Часть 1
Глава 1
Кейэд уже много раз убеждался, что персональная примета «ночевать на рабочем месте — к беспокойному дню и неприятностям» работает без осечек. Но, к сожалению, когда на издательский дом Миаритов наваливалось слишком много работы, выбирать не приходилось. Просто потому, что к концу дня уже совершенно не хотелось тратить час на путь до особняка, а в кабинете, также выполняющем функции личной гравировальной мастерской, имелся удобный топчан за ширмой.
Сегодня проблемы любезно дождались, пока наследник лучшего на северном берегу издательского дома умоется и приведёт одежду в порядок. Он планировал ещё и позавтракать, но на заднем дворе что-то бухнуло, раздалась сочная брань на три голоса и испуганное лошадиное ржание. Насколько Кей мог разобрать со второго этажа, упражнялись в словесности сторож и двое мастеров-печатников. Достаточно серьёзное сочетание, чтобы пойти и лично проверить, что стряслось. Мастера — люди солидные и уважаемые, из-за ерунды сотрясать воздух боцманскими загибами не будут. А если учесть, что делают они это в компании не кого-нибудь, а сторожа… Кей слетел по служебной лестнице на одном дыхании и только перед самыми дверями замедлил шаг и придал лицу выражение спокойной уверенности.
Вышел к подчинённым. И едва удержался от того, чтобы добавить пару эпитетов. Забор слева от того места, где ещё вчера был опорный столб со створкой ворот, перекосился. Сам столб лежал верхним концом на незнакомой телеге, раздробив обрешётку и смяв несколько корзин. Испуганный гнедой мерин храпел и рвался вперёд, но створка ворот, всё ещё прицепленная к столбу, заклинила в проёме, и не давала сдвинуть телегу с места. Лохматый возница стоял в стороне и обозревал происходящее, комкая в широких ладонях край латанного разноцветными лоскутами плаща. Хмуро, но молча. Зато печатники старались и за себя, и за него. И через фразу в потоке слов проскакивало «проклятые скребалы».
— Что здесь произошло?!
Участники происшествия замолчали и обернулись. Долговязый и угловатый, Кейэд умел выглядеть внушительно, хотя это давалось ему с трудом. Однако сегодня, редкий случай, нужный разворот плеч получился сам собой.
Отчитываться, немного помявшись, начал сторож. Ответственный за сохранность типографского имущества рыжий детина умудрялся изображать вид боевой и смущённый одновременно.
— Опять эти рукописы удружили, господин Кейэд. Разберитесь ужо вы с ними, али дозвольте нам самим разобраться. Сил больше нет! Сегодня, вишьте, с литейни господина Тотера заказ привезли, литеры шрифта нового, что вы резали, да ещё чегой-то старый господин Миарит для усадьбы заказал, я открывать вышел, ан гляжу — все створки дёгтем измазаны. Я и пнул столб с досады. А он, вишьте, подпиленный оказался.
Речь сторожа под конец перешла в виноватое бормотание, а Кей подумал, что если бы такой добрый молодец как следует пнул целый столб, то итог вышел бы тот же самый. Но на «пенёк» взглянуть подошёл, благо мерин немного успокоился и перестал дёргать то, что ещё недавно было воротами.
Редкие прохожие с любопытством заглядывали в пролом, но поглазеть ни один не остался — всё-таки Учёный квартал, это не какая-нибудь там Низинка, публика обитает солидная. Пара студиозусов, судя по нашивкам на мантиях — будущих юристов, сунула любопытные носы во двор, наткнулась на мрачные взгляды и с приглушёнными смешками исчезла. Можно не сомневаться, к вечеру о происшествии будет сложено десяток сплетен и несколько куплетов. Впрочем, досужие любопытные Кейэда не смущали, от них с типографии не убудет. По крайней мере, ещё сильнее. А куплетов за пятьдесят лет существования про издательский дом сочинили столько, что плюс-минус десяток погоды не сделают. Следовало поторопиться и закончить осмотр, пока вместо них не прибежал почтенный сосед, владелец дома напротив. Сей выдающийся в области талии господин считал себя непревзойдённым советчиком, разбирающимся во всём и вся, до управления небесными светилами включительно, а потому все его знакомые, родственники и соседи старались переносить неприятности молча и незаметно для окружающих. Нет, ну надо же было этим мерзавцам именно на задние ворота покуситься! Право слово, лучше бы парадные подпилили.
