– Знаешь, я тут подумал, что тебе будет интересно взглянуть на мою коллекцию, – произнёс Драгомир заготовленную фразу. – Тебе нравится оружие?
Он распахнул перед Урсулой высокие двустворчатые двери и жестом предложил зайти.
Драгомир угадал: Урсуле не просто нравилось оружие – она отлично в нём разбиралась. Не спеша обходя экспозицию, она то и дело восхищённо ахала:
– Это гномья работа? О, меч из метеоритного железа! Потрясающе! А это ковали цверги, верно?
После полудюжины рассказов об экспонатах Драгомир вдруг спохватился, зачем вообще позвал Урсулу в оружейную.
– Скажи, пожалуйста, а у вас все девушки так мастерски владеют топором?
– Ну, кто топором, кто копьём или мечом, – певуче ответила Урсула хорошо поставленным голосом. – Без оружия сейчас никак – тролли совсем одолели. А когда наши мужчины в походах, рассчитывать приходится только на себя…
– Хм… – понимающе кивнул Драгомир. – А маги у вас есть? Вроде Эстер? Наверно они бы мигом с троллями расправились.
Урсула только махнула рукой:
– Приглашали одного друида. Только потом то, что от него осталось, пришлось с камней соскребать и отправлять обратно.
– Да, печально.
– А можно задать тебе очень личный вопрос? – спросил Драгомир после паузы. – Если не захочешь, можешь не отвечать.
Урсула неуверенно кивнула.
– Почему ты согласилась участвовать в отборе?
– Потому что если я стану супругой Повелителя драконов, я смогу уговорить вас, ваше драконшество, отправить к нам хотя бы небольшой драконий отряд для борьбы с троллями. Драконье пламя для них так же опасно, как солнечный свет, но днём они прячутся. Я спасу мой народ, даже если ради этого мне придётся быть съеденной!
– Чего? Почему съеденной? Драконы не едят людей!
Урсула растерялась:
– Но Эстер рассказывала… Чтобы отложить яйцо и высидеть наследника, дракон съедает свою невесту… – не очень уверенно возразила она.
Драгомир схватился за голову:
– Эта недоучка и без магии умудряется вести подрывную деятельность! В общем так, – он взял ладони Урсулы в свои, поглядел ей в глаза и сказал. – Жена-человек – это просто почётное звание. Что-то вроде посла доброй воли и советника по связям с общественностью. Понятно? Никто никого есть не собирается! А наследника будет высиживать жена-дракон.
- То есть, у драконов по две жены? – переспросила Урсула.
– Только у Повелителя драконов.
– А-а-а! – понимающе кивнула Урсула. – Ясно.
– А насчёт отряда драконов, – продолжал он. – Знаешь, я пока ещё не решил, кого из вас пятерых выбрать на такую ответственную должность. Но тролли в Северных горах могут стать проблемой, если их не сдерживать. Так что, пожалуй, отправлю ребят из гвардии в командировку на север.
– О, ваше драконшество! – воскликнула Урсула. – Как мне вас отблагодарить?
– Благодарить будешь, когда мои ребята избавят твой край от троллей, – улыбнулся Драгомир.
Повелитель драконов был чрезвычайно доволен: с одной стороны, приятно проявить великодушие (и избавить наивную девушку от такого ужасного заблуждения!), а с другой стороны – ещё одна головоломка разгадана.
Когда Урсула ознакомилась со всей выставкой коллекционного оружия Драгомира, он проводил её в гостевое крыло, а сам вернулся в башню и вычеркнул её имя из списка.
Теперь предстояло разобраться с Миюки, но с какого боку подступиться к загадочной японской девице, Повелитель драконов не представлял. Можно было бы пригласить её на чашечку чая и там уже расспросить, но, как он выяснил из энциклопедии, в Японии пьют чай как-то по-особенному, это целый ритуал, и презренному гайдзину – то бишь иностранцу – в эти дебри соваться нечего, будь он хоть трижды Повелитель драконов. Можно было бы предложить ей прогуляться в саду – но, оказывается, японцы и в саду гуляют по-своему, особенно когда там что-нибудь цветёт. На каждое обычное повседневное действие они придумали какую-нибудь хитрую традицию.
