Она невольно заглядывалась на Арне. Парень уже успел снять кожаную куртку. Под тонкой тканью черной футболки отчетливо проступали мышцы.
Арне не мог не нравиться. Как бы Холмен ни старалась гнать от себя непрошенные мысли, она против воли продолжала рассматривать нового знакомого. Его наглость, харизма располагали к себе. Было в нем что-то особенное, точно парень обладал некой магией, что одурманивала разум, привлекая каждого, кто встретится.
- А почему такой «молодой парень», как я, по-твоему, не может работать на этой должности? - он оглянулся на Еву.
- Не знаю, как-то не вяжется у меня твой образ с ней.
- По обложке судишь, красавица? Неблагодарное дело, - Арне качнул головой и вернулся к готовке. - Во-первых, ничего в этой работе нет, за что мне стоило бы стыдиться. Работа, как работа. Не хуже, чем работать в душном офисе топ-менеджером. Здесь красиво, интересно. Не лицо красит профессию, а навыки. Я люблю свое дело.
- А во-вторых будет?
- Может, и будет, если сильно попросишь, - Арне бросил на Еву из-за плеча веселый взгляд. Ева закатила глаза, на что парень лишь рассмеялся.
- Не дуйся, как мышь на крупу. Она плохо закончила. Тебе такой судьбы я не хочу. Так уж и быть, удовлетворю твое журналистское любопытство. Во-вторых, это мой долг. Твой дедушка в свое время мне очень помог – мне и моей матери. Много лет назад отец бросил нас – выбросил на помойку, как ненужный хлам. Если бы не твой дед, не знаю, что бы было. Хельге был великим человеком. Я знал его с малых лет. Он стал мне и другом, и учителем, и отцом, что был так нужен. Хельге наставлял меня на путь истинный, взял к себе в помощники, обучил работе на маяке. Я благодарен ему и за помощь, и за работу, и за то, что не дал мне наделать тех глупостей, которые я мог сотворить в прошлом. До сих пор не могу поверить в случившееся – хожу, как в тумане. Кажется, что он просто уехал по делам в город и скоро вернется. Никогда не смогу смириться, что его больше нет. Он всегда мне говорил, что я сильнее, чем думаю. Постараюсь оправдать его надежды.
Ева посмотрела куда-то в сторону. Она понимала Арне. Девушка чувствовала то же самое после утраты родителей.
На миг девушка даже почувствовала укол совести. Посторонний человек скорбел по ее деду, считая его своим отцом, а для нее дедушка был почти чужим человеком – неправильно это.
- К тому же я еще подрабатываю удаленно. Знаешь ли, двадцать первый век, технологии, все дела. Я могу работать хоть из космоса, лишь бы там Интернет ловил. Да, на острове с ним бывают перебои, но это мелочи жизни – все решаемо, - то ли пытаясь так заглушить свою скорбь, то ли не замечая этой привычки за собой, но Арне болтал без умолку.
- И не тянет в город? К возможностям, другой жизни?
- Возможности везде одинаковые, было бы желание работать. Я родился и вырос на острове. Здесь мой дом. Почему я должен отсюда уезжать? Большую землю я не люблю – почти на ней не бываю. Остров мне роднее. Здесь чувствуется душа, а города ваши мертвы. Предать Морк – предать самого себя. К тому же с острова не так-то просто переехать. Он никого не отпускает просто так. Чтобы навсегда уехать отсюда, надо заплатить цену, и речь идет не о деньгах.
- В каком это смысле? - Ева непонимающе нахмурилась.
- Как насчет оладий на завтрак? - Арне сделал вид, что не услышал вопроса Евы, как накануне поступал Хенрик. Еще немного, и Ева выйдет из себя, как океан из берегов.
- Вопросом на вопрос отвечать некультурно, - не растерялась Ева, решив стоять на своем.
- Ты любишь сказки? - после непродолжительной паузы сказал Арне. Он заходил издалека, обдумывая, как ему лучше преподнести Еве информацию. В голосе парня уже не было ни намека на былую веселость – стальные нотки серьезности непривычно резали слух.
