– Кажется, я тебе уже объяснял, что в профессии военного есть негласное правило – квартира, машина, подъём по карьерной лестнице, поездки на курорты, командировки заграницу – все эти привилегии гораздо легче получить женатому военнослужащему, чем холостому. Брак в военном деле приветствуется государством. Ведь наша профессия – пример для молодёжи, к которому достойно стремиться; а семья, как ячейка общества – основа современной идеологии. Когда у меня выдался шанс делать карьеру, мама нашла мне невесту, дочь морского капитана второго ранга, на которой я и женился. И сразу получил пакет описанных привилегий. Но брак продлился недолго. Как раз накануне того, как она сообщила мне, что беременна, я получил диагноз о варикоцеле – причине бесплодия. Ребёнок никак не мог быть моим, и я развёлся, вернув её папаше.
– Но они живут у тебя!
– Мне пришлось выехать в командировку ранее назначенного срока. Ты где–то гуляла с сокурсником, и я оставил матери новые ключи на случай, если ты вернёшься, – возмущённо взглянул на меня капитан.
– А ты забыл, что именно она старалась выставить меня из дома?
– По–твоему я должен быть закрыть квартиру и уехать, оставив тебя без шанса попасть домой? Тебе же негде было жить!
– Допустим, но откуда там взялась бывшая жена? – продолжала я допрос.
– Мать пригласила её без моего согласия, пользуясь твоим отсутствием и моей командировкой, в надежде, что по возвращению, я вновь сойдусь с бывшей супругой. Однако я выгнал всех из квартиры, и с трудом навёл порядок из хаоса, что они создали!
– А твоя мама в курсе, что ребёнок не твой? – удивлённо спросила я.
– Она знала всё с самого начала, но настаивала, чтобы я сохранил семью. Так я быстрее бы поднялся вверх, ведь за мной стоял высокопоставленный тесть. И это было главным!
– Странно, что ты отказался от такой возможности! Обычно ты только и ищешь, откуда пользу вытянуть, не особо заботясь о чести! – съязвила я, вспомнив его флирт с юристом.
– Спать с женщиной, солгавшей о ребёнке, то же самое, что носить в кармане гранату без кольца! Шаг вправо или влево неугодный ей, привёл бы к предательству и краху моей карьеры. Предательства нельзя прощать! Тот, кто предал однажды, снова предаст! Запомни, что нет ничего важнее надёжного партнёра в браке!
– А ты мудрый стратег! Сделал мне предложение не из любви, а потому что я верный и преданный пёс!
– Ты сама внушаешь себе, что тебя нельзя полюбить! Давно пора покончить с прошлым, и я давал тебе этот шанс! Ты достойна любви!
– Тогда скажи мне, что любишь меня! Ты, ведь, ни разу мне этого не говорил!
– Дам тебе совет на будущее! – защёлкнул он застежки портфеля. – Не слушай слова, смотри на действия! Только их сила важна!
Капитан вышел из-за кафедры и, не промолвив больше ни слова, покинул лекционный зал. Ещё с минуту я обдумывала всё, что он сказал, а потом и сама направилась к выходу. В голове была какая–то каша. А чувства заплелись в запутанный пучок прощения и грусти, любви и печали. Все студенты уже покинули здание академии, и наслаждались бабьим летом снаружи. Я шла по пустому коридору в собственных мыслях, и вдруг услышала голос пехотинца и капитана, идущих впереди на расстояние, и не замечающих, что я следую за ними. Стараясь и дальше оставаться «невидимкой», я тихонько ступала им вслед.
– Прошу Вас оставить её в покое! Мы пытаемся построить пару на любви и счастье! – на удивление смело прибегивал мой друг за офицером, ни на минуту, не замедлившим шаг.
– Молодой человек, Вы можете обращаться ко мне по вопросам лекции, но не по личным делам!
– Вы сами отпустили её в ту ночь, когда она решила отправиться в поездку со мной! И теперь она моя, и только я ответственен за неё!