В конце концов Драгомир решил вызвать Миюки в свой рабочий кабинет – и плевать на традиции. Надо же выяснить, как она тут оказалась, если никого из Японии не ждали.
Миюки как будто не удивилась приглашению. Разулась у порога, церемонно поклонилась и застыла, ожидая вопросов.
– Да вы… ты… вы присаживайтесь, Миюки-сан, – произнёс Драгомир, указав девушке на кресло у стола.
Он не сразу решил, обращаться к ней на «ты» или на «вы», но предположил, что лучше всё-таки на «вы». А то кто их знает, этих японцев – как у них принято к незнакомым девицам обращаться. Ещё обидишь ненароком.
Миюки устроилась в кресле, выжидающе уставясь на Драгомира.
– Как вы попали в Драконью долину, Миюки-сан?
– На корабле «Зимняя хризантема».
– Ясно. Похоже, я не совсем точно выразился, – Повелитель задумался на минуту – как поточнее сформулировать вопрос, чтобы японка поняла, что именно его интересует. – Правильнее будет спросить: зачем вы сюда прибыли?
– По заданию Рюдзина-самы. Он считает, что вам грозит опасность, Драгомир-сама. Драконы-изгнанники хотят попытаться захватить власть, подчинить себе Драконью долину, а после – завоевать весь мир. Мне поручено стать вашим телохранителем.
– Разве они ещё где-то остались? Я думал, всех изгнанников давным-давно истребили рыцари и драконоборцы, а если кто и остался – то нашли себе пещеру поуютнее и спят на горе сокровищ…– Драгомир рассуждал вслух, расхаживая из стороны в сторону, совсем забыв о присутствии Миюки. – Так значит, вот кто стоит за всем этим… Теперь понятно, на кого работает Саламандр. Сам бы он вряд ли до такого додумался.
Девушка шевельнулась в кресле, Драгомир вздрогнул и поглядел на неё.
– Так почему же вы сразу не пришли ко мне с этим известием, Миюки-сан? – возмущённо воскликнул он.
– Когда я сошла с корабля, на пристани было много разных девушек. Распорядитель произнёс приветственную речь, сказал о конкурсе и повёл всех к замку. Настоящий ниндзя не выделяется из толпы, так что я пошла вслед за всеми, чтобы принять участие в конкурсе и доказать, что я единственная, кто достоин быть вашим телохранителем.
Драгомир замер, разинув рот.
Справившись с изумлением, он только смог произнести:
– Девушки приехали на конкурс невест!
– То есть, это не конкурс телохранителей? – уточнила Миюки.
– Нет, Миюки-сан, это не конкурс телохранителей, – подтвердил Драгомир. – Это конкурс невест. И, надо признать, ты отлично справляешься. Неужели в ваших краях телохранители должны уметь готовить, танцевать и вышивать?
– Разумеется, – кивнула Миюки.
– Кстати, – спохватился Драгомир. – Хотел спросить, что символизирует это изделие народного творчества?
Он достал из ящика стола вышитый шёлковый колобок и протянул его Миюки.
Та нахмурилась:
– Кто-то испортил мою вышивку.
Она извлекла из рукава кимоно маленькие ножнички, разрезала несколько ниток и расправила шёлковое полотно. Драгомир ахнул: на полупрозрачной ткани красовались совсем как живые пионы и хризантемы.
– Это безобразие! – воскликнул Драгомир. – То есть, вышивка великолепная! Безобразие что кто-то вот так её скомкал. Зачем кому-то портить вашу вышивку?!
– Чтобы вы выбрали ту претендентку, которая в сговоре с изменником.
Драгомир заметался по комнате, схватившись за голову.
– Ужасно! Они посмели втянуть в это невинных человеческих девушек! Просто немыслимо! Миюки-сан, за то время, пока вы находитесь в Драконьей долине, вам удалось что-нибудь выяснить о заговорщиках?
– Только имя – Эрван. О нём говорили двое: ваш советник и одна из девушек. Было темно, так что я не смогла хорошенько её рассмотреть и не знаю, кто это был.
– Но хоть что-нибудь? Причёска, одежда?
– Причёску легко сменить, как и одежду. У меня пока недостаточно информации.
