Тит даже не подозревал, насколько он попал в цвет. До того, как отправиться в «шестую палату» после сидения в собственной луже и пускания пузырей, Климкин успел обговорить все детали со знакомым из местной оперчасти, ну, а тот зарядил проверенную «торпеду». Все как обычно.
Уже на следующий день с утра лязгнули запоры, и в хату со скарбом своим небогатым прибыли двое пострадавших от тяжелой длани закона.
С понятием вошли, представились, без шума заняли последние свободные шконки, на которые им указали. Тит прислушался к себе, чуйка молчала. Наблюдая за пришлыми, он понял одно – нужно очень внимательно присмотреться к обоим.
Эти достойные джентльмены – те еще персонажи! Они абсолютно не внушали веру и надежду на спокойную жизнь, да и симпатию тоже. Особенно был неприятен Сухой, блатной с третьей ходкой и взглядом колючим, словно спинной плавник окуня. Второй – тоже не праздник, помоложе, поздоровее Сухого, «второгодник» с наглой задоринкой. Кличка Щебень, довольно взбалмошный малый из левобережной братвы.
«Смотрящий» задумчиво потирал щетину подбородка и крепенько размышлял. Решил долго не гадать, а отправить запрос по «дорожке», навести справки об этих двух прибывших. Пока же велел паре доверенных сидельцев зорко присматривать за ними, кратко предупредив о недоверии к этому дуэту.
На следующий день посыпались новости, явно опережая события, которые прогнозировал себе Тит, учитывая медлительные камерные процессы. Еще малявы не разосланы
с вопросами, а уже в окошко баландер передал клочок бумаги.
Получив информацию, Тит удивленно приподнял бровь и подозвал Дылду себе, – следак твой в дурку загремел. Какой-то свидетель по-твоему делу примчался с повинной и написал признание в клевете под давлением и угрозами. Новый следователь не нашел
в деле ничего криминального и прекращает делопроизводство.
Ошарашенный Дылда, с трудом осознавая через слово смысл прочитанного, открыв рот, таращился на смотрящего.
– Ну, чего хлеборезку раззявил? Завтра-послезавтра на свободу с душевным пинком под зад тебя! – так по-отечески напутственно проворчал «смотрящий».
– Дылда, мать твою! Чифирни на прощание! Молодца, Дылда!
Сокамерники окружили парня, хлопали по плечам, пожимали руки. Были пожелания никогда сюда не возвращаться.
Второе известие пришло, когда заключенного Трухлова уже вызвали с вещами, и за ним захлопнулась железная дверь. Прочитав, Тит хмуро покачал головой. Конечно, у каждого есть свой скелет в шкафу, у Сухого даже не один, но каторжанин он правильный.
Еще сообщалось про Щебня: мутный и ненадежный, замечен в стукачестве, этому «больному» разрешено «лечение» даже с полной анестезией всего организма.
Сухой, прочитав маляву, заскрежетал зубами. Участь невезучего Щебня была предрешена.
~
По совету Рукопашника ЮЮ решил непутного племяша, поведение которого в последнее время уже стало перехлестывать за рамки законного проживания в здешнем социуме, убрать подальше. Активность Фантила непомерно возросла и агрессивно била за край разумного, разгребать за ним едва успевали и потому вынуждены были прибегнуть к ссылке, которой позавидовал бы любой нормальный человек.
Вызвав родственничка к себе, ЮЮ без обиняков сообщил о предстоящем круизе в Италию своего главного помощника, любимого племянника, с полномочиями на проверку работы двух тамошних филиалов одной из его многочисленных фирм. При этом, конечно, ему полный карт-бланш! Это, несомненно, дается не зря, в способностях любимого племянника все убеждены и верят в него.
Проживание – полный пансион в одной из лучших гостиниц Асти, несколько карточек, наполненных валютой разных стран, плюс неотразимая секретарша Любаня!
А какие в Асти марочные вина! Самые изысканные в Италии.
Нахохлившийся Фантил немного оживился и несмело внес предложение о полезности сопровождения его в столь ответственном путешествии надежным помощником Колюней.
ЮЮ был сверхобеспеченным человеком, он мог батальон таких Колюнь послать,
но, перехватив отрицательный знак Вениамина, с ходу отговорил племяша от излишней перестраховки, мол, там местных Колюнь, наверняка, с добрый десяток наберется, чай не дефицит какой! К тому же это дело семейное и не хочется привлекать посторонних, доверительно сообщил он Фантилу. А организаторские способности посланца позволят выбрать лучших, уж в этом-то ЮЮ не сомневается!
