Я кинула на неё раздраженный взгляд, хотела уж что-то ответить, как осеклась. Взгляд русалки выглядел уж слишком осмысленным. Сильна, давно уже нечистью является, очень давно, раз разум проснулся. Молодые же, в основном, по уму как дети малые. Такая может быть очень опасна, если не на твоей стороне. Но интуиция молчала, опасности я от духа не чувствовала. Поэтому решилась спросить:
- А ты что-то можешь предложить?
- Могу. – с хищной улыбкой ответила девица, отбросив свою игру в односложные фразы. – Да согласишься ли ты, кощеева дочка?
- А ты предлагай, я подумаю. – настороженно ответила я, цепко подмечая все её движения.
- Брата своего пришли. Ради него, так уж и быть, в болото полезу, вытащу оттуда труп этой дурёхи. Видела я его как-то издалека. Такой красавец. – русалка с восторгом закатила глаза. А я даже не знала, смеяться мне или плакать на такое заявление. За Костия я не переживала, он был намного сильнее меня, и ему водного духа уничтожить, как плюнуть. Но наличие у него поклонниц среди нечисти немного обескураживало. – Весь в отца вашего. Тот тоже таким же в молодости статным и чернявым был, просто загляденье. – меж тем продолжила моя собеседница, отчего моё удивление возросло до небес. Какая же она старая, раз отца моего не седым ещё помнит. Это же около века назад было, до того, как он через реку Смородину перешёл. – Он мне гребень подарил, красивый, с камнями, но тот уже сгнил. Пусть твой брат такой же принесёт, я ему труп тогда достану. Не придётся ему с болотником договариваться. Я уж намного приятней этого гада буду. – обвела девица свои выдающиеся формы, от чего я старательно давила смех.
- Я ему передам твоё предложение, но согласится он, я уж не знаю.
Русалка на мой ответ надула обиженно губы, но потом что-то просчитала в уме и, приободрившись, сказала:
- Умилой меня кличут. Как соберется и придёт, пусть меня спросит.
Решив, что на этом наш разговор закончен, она кинулась плясать вместе с остальными. Я же позволила себе весёлую улыбку, думая о том, как я буду уговаривать брата мне помочь в этом деле.
Уже ближе к концу ночи нечисть вдруг заволновалась. Я вначале списала это на то, что скоро уж рассвет, и большинству из обитателей придётся затаиться до тех пор, пока солнце не сядет, но нет. Оказалось, дело не в этом. Все смотрели на то, как у края леса, перед самым началом гиблых топей, мелькает огонёк. Сеть же моя пока ничего не улавливала. Я уж подумала, как бы её увеличить, чтобы понять, какой идиот сюда ночью пожаловал, как тут подала голос одна из русалок, ненадолго пропавшая до этого у меня из виду:
- Мужчина. Сильный. Красивый. Светленький. Только больной. Гадость в груди. Вытащить бы её. И тогда можно соблазнять.
Ну, после слов нечисти о гадости в груди, вариантов не осталось. Царевич. Только что он ночью-то сюда пришёл? Я уж подумала вновь внутренне разразиться по поводу его ума, как сама же и одёрнула себя. Это же для меня нормально ночью с духами общаться, с моими-то родителями и наставницей. А обычной девице такое и в голову не придёт, ещё ненормальной или дурной прослывёт. Так что может первое в голову мужчине прийти, когда его стрела на болото залетела? Правильно, пошла за ягодами или грибами девка, да заблудилась. Тем более такое сплошь и рядом встречается. А места здесь гиблые, думаю, это он уже выяснил. А в таком случае, чем больше медлишь, тем меньше шанс, что невесту свою вообще живой найдешь. Ну что ж, похвально. Не такой он и пропащий. Только всё равно ждёт его сюрприз. Надеюсь только, что после встречи со своей судьбой, в виде меня, мелкой и зелёной, он не окочурится от счастья прямо на этом болоте.