– Всё равно – большое вам спасибо, – он не стал говорить Миюки, что её предупреждение несколько запоздало. – Что же теперь с вами делать? Вы же не участница конкурса. Если я вас назначу телохранителем прямо сейчас, заговорщики могут что-нибудь заподозрить.
– Завтра последний конкурс, верно? Петь я умею. Продолжайте делать вид, что ничего не знаете, Драгомир-сама. Я позабочусь о вашей безопасности.
– Спасибо, – Драгомир слегка поклонился. – И да, можно я оставлю это себе? – он указал на вышивку с цветами.
– Конечно, Драгомир-сама, ведь я вышивала это для вас.
Солнце спряталось за горный хребет, окрасив небо алым и пурпурным. Деревья за окном казались тёмно-синими. В серой стене замка тут и там загорались оранжевые прямоугольники окон.
Миюки вспорхнула из кресла и направилась к двери.
– Миюки-сан, может быть, вас проводить? Обычно в моей долине безопасно, но если тут шныряют заговорщики…
Она развернулась:
– О, не стоит беспокоиться, Драгомир-сама. У меня есть вакидзаси, – с этими словами она извлекла из-за спины изогнутый кинжал пару ладоней в длину, похожий на маленькую катану, и улыбнулась. – Пусть заговорщики беспокоятся.
Драгомир нервно сглотнул.
Утро следующего дня выдалось пасмурным и дождливым. Туман, что на рассвете расстилался по всей долине, так и завис в воздухе, не собираясь растворяться, время от времени из него сыпались мелкие капли. По периметру тронного зала затопили камины, чтобы хоть немного разогнать сырость.
Девушки-конкурсантки ещё за пределами зала успевали обтереть от слякоти обувь, стряхнуть сырость с волос и накидок. Но всё равно, поздоровавшись с Драгомиром, отходили к какому-нибудь из каминов и протягивали к огню озябшие пальцы.
«Надо было вчера конкурс песен устроить, а сегодня – конкурс танцев, – подумал Повелитель драконов. – Все бы сразу согрелись».
А сегодня даже музыкальные инструменты были не в духе: струны на скрипках и гуслях отсырели и фальшивили, флейты и волынки хрипели, а барабаны били глухо.
Так же, как накануне, Саламандр объявил жребий и участницы конкурса вытянули из коробки свёрнутые номерки.
Первый номер достался Леоноре.
Под заунывные завывания скрипок и глухие, словно потусторонние, удары барабанов, она затянула:
– Биттиида эн моргон иннан суулен уппранн
Иннан фогл’ана борьадэ хон-на…
Песня была долгой и, по-видимому, очень печальной. Однако Драгомир ни слова не понял, поскольку пела Леонора на каком-то иностранном языке. Так что, когда песня закончилась, Повелитель драконов спросил:
– Расскажи, пожалуйста, в двух словах – о чём эта песня?
– Это песня о том, как несправедлива судьба к представителям двух разных рас. И о неразделённой любви, – с чувственным придыханием ответила Леонора.
– Понятно. Что ж, очень актуальная тема. Спасибо за такое атмосферное исполнение. Кто у нас следующий?
Следующей оказалась Василинка.
– Что ты нам споёшь? – поинтересовался Драгомир.
– Я прошу прощения, – прохрипела та. – Я нынче не в голосе. Вчерась после танцев водицы холодной напилась.
– Может, лекаря позвать? – забеспокоился Драгомир.
– Да не, – махнула рукой Василинка. – Молока с мёдом выпью, и как рукой снимет.
Драгомир задумался:
– Так что же, тебя теперь с конкурса снимать? Может, тогда хоть стишок расскажешь? Или байку какую-нибудь? Вместо песни.
Василинка некоторое время молчала, но, поняв, что от участия в конкурсе отвертеться не получится, вздохнула и спросила:
– Про сома в Чёрном озере историю знаете?
– Нет. Рассказывай!
– Завёлся у нас в Чёрном озере сом. Здоровенный. То ли подземной рекой принесло, то ли сам постепенно вырос. Сначала лодки переворачивал, потом и вовсе по ночам стал к самому берегу выползать, рыбаков пугать. Дошло до того, что бабки Матрёны телёнка с берега уволок. Такой здоровенный. Ну и решили мы с Андрюхой – воеводой Зареченским – этого сома изловить.
