Только уже не в паре деревень, а на всем северном берегу. Кроме того, паника подчас летит быстрее заразы, так, глядишь, южный берег и без загадочных хворей всех чародеев потеряет. Нет, прежде, чем предавать дело огласке, надо понять, что с ним можно сделать.
Оррен кивнул, поддерживая сказанное.
— Мы поэтому и крутимся сами. Только выбор действий небольшой, — ограничивать использование магии на зараженной территории да вовремя находить заболевших. За четыре года достоверно установлено, что за пределы северных провинций Виэнона зараза не выходит (разве что зараженный какой сбежать успевает), так что есть шанс, что через пару лет все утихнет само собой. Одаренные, не использующие колдовство, переносят болезнь достаточно легко — озноб и головные боли не в счет, а чародеям, которые только-только заболели, можно отрубить магию. Радикальный способ исцеления, но других мы не нашли. Все наши маги, способные вести серьезные исследования, умерли первыми.
Кей был готов полностью отказаться от магии хоть на несколько лет, хоть до конца жизни, поэтому воспринял откровения Меча с оптимизмом — похоже, все не так кошмарно, как он поначалу вообразил, а просто очень-очень плохо, а вот Неент от таких заявлений почувствовал себя не особо счастливым.
— Иммунитет к этой дряни может быть? И как вы вообще определяете зараженных?
Меч задумался, стараясь наиболее точно сформулировать ответ.
— И да, и нет. Там странно все. Кто-то может бок о бок сразу с несколькими зараженными жить, колдовать, и ничего, а потом, спустя год-два, когда уже, казалось бы, и заразе новой взяться неоткуда, заболеть. А ищем с помощью Знака. — Оррен шевельнул плечами и кулон в виде двух переплетенных стволами кленов качнулся, блеснув рубиновыми каплями в свете лампы. — К силе Братьев после ритуала обращаться стало бессмысленно, от ордена они отвернулись, но Знаки, изготовленные высшими жрецами из Маэры, до сих пор работают.
А потом пошевелил все больше немеющими руками снова, и посмотрел на собеседников с раздражением. Взгляд остановился на самой высокой и тощей фигуре.
— Послушайте, Кейэд, это же вы? Кому еще придет в голову в первую очередь спрашивать о благополучии Миаритов? Давайте вы меня сейчас развяжете, позволите себя проверить, сдадите эти проклятые книги, пока весь квартал не разнесло, и я сделаю вид, что ничего не было. Не стану врать, что я не сердит, но в текущей ситуации это наилучший выход для всех. Нам нужно содействие Миаритов в распространении правильной информации среди населения, а вам не нужны неприятности. Так что, уверен, мы договоримся.
Улыбка Меча была сладкой, как патока, и очень широкой. А вот светлые глаза смотрели с тем же холодным вниманием, что и три дня назад во время знакомства.
Кей, только сейчас сообразивший, что действие волшебного напитка закончилось, нахохлился. Первоначальным планом было выкинуть допрошенного Меча на берег, отправить на всякий случай Айте на несколько лет, пока все не поутихнет, с гастролями к кому-нибудь из соседей, например, в Кариассу, а самому, неузнанному под маской, вместе с Яресом, тием и магом вернуться в город и официально заявиться домой для проверки и разговора с отцом. Надо же было так глупо подставиться!
Впрочем, план с Айте лучше не менять. Заодно разведают, что там и как. Вдруг еще где напасть засветилась? После всего, рассказанного рыцарем, именовать происходящее эпидемией Кей передумал — очень уж странная эпидемия получалась, — а называть безобразие как-то было надо. Хотя бы для себя. Так что пускай будет напасть.
Проигнорировав заманчивое предложение, Миарит качнулся вперед.
— Последний вопрос, сэр Оррен. Кто помимо вас бродит по Виэнону и ищет магов? В окрестностях Нера видели отряд, похожий на ваш, но к ордену, как я понимаю, отношения не имеющий.
