– Солнышко, прошу, успокойся! Полиция разберётся. Драка – это не вариант! Ты требуешь излишнего с меня!
– Будь я мужчиной, именно так бы и поступила, обидь наркоман мою женщину!
– Видимо так поступил бы твой капитан?
– Несомненно! И он вряд ли позволил бы мне идти в туалет одной!
– Вернёмся с путешествия, пойдёшь к нему, раз для тебя он идеал, а я всё время виноватый!
– Я уеду домой завтра же! Больше никаких приключений! Ты не умеешь заботиться о женщине! Отвези меня на станцию!
– Так и быть! Исполню твой приказ! Ты только их и умеешь отдавать! – обиженно сказал он.
Глава 58 - Назад к началу
Пехотинец, дувшийся на меня всю дорогу до железнодорожной станции, всё–таки поступил по–мужски и довёз до самой столицы, отказавшись продолжать путешествие в одиночку. Мы не стали разбираться, кто из нас был прав, а просто расстались на время, потому как раздражали друг друга. По возвращению я тут же написала заявление о попытке изнасилования в центральном полицейском участке. Хоть мне и было стыдно говорить о том, как негодяй пытался поиметь меня, я считала своей гражданской обязанностью сообщить о преступление, чтоб этого сумели избежать другие женщины. Да и не скрою, что наказать мерзавца очень уж хотелось! На почве стресса у меня болела голова, тянуло живот, и настроение было отвратительным. Мне всё казалось, что он преследует меня, чтоб совершить то зло, которое задумал. Как никогда мне хотелось в надёжные объятья капитана и подсознательно тянуло вернуться к нему, но гордость и упрямство не позволяли это.
Как–то утром, зайдя в регистратуру академии МВД, я к своей радости узнала, что получила место в общежитие и с сентября могла делить комнату с двумя другими девчатами. Я скучала по занятиям, вот только педагога–юриста видеть не хотелось! Как бы то ни было, бросать учёбу из–за этой стервы я не собиралась.
Ещё неделю надо было где–то ночевать. Денег в кармане совсем не осталось, но зато у меня была верная подруга – Отвёртка. Её семья приютила меня, и я была им бесконечно благодарна.
– На твоём месте я бы поговорила с капитаном и выяснила, что это была за баба, назвавшая себя его женой, – перед сном раздавала советы подруга.
– Зачем? Начнёт оправдываться, лгать, а может, как и фермер, скажет мне в лицо, что будет спать с ней каждый раз, когда захочет, – отмахивалась я.
– Да что ты сравниваешь всех с этим придурком из прошлого?
– Он был моим первым мужчиной, и этот опыт я пронесу через всю свою жизнь!
– Слушай, мой первый мужик был случайный парнем из банды бывших криминальных дружков. Откупорил меня, как бутылку вина и сбежал, одни пятки сверкали! Я ж не считаю, что все они козлы! Да и кому эта девственность нужна! Потрахались и разошлись! Живи себе дальше!
– С девственностью отдаётся и чистота души. Он мою душу растоптал, и этого простить я не могу.
– Так не прощай! Но капитан–то тут причём?
– При том, что признаки измены те же! И не забывай, как он поступил со мной на том фуршете у юриста!
– Ой, ну ты придира и зануда! – повернулась она спиной ко мне. – Спокойной ночи!
– Сладких снов! – улыбнулась я её критике.
С наступлением сентября пришло и время перемен. Я вернулась в академию второкурсницей, и была необычайна рада вновь видеть всех своих товарищей.
– Здравствуй, подруга ненаглядная! – обняла меня ветеринар. – Как лето провела?
– С пехотинцем в путешествие ездили.
– Да ты что? – захихикала она, поглядывая на молчаливого него, сидящего в самом углу аудитории. – А как же капитан?
– Всё сложно! Давай об этом как–нибудь потом!
– Хорошо, только знай, что любопытство уже разрывает всё моё нутро! – загорелись её девичьи глазки. – Иди к нему, а то сидит там темнее тучи! Тебя, видимо, ждёт.