– Погоди, – перебил Драгомир. – Неужели позвать больше некого было? О чём вообще этот воевода думал – подвергать такой опасности хрупкую девушку!
Василинка хрупкой отнюдь не выглядела, скорее крепкой и жилистой, при этом ростом почти не уступала Драгомиру. Но то ли из-за цветочков на сарафане, то ли из-за пушистой льняной чёлки действительно казалась наивной и беззащитной.
– Ну, дык! Я ж у нашего князя единственная дочь, защита и опора, так сказать. Кто же селян от такой напасти защитит? Никто, кроме нас! – просипела Василинка.
После чего продолжила рассказ:
– Ну вот. Даня-кузнец нам по гарпуну сковал, к гарпунам цепь приварили, будто на кита охотиться собираемся. А он и правда почти как кит, тот сом. Чуть светать стало, взяли лодку и пошли вдоль берега. Андрюха вёслами нарочно погромче шлёпает, чтобы сома выманить. А тот умный, видать – затаился. Ну, нет его и всё тут! Вдруг посредь озера вода вздыбилась, поднялась горой аршин в десять, не меньше – и пошла на нас! Выманили, значит, этого сома на свою голову. Он пасть раззявил – того и гляди лодку проглотит, глазищи вытаращил, усами по воде бьёт, а усы – что канаты. Волны от них расходятся в сажень высотой. Андрюха на вёсла налегает, да где там – будто на месте стоим! Озеро ходуном ходит, вот-вот выплеснется из берегов. Ну, я прицелилась да и закинула гарпун чудищу прямо в пасть. А он его возьми и проглоти. И потащил лодку – гарпун цепью к лодке привинчен был. Кругов двадцать по озеру намотали, пока сом совсем из сил не выбился. Тогда его потихоньку к берегу потащили, но попробуй такую тушу вытащи! Позвали мужичков, всей деревней они его из озера вытягивали. Еле вытянули. Хотели в столицу в кунсткамеру сдать, как редкость, да не успели – протух на жаре. Вот такая история.
В зале повисла потрясённая тишина. Наконец Драгомир произнёс:
– Знаешь, я слышал, что рыбаки любят слегка преувеличивать…
– Ничего я не преувеличиваю, так всё и было, – обиделась Василинка.
– Ну, что ж. Спасибо тебе за этот увлекательный рассказ. Думаю, он вполне годится, чтобы засчитать его вместо песни.
Драгомиру вдруг вспомнилось насквозь прошитое стрелой чучело условного противника. Как знать – может, если девица так хорошо стреляет, то и на гигантских сомов поохотиться способна.
Третий номер опять достался Эстер. Под трель флейты она бодренько запела:
– Биттиида эн моргон иннан суулен уппранн
Иннан фогл’ана борьадэ хон-на…
Слова показались Повелителю драконов смутно знакомыми, хотя он мог бы поклясться, что не знает языка, на котором поёт девушка. Только когда начался припев:
– Герр Маннелиг, герр Маннелиг… – Драгомир понял, что уже слышал сегодня эту песню.
Впрочем, в исполнении Эстер она звучала гораздо жизнерадостней. Когда песня закончилась, Драгомир спросил:
– Скажи, пожалуйста, о чём эта песня?
– Про то, как уродливая троллиха предлагала парню несметные богатства, но он не повёлся.
– Вот как. Очень странно. Мне показалось, что Леонора пела то же самое. Но, видимо, это другая песня…
Следующим номером выступала Миюки.
– Я спою популярную европейскую песню. Я выучила её специально для этого конкурса, – объявила она.
Затренькала лютня, и Миюки запела:
– Биттиида эн моргон иннан суурен уппранн
Иннан фогр’ана борьадэ хон-на…
Несмотря на странное произношение, Драгомир песню узнал сразу. Едва дождавшись окончания, он спросил:
– Миюки-сан, ну может, хоть вы скажете, о чём здесь поётся?
– О том, как жительница гор пришла свататься к отважному воину, но он прогнал её.
– Хм-м-м… Ясно. Возможно, это просто неточный перевод.
Пятый номер достался Урсуле. Она вышла на середину зала, затем, поглядев на потолок, отошла чуть в сторону, сверила расстояние до стен, пробормотала под нос: «Да, похоже, вот тут наилучшая акустика», – и запела.
