Вскоре в комнате появилась Марго. Она была в лёгком платье без фижм и корсета и улыбалась так открыто, будто бы ничего плохого в её жизни не случилось.
-Филипп, как я рада тебя видеть!
-Ты даже не знаешь, как я обрадовался, узнав, что ты приехала. - герцог крепко прижал её к себе. - А то в этой ссылке сам чёрт подох бы со скуки! Эти собаки королевские агенты следят за мной…-Марго прервала гневную тираду Филиппа, чтобы слегка остудить его пыл:
-Мне кажется, - она отстранилась от герцога, - я слышу не принца крови, а трактирщика.
Повисла тишина. Филипп знал, как она не любила грубые слова и потому старался не ругаться в её присутствии. Он знал, что Марго человек импульсивный и стать её врагом даже легче, чем заполучить её дружбу.
-Прости, иногда я не могу выразить своё негодование другими словами. - эта фраза прозвучала сдержанно. Марго будто видела его насквозь:
-Что ж, с тобой действительно поступили несправедливо, но это не повод, чтобы ругаться в присутствии дамы.
-Не сердитесь, дорогая. У меня есть для вас подарок. - глаза Марго загорелись. Она всегда радовалась подаркам как ребёнок. Филипп позвал слугу, что-то шепнул ему на ухо и вскоре тот вернулся с чёрным мопсом на руках.
-Какой милый! - воскликнула Марго и выхватила щенка из рук лакея. Сначала он радостно обслюнявил её лицо и принялся за руки, после чего заинтересовался висящим у неё на поясе кошельком. Она засмеялась и сказала:
-Назову его Неккер. Я знаю такого генерального контролёра финансов. Людовик выслал его из Парижа, так что никто на меня не рассердится.
-Ты очень остроумна. - рассмеялся Филиппа, наблюдая за тем, как мопс пытается жевать кошелёк. Он никогда не видел ничего подобного.
***
Благодаря Неккеру дни в имении проходили не так скучно. Он всегда забавлял Марго и герцога своими выходками. Помимо этого они часто гуляли вместе по большой территории Виллер-Котре. Как-то, когда они любовались зелёной изгородью, Марго сказала, что хотела бы жить здесь.
-Такое приятное место, вдали от Парижа и этих сплетников. - рассуждала она, а ветер трепал её волосы. - Право, я счастлива, что отправилась сюда к тебе. Тут хорошая природа, тишина и уединение.
-Ты многого не видишь, Марго. - в голосе герцога слышалось раздражение. - Шато Виллер-Котре хорошее место, старинный дворец, построенный в XVI веке, но я здесь не на отдыхе, а в ссылке. За мной и за тобой следят. А я больше всего не люблю, когда мне пытаются диктовать. Сначала это делал мой отец, потом мой кузен Людовик XVI. - глаза герцога сузились. Было видно, что он давал волю своим эмоциям.
-Я тоже могу говорить о несправедливости. -эмоционально начала Марго. -Юные дуралеи убили моего мужа, мой отец скончался, а на меня саму, как и на вас, пишут памфлеты.
Герцог посмотрел на неё и подумал, что в её лице нашёл не только любимую женщину, но и единомышленницу. Она тоже противопоставляет себя версальскому обществу, в глубине души Марго, как и он, жаждет мести за всю ту боль, что ей причинили. Что ж, Версаль заплатит за свои грехи. Возможно, даже большую цену, чем заслуживает.
-Так не может длиться вечно. - герцог взял Марго за руку. - Скоро нам представится возможность противостоять Версалю.
-Ты что-то задумал, Филипп? - Марго всегда с опасением относилась к подобным планам.
-Из этой ссылки я рано или поздно вернусь, Арман пишет, что в Париже меня считают мучеником, а короля с королевой ненавидят. - герцог ухмыльнулся и добавил: - Народ не будет больше терпеть налоги и несправедливость. Когда-нибудь бунты перерастут в восстание, а потом станут Революцией, навсегда изменившей мир.
-Революция - это кровь, боль и страдания. - задумчиво сказала Марго.