- Ты еще и сказочник? Если сказка интересная, допустим.
Арне стоял к Еве спиной, но в его снисходительном спокойствии отчего-то было неуютно.
- Однажды твой дед рассказал мне старую легенду о Богине Тьмы, которую за злобный характер и вечные проделки изгнали из того места, где она появилась. Много лет тому назад у Бога Подземного мира родилась дочь, и назвали ее Тьмой. Годы шли, она росла, крепла, ее характер все больше портился. Тьма становилась заносчивой и злобной, приобретая вселенские амбиции. В один момент ее стало так много, что эту страшную силу уже не мог сдерживать даже отец. После того, как она попыталась свергнуть отца, он выгнал дочь из дома. От Тьмы отвернулись все – даже ее семья. Тьму предали там, откуда она родом. Ей было горько, обидно и одиноко. Она не могла найти себе место в чужом для нее месте. Тьма была озлоблена на весь белый свет. Богиня, сеющая хаос и зло, не знала, куда ей податься в только-только зарождающемся мире людей – мире, где нет привычных для нее сил. Обида и одиночество сделали Тьму еще более жадной и жестокой. Тогда она создала остров посреди океана. Тьма наделила его душой, вложив в него всю темную магию, на которую была способна. Так, остров стал живым. Она сотворила разных существ, что обитают в его темных уголках. Остров стал ее личным царством и самой любимой игрушкой. Место-ловушка. Найти его не так просто, но попав туда, выбраться уже нельзя, если он сам не отпустит. Только, чтобы Тьма сжалилась, надо заплатить цену, удовлетворив аппетит Богини – отдать душу самого любимого и близкого человека в обмен на свободу.
Когда Арне закончил говорить, по телу Евы пробежала стая мурашек. Они перебирали маленькими лапками, как крохотные паучки, оставляя после себя мерзкой ощущение.
- Какая... интересная легенда, - немного отстраненно произнесла Холмен, нервным движением разминая шею рукой.
Всего лишь старая история вызвала в душе Евы непойми откуда взявшуюся тревогу. В рассказе чувствовались приторные нотки чего-то зловещего, скрытого, словно Арне под видом старой легенды намекал девушке о чем-то, во что не просто поверить современному человеку.
Сказка – ложь, да в ней намек. Ева раньше и сама бы лишь заслушалась старинной легендой, не придав ее смыслу особого значения. Теперь же девушка была одна на уединенном острове, где на каждом углу мерещилось что-то страшное. Становилось как-то не по себе.
- Видела бы ты сейчас свое лицо, боги мои, - хохотнул Арне, глядя на Еву. - Брось, красавица, это всего лишь старая легенда. Знаешь, сколько таких знают на Морке? Люди здесь дремучие, верят во всякую чушь. Если бы все это было правдой, никто из островитян не покидал бы острова, а мы спокойно ездим на материк. Кто-то даже переезжает на Большую землю. Извини, я не хотел тебя напугать, правда. Думал, развлеку, а вышло наоборот. Просто вспомнилась старая легенда – ничего более.
Арне было весело, но выглядело это так, будто за этим смехом скрывалось желание парня поскорее замять тему.
- Кстати, как спалось на новом месте? - то ли простая вежливость, то ли Арне неспроста задал Еве этот вопрос.
- Прекрасно, - соврала Ева. Она не считала нужным рассказывать мало знакомому парню о своих ночных кошмарах.
- Прошу к столу, мисс. Пока мы тут болтали, все уже приготовилось. Фирменные оладьи от лучшего повара на острове, - Арне поставил тарелку, на которой аккуратной стопкой лежали горячие оладьи.
- Тебе бы работать в рекламной сфере. Надеюсь, готовить у тебя получается не хуже, чем болтать и рассказывать сказки, - хмыкнула Холмен.
- А я на все руки от скуки. Ты еще не знаешь, сколько талантов во мне скрыто, - с гордостью парировал он.
- Даже страшно представить.