Он распахнул перед Урсулой высокие двустворчатые двери и жестом предложил зайти.
Драгомир угадал: Урсуле не просто нравилось оружие – она отлично в нём разбиралась. Не спеша обходя экспозицию, она то и дело восхищённо ахала:
– Это гномья работа? О, меч из метеоритного железа! Потрясающе! А это ковали цверги, верно?
После полудюжины рассказов об экспонатах Драгомир вдруг спохватился, зачем вообще позвал Урсулу в оружейную.
– Скажи, пожалуйста, а у вас все девушки так мастерски владеют топором?
– Ну, кто топором, кто копьём или мечом, – певуче ответила Урсула хорошо поставленным голосом. – Без оружия сейчас никак – тролли совсем одолели. А когда наши мужчины в походах, рассчитывать приходится только на себя…
– Хм… – понимающе кивнул Драгомир. – А маги у вас есть? Вроде Эстер? Наверно они бы мигом с троллями расправились.
Урсула только махнула рукой:
– Приглашали одного друида. Только потом то, что от него осталось, пришлось с камней соскребать и отправлять обратно.
– Да, печально.
– А можно задать тебе очень личный вопрос? – спросил Драгомир после паузы. – Если не захочешь, можешь не отвечать.
Урсула неуверенно кивнула.
– Почему ты согласилась участвовать в отборе?
– Потому что если я стану супругой Повелителя драконов, я смогу уговорить вас, ваше драконшество, отправить к нам хотя бы небольшой драконий отряд для борьбы с троллями. Драконье пламя для них так же опасно, как солнечный свет, но днём они прячутся. Я спасу мой народ, даже если ради этого мне придётся быть съеденной!
– Чего? Почему съеденной? Драконы не едят людей!
Урсула растерялась:
– Но Эстер рассказывала… Чтобы отложить яйцо и высидеть наследника, дракон съедает свою невесту… – не очень уверенно возразила она.
Драгомир схватился за голову:
– Эта недоучка и без магии умудряется вести подрывную деятельность! В общем так, – он взял ладони Урсулы в свои, поглядел ей в глаза и сказал. – Жена-человек – это просто почётное звание. Что-то вроде посла доброй воли и советника по связям с общественностью. Понятно? Никто никого есть не собирается! А наследника будет высиживать жена-дракон.
- То есть, у драконов по две жены? – переспросила Урсула.
– Только у Повелителя драконов.
– А-а-а! – понимающе кивнула Урсула. – Ясно.
– А насчёт отряда драконов, – продолжал он. – Знаешь, я пока ещё не решил, кого из вас пятерых выбрать на такую ответственную должность. Но тролли в Северных горах могут стать проблемой, если их не сдерживать. Так что, пожалуй, отправлю ребят из гвардии в командировку на север.
– О, ваше драконшество! – воскликнула Урсула. – Как мне вас отблагодарить?
– Благодарить будешь, когда мои ребята избавят твой край от троллей, – улыбнулся Драгомир.
Повелитель драконов был чрезвычайно доволен: с одной стороны, приятно проявить великодушие (и избавить наивную девушку от такого ужасного заблуждения!), а с другой стороны – ещё одна головоломка разгадана.
Когда Урсула ознакомилась со всей выставкой коллекционного оружия Драгомира, он проводил её в гостевое крыло, а сам вернулся в башню и вычеркнул её имя из списка.
Теперь предстояло разобраться с Миюки, но с какого боку подступиться к загадочной японской девице, Повелитель драконов не представлял. Можно было бы пригласить её на чашечку чая и там уже расспросить, но, как он выяснил из энциклопедии, в Японии пьют чай как-то по-особенному, это целый ритуал, и презренному гайдзину – то бишь иностранцу – в эти дебри соваться нечего, будь он хоть трижды Повелитель драконов. Можно было бы предложить ей прогуляться в саду – но, оказывается, японцы и в саду гуляют по-своему, особенно когда там что-нибудь цветёт. На каждое обычное повседневное действие они придумали какую-нибудь хитрую традицию.
В конце концов Драгомир решил вызвать Миюки в свой рабочий кабинет – и плевать на традиции. Надо же выяснить, как она тут оказалась, если никого из Японии не ждали.