«И почему людям так интересно, кто с кем спит?» – удивлялась я про себя, направляясь к пехотинцу.
– Привет, ты чего такой хмурый? – подсела я рядом и достала тетрадь из сумки.
– Привет! – ответил он, не глядя на меня. – Пришла в себя после того происшествия?
– Относительно! Я знаю, почему ты дуешься: не можешь простить мои слова и то, что развернула домой с путешествия, ведь для тебя ничего серьёзного в ту ночь не случилось. Надо быть женщиной, чтобы понять, как это страшно, когда покушаются на твоё тело!
– Наверное! – угрюмо произнёс он. – Зато твой капитан всё понимает! Вот ты и вернулась к нему!
– Знаешь в чём твоя беда? Ты – мечтатель, вообразивший, что мы вместе! В твоих любовных грёзах, я покинула тебя ради другого! На самом же деле, мы парой никогда и не были! Я рассталась с капитаном, когда поехала с тобой, и до сих пор стараюсь примириться с этим, – разгневанная его детской обидой, высказала я своё мнение.
– Но между нами было…
– Было, но секс и любовь – вещи разные! Я уже просила прощения, что допустила эту ошибку, а ты обещал перестать витать в облаках, рисуя сердце вокруг наших голов.
– Для меня секс и любовь – две половинки целого! – нахмурив брови, сказал пехотинец.
– Ой ли! – пуще разозлилась я. – А кто же мне сказал, что по любви у тебя первый раз только со мной и было? А как же предыдущие разы, не основанные на этом благородном чувстве?
Мой друг замолчал, всё так же не смотря в мою сторону, а через пару секунд добавил:
– Надеюсь, ты будешь счастлива с ним!
– Я не вернулась к капитану, раз тебе это так необходимо знать!
– Не вернулась? – он взглянул мне в лицо, и расплылся в улыбке.
– Я получила место в общежитие и сегодня мне предстоит переезд. Правда вещей у меня очень мало – одна лишь сумка с одеждой, да ещё коробка с книгами и прочими вещами, оставшаяся у капитана. Её придётся забрать после занятий.
– Можно, поеду с тобой? Помогу с вещами. На трейлере всё и перевезём! Книги тяжёлые, их будет сложно на автобусе везти.
– Хорошо, только если больше не будешь дуться!
– Не буду! – он схватил мою руку и, крепко поцеловав её, прижал к самому сердцу.
В аудиторию зашёл строгий ректор с приветственной речью, в которой он поздравил нас с поступлением на второй курс, а так же рассказал о том, что этот год будет насыщен практикой и разными гостями, служащими в МВД, которые будут проводить у нас спец. занятия. Пожелав всем удачи, ректор покинул класс, и начался первый в этом году урок.
После академии, я и пехотинец отправились на трейлере к дому капитана. Я зашла в подъезд, и мой друг последовал за мной.
– Подожди здесь, пожалуйста! Мне нужно поговорить с своим офицером наедине!
– А вдруг он не отпустит тебя? – испуганно схватил меня за руку влюблённый друг.
– Подожди! – настойчиво сказала я и, выпутавшись из его оков, поднялась наверх.
Стоя перед дверью нашей квартиры, я испытала ностальгию и болезненную грусть. Чувства всё никак не утихали, они были закрыты под замок моим разумом и самолюбием, но полностью искоренить их мне не удавалось. Однако будучи не той, что пятится назад, я решительно нажала на дверной звонок.
На очередное удивление, мне открыла дверь русая длинноволосая женщина с блеклой, почти прозрачной кожей и ярко–голубыми глазами. Было ей лет 35 или 40, не меньше, не больше.
– Что Вам нужно? – спросила она, и я узнала этот голос, представившийся мне супругой капитана по телефону.
– Вещи свои забрать! – вредным тоном ответила я.
– А, ты та самая провинциалка, с которой он гулял?
