Я оглянулась: вокруг было только море да берег позади. Мы прошли через арку в большой холл, поднялись по лестнице с перилами из белого мрамора, затем миновали длинный коридор с ковром и свечами под высоким потолком. Вампир всё время молчал, только время от времени бросал на меня взгляд через плечо.
Я не могла перестать вертеть головой: высокие своды, стрельчатые окна, картины в каждом углу.
Вампир подвёл нас к одной из многочисленных дверей. Светловолосая девушка, похожая на куклу с большими голубыми глазами, в бирюзовом платье распахнула её.
Мёртвое сердце затрепетало. Я шагнула внутрь: комната с сундуком на ножках, несколькими стульями, лежанкой со спинкой. У зашторенного окна столик. Над камином из белого камня картина, нарисованная на ткани. Она изображала молодых вампиров, танцевавших на поляне.
Я всматривалась в каждый предмет мебели, пытаясь хоть в одной вещи, хоть в одном ощущении уловить что-то знакомое. Но нет. Внутри бел лишь слабый интерес, как если бы я вошла в любую комнату.
Справа была дверь. Войдя туда, я увидела напротив большого окна кровать с тканевым шатром поверх. В углу стояла тканевая ширма. Рядом столик с зеркалом. На нём множество шкатулок. Открыв их, я увидела золотые кольца, золотые подвески, серьги с разными камнями. Все они холодно блестели в свете единственного кристалла.
— Здесь… — я подпрыгнула от неожиданности. Панкрац улыбнулся и продолжил тихим, вкрадчивым голосом, — мы провели вместе много незабываемых ночей.
— Как был похабником, так и остался, — я отошла к окну, за которым плескалось море. Вдалеке раскинулся берег. Гладкое стекло было вырезано из одного куска, а не составлено из множества маленьких, как я привыкла. Не знаю, почему, но входя в эту комнату, я надеялась, что смогу вспомнить. Нет, я не хотела помнить брак с кровопийцей, однако эта пустота в голове…
Убедившись, что всё в этой комнате мне чужое, я развернулась.
— Давай поговорим в той.
— Это гостиная, — сказал Панкрац.
Ярик бросил взгляд на меня. Спасибо тебе, «муженёк».
Я не хотела рассказывать Ярику о своём «незнании», ведь тогда этот жадный умник поймёт, насколько я зависима от него в самых простых вещах, но сама виновата: выдала себя такой простой вещью, а вампир ещё и помог.
В гостиной я села на обитый тканью табурет со спинкой. Оказалось удобно. Ярик встал рядом, облокотившись на спинку. Вампир опустился на софу напротив. Между нами был низкий стол, но всё равно это было слишком близко. От напряжения внутри натянулась невидимая струна, готовая со звоном лопнуть в любой момент.
— Итак… — Панкрац дал мне шанс начать первой.
Что ж, значит, сразу расставим всё по местам.
— Я не помню те шесть веков, что была вампиром, поэтому запомни: ты мне не муж, я тебе не жена, и твой поступок я считаю в высшей степени бесчестным.
— Какой поступок? — Панкрац чуть наклонил голову.
— Ты сделал меня вампиром без согласия! — отчеканила я.
— О! Прости, дорогая, что спас тебе жизнь, — он улыбнулся.
Я пристально смотрела на него, пытаясь понять, шутит, лжёт или говорит правду.
— Спас жизнь? Сделав вампиром?
— Вот именно. Твой брать хотел тебя убить и устроил пожар. Ты ведь про него слышал? Тот, что уничтожил прежний Кляйнштадт.
Несколько мгновений я пыталась осмыслить сказанное. Слова Панкраца, подтверждались и тем, что рассказывал мне Баско. Значит не лжёт, но всё равно это выглядело слишком невероятно. Вампир спас меня от пожара? Не верю.
— Как это случилось?
Панкрац отвёл взгляд, изображая смущение, но получалось у него плохо.
— Он пришёл ко мне и сказал «я брат Маруси. Хочешь на ней жениться?»
Я ушам своим не поверила. Что за вздор? Панкрац сплёл пальцы в замок, излучая само спокойствие.
