Чистозвана с первого мига почувствовала родство душ с Гордеславой. Со Свиньёй же всё вышло по-иному. Эта простоватая, эмоциональная, бесцеремонная девица поначалу раздражала и злила Чистозвану. Но теперь она восхищалась чистой и доброй Свиньёй, которая видела в людях только хорошее, хотя жизнь её не баловала. Свинья была сильной личностью, хотя её доверчивость и любовь к Вадиму сделали девушку слепой и глухой к чужим страданиям. Её женатый лада стал для неё дороже, чем бабка, отец и сестрич. Чистозвана же ныне не питала иллюзий по поводу Вадима, но ей не хватало духа разрушить чужие мечты. Она ещё помнила, как это больно. Чистозвана хотела спасти Вадима, но знала, что никогда не сможет простить ни его, ни Осинку, ни Величану за ту боль, что она испытала по их вине. Поэтому Чистозвана надеялась, что спасённый Вадим будет счастлив со Свиньёй. Таким образом она мстила Осинке и дарила счастье своей новой товарке, к которой уже успела привязаться.
Прода от 13.07.2025, 14:27
Ночь в лесной избушке прошла довольно спокойно. Шкура волка, которого некогда убил Беломил и оставил здесь, словно опасаясь мести серого разбойника, согрела гостий.
«Как удивительно», — размышляла Чистозвана, пытаясь заснуть, — что тело её отца уже истлело в домовине, а волчья шкура греет его дочь. Но вскоре Чистозвана погрузилась в сон и пробудилась только утром, когда лучи зимнего солнца возвестили о приходе нового дня. Дома девушка вставала с петухами, но в лесу обитали иные птицы. Чистозвана с грустью подумала, что ещё долго не услышит горластых певцов, приветствующих зарю-заряницу. Но, к своему изумлению, юная искательница приключений обнаружила, что впервые за почти всю зиму прекрасно выспалась. Здесь всё было по-иному. Казалось, что время в зимнем лесу течёт медленно, как ручеёк, перегороженный огромными камнями. Чистозвана каким-то полузвериным чутьём почувствовала, что пока не время выручать Вадима. Вдали от людей она обрела покой и возможность постепенно врачевать свои душевные раны. Если вспухшие дёсны, ушибы, порезы и ломоту в костях можно исцелить травами, отварами и настоями, то сердечную боль лечит только время, уединение и покой. Чистозвана ощутила желание остаться тут, пока не сойдут снега. При этом она осознавала, что временная отсрочка не будет вечной, но поможет ей набраться сил перед решающим рывком. Объяснение для Свиньи Чистозвана придумала довольно быстро. Охотница бестрепетно взяла нож с костяной ручкой и, зажмурившись, быстро и сильно полоснула себя остриём по левой ладони. Испуганная Свинья вскрикнула едва ли не громче, чем сама Чистозвана
— Что ты делаешь-то? Совсем ума решилась?
— Ничто. Это обряд такой на удачу. Земляной пол быстро впитал тонкий ручеёк крови, текущий из шуйцы Чистозваны.
— Когда заживёт порез на моей руке, тогда и пойдём к Бабе-Яге.
— А может поначалу пойдём к болотному князю? — робко предложила Свинья.
— Скорей наши длани зачерпнут звёзды из лужи, чем болотник добровольно выпустит из своих мохнатых лап жертву. Руки у нечисти загребущие, словно смолой намазаны. Что пристанет — то не отлипнет никогда. К тому же, его, наверное, ещё оживлять нужно.
— Но ваш-то водяной иной?
