- На сколько тебя отпустили погостить в Снежные Листопады? - допытывалась воодушевлённая Ли Мин, рассчитывая побыть с подружкой подольше.
- Навсегда. Я больше не вернусь в Поместье.
- Погоди, - опешила Ли Мин, перехватив съехавшую со сгиба локтя корзинку с овощами, - а как же твоя мечта служить Главе и жить в Поместье?
- Она так и останется мечтой, - вздохнула Лай, опустив ресницы, чтобы скрыть набежавшие слезы. - Все это бесполезно и... глупо. Глава любезен на людях, а так и словечка не скажет. Всё молчит и никого вокруг не замечает, ни до кого ему нет дела. Ладно бы только это, а то ведь рядом с ним постоянно то Третий мастер, то барышня Ло, где уж мне тягаться с ней по уму и красоте и то Глава кисло смотрит на нее.
- Не переживай из-за него. Он, конечно, умный и красивый, но… немножечко противный, - как можно деликатнее высказала Ли Мин свое мнение по поводу Главы.
- А уж когда приходит Третий мастер, вообще, раздражается, - продолжала жаловаться Лай, отводя душу. - Третий мастер на всех девиц, кто только приблизиться к Главе, нагоняет страху. Ну, кроме тебя, конечно, - чуть улыбнулась она и девушки не без удовольствия вспомнили как Ли Мин оттаскала наглую Ся Гэ за волосы.
Поболтав еще немного и договорившись встретиться вновь, подруги распрощались. К обеду Ли Мин успела к лекарю и магу. Выслушав ее отчет о роженице, лекарь спросил о целебном отваре, который она готовила три дня. Получив ответ, что он готов, начал наставлять:
- Держи его наготове. Глава уже покинул Поместье, думаю, что завтра будет у тебя в пещере.
- Он уехал один? - спросила Ли Мин.
- Со своим слугой, - ответил, обмахиваясь веером, сидевший за чайным столиком, маг. - В Поместье говорят, что он отбыл в монастырь за сутрой изгоняющей болезни и исцеляющей хвори.
После, слушая привычные препирательства своих старичков по какому-то незначащему пустяку, Ли Мин прикрыв глаза, наслаждалась солнечным полднем, звенящей августовской жарой с играющими в зное фруктово-сладкими ароматами, что доносились из сада, разделяющего дворы мага и лекаря.
А лекарь, когда доведенный им Фэй Я насупившись отвернулся, вздохнул, посмотрел на смятый свиток в своей руке, который передала ему добродетельная и нежная Ли Ло, когда он уходил этим утром из Поместья, наведавшись к старому счетоводу Ца И.
- Прослышала, что вы будете сопровождать Главу до монастыря. Прошу вас, отдайте этот список его настоятелю с моим нижайшим поклоном и смиренной просьбой, - попросила девушка.
- Для меня честь, барышня Ли, выполнить любую вашу просьбу, но что в этом письме?
- Всего лишь перечень вещей, которые могут сделать пребывание Главы в обители удобным и те блюда к которым он привык. У господина слабое здоровье и важно, чтобы он не нуждался в том к чему так привычен.
Лекарь Бин почувствовал себя последним мошенником, но это не поколебало его твердого решения свято хранить тайну дафу. Он знал, что Хоу тайком уехал в монастырь, чтобы привезти оттуда нужные талисманы, дабы подтвердить после пребывание Главы в монастыре.
Ли Мин, видя молчаливое беспокойство и терзание учителя не приставала к нему с разговорами, как и к дувшемуся Фэй Я, демонстративно, сидящего в стороне. Пообедали в молчании и Ли Мин отправилась к себе. Не очень-то хотелось встревать между рассорившимися стариками, сами помирятся. Поднималась к пещере бодрым шагом, твердо решив, что и не подумает прибираться в ней, как велел ей напоследок лекарь. Вот еще! Но остановилась на пороге своего жилища с упавшим сердцем наблюдая, как двое крестьян под строгим присмотром Хао, выметают из пещеры стружку, а у боковой стены высится только что сколоченный кан.
- Вы разве не должны были уехать в монастырь? - неприятно удивилась Ли Мин, заглядывая в пещеру через его плечо.
- Уеду, когда подготовлю здесь все для хозяина.
- Понятно... - приуныла она, - а где сам босс?
- Кто? Если вы говорите о господине, то он со свитой остановится на первом же постоялом дворе за Сяофеном, и завтра, под покровом ночи, прибудет сюда.
Говоря это, Хао застелил кан стегаными одеялами и меховой полостью. В пещере появились роскошные вещи: пушистый персидский ковер, расписная лаковая ширма, бронзовая курильница в виде бутона лотоса и жаровня. Потом внесли сундук и лакированный короб. Хао сказал, что с ними нужно быть аккуратным, в коробе документы и книги, которыми будет заниматься Глава, а в сундуке его гардероб. Сдержанно попрощавшись с Ли Мин, он ушел, а крайне озадаченная девушка осталась, не узнавая своего прежнего пристанища.
Не торопясь она приготовила лечебные снадобья для Главы, а после с тоской смотрела на зажегшуюся в небе первую звезду, тихо печалясь, что осталась ей всего лишь ночь свободы и блаженного одиночества, когда на пороге, закрыв в проеме звезды, возник призрак в светлых свободных одеяниях с длинной белой лентой в распущенных волосах и лицом капризной изнеженной красавицы. Прижав ко роту ладони, с ужасом смотрела Ли Мин на бледного призрака, что вплыл в ее пещеру.
- А... а разве вы не завтра должны прибыть? - заикаясь, спросила она, глядя растерянно и недоверчиво. Глава, перепугал ее до смерти.