— Конечно, это было не безвозмездно. Договор простой: мне невеста, ему семейный перстень, который я должен был у тебя украсть. Отказ его не устроил. Он сказал, что я пожалею, — Панкрац смотрел пристально. — Той же ночь меня словно волоком притащило к твоему дому, а он весь в огне. Ты была еле жива. Но времена такие, что целый город ворожеев, а как вампиру помощь нужна, так днём с огнём не найдёшь. Пришлось обратить.
Панкрац пошёл на большой риск, чтобы меня спасти. Простого огня достаточно, чтоб мертвец обратился в пепел, а уж ворожеевский... Я осмотрела вампира с головы до ног, хотя очевидно, что все следы, даже если они были, уже исчезли. Шестьсот лет прошло. Зачем вампиру это сделал? Из-за любви? Древний мертвец по уши влюбился в двадцатилетнюю девчонку? Это глупо даже для сказки.
— Я сделал это ради тебя, — сказал он, словно прочтя мои мысли. Он стянул перчатки. На мертвенно-белых пальцах отчётливо проступали рубцы.
Я отвела взгляд. Нужно бы сказать, что мне это было не нужно, но это было бы неправдой. Без Панкраца я бы погибла, и хотя ещё не решила, хочу ли жить, но в тот момент моё сердце наполнилось благодарностью и щемящим чувством вины, за несправедливые обвинения.
— Благодарю, — Я сделала паузу, пытаясь выдавить из себя ещё какие-то слова, но чувство неловкости сковывало язык, словно на меня маску позора надели. — Прости, что вспылила.
Панкрац улыбнулся, в этот раз вполне искренне.
— Я счастлив, что ты начала вспоминать. Я очень долго этого ждал.
Чего? Хотелось спросить, но тема слишком опасна. Вдруг я узнаю то, что совсем не хочу знать. Я заставила себя мысленно вернуть к истории, рассказанной Панкрацем. Здесь были более важные моменты, требующие прояснения. Точно ли это был Воемир?
— Он тебе представился?
— Да, но… — Панкрац замялся. — Я забыл.
«Старый маразматика!» — чуть не выдала я, но прикусила язык. Иначе мы вновь вернёмся к оскорблениям и упрёкам.
— Как он выглядел? — спросила я, выбросив из головы ненужные размышления.
— Маленькое, толстое, рыжее зло, — и, пожалуй, лучшей характеристики не придумать.
Значит, точно Воемир. Мерзкий выродок! Ярость обожгла сердце. Почему его не убили! Ему всегда давали шанс! Сначала лекари, потом родители! Но за свою жизнь он не совершил ни одного доброго поступка!
Перед лицом замаячила белая рука. Я отшатнулась раньше, чем поняла так.
— Не делай этого, — сказал-попросил Панкрац. Он сел на место. Тёмные глаза следили за мной. Мне вопреки всем законам мироздания стало душно, а может просто казалось.
— Это не так легко, когда вчера был ворожеем, а сегодня очнулся в гробу. — В сердце неприятно кольнуло от мысли о куче досок. — Что со мной будет, если его не починят?
— Ты постареешь. Очень быстро. Но жить будешь, — Панкрац понизил голос.
— У неё уже седой волос появился, — прошептал Ярик.
Я коснулась тех нескольких прядей, что виднелись из-под соломенной шляпки. Смех сам собой вырвался наружу.
— Что ж, я всё равно не смогу увидеть себя в зеркале.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Панкрац, и на пороге появилась всё та же белокурая вампирша.
— Господин, — она присела в реверансе, демонстрируя вырез на платье(что за разнузданная мода). — Роджер вернулся. Они нашли некроманта. Он согласен.
— Чёрные псы, — пробубнил себе под нос Ярик.
— И сколько стоят услуги служителей смерти? — спросила я, стараясь растягивать губы в как можно более беззаботной улыбке. Некроманты в моё время были самой закрытой, самой загадочной кастой. Никто даже не знал, рождаются ли они или встают из могил подобно вампирам. Одно было известно точно, умирая, они превращаются в демонических псов, нюхом чувствующих убийц, воров и прочих беззаконников. Найдя жертву, псы загонят её до смерти, а затем разорвут душу. Меня охватила дрожь при мысли об этих созданиях.