Миюки как будто не удивилась приглашению. Разулась у порога, церемонно поклонилась и застыла, ожидая вопросов.
– Да вы… ты… вы присаживайтесь, Миюки-сан, – произнёс Драгомир, указав девушке на кресло у стола.
Он не сразу решил, обращаться к ней на «ты» или на «вы», но предположил, что лучше всё-таки на «вы». А то кто их знает, этих японцев – как у них принято к незнакомым девицам обращаться. Ещё обидишь ненароком.
Миюки устроилась в кресле, выжидающе уставясь на Драгомира.
– Как вы попали в Драконью долину, Миюки-сан?
– На корабле «Зимняя хризантема».
– Ясно. Похоже, я не совсем точно выразился, – Повелитель задумался на минуту – как поточнее сформулировать вопрос, чтобы японка поняла, что именно его интересует. – Правильнее будет спросить: зачем вы сюда прибыли?
– По заданию Рюдзина-самы. Он считает, что вам грозит опасность, Драгомир-сама. Драконы-изгнанники хотят попытаться захватить власть, подчинить себе Драконью долину, а после – завоевать весь мир. Мне поручено стать вашим телохранителем.
– Разве они ещё где-то остались? Я думал, всех изгнанников давным-давно истребили рыцари и драконоборцы, а если кто и остался – то нашли себе пещеру поуютнее и спят на горе сокровищ…– Драгомир рассуждал вслух, расхаживая из стороны в сторону, совсем забыв о присутствии Миюки. – Так значит, вот кто стоит за всем этим… Теперь понятно, на кого работает Саламандр. Сам бы он вряд ли до такого додумался.
Девушка шевельнулась в кресле, Драгомир вздрогнул и поглядел на неё.
– Так почему же вы сразу не пришли ко мне с этим известием, Миюки-сан? – возмущённо воскликнул он.
– Когда я сошла с корабля, на пристани было много разных девушек. Распорядитель произнёс приветственную речь, сказал о конкурсе и повёл всех к замку. Настоящий ниндзя не выделяется из толпы, так что я пошла вслед за всеми, чтобы принять участие в конкурсе и доказать, что я единственная, кто достоин быть вашим телохранителем.
Драгомир замер, разинув рот.
Справившись с изумлением, он только смог произнести:
– Девушки приехали на конкурс невест!
– То есть, это не конкурс телохранителей? – уточнила Миюки.
– Нет, Миюки-сан, это не конкурс телохранителей, – подтвердил Драгомир. – Это конкурс невест. И, надо признать, ты отлично справляешься. Неужели в ваших краях телохранители должны уметь готовить, танцевать и вышивать?
– Разумеется, – кивнула Миюки.
– Кстати, – спохватился Драгомир. – Хотел спросить, что символизирует это изделие народного творчества?
Он достал из ящика стола вышитый шёлковый колобок и протянул его Миюки.
Та нахмурилась:
– Кто-то испортил мою вышивку.
Она извлекла из рукава кимоно маленькие ножнички, разрезала несколько ниток и расправила шёлковое полотно. Драгомир ахнул: на полупрозрачной ткани красовались совсем как живые пионы и хризантемы.
– Это безобразие! – воскликнул Драгомир. – То есть, вышивка великолепная! Безобразие что кто-то вот так её скомкал. Зачем кому-то портить вашу вышивку?!
– Чтобы вы выбрали ту претендентку, которая в сговоре с изменником.
Драгомир заметался по комнате, схватившись за голову.
– Ужасно! Они посмели втянуть в это невинных человеческих девушек! Просто немыслимо! Миюки-сан, за то время, пока вы находитесь в Драконьей долине, вам удалось что-нибудь выяснить о заговорщиках?
– Только имя – Эрван. О нём говорили двое: ваш советник и одна из девушек. Было темно, так что я не смогла хорошенько её рассмотреть и не знаю, кто это был.
– Но хоть что-нибудь? Причёска, одежда?
– Причёску легко сменить, как и одежду. У меня пока недостаточно информации.
– Всё равно – большое вам спасибо, – он не стал говорить Миюки, что её предупреждение несколько запоздало. – Что же теперь с вами делать? Вы же не участница конкурса. Если я вас назначу телохранителем прямо сейчас, заговорщики могут что-нибудь заподозрить.
