Не ответив, один из мужчин протянул мне копии бумаг, в которые я стала внимательно вглядываться, но начальница приказала мне слушать.
– Итак, у нас нелегальный вывоз картин заграницу, – продолжил серьёзный майор, – некий посредник переправляет государственные ценности искусства из нашей страны в Центральную Европу, где впоследствии они продаются на мировых аукционах за цену немыслимую для нас. На сегодняшний день по данным разведки заграницей было реализовано более 12 дорогостоящих работ. Как они попадают на аукцион, исследуют зарубежные коллеги, а наше дело найти перевозчика здесь!
– Но как это возможно? – вмешалась я, попросив слово. – Ведь для транспортировки через границу необходимы соответствующие бумаги от лиц ответственных за искусство государственной ценности, а сам переправщик должен обладать полномочиями выезжать туда с целью продажи.
– Сообразительная ассистентка! – заметил тот же майор. – Вы верно подметили! Откуда такие познания у молодой особы?
– Я изучаю юриспруденцию в академии Министерства Внутренних Дел и вывоз картин сродни вывозу редких пород родословных ищеек. Извините за сравнение! – стыдливо наклонила я голову, понимая, что собаки и картины – товар несравнимый.
– Вас не за что извинять, Вы совершенно правы! – восхищённо отметил мужчина. – Транспортировка редких видов животных и ценных предметов искусства должна сопровождаться надлежащими документами с подписями и штампами официальных лиц. Очевидно, что таковые либо были подделаны, либо умышленно предоставлены. Однако этим занимается прокуратура Верховного Суда, задача же таможенников поймать на границе того, кто совершает перевозки.
В разговор вступил старший инструктор–кинолог:
– Как мы, кинологи, можем посодействовать в пресечение измены государству?
– По информации «сверху» наш перевозчик – дипломат, с разрешением на выезд и въезд. Он представляется владельцем личной коллекции искусства и путешествует под фиктивными данными. Само собой разумеется, что он обладает нужными связями для осуществления таких махинаций. Подходящих под профиль дипломатов в столице не так уж и много, и пока мы совершаем сбор данных по ним, ваше дело быть готовыми к операции. Как только мы получим образцы с индивидуальным запахом подозреваемых, ваши собаки приступят к одорологическому изучению материалов. А как поступит сигнал о возможной транспортировке картины, начнётся операция по взятию преступника.
– Простите, но разве сами пограничники не могут определить перевозчика по фото? – вновь влезла я с глупым вопросом.
– Пока не удавалось! Возможно, он меняет внешность вместе с документами, а, может, у него свой человек на границе. Это вы, кинологи, и поможете прояснить!
По окончанию совещания мужчины и начальницы вышли из зала, а мне было приказано сложить, разбросанные по столу бумаги в папку.
– Толковая девочка! – услышала я диалог майора с инспектором–кинологом.
– Она у меня новенькая. Пока я всем довольна!
– Мне кажется, я видел её на приёме с офицером в младших чинах, но могу и ошибаться. Что ж, до встречи!
Последнее замечание майора было лишним, ведь я не желала, чтобы начальница узнала обо мне и капитане. Я помнила, как негативно она относилась к тем, кто находил себе любовь на службе. Однако «слово уже вылетело», и назад его было не воротить!
После совещания я с инспектором–кинологом занялась обычными делами: обучению собак новым командам, физическим тренировкам, уходом за питомцами. Помимо этого тем вечером я помогла ей с бумажной волокитой, необходимость в которой возникла из–за поступившего задания. Дополнительные задачи задержали меня на работе, и я волновалась, что капитан мне выскажет за это.
– Милая, ты боишься опоздать куда–то? – спросила начальница по окончанию рабочего дня.
– С чего Вы взяли? – глупо улыбнулась я.
– Ты смотришь на часы и паникуешь. Это заметно по глазам.
– Просто мне ещё на завтра книжку читать надо, а уже десятый час.