— Нисколько. Уйди, — Панкрац махнул рукой. Вампирша тут же попятилась прочь. — Некоторые вещи не меняются. Некроманты сами по себе. Захотят — помогу, а не захотят — откажут.
— И что ты сделал, чтобы он захотел? – спросил Ярик.
— Он мне должен, — но дальше развивать тему не стал. — Мне нужно поговорить с Роджером. Вам лучше пока оставаться здесь.
Он вышел. Комната погрузилась в тишину, но насладиться ею и хотя бы немного привести мысли в порядок мне не удалось.
Ярик тут же потребовал объяснить, что происходит. Я рассказала. Куда деваться?
— Могла бы у вампира про кольцо спросить, вместо того, чтобы о чокнутом родственничке болтать, — усмехнулся Ярик.
— Послушала бы я, о чём бы ты говорил, окажись на моём месте.
— Да не допустит такого Сердце, — Ярик потёр шею, словно она затекла. – Мне своих проблем хватает.
На пороге показалась светловолосая служанка. Внешне она была премиленькой: круглое личико, большие глаза, чуть вздёрнутый носик. Была бы рыжей, то совсем красавица. Но я ощущала странное раздражение видя её.
— Госпожа, — она присела, — ванна готова.
— Что готово? — не поняла я.
— «Ванна» — это место, где моются. — Ярик хмыкнул. — Ты совсем безголовая.
Я сделала вид, что не слышу его замечания.
— Покажите, пожалуйста, где ванна, — попросила я.
Идти долго не пришлось. «Ванна» оказалась целым залом, стены которого были отделаны розовым камнем. На одной нарисован цветущий, персиковый сад. Причём работа была столько хорошей, что я даже несколько раз моргнула, прежде чем понять, что это лишь фреска. А вот что здесь было настоящим, так это большое окно прямо за каменной чашей, видимо заменявшей бадью. Сейчас она уже была наполнена водой, от которой поднимался пар, а по поверхности плавали цветы ромашки и лепестки розы, так что это была уже не вода для купания, а какой-то отвар.
— Зачем это? — спросила я, ловя один из лепестков.
Служанка несколько мгновений смотрела на меня.
— Вам не нравится? Я сделала, как вы любите.
Стало понятно, что вкус у меня прежней был странным.
— Хорошо, можешь идти.
Она не сдвинулась с места.
— Что-то ещё?
— Господин запрещает оставлять вас одну, — сказала вампирша шёпотом. — Меня накажут.
Это ещё что за известия? Хотя потом я вспомнила про свою «преследовательницу» в день пробуждения. Стало понятно, чего она за мной ходила. И исполнение приказа, стоило ей жизни.
Стало не по себе: я же с вампиршей здесь совсем одна. Ярика не позовёшь. Надо было вообще отказаться от мытья. Я запахов-то не чувствую, а другие потерпят. Но, что сделано, то сделано.
— Хорошо. Посиди где-нибудь, пока помоюсь. Как тебя звать?
— Абеллия.
Скинув платок и платье, я забралась в воду и тут же погрузилась с головой, смывая с тела и волос грязь и сажу. Ощущение было странным: ни жара, ни холода, ни даже обычного чувства лёгкости. Я старалась быстрее закончить и выйти.
— Госпожа, позвольте вам помочь, — я вздрогнула. Абеллия стояла всего в шаге, держа в руках полотенце, дырявое, как будто мыши погрызли.
— Нет, благодарю, я и сама могу. Что это у тебя в руке?
— Мочалка. Ею моют спину и всё остальное.
Я потянулась к ней.
— Отдай и сядь. Лучше расскажи, почему твой хозяин не разрешает оставлять меня одну?
Абеллия послушалась и опустилась на стульчик у двери.
— Господин заботится о вас, — она сделала паузу. — Главное в жизни дворца — ваша безопасность.
— А мне что-то угрожало? – Я принялась тереть тряпкой свою руку, но чистота отошла на второй план. Важнее был ответ.
— Я… — она охнула и прикрыла рот рукой.
— Расскажи мне, пожалуйста. Ничего же страшного не случится, — попыталась подбодрить Абеллию я. Всё трепетало от любопытства и предчувствия, что случайные слова могут быть чем-то большим, чем оговоркой.
Но вампирша только замотала головой.
