнияру. - Прими мои поздравления, братец! А твоя новая жена красивая?
Широкая улыбка осветила бронзовое от загара лицо юноши.
- Очень. Думаю, что она не уступит в красоте индийской принцессе.
- Вот уж дудки! Принцесса Раминан не имеет себе равных по красоте и всем прочим достоинствам. Только ангелы могут соперничать с ней. И, к тому же, когда она расцветёт, твой цветочек уже увянет.
Сарнияр улыбнулся ещё шире.
- Хитрый мальчишка! Признайся, ты не дерзнул бы расхваливать своё сокровище, если бы я ещё мог до него дотянуться. Но хотя одним соперником у тебя стало меньше, всё равно твои шансы на успех совсем невелики. Если принцесса и в самом деле редкая жемчужина, Акбар из кожи вон вылезет, чтобы обеспечить ей достойное будущее. А у тебя ничего нет, малыш, и никогда не будет.
- Я люблю её!
- Этого мало. Одной любовью сыт не будешь.
- Но ты обещал что-нибудь придумать для меня!
- Разве? - поднял брови Сарнияр.
- Я так уверовал в это, что решил помогать тебе всеми силами. Я следил за отцом, подслушивал под дверью в надежде узнать что-нибудь важное для нас обоих.
- Маленькая ищейка!
- Послушай-ка, братец, - возбуждённо заговорил Зигфар, - какие планы строили наши родители после смерти княжны. Я всё слышал, потому что они особо не таились или просто не заметили меня в пылу беседы.
- И что же они так пылко обсуждали, - удивился Сарнияр, - что даже не заметили своего любимца?
- Твоё будущее, братец. Наш отец отнюдь не отказался от своего намерения ещё теснее породниться с Великим Моголом. Но помня о твоём отрицательном отношении к браку с его малолетней дочерью, он решил, что ты изменишь своё мнение под влиянием султана.
- И каким образом султан Акбар может повлиять на меня? Он на другом конце света. Нас разделяют не сотни, а тысячи миль.
- Это пока ты воюешь с турками. Но теперь, когда княжна умерла, тебе больше незачем гоняться за их сокровищами. Ты получил всё, о чём мечтал - богатство и независимость. Голконда принадлежит тебе безраздельно. Ты стал полным хозяином золотых копей, как царь Соломон.
- Это так, - самодовольно подкрутил пышные усы Сарнияр, - в твоих рассуждениях есть резон, мой умненький братик.
- Я только передаю то, что услышал. Отец решил уговорить тебя помириться с турками.
- В этом нет необходимости. Я уже помирился с султаном Мюрадом, да продлит Аллах его тень на земле.
- И теперь, по мнению отца, - продолжал Зигфар, - тебе надлежит вступить во владение Голкондой. Когда ты окажешься в Индии, Акбар насядет на тебя и пустит в ход все средства, чтобы залучить тебя в зятья. Таков план нашего отца, и наша матушка полностью его поддерживает.
- Ну что ж, они оба будут сильно разочарованы, узнав о моей женитьбе. Акбару едва ли доведётся познакомиться со мной, потому что в мои намерения не входит переезд в Голконду.
- Как же так? - изумился Зигфар. - Ты не поедешь в Индию?
- Нет. Теперь я османский паша и наместник Великого Турка в его аравийских владениях. Мой тесть ушёл в отставку, передав мне свой пост. Точнее, отправился воевать с Себастьяном, юным королём Португалии, но это уже частности.
- О!!! Наши родители придут в ужас, когда узнают, на что ты променял свой титул магараджи.
- Ты ошибаешься, Зигфар. Я останусь магараджей и здесь, и в любом другом месте. У меня тоже может быть наместник, как у Великого Турка. Я думаю назначить вице-князем Голконды кого-нибудь из ближайшей родни.
Зигфар поднял на брата поразительно красивые оленьи глаза.
- А почему бы не меня, а братец? Почему бы тебе не назначить меня?
Сарнияр смерил его пренебрежительным взглядом.
- Тебя, малыш? Безусого юнца, таскающего пирожки с кухни?
