Прода от 30.10.2020
Клара поняла, что уже несколько пару минут стоит, буравя глазами одну точку, когда шаги Милены почти стихли. Лекарша подняла голову и встретила растерянные, выжидающие взгляды Дерека и Соловья.
— Все в лагерь! — опомнившись, воскликнула она. — Возвращаемся! Шевелитесь!
Они тут же перепугались: Дерек заметался, не зная, в какую сторону бежать, Соловей поспешно отвернулся и порысил в сторону лагеря, ускоряясь едва ли не до бега. Он всё время оглядывался через плечо, но тут же отворачивался, стоило ему случайно наткнуться на взгляд спешившей следом Клары.
Они быстро побросали вещи в дорожные сумки и завалили костер ельником, на котором спали. Не считая коротких вопросов и команд, никто не произнес ни слова: все трое прислушивались к лесу, замирая и встревоженно переглядываясь от каждого шороха.
— Может, оставим одну им? — робко спросил Соловей.
— Кого? — Клара вопросительно обернулась на него, и хисагал тут же опустил глаза.
— С-сумку…
— Чтобы её солдаты забрали? Нет уж. Вещи бросим, только если совсем худо придется, — отмахнулась женщина. — Пистолет у тебя заряжен?
— Нет.
— Так заряжай, быстро! Минута тебе!
От её окрика Соловей растерялся, и выделенную ему минуту потратил, испуганно шаря по карманам куртки и сумки в поисках нужных инструментов. Клара, с каждой секундой всё больше закипая, наблюдала за ним, крепко стиснув руки на груди и то и дело подгоняя его.
— Соловей, вот, недотепа, ну кто так делает?! У тебя всё самое важное где попало валяется, а должно быть под рукой!
— Т-ты же сама сказала просто всё в сумки покидать! — начиная заикаться и обливаясь холодным потом огрызался хисагал.
— Так вот это всё для перезарядки хотя бы сверху должно лежать! Так сложно догадаться?!
— Я спешил!
— И что?! Надо и быстро, и с головой всё делать!
Соловей сердито засопел, на пару секунд замер, растерянно глядя на пистолет в своей руке, а потом пробормотал в воздух, не глядя на Клару.
— Может нам стоит вернуться?
— Чего? Куда вернуться? — не поняла лекарша. Хисагал быстро оглянулся на неё, закусив губу.
— За Маркусом и Миленой. Вдруг они уже выбрались и ищут нас? А если им нужна помощь?
Клара кисло скривилась и мотнула головой.
— Если в лес вышли солдаты, мы от них не отобьемся.
— Так всем вместе отбиваться будет проще! — не унимался хисагал.
— А если мы не встретимся?
— Тогда просто убежим!
— Не убежим! — раздраженно возразила женщина. — Все вместе — точно не убежим! А вот Марко с Миленой смогут — они быстрее нас и пойдут налегке.
— Но если…
— Замолчи! — вдруг рявкнула Клара. На мгновение зажмурилась, нервно облизнула пересохшие губы и прерывисто вздохнула, а потом, наконец, повернулась к испуганно притихшему Соловью. Темные глаза женщины смотрели почти жалобно.
— Не искушай меня, — тихо попросила она. — Я очень хочу за ними пойти, ты просто не представляешь, насколько! Но мы так и сами подставимся, и их подведем. Сделаем всё, как договаривались.
Соловей вздохнул, с понурым видом поднимая с земли свой рюкзак.
— Если мы идем, то давайте скорее! — Дерек уже закинул на плечо рюкзак Маркуса нервно переступал с ноги на ногу, готовый в любой момент сорваться с места. Лекарша взглянула на него и зачем-то принялась закатывать рукава рубахи.
— Постой, — сказала она, подходя к Дереку вплотную. — Ну-ка наклонись.
Тот послушно подался вперед, и тут же вскрикнул: лекарша вскинула руку и, крепко впившись пальцами в ему шею, потянула к себе, заставив согнуться едва ли не пополам.
— Замри! — приказала она и, прежде чем Дерек успел опомниться, схватила его за свернутый набок нос.
— Ты что… А-А-А! — он зажмурился и вскрикнул от боли и громкого хруста хрящей.