Глава 4
(небольшой кусочек, а завтра уже будет полная глава)
Когда небо начало сереть, нечисть стала постепенно разбредаться. Но все равно, болото ещё не окончательно заснуло: слышен был и смех, и стоны, да кое-где и русалки пели песни. Но чем больше уходила тьма, тем меньше становилось таких звуков. Возле леса же до сих пор мерно мерцал свет фонаря. Царевич не полез в топи ночью, слава богам, явно дожидался рассвета, когда все опасные для него обитатели уберутся восвояси. Да и дорогу, состоящую в основном из небольших кочек, посветлу можно было различить намного лучше. И не попасть ногой мимо, в тягучую трясину.
Настало время и превращаться, но боги знают, как этого не хотелось. Однако договор, есть договор, делать нечего. Ради живой и мёртвой воды можно и потерпеть свой непривлекательный зелёный внешний вид. Тем не менее некоторые сложности в дальнейшем из-за моего мелкого обличья вызывали во мне неподдельную тревогу. А как решить их я пока представляла лишь в общих чертах. Во-первых, что делать с едой? Питаться комарами у меня не получится. Нет, может, это и возможно, я не проверяла. Но как себя уважать после такой пищи? Поэтому придумать надо, каким образом мне ночью мужчину усыплять так, чтобы он волшбы моей не заметил. Чтобы можно было и размяться, и поесть нормально, и помыться. Как уж все эти дела в царском тереме провернуть, тоже нужно было подумать. Во-вторых, я не понимала, как мне ведьмака к Яге притащить. Было у меня пару намёток. Но пока этого Ивана не увижу, не пойму, что он за человек, не смогу решить, чем его подцепить лучше будет.
Очнувшись от своих мыслей, я взяла стрелу, мерцающую ровным золотым светом в рассветном полумраке. Надеюсь, после смены обличья она не задавит меня своей тяжестью. Не хотелось бы столь глупо погибнуть. Тогда уж проще русалкой стать, чем показаться перед давно ушедшими предками после такой смерти. Позора не оберёшься.
Пора. Я и так задержалась. Мой силуэт может уже быть вполне виден на том берегу. Хорошо, что в этом сумраке и не поймешь, действительно кто-то живой здесь стоит, али нечисть забавляется, морок наводит. Глубоко вздохнув, я сосредоточилась, вспоминая давно забытые ощущения при превращении. Почему-то я была уверенна, что оборот случится быстро и незаметно, как в тот единственный раз много лет назад. Наивная. Почти сразу пришло понимание, что сегодня всё произойдёт иначе, неправильно, но остановить перевоплощение я уже не смогла.
Мои кости ломались, перестраиваясь под новый размер. Кожа горела, и от этого возникало неодолимое желание её содрать. Боль была настолько сильной, что туманила разум. Поэтому я дико закричала, не выдержав столь нестерпимых ощущений. Забыв и про царевича, который был не так далеко, и про своё желание не рассказывать ему о том, что могу принимать человеческий облик.
Забылось всё, кроме одного. В воспалённом мозгу молнией пронеслось воспоминание, как я зарёванная сижу в избе у Яги и проклинаю свой оборот. Как старуха на меня тогда смотрела, задумчиво, чуть прищурив свои холодные глаза. И помню её фразу: может и к лучшему, позже выйдет больший толк. Тогда я подумала, что она говорит насчёт моей волшбы, что из-за оборота, время на уроки придётся уменьшить, а Яга ждать не будет. Но сейчас я чётко понимала, что фраза была отнюдь не о моей учёбы. Надо послать весточку Костию. До родителей сейчас ни одни чары не долетят, подле Калинового моста развеются. Брат же может знать, что происходит. Он же тоже оборачиваться подростком начал, и у него всё было по-другому, я помню, без боли.
Когда перевоплощение закончилось, я обессиленно лежала на траве, мутным лягушачьим взглядом смотря на камыши, ставшие вдруг невероятно огромными. Рядом валялась стрела, неожиданно вместе со мной уменьшившись в размерах. А где-то вдалеке было слышно чавканье влажной почвы – к моему островку, верно, уже приближался царевич. Нечисть передвигается почти бесшумно. Лёгкое времяпровождение, как старая карга описывала это дело, отправляя меня ловить нужного ей ведьмака, превращалось в полную катастрофу.