— Начала, так договаривай! — прикрикнула я, не своим голосом. — Прости-прости.
— Вас пытались убить. Несколько раз, — прошептала она.
У меня над головой, словно гром прогремел. Значит эта история с охотниками не первая.
— Вот как, — я попыталась предать своему лицу безразличие. — И нашли того, кто это сделал?
Служанка молчала. Я перестала тереть себя мочалкой и посмотрела на неё. Девушка мяла белыми пальцами подол платья.
— Да и нет, — сказала она. — Господин свернул той женщине шею, но и после этого было несколько попыток.
И вот это звучало совсем не обнадеживающе: понятно, что кто-то либо продолжает, либо мстит за убитую.
— А зачем она хотела меня убить?
Вампирша опустила голову.
— Что опять?! — Я повысила голос, чувствуя, как сводит зубы от раздражения.
Она закусила губу.
— Господин одаривал её вниманием, а потом перестал! Из-за вас!
Она вскочила и выбежала из комнаты. Я осталась одна. Что же получается, Панкрац мне изменял? Вот жеж мерзкий кровосос, а ещё песенки заливал о вечной любви под «тёмным небом ночи».
Я хлопнула рукой по воде, подняв брызги. Не хотелось признавать, но это известие меня задело. Да, он мне не нравится, но неужели найдётся хоть одна женщина, воспринявшая такое спокойно? И чем я занималась эти шестьсот лет, что этот кабель ещё и улыбаться может? Расхаживала по замку и с отрешённым видом смотрела, как он обнимается с другими? Я так разозлилась, что даже вода начала вызывать раздражение. Я вылезла и покрутила головой. Недалеко обнаружилась тонкая, льняная рубашка.
На входе я столкнулась с Панкрацем. Он тут же заулыбался, так что глаза выцарапать захотелось. Нет, лучше выдавить, а ещё лучше – сжечь, и не только глаза.
— Тебя что-то разозлило?
— Нет! — припечатала я.
Вампир не поверил. Улыбка не изменилась, словно была приклеена к лицу.
— Некромант согласился. Он проведет ритуал завтра.
— Почему не сегодня?
— До рассвета несколько минут. К тому же нужно сколотить новый гроб.
— Подождём, — решила я. — Ему можно верить?
— Конечно.
Я хмыкнула. Нет, ну, возможно, ходячий мертвец почти ходячему мертвецу верить и может, но каждый ворожей знает, что детям смерти можно верить только если тебе самому жить надоело.
— Тебе надо поесть, — перевёл тему вампир. — Сейчас приведут человека, и как попьёшь...
— Обойдусь, — я ускорила шаг. Хватит с меня этих убийств.
— Ты не можешь!
— Могу! Я уже не пила одну ночь кровь, и ничего не стало! — вбежав в комнату, я чуть не столкнулась с огромным вампиром.
— Что он здесь делает? — спросила я Панкраца.
— Для охраны, — пожал плечами тот.
Я обвела взглядом гостиную и он наткнулся на безмятежно сидящего Ярика.
— Чего отдыхаешь?
Он только зевнул.
От злости, меня затрясло. Я влетела в спальню и захлопнула дверь, но уже через мгновение внутрь просочился Панкрац. Он уже не улыбался.
— Что произошло?
Вопрос словно хлёсткий удар.
— А сам не догадываешься? Тоже память потерял! Такому кабелю, как ты, надо волосы выдрать и..и клыки!
Вампир пересёк комнату и схватил меня за руку. Я вскрикнула и дёрнулась, но скорее по привычке. Боли не было.
— Кто тебе это сказал?
— Отпусти меня!
— Кто…
— Тебя, кажется, попросили, — Ярик поджог руку. Панкрац лишь бросил короткий взгляд, затем отвернулся ко мне.
— Что бы тебе не говорили, это не правда.
— Именно так я и подумала, — в присутствии Ярика мне стало спокойнее.
Панкрац нахмурился. Он развернулся и уже в дверях сказал:
— Роджер, принеси Госпоже бокал с кровью.
Я плюнула ему вслед.
День тянулся медленно. Сначала я доставала Ярика разными вопросами. Должна же быть от моей откровенности какая-то польза. Благодаря этому, узнала такие слова как «кресло», «диван», «пистолет», «учебка», «Питти»(так, оказывается, прозвали городскую стражу, которая и не стража теперь, а полицейская охрана).