— Терпи! Что ты как маленький?! — сердито прикрикнула Клара. Она убрала руку, внимательно оглядела результаты своей работы и ободряюще похлопала опешившего мужчину по щеке, прежде чем отпустить. — Ну вот и всё, ничего страшного. Кровь пойдет — тряпочкой заткнешь.
— С-спасибо… — пробормотал Дерек и болезненно зашипел касаясь пальцами скулы у носа. — Могла бы и предупредить…
— Так больше дергался бы, — Клара внимательно заглянула ему в лицо. — Голова не кружится? Не тошнит?
Мужчина поморщился и покачал головой.
— Отлично. Тогда выдвигаемся, — деловито распорядилась лекарша. Сама она уже закинула свой рюкзак на спину и теперь привязывала к поясу завернутый в платок шар. — Ты пойдешь вперед.
— Я? Почему? — Дерек озадаченно дернул бровями и переглянулся с удивленно посмотревшим на него Соловьем. — Я же дорогу не знаю.
— Туда, — Клара быстро огляделась и махнула рукой, указывая направление, а потом перетянула со спины арбалет и сняла со стопора. — Сейчас на запад, к солнцу. Давай!
Дерек вдруг понял, что, говоря, она осторожно подходит к Соловью, а наконечник стрелы в арбалете,будто стрелка компаса, всё время смотрит точно на него.
— Что ты задумала? — спросил он.
— Я тебя не знаю, — Клара смущенно поджала губы. — Так что пока побудешь на прицеле. Иди вперед. Мы сразу за тобой.
Дерек непонимающе покачал головой.
— Что? Ты же не всерьез? — он шагнул к ней с нерешительной улыбкой, будто до последнего веря, что она отступится.
— Стой! Ни шагу больше!
Рука Клары решительно легла на спусковой рычаг, и он остановился.
— Но… почему? Мы же на одной стороне! Я помог пробраться в Башни, под стрелами прыгал, чтобы вы смогли достать эту штуку! — он сорвался с растерянного бормотания почти на крик и сокрушенно махнул рукой, указывая на шар, висевший у Клары на поясе. Та виновато сдвинула брови.
— Знаю. Извини, но я не буду рисковать, — ответила она и качнула арбалетом. — Нам надо спешить. Как Марко и Милена вернутся, я тебя отпущу, обещаю.
— Зачем ты так? — потухшим, почти плачущим голосом прошептал Соловей и вздрогнул, когда Клара ободряюще похлопала его по плечу.
— Я в свое время тоже всем подряд доверяла, — тоже прошептала она в ответ. — Хватит с меня.
Прода от 2.11.20, 9:00
На форт опустилась тяжелая тишина. Погибшие успели остыть, стихли стоны раненных, уцелевшие замерли и затаили дыхание, держа пальцы на спусковых рычагах арбалетов и винтовок. Главный коридор северного крыла Башен вдруг прорезал женский вопль, перешедший в громкий, испуганный плач.
Мчавшийся к заветной свободе зверь дернулся всем телом, резко подался вперед, кувыркнулся набок, тут же поднялся на лапы и застыл, словно встревоженная гончая. Открытая дверь, из которой пахло небом, перестала существовать вместе с миром вокруг. Поставив торчком треугольные уши, он смотрел туда, откуда донесся голос, казавшийся ему знакомым. Раздался новый крик. Маркус заскулил, словно от боли, сделал пару неуверенных шагов вперед, а на следующем вопле в ужасе сорвался с места. Вывалив бледный язык, он мчался по коридору прочь от выхода, встревоженно оглядываясь на каждый дверной проем.
Увидев тела солдат у выбитой двери в подвал, зверь остановился, моментально забыв, куда шел. Глаза у него одичало выкатывались из орбит. Он заметался между трупами, подходя то к одному, то к другому, с жалобным стоном тыкаясь им в лица и волосы и пытаясь перевернуть тех, что лежали ничком. Потом из темного провала его снова позвал плач, и Маркус, не раздумывая, нырнул в него.