– Садись в машину! Я подвезу тебя до станции метро.
– Нет, что Вы?! Я сама доберусь!
– Садись, говорю! Заодно поговорим! – настояла она и не оставила мне выбора.
Мы выехали на общую трассу. Я неотрывно смотрела в окно, будто впервые видела эту дорогу. Напряжение росло и я чувствовала, что разговор о капитане случится с минуты на минуту.
– Так что за младший офицер, с которым ты гуляла на приёме?
– Простите, но это личное! – совершила я попытку отвертеться.
– Милая моя, это было личным до тех пор, пока ты не пришла у нас работать. Я должна понимать, чего от тебя стоит ожидать. Подробности мне не нужны! Только твои планы на будущее, связанные с ним!
– У меня есть жених, капитан МВД, с которым я вместе уже два года. Сейчас у нас сложный период ссор и перемирий. Я Вам не соврала, сказав, что одинока, ведь на тот момент мы расстались, и я переселилась в общежитие.
– И я так понимаю, что сейчас Вы вновь сошлись, и ты домой торопишься?
– Это так, но всё непросто.
– И почему же?
– Он не желает, чтобы я совмещала работу и учёбу, считая, что тем самым я подпорчу оценки в академии.
– А чего желаешь ты?
– Я хочу жить полноценной жизнью: работать, учиться, быть рядом с ним.
– Так скажи ему об этом!
– Вы не понимаете, капитан имеет надо мной большое влияние. Единственный мужчина, который с лёгкостью меня подчиняет себе. Я сама не знаю почему, но всегда следую его указам и делаю так, как скажет он, даже если сама желаю иного. Он доминантный, строгих правил, приверженец собственных традиций. Но именно это меня и привлекает в нём! – неожиданно для самой себя выговорилась я начальнице.
– Твоего капитана я вовсе не знаю, но по описанию он очень похож на моего первого супруга. Тот тоже любил подчинять и отдавать команды, хотя военнослужащим он не был. По молодости лет я находила привлекательным его стальной и властный нрав. Со временем я поняла, что он мне отравляет жизнь. Это понимание пришло с годами, когда оглянувшись назад, я осознала, что жила не свою, а его судьбу. Желания, мечты, планы на жизнь – всё то, что я носила в сердце изначально, по–прежнему оставалось со мной неисполненным, забытым, отброшенным. Просто он внушал мне, что всё, чего я желаю – неверно, глупо, несоизмеримо с возможностями. Это губящие отношения с односторонним интересом. Я ни в коем случае не провоцирую тебя бросать жениха, но услышь мой совет пока не поздно: не позволяй никому руководить тобой и заставь окружающих уважать твоё мнение и твои желания!
– Вы знаете, родители внушали мне, что я обязана следить за младшими детьми в нашем семействе, и не грезить о личной свободе и, тем более, учёбе! Я сбежала из дома, но попала к тирану, твердившему мне, что я ни на что не способна. Я поступила в армию, где повстречала капитана – единственного, кто сказал мне, что я достойна большего, что я умна и что моё будущее может быть блестящим.
– Да, но твоё блестящее будущее конструирует он сам, не так ли?
– Думаю, Вы правы.
– Позволь мне сказать тебе, девочка, что твоя проблема в самооценке! В этом нет твоей вины, тебе занижали её с самого детства, вкладывая в маленькую голову идею о том, что ты не способна на многое. И тебе говорили, как жить! Поэтому подсознательно по детской привычке ты ищешь мужчину, который будет диктовать твою судьбу. Другой же, кто позволит решать самой, не вызовет и капли эмоции. Полагаю, что даже комплименты и знаки мужского внимания тебе непривычны, ведь ты считаешь себя недостойной их. Скорее всего, твой капитан на них ужасно скуп и именно поэтому ты чувствуешь себя комфортно с ним.