Не успев сказать ей что–либо в ответ, я заметила мать офицера, ехидно выглянувшую из–за угла прихожей:
– Надо же, кто тут у нас?! Оставила моего сыночка, а теперь шмотки пришла забрать, за которые он и платил!
– Свои вещи я покупала на собственные деньги! И где Ваш сын?
– В командировке, в которую уехал ещё в августе, как раз после того, как ты его бесчестно бросила! Зато моя любимая невестка пришла на помощь: успокоила его, удовлетворила, а теперь хозяйничает здесь по праву!
– По какому праву? Я о ней никогда и не слышала! Мы жили в этой квартире два года вдвоём с капитаном! Ни о какой супруге речи ни разу не шло!
Мать капитана рассмеялась, а невестка скорчила надменную, противную физиономию:
– А ты думала, что мой муж станет посвящать любую прошмандовку в сокровенную личную жизнь?
– Я хочу забрать свои вещи! – сделала я шаг в квартиру, но девица оттолкнула меня, «завопив» на весь подъезд, что проститутка вроде меня, решила увести её законного супруга.
Внезапно за моей спиной возник, поднявшийся наверх, пехотинец:
– Вы разговариваете с моей невестой! – возмутился он. – Прошу следить за языком и позволить нам забрать принадлежащие по праву вещи, пока мы не вернулись сюда с представителями закона.
– Да забирайте! – с одолжением впустила нас в дом истеричная сучка.
Пройдя по коридору в спальню, я заметила, как изменилась наша квартира. Белая и стерильная, она горела разнообразием цветов и пахла готовящимся обедом. Из гостиной тянуло джазовой музыкой, а на ковре у спальной комнаты раскрашивал альбом десятилетний мальчик. Я засмотрелась на него, всё больше прибывая в шоке.
– Это мой внук! – гордо сказала капитанская мать.
– У Вашего сына не может быть детей! – наклонившись, шепнула я ей.
– Как видишь, это не так! Забирай свои вещицы и проваливай отсюда навсегда, сельская шавка.
Боль ото лжи и непонимания хлестала моё сердце сильней, чем злоба на старую стерву. Ничего не ответив, я вытянула из–под кровати свою коробку и донесла её до двери. Пехотинец перенял груз у меня из рук, и мы спустились вниз до трейлера.
– Мне жаль, что твой любимый тебе врал! – сказал сочувственно мой друг.
– Поехали скорей отсюда! – приказала я ему исполнить мою просьбу.
Глава 59 - Устройство по-новому
Комнатка в общежитие была достаточно тесной. В ней умещались три кровати, стол со стульями, широкий платяной шкаф и две книжные полки, прибитые к стенам. Душевая, уборная и кухня были общими и располагались в конце коридора. Всё это очень напоминало мне мини–казарму, только без повара и без командиров. Соседки по комнате были подружками, психологически совсем детьми, а оттого и весьма бесшабашными. Об их студенческих успехах я ничего не знала, но в свободное от занятий время, их увлекали слащавые певцы, журналы мод и дискотечные гулянки. «Наверное, и я была бы такой, если б судьба сложилась иначе!» – размышляла я, глядя на них, завивавших друг другу волосы перед походом на воскресную вечеринку. Однако меня интересовали совсем другие вещи: учёба и поставленные цели в жизни. А ещё меня волновал капитан, который вовсе пропал из моей судьбы. Ни весточки, ни единой попытки меня отыскать, ни желания объясниться, ничего! Словно меня вообще не существовало! Таких длительных командировок я у него не помнила, а потому сие равнодушие объяснялось несложно – возврат к бывшей семье, о которой он даже не потрудился мне рассказать.
– Ты неплохо устроилась! – пришла ко мне на новоселье Отвёртка. – А где твои «сокамерницы»?
– Типун тебе на язык! – возмутилась я её чёрному юмору. – Девчонки на праздник ушли.
– С парнями?
– Не знаю.
– Эх, не любопытная ты! – покачала головой подруга и разрезала на дольки мясной пирог, заботливо приготовленный её мамой. – А как там пехотинец?