– Завтра последний конкурс, верно? Петь я умею. Продолжайте делать вид, что ничего не знаете, Драгомир-сама. Я позабочусь о вашей безопасности.
– Спасибо, – Драгомир слегка поклонился. – И да, можно я оставлю это себе? – он указал на вышивку с цветами.
– Конечно, Драгомир-сама, ведь я вышивала это для вас.
Солнце спряталось за горный хребет, окрасив небо алым и пурпурным. Деревья за окном казались тёмно-синими. В серой стене замка тут и там загорались оранжевые прямоугольники окон.
Миюки вспорхнула из кресла и направилась к двери.
– Миюки-сан, может быть, вас проводить? Обычно в моей долине безопасно, но если тут шныряют заговорщики…
Она развернулась:
– О, не стоит беспокоиться, Драгомир-сама. У меня есть вакидзаси, – с этими словами она извлекла из-за спины изогнутый кинжал пару ладоней в длину, похожий на маленькую катану, и улыбнулась. – Пусть заговорщики беспокоятся.
Драгомир нервно сглотнул.
Глава 9
Утро следующего дня выдалось пасмурным и дождливым. Туман, что на рассвете расстилался по всей долине, так и завис в воздухе, не собираясь растворяться, время от времени из него сыпались мелкие капли. По периметру тронного зала затопили камины, чтобы хоть немного разогнать сырость.
Девушки-конкурсантки ещё за пределами зала успевали обтереть от слякоти обувь, стряхнуть сырость с волос и накидок. Но всё равно, поздоровавшись с Драгомиром, отходили к какому-нибудь из каминов и протягивали к огню озябшие пальцы.
«Надо было вчера конкурс песен устроить, а сегодня – конкурс танцев, – подумал Повелитель драконов. – Все бы сразу согрелись».
А сегодня даже музыкальные инструменты были не в духе: струны на скрипках и гуслях отсырели и фальшивили, флейты и волынки хрипели, а барабаны били глухо.
Так же, как накануне, Саламандр объявил жребий и участницы конкурса вытянули из коробки свёрнутые номерки.
Первый номер достался Леоноре.
Под заунывные завывания скрипок и глухие, словно потусторонние, удары барабанов, она затянула:
– Биттиида эн моргон иннан суулен уппранн
Иннан фогл’ана борьадэ хон-на…
Песня была долгой и, по-видимому, очень печальной. Однако Драгомир ни слова не понял, поскольку пела Леонора на каком-то иностранном языке. Так что, когда песня закончилась, Повелитель драконов спросил:
– Расскажи, пожалуйста, в двух словах – о чём эта песня?
– Это песня о том, как несправедлива судьба к представителям двух разных рас. И о неразделённой любви, – с чувственным придыханием ответила Леонора.
– Понятно. Что ж, очень актуальная тема. Спасибо за такое атмосферное исполнение. Кто у нас следующий?
Следующей оказалась Василинка.
– Что ты нам споёшь? – поинтересовался Драгомир.
– Я прошу прощения, – прохрипела та. – Я нынче не в голосе. Вчерась после танцев водицы холодной напилась.
– Может, лекаря позвать? – забеспокоился Драгомир.
– Да не, – махнула рукой Василинка. – Молока с мёдом выпью, и как рукой снимет.
Драгомир задумался:
– Так что же, тебя теперь с конкурса снимать? Может, тогда хоть стишок расскажешь? Или байку какую-нибудь? Вместо песни.
Василинка некоторое время молчала, но, поняв, что от участия в конкурсе отвертеться не получится, вздохнула и спросила:
– Про сома в Чёрном озере историю знаете?
– Нет. Рассказывай!
– Завёлся у нас в Чёрном озере сом. Здоровенный. То ли подземной рекой принесло, то ли сам постепенно вырос. Сначала лодки переворачивал, потом и вовсе по ночам стал к самому берегу выползать, рыбаков пугать. Дошло до того, что бабки Матрёны телёнка с берега уволок. Такой здоровенный. Ну и решили мы с Андрюхой – воеводой Зареченским – этого сома изловить.