Рыцарь выругался. Тирада вышла смачная, и смысл ее сводился к тому, что ни одного чужака поймать и расспросить пока не удалось, поэтому рыцари сами не в курсе. Но очень интересуются данным вопросом.
— Они нас будто чуют! — Кипел ядом Оррен. Собеседников он сейчас не видел, перед глазами стояла бесконечная «гонка за собственным хвостом». — Именно нас, обычные жрецы их видели, общались и не чуяли подвоха, а нам никакая загонная охота не помогает. Облавы, засады, провокации — эти сволочи просачиваются сквозь любые кордоны. Даже издали посмотреть не удалось. И, Братья видят, если бы они только орден пародировали, это было бы полбеды. Но есть еще какие-то странные гражданские, которые так же неуловимо для нас таскаются по всему северному Виэнону и сеют недоверие к ордену в частности и Братьям в целом. Мы думаем, что это одна шайка, но получить доказательства пока не удалось.
Еще один гвоздь в крышку гроба теории об эпидемии вошел легко и ладно. Кей деловито уточнил:
— Вы наемников, не имеющих отношения к ордену, пробовали для поисков использовать?
— А как же. Они наши собственные отряды к нам и таскали на опознание.
— Предателя-информатора внутри ордена искали?
— Сразу после провала с наемниками. Чуть сами друг друга не поубивали. — Оррен сгорбился, насколько позволяла веревка. Воспоминания об этом периоде, пожалуй, были почти так же болезненны, как о первых днях катастрофы. — Не нашли. Скорее всего, чужаки действительно могут чувствовать наше присутствие и это помогает им избегать встреч. У них странная магия, мы до сих пор толком не понимаем, что они могут, а что нет. И если у них вдобавок к этой магии есть провидец, пускай и самый слабенький, искать их — гиблое дело.
Кей покачал головой, вспоминая.
— Провидца у них точно нет. По крайней мере, у той группы, которая прибыла в Нер. Иначе они заранее знали бы о моем вмешательстве в их нападение на дом мэтра Неента. И не позволили бы убить одного из них.
Рыцарь поставил брови домиком и по-новому окинул взглядом долговязую фигуру в рыбацких обносках не по росту. Интересно. Очень интересно…
— Если вы говорите правду, господин Миарит, то позвольте выразить вам восхищение. Такого у нас еще никому не удавалось. Вы должны самым подробным образом обо всем мне рассказать, это очень важно.
Уверенный тон и мягкие повелительные интонации побуждали отдать инициативу рыцарю, подчиниться тому, кто знает, что делать, переложить ответственность, но Кей сам умел говорить таким тоном и убеждаться не спешил. Хотя, надо быть честным, соблазн был велик.
В качестве символа готовности идти на контакт Кейэд стянул не оправдавшую надежды маску (к тому же натершую завязками кожу за ушами до ссадин), и вдохнул полной грудью. Вот казалось бы — давила крашеная деревяшка на нос и скулы, а отпустило после ее снятия почему-то ребра.
— Расскажу. И на проверку согласен. И, вполне возможно, даже книги отдам на временное хранение — если вы ответите мне на несколько дополнительных вопросов. Но сейчас гораздо важнее другое. Лже-Сожеса мы убили вчера утром. Сегодня скорее всего еще не поздно обойти постоялые дворы и поискать его настоящие вещи. Портрет я без проблем нарисую, так что с опознанием сложностей не будет. А когда найдем, где он остановился, можно заодно поспрашивать горничных да подавальщиц, не видели ли кого-нибудь с ним. Не могут эти загадочные чужаки хоть раз не проколоться.
Рыцарь еще больше оживился (и от согласия Миарита, и от того, что фиолетовая харя наконец перестала маячить перед лицом) и снова потребовал, чтобы его отвязали, но Кейэд хотел гарантий.
— Подождите, сэр Оррен, давайте сначала заключим договор.
— Давайте, — охотно согласился Меч.
Он всегда считал себя толковым крючкотвором.