Зигфар расправил узкие плечи, выпрямил спину и гордо вскинул голову.
- Мне уже полных двенадцать лет. Я знаю семь языков, классическую и современную прозу Востока, историю, географию, астрономию, Коран назубок и основы мусульманского права. Если хочешь, проэкзаменуй меня, братец.
- Нет уж, уволь! - усмехнулся Сарнияр. - Я не изучил и половины этих наук.
- Кроме того, - продолжал Зигфар, - я большую часть своей жизни провёл в Индии и хорошо знаком с её культурой и обычаями.
- Так-то оно так, но зачем тебе взваливать на свои плечи такой груз? Отказываться от радостей своего возраста: невинных шалостей и беззаботного времяпрепровождения?
В глазах Зигфара блеснули слёзы.
- Ты, правда, не понимаешь меня или не хочешь понять? - всхлипнул он, чувствуя себя ребёнком, чьи мечты рассыпаются прахом от недопонимания взрослых.
- Это всё из любви к принцессе? - сообразил, наконец, Сарнияр. - Ты хочешь быть поближе к ней?
- А главное, хочу заслужить уважение султана Акбара, который, в конце концов, оценит меня по достоинству и не сбросит со счетов, когда приспеет пора выбирать мужа для дочери.
Сарнияр украдкой смахнул слезу; благородство младшего брата тронуло его до глубины души.
- Так и быть, малыш, я посажу тебя править Голкондой от моего имени. Всё равно лучшей кандидатуры мне не найти. И ты можешь быть спокоен - случись что, гражданская война или иная напасть, вооружённые силы Аравии всегда придут на помощь. У нас теперь могучие союзники, братик.
Зигфар бросился в ноги Сарнияру, но тот поднял мальчика и ласково прижал к груди.
* * *
Сарнияр взял на руки младенца, который уже хорошо держал головку и всеми силами старался выбраться из нанизанных на него пелёнок.
- Какой богатырь! - поразился он.
Густые волосы на его груди возбуждающе щекотали её чувствительную кожу. Она не утерпела и погладила их. Они оказались жёсткими как ость. Ласки мужа становились всё горячее, а она сама всё охотнее принимала их и смелее возвращала. Она чувствовала себя во власти неуправляемой стихии, которая уносила её на гребне волны в океан неизъяснимого наслаждения. Когда охвативший её чувственный восторг достиг апогея, с её губ сорвались жалобные всхлипы. Но в его ушах они звучали музыкой. Полузакрыв глаза, он с удовольствием и гордостью слушал порождённый им гимн любви.
Глава 19. Убийство Фериды.
- Прими мои соболезнования, сынок. - Аль-Шукрейн приложился холодными губами к щеке Сарнияра. - Мы похоронили твою жену в семейной усыпальнице. Со всеми почестями, какие она заслужила. Да будет ей прибежищем рай!
Члены царской семьи по одному подходили к Сарнияру, выражая ему своё искреннее сочувствие. Царевич заметил среди них Амирана с женой, прибывших в Алькадир по случаю его возвращения. Юная Зулейка заметно подросла и одновременно округлилась в талии.
- Твоя жена на сносях, Амиран, - подтрунил над братом Сарнияр. - Вижу, ты не забыл мои уроки и прекрасно разобрался, что нужно делать с женщиной в брачной постели. И юный возраст твоей жены не явился помехой.
- Мы отлично ладим с ней и в быту, и в кровати, - похвастался Амиран. - Но сейчас я не трогаю её, боюсь навредить ребёнку, которого она носит. У меня есть фаворитка и ещё две рабыни для любовных утех. Конечно, это совсем маленький гарем, но мне пока хватает.
- Я рад за тебя, - ответил Сарнияр. - У нас в роду все мужчины сластолюбивы и очень плодовиты. А где Зигфар?
- Кропает стишки с Камалом в соседней зале. С тех пор как мой шурин заново научился двигать конечностями, Зигфар включил его в число своих товарищей по играм. И теперь этих двух рифмоплётов водой не разольёшь.
- Я рад за них обоих, - улыбнулся Сарнияр. - Ну что ж, пойду, поздороваюсь с нашими доморощенными поэтами.