- При случае покажу, принцесса, - Арне подмигнул Еве.
- Не называй меня так, - в недовольстве сказала девушка. Она терпеть не могла милые прозвища и уменьшительно-ласкательные слова.
- Как скажешь, принцесса, - вопреки всему хмыкнул Арне, нарочно назвав так девушку еще раз. Ева глубоко вдохнула, стараясь поумерить раздражение. Она придвинула к себе тарелку. За этими рассказами у нее хоть немного, но все же разыгрался аппетит. К тому же оладьи и вправду выглядели более, чем хорошо.
- Что же, приятного нам аппетита. Подкрепимся и отправимся на маяк. Покажу твое богатство. Наверное, тебе уже не терпится побывать там?
- Ага, на месте прям не сидится, - Ева смотрела, как Арне с благородным, почти аристократичным видом начал завтрак, соблюдая все правила этикета, словно он с малых лет жил в высшем обществе.
Девушке даже стало неловко. Она привыкла в перерывах между работой быстро закидывать в себя еду, не заботясь о том, как она эта делает. Дома у Евы грязная посуда могла стоять днями: пустые чашки, тарелки оставались, где попало.
Не ясно, откуда столь аристократичные привычки взялись у простого парня с острова, и был ли он таким простым на самом деле.
Чем дольше Ева была рядом с Арне, тем сильнее у нее росло странное впечатление – было в парне нечто такое, что можно уловить лишь с течением времени. Это ощущение не то, чтобы отталкивало, но оставляло неприятный привкус.
Вроде бы с Арне было легко и просто. Парень казался милым, жизнерадостным заводилой – душой любой компании, что своей энергией озарял тьму, но исходящее из самого сердца чутье подсказывало: он не так прост – будь внимательнее.
Глаза Арне улыбались, но в этом бездонном омуте таилось что-то черное, неизведанное, скрытое под маской радости. Был ли парень искренен или нет – сразу не скажешь.
У Евы всегда были проблемы с доверием: она не верила людям, зная, что большинство из них под красивой оберткой прячут гнилую душу. Может, и Арне вовсе не тот, кем он хотел казаться.
- Что за дыра?! - в сердцах воскликнула Ева, когда они с Арне вышли за дома.
Девушка тщетно пыталась зайти в социальные сети, чтобы проверить сообщения, но соединение с Интернетом предательски отсутствовало. Девушка раздраженно смотрела на экран телефона, а ее терпение медленно, но верно трещало по швам.
Пока Ева злилась, Арне бросал на Холмен насмешливые взгляды. Его явно забавляло поведение журналистки. Все то время, что они провели вместе, парень не сводил глаз с Евы. Он не скрывал своего интереса к девушке: ему нравилось, что она делает, как себя ведет, разговаривает, хотя зная Холмен, ее грубость мало кому могла прийтись по душе. Арне же пришлась.
Когда Ева злилась, она начинала смешно хмурить брови и морщить нос, превращаясь в разозленного, но чертовски милого зверька. Девушка этого не замечала, зато прекрасно видел парень, любуясь ей. Он тихо посмеивался, даже в ее злости находя определенный шарм – отличительную черту, что способна была привлечь только самых отчаянных, упертых и таких же безумных, как сама Ева.
Арне изучал девушку. Мысленно он сравнивал ее с диким цветком, что растет в самой глухой чаще – там, где не всякий найдет и достанет. Красота и скрытая за шипами нежность сочетались с горделивым нравом, таящим в себе опасность. Цветок готов был ужалить любого, кто захочет сорвать его, но не со зла, а лишь ради защиты – страшно попасть в руки не к тому человеку.
Так и Ева манила – на вид колючая, но в надежных руках готовая раскрыться с совершенно иной стороны. Жизнь сделала ее черствой, но за плотной маской скрывался тот, кто искал поддержки и тепла.
- Что смешного? - Ева засунула телефон в карман брюк, не желая больше ждать у моря погоды. Она в недовольстве посмотрела на Арне, что продолжал улыбаться.