И Кейэд, и Меч не были профессионалами в юриспруденции, хотя и изучали ее основы в свое время вместе с остальными науками, приличествующими человеку благородного сословия. На стороне рыцаря был практический опыт сделок от имени ордена, на стороне печатника — обширная теоретическая база (десяток изданных учебников и справочников для юридического факультета).
Впрочем, обеим сторонам хотелось примерно одного и того же (месть за похищение Оррен решил отложить на туманное «потом» — человек, способный достать чужаков, определенно был ценнее, чем раненое самолюбие), так что словесная эквилибристика заняла каких-то жалких полчаса, после которых рыцаря наконец-то отвязали, дали подписать результат, изложенный на двух листах мелким почерком (знатный юридический кадавр вышел!), и помогли выбраться на палубу. О чем рыцарь тут же пожалел — в трюме, по крайней мере, было тепло. И дождь не хлестал.
Но главное огорчение было впереди — на ближайшем рыбацком причале с корабля сошли все пассажиры (кстати, так и не открывшие лица), кроме него и печатника.
Оррен с недоумением проследил за тем, как три серые фигуры, будто бы растворяющиеся в дождевых потоках, пересели на облезлый ялик местного рыболова и направились обратно, в сторону Нера.
— А мы?
— А мы у следующей деревни сойдем. Все равно тут других желающих покатать дурных горожан нет. — Кей натянул драную реквизитную шляпу поглубже, затем покрутил, стараясь найти положение, в котором вода, пролетающая сквозь дыры в полях, не попадала бы ни на лицо, ни за шиворот. А потом со вздохом сдался. — Пойдемте обратно в трюм. Я портреты нарисую, заодно прикинем, где и как логово Сожеса искать.
Идея отправить соучастников похищения домой пораньше, чтобы они к возвращению Оррена смогли переодеться и сделать вид, будто никуда не ходили и ничего не видели, принадлежала ему (договор договором, а союзников лучше поберечь). Но сейчас Кею пришлось задавить малодушное желание поменяться с ними местами.
Разыскивать пристанище чужака «в лоб» Оррен категорически запретил. Рыцарь, за четыре года бесплодных поисков проникшийся к неведомым врагам большим профессиональным уважением и самыми кровожадными намерениями, настоял на максимальной скрытности. И лично придумал не вызывающую лишних вопросов легенду.
Именно поэтому Кей, вместо того, чтобы заявиться в особняк и успокоить родителей (или еще больше напугать — это как посмотреть), крался вдоль забора собственной типографии, и молился о том, чтобы не встретить знакомых.
Дождь разогнал протестующих студентов, зевак и местных жителей, так что шансы на удачу были неплохие. Орденские караульные тоже не показывались, заставляя Оррена молча кипеть от негодования.
Когда печатник на пробу подергал новенькие задние ворота (в обычной ситуации они на день не запирались, а сейчас — как знать?), и створки без скрипа поддались, а воины так и не показались, рыцарь не выдержал:
— Две недели нарядов вне очереди. Нет, три недели! Я их для чего сюда поставил?! В сторожке задницы греть? Отряд лазутчиков провести можно, никто не заметит!
— Заметит, — без энтузиазма указал за спину, на трехэтажный кирпичный дом, Кей и торопливо юркнул во двор.
В окне второго этажа белым пятном виднелась физиономия соседа с приплюснутым о стекло носом. Господин Шуннед жестоко страдал от того, что не мог немедленно дать мудрый совет юному соседу, ввязавшемуся не пойми во что, но спускаться под дождь ради такого благого дела не захотел.
— Два месяца, — определился с окончательным приговором Оррен и последовал за Миаритом. — Где там ваши подмастерья?
В отличие от мастеров, людей почтенных и семейных, подмастерья обитали на территории печатного двора, в комнатушках на третьем этаже, чему Кей сейчас был очень рад.
— В доме должны быть. Давайте я вперед пойду и поговорю с ними, а вы пока своих подчиненных поищите. Не подумайте, что я критикую, но с таким качеством охраны нам к ночи двор обнесут полностью.