Конечно, самим руководителям подразделений, приватно сообщили об истинной цели ссылки Фантила и порекомендовали в знак согласия кивать головами на любую его дурь, но поступать по-своему.
По незаметному сигналу Рукопашника вошла Любаня. Стройная, рыжеволосая девица,
все при ней в достатке, предложила чаю, кофе или еще что-нибудь? При этом она так сразила томным взглядом Фантила, что тот задышал в два раза чаще и был готов немедленно отправиться с ней хоть в Антарктиду.
Чистая победа! Источник проблем сражен наповал! Не зря Рукопашник остановил свой выбор на этой «лисе», не зря изучил вкусы и пристрастия Фантила. Относительно Любани он угрызений совести не испытывал – девушка она неглупая, прекрасно знала, с кем придется работать. Тем более за гонорар, объявленный ЮЮ.
Тут даже знаменитая Джулия Галкинд, без колебаний помчалась бы в Италию, не обращая внимания на сомнительные характеристики спутника.
Осиротевший преданный клеврет, коего Фантил тут же забыл при виде рыжей Любани, бросился к Рукопашнику. Выслушав Колюню с самым серьезным видом и полным вниманием, тот успокоил верного помощника, уверил в нужности и значимости его здесь, на родине, и предложил пока отдохнуть от дел всяческих.
~
В самом паршивом настроении Колюня сидел на набережной, машинально провожая взглядом проплывающие баржи и катера. Он был не настолько глуп, чтобы не понять, что его списали во вторсырье и утиль. Его, такого внимательного и наблюдательного, идеального исполнителя щекотливых поручений и мастера мимикрии…
Рядом, словно из «ниоткуда», бесшумно возник рыжий парень, присел на лавку и вскользь, как бы сам себе, заметил о тотальной несправедливости в этой жизни поганой!
Ну, почему судьба так выбирает – кого-то гонят пинком от ворот за верную службу, а кого-то – на белый теплоход с красотками! Да в круиз по экзотическим странам, с солнышком благодатным, под лучами которого недостойный (как правило!) плавится подобно плавленому сырку на жаркой сковородке.
Хотя это и звучало в такт Колюниным мыслям, но, тем не менее, он счел необходимым смерить наглеца, вторгшегося на его лавку, испепеляющим взглядом.
Испепелить, конечно, не удалось, в ответ Колюня получил самую доброжелательную улыбку, обнажившую набор акульих зубов, и такой силы предобрейший взгляд лучезарных глаз, что тут же отринул мысли мрачные и вскинул голову гордо – он не пустое место!
О! Еще какое не пустое! Да-с, он вам не ведро без воды, понимаете! И еще покажет и докажет! Правда, кому и что докажет, он пока не разобрался.
– Руди, – протянул крепкую дружескую ладонь рыжий.
– Николай, – с достоинством императорского пингвина представился Савраскин.
Его ручонка утонула в широкой грабке этого симпатичного и так тонко понимающего Колюню человека.
– А что, Николай, не усугубить ли нам с вами пивка? Я угощаю!
Прозвучало это приглашение искренне и демократично, как равноправному собеседнику. При этом честнейшие без подвоха глаза, дружелюбный тон, а самое приятное – обратились по-взрослому – НИКОЛАЙ! До этого Колюню никто так уважительно не называл.
В очень приличном «Уголке» (отдельный зал ресторана «Утес»), довольно чистеньком пивбаре, за столиками отдыхали почтенные любители пенного и такого вкусного хмельного напитка.
В отличие от плебейской «Подковы» здесь все было на высоте – накрахмаленные официантки расторопно приносили заказы, кондиционеры поглощали сигаретный дым, некоторые почтенные граждане читали газеты, было свободно и пристойно. Разместившись в углу, Руди и Николай вели светскую беседу. Перед ними аппетитно красовались несколько кружек пива, тарелки с соленостями копчеными, с копченостями солеными, зелень, маслины, креветки.
– Николай, я прекрасно понимаю твое душевное состояние. Более того, сам когда-то пережил нечто подобное! Да-с, пашешь, бывало, пашешь, из жил последних служишь! Копейки лишней себе не присвоишь, все по-честному, благородно так, понимаешь!