- Да так, ничего. Ты очень мило злишься – сразу становишься похожа на маленького обиженного лисенка, что перед большим грозным волком показывает молочные зубки в попытке напугать.
- А волк – это ты?
- Для тебя буду, кем угодно, красавица.
- Боги, избавь меня от этого, - закатила глаза Ева и ускорила шаг – Арне за ней.
Холмен не до конца понимала, шутит ли Арне, или это такой флирт. Парень был доволен тем, как складывалось их с Холмен общение. Казалось, он читал ее, как открытую книгу, имея способность залезать прямо в голову. К добру ли она его повстречала или к худу – покажет время.
- И часто у вас тут проблемы с Интернетом?
- Бывает. Остров находится вдали от материка, что ты хочешь? Хорошо, что посреди океана вообще доступна хоть какая-то коммуникация с остальным миром. Связь и Интернет порой пропадают. У некоторых жителей, кто работает удаленно, как я, стоят специальные усилители. Если надо поработать, приходи в гости, поделюсь, - с явным намеком произнес Арне. Он покосился на Холмен – глаза парня блестели хитрым огоньком.
- Ты всех девушек спустя пару минут знакомства ненавязчиво приглашаешь к себе в гости?
- Ты первая и единственная, лисенок. Хочу почаще злить своим присутствием. И вообще ничего такого, это был жест доброй воли, но мне льстит, что ты мыслишь в таком ключе.
- Не обольщайся. У меня таких мыслей точно нет, - Ева вопросительно вздернула бровь.
- Это ты сейчас себя в этом убеждаешь или меня? - как ни в чем не бывало выдал Арне. Ева лишь фыркнула, решив смолчать, но как бы она ни старалась, не смогла сдержать улыбки.
Погода на Морке продолжала баловать островных жителей почти забытым теплом. Солнце уже вовсю светило на лазурном небосводе, прогревая не только землю, но и саму душу. Тьма в ужасе бежала от ослепительного света, деревья тянули свои ветки к ярким лучам, травы благоухали, цветы распустили бутоны, а птицы заливались звонкими трелями, наполняя пространство волшебными трелями. Полупрозрачные облака, что изредка проплывали по небесной глади, отправлялись в далекие края – им не было дела до людей внизу. Ветер окончательно стих, даже океан был непривычно спокойным – шелест волн обычно сварливого старика успокаивал своей безмятежностью.
Маяк в солнечных лучах казался сошедшим со страниц старой легенды. Объятый солнечными лучами он сразу бросался в глаза. Его белые стены отражали солнце, пропитываясь природной энергией, чтобы потом гореть еще ярче.
Издревле маяки имели особое значение для кораблей, что блуждали в темных водах без надежды добраться до берега. Сколько прекрасных суден затонуло, сколько моряков отдали души темным водам при кораблекрушении, уже и не счесть. Все знали: если нет маяка, значит, кораблям не добраться до берега целыми. Лишь маяк мог указать верную дорогу. Как говорилось в одной старой поговорке: «свет маяка – радость моряка».
Однако маяки способны исцелять заблудшие души не только на воде, но и на суше. Среди непроглядной тьмы волей-неволей ищешь свет – крошечный лучик надежды, к которому так и хочется идти.
Ева остановилась. Широкая тень от здания падала на траву. Девушка задрала голову, рассматривая белеющего великана. Глаза неприятно щипало на солнце, но Еву это не волновало.
Девушка смотрела и до конца не верила – это то место, где столько лет работал Хельге. В голове Евы так и стояла картина: каждое утро ее дед вставал, заканчивал с обыденной рутиной, а потом неизменно шел на маяк, наводил там порядок, проверял его исправность, что-то ремонтировал, а уже вечером в одно и то же время включал его, даря спасительный свет в тот час, когда тьма считала себя единственной владычицей над миром.
Чем дольше Ева находилась рядом с маяком, тем сильнее возрастало непонятно откуда взявшееся чувство безграничной радости и вдохновения. Ничего подобного девушка прежде не испытывала.
Холмен не понимала, что заставляло ее так радоваться, почему вдохновение наполняло каждую клеточку тела.