– Во многом Вы правы, но иногда мне хочется сбежать от офицерских правил и устоев в доме. Мне жаждется свободы, но обретая её, я вновь стремлюсь к нему в клетку. И я ужасно запуталась, и я не знаю, как мне поступить и что мне делать!
– Тебе придётся стать чуток эгоистичней и научиться ставить свои условия. Для этого тебе необходимо уважать себя, а самоуважение и есть высокая самооценка. Знаешь, что нужно, чтобы поднять её?
– Полюбить себя?
– Само собой, но как влюбиться в саму себя?
– Не знаю, – опустила я голову. – Мне помогает злость, тогда я не даю себя в обиду!
– Отлично! Но помимо злости, тебе необходимо доказать самой себе, что ты сама способна чего–то достичь, и ты сама в праве решать, чего достичь ты хочешь. Достигнув своей собственной цели, ты оценишь себя гораздо выше, чем можешь представить. И эту заслуженную самооценку никто уже не сможет у тебя забрать! Подумай, чего ты хочешь?
– Я хочу работать в таможне. Мне нравится тренировать собак, учиться у Вас этому делу. Я безумно хочу участвовать в поиске контрабандиста. Ещё – носить униформу и получать собственные деньги в виде зарплаты!
– С этого и начинай! Не проси, а поставь капитана в известность о своём решение продолжить работу.
– Но я живу у него в доме, а там его правила!
– Но ты женщина – хозяйка в его доме! Ты же не вещь на полке, а живой человек, который ему стирает, готовит, ублажает в постели. Так ведь? Ему нравится близость с тобой? У него же есть к тебе чувства?
– Думаю, да.
– Тогда и он обязан принять твои условия, а если нет, значит, его любовь и копейки не стоит! Посмотри на себя! Ты умная, красивая, способная и молодая! Знай себе цену! Это он потеряет, если ты оставишь его! Заставь его чувствовать, что ты не рабыня, а свободная женщина, которая может уйти!
Я кивнула в согласие и была благодарна инспектору–кинологу за этот разговор. Меня ведь никто не учил, какой должна быть женщина, как вести себя с мужчиной, как себя держать, где соглашаться с мужем, а где ставить его на место. У меня не было матери в социальном смысле слова! Я не могу сказать, что робела и лепетала перед другими мужиками, как ты, наверное, и мог заметить, лейтенант. Но капитан был особенным – сильней меня, любимым мной. Я понимала, что должна была научиться противостоять его мнению, если не согласна. И мотивация начальницы была как раз тем, что мне было необходимо!
Я вернулась домой, полная решимости серьёзно с ним поговорить. Зайдя в квартиру, я попала в темноту. «Наверное, уснул» – подумала я, пока не заметила его силуэт, сидящий на стуле на кухне. Мрак обстановки давал понять, что разговор будет не из приятных.
– Я не уволилась! – начала я первой. – Я хочу работать! И учиться хочу! Если ты не согласен, я перееду в общежитие! – договорила я, ощущая, как бегает по телу нервная дрожь.
– Я думал над этим! – встал офицер из–за стола и подошёл ко мне, не позволяя зажечь свет. – Будь по–твоему, работай! Вернуться в общежитие я тебе не позволю. У тебя есть дом, и есть я. Занимайся здесь в тишине и покое.
– Но как же твои правила? Три дня в неделю я буду поздно приходить! – удивлённо спросила я.
– Я буду сам привозить тебя! Негоже одной по городу ночному шастать!
– А как же ужин?
– Будешь готовить заранее или жевать что попало вместе со мной. Я готовить не умею и не мужское это дело! Раз ты так хочешь работать, я готов пойти на компромисс.
– Но с чего вдруг?
Не спеша, он взял меня за руку и, наклонившись к самому уху, как будто кроме нас на кухне ещё кто–то был, прошептал: «Я люблю тебя! Единственную, кого когда-либо любил!». А затем на мой безымянный палец капитан надел помолвочное кольцо и, нежно поцеловав в щёку, покинул кухню.