Я не могла перестать вертеть головой: высокие своды, стрельчатые окна, картины в каждом углу.
Вампир подвёл нас к одной из многочисленных дверей. Светловолосая девушка, похожая на куклу с большими голубыми глазами, в бирюзовом платье распахнула её.
Мёртвое сердце затрепетало. Я шагнула внутрь: комната с сундуком на ножках, несколькими стульями, лежанкой со спинкой. У зашторенного окна столик. Над камином из белого камня картина, нарисованная на ткани. Она изображала молодых вампиров, танцевавших на поляне.
Я всматривалась в каждый предмет мебели, пытаясь хоть в одной вещи, хоть в одном ощущении уловить что-то знакомое. Но нет. Внутри бел лишь слабый интерес, как если бы я вошла в любую комнату.
Справа была дверь. Войдя туда, я увидела напротив большого окна кровать с тканевым шатром поверх. В углу стояла тканевая ширма. Рядом столик с зеркалом. На нём множество шкатулок. Открыв их, я увидела золотые кольца, золотые подвески, серьги с разными камнями. Все они холодно блестели в свете единственного кристалла.
— Здесь… — я подпрыгнула от неожиданности. Панкрац улыбнулся и продолжил тихим, вкрадчивым голосом, — мы провели вместе много незабываемых ночей.
— Как был похабником, так и остался, — я отошла к окну, за которым плескалось море. Вдалеке раскинулся берег. Гладкое стекло было вырезано из одного куска, а не составлено из множества маленьких, как я привыкла. Не знаю, почему, но входя в эту комнату, я надеялась, что смогу вспомнить. Нет, я не хотела помнить брак с кровопийцей, однако эта пустота в голове…
Убедившись, что всё в этой комнате мне чужое, я развернулась.
— Давай поговорим в той.
— Это гостиная, — сказал Панкрац.
Ярик бросил взгляд на меня. Спасибо тебе, «муженёк».
Я не хотела рассказывать Ярику о своём «незнании», ведь тогда этот жадный умник поймёт, насколько я зависима от него в самых простых вещах, но сама виновата: выдала себя такой простой вещью, а вампир ещё и помог.
В гостиной я села на обитый тканью табурет со спинкой. Оказалось удобно. Ярик встал рядом, облокотившись на спинку. Вампир опустился на софу напротив. Между нами был низкий стол, но всё равно это было слишком близко. От напряжения внутри натянулась невидимая струна, готовая со звоном лопнуть в любой момент.
— Итак… — Панкрац дал мне шанс начать первой.
Что ж, значит, сразу расставим всё по местам.
— Я не помню те шесть веков, что была вампиром, поэтому запомни: ты мне не муж, я тебе не жена, и твой поступок я считаю в высшей степени бесчестным.
— Какой поступок? — Панкрац чуть наклонил голову.
— Ты сделал меня вампиром без согласия! — отчеканила я.
— О! Прости, дорогая, что спас тебе жизнь, — он улыбнулся.
Я пристально смотрела на него, пытаясь понять, шутит, лжёт или говорит правду.
— Спас жизнь? Сделав вампиром?
— Вот именно. Твой брать хотел тебя убить и устроил пожар. Ты ведь про него слышал? Тот, что уничтожил прежний Кляйнштадт.
Несколько мгновений я пыталась осмыслить сказанное. Слова Панкраца, подтверждались и тем, что рассказывал мне Баско. Значит не лжёт, но всё равно это выглядело слишком невероятно. Вампир спас меня от пожара? Не верю.
— Как это случилось?
Панкрац отвёл взгляд, изображая смущение, но получалось у него плохо.
— Он пришёл ко мне и сказал «я брат Маруси. Хочешь на ней жениться?»
Я ушам своим не поверила. Что за вздор? Панкрац сплёл пальцы в замок, излучая само спокойствие.
— Конечно, это было не безвозмездно. Договор простой: мне невеста, ему семейный перстень, который я должен был у тебя украсть. Отказ его не устроил. Он сказал, что я пожалею, — Панкрац смотрел пристально. — Той же ночь меня словно волоком притащило к твоему дому, а он весь в огне. Ты была еле жива. Но времена такие, что целый город ворожеев, а как вампиру помощь нужна, так днём с огнём не найдёшь. Пришлось обратить.