Но вдруг что-то изменилось, и вот тебя, словно пса престарелого, вышвыривают за ненадобностью! Вины твоей нет абсолютно, но никто не посочувствует, не проникнется пониманием! Более того, гонят, не разобравшись … – тут Руди мощно отхлебнул пивка, – обидно! Ох, я тогда на всех злился, на всех обижался, всем хотел отомстить, но повезло, встретил Покровителя!
– Покровителя?!
– Да, я его так называю со всем почтением.
Руди грустно склонил голову, обхватил руками, видимо, горестные воспоминания нахлынули разом! Сквозь неплотно сжатые пальцы наблюдал за реакцией этого глупца. Реакция была ожидаемая – интерес и искреннее сопереживание.
Потом рыжий пройдоха, как бы сбросив с себя груз пережитого, печально допил пиво и проникновенно продолжил.
– Он и поддержал меня, не дал рухнуть в ту пропасть, из которой после никогда не выберешься! Объяснил за этот циничный и неблагодарный окружающий нас социум, помог мне стряхнуть с себя всю эту напускную гниль, как советом, так и делом. Это очень яркая и достойная личность, и я горжусь носить гордое звание Рядового Его Команды!
Колюня всасывал в себя эту информацию, как и вкусное пиво, с превеликой охотой
и жадностью. Естественно, возникло желание познакомиться с этим великим дядей и тоже стать Рядовым его доблестной Команды, команды верных соратников, команды,
без которой нельзя жить!
Истово внимал этим словам Колюня, убедительно вещал Руди, бархатным голосом вкладывал в сознание и доказывал ему его полное право быть выше бычья окружающего. Они, неблагодарные, не оценили способностей Николая, выгнали, словно никчемного старого и дряхлого ишака! Не оценили, зато в спину плюнули на прощание! Да он разве это потерпит? Простит ли он их?
Нет, сурово качал головой Руди, нельзя такое забывать. Вот станет он Рядовым ЕГО Команды, возвысится и выспится на обидчиках своих, до молекулы долги возвернет этому быдлу за обиды свои! Падали проникновенные слова на благодатную почву, завораживали эти честные глаза участливого собеседника. Соглашался Колюня, от пива хмелея, от градусов смелея, головой кивая в знак согласия с несомненной правотой новообретенного друга. Ну и что, что он рыжий! Среди рыжих, между прочим, тоже такие экземпляры встречаются, только кепочку держи! Вон один такой всю страну нахлобучил и ничего, живет припеваючи, лампочку Ильича ему в анус.
И грезилось Колюне, что уже верное войско за ним стоит, а он, великий конунг, решает, кого миловать, а кого на счетчик поставить за неуважение к нему, стратегу масштабному!
Нет, вот так запросто познакомиться с Покровителем никак не можно. Сначала бы надо доказать свою возвышенность над плебсом обыденным! Вот если бы смог Николай плюнуть на правила, примитивными сущностями придуманные, на мораль эту лживую и поступить вопреки такому привычному для толпы никчемной раболепию!
Сможет ли он доказать свою непричастность к этим затрапезным и заурядным людишкам, выделиться ярким поступком из массы этих серых гусаков? Вот тогда сразу будет заметен как лидер! С такой выдающейся личностью Покровитель охотно подружится и отметит наградой, а может и в команду свою допустит, а уж потом …
Что для этого сделать? Да сущие пустяки! Руди придвинулся к уху Колюни и интимным шепотом стал излагать существенное.
Излишне говорить, внимание и слух у будущего конунга обострились до предела, глаза утратили хмельные симптомы, суть схватывалась на лету.
– И если у Николая есть верные кунаки, дело на раз плюнуть! – закончил инструктаж Руди и, заговорщицки подмигнув, заказал вдогонку пивка.
Колюня, чуть подумав, кивнул – за «зеленые» кунаки найдутся.
~
На следующий день, хоть голова и была ненормальной «после вчерашнего», Колюня прекрасно помнил криминальную суть задачи и необходимость помощи «подкованного дуэта». Посему, не теряя времени, надеясь на жадность братцев, вдруг они сохранили старенькую «Мотороллу», он, не колеблясь, набрал номер и стал ждать. Расчет оказался верным, через пару минут отозвался один из Митрох.
Опять парк, опять Митрохи согнали с лавки какую-то парочку, почесывая боевые кулаки, плюхнулись тощими задами и выжидающе уставились на дерзкого. Глаза недобрые такие, пустые, как пуговицы оловянные!