Меч выразительно промолчал, только задвинул тяжелый, скользкий от влаги засов, запирая ворота, а потом все-таки отозвался.
— Нет уж, после моего исчезновения бойцы нервные должны быть, еще побьют на радостях и от полноты чувств, так что вместе пойдем.
Беглый осмотр территории не дал результатов. Ярость Оррена начала сменяться тревогой: типография будто вымерла. Каморка сторожа оказалась пуста, на столе одиноко стояла недопитая кружка пива. Возле кровати, застеленной серым шерстяным одеялом, валялась сумка одного из воинов. На конюшне беспокойно фыркали голодные лошади и полностью отсутствовали следы деятельности конюха. Самого конюха так же нигде не наблюдалось. В холодных темных залах с печатными станками сквозняк гонял по полу обрезок бумаги, из чего Кей сделал вывод, что младшие ученики, традиционно отвечающие за уборку, исчезли вместе со всеми остальными.
На третий, жилой этаж Кей поднимался на цыпочках, будто боялся спугнуть рой литых геральдических ос, украшающих лестничную решетку. Рыцарь, не торопясь высмеивать «мирного» перестраховщика, крался следом, причем куда более профессионально. Как оказалось, топать можно было сколько угодно — комнаты подмастерьев хранили недавнее присутствие своих безалаберных жильцов, но были так же пусты, как и остальной дом. Парадоксальным образом шуметь после этого открытия окончательно расхотелось.
— Сэр Оррен, ваших рук дело?
Миарит-младший понимал, что руки Меча вместе с ним самим до недавнего времени были на корабле Айте, и вообще рыцарь явно рассчитывал найти здесь своих караульных, но предположение вырвалось само — слишком привык Кей в последние дни все плохое и странное связывать с Мечами. Разум настоятельно советовал потихоньку от этого отвыкать.
Рыцарь покачал головой и выглянул в окно. Пейзаж за крохотными круглыми стеклышками, вставленными в черный от времени переплет, открылся под стать настроению: дождь хлестал с утроенной силой, будто вознамерившись смыть город в Эвэду. Конечно, ситуация уже давно вышла из-под контроля, но так всеобъемлюще и с треском она в разнос еще ни разу не шла.
— Нет. Я приказал приостановить работу издательского дома до прояснения ситуации и ждать вашего появления. И мой заместитель вряд ли мог отменить приказ. Он очень исполнительный человек без намека на фантазию, зато если уж исполняет, то всем на зависть. — А потом встрепенулся, осененный внезапной идеей, — слушайте, а кухня тут есть?
Низкая прокопченная дверь взвизгнула петлями, брякнула о ларь с посудой и отскочила обратно, стукнув рыцаря по плечу. Эффектный момент оказался смазан, но зрители все равно впечатлились.
Двое воинов в орденских накидках так и замерли с непрожеванными кусками окорока в зубах. Особенно перекосило того, который держал кружку с элем (категорически запрещенным во время боевого дежурства). Другой подчиненный Оррена сделал вид, что вторая точно такая же кружка, стоящая на столе, не его, и аккуратно отодвинулся подальше. Пристроившиеся у камина ученики заметили над плечом рыцаря макушку Кея и боком, за спинами старших товарищей, начали просачиваться в сторону второй двери, ведущей во двор. Кей проводил взглядом мелькнувшие в проеме куртки и усмехнулся: можно быть уверенным, что, когда блудное начальство снова появится в мастерских, там уже вовсю будет кипеть уборка. А когда перевел взгляд обратно к столу, уже без всякого благодушия отыскивая сторожа, с изумлением обнаружил пустой табурет, брошенную миску с кашей и покачивающийся на ветру ставень ближайшего окна.
Воины за сторожем, увы, последовать не могли, хотя очень хотели — Оррен сверлил подчиненных тяжелым взглядом, не мигая. Спустя томительно-долгую минуту Меч дернул головой, разрешая бойцам вернуться к исполнению обязанностей, и бедолаги испарились. В том, что трепка и наказание у них еще впереди, не усомнился никто.