– Погоди, – перебил Драгомир. – Неужели позвать больше некого было? О чём вообще этот воевода думал – подвергать такой опасности хрупкую девушку!
Василинка хрупкой отнюдь не выглядела, скорее крепкой и жилистой, при этом ростом почти не уступала Драгомиру. Но то ли из-за цветочков на сарафане, то ли из-за пушистой льняной чёлки действительно казалась наивной и беззащитной.
– Ну, дык! Я ж у нашего князя единственная дочь, защита и опора, так сказать. Кто же селян от такой напасти защитит? Никто, кроме нас! – просипела Василинка.
После чего продолжила рассказ:
– Ну вот. Даня-кузнец нам по гарпуну сковал, к гарпунам цепь приварили, будто на кита охотиться собираемся. А он и правда почти как кит, тот сом. Чуть светать стало, взяли лодку и пошли вдоль берега. Андрюха вёслами нарочно погромче шлёпает, чтобы сома выманить. А тот умный, видать – затаился. Ну, нет его и всё тут! Вдруг посредь озера вода вздыбилась, поднялась горой аршин в десять, не меньше – и пошла на нас! Выманили, значит, этого сома на свою голову. Он пасть раззявил – того и гляди лодку проглотит, глазищи вытаращил, усами по воде бьёт, а усы – что канаты. Волны от них расходятся в сажень высотой. Андрюха на вёсла налегает, да где там – будто на месте стоим! Озеро ходуном ходит, вот-вот выплеснется из берегов. Ну, я прицелилась да и закинула гарпун чудищу прямо в пасть. А он его возьми и проглоти. И потащил лодку – гарпун цепью к лодке привинчен был. Кругов двадцать по озеру намотали, пока сом совсем из сил не выбился. Тогда его потихоньку к берегу потащили, но попробуй такую тушу вытащи! Позвали мужичков, всей деревней они его из озера вытягивали. Еле вытянули. Хотели в столицу в кунсткамеру сдать, как редкость, да не успели – протух на жаре. Вот такая история.
В зале повисла потрясённая тишина. Наконец Драгомир произнёс:
– Знаешь, я слышал, что рыбаки любят слегка преувеличивать…
– Ничего я не преувеличиваю, так всё и было, – обиделась Василинка.
– Ну, что ж. Спасибо тебе за этот увлекательный рассказ. Думаю, он вполне годится, чтобы засчитать его вместо песни.
Драгомиру вдруг вспомнилось насквозь прошитое стрелой чучело условного противника. Как знать – может, если девица так хорошо стреляет, то и на гигантских сомов поохотиться способна.
Третий номер опять достался Эстер. Под трель флейты она бодренько запела:
– Биттиида эн моргон иннан суулен уппранн
Иннан фогл’ана борьадэ хон-на…
Слова показались Повелителю драконов смутно знакомыми, хотя он мог бы поклясться, что не знает языка, на котором поёт девушка. Только когда начался припев:
– Герр Маннелиг, герр Маннелиг… – Драгомир понял, что уже слышал сегодня эту песню.
Впрочем, в исполнении Эстер она звучала гораздо жизнерадостней. Когда песня закончилась, Драгомир спросил:
– Скажи, пожалуйста, о чём эта песня?
– Про то, как уродливая троллиха предлагала парню несметные богатства, но он не повёлся.
– Вот как. Очень странно. Мне показалось, что Леонора пела то же самое. Но, видимо, это другая песня…
Следующим номером выступала Миюки.
– Я спою популярную европейскую песню. Я выучила её специально для этого конкурса, – объявила она.
Затренькала лютня, и Миюки запела:
– Биттиида эн моргон иннан суурен уппранн
Иннан фогр’ана борьадэ хон-на…
Несмотря на странное произношение, Драгомир песню узнал сразу. Едва дождавшись окончания, он спросил:
– Миюки-сан, ну может, хоть вы скажете, о чём здесь поётся?
– О том, как жительница гор пришла свататься к отважному воину, но он прогнал её.
– Хм-м-м… Ясно. Возможно, это просто неточный перевод.
Пятый номер достался Урсуле. Она вышла на середину зала, затем, поглядев на потолок, отошла чуть в сторону, сверила расстояние до стен, пробормотала под нос: «Да, похоже, вот тут наилучшая акустика», – и запела.