Арне не мог не нравиться. Как бы Холмен ни старалась гнать от себя непрошенные мысли, она против воли продолжала рассматривать нового знакомого. Его наглость, харизма располагали к себе. Было в нем что-то особенное, точно парень обладал некой магией, что одурманивала разум, привлекая каждого, кто встретится.
- А почему такой «молодой парень», как я, по-твоему, не может работать на этой должности? - он оглянулся на Еву.
- Не знаю, как-то не вяжется у меня твой образ с ней.
- По обложке судишь, красавица? Неблагодарное дело, - Арне качнул головой и вернулся к готовке. - Во-первых, ничего в этой работе нет, за что мне стоило бы стыдиться. Работа, как работа. Не хуже, чем работать в душном офисе топ-менеджером. Здесь красиво, интересно. Не лицо красит профессию, а навыки. Я люблю свое дело.
- А во-вторых будет?
- Может, и будет, если сильно попросишь, - Арне бросил на Еву из-за плеча веселый взгляд. Ева закатила глаза, на что парень лишь рассмеялся.
- Не дуйся, как мышь на крупу. Она плохо закончила. Тебе такой судьбы я не хочу. Так уж и быть, удовлетворю твое журналистское любопытство. Во-вторых, это мой долг. Твой дедушка в свое время мне очень помог – мне и моей матери. Много лет назад отец бросил нас – выбросил на помойку, как ненужный хлам. Если бы не твой дед, не знаю, что бы было. Хельге был великим человеком. Я знал его с малых лет. Он стал мне и другом, и учителем, и отцом, что был так нужен. Хельге наставлял меня на путь истинный, взял к себе в помощники, обучил работе на маяке. Я благодарен ему и за помощь, и за работу, и за то, что не дал мне наделать тех глупостей, которые я мог сотворить в прошлом. До сих пор не могу поверить в случившееся – хожу, как в тумане. Кажется, что он просто уехал по делам в город и скоро вернется. Никогда не смогу смириться, что его больше нет. Он всегда мне говорил, что я сильнее, чем думаю. Постараюсь оправдать его надежды.
Ева посмотрела куда-то в сторону. Она понимала Арне. Девушка чувствовала то же самое после утраты родителей.
На миг девушка даже почувствовала укол совести. Посторонний человек скорбел по ее деду, считая его своим отцом, а для нее дедушка был почти чужим человеком – неправильно это.
- К тому же я еще подрабатываю удаленно. Знаешь ли, двадцать первый век, технологии, все дела. Я могу работать хоть из космоса, лишь бы там Интернет ловил. Да, на острове с ним бывают перебои, но это мелочи жизни – все решаемо, - то ли пытаясь так заглушить свою скорбь, то ли не замечая этой привычки за собой, но Арне болтал без умолку.
- И не тянет в город? К возможностям, другой жизни?
- Возможности везде одинаковые, было бы желание работать. Я родился и вырос на острове. Здесь мой дом. Почему я должен отсюда уезжать? Большую землю я не люблю – почти на ней не бываю. Остров мне роднее. Здесь чувствуется душа, а города ваши мертвы. Предать Морк – предать самого себя. К тому же с острова не так-то просто переехать. Он никого не отпускает просто так. Чтобы навсегда уехать отсюда, надо заплатить цену, и речь идет не о деньгах.
- В каком это смысле? - Ева непонимающе нахмурилась.
- Как насчет оладий на завтрак? - Арне сделал вид, что не услышал вопроса Евы, как накануне поступал Хенрик. Еще немного, и Ева выйдет из себя, как океан из берегов.
- Вопросом на вопрос отвечать некультурно, - не растерялась Ева, решив стоять на своем.
- Ты любишь сказки? - после непродолжительной паузы сказал Арне. Он заходил издалека, обдумывая, как ему лучше преподнести Еве информацию. В голосе парня уже не было ни намека на былую веселость – стальные нотки серьезности непривычно резали слух.
- Ты еще и сказочник? Если сказка интересная, допустим.