Он двинулся в прилежащую к приёмной залу и обнаружил там двух самозабвенно целующихся подростков. В пареньке он узнал Камала, а в его партнёрше свою сестрёнку Марджин. Юная парочка была настолько увлечена этим захватывающим процессом, что не заметила его неожиданного появления.
Сарнияр схватил их обоих за уши и не без труда оторвал друг от друга.
- Я же велел тебе держаться подальше от моей сестры, Камал! - разъярённо закричал он.
- Но я теперь владею своими руками, - пробормотал мальчуган. - Вот! - Он демонстративно помахал тонкими кистями рук.
- Я рад узнать, что теперь ты можешь не только целовать мою сестру, но так же и тискать и задирать ей юбку!!! Чёрт! Как будто я запретил тебе подходить к ней из-за твоей немощи! Если ты забыл, почему я это сделал, могу тебе напомнить.
- Не надо, - повесив нос, засопел подросток. - Я не забыл.
- Вот и славно. Марджин, ступай в свои покои. А ты, Камал, пока останься здесь.
В этот момент в дверях показался Зигфар, держа в руке сладкий слоёный пирожок.
- Я тебя прибью, братец! - гневно бросила ему на ходу Марджин, покидая залу.
- А это у нас, как я понимаю, свадебный генерал, - насмешливо приветствовал меньшого братишку Сарнияр. - Что ж так скверно несёшь караул, служивый? Или голод оказался сильнее братской привязанности?
- Я всего лишь на минутку отлучился, - захныкал Зигфар.
- Не советую тебе выбирать военную профессию, сластёна. Уж я бы точно не пошёл с тобой в разведку.
- Больно нужно! - надул губы папенькин сынок. - Чего хорошего в этих баталиях?
- Ничего, кроме возможности отхватить кусок земли у врага и свить на нём уютное гнёздышко для любимой голубки.
Глаза мальчика загорелись, и Сарнияр понял, что его шпилька уколола Зигфара в самое сердце.
- А теперь скажи мне, дружок, - продолжал он, - чем эта влюблённая парочка оплачивает твои услуги? Мне как-то не верится, что ты безвозмездно исполняешь роль сторожевого пса.
Камал делал отчаянные знаки Зигфару, призывая его к молчанию, но тот не заметил их и бесхитростно поведал:
- Камал пишет хвалебные стихи для принцессы Раминан, а я ей отсылаю с нарочным, когда батюшка отряжает его к султану Акбару.
- Выдавая их за свои собственные творения? - спросил Сарнияр.
Мальчишка опустил глаза и ничего не ответил.
- И что же, твои галантные ухаживания приносят плоды?
Зигфар поднял голову и с восторгом сообщил:
- О да! Принцесса уже ответила мне пару раз, и тоже стихами. Она у меня очень талантливая, вот!
- В отличие от тебя, - усмехнулся Сарнияр. - Я вынужден огорчить тебя, братишка. Теперь тебе придётся самому слагать газели для принцессы или же поискать другие способы для охмурения, что, в общем-то, нетрудно. Вот я, к примеру, всегда обходился без лирики, что не мешало мне пользоваться успехом у женщин.
- Но почему? - захлюпал носом Зигфар. - Что я сделал плохого?
- Ничего, как впрочем, и хорошего. Но дело не в тебе.
- А в ком?
- В твоём дружке. Ему давно пора вернуться в Аль-Акик. Лечение его закончилось, и здесь ему делать нечего. Пусть возвращается в свой родной город. Я скажу Амирану, чтобы он забрал его с собой по истечении дружеского визита.
- Нет! - вскрикнул молчавший до этой минуты Камал. - Я не хочу возвращаться в Аль-Акик!
- Это почему же, мой мальчик? - поинтересовался Сарнияр.
- А что мне делать в этом городе? - всхлипнул паренёк. - Он больше не принадлежит моей семье. Им правит ваш брат, и Аль-Акик стал чужим для меня.
- Но здесь тебе тоже ничего не принадлежит, глупыш.