– Ответственен, говоришь? – приостановился капитан и развернулся лицом к навязчивому собеседнику. – Ты сладко спал, когда её едва не изнасиловали!
– Откуда Вы знаете об этом происшествии? – стерев пот со лба, спросил мой друг.
– А ты полагал, что я свою женщину на желторотого пехотинца оставлю? Ты хоть представляешь, какой лёгкой добычей вы были для всего криминального мира наших окраин? Одинокий трейлер с двумя юнцами в нём, разъезжающими по глухомани государства?
– И Вы следили за нами?
– Да, за Вами следил мой, подающий надежды, сержант. Ему вовсе не помешает звание повыше, ведь он обезоружил и взял с поличным наркомана со стоянки, пытавшегося под воздействием наркотических средств изнасиловать женщину в туалете. Преступник сидит в следственном изоляторе в ожидание суда, а сержант спас девушку и приставлен к почётной грамоте.
– Тогда Вы знаете, что мы переспали, и нам было хорошо вместе! Я теперь её мужчина!
Капитан продолжил путь, глядя прямо перед собой, однозначно задетый словами пехотинца, за что я жутко ругала и его, и себя:
– Мужчина не раскрывает интимных подробностей отношений. Так делает мальчик в отчаянной попытке схватиться за то, что ему не принадлежит! – пристыдил он моего наивного друга.
– Как же Вы не понимаете, что она Вам не пара? Она молодая – Вы старый; она добрая, а Вы злой и самовлюблённый! Я же дам ей то, что ей нужно: любовь и спокойную семейную жизнь, в которой мы будем разводить собак и рожать детей!
– Ты – парень хороший! Справки о тебе я, само собой, навёл. Судя по армейской истории, служил в сухопутной пехоте. Значит, выносливый и надёжный. Вот только жажда тихой домашней идиллии говорит об отсутствие мужских амбиций, и выходит, что запросы твоей возлюбленной выше твоих желаний и возможностей воплотить их в жизнь. Или ты, действительно, считаешь, что разведение собак – это грань её способностей?
– Ваш центр ей тоже не интересен!
– Это пока! Она юная и капризная. С ней не надо спорить! Её надо направлять на правильную цель, ту, которая соответствует её потенциалу и характеру! Ты же уводишь её от цели.
– Я не позволю Вам развести нас! – возмутился пехотинец.
– И не собираюсь! За меня это сделает жизнь, ведь «твоё всегда к тебе возвращается»! На конец октября у нас запланировано бракосочетание, и поверь мне, оно состоится! – капитан открыл прозрачную дверь академии и вышел на тёплую улицу, оставив влюблённого парня внутри пустого холодного здания.
Я смотрела вслед своему офицеру, идущему к парковке, а душа рвалась к нему, как тогда, когда он покидал меня в казарме. Только сейчас ничто не сдерживало меня от того, чтобы броситься за ним. Так я и сделала! Больше не выдержав разлуки, я побежала к капитану.
– Ты куда? – схватил меня за руку пехотинец у самой двери.
– Оставь меня! – выкрутилась я, и уже не сдерживая слёз, вырвалась наружу.
Я пробегала курсантов и ту рыжеволосую девицу, что сидела рядом на лекции, но мне было всё равно, что они стали свидетелями этой сцены. «Капитан!» – закричала я любимому, когда он открыл дверцу машины. Обернувшись, он раскрыл мне свои объятья, в которые я бросилась, захлёбываясь в собственных слезах.
– Ты простишь меня за то, что бросила тебя? – спросила я, уткнувшись лицом в грубый материал его кителя.
– Я же сказал тебе однажды, что ты вольна уйти, если захочешь. Порой необходимо убежать, ради уверенности в том, что стоит вернуться. Ты не была обязана исполнить мой приказ остаться, а я был не в праве такой отдать!