– Излагай, – вяло предложил один, прикуривая.
Другой только головой кивнул.
Выслушав в общих чертах задачу и сколько за выполнение этой задачи сулят, Митрохи оживились. И вот уже вновь три головы склонились над «генеральным» планом, начерченным прутиком на песке. И опять в творческом воображении возникло сравнение с гротескным Змеем-Горынычем.
С теплой ностальгией вспомнили Митрохи Миху Пластыря, вот бы пригодился умелец, ему дверь вскрыть, как кружку пива выпить! Хотя вон и Стаканыч сгодится. Стаканыч – вор со стажем, несколько ходок за плечами! Правда, сейчас в силу возраста отошел от дел славных, но молодежи перспективной не откажет.
– Ну что, Стаканыч, поможешь? Да за стакан наш умелец что угодно откроет! Даешь старую гвардию! Плесни Стаканычу!
Растроганный старый рецидивист только головой кивал с полным согласием и заботливым пониманием потребностей «перспективной» молодежи.
На следующий день с утра Толстый Жад отзвонился Колюне, – объект вышел.
Колюня тут же набрал братцев, и те, будучи в полной готовности, уже через десять минут вывалились из старых «жигулей» без номера вблизи от дома жертвы.
В это время ничего не подозревающий Клим пришел в родную фирму и занял очередь
в ручейке из разнокалиберных манагеров. В бухгалтерии выдавали зарплату, поэтому было весьма оживленно. Он позвонил Вратарю, пригласил за «зряплатой»
и пообещал его дождаться.
Поднявшись на нужный этаж, братцы залепили жвачкой дверные глазки соседских квартир и уступили место Стаканычу. Тремор и немощь старого ворюги исчезли, он внимательно осмотрел дверь, замки и достал инструмент. Наборы отмычек и разных приспособлений умещались в небольшом кейсе. Через пару минут были открыты обе нужные двери! На улицу Стаканыч вышел уже в облике почтенного профессора на пенсии. Накладная бородка, бутафорские очки и походка пожилого человека с палочкой и кейсом в руках усиливали это впечатление.
Митрохи-младшие, тем временем, обыскивали квартиру на предмет чего-либо ценного. Один сразу же направился на лоджию искать какое-то ведро с гравием. Они долго
Уже на следующий день с утра лязгнули запоры, и в хату со скарбом своим небогатым прибыли двое пострадавших от тяжелой длани закона.
С понятием вошли, представились, без шума заняли последние свободные шконки, на которые им указали. Тит прислушался к себе, чуйка молчала. Наблюдая за пришлыми, он понял одно – нужно очень внимательно присмотреться к обоим.
Эти достойные джентльмены – те еще персонажи! Они абсолютно не внушали веру и надежду на спокойную жизнь, да и симпатию тоже. Особенно был неприятен Сухой, блатной с третьей ходкой и взглядом колючим, словно спинной плавник окуня. Второй – тоже не праздник, помоложе, поздоровее Сухого, «второгодник» с наглой задоринкой. Кличка Щебень, довольно взбалмошный малый из левобережной братвы.
«Смотрящий» задумчиво потирал щетину подбородка и крепенько размышлял. Решил долго не гадать, а отправить запрос по «дорожке», навести справки об этих двух прибывших. Пока же велел паре доверенных сидельцев зорко присматривать за ними, кратко предупредив о недоверии к этому дуэту.
На следующий день посыпались новости, явно опережая события, которые прогнозировал себе Тит, учитывая медлительные камерные процессы. Еще малявы не разосланы
с вопросами, а уже в окошко баландер передал клочок бумаги.
Получив информацию, Тит удивленно приподнял бровь и подозвал Дылду себе, – следак твой в дурку загремел. Какой-то свидетель по-твоему делу примчался с повинной и написал признание в клевете под давлением и угрозами. Новый следователь не нашел
в деле ничего криминального и прекращает делопроизводство.
Ошарашенный Дылда, с трудом осознавая через слово смысл прочитанного, открыв рот, таращился на смотрящего.
– Ну, чего хлеборезку раззявил? Завтра-послезавтра на свободу с душевным пинком под зад тебя! – так по-отечески напутственно проворчал «смотрящий».
– Дылда, мать твою! Чифирни на прощание! Молодца, Дылда!