Я стояла полностью обезоруженная его словами и поступком, а сердце обливалось тёплым чувством счастья и любви. Так странно, но было ощущение, что он подслушал наш с начальницей открытый разговор, и решил предупредить планируемый женский бунт. Ведь я так чётко приказала себе настоять на своём, а если он не согласится, уйти. Теперь же я была безумно рада, что мне не нужно было исполнять свой собственный приказ.
Глава 62 - Разобраться во всём
Занятия в академии на следующий день шли тяжело. Все мои мысли были заняты предстоящим замужеством. Я смотрела на бриллиант, сверкающий с золотой оправы помолвочного кольца и улыбалась. «Я люблю тебя!» – вспоминала я слова капитана, и сердце словно обливалось мёдом в молодой груди.
– Рядовая, Вы дадите ответ или нет? – подняла меня стерва–юрист на своём предмете.
– Простите, какой был вопрос? – замешкала я.
– Впишу Вам в журнал незачёт за отвлечённость от лекции и отсутствие подготовки по предмету! – воспользовалась она моей задумчивостью, но не учла хорошего настроения:
– Благодарю за воспитательный урок! В следующий раз освою тему лекции лучше Вас, моей наставницы! – съязвила я.
– Вольно! – злобно ответила юрист, сморщившись от недозволенности прыснуть мне в лицо ещё пущим ядом.
На перемене я, Ветеринар и Пехотинец сидели за столиком в коридоре.
– Как у тебя на работе? – спросил мой друг.
– Скажу правду, что мне нравится всё больше! От обычных тренировок с ищейками, мы перешли к настоящему расследованию преступного дела! И это очень будоражит мой ум и моё любопытство! Словно загадка, которую не терпится разгадать!
– А что за дело? – поинтересовалась Ветеринар.
– Сказать этого я не могу, но оно весьма увлекательно.
– Вот видишь! Свой интерес появился! А то за капитаном своим только бегала? – нахально заявил Пехотинец.
– Ты меня не с кем не путаешь? – возмущенно звучал мой ответ. – Я никогда не бегала за предметом любви! А то, что у меня с возлюбленным общие планы, так это нормально. У нас свадьба в предстоящую субботу!
– Поздравляю, подруга! – бросилась на меня с объятьями Ветеринар. – Наконец–то определились с датой!
– Да! Вы простите, вас пригласить я не могу, так как церемония будет закрытой. Она пройдёт на даче подполковника столичного МВД.
– Конечно закрытой! И гости только с его стороны! Такие же пижоны и жмоты, как он сам и этот подполковник. У вас ведь капитан решает, как тебе дышать! – вставил колкость побеждённый поклонник.
Проигнорировав вредность друга, я предложила отметить мой праздник как-нибудь после занятий, в нашем академическом буфете. Так и решили!
О подготовке к торжеству мы с капитаном особо не говорили, но этим вечером я собиралась допросить его обо всём. Для меня, как для женщины, свадьба была событием великим. За подписью на свидетельстве о браке стояло большее, чем чувства и желание стать замужней женщиной. Для меня это был ответственный, судьбоносный шаг, ибо я надеялась, что свадьбу сыграю только однажды. Капитана я любила, и сердце было счастливо соединиться с ним, но разум слегка омрачал это веселье, ведь я осознавала, что с таким доминантным мужчиной будет непросто. Немаловажной была и его невозможность зачать, но я надеялась, что он сумеет излечиться от недуга. А вот время, проведённое с пехотинцем, пошло на пользу моим отношениям с капитаном, ведь я разобралась в себе и поняла, чего хочу от жизни. Я уяснила, что любовь и интимная близость не всегда зеркальны, а ещё мне стало ясно, что от жизни я хочу признания и уважения людей, а потому карьера важнее, чем семейная рутина.