Оррен кивнул, поддерживая сказанное.
— Мы поэтому и крутимся сами. Только выбор действий небольшой, — ограничивать использование магии на зараженной территории да вовремя находить заболевших. За четыре года достоверно установлено, что за пределы северных провинций Виэнона зараза не выходит (разве что зараженный какой сбежать успевает), так что есть шанс, что через пару лет все утихнет само собой. Одаренные, не использующие колдовство, переносят болезнь достаточно легко — озноб и головные боли не в счет, а чародеям, которые только-только заболели, можно отрубить магию. Радикальный способ исцеления, но других мы не нашли. Все наши маги, способные вести серьезные исследования, умерли первыми.
Кей был готов полностью отказаться от магии хоть на несколько лет, хоть до конца жизни, поэтому воспринял откровения Меча с оптимизмом — похоже, все не так кошмарно, как он поначалу вообразил, а просто очень-очень плохо, а вот Неент от таких заявлений почувствовал себя не особо счастливым.
— Иммунитет к этой дряни может быть? И как вы вообще определяете зараженных?
Меч задумался, стараясь наиболее точно сформулировать ответ.
— И да, и нет. Там странно все. Кто-то может бок о бок сразу с несколькими зараженными жить, колдовать, и ничего, а потом, спустя год-два, когда уже, казалось бы, и заразе новой взяться неоткуда, заболеть. А ищем с помощью Знака. — Оррен шевельнул плечами и кулон в виде двух переплетенных стволами кленов качнулся, блеснув рубиновыми каплями в свете лампы. — К силе Братьев после ритуала обращаться стало бессмысленно, от ордена они отвернулись, но Знаки, изготовленные высшими жрецами из Маэры, до сих пор работают.
А потом пошевелил все больше немеющими руками снова, и посмотрел на собеседников с раздражением. Взгляд остановился на самой высокой и тощей фигуре.
— Послушайте, Кейэд, это же вы? Кому еще придет в голову в первую очередь спрашивать о благополучии Миаритов? Давайте вы меня сейчас развяжете, позволите себя проверить, сдадите эти проклятые книги, пока весь квартал не разнесло, и я сделаю вид, что ничего не было. Не стану врать, что я не сердит, но в текущей ситуации это наилучший выход для всех. Нам нужно содействие Миаритов в распространении правильной информации среди населения, а вам не нужны неприятности. Так что, уверен, мы договоримся.
Улыбка Меча была сладкой, как патока, и очень широкой. А вот светлые глаза смотрели с тем же холодным вниманием, что и три дня назад во время знакомства.
Кей, только сейчас сообразивший, что действие волшебного напитка закончилось, нахохлился. Первоначальным планом было выкинуть допрошенного Меча на берег, отправить на всякий случай Айте на несколько лет, пока все не поутихнет, с гастролями к кому-нибудь из соседей, например, в Кариассу, а самому, неузнанному под маской, вместе с Яресом, тием и магом вернуться в город и официально заявиться домой для проверки и разговора с отцом. Надо же было так глупо подставиться!
Впрочем, план с Айте лучше не менять. Заодно разведают, что там и как. Вдруг еще где напасть засветилась? После всего, рассказанного рыцарем, именовать происходящее эпидемией Кей передумал — очень уж странная эпидемия получалась, — а называть безобразие как-то было надо. Хотя бы для себя. Так что пускай будет напасть.
Проигнорировав заманчивое предложение, Миарит качнулся вперед.
— Последний вопрос, сэр Оррен. Кто помимо вас бродит по Виэнону и ищет магов? В окрестностях Нера видели отряд, похожий на ваш, но к ордену, как я понимаю, отношения не имеющий.
Рыцарь выругался. Тирада вышла смачная, и смысл ее сводился к тому, что ни одного чужака поймать и расспросить пока не удалось, поэтому рыцари сами не в курсе. Но очень интересуются данным вопросом.
