— С чего ты взяла? — произнес он тихим сдавленным голосом.
— Соловей сказал, вы с ним не могли взять этот чертов артефакт в руки. Его вообще никто не мог коснуться кроме меня и Дерека. Он сделан для людей.
Темные глаза Клары впились в лицо мужчины.
— Так, да или нет?
Маркус качнул головой так коротко, будто это простое движение стоило ему огромного труда.
— И кто ты тогда?
— Не знаю.
— Ты убил солдат, которые прижали вас с Соловьем?
— Ты ради этого попросила меня остаться? Чтобы допросить? — голос Маркуса снизился до опасного полушепота, но Клара не хотела останавливаться.
— Не отвечай вопросом на вопрос! — разозлилась она. — Я просто хочу понять, что с тобой произошло.
— Зачем? — спросил Маркус и тут же зашипел от неожиданной боли: Клара дотянулась до его плеча и крепко впилась в него ногтями. В её глазах сверкало раздражение, уже готовое перерасти в гнев.
— Объясни мне, что я такого сделала, что ты мне настолько не доверяешь?
Маркус недовольно поморщился.
— Да с чего ты...
— С того! Что тогда, что сейчас — ты только и делаешь, что врешь, увиливаешь и что-то скрываешь. Будто я тебе враг какой-то! И ладно раньше — хотелось тебе якшаться с этими бандитами, да и хрен бы с ним! Сама всё знала, в конце концов. А теперь-то что?! Ты думаешь, что я буду тебя бояться? Ненавидеть? Почему ты сразу мне не рассказал?
Лицо Маркуса окаменело, только на скулах вспыхнули пятна злого румянца. Он поджал губы и шумно засопел, стараясь взять себя в руки.
— Я просто не хотел, чтобы ты в это лезла. Тебе разве не достаточно? — процедил он. — Посмотри на себя! Ты чуть не погибла!
— Как и ты!
— Я знал, что делал!
— Да ну? — Клара ехидно усмехнулась.
— Уж мне-то можешь не трезвонить. Всё равно не поверю.
— Тогда зачем спрашивать?
— МАРКУС!
Голос лекарши хрипло сорвался, но для Маркуса это было хуже, чем если бы она закричала. Она почти никогда не называла его полным именем.
— Давай… давай, как только всё утрясется, и мы решим, что делать дальше, я всё тебе расскажу,
— пробормотал он, тяжело поднимаясь с пола. — Я сделаю тебе холодную повязку.
Прода от 18.03.2021, 22:32
Выбравшись из палатки, он увидел вернувшуюся в лагерь Милену. Та стояла у небольшого навеса для вещей и задумчиво разглядывала артефакт. Кто-то развернул тряпки, в которых он был спрятан, и тёмный глянцевый шар сумрачно поблескивал, отражая лучи дневного света. Заметив Маркуса, камана махнула рукой, подзывая его к себе.
— Ну что там? Как твоя подружка, жива?
— Ей нужно отдыхать. Она сильно заболела.
— Хорошо. Посидим пару дней. А потом отойдем подальше. Не хотелось бы, чтобы на нас наткнулся Альянс, когда они узнают о мертвецах и пойдут разбираться. Мы, конечно, далеко от Норы, но кто их знает.
— А что насчет него? — Маркус качнул головой в сторону деревьев.
— Он идет с нами, — твердо заявила Милена.
— Ты серьезно?..
— Серьезно.
— После того, что он натворил?
— Мы всё обсудили. Для нас он не опасен.
— То есть, как это, он идет с нами?!
Маркус и Милена обернулись на подошедшего к ним с другой стороны поляны Соловья. Его сверкающие от гнева фиолетовые глаза в красных ободках недавних слез, казалось, занимали всё лицо.
— Ты совсем охренела?! — проорал он, — Никуда мы с этим мудаком не пойдем!
— Я тебя не спрашиваю! — прошипела Милена, раздраженно ударив хвостом по земле.
— Да мне плевать, катись куда хочешь и с кем хочешь!
— Соловей! — Маркус повернулся, вставая между ним и Миленой. — Пойди посмотри, как там Клара.
— Пошел ты! — злобно выплюнул хисагал. — Не смей меня отсылать, я не ребенок!