Стараясь не извозиться в дёгте, Кей присел на корточки и присмотрелся. Для пилы срез оказался слишком ровный, да и неудобно было бы ей тут орудовать. Скорее всего, неизвестные вредители помогали себе заклинанием. А это подтверждало версию насчёт того, что к безобразию приложили руку бывшие члены цеха переписчиков — когда на протяжении многих лет имеешь дело с книгами, волей-неволей научишься всему понемногу. Даже сам Кей немного умел колдовать, а в семьях скрипторов знания копились веками. Тем больше было негодование этих безмерно почитаемых людей, когда семьдесят лет назад в соседнем государстве жрец Братьев из ордена Ивового Венка изобрёл печатный станок, который мог делать двести копий книги быстрее, чем переписчик — одну. С тех пор книгопечатанье медленно, но верно начало занимать чужую нишу, а после того, как появились станки, способные давать тираж в тысячу экземпляров, былое величие переписчиков стало тускнеть особенно быстро. Типография в Нере существовала уже пятьдесят лет, и столько же длилась необъявленная война с остатками цеха переписчиков.
— Я сегодня зайду к капитану стражи, пускай разберётся, — пообещал Кей, распрямляясь, и попытался прикинуть ущерб. За телегу надо будет заплатить из своего кармана, как ни крути, пострадала она на территории типографии, а ссориться с единственным литейщиком на всю округу из-за ерунды не стоило. Бронзовые отливки и гартовые литеры в результате падения вряд ли сильно пострадали, так что можно не беспокоиться, а вот ремонт ворот надо будет с главы цеха скрипторов стребовать. Главное, доказать, что это они. А то отвертятся, как в прошлый раз. Интересно, дознаватель — родня цеховикам, взяточник, или просто тоже принадлежит к числу тех, кто считает все новшества предосудительными? — А ты пока телегу освободи и проезд очисти. Потом сбегай за нашим плотником, пускай телегу починит. И, между делом, приготовь объяснение, как писари умудрились всё это провернуть у тебя под носом.
На последних двух распоряжениях сторож крякнул особенно смущённо — вчера плотник усердно отмечал рождение первого внука, и, как человек щедрый, приглашал разделить радость всех, кто оказывался рядом. Это было причиной того, что вредители ушли незамеченным, это же делало побудку щедрого собутыльника делом практически невозможным.
— Дык, тихонько они. И чарами, небось, прикрылись. Собаку завести надо бы. Она-то завсегда и чужаков чует, и магию. — Маленькие, подслеповато щурящиеся глаза осветились внезапной надеждой. — У кума мово как раз два кобелька на продажу подрастают.
Кейэду жутко хотелось высказаться насчёт ленивых разинь, но, согласно неписаному распределению обязанностей, воспитанием нерадивых работников занимался отец, и лезть на его территорию ответственности не годилось. Поэтому пришлось обдумывать техническую сторону предложения. С одной стороны — тогда этот трудолюб обленится окончательно. С другой стороны — собаки действительно неплохо сторожат, а главное в этом деле — результат.
— Хорошо. Только что там у твоего кума за кобельки я не знаю, а вот у главы купеческой гильдии собаки отличные. И щенки сейчас есть. Вечером к нему управляющего пошлю. А ты заодно плотнику насчёт будок распоряжение отдай.
Тем временем старший мастер печатник поднял одну из упавших на землю литер, покрутил, понюхал, и возмущённо забасил.