Сокамерники окружили парня, хлопали по плечам, пожимали руки. Были пожелания никогда сюда не возвращаться.
Второе известие пришло, когда заключенного Трухлова уже вызвали с вещами, и за ним захлопнулась железная дверь. Прочитав, Тит хмуро покачал головой. Конечно, у каждого есть свой скелет в шкафу, у Сухого даже не один, но каторжанин он правильный.
Еще сообщалось про Щебня: мутный и ненадежный, замечен в стукачестве, этому «больному» разрешено «лечение» даже с полной анестезией всего организма.
Сухой, прочитав маляву, заскрежетал зубами. Участь невезучего Щебня была предрешена.
~
По совету Рукопашника ЮЮ решил непутного племяша, поведение которого в последнее время уже стало перехлестывать за рамки законного проживания в здешнем социуме, убрать подальше. Активность Фантила непомерно возросла и агрессивно била за край разумного, разгребать за ним едва успевали и потому вынуждены были прибегнуть к ссылке, которой позавидовал бы любой нормальный человек.
Вызвав родственничка к себе, ЮЮ без обиняков сообщил о предстоящем круизе в Италию своего главного помощника, любимого племянника, с полномочиями на проверку работы двух тамошних филиалов одной из его многочисленных фирм. При этом, конечно, ему полный карт-бланш! Это, несомненно, дается не зря, в способностях любимого племянника все убеждены и верят в него.
Проживание – полный пансион в одной из лучших гостиниц Асти, несколько карточек, наполненных валютой разных стран, плюс неотразимая секретарша Любаня!
А какие в Асти марочные вина! Самые изысканные в Италии.
Нахохлившийся Фантил немного оживился и несмело внес предложение о полезности сопровождения его в столь ответственном путешествии надежным помощником Колюней.
ЮЮ был сверхобеспеченным человеком, он мог батальон таких Колюнь послать,
но, перехватив отрицательный знак Вениамина, с ходу отговорил племяша от излишней перестраховки, мол, там местных Колюнь, наверняка, с добрый десяток наберется, чай не дефицит какой! К тому же это дело семейное и не хочется привлекать посторонних, доверительно сообщил он Фантилу. А организаторские способности посланца позволят выбрать лучших, уж в этом-то ЮЮ не сомневается!
Конечно, самим руководителям подразделений, приватно сообщили об истинной цели ссылки Фантила и порекомендовали в знак согласия кивать головами на любую его дурь, но поступать по-своему.
По незаметному сигналу Рукопашника вошла Любаня. Стройная, рыжеволосая девица,
все при ней в достатке, предложила чаю, кофе или еще что-нибудь? При этом она так сразила томным взглядом Фантила, что тот задышал в два раза чаще и был готов немедленно отправиться с ней хоть в Антарктиду.
Чистая победа! Источник проблем сражен наповал! Не зря Рукопашник остановил свой выбор на этой «лисе», не зря изучил вкусы и пристрастия Фантила. Относительно Любани он угрызений совести не испытывал – девушка она неглупая, прекрасно знала, с кем придется работать. Тем более за гонорар, объявленный ЮЮ.
Тут даже знаменитая Джулия Галкинд, без колебаний помчалась бы в Италию, не обращая внимания на сомнительные характеристики спутника.
Осиротевший преданный клеврет, коего Фантил тут же забыл при виде рыжей Любани, бросился к Рукопашнику. Выслушав Колюню с самым серьезным видом и полным вниманием, тот успокоил верного помощника, уверил в нужности и значимости его здесь, на родине, и предложил пока отдохнуть от дел всяческих.
~
В самом паршивом настроении Колюня сидел на набережной, машинально провожая взглядом проплывающие баржи и катера. Он был не настолько глуп, чтобы не понять, что его списали во вторсырье и утиль. Его, такого внимательного и наблюдательного, идеального исполнителя щекотливых поручений и мастера мимикрии…
Рядом, словно из «ниоткуда», бесшумно возник рыжий парень, присел на лавку и вскользь, как бы сам себе, заметил о тотальной несправедливости в этой жизни поганой!
Ну, почему судьба так выбирает – кого-то гонят пинком от ворот за верную службу, а кого-то – на белый теплоход с красотками! Да в круиз по экзотическим странам, с солнышком благодатным, под лучами которого недостойный (как правило!) плавится подобно плавленому сырку на жаркой сковородке.
