он бы не нашел, не хватало только бадьи с бурдой, над которой эти головы склонились …
~
Надо сказать, этот день Фреза вычислила без труда и улизнула из дому тайком.
Причем, сделала это намеренно. Она прекрасно осознавала, что на нее выйдут тем или иным способом, и обдуманно шла на обострение. Как смогла, подготовилась, при себе баллончик с ядреным перцем, на навязчивых пьяных наглецов и агрессивных собак действует исключительно правильно. Проверено в деле. Волосы в тугом пучке, там пара длинных заколок, на всякий случай в сумочке сотовый, зажигалка, помада, пудреница и прочая там женская мелочь.
Когда, захлопнув дверь, помахивая сумочкой, легкой походкой Фреза выскочила подобно молодой серне на волю и прогулочным шагом направилась к парку, Толстый Жад, несший нелегкое дежурство недалече от подъезда жертвы, тут же набрал компаньона.
Тот, в свою очередь, отзвонился братьям Митрохам на экспроприированную ими у каких-то огольцов трубу.
Получив информацию, несколько подкованных с младшими во главе мигом снялись с места, словно стая воронья, и исчезли в зарослях парка так же быстро, как рассол с похмелья.
Тем временем княжна Майя Львовна медленно и с удовольствием прогуливалась по набережной! При этом изволила кушать мороженое, греться на солнышке, любоваться темной толщей воды матушки Волги и пребывать в весьма хорошем настроении. Вот только из-под темных очков не видно было, как внимательно фиксировали ее глаза движения каждого встречного прохожего. Пока прогулка протекала спокойно, без ожидаемого результата, было слишком людно, и она решила облегчить задачу тем, кто на нее хотел выйти. А то, что выйдут, сомнений у нее не было, потому-то и направилась к их с Лафетом любимой уединенной лавке.
Конечно, можно осудить ее за легкомыслие – не зная точно, что тебя ожидает, так собой рисковать. Никого не предупредив, не оставив записки, не предполагая, с кем придется иметь дело, самой лезть в западню!
Но, все-таки повторимся, Фреза была девушкой не совсем обычной, она точно проанализировала всю знаковую информацию, не было там печального финиша, да и не могло быть, чай, не Хьюстон и не фавелы Бразилии.
Майя уже несколько минут сидела одна, предусмотрительно положив в углубление от провалившегося в древесину крепежного болта специально взятую запасную пуговицу. Такие же были на ее блузке цвета светло-серого перламутра.
Прошло минут десять, когда, нагнувшись будто бы поправить кроссовки, она, наконец, почувствовала чужое присутствие. Тут же на их полянку высыпались горохом несколько развязных юнцов. Под гогот паршивцев зазвучало: «…и тут ей говорит, а позвольте, милая, тебя на мне женить!»
Фальшиво распевая, появились и оба братца. Фреза сразу узнала Митрох с Подковы.
Вот этих беспредельщиков она, к сожалению, не просчитала и поняла свою ошибку, но было поздно, ее уже окружили. По наглым ухмылкам, по скабрезным шуточкам сделала верный и простой вывод – не отстанут и не выпустят, будут глумиться, надо бить первой! Тренированная Майка взвилась в воздух пружиной, и тут же замелькали кроссовки
во всяких там маваши гери и других обозначенных национальными названиями страны Восходящего Солнца соприкосновениях ноги и лица.
В первую минуту лишившись парочки легкомысленных обормотов, особо близко стоявших к миниатюрной барышне в джинсах, потенциальные похитители опешили.
Улетевшие в кусты сообщники, кряхтя и матерясь, пытались вылезти, когда события получили продолжение. Один из Митрох, подняв полководческим жестом руку, уже открыл рот для команды, как тут же его закрыл и схватился за окровавленную щеку, мы же предупреждали о десяти ножах на десяти пальцах. К сожалению, на сегодня эта была последняя победа Фрезы, один из упавших вцепился в ее ноги, сразу сковав в движениях и маневре.