Арне стоял к Еве спиной, но в его снисходительном спокойствии отчего-то было неуютно.
- Однажды твой дед рассказал мне старую легенду о Богине Тьмы, которую за злобный характер и вечные проделки изгнали из того места, где она появилась. Много лет тому назад у Бога Подземного мира родилась дочь, и назвали ее Тьмой. Годы шли, она росла, крепла, ее характер все больше портился. Тьма становилась заносчивой и злобной, приобретая вселенские амбиции. В один момент ее стало так много, что эту страшную силу уже не мог сдерживать даже отец. После того, как она попыталась свергнуть отца, он выгнал дочь из дома. От Тьмы отвернулись все – даже ее семья. Тьму предали там, откуда она родом. Ей было горько, обидно и одиноко. Она не могла найти себе место в чужом для нее месте. Тьма была озлоблена на весь белый свет. Богиня, сеющая хаос и зло, не знала, куда ей податься в только-только зарождающемся мире людей – мире, где нет привычных для нее сил. Обида и одиночество сделали Тьму еще более жадной и жестокой. Тогда она создала остров посреди океана. Тьма наделила его душой, вложив в него всю темную магию, на которую была способна. Так, остров стал живым. Она сотворила разных существ, что обитают в его темных уголках. Остров стал ее личным царством и самой любимой игрушкой. Место-ловушка. Найти его не так просто, но попав туда, выбраться уже нельзя, если он сам не отпустит. Только, чтобы Тьма сжалилась, надо заплатить цену, удовлетворив аппетит Богини – отдать душу самого любимого и близкого человека в обмен на свободу.
Когда Арне закончил говорить, по телу Евы пробежала стая мурашек. Они перебирали маленькими лапками, как крохотные паучки, оставляя после себя мерзкой ощущение.
- Какая... интересная легенда, - немного отстраненно произнесла Холмен, нервным движением разминая шею рукой.
Всего лишь старая история вызвала в душе Евы непойми откуда взявшуюся тревогу. В рассказе чувствовались приторные нотки чего-то зловещего, скрытого, словно Арне под видом старой легенды намекал девушке о чем-то, во что не просто поверить современному человеку.
Сказка – ложь, да в ней намек. Ева раньше и сама бы лишь заслушалась старинной легендой, не придав ее смыслу особого значения. Теперь же девушка была одна на уединенном острове, где на каждом углу мерещилось что-то страшное. Становилось как-то не по себе.
- Видела бы ты сейчас свое лицо, боги мои, - хохотнул Арне, глядя на Еву. - Брось, красавица, это всего лишь старая легенда. Знаешь, сколько таких знают на Морке? Люди здесь дремучие, верят во всякую чушь. Если бы все это было правдой, никто из островитян не покидал бы острова, а мы спокойно ездим на материк. Кто-то даже переезжает на Большую землю. Извини, я не хотел тебя напугать, правда. Думал, развлеку, а вышло наоборот. Просто вспомнилась старая легенда – ничего более.
Арне было весело, но выглядело это так, будто за этим смехом скрывалось желание парня поскорее замять тему.
- Кстати, как спалось на новом месте? - то ли простая вежливость, то ли Арне неспроста задал Еве этот вопрос.
- Прекрасно, - соврала Ева. Она не считала нужным рассказывать мало знакомому парню о своих ночных кошмарах.
- Прошу к столу, мисс. Пока мы тут болтали, все уже приготовилось. Фирменные оладьи от лучшего повара на острове, - Арне поставил тарелку, на которой аккуратной стопкой лежали горячие оладьи.
- Тебе бы работать в рекламной сфере. Надеюсь, готовить у тебя получается не хуже, чем болтать и рассказывать сказки, - хмыкнула Холмен.
- А я на все руки от скуки. Ты еще не знаешь, сколько талантов во мне скрыто, - с гордостью парировал он.
- Даже страшно представить.
- При случае покажу, принцесса, - Арне подмигнул Еве.