- Я знаю, и всё же…
- И всё же надеешься, что я отдам тебе сестру, достойную куда более выигрышной партии. Вы оба ещё несмышлёныши, вы не понимаете, что женская красота представляет собой капитал, а родители красивых дочерей мечтают им распорядиться с наибольшей выгодой для себя.
- Вы хотите разлучить меня с Марджин! - всхлипнул Камал.
- Именно так, мой мальчик, для твоего же блага.
- Это жестоко, это…
Камал не смог договорить; его душили слёзы. Он выбежал из залы, обронив бумажный листок, исписанный его каракулями. Писать ровным почерком ему ещё предстояло подучиться.
Зигфар проворно подобрал бумагу и сунул в карман.
- Что там? - спросил Сарнияр, от которого не укрылся его вороватый жест. - Газели нашего юного поэта?
- Да, - неохотно признался Зигфар, - и их вполне хватит на парочку эпистол для принцессы.
Сарнияр усмехнулся.
- Меня всегда восхищали твой ум и сообразительность, Зигфар. Но боюсь, что ни свои, ни чужие газели не помогут тебе получить её руку.
Сердце мальчика дрогнуло.
- Это из-за того, что ты сейчас говорил о выгодных партиях? Ты же себя имел в виду, верно? Ведь это же ты наиболее выигрышная партия для принцессы Раминан. Ох, я всё понял! Теперь, когда ты овдовел, у тебя в мозгу засела идея жениться на девочке, которую я люблю чуть не с пелёнок. Но ты же обещал мне, что не женишься на ней!
- Уймись, Зигфар, - сурово осадил его старший брат. - Я и не думаю жениться на принцессе. К тому же, это невозможно теперь.
- Почему?
- Потому что я снова женился, но пока это тайна.
- Почему? - повторил Зигфар.
- На то много причин. Прежде всего, я не выдержал положенный срок траура, а кроме того, здесь замешана политика. Словом, мой брак следует держать в секрете, и я прошу тебя не разглашать его. Я бы не выдал эту тайну и тебе, но мне не нравится, когда ты винишь меня в недержании слова.
- Я буду молчать, - побожился Зигфар и с самым серьёзным видом пожал руку Сарнияру. - Прими мои поздравления, братец! А твоя новая жена красивая?
Широкая улыбка осветила бронзовое от загара лицо юноши.
- Очень. Думаю, что она не уступит в красоте индийской принцессе.
- Вот уж дудки! Принцесса Раминан не имеет себе равных по красоте и всем прочим достоинствам. Только ангелы могут соперничать с ней. И, к тому же, когда она расцветёт, твой цветочек уже увянет.
Сарнияр улыбнулся ещё шире.
- Хитрый мальчишка! Признайся, ты не дерзнул бы расхваливать своё сокровище, если бы я ещё мог до него дотянуться. Но хотя одним соперником у тебя стало меньше, всё равно твои шансы на успех совсем невелики. Если принцесса и в самом деле редкая жемчужина, Акбар из кожи вон вылезет, чтобы обеспечить ей достойное будущее. А у тебя ничего нет, малыш, и никогда не будет.
- Я люблю её!
- Этого мало. Одной любовью сыт не будешь.
- Но ты обещал что-нибудь придумать для меня!
- Разве? - поднял брови Сарнияр.
- Я так уверовал в это, что решил помогать тебе всеми силами. Я следил за отцом, подслушивал под дверью в надежде узнать что-нибудь важное для нас обоих.
- Маленькая ищейка!
- Послушай-ка, братец, - возбуждённо заговорил Зигфар, - какие планы строили наши родители после смерти княжны. Я всё слышал, потому что они особо не таились или просто не заметили меня в пылу беседы.
- И что же они так пылко обсуждали, - удивился Сарнияр, - что даже не заметили своего любимца?
- Твоё будущее, братец. Наш отец отнюдь не отказался от своего намерения ещё теснее породниться с Великим Моголом. Но помня о твоём отрицательном отношении к браку с его малолетней дочерью, он решил, что ты изменишь своё мнение под влиянием султана.
- И каким образом султан Акбар может повлиять на меня? Он на другом конце света. Нас разделяют не сотни, а тысячи миль.