Второй Митроха и еще один гладиатор схватили Фрезу за руки и изо всех сил держали, пока подкравшийся сзади Колюня не прыснул ей из баллончика прямо в лицо какую-то парализующую гадость. Сознание помутилось, и девушка рухнула прямо на держащего ее ноги добровольца. Тот только жалобно квакнул и затих.
Тут же из-за кустов, не теряя времени, выгнали квадроцикл с прикрепленной сзади коляской, в которую положили миниатюрную Майку, накрыли каким-то ковром, и один из Митрох вместе с рулевым умчались.
На поле схватки несколько победителей и Митроха-два молча покурили, снимая нервное напряжение, разглядывая ссадины, потирая тут и там, морщась и охая, а потом дружно поплелись зализывать раны на свои задворки.
ХII
Наконец Хана и Руди подошли к подъезду, где, как говорил хозяин, было его лежбище.
Поднявшись на свой этаж, Герман полез за ключами, но Руди придержал его за руку.
– Слушай, Отмеченный, скажи родственнице своей, пусть нательник уберет подальше, лучше совсем из квартиры. Еще пусть руками не машет, пассы там всякие, ну, ты понимаешь! И дистанцию между нами пусть соблюдает, метр, лучше два. Не должно быть нарушено личное пространство. Да, самое главное, при общении со мной в глаза пусть не смотрит, не то сорвусь и зрения лишу, а то и заморожу! Иди, я пока здесь подожду.
Хана посмотрел на спутника и, чуть помедлив, кивнул – он после этого путешествия приобрел иммунитет ко всяким странностям и уже ничему не удивлялся.
Конечно, на него первым выскочил Чел, заурчал, стал тереться об ноги. Хана присел на корточки и почесал друга за ухом, потом, взяв кота на руки и поглаживая, уселся на диван и шутливо велел докладывать обо всех новостях.
Котяра честно стал урчать на своем, потираясь крупной башкой об хозяина, и тут же, естественно, на них свалился со спинки дивана Маньяк, облапил хозяина, а заодно и куна. Ага, Маньяк с дивана бряк! Марчелло – маньячелло!
– Ладно, ладно. Я тоже рад вас видеть, – оттаивая душой и светлея настроением, пробормотал Герман.
Из соседней комнаты выскочила Елена Олеговна собственной персоной и, всплеснув руками, открыла было рот, но осеклась. Прижав палец к губам, хозяин квартиры покачал головой, рукой махнул в сторону кухни. Усевшись за столом с чашкой горячего чая с корицей, он кратко ввел ее в курс дела: им помогут, выдернут парня из камеры, но она должна будет строго соблюдать некие правила.
Что ей делать, передадут через него, Германа. Главное, не суетиться и не болтаться под ногами. Придется ей убрать крестик. В квартире будет посторонний, в его присутствии не креститься, в глаза не смотреть. Для ее же блага быть молчаливой и незаметной. Бедная женщина со слезами на глазах сидела и кивала, она услыхала главное: сына спасут от тюрьмы! Остальные детали ее не волновали, да, она сделает все, что требуется и как требуется. Когда Елена Олеговна ушла выполнять наказ, а заодно и пройтись по магазинам, Хана испытал на мгновение жалость к этой женщине и чувство стыда за излишнюю суровость, но раздался звонок, и в квартиру зашел Руди.
Неспешно обошел все комнаты, осмотрелся, одобрительно кивнул рыжему Челу, внимательно наблюдавшему с дивана за еще одним гостем, и веско изрек, – Хане тут жить еще можно, но Отмеченный заслуживает лучшего.
Вечером, сидя на кухне за чаем с бутербродами, Хана пересказывал Елене Олеговне инструкции от Руди, который в это время плющил подушку на кресле-кровати в крошечной комнатке, типа кладовки, в простонародье называемой «тещина комната».