— Они нас будто чуют! — Кипел ядом Оррен. Собеседников он сейчас не видел, перед глазами стояла бесконечная «гонка за собственным хвостом». — Именно нас, обычные жрецы их видели, общались и не чуяли подвоха, а нам никакая загонная охота не помогает. Облавы, засады, провокации — эти сволочи просачиваются сквозь любые кордоны. Даже издали посмотреть не удалось. И, Братья видят, если бы они только орден пародировали, это было бы полбеды. Но есть еще какие-то странные гражданские, которые так же неуловимо для нас таскаются по всему северному Виэнону и сеют недоверие к ордену в частности и Братьям в целом. Мы думаем, что это одна шайка, но получить доказательства пока не удалось.
Еще один гвоздь в крышку гроба теории об эпидемии вошел легко и ладно. Кей деловито уточнил:
— Вы наемников, не имеющих отношения к ордену, пробовали для поисков использовать?
— А как же. Они наши собственные отряды к нам и таскали на опознание.
— Предателя-информатора внутри ордена искали?
— Сразу после провала с наемниками. Чуть сами друг друга не поубивали. — Оррен сгорбился, насколько позволяла веревка. Воспоминания об этом периоде, пожалуй, были почти так же болезненны, как о первых днях катастрофы. — Не нашли. Скорее всего, чужаки действительно могут чувствовать наше присутствие и это помогает им избегать встреч. У них странная магия, мы до сих пор толком не понимаем, что они могут, а что нет. И если у них вдобавок к этой магии есть провидец, пускай и самый слабенький, искать их — гиблое дело.
Кей покачал головой, вспоминая.
— Провидца у них точно нет. По крайней мере, у той группы, которая прибыла в Нер. Иначе они заранее знали бы о моем вмешательстве в их нападение на дом мэтра Неента. И не позволили бы убить одного из них.
Рыцарь поставил брови домиком и по-новому окинул взглядом долговязую фигуру в рыбацких обносках не по росту. Интересно. Очень интересно…
— Если вы говорите правду, господин Миарит, то позвольте выразить вам восхищение. Такого у нас еще никому не удавалось. Вы должны самым подробным образом обо всем мне рассказать, это очень важно.
Уверенный тон и мягкие повелительные интонации побуждали отдать инициативу рыцарю, подчиниться тому, кто знает, что делать, переложить ответственность, но Кей сам умел говорить таким тоном и убеждаться не спешил. Хотя, надо быть честным, соблазн был велик.
В качестве символа готовности идти на контакт Кейэд стянул не оправдавшую надежды маску (к тому же натершую завязками кожу за ушами до ссадин), и вдохнул полной грудью. Вот казалось бы — давила крашеная деревяшка на нос и скулы, а отпустило после ее снятия почему-то ребра.
— Расскажу. И на проверку согласен. И, вполне возможно, даже книги отдам на временное хранение — если вы ответите мне на несколько дополнительных вопросов. Но сейчас гораздо важнее другое. Лже-Сожеса мы убили вчера утром. Сегодня скорее всего еще не поздно обойти постоялые дворы и поискать его настоящие вещи. Портрет я без проблем нарисую, так что с опознанием сложностей не будет. А когда найдем, где он остановился, можно заодно поспрашивать горничных да подавальщиц, не видели ли кого-нибудь с ним. Не могут эти загадочные чужаки хоть раз не проколоться.
Рыцарь еще больше оживился (и от согласия Миарита, и от того, что фиолетовая харя наконец перестала маячить перед лицом) и снова потребовал, чтобы его отвязали, но Кейэд хотел гарантий.
— Подождите, сэр Оррен, давайте сначала заключим договор.
— Давайте, — охотно согласился Меч.
Он всегда считал себя толковым крючкотвором.
Глава 10
И Кейэд, и Меч не были профессионалами в юриспруденции, хотя и изучали ее основы в свое время вместе с остальными науками, приличествующими человеку благородного сословия. На стороне рыцаря был практический опыт сделок от имени ордена, на стороне печатника — обширная теоретическая база (десяток изданных учебников и справочников для юридического факультета).