— Он некогда был человеком и моим приятелем. С того дня, как потонул Святогнев, всё началось. Кто бы мне рассказал мою дальнейшую долю, — тут Чистозвана невесело улыбнулась каким-то своим мыслям. В такие моменты Свинья опасалась тревожить свою попутчицу, понимая, что ей нужно уединение. Вот и сейчас она стала прибираться в избе, храня при этом упорное молчание. Порой Свинье казалось, что Чистозвану совершенно не заботит участь несчастного Вадима. Но зачем тогда ей бросать налаженный быт, роскошный по меркам пахотных людей дом и идти в лес на верную погибель? Весенка временно забрала рогатый скот, свиней и куриц Чистозваны. А старая Ягодка обещала присмотреть за домом и за кошками. По словам Чистозваны, в её огороде росли огурцы, репа, вишни, яблони, лук и зелень. Вряд ли старуха управится со всем этим хозяйством, если девушки не вернутся к лету. Ещё неизвестно, как их примет загадочная лесная ведунья. Но самое тяжёлое — мучиться неизвестностью. Здесь даже прялки или ткацкого станка не было, дабы скоротать томительное ожидание. А по вечерам Свинье вообще хотелось выть, как волчице от тоски сердечной. Вот и приходилось говорить друг с другом, повторяя уже хорошо известные товарке вещи. Так мирно, упорядоченно и даже скучно протекали последние деньки, отпущенные Марене-Зиме. Продукты постепенно кончались, но Чистозвана постоянно пополняла запасы мясом. Но одним мясом сыт не будешь. Но пока они не бедствовали.
В первые дни березеня к их пристанищу приковыляла Арысь. Чистозвана освободила лапу обращённой девушки от капкана и произнесла заговор, останавливающий кровь. К огромной удаче девушек, к потолку избы были подвешены пучки трав, среди, которых нашлась засушенная крапива, тысячелистник, кровохлёбка и хвощ. Позже Чистозвана нашла кряжистый дуб и срезала кору, предварительно попросив прощения у дерева за невольно причинённые страдания. Но своими мучениями дуб спасал Арысь. В итоге купеческая жена, носящая шкуру рыси, пошла на поправку, а Свинья не могла нарадоваться спасению сестры и превозносила лекарское искусство Чистозваны, хотя та не сделала ничего особенного. Всё же решение Чистозваны не сразу пойти к лесной колдунье спасло жизнь Арыси. Порой бывает, что спонтанные решения несут людям благо.
Две седмицы спустя Арысь выздоровела и сняла шкуру. Тогда было как раз полнолуние, когда оборотни имеют особую силу. Она обнимала сестру и благодарила Чистозвану за свою спасённую жизнь. Через два дня женщина снова стала зверем, и тогда девушки решили пойти к Бабе-Яге, чтобы спасти своих близких. Рана Чистозваны зажила, а Арысь выразила желание указать им самую короткую тропинку к обиталищу лесной колдуньи.
Но не всё получается так, как люди и оборотни планируют.
Начать следует с того, что Леля-Весна пришла в лес раньше, чем в град. Чистозвана окинула прощальным взглядом своё бывшее прибежище, дав себе зарок, что когда-нибудь вернётся сюда, если, конечно, не станет пищей для Бабы-Яги. За время пребывания в избушке она вырезала несколько деревянных фигурок, ковш, кружку с резьбой и конька, которого водрузила на крышу. Свинья пыталась обучиться этому искусству, но она постоянно ранила свои ладони, вырезала кривые фигуры и оставила это бесполезное занятие. Чистозвана же в своё время пыталась обучиться рукоделию, но только исколола пальцы. Не всем дано умение творить шедевры из дерева или быть художником по ткани. Многие люди вообще не имеют никаких талантов. Чистозвана была не способна к рукоделию, а Свинья не умела вырезать фигуры из дерева. Поняв, что Свинья мается от безделья, её новая знакомая вырезала из дерева дудочку. Свинья обрадовалась этой безделке, она была весьма музыкальной и умела извлекать мелодичные звуки из любого инструмента.
Деревья выглядели как измождённые путники, тела которых иссушил голод. Тощие ветки скорбно опускались к земле. Кора у дубов, берёз и осин была обглодана и оборвана. Эти деревья можно было сравнить даже не с паломниками, а с головниками, с которых содрали заживо кожу. У корней деревьев была видна прошлогодняя листва по своему цвету напоминающая медвежью шкуру, и пожухлая трава. Тут три искательницы справедливости подошли к лесному ручью, который успел разлиться и манил попробовать студёную воду на вкус. Свинья не устояла. Она зачерпнула ледяную воду в ладони и попробовала весну на вкус. Девушка смешно морщила вздёрнутый носик и жмурилась.