Напомнив о неуклонном соблюдении правил, Герман отдал женшине заранее купленные билеты, расписал чуть не по минутам, что и как делать. Объяснил, что помогать будут Руди, его она знает, и еще одна женщина. Пусть Елена Олеговна не удивляется, если к ней подойдет цыганка, например, или торговка какая-нибудь. Ключевое слово – «Отмеченный», ну, а там скажут, что требуется. Выезжать нужно завтра с утра, а сейчас спать, утро вечера, как известно, изворотливей.
На следующий день, возвращаясь после проводов родственницы, у соседнего дома Хана заметил стаю атамана Була и очень удивился – утро раннее, а эти в полном сборе. Пожав плечами, прошел домой, на столе обнаружил записку от Руди. Тот, оказывается, тоже отправился к месту дислокации, Германа же ждут через пару дней, билеты куплены, они вместе с деньгами лежат в книге на столе.
Точно! Раскрыв книгу, Хана обнаружил, что и не книга это вовсе, а одни обложки, в углублении пачка денег и билеты на поезд и на автобус. Ну, дела!
Хана, держа в руках все это безобразие, решил ничему не удивляться, но быстро вспыхнувшее послание, сгоревшее моментально и без пепла, все ж таки заставило его изумиться. Ну, колдуны, биссектриса им в угол! Не могут без сюрпризов своих ненормальных, он им что, младенец несмышленый? Билеты бы себе не купил, в тот город бы не доехал? Он с удовольствием потянулся, пододвинул спящего Чела к себе, нащупал пульт …
Звонок в дверь ему ужасно не понравился. Во-первых, не вовремя, во-вторых, нервный очень, прерывистый. Да, долго ему отдыхать не дают, ну, кого там несет тяжелая в космос и без скафандра? Но открыв дверь, Герман по виду Була, а это был именно он, понял – стряслось нечто из ряда вон выходящее. Тот стоял взъерошенный, видно, понервничал основательно. Посторонившись, хозяин жестом пригласил пройти в квартиру.
– Чаю? У меня есть мелисса, успокаивает, как анестезия на операции. Давай в кухню, там изложишь.
Услышанное потрясло. Сначала он не понял про что речь, фреза какая-то, украли ее. Золотая что ли, фреза-то эта?
Потом, когда понял, что речь идет о живом человеке, сестре их друга Дуче, напрягся. Запахло беспределом оголтелым, на ум пришел Булыга. Да, этот на дурнину известный мастак. Конечно, он бывший дружбан, с детства знакомы, но Хана не мог стоять в стороне от этих ребят и делать лицо «а ля незнакомы». Они уважение вызывают, парни не подлые, дружные, плохого за ними не наблюдалось. Нет, не мог Хана их пробросить, тем более, обратились к нему в надежде на помощь, а он что, разве не поможет?
А с Булыгой, конечно, ему лучше самому поговорить, чувствует Герман, без Митрох не обошлось, ибо горазды они на разные подлянки.
Бул его об этом и просил. Фрезу ищут везде, где возможно, десятки друзей подключились, бегают, спрашивают, даже сельские на помощь подтянулись.
Когда в отчаянии Бул позвонил Пыхало и попросил поддержки, те без лишних вопросов выехали сразу. Сам Ставр благословил на правое дело.
Команда Була проверяет свой район, скоро закончат, а вот Герман не согласится
ли с сельскими по Подкове пройтись, поспрошать там. Конечно, затея опасная, других сразу в штыки встретят, но может с Ханой они говорить станут? Вдруг, что и прояснится, информация какая полезная всплывет?
Ну, то, что всплывет, Хана не сомневался, только Ромке он не стал об этом говорить, понадеялся с Булыгой, по старой памяти, решить этот вопрос как можно тише.
Хотя Булыга после последней ходки с ним еще не пересекался и, по слухам, вообще развязался, но здравый-то смысл, наверное, не совсем утратил.
Пообещав Булу помощь, Герман попросил его пять минут подождать у подъезда, обдумал,
что с собой брать, и решил – не будет нагружаться (постарается мирно решить), только переоделся, на всякий случай, в удобную одежду и, погладив Чела, поспешил на улицу.