Толстый каменный мешок сомкнулся вокруг него, обдав давящей теснотой и запахами отстойника. Нос не улавливал ничего, кроме сырой душной вони, и знакомый голос будто растворился в густой подземельной темноте. Маркус позвал его, но услышал в ответ только гулкое эхо собственного воя, от которого шерсть мгновенно встала дыбом.
Что-то смутно подсказывало зверю, что он пришёл сюда, чтобы спрятаться, и одновременно он был уверен, что хотел кого-то найти. Но разве этот кто-то не остался снаружи?
Вспомнив об этом, Маркус начал было поворачивать обратно к выходу, как вдруг прижал уши, уловив какое-то движение, встревоженно зарычал, и тут же шарахнулся в сторону: из-за приземистой арочной колонны подвала на него, сверкнув глазами вылетела черная тень.
— Куда собрался, скотина?! А ну иди сюда! — гневно прорычала она, вцепилась в Маркуса, прежде чем он успел увернуться, и, обдав стылым духом мертвечины, поволокла его в темноту. Зверь с яростным воем извивался, грозя оставить на когтях противницы куски светлой шкуры, но она упорно тащила его за собой, а потом вдруг отшвырнула прочь.
Маркус оказался у входа в карцеры и, едва, поднявшись, тут же бросился туда. Подкараулившая его в подвале Милена этого и добивалась. Она двинулась следом, рычанием и улюлюканьем подгоняя его вперед, заставляя нырнуть прямо в черную арку сточной трубы. Стоило ему засомневаться и замедлить шаг, как она почти набрасывалась на него сзади и тут же отступала, давая сбежать. Порой камана обеспокоенно оглядывалась назад, заподозрив погоню, но заставлять зверя идти быстрее не рисковала: потрепанный, уставший и загнанный, он мог развернуться в попытке дать ей последний бой.
Потом впереди забрезжил свет. Идти стало легче: Маркус воспрянул духом и сам рвался вперед к выходу. Выбравшись на свежий, остро пропахший хвоей воздух, он отбежал подальше от вросшей в землю арки стока, настороженно заглянул в неё и тут же порысил прочь, спеша убраться подальше от вылезшей следом Милены.
— Эй, а ну стой! — крикнула она, вставая в полный рост. — Мне, что, за тобой по всему лесу гоняться? Маркус! Проклятье!
Выругавшись, она поудобнее перехватила глефу, поправила на плече сумку контрабандиста и устремилась следом за мелькающей среди зарослей светлой шерстью.
Маркус бежал вперед, ведомый ему одному известными инстинктами. Иногда он приостанавливался, принюхиваясь к воздуху, раздраженно чихал от прилипшего к его шерсти запаха канализации и начинал беспокойно нарезать круги, пытаясь найти путь к крепости. Тогда Милена позволяла себе подойти ближе, преграждая ему дорогу. Зверь ощетинивался, угрожающе скалил зубы. Она в очередной раз звала его по имени, уговаривала, кляла последними словами. Маркус сердито ворчал в ответ, разворачивался и бежал дальше, выписывал крюки и петли, пытаясь сбросить её с хвоста. Ей оставалось только идти следом, держась на приличном расстоянии и не давая ему повернуть обратно в сторону Башен.
В конце концов Маркус, будто забыв о Милене, перестал путать следы и уверенно взял одно направление. Он уже неохотно прибавлял шаг и начал тяжело хромать, и камана тоже замедлилась, чтобы дать ему передышку. Теперь они оба неторопливо брели через редеющий лес, тревожно прислушиваясь к каждому шороху. Услышал далекое журчание, камана недовольно скривилась — Маркус уловил этот звук гораздо раньше и теперь вел их к воде.
Журчание вскоре превратилось в рокот горной реки, несущей тяжелые бурные воды по каменистому руслу долины. Едва увидев её, Милена машинально отвернулась: отраженный от пенящихся волн белый свет будто резанул её по глазам. Вечно бегущая вода — облик самой сути бытия. Она отторгала мертвых, как их однажды отторгла сама жизнь.