Я постепенно осознавала, что впихнула меня сюда Яга, прекрасно ведая, что со мной будет происходить. Преподала мне таким образом урок за отвергнутый в детстве дар? Не знаю. Слишком у меня мало сведений. Так как родным про оборот я не говорила, мне про способность эту ничего и не рассказывали. Негоже знать такие вещи тому, кто перевоплощаться не умеет. Зачем? Лишние знания, лишние печали. Боги, какой я была дурной. Однако тогда, в тринадцать лет, это казалось таким непереносимым и стыдным: оборачиваться в того, кто вызывает в основном омерзение. Казалось таким важным мнение знакомых, подруг. Было так страшно увидеть в глазах матери отвращение. Лучше бы тогда сказала, пережила бы все насмешки, возможно, сейчас не было бы так больно.
Прода от 06.03.2024, 17:35
Мои думы прервал шелест камышей, и раздраженная брань, которая раздавалась совсем рядом. Я, кое-как овладев своим телом, подхватила стрелу и поскакала с этим золотым бременем поближе к иве, чтобы меня добредший сюда злющий царевич сапогом своим не размозжил. Да и интересно было на него всего глянуть, а мне с моим размером такое возможно только на расстоянии. Устроившись на корне дерева, я театрально взяла в свои лапки артефакт, чтобы он точно был издалека заметен, и принялась ждать. Через какое-то время мужчина всё же пробрался сквозь гущу болотной растительности, и выбрался на устойчивый берег.
Ну что могу сказать, правду баяли служки, он действительно был красив. Даже такой: в грязных сапогах, в портах, на которых налипла кашица из болотных трав, и в мокрой, явно несвежей рубахе. Высокий, статный, с буйной светло-русой шевелюрой, которая от влажности сейчас вовсю кудрявилась – уверена, от его вида лихорадило ни одну девицу в царских палатах, да и за ними тоже. Пока я скрупулёзно разглядывала своего мнимого жениха, тот удивлённо уставился на меня. В голубых глазах плескалось полнейшее неверие от увиденного. Оно, было, понятное дело ожидаемо, да и облик мой не располагал сейчас к прекрасным романсам, но всё равно меня задело. Не привыкла я, чтобы мужчины на меня смотрели так, будто искренне надеялись, что я морок.
Царевич бросил свою сумку и присел на корточки, задумчиво почесав подбородок. Красивое лицо с прямым носом и волевым подбородком не портила даже двухдневная щетина, наоборот придавала некий шарм. С ней он казался не столь юным, как, держу пари, был без неё. Отсутствие бороды тоже меня удивило, обычно наши мужи стараются отрастить её как можно длиннее и гуще, ибо уверены, что в бороде скрыта мужская сила. Хотя, в основном там чаще скрывались остатки щей да салата, чем какая-то сила. Поэтому мне больше по нраву была мода заграничная, где мужчины гладко брились. Ведьмаку, видимо, тоже. Не выдержав очередного досадливого взгляда из-за нахмуренных бровей, я растянуто, с перерывами на кваканье, спросила:
- За стрелой пришёл, добрый молодец?
Моя речь не произвела на мужчину должного впечатления, он лишь больше помрачнел и задумчиво постановил:
- Говорящая. – потом аккуратно поднял, осмотрел со всех сторон и добавил: - Да и волшбой от тебя тёмной за версту несёт.
От холодного, жесткого взгляда мужчины мне стало не по себе. Создалось ощущение, что он сейчас перебирает в уме заклинания, коими от меня избавиться лучше, дабы я его жизни не мешала. Поэтому я лишь сильнее вцепилась в стрелу, напоминая себе, что мы вообще-то с ним повязаны. И до рождения первого первенца он мне ничего сделать не может. В нашем с ним случае, ему вообще никогда мне навредить не удастся, потому что я благополучно исчезну, как только доставлю его к Яге.