Бул и десятка три крепких парней стояли и сдержанно о чем-то разговаривали. Когда Хана появился, атаман представил ему Пыхало, вожака сельских, и попрощавшись, умчался. Пыхало Герману приглянулся: спокойный крепыш, повадки лидера, несомненный авторитет. Всей бригадой они отошли в сторону, Хана прутком на песке нарисовал схему Подковы, кратко ввел в курс насчет местного контингента, предупредил о коварстве тамошних нравов по отношению к чужакам. Договорились, солировать будет он сам, но ребята должны быть ко всему готовы, такая уж там публика.
Без лишних вопросов и эмоций группа сельских и Хана направились к Подкове.
В дом, где обретались Булыга и его пристяжь, влетел посыльный Хмели. Пробираясь сквозь накуренный чад, среди пьющих и горланящих матерные частушки братков, он, наконец, разыскал одного из Митрох-младших…
Надо отдать должное, в этот раз обычно беспечная и недисциплинированная Подкова была предупреждена вовремя, и приход кучки наглых самоубийц врасплох ее не застал.
Хмеля с Митрохой-младшим два, торчавшие около пивной, не могли не заметить ажиотажа на районе, более того, в отличие от Хмели, юниор Митроха знал причину этого переполоха, потому и следил за местными очень внимательно.
Они с братцем накануне пытались донести до сознания Булыги информацию об их операции с Фрезой, но тот с перепоя только тряс головой и ничего не понимал, не дослушав их до конца, вонзил в себя между делом ноль пять беленькой из горла, ломоть черного каравая, соленый огурчик.
– Братаны! Братишки! Да я за вас любого… хр-хррр-х… Таганка-а-а, все ночи полные огня-я-я… – Булыга рухнул на топчан и тут же захрапел.
Убедившись в полном отсутствии толка от данного мероприятия, Митрохи решили выждать и посмотреть на реакцию районщиков, которая не заставила себя ждать.
~
Ничего не ведавший Лафет, как обычно пришел к Дуче, вернее, к Фрезе.
Удивился ее раннему уходу, но решил подождать. Сыграли пару партий в шахматы, причем, Дуче играл вслепую, спиной к доске, и обе, естественно, выиграл.
За чаем он, между делом, рассказал о необычном поведении сестры. Лафет задумался, Дуче нахмурился, переглянулись и оба, не сговариваясь, ломанулись на улицу. Лафет первым делом решил проверить их лавку, может там сидит его зазноба и ждет, а они тут в шахматы, понимаешь! Дуче сомнительно покачал головой, но спорить не стал, предложил разделиться. Сам он помчался к Булу, тот, внимательно выслушав, начал всех обзванивать, звонил и Дуче, знакомым, друзьям, родственникам. Вскоре на Площадке собралась вся команда, стали вспоминать, что слышали, что видели, высказывали различные предположения.
Но, как оказалось, никто ничего криминального не заметил, настораживающего тоже. В это время сверху по тропинке скатился, пыля кроссовками, Лафет, все смолкли. Вид у Лехи Пушкарева был, скажем прямо, небезобидный! Он протянул Булу руку, на ладони лежала пуговица.
– На лавке нашел. И еще, там кто-то был, окурки валяются, следы разные от нескольких человек.
Дуче вгляделся в пуговицу, – Майкина! У нее точно такие же, верно говорю!
Вот тут ребята заволновались всерьез, решили разлететься по району, спрашивать всех, кого только можно.
Пересняли с телефонов Лафета и Дуче фото Майки, вкратце обговорили детали и рассыпались по району. Несколько часов поисков ничего не дали, и тогда Бул через Скана вышел на Вениамина, тот проникся сразу.
Попросил скинуть фото, взял на себя город, пообещал организовать поиски своими ребятами, хотел даже привлечь полицию. На всякий случай Бул связался с Пыхало, тот, выслушав, предположил, что это месть Шляпы, и предложил помощь.