-Точно такие же страдания, как и при Старом режиме. - отрезал Филипп.
****
Листовки Армана становились всё более популярными, что не могло не тревожить советников Людовика XVI. Теперь они настаивали на том, чтобы король вернул своего кузена из ссылки.
Тот выслушивала их просьбы, потом забывал про них, потом незадачливого монарха опять убеждали занять свой ум государственными делами.
-Ваше Величество, - в который раз поинтересовался министр, - что вы прикажете делать с герцогом Орлеанским, вашим кузеном?
-Сколько месяцев он находится в Виллер-Котре? - разглядывая свой рубиновый перстень, спросил Людовик.
-Около полугода, если наши подсчёты верны. - вкрадчиво начал министр. - Он популярен среди простых людей, так что вы можете навлечь на себя их гнев, если и дальше будете держать его взаперти.
Людовик без всякого интереса выслушал его слова и снова сказал, что подумает. Министры не знали, как убедить монарха принять верное решение, однако помощь пришла сама в виде письма от Марго. Прочитав его, Людовик не смог устоять перед искренними женскими мольбами и отдал приказ о том, чтобы его кузену позволили вернуться в Париж.
****
1788 год был тяжёлым годом. Высокие налоги, голод и бездействие власти - вот с чем пришлось столкнуться людям. Из памфлетиста Арман превратился в журналиста. Его газета “Сердце Парижа” внушала ненависть к королевской чете и симпатию к герцогу Орлеанскому и его сторонником.
Филипп завоевал популярность, так как предлагал бездомным кров и раздавал еду тем, кому нечего было есть. К Марго тоже испытывали симпатию - она совершенно не походила на тех чопорных аристократок, которые считали народ чернью. Она щедро раздавала милостыню и делилась с бедными своими нарядами. Словом, показывала себя человеком, не равнодушным к проблемам простых французов.
Салон, о котором герцог говорил ей ещё давно, она открыла и приглашала туда многих интересных людей. Среди них были маркиз Лафайет, герой войны за независимость, поэт Андре Шенье, переводчица маркиза Кондорсе, публицист Арман д’Акор etc. Однажды её салон посетил Казотт - известный французский предсказатель. Это был человек, овеянный ореолом мистики. Поговаривали, что он предсказал Франции Революцию.
-Лучше не просите, чтобы он рассказал вам ваше будущее. - шепнул Арман Марго на ухо, когда Казотт вошёл в залу. - О нём рассказывают страшные вещи. Я слышал, нескольким людям он предсказал смерть на эшафоте.
Марго сделала вид, что не расслышала этих слов, вежливо поздоровалась с гостем и пригласила за стол.
-Я вижу любопытство в ваших глазах. - Казотт пристально посмотрел на Марго. Та почувствовала себя неловко и отвела взгляд. Гости с интересом наблюдали за ними. - Вы, должно быть,000 хотели бы знать своё будущее? - выдержав паузу, спросил Казотт.
Он, казалось, заглядывал в её душу. Намеренно. С другой стороны, предсказания - весьма занятные вещи. А будущее… Мало ли что ожидает в нём Марго? Быть может, случится нечто очень хорошее.
-Не надо говорить мне, как закончится моя жизнь, месье. Лучше ответьте: выйду ли я замуж? - импульсивно спросила она. Этот вопрос был первым, пришедшим ей в голову. Щёки Марго покраснели от возбуждения, Казотт же был, как всегда, серьёзен и спокоен:
-Вы выйдите замуж, мадам. - Марго затаила дыхание и почувствовала, что сердце стало биться чаще. - По большой любви и перед смертью. - мрачно закончил он.
Марго не поверила его словам и шепнула Арману:
-Мне кажется, у месье Казотта одинаково мрачные предсказания для всех.
***
Предсказание быстро забылось. Приближалось время перемен, когда в один день случалось столько, сколько раньше могло случится за четыре года.