Панкрац пошёл на большой риск, чтобы меня спасти. Простого огня достаточно, чтоб мертвец обратился в пепел, а уж ворожеевский... Я осмотрела вампира с головы до ног, хотя очевидно, что все следы, даже если они были, уже исчезли. Шестьсот лет прошло. Зачем вампиру это сделал? Из-за любви? Древний мертвец по уши влюбился в двадцатилетнюю девчонку? Это глупо даже для сказки.
— Я сделал это ради тебя, — сказал он, словно прочтя мои мысли. Он стянул перчатки. На мертвенно-белых пальцах отчётливо проступали рубцы.
Я отвела взгляд. Нужно бы сказать, что мне это было не нужно, но это было бы неправдой. Без Панкраца я бы погибла, и хотя ещё не решила, хочу ли жить, но в тот момент моё сердце наполнилось благодарностью и щемящим чувством вины, за несправедливые обвинения.
— Благодарю, — Я сделала паузу, пытаясь выдавить из себя ещё какие-то слова, но чувство неловкости сковывало язык, словно на меня маску позора надели. — Прости, что вспылила.
Панкрац улыбнулся, в этот раз вполне искренне.
— Я счастлив, что ты начала вспоминать. Я очень долго этого ждал.
Чего? Хотелось спросить, но тема слишком опасна. Вдруг я узнаю то, что совсем не хочу знать. Я заставила себя мысленно вернуть к истории, рассказанной Панкрацем. Здесь были более важные моменты, требующие прояснения. Точно ли это был Воемир?
— Он тебе представился?
— Да, но… — Панкрац замялся. — Я забыл.
«Старый маразматика!» — чуть не выдала я, но прикусила язык. Иначе мы вновь вернёмся к оскорблениям и упрёкам.
— Как он выглядел? — спросила я, выбросив из головы ненужные размышления.
— Маленькое, толстое, рыжее зло, — и, пожалуй, лучшей характеристики не придумать.
Значит, точно Воемир. Мерзкий выродок! Ярость обожгла сердце. Почему его не убили! Ему всегда давали шанс! Сначала лекари, потом родители! Но за свою жизнь он не совершил ни одного доброго поступка!
Перед лицом замаячила белая рука. Я отшатнулась раньше, чем поняла так.
— Не делай этого, — сказал-попросил Панкрац. Он сел на место. Тёмные глаза следили за мной. Мне вопреки всем законам мироздания стало душно, а может просто казалось.
— Это не так легко, когда вчера был ворожеем, а сегодня очнулся в гробу. — В сердце неприятно кольнуло от мысли о куче досок. — Что со мной будет, если его не починят?
— Ты постареешь. Очень быстро. Но жить будешь, — Панкрац понизил голос.
— У неё уже седой волос появился, — прошептал Ярик.
Я коснулась тех нескольких прядей, что виднелись из-под соломенной шляпки. Смех сам собой вырвался наружу.
— Что ж, я всё равно не смогу увидеть себя в зеркале.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Панкрац, и на пороге появилась всё та же белокурая вампирша.
— Господин, — она присела в реверансе, демонстрируя вырез на платье(что за разнузданная мода). — Роджер вернулся. Они нашли некроманта. Он согласен.
— Чёрные псы, — пробубнил себе под нос Ярик.
— И сколько стоят услуги служителей смерти? — спросила я, стараясь растягивать губы в как можно более беззаботной улыбке. Некроманты в моё время были самой закрытой, самой загадочной кастой. Никто даже не знал, рождаются ли они или встают из могил подобно вампирам. Одно было известно точно, умирая, они превращаются в демонических псов, нюхом чувствующих убийц, воров и прочих беззаконников. Найдя жертву, псы загонят её до смерти, а затем разорвут душу. Меня охватила дрожь при мысли об этих созданиях.
— Нисколько. Уйди, — Панкрац махнул рукой. Вампирша тут же попятилась прочь. — Некоторые вещи не меняются. Некроманты сами по себе. Захотят — помогу, а не захотят — откажут.