~
Надо сказать, этот день Фреза вычислила без труда и улизнула из дому тайком.
Причем, сделала это намеренно. Она прекрасно осознавала, что на нее выйдут тем или иным способом, и обдуманно шла на обострение. Как смогла, подготовилась, при себе баллончик с ядреным перцем, на навязчивых пьяных наглецов и агрессивных собак действует исключительно правильно. Проверено в деле. Волосы в тугом пучке, там пара длинных заколок, на всякий случай в сумочке сотовый, зажигалка, помада, пудреница и прочая там женская мелочь.
Когда, захлопнув дверь, помахивая сумочкой, легкой походкой Фреза выскочила подобно молодой серне на волю и прогулочным шагом направилась к парку, Толстый Жад, несший нелегкое дежурство недалече от подъезда жертвы, тут же набрал компаньона.
Тот, в свою очередь, отзвонился братьям Митрохам на экспроприированную ими у каких-то огольцов трубу.
Получив информацию, несколько подкованных с младшими во главе мигом снялись с места, словно стая воронья, и исчезли в зарослях парка так же быстро, как рассол с похмелья.
Тем временем княжна Майя Львовна медленно и с удовольствием прогуливалась по набережной! При этом изволила кушать мороженое, греться на солнышке, любоваться темной толщей воды матушки Волги и пребывать в весьма хорошем настроении. Вот только из-под темных очков не видно было, как внимательно фиксировали ее глаза движения каждого встречного прохожего. Пока прогулка протекала спокойно, без ожидаемого результата, было слишком людно, и она решила облегчить задачу тем, кто на нее хотел выйти. А то, что выйдут, сомнений у нее не было, потому-то и направилась к их с Лафетом любимой уединенной лавке.
Конечно, можно осудить ее за легкомыслие – не зная точно, что тебя ожидает, так собой рисковать. Никого не предупредив, не оставив записки, не предполагая, с кем придется иметь дело, самой лезть в западню!
Но, все-таки повторимся, Фреза была девушкой не совсем обычной, она точно проанализировала всю знаковую информацию, не было там печального финиша, да и не могло быть, чай, не Хьюстон и не фавелы Бразилии.
Майя уже несколько минут сидела одна, предусмотрительно положив в углубление от провалившегося в древесину крепежного болта специально взятую запасную пуговицу. Такие же были на ее блузке цвета светло-серого перламутра.
Прошло минут десять, когда, нагнувшись будто бы поправить кроссовки, она, наконец, почувствовала чужое присутствие. Тут же на их полянку высыпались горохом несколько развязных юнцов. Под гогот паршивцев зазвучало: «…и тут ей говорит, а позвольте, милая, тебя на мне женить!»
Фальшиво распевая, появились и оба братца. Фреза сразу узнала Митрох с Подковы.
Вот этих беспредельщиков она, к сожалению, не просчитала и поняла свою ошибку, но было поздно, ее уже окружили. По наглым ухмылкам, по скабрезным шуточкам сделала верный и простой вывод – не отстанут и не выпустят, будут глумиться, надо бить первой! Тренированная Майка взвилась в воздух пружиной, и тут же замелькали кроссовки
во всяких там маваши гери и других обозначенных национальными названиями страны Восходящего Солнца соприкосновениях ноги и лица.
В первую минуту лишившись парочки легкомысленных обормотов, особо близко стоявших к миниатюрной барышне в джинсах, потенциальные похитители опешили.
Улетевшие в кусты сообщники, кряхтя и матерясь, пытались вылезти, когда события получили продолжение. Один из Митрох, подняв полководческим жестом руку, уже открыл рот для команды, как тут же его закрыл и схватился за окровавленную щеку, мы же предупреждали о десяти ножах на десяти пальцах. К сожалению, на сегодня эта была последняя победа Фрезы, один из упавших вцепился в ее ноги, сразу сковав в движениях и маневре.