— Соловей, пожалуйста. Я прошу тебя, — мягко попросил контрабандист. — Пока она сама к нам не выбежала.
Соловей умолк, уставившись на него злым, удивленным взглядом. Он ожидал, что Маркус, как обычно, будет отчитывать его, как ребенка. Поколебавшись, хисагал шумно выдохнул через нос.
— Мы ещё не закончили, — сказал он Милене, отвернулся и размашисто зашагал к палатке.
— Щенок горластый, — процедила ему вслед Милена. — Язык бы тебе вырвать.
— А чего ты ждала? — спросил Маркус. — Ты знаешь, что это твое ходячее дерево натворило.
— Ничего он не понимает!
— Я тоже ничего не понимаю. Зачем он тебе нужен?
— Он… — Милена тряхнула головой, подбирая слова. — Таких, как он больше нет! Мы не можем просто его оставить.
— И что ты будешь с ним делать?
— Отведу к своим друзьям. А потом его нужно представить Альянсу.
— Я думал, ты не в ладах с Альянсом.
— Это не важно! Ты не представляешь, сколько он может им дать. Не существует больше никого, кто владел был искажением разума, никого! Такой прорыв никому и в лучшие времена даже не снился! Ты себе даже представить не можешь, ЧТО он сделал!
— Так объясни!
Милена обожгла его раздраженным взглядом.
— Тресамионы — единственные существа в мире, способные к искажению разума. Они могут играть с чужими мозгами, как угодно. Но они неразумные — это просто хищные растения, которые охотятся с помощью искажений. Если бы Ренон был таким же, он бы просто всех поубивал. То, что он умеет — это… чудо. Искажению разума за много веков так никто и не смог научиться. Он нужен Альянсу.
— Тогда какого хрена он шляется по лесам и убивает людей?
— Не всё так просто. Хочешь — спроси у него сам.
— Я спрашиваю у тебя. Мне нужно знать, чего от него ждать. Как и Кларе и Соловью.
— Не волнуйся о нем, он никого не тронет. Он не дурак. А если окажется дураком — я его прикончу. Его искажения на меня не действуют, он не сможет защититься.
— Тоже мне гарантия.
— Он идет с нами — и точка! Как только я найду, кому передать артефакт, вас это перестанет касаться, так что угомонись.
— И где он сейчас? — вздохнул Маркус, устало утирая лицо ладонями.
— Остался в лесу. Знает, что ему здесь не рады.
— Хорошо, пусть там и сидит. Нам надо похоронить Дерека. Не трогай Соловья, я сам с ним поговорю
— Да пожалуйста, — Милена ядовито ухмыльнулась. — И позаботься о том, чтобы он больше не вякал мне под руку.
Маркус коротко кивнул и отвернулся. Его взгляд задумчиво скользил по стоящим полукругом палаткам. Картинка перед глазами поплыла и задергалась, и контрабандист проморгался, сгоняя накатывающий сон. За столько дней и даже сейчас — ни минуты покоя, который был ему так необходим. Ему было уже все равно, что он скажет Кларе и как убедит Соловья не перечить Милене, ему было плевать даже на Ренона, пока тот держался подальше от остальных. Больше всего на свете он хотел рухнуть на землю рядом с костром и спать, спать, спать месяцами, как впадающие в зимнюю спячку лесные звери. Но сначала нужно было подготовить тело Дерека к погребению, насколько это было возможно сделать.
Маркус подошел к злополучной палатке и откинул полог, впуская внутрь солнечный свет. В ответ наружу вырвалось кровавое зловоние. Контрабандист невольно прикрыл нос ладонью, заглядывая внутрь. От спертого, душного воздуха у него слегка закружилась голова. Расплескавшаяся по палатке кровь успела потемнеть и присохнуть к ткани, тело Дерека казалось мешком, одетым в человеческую одежду. В руке у него блеснул пистолет Соловья, отражая теплый солнечный луч. Маркус на мгновение замешкался, прислушиваясь к трупу, потом осторожно подошел, присаживаясь на корточки, тронул холодную руку, стараясь не смотреть в сторону развороченной пулей головы.