— Господин Миарит, эти бракоделы опять сплав не по пропорции сделали!
— С чего ты взял? — тут же вылез из-под локтя сторожа второй, ревниво кося взглядом на начальство. Лысина, будто наполированная, сверкнула в лучах неяркого осеннего солнца и снова потухла — небо затянули плотные низкие тучи.
Старший мастер безнадёжно махнул на коллегу рукой.
— Я ж, в отличие от некоторых, не безглазый. Семнадцать лет проработал, правильный гарт по малейшему оттенку отличаю, да и вес у этой, с позволения сказать, поделки неправильный. Господин Миарит, разберитесь вы с этими бракоделами, они экономию развели, а у нас на их литеры краска плохо ложится. Печатать невозможно.
Необходимой намётанностью глаза Кей пока не обладал, потому покрутил металлическую болванку, содержащую на торце зеркально отражённую букву собственноручно разработанного начертания, и положил обратно в корзину, стараясь не занозить руку о торчащие во все стороны обломанные прутья.
— Сейчас печатайте тем, что есть, а я поговорю с отцом насчёт того, чтобы делать заказы в каком-нибудь городе ниже по реке. Доставка по воде не так уж дорога, можно сторговаться со знакомым капитаном. Последние два заказа и вправду были неудачные.
Пока печатники наперебой вываливали на начальство информацию о заслуживающих доверия литейных домах, со стороны парадного двора появилось ещё одно действующее лицо, завидев которое сторож тут же испарился в сторону людской. Если что, то всё с его стороны правильно — побежал выполнять приказ молодого господина, искать плотника. А что от старшего господина подальше, так это просто случайно так совпало.
С высоты конской спины творящееся во дворе безобразие окинул взором статный пожилой мужчина с орлиным носом и сединой на висках. Каждая деталь его облика ненавязчиво, но твёрдо заявляла об успешности и благородстве. Простой чёрный роб, подбитый драгоценным собольим мехом, был небрежно накинут на плечи и не скрывал чёрного же бархатного пурпуэна, единственными украшениями которого служили серебряные пуговицы с выгравированным на них гербом дома — тремя серебряными осами в черни, и узкие разрезы на баллонообразных рукавах, сквозь которые виднелся кипенно-белый шёлк туники. К чёрному бархатному берету гербовым серебряным аграфом было приколото фазанье перо, выдернутое слугой, как подозревал владелец берета, из одного из домашних фазанов, живущих в парке при особняке. Единственным отступлением от моды, впрочем, довольно популярным в северных краях, были кавалерийские штаны, заправленные в высокие сапоги, вместо нелепых коротких «дутых» штанин, дополненных чулками и туфлями. Что делать, погода безжалостно вносила в моду свои коррективы. И в данном случае, по мнению большинства обитателей северного берега великой Эвэды, корректива была очень даже уместная.
Тем временем, владелец издательского дома подъехал ближе и привстал на стременах, чтобы лучше разглядеть происходящее.
— Что произошло? Нас брали штурмом?
Голос был удивительно похож на голос Кея, только более низкий и хриплый. И его основной интонацией, сколько младший Миарит помнил, всегда была повелительная. Во внешности творилось примерно то же самое: отец и сын были очень похожи, но если глава издательского дома походил на хищную птицу, то его худощавый и высокий наследник, обладающий более правильными, но резкими чертами лица, по меткому определению младшей сестрёнки фигурой походил на обряженные в плащ грабли.
— Доброе утро, отец. — Кейэд приметил жёсткие складки, залёгшие возле отцовских губ, и сделал вывод, что у того тоже день начался весело. Интересно, что могло в особняке с утра пораньше произойти? Очередной повар скрылся в ночи, прихватив столовое серебро? Сестрёнка объявила, что выходит замуж за конкурента? Заболела одна из лошадей? — Кто-то, не будем до официального дознания уточнять кто, подпилил опорный столб, и ворота рухнули на телегу с заказом из литейни. Я решил, что стоит приобрести пару собак в помощь сторожу. Ночью от них будет больше толка.