Хотя это и звучало в такт Колюниным мыслям, но, тем не менее, он счел необходимым смерить наглеца, вторгшегося на его лавку, испепеляющим взглядом.
Испепелить, конечно, не удалось, в ответ Колюня получил самую доброжелательную улыбку, обнажившую набор акульих зубов, и такой силы предобрейший взгляд лучезарных глаз, что тут же отринул мысли мрачные и вскинул голову гордо – он не пустое место!
О! Еще какое не пустое! Да-с, он вам не ведро без воды, понимаете! И еще покажет и докажет! Правда, кому и что докажет, он пока не разобрался.
– Руди, – протянул крепкую дружескую ладонь рыжий.
– Николай, – с достоинством императорского пингвина представился Савраскин.
Его ручонка утонула в широкой грабке этого симпатичного и так тонко понимающего Колюню человека.
– А что, Николай, не усугубить ли нам с вами пивка? Я угощаю!
Прозвучало это приглашение искренне и демократично, как равноправному собеседнику. При этом честнейшие без подвоха глаза, дружелюбный тон, а самое приятное – обратились по-взрослому – НИКОЛАЙ! До этого Колюню никто так уважительно не называл.
В очень приличном «Уголке» (отдельный зал ресторана «Утес»), довольно чистеньком пивбаре, за столиками отдыхали почтенные любители пенного и такого вкусного хмельного напитка.
В отличие от плебейской «Подковы» здесь все было на высоте – накрахмаленные официантки расторопно приносили заказы, кондиционеры поглощали сигаретный дым, некоторые почтенные граждане читали газеты, было свободно и пристойно. Разместившись в углу, Руди и Николай вели светскую беседу. Перед ними аппетитно красовались несколько кружек пива, тарелки с соленостями копчеными, с копченостями солеными, зелень, маслины, креветки.
– Николай, я прекрасно понимаю твое душевное состояние. Более того, сам когда-то пережил нечто подобное! Да-с, пашешь, бывало, пашешь, из жил последних служишь! Копейки лишней себе не присвоишь, все по-честному, благородно так, понимаешь!
Но вдруг что-то изменилось, и вот тебя, словно пса престарелого, вышвыривают за ненадобностью! Вины твоей нет абсолютно, но никто не посочувствует, не проникнется пониманием! Более того, гонят, не разобравшись … – тут Руди мощно отхлебнул пивка, – обидно! Ох, я тогда на всех злился, на всех обижался, всем хотел отомстить, но повезло, встретил Покровителя!
– Покровителя?!
– Да, я его так называю со всем почтением.
Руди грустно склонил голову, обхватил руками, видимо, горестные воспоминания нахлынули разом! Сквозь неплотно сжатые пальцы наблюдал за реакцией этого глупца. Реакция была ожидаемая – интерес и искреннее сопереживание.
Потом рыжий пройдоха, как бы сбросив с себя груз пережитого, печально допил пиво и проникновенно продолжил.
– Он и поддержал меня, не дал рухнуть в ту пропасть, из которой после никогда не выберешься! Объяснил за этот циничный и неблагодарный окружающий нас социум, помог мне стряхнуть с себя всю эту напускную гниль, как советом, так и делом. Это очень яркая и достойная личность, и я горжусь носить гордое звание Рядового Его Команды!
Колюня всасывал в себя эту информацию, как и вкусное пиво, с превеликой охотой
и жадностью. Естественно, возникло желание познакомиться с этим великим дядей и тоже стать Рядовым его доблестной Команды, команды верных соратников, команды,
без которой нельзя жить!
Истово внимал этим словам Колюня, убедительно вещал Руди, бархатным голосом вкладывал в сознание и доказывал ему его полное право быть выше бычья окружающего. Они, неблагодарные, не оценили способностей Николая, выгнали, словно никчемного старого и дряхлого ишака! Не оценили, зато в спину плюнули на прощание! Да он разве это потерпит? Простит ли он их?
Нет, сурово качал головой Руди, нельзя такое забывать. Вот станет он Рядовым ЕГО Команды, возвысится и выспится на обидчиках своих, до молекулы долги возвернет этому быдлу за обиды свои! Падали проникновенные слова на благодатную почву, завораживали эти честные глаза участливого собеседника. Соглашался Колюня, от пива хмелея, от градусов смелея, головой кивая в знак согласия с несомненной правотой новообретенного друга. Ну и что, что он рыжий! Среди рыжих, между прочим, тоже такие экземпляры встречаются, только кепочку держи! Вон один такой всю страну нахлобучил и ничего, живет припеваючи, лампочку Ильича ему в анус.