Впрочем, обеим сторонам хотелось примерно одного и того же (месть за похищение Оррен решил отложить на туманное «потом» — человек, способный достать чужаков, определенно был ценнее, чем раненое самолюбие), так что словесная эквилибристика заняла каких-то жалких полчаса, после которых рыцаря наконец-то отвязали, дали подписать результат, изложенный на двух листах мелким почерком (знатный юридический кадавр вышел!), и помогли выбраться на палубу. О чем рыцарь тут же пожалел — в трюме, по крайней мере, было тепло. И дождь не хлестал.
Но главное огорчение было впереди — на ближайшем рыбацком причале с корабля сошли все пассажиры (кстати, так и не открывшие лица), кроме него и печатника.
Оррен с недоумением проследил за тем, как три серые фигуры, будто бы растворяющиеся в дождевых потоках, пересели на облезлый ялик местного рыболова и направились обратно, в сторону Нера.
— А мы?
— А мы у следующей деревни сойдем. Все равно тут других желающих покатать дурных горожан нет. — Кей натянул драную реквизитную шляпу поглубже, затем покрутил, стараясь найти положение, в котором вода, пролетающая сквозь дыры в полях, не попадала бы ни на лицо, ни за шиворот. А потом со вздохом сдался. — Пойдемте обратно в трюм. Я портреты нарисую, заодно прикинем, где и как логово Сожеса искать.
Идея отправить соучастников похищения домой пораньше, чтобы они к возвращению Оррена смогли переодеться и сделать вид, будто никуда не ходили и ничего не видели, принадлежала ему (договор договором, а союзников лучше поберечь). Но сейчас Кею пришлось задавить малодушное желание поменяться с ними местами.
Разыскивать пристанище чужака «в лоб» Оррен категорически запретил. Рыцарь, за четыре года бесплодных поисков проникшийся к неведомым врагам большим профессиональным уважением и самыми кровожадными намерениями, настоял на максимальной скрытности. И лично придумал не вызывающую лишних вопросов легенду.
Именно поэтому Кей, вместо того, чтобы заявиться в особняк и успокоить родителей (или еще больше напугать — это как посмотреть), крался вдоль забора собственной типографии, и молился о том, чтобы не встретить знакомых.
Дождь разогнал протестующих студентов, зевак и местных жителей, так что шансы на удачу были неплохие. Орденские караульные тоже не показывались, заставляя Оррена молча кипеть от негодования.
Когда печатник на пробу подергал новенькие задние ворота (в обычной ситуации они на день не запирались, а сейчас — как знать?), и створки без скрипа поддались, а воины так и не показались, рыцарь не выдержал:
— Две недели нарядов вне очереди. Нет, три недели! Я их для чего сюда поставил?! В сторожке задницы греть? Отряд лазутчиков провести можно, никто не заметит!
— Заметит, — без энтузиазма указал за спину, на трехэтажный кирпичный дом, Кей и торопливо юркнул во двор.
В окне второго этажа белым пятном виднелась физиономия соседа с приплюснутым о стекло носом. Господин Шуннед жестоко страдал от того, что не мог немедленно дать мудрый совет юному соседу, ввязавшемуся не пойми во что, но спускаться под дождь ради такого благого дела не захотел.
— Два месяца, — определился с окончательным приговором Оррен и последовал за Миаритом. — Где там ваши подмастерья?
В отличие от мастеров, людей почтенных и семейных, подмастерья обитали на территории печатного двора, в комнатушках на третьем этаже, чему Кей сейчас был очень рад.
— В доме должны быть. Давайте я вперед пойду и поговорю с ними, а вы пока своих подчиненных поищите. Не подумайте, что я критикую, но с таким качеством охраны нам к ночи двор обнесут полностью.
Меч выразительно промолчал, только задвинул тяжелый, скользкий от влаги засов, запирая ворота, а потом все-таки отозвался.