- Не называй меня так, - в недовольстве сказала девушка. Она терпеть не могла милые прозвища и уменьшительно-ласкательные слова.
- Как скажешь, принцесса, - вопреки всему хмыкнул Арне, нарочно назвав так девушку еще раз. Ева глубоко вдохнула, стараясь поумерить раздражение. Она придвинула к себе тарелку. За этими рассказами у нее хоть немного, но все же разыгрался аппетит. К тому же оладьи и вправду выглядели более, чем хорошо.
- Что же, приятного нам аппетита. Подкрепимся и отправимся на маяк. Покажу твое богатство. Наверное, тебе уже не терпится побывать там?
- Ага, на месте прям не сидится, - Ева смотрела, как Арне с благородным, почти аристократичным видом начал завтрак, соблюдая все правила этикета, словно он с малых лет жил в высшем обществе.
Девушке даже стало неловко. Она привыкла в перерывах между работой быстро закидывать в себя еду, не заботясь о том, как она эта делает. Дома у Евы грязная посуда могла стоять днями: пустые чашки, тарелки оставались, где попало.
Не ясно, откуда столь аристократичные привычки взялись у простого парня с острова, и был ли он таким простым на самом деле.
Чем дольше Ева была рядом с Арне, тем сильнее у нее росло странное впечатление – было в парне нечто такое, что можно уловить лишь с течением времени. Это ощущение не то, чтобы отталкивало, но оставляло неприятный привкус.
Вроде бы с Арне было легко и просто. Парень казался милым, жизнерадостным заводилой – душой любой компании, что своей энергией озарял тьму, но исходящее из самого сердца чутье подсказывало: он не так прост – будь внимательнее.
Глаза Арне улыбались, но в этом бездонном омуте таилось что-то черное, неизведанное, скрытое под маской радости. Был ли парень искренен или нет – сразу не скажешь.
У Евы всегда были проблемы с доверием: она не верила людям, зная, что большинство из них под красивой оберткой прячут гнилую душу. Может, и Арне вовсе не тот, кем он хотел казаться.
Глава 6. Молчать нельзя говорить
- Что за дыра?! - в сердцах воскликнула Ева, когда они с Арне вышли за дома.
Девушка тщетно пыталась зайти в социальные сети, чтобы проверить сообщения, но соединение с Интернетом предательски отсутствовало. Девушка раздраженно смотрела на экран телефона, а ее терпение медленно, но верно трещало по швам.
Пока Ева злилась, Арне бросал на Холмен насмешливые взгляды. Его явно забавляло поведение журналистки. Все то время, что они провели вместе, парень не сводил глаз с Евы. Он не скрывал своего интереса к девушке: ему нравилось, что она делает, как себя ведет, разговаривает, хотя зная Холмен, ее грубость мало кому могла прийтись по душе. Арне же пришлась.
Когда Ева злилась, она начинала смешно хмурить брови и морщить нос, превращаясь в разозленного, но чертовски милого зверька. Девушка этого не замечала, зато прекрасно видел парень, любуясь ей. Он тихо посмеивался, даже в ее злости находя определенный шарм – отличительную черту, что способна была привлечь только самых отчаянных, упертых и таких же безумных, как сама Ева.
Арне изучал девушку. Мысленно он сравнивал ее с диким цветком, что растет в самой глухой чаще – там, где не всякий найдет и достанет. Красота и скрытая за шипами нежность сочетались с горделивым нравом, таящим в себе опасность. Цветок готов был ужалить любого, кто захочет сорвать его, но не со зла, а лишь ради защиты – страшно попасть в руки не к тому человеку.
Так и Ева манила – на вид колючая, но в надежных руках готовая раскрыться с совершенно иной стороны. Жизнь сделала ее черствой, но за плотной маской скрывался тот, кто искал поддержки и тепла.
- Что смешного? - Ева засунула телефон в карман брюк, не желая больше ждать у моря погоды. Она в недовольстве посмотрела на Арне, что продолжал улыбаться.
- Да так, ничего. Ты очень мило злишься – сразу становишься похожа на маленького обиженного лисенка, что перед большим грозным волком показывает молочные зубки в попытке напугать.