-Скоро Галантный век исчезнет, как будто бы его и не было. - сказал Арман Марго. - Неккер, подобно вашему мопсу, интересуется чужими кошельками, казна пуста, народ голодает, а сердцем Парижа, как мы хотели, становится Пале-Рояль, а не Версаль.
-Это хорошо или плохо? - спросила Марго, взволнованная его меланхоличным настроением.
Арман посмотрел на маятник больших напольных часов и сказал:
-Это значит, что старое уходит и его должно сменить что-то новое. А каким оно будет, мне неизвестно. - Арман немного помолчал и добавил: -Король решил созвать Генеральные Штаты, и мы с Филиппом примкнули к депутатам от третьего сословия.
-Почему третьего? Вы же аристократы!
-Не буду мучить вас ненужными подробностями, но быть депутатом от дворянства не так почётно.
-Почему вы так считаете? - удивилась Марго.
-Скоро настанет время, когда наши привилегии никому не будут нужны, - задумчиво произнёс д’Акор.
Воцарилась тишина. Не было слышно ничего кроме тиканья часов. Что-то менялось. Старое уходило. Новое готовилось прийти ему на смену.
Словарик:
1.Ваше Высочество - обращение к принцу крови.
2. Жак Неккер ( 30 сентября 1732, Женева — 9 апреля 1804, Коппе) — французский государственный деятель женевского происхождения, протестант, министр финансов. Отец писательницы Жермен де Сталь.
3.Генеральные штаты были созваны в 1789 году для решения серьёзных финансовых проблем.
ГЛАВА 27.НОВЫЙ МИР
-Арман, уехать бы тебе подальше со своей молодой женой. Смотри, что во Франции начинается. - убеждала мадам д’Акор своего сына. Она говорила так эмоционально, что не поверить в искренность её чувств было просто невозможно. - Бастилию взяли, беспорядки чудовищные. На улицах шум и гам так, что голова болит.
Арман спокойно выслушал её тираду и ответил:
-Зачем мне уезжать, если моя газета популярна, супруга ни на что не жалуется. Настало время перемен к лучшему.
Мадам д’Акор нервно всплеснула руками и ответила:
-Всё вам, детям, к лучшему, тогда как я привыкла, что верят в Бога и Короля, а не какое-то Национальное Собрание и Свободу. - на полу стоял дорожный саквояж, в который она складывала всё самое необходимое. Арман начинал догадываться , что мать собирается уезжать.
-Да, я уезжаю в Англию. Нечего делать мне в этом мятежном вертепе. - мадам д’Акор проворно положила в саквояж самые дорогие свои украшения и затем застегнула его.
В этот же день она покинула Париж. Арман так и не понял, зачем его мать уехала, если он на пике своей славы, а лично ей ничего не угрожает. Возможно, это было какое-то нехорошее предчувствие. Мадам д’Акор всегда полагалась на свою интуиция.
****
Сегодня светило солнце. На бульваре Сен-Жермен распевали популярную «Ah! ca ira» ,цветочницы предлагали фиалки, а мальчишки разносчики газет громко кричали: “Сердце Парижа! “Покупайте “Сердце Парижа! “Арман д’Акор пишет… “
Какую радость Арман испытывал от этих возгласов. Он чувствовал, что Революция помогла ему стать ещё популярнее. Увы, доход от газеты был не таким уж большим, но д’Акор рассматривал его скорее как приятное дополнение к своей известности. Замечтавшись, он чуть было не свернул в сторону Тюильри, тогда как ему нужно было идти в Пале-Рояль, где в одном из кафе он собирался встретиться с Марго и герцогом.
Вскоре его взору предстал квадратный замок со множеством аркад, торговых рядов, кофейных домов и ресторанов. Сколько тут было людей, и все разные - дамы в вызывающих нарядах, торговцы и модистки, революционно настроенные горожане. Все они сновали, как муравейнике большом муравейнике, переговаривались друг с другом, что-то покупали. Год спустя Карамзин, побывал здесь, назвал Пале-Рояль столицей Парижа.
-Месье д’Акор, вы, как всегда, опоздали. - рассмеялась Марго, увидев Армана. Он заметил, что её одежда выдержана в революционных цветах - красный берет, синее платье с белыми кружевами.