Второй Митроха и еще один гладиатор схватили Фрезу за руки и изо всех сил держали, пока подкравшийся сзади Колюня не прыснул ей из баллончика прямо в лицо какую-то парализующую гадость. Сознание помутилось, и девушка рухнула прямо на держащего ее ноги добровольца. Тот только жалобно квакнул и затих.
Тут же из-за кустов, не теряя времени, выгнали квадроцикл с прикрепленной сзади коляской, в которую положили миниатюрную Майку, накрыли каким-то ковром, и один из Митрох вместе с рулевым умчались.
На поле схватки несколько победителей и Митроха-два молча покурили, снимая нервное напряжение, разглядывая ссадины, потирая тут и там, морщась и охая, а потом дружно поплелись зализывать раны на свои задворки.
ХII
Наконец Хана и Руди подошли к подъезду, где, как говорил хозяин, было его лежбище.
Поднявшись на свой этаж, Герман полез за ключами, но Руди придержал его за руку.
– Слушай, Отмеченный, скажи родственнице своей, пусть нательник уберет подальше, лучше совсем из квартиры. Еще пусть руками не машет, пассы там всякие, ну, ты понимаешь! И дистанцию между нами пусть соблюдает, метр, лучше два. Не должно быть нарушено личное пространство. Да, самое главное, при общении со мной в глаза пусть не смотрит, не то сорвусь и зрения лишу, а то и заморожу! Иди, я пока здесь подожду.
Хана посмотрел на спутника и, чуть помедлив, кивнул – он после этого путешествия приобрел иммунитет ко всяким странностям и уже ничему не удивлялся.
Конечно, на него первым выскочил Чел, заурчал, стал тереться об ноги. Хана присел на корточки и почесал друга за ухом, потом, взяв кота на руки и поглаживая, уселся на диван и шутливо велел докладывать обо всех новостях.
Котяра честно стал урчать на своем, потираясь крупной башкой об хозяина, и тут же, естественно, на них свалился со спинки дивана Маньяк, облапил хозяина, а заодно и куна. Ага, Маньяк с дивана бряк! Марчелло – маньячелло!
– Ладно, ладно. Я тоже рад вас видеть, – оттаивая душой и светлея настроением, пробормотал Герман.
Из соседней комнаты выскочила Елена Олеговна собственной персоной и, всплеснув руками, открыла было рот, но осеклась. Прижав палец к губам, хозяин квартиры покачал головой, рукой махнул в сторону кухни. Усевшись за столом с чашкой горячего чая с корицей, он кратко ввел ее в курс дела: им помогут, выдернут парня из камеры, но она должна будет строго соблюдать некие правила.
Что ей делать, передадут через него, Германа. Главное, не суетиться и не болтаться под ногами. Придется ей убрать крестик. В квартире будет посторонний, в его присутствии не креститься, в глаза не смотреть. Для ее же блага быть молчаливой и незаметной. Бедная женщина со слезами на глазах сидела и кивала, она услыхала главное: сына спасут от тюрьмы! Остальные детали ее не волновали, да, она сделает все, что требуется и как требуется. Когда Елена Олеговна ушла выполнять наказ, а заодно и пройтись по магазинам, Хана испытал на мгновение жалость к этой женщине и чувство стыда за излишнюю суровость, но раздался звонок, и в квартиру зашел Руди.
Неспешно обошел все комнаты, осмотрелся, одобрительно кивнул рыжему Челу, внимательно наблюдавшему с дивана за еще одним гостем, и веско изрек, – Хане тут жить еще можно, но Отмеченный заслуживает лучшего.
Вечером, сидя на кухне за чаем с бутербродами, Хана пересказывал Елене Олеговне инструкции от Руди, который в это время плющил подушку на кресле-кровати в крошечной комнатке, типа кладовки, в простонародье называемой «тещина комната».