- Это пока ты воюешь с турками. Но теперь, когда княжна умерла, тебе больше незачем гоняться за их сокровищами. Ты получил всё, о чём мечтал - богатство и независимость. Голконда принадлежит тебе безраздельно. Ты стал полным хозяином золотых копей, как царь Соломон.
- Это так, - самодовольно подкрутил пышные усы Сарнияр, - в твоих рассуждениях есть резон, мой умненький братик.
- Я только передаю то, что услышал. Отец решил уговорить тебя помириться с турками.
- В этом нет необходимости. Я уже помирился с султаном Мюрадом, да продлит Аллах его тень на земле.
- И теперь, по мнению отца, - продолжал Зигфар, - тебе надлежит вступить во владение Голкондой. Когда ты окажешься в Индии, Акбар насядет на тебя и пустит в ход все средства, чтобы залучить тебя в зятья. Таков план нашего отца, и наша матушка полностью его поддерживает.
- Ну что ж, они оба будут сильно разочарованы, узнав о моей женитьбе. Акбару едва ли доведётся познакомиться со мной, потому что в мои намерения не входит переезд в Голконду.
- Как же так? - изумился Зигфар. - Ты не поедешь в Индию?
- Нет. Теперь я османский паша и наместник Великого Турка в его аравийских владениях. Мой тесть ушёл в отставку, передав мне свой пост. Точнее, отправился воевать с Себастьяном, юным королём Португалии, но это уже частности.
- О!!! Наши родители придут в ужас, когда узнают, на что ты променял свой титул магараджи.
- Ты ошибаешься, Зигфар. Я останусь магараджей и здесь, и в любом другом месте. У меня тоже может быть наместник, как у Великого Турка. Я думаю назначить вице-князем Голконды кого-нибудь из ближайшей родни.
Зигфар поднял на брата поразительно красивые оленьи глаза.
- А почему бы не меня, а братец? Почему бы тебе не назначить меня?
Сарнияр смерил его пренебрежительным взглядом.
- Тебя, малыш? Безусого юнца, таскающего пирожки с кухни?
Зигфар расправил узкие плечи, выпрямил спину и гордо вскинул голову.
- Мне уже полных двенадцать лет. Я знаю семь языков, классическую и современную прозу Востока, историю, географию, астрономию, Коран назубок и основы мусульманского права. Если хочешь, проэкзаменуй меня, братец.
- Нет уж, уволь! - усмехнулся Сарнияр. - Я не изучил и половины этих наук.
- Кроме того, - продолжал Зигфар, - я большую часть своей жизни провёл в Индии и хорошо знаком с её культурой и обычаями.
- Так-то оно так, но зачем тебе взваливать на свои плечи такой груз? Отказываться от радостей своего возраста: невинных шалостей и беззаботного времяпрепровождения?
В глазах Зигфара блеснули слёзы.
- Ты, правда, не понимаешь меня или не хочешь понять? - всхлипнул он, чувствуя себя ребёнком, чьи мечты рассыпаются прахом от недопонимания взрослых.
- Это всё из любви к принцессе? - сообразил, наконец, Сарнияр. - Ты хочешь быть поближе к ней?
- А главное, хочу заслужить уважение султана Акбара, который, в конце концов, оценит меня по достоинству и не сбросит со счетов, когда приспеет пора выбирать мужа для дочери.
Сарнияр украдкой смахнул слезу; благородство младшего брата тронуло его до глубины души.
- Так и быть, малыш, я посажу тебя править Голкондой от моего имени. Всё равно лучшей кандидатуры мне не найти. И ты можешь быть спокоен - случись что, гражданская война или иная напасть, вооружённые силы Аравии всегда придут на помощь. У нас теперь могучие союзники, братик.
Зигфар бросился в ноги Сарнияру, но тот поднял мальчика и ласково прижал к груди.
Прода от 25.06.2022, 16:23
* * *
Сарнияр взял на руки младенца, который уже хорошо держал головку и всеми силами старался выбраться из нанизанных на него пелёнок.
- Какой богатырь! - поразился он.