- Да, как же не будет нести, царевич, — постаралась нежно пропеть я. С моим новым голоском прозвучало это отвратительно, но что поделаешь. Не отказываться же от привычной манеры разговора только потому, что я в этом нелепом облике. – околдовали меня люди злые, волшбу тёмную наслали. Вот и сижу я лягушкой на болоте, а не девицей в светлице.
- Девицей, значит. – усмехнулся он. – Уж не ты ли та девица, что тут недавно всю нечисть своими воплями распугала. Я уж думал, что тебя тут жрать заживо начали.
Вот что ему на это ответить? Может сказать, что русалка так кричала? Так он тоже хиленько, но колдует. Заклинания его перед оборотом я почувствовала. Явно выяснял, вся ли нечисть восвояси отправилась. Уж живого человека с навью не перепутал бы. Нет, не пойдёт. Ещё и заподозрит меня в чём-то, решит своим колдунам сдать. Я, ясное дело, сбегу. Но живую и мертвую воду тоже не получу. А она мне нужна кровь из носу. Такое богатство иметь под рукой никогда не помешает.
Несомненно, идея у меня была. Ещё раз окинув взглядом мужчину, я решила, что он порядочный, раз за невестой в такое гиблое место полез. Ну и разудалый, не лишен, так сказать, сумасбродства, раз к болоту затемно пришёл. Уверена, ещё б и на нечисть кинулся, если бы кричала я не с утра, когда она вся разбрелась, а ночью. В общем, оценив царевича как мужчину благородного, я решила, что лучшей истории для него, чем дева в беде и быть не может. Ну, право слово, расскажу, как меня околдовали, попрошу помощи, поплачусь, и отведу прямо к Яге, ибо только она мне помочь и может по легенде. В глубине души почему-то знала, что не откажет.
- Так, колдовство то на меня сильное наведено, уж не думаешь ли ты, что оно мне удовольствие приносить должно?
- Не думаю. – протянул он, всё также пристально меня разглядывая, — Так девицей ты всё же становишься? – и не дожидаясь моего ответа продолжил: - Ну, конечно, по-другому и быть не могло, иначе стрела бы к тебе не прилетела.
- Редко. - коротко перебила его я, не давая дальше развить свою мысль.
Царевич посмотрел на меня нечитаемым взглядом, а потом хитро улыбнулся и спросил:
- Ну и как тебя зовут, девица?
- Василиса.
- А меня Иваном кличут.
- Приятно познакомиться.
Мужчина кивнул, и стал вытаскивать из своей сумки хлеб и воду. Разложив свой паек на траве, он с жадностью вгрызся в подсохший каравай. Не забывая при этом усиленно на меня глазеть. Мне в голову закралась мысль, что не зря его дураком-то прозвали, ибо реакция на столь своеобразную невесту у него была определённо странная. Никакая, я бы сказала. Будто я тут в своём привычном образе с ним беседую, а не в облике лягушки.
Прода от 07.03.2024, 22:11
У любого другого уже бы истерика случилась от такого поворота событий, а этот ест себе спокойно, и глазом не моргнёт. На миг мне даже показалось, что тут не я охотник, а он жертва, а всё совсем наоборот. И мне загнали в ловушку, о которой я даже не подозреваю.
Солнце уже показывалось над кромкой леса, и болото в его утренних лучах выглядело словно сказочный мираж. Ничего не напоминало то, какая свистопляска творилась здесь ночью. Над водой плыл лёгкий туман. Слегка розоватый, он скрывал жуткость данного места, которая была так явно различима при свете луны, преображал даже уродливые коряги, торчащие из воды. Роса, обильно выпавшая ещё ночью, блестела на солнце будто россыпь драгоценных камней. Слабый ветерок покачивал камыш и доносил до нас кружащий голову аромат диких цветущих трав, устилающих ковром зыбкие островки суши.
Пожалуй, окружающий пейзаж мог бы стать прекрасным антуражем для встречи двух влюблённых. Но мы с царевичем ими не являлись. Да и проблемы, заботившие нас сейчас, были слишком приземлённые, чтобы узреть друг в друге родную душу. Уж не знаю, какие думы одолевали мужчину, но мне просто жутко хотелось есть.