— Ты уж извини, — пробормотал он, пытаясь разжать окоченевшие пальцы Дерека. Тот даже после смерти словно не хотел расставаться с погубившим его оружием.
Маркусу казалось, что он задохнется, прежде чем успеет вытащить пистолет из мёртвых пальцев, и с облегчением выдохнул, когда рука Дерека, наконец поддавшись, безвольно шлепнулась на пол. Он вытащил из палатки все вещи и набросил на тело ткань, закрывавшую пол.
— Надо отпеть его, — сказала Милена, едва Маркус показался снаружи. — Слишком уж плохой смертью он умер.
Маркус удивленно приподнял брови — камане не было никакого дела до того, что стало с Дереком, и он никак не ожидал, что она будет беспокоиться о его погребении.
— Сначала надо предать тело земле. Или сделать насыпь, чтобы до него не добрались звери.
— Как раз хорошо, если тело звери съедят, — возразила Милена. — Тогда он будет жить в них. Да неважно, делай, как хочешь. Главное — о душе его позаботься, как следует. Нечего плодить ходячих мертвецов.
— А ты будешь на похоронах?
Милена серьезно кивнула.
— Да. Мне есть за что поблагодарить его. И за что попросить прощения — тоже
— Даже так?
— Нечего строить из меня монстра. Я знаю, что делаю.
Маркус только пожал плечами. Чем дальше уходили от Гайен-Эсем, тем больше Милена его удивляла.
Из палатки, в которой обосновалась Клара доносился приглушенный шепот. Маркус слегка отодвинул полог и заглянул внутрь.
— ...нельзя плакать по мертвым, — говорила Клара, ласково гладя руку сидевшего рядом с ней Соловья. Тот быстро взглянул на контрабандиста и тут же отвернулся, пряча заплаканные глаза.
— Соловей... надо подготовить Дерека.
Лекарша ободряюще сжала его руку.
— Всё будет хорошо.
Хисагал всхлипнул и быстро утер глаза предплечьем.
Прода от 19.03.2021, 23:59
— Нам... нам надо его вытащить? — хрипло спросил он, выбираясь из палатки.
— Не думаю, что у нас получится. Лучше... завернем его прямо в палатку. Всё равно от неё уже не будет толку. И нужно выкопать яму или натаскать камней.
— Ладно, — еле слышно выдохнул Соловей. Горло у него всё еще было стиснуто едва сдерживаемым рыданиями.
— Тебе нужно успокоиться. Клара правильно сказала — по мертвым нельзя плакать. По крайней мере, сразу.
— Почему?
— Чтобы они не остались на земле. Поэтому им и поют колыбельные — чтобы они спокойно ушли своей дорогой.
Маркус вдруг остановился и протянул Соловью пистолет. Тот посмотрел на него полными ужаса глазами, будто контрабандист протягивал ему ядовитую змею.
— Возьми его. — мужчина качнул протянутой рукой. — И не забудь зарядить. Не бойся. Ты не виноват, что так получилось.
Хисагал судорожно кивнул, тронул деревянную рукоять пистолета кончиками когтей и поспешно убрал его за пояс.
Они подошли к палатке, где лежал Дерек. Соловей весь дрожал, но помог Маркусу отвязать опоры. Треугольный шатер мягко осел на землю, будто накрыв тело огромным темным одеялом, по которому разливался теплый солнечный свет. Мир вокруг цвел и щебетал. Для него эта смерть была началом тысяч маленьких жизней.
Маркус и Соловей осторожно обернули ткань палатки вокруг тела Дерека и обвязали веревками вокруг ног и головы. Из одеяла она превратилась в толстый мешок в форме человеческого тела. Маркус устало вздохнул, утер ладонью выступившую на лбу испарину, усаживаясь на траву в стороне от него. Соловей огляделся, ища Милену, но она ушла, оставив раскрытый артефакт, который охраняла, словно сокровище.
— Я всё слышал, — сказал он, сев рядом с Маркусом. — Этот хрен теперь с нами.
Маркус опасливо покосился на него, ища признаки надвигающейся истерики.
— Да. Он теперь с нами.
— Так нельзя. Нельзя его оставлять после того, что он сделал!
— Я знаю.