— Ну как? — спросила Чистозвана.
— Как замороженные ягоды из погреба. Захватывает дух и ломит зубы. Восхитительно, если честно.
Арысь не разделяла восторга своей старшей сестры. Совсем недавно ручей был скован ледяной коркой, а теперь по нему, пожалуй, и не пройдёшь. Весенние ручьи зачастую напоминают бурные реки. Досадно, но можно пойти в обход через чащу, кишащую нежитью, через бурелом непролазный, через топи, над которыми клубится белобрысый туман.
Так полагала Арысь, но тут же ощутила опасность и замерла. К ним приближался медведь-оборотень. Зверь шёл, крадучись, не торопясь, словно понимая, что скоро ему выпадет возможность попировать человечиной или рысятиной. Позади был ледяной стремительный поток, впереди — зверь, от клыков которого не было помилования. Стихия и зверь были одинаково безжалостны к людям. Чистозвана решила, что лучше сразу утонуть, чем стать добычей медведя-шатуна. После жертвоприношения Вадима подобный оборотень стучался в окно к его родителям. Мол, отдайте мне Святко. Арысь сделала отчаянный прыжок и напала на медведя. Свинья отчаянно вскрикнула, а Чистозвана выпустила стрелу, отскочившую от медвежьей шерсти. Даже стрелы с серебряным наконечником отскакивали от шерсти животного. И тут появился волк.
Произошло это очень вовремя, поскольку не Арыси, только-только оправившейся от раны, было тягаться с могучим лесным зверем. Багряные лучи заходящего солнца осветили поединок двух зверей. Казалось даже, что воды ручья окрасились звериной кровью. Шерсть неожиданного заступника отливала серебром, а медвежья — переливалась, как золото. Чистозвана желала победы волку, хотя боялась, что, одолев медведя, это порождение Фенрира примется и за них. Свинья придерживалась такого же мнения, а Арысь, избежавшая когтей шатуна, казалась на редкость спокойной. В сером чужаке она почувствовала такого же оборотня как и она сама. Медведь же некогда был человеком, но теперь в нём было больше звериной люти, чем человеческой души. Страшно стало Арыси, что когда-то и она станет такой же. Её зелёные глаза с надеждой наблюдали за поединком оборотней. Нетрудно было понять, на чьей стороне симпатии рыси. Наконец весенняя земля окрасилась медвежьей кровью. Волк же подошёл к людям. Свинья испуганно попятилась.
— Съест он нас.
Впервые она глядела на мёртвого зверя без страха, понимая, что живой — таит в себе больше опасности. Но Арысь покачала головой, словно призывая сестру, успокоиться. Чистозвана же не боялась волка, вспомнив пословицу «бояться волков — быть без грибов». Правда, до грибов ещё было так же далеко, как до Златокаменска пешком. Но через несколько седмиц вполне могут появиться подснежники, а там и строчки пойдут. Эти грибы появляются в проталинах и любят лучи весеннего солнца. А их шляпки не менее причудливы, чем тот цветок, который Чистозвана сохранила вопреки всем препятствием. Свинья тоже любила подолгу любоваться алым, как кровь, мягким, как паволоки заморские, невиданным цветком и вдыхать его необычайный аромат. Наверное, так выглядят цветы в садах Ирия. Про себя Чистозвана называла это чудо ирийский цветок, поскольку Чистозвана не просветила её по поводу истинного названия розы.
Чистозвана глядела на волка с некой надеждой, вспоминая признание Велислава перед тем, как… Но сейчас не хотелось ворошить кочергой по имени память угасшие уголья гнева и обиды. Меньше всего желалось вспоминать про непререклонность Велислава и смерть Вадима. Вот она и произнесла это страшное слово. Пусть мысленно, пусть после того, как миновала страшная опасность, но она уже готова была смириться со смертью Вадима. Людям свойственно отрицать большое несчастье. Сиё есть защитная реакция людского разума.