Напомнив о неуклонном соблюдении правил, Герман отдал женшине заранее купленные билеты, расписал чуть не по минутам, что и как делать. Объяснил, что помогать будут Руди, его она знает, и еще одна женщина. Пусть Елена Олеговна не удивляется, если к ней подойдет цыганка, например, или торговка какая-нибудь. Ключевое слово – «Отмеченный», ну, а там скажут, что требуется. Выезжать нужно завтра с утра, а сейчас спать, утро вечера, как известно, изворотливей.
На следующий день, возвращаясь после проводов родственницы, у соседнего дома Хана заметил стаю атамана Була и очень удивился – утро раннее, а эти в полном сборе. Пожав плечами, прошел домой, на столе обнаружил записку от Руди. Тот, оказывается, тоже отправился к месту дислокации, Германа же ждут через пару дней, билеты куплены, они вместе с деньгами лежат в книге на столе.
Точно! Раскрыв книгу, Хана обнаружил, что и не книга это вовсе, а одни обложки, в углублении пачка денег и билеты на поезд и на автобус. Ну, дела!
Хана, держа в руках все это безобразие, решил ничему не удивляться, но быстро вспыхнувшее послание, сгоревшее моментально и без пепла, все ж таки заставило его изумиться. Ну, колдуны, биссектриса им в угол! Не могут без сюрпризов своих ненормальных, он им что, младенец несмышленый? Билеты бы себе не купил, в тот город бы не доехал? Он с удовольствием потянулся, пододвинул спящего Чела к себе, нащупал пульт …
Звонок в дверь ему ужасно не понравился. Во-первых, не вовремя, во-вторых, нервный очень, прерывистый. Да, долго ему отдыхать не дают, ну, кого там несет тяжелая в космос и без скафандра? Но открыв дверь, Герман по виду Була, а это был именно он, понял – стряслось нечто из ряда вон выходящее. Тот стоял взъерошенный, видно, понервничал основательно. Посторонившись, хозяин жестом пригласил пройти в квартиру.
– Чаю? У меня есть мелисса, успокаивает, как анестезия на операции. Давай в кухню, там изложишь.
Услышанное потрясло. Сначала он не понял про что речь, фреза какая-то, украли ее. Золотая что ли, фреза-то эта?
Потом, когда понял, что речь идет о живом человеке, сестре их друга Дуче, напрягся. Запахло беспределом оголтелым, на ум пришел Булыга. Да, этот на дурнину известный мастак. Конечно, он бывший дружбан, с детства знакомы, но Хана не мог стоять в стороне от этих ребят и делать лицо «а ля незнакомы». Они уважение вызывают, парни не подлые, дружные, плохого за ними не наблюдалось. Нет, не мог Хана их пробросить, тем более, обратились к нему в надежде на помощь, а он что, разве не поможет?
А с Булыгой, конечно, ему лучше самому поговорить, чувствует Герман, без Митрох не обошлось, ибо горазды они на разные подлянки.
Бул его об этом и просил. Фрезу ищут везде, где возможно, десятки друзей подключились, бегают, спрашивают, даже сельские на помощь подтянулись.
Когда в отчаянии Бул позвонил Пыхало и попросил поддержки, те без лишних вопросов выехали сразу. Сам Ставр благословил на правое дело.
Команда Була проверяет свой район, скоро закончат, а вот Герман не согласится
ли с сельскими по Подкове пройтись, поспрошать там. Конечно, затея опасная, других сразу в штыки встретят, но может с Ханой они говорить станут? Вдруг, что и прояснится, информация какая полезная всплывет?
Ну, то, что всплывет, Хана не сомневался, только Ромке он не стал об этом говорить, понадеялся с Булыгой, по старой памяти, решить этот вопрос как можно тише.
Хотя Булыга после последней ходки с ним еще не пересекался и, по слухам, вообще развязался, но здравый-то смысл, наверное, не совсем утратил.
Пообещав Булу помощь, Герман попросил его пять минут подождать у подъезда, обдумал,
что с собой брать, и решил – не будет нагружаться (постарается мирно решить), только переоделся, на всякий случай, в удобную одежду и, погладив Чела, поспешил на улицу.