— Давай уйдем, — Маркусу казалось, что пристальный взгляд Соловья обжигает ему кожу. — Мы уже на другой стороне, Альянс найдем сами. Артефакт у неё, нам больше не нужно идти с ней вместе.
Контрабандист покачал головой.
— Она не отпустит Клару, пока не найдет, кому передать артефакт.
— Тут есть другие... — Соловей на мгновение запнулся. — ...другие люди. Пусть они его таскают, раз Милена теперь с ними заодно.
— Послушай... нам лучше остаться с ней, — заметив, что Соловей уже возмущенно вздохнул, готовясь возразить, Маркус поспешно добавил. — Она знает всё об этих местах, без неё мы можем вляпаться во что-нибудь опасное.
— То есть, теперь ты ей доверяешь?!
— Можно и так сказать, — Маркус посмотрел в удивленно расширившиеся глаза Соловья и сказал. — Он вывела меня из Башен, хотя... ей пришлось влезть в драку. Нам прорывались сюда через толпы мертвецов и солдат. И всё это время она защищала меня. Хотя могла бы этого не делать. С ней мы будем в большей безопасности, чем сами по себе.
— Через мертвецов и солдат... Где вы на них наткнулись? Что вообще с вами случилось.
— Потом. Как закончим — я тебе всё расскажу.
Маркус насторожился — из леса вдруг показались безразличные ко всему подручные Ренона во главе с Миленой.
— Они помогут вам с могилой, — сказала она. — Просто говорите им, что делать.
Соловей демонстративно отвернулся. Маркус с облегчением вздохнул, — мысль о том, что придется ковырять землю ножом или таскать груды камней, нагоняла на него тоску.
Они вместе перетащили тело к скалам и начали обкладывать камнями. Люди Ренона подозрительно напоминали Маркусу живых мертвецов. Они беспрекословно выполняли всё, что им говорили, но казались вялыми, медленными, совершенно равнодушными ко всему, что происходило вокруг и к самим. Казалось, даже прикажи им Маркус похоронить себя заживо, они бы без тени колебаний развернулись и принялись выкладывать рядом с могилой Дерека такие же курганы для себя. Соловей угрюмо молчал, отказываясь разговаривать при них и забеспокоился только, когда тело мужчины оказалось почти закрыто камнями.
— Погоди... разве нам не надо сначала попрощаться?
— Надо. После прощания могилу и закрывают. Или после отпевания.
— А как это делается? Я никогда не был на похоронах. — Соловей вдавливал из себя каждое слово, будто его схватили за горло.
— Ничего. Просто повторяй за нами.
— Я даже не знаю, что надо петь.
— Это неважно, главное — думать о чем— нибудь хорошем.
Соловей нервно фыркнул
— Как можно думать о чем-нибудь хорошем, когда хоронишь человека.
— Так надо. Ты ведь провожаешь его. Ему нужна твоя поддержка.
— Но... но... то, как он умер...
— Далеко не все умирают от старости в своей постели. Но проводить их нужно так, чтобы они об этом не беспокоились. Хватит, больше не надо.
Маркус остановил подошедших с новой пригоршней камней людей Ренона и отряхнул саднящие руки.
— Пойдем. Нужно сказать Кларе, что всё готово.
— Уже? Мы пойдем хоронить его сейчас?
— Да. Зачем тянуть?
— Не знаю... как-то это неправильно. Я не могу поверить... Он только сегодня еще был жив.
— Знаю. Но он умер. — тихо сказал Маркус. — Придется с этим смириться.
В его голосе Соловью почудилась незнакомая печаль.
Он так и не смог поверить в то, что происходит и не верил до того самого момента, как они вчетвером, вместе с Кларой и Миленой встали перед каменным гробом. И даже тогда что-то внутри него упорно не хотело узнавать в выглядывающем из него темном мешке тело своего друга.
— Кто начнёт? — спросил Маркус, и Соловью вдруг стало нечем дышать. Его сердце колотилось так, словно он бежал, бежал от самой мысли, что стоит здесь, посреди горного леса, перед грудой камней, под которой лежит Дерек, мёртвый, застрелившийся из пистолета, который должен был его защитить.
— Давайте я, — сдавленно сказала Клара.
Она вздохнула, коснулась рукой груди, будто уговаривая её придержать кашель.