Маркус уверенно спускался к реке, и камана последовала за ним, двигаясь почти на четвереньках, распластавшись над самой землей, чтобы не видеть воду, движение которой уже отсюда вызывало в теле смутную дрожь. Дрожь превращалась в пульсацию, от которой плоть будто грозилась развалиться на части, а мысли крошились и гремели о стенки черепной коробки. В какой-то момент Милена остановилась. Ей начало казаться, будто глаза сейчас выпадут из орбит, а следом за ними посыплются из пасти зубы — значит, подходить ближе не стоило.
Маркус дошел до самой воды и обернулся, ища каману глазами. Он перестал слышать её шаги, но знал, что она всё ещё здесь. Милена окликнула его и махнула рукой. Зверь настороженно дернул ушами в ответ. Взгляд у него стал спокойнее, но он по-прежнему её не узнавал.
“Интересно, засранец от меня избавиться пытается или просто пить хочет?” — подумала Милена.
Маркус, словно отвечая на её вопрос, отвернулся, склонился над водой и принялся жадно лакать, довольно фырча и забрызгивая прозрачными каплями серебристую шерсть. Вода смывала кровь с его губ и клыков, окрашивалась в розовый и уносила прочь тонкие алые нити.
Прода от 04.11.2020, 12:06
Следя за зверем краем глаза, камана отвлеклась, чтобы оглядеть своё получившее знатную трепку тело. Прямо посреди грудины зияла дыра от пули размером с кулак. Милена просунула туда пальцы и нащупала в месиве из плоти обломки костей. Стоило признать: эти людишки в своём заповеднике успели кое-чему научиться. Будь она жива, продырявивший грудь навылет свинцовый шар почти наверняка убил бы её в отличие от простой стрелы. Но сейчас от этой дыры не было никакого вреда: с таким же успехом солдат мог выстрелить в стену. Только плоть внутри на мгновение ощутила соприкосновение с пронзившей её пулей — пустое, абсолютно бесцветное чувство. В тот момент Милена мельком подумала: “Дыхалку не перебило?” и шумно вдохнула, чтобы убедиться, что легкие всё еще могут втягивать воздух, давая ей возможность говорить. Вторая пуля попала в плечо, а после стычки с Маркусом оно стало неестественно подвижным. Ощупывая его, Милена недовольно нахмурилась. Это было куда хуже. Мёртвая рука, конечно, будет работать, даже если повиснет на соплях. И даже если оторвется от тела. Но допускать такое сейчас было никак нельзя.
Маркус тоже был занят полученными во время погони ранами: он уселся на землю, с болезненным ворчанием уткнувшись мордой себе в бок. Будто почувствовав внимание каманы, он повернулся и смерил её опасливым взглядом. Потом слизнул капающую с черных губ воду, упал на живот, подполз к самой кромке реки и принялся лапами загребать ледяную воду, плеща на запачканную кровью морду, грудь и живот и тут же слизывая её. Милена смотрела, как он почти беззаботно умывается и едва заметно качала головой.
— Великая тьма, да ты совсем никакой… — проговорила она себе под нос. — Как же не вовремя.
Маркус вскоре снова снялся с места и быстрой рысью двинулся вдоль реки, сгорбив широкую спину и опустив нос к земле. Его тянуло обратно к Башням: он поворачивал к лесу, пытаясь сделать крюк и вернуться, но, едва почуяв пытавшуюся затаиться и подловить его Милену, снова отходил поближе к воде, порой шлепая лапами прямо по ней. Камана злобно скалилась и то и дело останавливалась послушать, нет ли вокруг отправленных в погоню солдат. Зверь шел прямо в противоположную сторону от места встречи, куда сейчас должен был спешить остальной отряд, но заставить его сменить направление она не рисковала.На открытом пространстве Маркус мог рвануть, куда угодно, и ей оставалось лишь ждать, пока усталость окончательно не свалит его с ног. По самым скверным предположениям Милены, продолжать бежать он мог до самой темноты.
Когда начало вечереть, сторожевые вышки Башен показывались из-за деревьев уже где-то вдалеке. Один раз, глядя на них, Милена заметила, как от чернеющих на фоне мрачных туч стен оторвалась одинокая белая точка, быстро пролетела над деревьями и исчезла. Потом, почти сразу, ещё одна — черная.
“Значит, охотник уже очухался и рассылает новости”