Когда умер Беломил, Чистозвана долго не верила в это. Отец, зовущий давно умершую мать, плач кикиморы, охладевшее тело Беломила. Чистозвана глядела на его непривычно спокойное и помолодевшее лицо и не верила в смерть родимого. Она знала наизусть все морщинки, шрамы и царапины на лице батюшки. Даже сейчас она припомнит любимые черты в мельчайших подробностях. Тогда она верила, что отец ушёл в тридесятое королевство и скоро вернётся. И тогда она пожалуется тятьке на всех его друзей, и они вместе отберут невод и снимут с Синеславы нехитрые украшения Цветы. Сейчас это казалось полным абсурдом, но иначе Чистозвана потеряла бы свой разум, не выдержав потери негаданной. А потом настал день, когда она уже не плакала и смирилась с уходом самого родного человека. Если Чистозвана ещё верит в Ирий, то только потому, что Беломил, как никто другой заслужил пребывать в волшебных садах, куда Чистозвана никогда не попадёт. Только сейчас она осознала весь масштаб своей жертвы ради Вадима. Теперь она больше никогда не встретится с отцом. Беломил будет пребывать в Ирии, а она не увидит никаких роз, кроме той, что подарил ей Велислав. Она станет прислужницей Бабы-Яги и нежитью. А стоит ли Вадим такой жертвы? Как тут не вспомнить про символ розы и калины. Роза — это жизнь, которую Чистозвана могла бы прожить, но она добровольно отказалась от любви Велислава, своей прежней жизни, чтобы пройти калиновой дорогой жертвы.
До этого Вадим казался пленником болотного князя, а теперь Чистозвана поняла, что он мёртв. Она не могла вспомнить лица Вадима. Оно казалось ей расплывчатым молочно-розовым, как луг, на котором произрастал клевер, пятном. Клевер создан для того, чтобы быть кормом для скотины, а Вадим был рождён для того, чтобы стать жертвой ревности злого и любимого Чистозваной кудесника. Велислав забрал у Вадима сначала любовь Чистозваны, а затем и саму жизнь. Она помнила густые, вьющиеся золотые кудри, светлую бороду, серые, как камень глаза, косолапую поступь.
И тут Чистозвана ощутила непреодолимое желание увидеть любимое лицо, услышать вкрадчивый голос, похожий на пение бархатного мха и длинных трав. Она еле слышно прошептала имя. Но это имя принадлежало не мёртвому, а живому человеку. Чистозвана еле заметно улыбнулась. Он в очередной раз её спас, забыв о злых словах, простив ей то, что она оставила его ради другого. Чистозвана провела своей миниатюрной ладошкой по чуть спутанной серой шерсти зверя лютого, в которой виднелись и белые шерстинки, подобные хрупким снежинками на гранитной поверхности. Но голос зверя вернул её на землю. Это был человеческий голос, но хриплый и отрывистый, как рык зверя лесного. Больно падать с кудрявых облаков на жёсткую землю. Мало ли нежити в лесу? Почему Чистозвана уверовала в прощение Велислава? Ведь она сама ещё не до конца простила ему жертвоприношение на болоте и то, как он цинично отвернулся от неё наутро после их последней ночи. Само Лихо одноглазое хохотало в этот день. А теперь Чистозване казалось, что она бросила свои надежды под ноги лесным кабанам, которые не преминули их растоптать.
— Лесные духи ли помутили ваш разум, девицы, что вы забрели в волшебный лес? Здесь самая граница между Навью и Явью.
— Нет, — сдержанно ответила Чистозвана, — мы ищем того, что нет под срединным небом.
— Любви? Так я могу вам дать её столько, что хоть ковшами греби, — осклабился оборотень.
— Справедливости, — погрустнела Чистозвана.
— Ну этого нет даже в нашем мире.
— Кому мы обязаны своим спасением?
— Много хочешь знать, славница, — зарычал волк. — Кто я буду? Пожалуй, что я сам царь Кощей. Добрые Боги меня сослали на Север, где дуют ветра полуночные, а теперь презрительно кривят губы.
— Что же ты тут делаешь? — спросила Свинья, оправившись от первоначального смущения.
— Принесла мне весть птица Гамаюн вещая, что три глупые девицы собрались бросить вызов самой Яге.