И грезилось Колюне, что уже верное войско за ним стоит, а он, великий конунг, решает, кого миловать, а кого на счетчик поставить за неуважение к нему, стратегу масштабному!
Нет, вот так запросто познакомиться с Покровителем никак не можно. Сначала бы надо доказать свою возвышенность над плебсом обыденным! Вот если бы смог Николай плюнуть на правила, примитивными сущностями придуманные, на мораль эту лживую и поступить вопреки такому привычному для толпы никчемной раболепию!
Сможет ли он доказать свою непричастность к этим затрапезным и заурядным людишкам, выделиться ярким поступком из массы этих серых гусаков? Вот тогда сразу будет заметен как лидер! С такой выдающейся личностью Покровитель охотно подружится и отметит наградой, а может и в команду свою допустит, а уж потом …
Что для этого сделать? Да сущие пустяки! Руди придвинулся к уху Колюни и интимным шепотом стал излагать существенное.
Излишне говорить, внимание и слух у будущего конунга обострились до предела, глаза утратили хмельные симптомы, суть схватывалась на лету.
– И если у Николая есть верные кунаки, дело на раз плюнуть! – закончил инструктаж Руди и, заговорщицки подмигнув, заказал вдогонку пивка.
Колюня, чуть подумав, кивнул – за «зеленые» кунаки найдутся.
~
На следующий день, хоть голова и была ненормальной «после вчерашнего», Колюня прекрасно помнил криминальную суть задачи и необходимость помощи «подкованного дуэта». Посему, не теряя времени, надеясь на жадность братцев, вдруг они сохранили старенькую «Мотороллу», он, не колеблясь, набрал номер и стал ждать. Расчет оказался верным, через пару минут отозвался один из Митрох.
Опять парк, опять Митрохи согнали с лавки какую-то парочку, почесывая боевые кулаки, плюхнулись тощими задами и выжидающе уставились на дерзкого. Глаза недобрые такие, пустые, как пуговицы оловянные!
– Излагай, – вяло предложил один, прикуривая.
Другой только головой кивнул.
Выслушав в общих чертах задачу и сколько за выполнение этой задачи сулят, Митрохи оживились. И вот уже вновь три головы склонились над «генеральным» планом, начерченным прутиком на песке. И опять в творческом воображении возникло сравнение с гротескным Змеем-Горынычем.
С теплой ностальгией вспомнили Митрохи Миху Пластыря, вот бы пригодился умелец, ему дверь вскрыть, как кружку пива выпить! Хотя вон и Стаканыч сгодится. Стаканыч – вор со стажем, несколько ходок за плечами! Правда, сейчас в силу возраста отошел от дел славных, но молодежи перспективной не откажет.
– Ну что, Стаканыч, поможешь? Да за стакан наш умелец что угодно откроет! Даешь старую гвардию! Плесни Стаканычу!
Растроганный старый рецидивист только головой кивал с полным согласием и заботливым пониманием потребностей «перспективной» молодежи.
На следующий день с утра Толстый Жад отзвонился Колюне, – объект вышел.
Колюня тут же набрал братцев, и те, будучи в полной готовности, уже через десять минут вывалились из старых «жигулей» без номера вблизи от дома жертвы.
В это время ничего не подозревающий Клим пришел в родную фирму и занял очередь
в ручейке из разнокалиберных манагеров. В бухгалтерии выдавали зарплату, поэтому было весьма оживленно. Он позвонил Вратарю, пригласил за «зряплатой»
и пообещал его дождаться.
Поднявшись на нужный этаж, братцы залепили жвачкой дверные глазки соседских квартир и уступили место Стаканычу. Тремор и немощь старого ворюги исчезли, он внимательно осмотрел дверь, замки и достал инструмент. Наборы отмычек и разных приспособлений умещались в небольшом кейсе. Через пару минут были открыты обе нужные двери! На улицу Стаканыч вышел уже в облике почтенного профессора на пенсии. Накладная бородка, бутафорские очки и походка пожилого человека с палочкой и кейсом в руках усиливали это впечатление.
Митрохи-младшие, тем временем, обыскивали квартиру на предмет чего-либо ценного. Один сразу же направился на лоджию искать какое-то ведро с гравием. Они долго