Бул и десятка три крепких парней стояли и сдержанно о чем-то разговаривали. Когда Хана появился, атаман представил ему Пыхало, вожака сельских, и попрощавшись, умчался. Пыхало Герману приглянулся: спокойный крепыш, повадки лидера, несомненный авторитет. Всей бригадой они отошли в сторону, Хана прутком на песке нарисовал схему Подковы, кратко ввел в курс насчет местного контингента, предупредил о коварстве тамошних нравов по отношению к чужакам. Договорились, солировать будет он сам, но ребята должны быть ко всему готовы, такая уж там публика.
Без лишних вопросов и эмоций группа сельских и Хана направились к Подкове.
В дом, где обретались Булыга и его пристяжь, влетел посыльный Хмели. Пробираясь сквозь накуренный чад, среди пьющих и горланящих матерные частушки братков, он, наконец, разыскал одного из Митрох-младших…
Надо отдать должное, в этот раз обычно беспечная и недисциплинированная Подкова была предупреждена вовремя, и приход кучки наглых самоубийц врасплох ее не застал.
Хмеля с Митрохой-младшим два, торчавшие около пивной, не могли не заметить ажиотажа на районе, более того, в отличие от Хмели, юниор Митроха знал причину этого переполоха, потому и следил за местными очень внимательно.
Они с братцем накануне пытались донести до сознания Булыги информацию об их операции с Фрезой, но тот с перепоя только тряс головой и ничего не понимал, не дослушав их до конца, вонзил в себя между делом ноль пять беленькой из горла, ломоть черного каравая, соленый огурчик.
– Братаны! Братишки! Да я за вас любого… хр-хррр-х… Таганка-а-а, все ночи полные огня-я-я… – Булыга рухнул на топчан и тут же захрапел.
Убедившись в полном отсутствии толка от данного мероприятия, Митрохи решили выждать и посмотреть на реакцию районщиков, которая не заставила себя ждать.
~
Ничего не ведавший Лафет, как обычно пришел к Дуче, вернее, к Фрезе.
Удивился ее раннему уходу, но решил подождать. Сыграли пару партий в шахматы, причем, Дуче играл вслепую, спиной к доске, и обе, естественно, выиграл.
За чаем он, между делом, рассказал о необычном поведении сестры. Лафет задумался, Дуче нахмурился, переглянулись и оба, не сговариваясь, ломанулись на улицу. Лафет первым делом решил проверить их лавку, может там сидит его зазноба и ждет, а они тут в шахматы, понимаешь! Дуче сомнительно покачал головой, но спорить не стал, предложил разделиться. Сам он помчался к Булу, тот, внимательно выслушав, начал всех обзванивать, звонил и Дуче, знакомым, друзьям, родственникам. Вскоре на Площадке собралась вся команда, стали вспоминать, что слышали, что видели, высказывали различные предположения.
Но, как оказалось, никто ничего криминального не заметил, настораживающего тоже. В это время сверху по тропинке скатился, пыля кроссовками, Лафет, все смолкли. Вид у Лехи Пушкарева был, скажем прямо, небезобидный! Он протянул Булу руку, на ладони лежала пуговица.
– На лавке нашел. И еще, там кто-то был, окурки валяются, следы разные от нескольких человек.
Дуче вгляделся в пуговицу, – Майкина! У нее точно такие же, верно говорю!
Вот тут ребята заволновались всерьез, решили разлететься по району, спрашивать всех, кого только можно.
Пересняли с телефонов Лафета и Дуче фото Майки, вкратце обговорили детали и рассыпались по району. Несколько часов поисков ничего не дали, и тогда Бул через Скана вышел на Вениамина, тот проникся сразу.
Попросил скинуть фото, взял на себя город, пообещал организовать поиски своими ребятами, хотел даже привлечь полицию. На всякий случай Бул связался с Пыхало, тот, выслушав, предположил, что это месть Шляпы, и предложил помощь.