Глава 61 - Переломная раздвоенность
Сорвавшаяся на эмоции у стен академии, я ехала домой к капитану, к нам домой, в его машине, и не очень понимала, что будет дальше. Конечно, я была счастлива помириться с ним, ведь мои чувства были искренними, и я очень страдала в разлуке. К тому же, я вспоминала, как страшно мне было, когда наркоман с заправки чуть не взял меня силой, и как я молила Бога о том, чтобы суженый спас меня. И он спас! Бесценным казалось мне то, что даже сквозь расстояние и взаимные обиды, он не бросил и не оставил меня на произвол судьбы. Мне были всё–таки слегка непонятны его ко мне чувства, но забота и защита, что он давал, наверное, были важней. Моей любви, как мне это виделось тогда, должно было хватить на обоих. Однако я уже успела встать на новый путь. Там у меня была работа и собственный угол, где мне никто не говорил, как жить, как убираться, как себя вести, какую цель преследовать по жизни. Этот путь был сложным, но я уже ступила на него. С другой же стороны, признаюсь честно, лейтенант, что мне хотелось облегчения. Знаешь, когда у тебя нет выбора, ты делаешь то, что должен, как бы тяжело тебе оно не давалось. У меня же выбор был – самостоятельная жизнь вперёд к успеху и почёту, сквозь тернии и недосып, или жизнь замужняя, где можно спокойно плыть по течению, управляемому мужем, к тому же самому почёту и успеху. Второй вариант был однозначно проще, вот только подразумевал отказ от автономности и послушание супругу.
– Вы хотели жить и делать карьеру за счёт мужа? – удивлённо спросил я майора, не считая её содержанкой.
– Нет, я хотела иметь поддержку в его лице, и не быть одной. Я была из тех юных женщин, которые наивно полагают, что любимый мужчина – это опора по жизни. Но со временем я поняла, что эта опора дорого обходится. И когда платить стало нечем, я начала становиться самодостаточной личностью – сама себе опорой и поддержкой. Но это случилось чуть позже.
Мы с капитаном молчали всю дорогу, думая каждый о своём, но по его нахмуренным бровям я понимала, что он сильно недоволен, и даже знала чем. Несмотря на его неординарный и свободный подход к вопросу секса по расчёту, он вряд ли был счастлив услышать, что я спала с кем–то другим. Мужчины! Вы такие самовлюблённые эгоисты! Вам кажется, что вам дозволено «гулять», и вы готовы привести до сотни аргументов в оправдание себе, но стоит нам взглянуть налево, и вы не можете простить нам этот взгляд! Как бы то ни было, приехав домой, мы занялись любовью. Обычно обходительный и деликатный, он был со мной бесцеремонен и груб. Физически мне не было больно, но умом я, конечно, осознавала, что эта плата за моё хождение налево. Испытывая стыд за то, что поступила аморально, я дала ему право себя наказать.
– Знаете, когда я был знаком с Вами в качестве моей начальницы, Вы не казались мне такой мягкосердечной. Мне сложно представить, что Вы могли поступиться собственной гордостью и самолюбием во имя любви, – признался я майору.
– Дорогой, – рассмеялась она, – со стороны всегда «виднее», вот только когда ты находишься в собственной шкуре, тебе не так–то просто дать оценку ситуации. Так было и со мной. Влюблённость всегда затуманивает разум, и если кто–то скажет тебе, что это не так – не верь, ведь этот врун не знал настоящей любви или ему повезло с высокой самооценкой. А она не бывает врождённой! Её в ребенке взращивают мама с папой, затем учителя и окружение. Можно и самому поднять самооценку, но только для этого необходимо доказать себе, что ты способен на большее и достоин должного обращения. И следующая череда событий, о которой я поведаю тебе, как раз и придаст мне необходимой уверенности в собственных силах. На тот же момент, как я уже сказала, я начала сомневаться, что под крылом капитана мне будет спокойнее, чем одной.
– Сходи в душ! – приказал он после секса холодным тоном, вызвавшим огорчение и недовольство. Я ощутила себя грязной девкой, которая должна отмыться от стыда, нейтрализованного сакральным членом капитана.
– Я всегда моюсь после нашей близости!