— И что ты сделал, чтобы он захотел? – спросил Ярик.
— Он мне должен, — но дальше развивать тему не стал. — Мне нужно поговорить с Роджером. Вам лучше пока оставаться здесь.
Он вышел. Комната погрузилась в тишину, но насладиться ею и хотя бы немного привести мысли в порядок мне не удалось.
Ярик тут же потребовал объяснить, что происходит. Я рассказала. Куда деваться?
— Могла бы у вампира про кольцо спросить, вместо того, чтобы о чокнутом родственничке болтать, — усмехнулся Ярик.
— Послушала бы я, о чём бы ты говорил, окажись на моём месте.
— Да не допустит такого Сердце, — Ярик потёр шею, словно она затекла. – Мне своих проблем хватает.
На пороге показалась светловолосая служанка. Внешне она была премиленькой: круглое личико, большие глаза, чуть вздёрнутый носик. Была бы рыжей, то совсем красавица. Но я ощущала странное раздражение видя её.
— Госпожа, — она присела, — ванна готова.
— Что готово? — не поняла я.
— «Ванна» — это место, где моются. — Ярик хмыкнул. — Ты совсем безголовая.
Я сделала вид, что не слышу его замечания.
— Покажите, пожалуйста, где ванна, — попросила я.
Идти долго не пришлось. «Ванна» оказалась целым залом, стены которого были отделаны розовым камнем. На одной нарисован цветущий, персиковый сад. Причём работа была столько хорошей, что я даже несколько раз моргнула, прежде чем понять, что это лишь фреска. А вот что здесь было настоящим, так это большое окно прямо за каменной чашей, видимо заменявшей бадью. Сейчас она уже была наполнена водой, от которой поднимался пар, а по поверхности плавали цветы ромашки и лепестки розы, так что это была уже не вода для купания, а какой-то отвар.
— Зачем это? — спросила я, ловя один из лепестков.
Служанка несколько мгновений смотрела на меня.
— Вам не нравится? Я сделала, как вы любите.
Стало понятно, что вкус у меня прежней был странным.
— Хорошо, можешь идти.
Она не сдвинулась с места.
— Что-то ещё?
— Господин запрещает оставлять вас одну, — сказала вампирша шёпотом. — Меня накажут.
Это ещё что за известия? Хотя потом я вспомнила про свою «преследовательницу» в день пробуждения. Стало понятно, чего она за мной ходила. И исполнение приказа, стоило ей жизни.
Стало не по себе: я же с вампиршей здесь совсем одна. Ярика не позовёшь. Надо было вообще отказаться от мытья. Я запахов-то не чувствую, а другие потерпят. Но, что сделано, то сделано.
— Хорошо. Посиди где-нибудь, пока помоюсь. Как тебя звать?
— Абеллия.
Скинув платок и платье, я забралась в воду и тут же погрузилась с головой, смывая с тела и волос грязь и сажу. Ощущение было странным: ни жара, ни холода, ни даже обычного чувства лёгкости. Я старалась быстрее закончить и выйти.
— Госпожа, позвольте вам помочь, — я вздрогнула. Абеллия стояла всего в шаге, держа в руках полотенце, дырявое, как будто мыши погрызли.
— Нет, благодарю, я и сама могу. Что это у тебя в руке?
— Мочалка. Ею моют спину и всё остальное.
Я потянулась к ней.
— Отдай и сядь. Лучше расскажи, почему твой хозяин не разрешает оставлять меня одну?
Абеллия послушалась и опустилась на стульчик у двери.
— Господин заботится о вас, — она сделала паузу. — Главное в жизни дворца — ваша безопасность.
— А мне что-то угрожало? – Я принялась тереть тряпкой свою руку, но чистота отошла на второй план. Важнее был ответ.
— Я… — она охнула и прикрыла рот рукой.
— Расскажи мне, пожалуйста. Ничего же страшного не случится, — попыталась подбодрить Абеллию я. Всё трепетало от любопытства и предчувствия, что случайные слова могут быть чем-то большим, чем оговоркой.
Но вампирша только замотала головой.
— Начала, так договаривай! — прикрикнула я, не своим голосом. — Прости-прости.
— Вас пытались убить. Несколько раз, — прошептала она.