Миарит спешился и отдал повод Серебрянки подбежавшему конюху. Несмотря на причинённые убытки, настроение, испорченное утренними новостями, поползло вверх. Межцеховая война бодрила старого печатника и придавала вкус жизни, в последнее десятилетие ставшей слегка пресной. Надо будет лично к капитану стражи заглянуть. И разобраться, что там творится с неподкупностью дознавателей, чтобы не получилось, как в прошлый раз. Глава дома мечтательно прищурился, вдохнул полной грудью и тут же сморщился. Запах дёгтя, густыми волнами идущий от ворот, возвращал с небес на землю не хуже критических замечаний супруги.
— В том, что ты разберёшься с наведением порядка, я не сомневаюсь. Скажи лучше, как продвигается последний заказ от университета? По дороге сюда я встретил ректора, он интересовался, когда можно будет получить анатомические атласы. Сроки, как мне помнится, пришли и прошли. А вечером должен явиться представитель от ордена Меча Братьев с новым заказом, и отказать главному покровителю мы не сможем.
Оказаться зажатыми между главным заказчиком — университетом и главным покровителем — магистром ордена? Кейэд поёжился. И без того прохладный осенний ветер вдруг приобрёл особенную свежесть. Но что делать, если в атласе практически все листы цельногравированные, темнеет осенью рано, заряд в волшебных светильниках кончился три недели назад, а работать при свечах неудобно — глаза в тусклом мерцающем свете быстро устают, да и ошибки случаются чаще, чем допустимо? У наборщиков и корректора начались те же проблемы. Не удивительно, что скорость упала. К сожалению, оправдания отца не интересовали. Только результат.
Кей поплотнее запахнул свой серый с тёмно-красной охранной вышивкой роб и отчитался.
— С сегодняшнего дня мы сможем работать быстрее. Ближе к полудню прибывает караван из Латлара, а с ним господин Эртэ и новые волшебные светильники, так что через неделю работа будет закончена.
При упоминании старого партнёра, с которым сотрудничал ещё основавший издательство дед Кея, Миарит-старший неопределённо качнул головой, сделал сыну знак следовать за собой и направился в сторону дома. Когда Кейэд пристроился рядом, а печатники оказались достаточно далеко, вполголоса поделился тревожащим известием.
— Сегодня на рассвете прискакал мой человек, служащий у нашего уважаемого баронета. Вчера вечером в усадьбе был пожар. Жертв немного, но почти все постройки сгорели дотла.
Кейэд которой раз за утро с трудом проглотил ярость вместе с грязными ругательствами.
Новость и впрямь была огорчительной. За последние двести лет позиции дворянства сильно пошатнулись, городом давно управлял цеховой совет, а некогда могущественному роду Ренери осталось жалкое право вето, но Миариты поддерживали с ними тёплые отношения. Баронет, известный книголюб, скупал не только печатные книги, но и с невероятным чутьём отыскивал древние манускрипты. Заметную часть его библиотеки составляли уникальные книги, существующие в единственном экземпляре и не имеющие даже частичных списков. Имелось даже несколько невесть как добытых трактатов по магии, которыми заядлый коллекционер особо гордился. Кей в детстве часто играл в просторной сумрачной библиотеке, пока взрослые обсуждали скучные дела в соседней гостиной. Одним из самых первых воспоминаний были длинные ряды кожаных переплётов, запах старой бумаги и отблески каминного пламени в глазах мордастого серого кота, несущего почётную вахту на страже книг от вездесущих мышей.
— Плохо. Надеюсь, баронет не пострадал? Мы можем как-нибудь помочь ему? Я знаю, что свободных денег сейчас мало, но в такой ситуации и это пригодится.