— Нет уж, после моего исчезновения бойцы нервные должны быть, еще побьют на радостях и от полноты чувств, так что вместе пойдем.
Беглый осмотр территории не дал результатов. Ярость Оррена начала сменяться тревогой: типография будто вымерла. Каморка сторожа оказалась пуста, на столе одиноко стояла недопитая кружка пива. Возле кровати, застеленной серым шерстяным одеялом, валялась сумка одного из воинов. На конюшне беспокойно фыркали голодные лошади и полностью отсутствовали следы деятельности конюха. Самого конюха так же нигде не наблюдалось. В холодных темных залах с печатными станками сквозняк гонял по полу обрезок бумаги, из чего Кей сделал вывод, что младшие ученики, традиционно отвечающие за уборку, исчезли вместе со всеми остальными.
На третий, жилой этаж Кей поднимался на цыпочках, будто боялся спугнуть рой литых геральдических ос, украшающих лестничную решетку. Рыцарь, не торопясь высмеивать «мирного» перестраховщика, крался следом, причем куда более профессионально. Как оказалось, топать можно было сколько угодно — комнаты подмастерьев хранили недавнее присутствие своих безалаберных жильцов, но были так же пусты, как и остальной дом. Парадоксальным образом шуметь после этого открытия окончательно расхотелось.
— Сэр Оррен, ваших рук дело?
Миарит-младший понимал, что руки Меча вместе с ним самим до недавнего времени были на корабле Айте, и вообще рыцарь явно рассчитывал найти здесь своих караульных, но предположение вырвалось само — слишком привык Кей в последние дни все плохое и странное связывать с Мечами. Разум настоятельно советовал потихоньку от этого отвыкать.
Рыцарь покачал головой и выглянул в окно. Пейзаж за крохотными круглыми стеклышками, вставленными в черный от времени переплет, открылся под стать настроению: дождь хлестал с утроенной силой, будто вознамерившись смыть город в Эвэду. Конечно, ситуация уже давно вышла из-под контроля, но так всеобъемлюще и с треском она в разнос еще ни разу не шла.
— Нет. Я приказал приостановить работу издательского дома до прояснения ситуации и ждать вашего появления. И мой заместитель вряд ли мог отменить приказ. Он очень исполнительный человек без намека на фантазию, зато если уж исполняет, то всем на зависть. — А потом встрепенулся, осененный внезапной идеей, — слушайте, а кухня тут есть?
Низкая прокопченная дверь взвизгнула петлями, брякнула о ларь с посудой и отскочила обратно, стукнув рыцаря по плечу. Эффектный момент оказался смазан, но зрители все равно впечатлились.
Двое воинов в орденских накидках так и замерли с непрожеванными кусками окорока в зубах. Особенно перекосило того, который держал кружку с элем (категорически запрещенным во время боевого дежурства). Другой подчиненный Оррена сделал вид, что вторая точно такая же кружка, стоящая на столе, не его, и аккуратно отодвинулся подальше. Пристроившиеся у камина ученики заметили над плечом рыцаря макушку Кея и боком, за спинами старших товарищей, начали просачиваться в сторону второй двери, ведущей во двор. Кей проводил взглядом мелькнувшие в проеме куртки и усмехнулся: можно быть уверенным, что, когда блудное начальство снова появится в мастерских, там уже вовсю будет кипеть уборка. А когда перевел взгляд обратно к столу, уже без всякого благодушия отыскивая сторожа, с изумлением обнаружил пустой табурет, брошенную миску с кашей и покачивающийся на ветру ставень ближайшего окна.
Воины за сторожем, увы, последовать не могли, хотя очень хотели — Оррен сверлил подчиненных тяжелым взглядом, не мигая. Спустя томительно-долгую минуту Меч дернул головой, разрешая бойцам вернуться к исполнению обязанностей, и бедолаги испарились. В том, что трепка и наказание у них еще впереди, не усомнился никто.