- А волк – это ты?
- Для тебя буду, кем угодно, красавица.
- Боги, избавь меня от этого, - закатила глаза Ева и ускорила шаг – Арне за ней.
Холмен не до конца понимала, шутит ли Арне, или это такой флирт. Парень был доволен тем, как складывалось их с Холмен общение. Казалось, он читал ее, как открытую книгу, имея способность залезать прямо в голову. К добру ли она его повстречала или к худу – покажет время.
- И часто у вас тут проблемы с Интернетом?
- Бывает. Остров находится вдали от материка, что ты хочешь? Хорошо, что посреди океана вообще доступна хоть какая-то коммуникация с остальным миром. Связь и Интернет порой пропадают. У некоторых жителей, кто работает удаленно, как я, стоят специальные усилители. Если надо поработать, приходи в гости, поделюсь, - с явным намеком произнес Арне. Он покосился на Холмен – глаза парня блестели хитрым огоньком.
- Ты всех девушек спустя пару минут знакомства ненавязчиво приглашаешь к себе в гости?
- Ты первая и единственная, лисенок. Хочу почаще злить своим присутствием. И вообще ничего такого, это был жест доброй воли, но мне льстит, что ты мыслишь в таком ключе.
- Не обольщайся. У меня таких мыслей точно нет, - Ева вопросительно вздернула бровь.
- Это ты сейчас себя в этом убеждаешь или меня? - как ни в чем не бывало выдал Арне. Ева лишь фыркнула, решив смолчать, но как бы она ни старалась, не смогла сдержать улыбки.
Погода на Морке продолжала баловать островных жителей почти забытым теплом. Солнце уже вовсю светило на лазурном небосводе, прогревая не только землю, но и саму душу. Тьма в ужасе бежала от ослепительного света, деревья тянули свои ветки к ярким лучам, травы благоухали, цветы распустили бутоны, а птицы заливались звонкими трелями, наполняя пространство волшебными трелями. Полупрозрачные облака, что изредка проплывали по небесной глади, отправлялись в далекие края – им не было дела до людей внизу. Ветер окончательно стих, даже океан был непривычно спокойным – шелест волн обычно сварливого старика успокаивал своей безмятежностью.
Маяк в солнечных лучах казался сошедшим со страниц старой легенды. Объятый солнечными лучами он сразу бросался в глаза. Его белые стены отражали солнце, пропитываясь природной энергией, чтобы потом гореть еще ярче.
Издревле маяки имели особое значение для кораблей, что блуждали в темных водах без надежды добраться до берега. Сколько прекрасных суден затонуло, сколько моряков отдали души темным водам при кораблекрушении, уже и не счесть. Все знали: если нет маяка, значит, кораблям не добраться до берега целыми. Лишь маяк мог указать верную дорогу. Как говорилось в одной старой поговорке: «свет маяка – радость моряка».
Однако маяки способны исцелять заблудшие души не только на воде, но и на суше. Среди непроглядной тьмы волей-неволей ищешь свет – крошечный лучик надежды, к которому так и хочется идти.
Ева остановилась. Широкая тень от здания падала на траву. Девушка задрала голову, рассматривая белеющего великана. Глаза неприятно щипало на солнце, но Еву это не волновало.
Девушка смотрела и до конца не верила – это то место, где столько лет работал Хельге. В голове Евы так и стояла картина: каждое утро ее дед вставал, заканчивал с обыденной рутиной, а потом неизменно шел на маяк, наводил там порядок, проверял его исправность, что-то ремонтировал, а уже вечером в одно и то же время включал его, даря спасительный свет в тот час, когда тьма считала себя единственной владычицей над миром.
Чем дольше Ева находилась рядом с маяком, тем сильнее возрастало непонятно откуда взявшееся чувство безграничной радости и вдохновения. Ничего подобного девушка прежде не испытывала.
Холмен не понимала, что заставляло ее так радоваться, почему вдохновение наполняло каждую клеточку тела.