– Вот и сейчас сделай, что говорю без лишних слов! – дерзко ответил мне он.
Я стояла под струёй воды, а на меня как будто рушилась тяжёлая лавина из чёрного и душащего снега. Эта лавина была всем тем, от чего я уже поотвыкла: команды, приказы, правила дома, его условия! Под ребрами вдруг затянулся узел отчётливого «больше не хочу!». Я смотрела на мокрые кольца своих волос, по которым стекали грустные капли, и решалась сказать офицеру всё то, что думаю. Выйдя из ванной комнаты, я застала его одевающим брюки с сорочкой.
– Я на работу, срочно вызвали! Смени простыни и приберись дома! Приеду, заберём твои вещи с общежития! – как обычно выстроил план капитан.
– Постой! – остановила я его касанием за руку. – Мне тоже нужно в таможню на работу.
– Я уже объяснял тебе, что учиться и работать одновременно тяжело и неэффективно. К тому же, ты, наверное, забыла, что в моём доме есть правила: я зарабатываю деньги, а ты следишь за домашним очагом. Других требований у меня к тебе нет! Учись и занимайся домом! Закончишь обучение, будешь работать в моём центре кинологии и делать карьеру.
– Я помню о правилах, но хочу идти своим путём. Мне нравится моя подработка в таможне, и я не готова её бросать. Но я понимаю, что это отразится на моей работе по дому, – осмелилась я и выказала своё желание. – Может, мы тогда не будем торопиться со свадьбой и поживём пока раздельно, не разрывая пары?
– Раздельно?
– Да, ты же сам в начале отношений был вовсе не против, чтобы я пожила в общежитие.
– Зайка, я зрелый мужчина, которому нужна жена в доме, а не подружка со студенческого общежития. Когда я предлагал тебе это, мы ещё не были настолько близки.
– Ты так говоришь, словно я тебе нужна только в качестве домохозяйки и помощницы в кинологическом центре. Мои желания и цели не в счет! Да ты не любишь меня!
– Взрослые люди, вступая в брак, ориентируются не только на чувства, но и на практическую сторону отношений.
– Да, но…
– Какие тут могут быть «но»? – прикрикнул он на меня и схватил за плечи. – Я человек с весом в обществе и погонами на плечах, а не безусый студент, чтобы бегать к тебе в общежитие и приглашать на свидания при луне с поцелуями и букетами роз! Мне нужна женщина, понимающая это и мыслящая по–взрослому! Это ясно?
– Не можешь простить мне пехотинца? – заметила я избыточную грубость в глазах, словах и поведение.
– Тему с ним мы закроем, как только ты сменишь постельное бельё. Займись делом и определись, чего ты хочешь от жизни, а я пошёл делать то, что мужчине положено – зарабатывать!
Рассерженный капитан покинул дом. Я вздрогнула, услышав, как он хлопнул дверью, и морозная дрожь побежала по коже. Растирая плечи в попытке согреться, я взглянула на часы и к ужасу заметила, что опаздываю на работу. Наспех одевшись и выскочив из квартиры, я бранила себя за халатность и надеялась, что начальница простит меня.
Не обнаружив инспектора–кинолога на площадке для тренировки собак, я не на шутку заволновалась. «Наверняка меня ожидает взбучка!» – испуганно думала я, стыдясь своего опоздания.
– Добрый день, рядовая! – вдруг услышала я её голос из открытого окна на первом этаже здания.
– Извините, я задержалась…
– Всё потом! У нас срочное совещание вот–вот начнётся! Сейчас же сюда! – махнула она мне рукой, и я двинулась в зал для собраний, из окна которого начальница меня и позвала.
Это была просторная комната со множеством столов и стульев, соединённых в букву «П», однако на тот момент в ней находилось четыре человека. Когда я вошла, разговоры приостановились и оценивающие взгляды двух мужчин – старшего инструктора–кинолога и майора таможенной службы, обрушились на запоздавшую меня.
– Простите! – опустив глаза, я поспешно села за стол.