У меня над головой, словно гром прогремел. Значит эта история с охотниками не первая.
— Вот как, — я попыталась предать своему лицу безразличие. — И нашли того, кто это сделал?
Служанка молчала. Я перестала тереть себя мочалкой и посмотрела на неё. Девушка мяла белыми пальцами подол платья.
— Да и нет, — сказала она. — Господин свернул той женщине шею, но и после этого было несколько попыток.
И вот это звучало совсем не обнадеживающе: понятно, что кто-то либо продолжает, либо мстит за убитую.
— А зачем она хотела меня убить?
Вампирша опустила голову.
— Что опять?! — Я повысила голос, чувствуя, как сводит зубы от раздражения.
Она закусила губу.
— Господин одаривал её вниманием, а потом перестал! Из-за вас!
Она вскочила и выбежала из комнаты. Я осталась одна. Что же получается, Панкрац мне изменял? Вот жеж мерзкий кровосос, а ещё песенки заливал о вечной любви под «тёмным небом ночи».
Я хлопнула рукой по воде, подняв брызги. Не хотелось признавать, но это известие меня задело. Да, он мне не нравится, но неужели найдётся хоть одна женщина, воспринявшая такое спокойно? И чем я занималась эти шестьсот лет, что этот кабель ещё и улыбаться может? Расхаживала по замку и с отрешённым видом смотрела, как он обнимается с другими? Я так разозлилась, что даже вода начала вызывать раздражение. Я вылезла и покрутила головой. Недалеко обнаружилась тонкая, льняная рубашка.
На входе я столкнулась с Панкрацем. Он тут же заулыбался, так что глаза выцарапать захотелось. Нет, лучше выдавить, а ещё лучше – сжечь, и не только глаза.
— Тебя что-то разозлило?
— Нет! — припечатала я.
Вампир не поверил. Улыбка не изменилась, словно была приклеена к лицу.
— Некромант согласился. Он проведет ритуал завтра.
— Почему не сегодня?
— До рассвета несколько минут. К тому же нужно сколотить новый гроб.
— Подождём, — решила я. — Ему можно верить?
— Конечно.
Я хмыкнула. Нет, ну, возможно, ходячий мертвец почти ходячему мертвецу верить и может, но каждый ворожей знает, что детям смерти можно верить только если тебе самому жить надоело.
— Тебе надо поесть, — перевёл тему вампир. — Сейчас приведут человека, и как попьёшь...
— Обойдусь, — я ускорила шаг. Хватит с меня этих убийств.
— Ты не можешь!
— Могу! Я уже не пила одну ночь кровь, и ничего не стало! — вбежав в комнату, я чуть не столкнулась с огромным вампиром.
— Что он здесь делает? — спросила я Панкраца.
— Для охраны, — пожал плечами тот.
Я обвела взглядом гостиную и он наткнулся на безмятежно сидящего Ярика.
— Чего отдыхаешь?
Он только зевнул.
От злости, меня затрясло. Я влетела в спальню и захлопнула дверь, но уже через мгновение внутрь просочился Панкрац. Он уже не улыбался.
— Что произошло?
Вопрос словно хлёсткий удар.
— А сам не догадываешься? Тоже память потерял! Такому кабелю, как ты, надо волосы выдрать и..и клыки!
Вампир пересёк комнату и схватил меня за руку. Я вскрикнула и дёрнулась, но скорее по привычке. Боли не было.
— Кто тебе это сказал?
— Отпусти меня!
— Кто…
— Тебя, кажется, попросили, — Ярик поджог руку. Панкрац лишь бросил короткий взгляд, затем отвернулся ко мне.
— Что бы тебе не говорили, это не правда.
— Именно так я и подумала, — в присутствии Ярика мне стало спокойнее.
Панкрац нахмурился. Он развернулся и уже в дверях сказал:
— Роджер, принеси Госпоже бокал с кровью.
Я плюнула ему вслед.
День тянулся медленно. Сначала я доставала Ярика разными вопросами. Должна же быть от моей откровенности какая-то польза. Благодаря этому, узнала такие слова как «кресло», «диван», «пистолет», «учебка», «Питти»(так, оказывается, прозвали городскую стражу, которая и не стража теперь, а полицейская охрана).