– Всё так же! Ждёт от меня первого шага. Любезничает, ухаживает, признаётся в любви.
– А ты собираешься делать этот шаг?
– Нет, конечно, и он об этом знает! Так что не надо давить мне на совесть! – я поставила на стол два прозрачных стакана и наполнила их яблочным соком.
– Я и не думала! Толку от него, честно говоря… Давай лучше выпьем этого свежевыжатого напитка за твоё обустройство на новом месте!
– Давай! А ещё за твоих родителей! Я так благодарна вам за приют и заботу, и так счастлива, что у меня есть ты, Отвёртка! Настоящая моя подруга!
– Знаешь что, – встала она из–за стола, – клянусь своим армейским жетоном, что буду предана тебе всегда!
Я так же торжественно поднялась со стула и, прижав ладонь к сердцу, ответила словами той же клятвы.
– Дабы закрепить наше признание друг другу, отведаем священного маминого пирога, – рассмеялась подруга.
– Он воистину божественен! Какая вкуснота! Давненько я не ела домашней еды! Спасибо твоей маме! – жуя пирог, прикрыла я глаза от наслаждения.
– А ты здесь не готовишь?
– Брезгую! Большинство девушек не соблюдают гигиену кухонной утвари, сколько им не говори и чем только не пугай! «Слепят» себе обед в академию, а о том, чтобы добросовестно помыть и почистить за собой, даже не вспоминают. Я готовлю салаты, варю макароны или картошку, раз в неделю могу состряпать плотный суп. Мне хватает.
– А казалось бы общежитие при МВД! Я думала, тут все курсанты аккуратные, наглаженные и по струнке смирно ходят.
– Так ходят, конечно, но при начальстве и старших по званию! Есть и дежурства по кухне, коридорам, уборным… Знаешь, я, видимо, просто привыкла к идеальной чистоте и порядку в доме капитана, и для меня малейшая капля жира стала признаком неряшества, вызывающего отвращение.
– Скучаешь по вашей с ним квартире?
– Конечно, скучаю, ведь она была моим гнёздышком. Моим, понимаешь? Я вспоминаю, как капитан привёл меня туда впервые и, вручив ключи от счастья, сказал: «Добро пожаловать домой!». Эти ключи теперь в руках его семьи.
– Ну, наверняка ты этого знать не можешь! Тем более что во всей этой мутной истории, замешана его мамаша.
– Ой, давай не будем о нём!
– И всё–таки любишь ты своего офицера!
– Люблю, но какое это имеет значение?!
– А что имеет?
– Завтра я иду на собеседование по подработке помощником кинолога в таможне! И это важно для меня!
– Желаю тебе удачи, подруга! – обняла меня Отвёртка, и на душе сразу стало позитивно и тепло.
На следующий день я стояла у двери большого кирпичного здания, выполненного в лучших традициях государственных правоохранительных органов, с огромной таможенной эмблемой тяжело нависающей над головой у самого входа. Робко постучав, я прокашлялась, готовясь к диалогу с тем, кто эту дверь и откроет. Но сначала открылось окошко в двери, и солидный мужчина в форме спросил, кто я такая и что мне надо. Пояснив, что пришла на интервью, я была пропущена внутрь здания, и после проверки на наличие запрещённых предметов в моей сумочке и карманах пальто, была сопровождена до кабинета инспектора–кинолога, с которой и говорила ранее по телефону.
– Здравствуй, милочка! Проходи! – пригласила меня присесть седовласая женщина с волевым лицом и внушительными погонами на темно–синей форме.
– Благодарю Вас! – волнуясь, уселась я на краешек стула, едва выдерживая её оценивающий взгляд.
– Я просмотрела ещё раз твоё недлинное резюме…
– Да, я ещё не успела многого сделать! – невежественно прервала я её, в попытке оправдаться за отсутствие рабочего опыта. Кинолог же слегка улыбнулась, понимая моё волнение и продолжила:
– Как я уже сказала по телефону, мне нравиться, что у тебя имеется армейский опыт.