-Что ж, извините, мадам. Я не король, так что не обязан быть пунктуальным. - отшутился Арман и поцеловал ей руку. - Что происходит сейчас в Париже? - он посмотрел на герцога. Тот был одет в скромный редингот, к которому была приколота трехцветная кокарда.
-Нам пока нечего бояться. - Филипп, казалось, смотрел внутрь себя. - Революция нам только руку. И меня и тебя в Париже обожают. А любовь народа дорогого стоит.
-К тому же мой папа санкюлот. И мама тоже. - заявила Людовика, накручивая тёмный локон на палец. - А аристократов надо на фонари вздернуть.
Взрослые не удержались от смеха, услышав такое от семилетней дочери принца крови. Учитывая, правда, взбалмошность её отца, этого можно было ожидать.
-Никого на фонари вешать не надо. Это жестоко. - отернула её Марго.
Девочка покраснела. Мама была такой строгой, что всякое желание спорить с ней отпадало. Вдруг это приведёт к ссоре.
-Извини, мама. - опустив глаза, сказала Людовика. - Я просто слышала, как на улицах пели об этом.
Марго ничего не ответила. Только прижала дочь к себе ю. Это было знаком того, что она не сердится.
-У нас больше никогда не будет тирании. Мы установим конституционную монархию. - возбуждено говорил Арман.
Герцог задумчиво посмотрел на него:
-Вряд ли дальше всё будет так же гладко, как и сейчас. Революцию трудно удержать в руках.
Марго заметила, что Филипп погрустнел и погрузился в свои мысли. Такая резкая смена настроения была характерна для него.
-Господа, давайте не будем гадать на кофейной гуще. В конце концов, мы встретились, чтобы отдохнуть.
Предложение Марго понравилось и Филиппу и Арману. О политики больше не сказали ни слова.
***
Герцог Эддингтон достаточно прохладно отнёсся к новости о том, что во Франции произошла Революция. Главное - страна была монархической, а его племяннице, жене популярного журналиста, ничего не угрожало.
-Удивляюсь вашему спокойствию, сэр. - секретарь, казалось, ожидал от Эддингтона другой реакции.
-Я англичанин, а не француз. И их революция не будет меня волновать до тех пор, пока она не станет угрожать Англии. - сухо ответил герцог Эддингтон и вновь принялся разбирать свои бумаги.
“Дорогой дядя,
Франция - просто чудесная страна, а Свобода - самое лучшее, что есть на свете. В Англии всё чопорно и церемонно, тогда как там нет такого строгого этикета. Революция разрешает мне то, что запрещалось при Старом режиме. Я могу одеваться как пожелаю и не следовать этим глупым правилам. Я благодарю за это событие Господа и французский народ!
Ваша любящая племянница,
Агнесса д’Акор”
Прочитав письмо, Эддингтон понял, что хочет он этого или нет, но недавно появился новый мир со своими ценностями, если даже англичанка решила стать такой же бунтаркой, как и французы. Более свободные нравы, другие ориентиры, нежели во времена его молодости.
“Что ж, - Эддингтон задумчиво посмотрел вдаль, откинувшись на спинку кресла, - мир не стоит на месте и постоянно меняется. Пусть всё идёт своим чередом, а я буду наблюдать, как это отразится на моей жизни и судьбах важных для меня людей.”
***
Тем временем Марго наслаждалась жизнью в Париже. Филипп пытался развлекать её как мог и отвлекать от дурных мыслей. Так, например, он сказал, что хочет иметь её портрет и заказал его известному художнику Жаку-Луи Давиду.
-На портрете графиня должна быть с этим попугаем! - сказал Давид, увидев у неё на плече ту самую птицу, которую герцог подарил Марго в Англии.
-По-моему, это прекрасная задумка. - согласился Филипп, желавший, чтобы его любимая женщина наилучшим образом выглядела на портрете.
Марго позировала по несколько часов в день, что её весьма утомляло, однако результат стоил таких усилий.