- Чем скорее мы начнем, тем быстрее закончим... курс, - резонно проговорил он, подходя к кану.
Ну, бли-ин! Пропал ее последний вечер свободы! Глава зябко кутаясь в жемчужный плащ, показав глазами на кан, тихо спросил:
- Позволишь? - и когда она вскочила, уселся, вежливо осведомившись: - У вас же все готово, ученица лекаря?
- Конечно, - фыркнула Ли Мин, все еще не отошедшая от страха. - Не нужно было так беспокоиться и приходить раньше обговоренного, - подхватила она небольшой чугунный котелок, поставив его на столик.
«Что ж, в одном он прав, чем быстрее начнем, тем быстрее закончим» - примирилась она с собой, отчего-то чувствуя неловкость. Но стоило припомнить, как выставила его на императорском судилище при всем честном народе, почувствовала скованность. До сих пор неловко. Если она не может этого позабыть, то уж Глава тем более.
Подняв деревянную крышку, девушка аккуратно слила целебный настой из чугунка в глиняную чашу, которую и подала Главе. Не удостоив ученицу лекаря даже подозрительным взглядом, Глава без колебаний осушил чашу, удивив Ли Мин своей беспечностью.
- Вам лучше сразу подготовиться ко сну. Это сильное средство и неизвестно как вы, с вашим самочувствием, перенесете его действие, - посоветовала она. - Очищение пройдет тяжело и болезненно. Будьте готовы ко всему.
- Я понял, - кивнул Глава, скидывал плащ и снимал верхнее ханьфу, а после сухо велел. - Теперь оставьте пещеру, вернетесь сюда утром.
Оставшись в нижней кофте и штанах он, откинув медвежью шкуру, лег под нее и закрыл глаза. Лекарство подействовало через четверть часа. Судя по блуждающему взгляду, у него началось головокружение, поднялась температура, так что он скинул с себя медвежью шкуру, мечась в жару. Нижняя кофта вымокла от обильного пота, а потом его начало выворачивать. К счастью Глава подошел к очищению голодом серьезно и, судя по одной желчи, что выходила с рвотой, он действительно голодал. Пульс зашкаливал, его тело крутила судорога. Ему было настолько плохо, что он как одержимый демоном метался по кану и Ли Мин серьезно боялась, что его сердце не выдержит тяжелой нагрузки столь интенсивного очищения.
Ей едва хватало сил, чтобы удерживать его мечущееся тело на ложе, то и дело приходилось перехватывать и удерживать на краю, не позволяя свалиться на пол. Он стонал и выл в голос, так его корежило от боли. Длинные пряди волос спутались, сбившись в колтун, липли к влажному лбу, упав на мертвенно бледное лицо. Глаза запали, губы посинели. Простыня под ним намокла от пота и мочи. Он содрогался от рвотных позывов, и девушке было важно вовремя наклонять его голову к медному тазу. Последний раз, ближе к рассвету, его вырвало кровью и в этой кровавой массе Ли Мин разглядела странный зеленый сгусток. Выловив его деревянной лопаткой и обмыв в воде, она поняла, что это какая-то не переваренная пилюля.
А обессиленный Глава, исторгнув зеленую гадость, затих, то ли провалившись в глубокий сон, то ли потеряв сознание. Во всяком случае, пульс его вошел в норму, сердце билось спокойно, температура спала, да и лихорадить его перестало. Отойдя подальше от пещеры, Ли Мин, вымотанная бессонницей и напряжением, выплеснула на сырую траву и лежалую листву таз с содержимым желудка Главы, вздрагивая и молясь про себя, чтобы ее не учуял Горный дух.
Быстренько ополоснув таз в ручье, бегом вернулась в пещеру и занялась странным сгустком. Странным, потому что он не растворился в желудке Главы, а если и растворился, то самую малость. Пилюля замедленного действия?
Выглядела эта дрянь глянцевою и, решив, что она плохо прополоскала ее в воде, Ли Мин снова погрузила ее в миску с водой. Спрессованный темно зеленый шарик, немного больше горошины, даже когда Ли Мин обсушила его тонкой от ветхости тряпицей, оставался глянцевым, словно его обволакивала восковая оболочка. Эксперимента ради, Ли Мин опустила пилюлю в плошку с молоком. И тут спрессованный в шарик яд дал странную, но вполне ожидаемую реакцию, пустив в молоке темные разводы, словно миазмы. Вынув пилюлю Ли Мин, на этот раз, опустила ее в лекарственный отвар, который, чуть ли не забурлил, как при кипячении и Ли Мин поспешила вынуть из него странный шарик.
Изучая ее при дрожащем пламени светильника, Ли Мин все время прислушивалась к мерному дыханию дафу. Значит, его не травили систематически, подливая яд в пищу, а просто закинули в него пилюлю, что медленно, но верно, убивала его, потихоньку, отравляя кровь.
Сцедив в чашу только что приготовленный настой, напоила им бесчувственного дафу, вливая в его рот ложку за ложкой. Она бы и дальше продолжала экспериментировать с пилюлей, если бы ни свет ни заря, возле пещеры не появился обеспокоенный, раздраженный от бессонницы лекарь Бин.
- Как господин? - сразу же прошел он к Главе.
Не успела Ли Мин ответить, как следом появился запыхавшийся маг. Было заметно, что и он спал в эту ночь неважно, если спал вообще. По тому, с какой тревогой они вглядывались в нее, когда она рассказывали о состоянии дафу и о том, что обнаружилось в его желудке, не трудно было догадаться, что сама она выглядела не лучшим образом. Пока лекарь Бин рассматривал злополучный шарик, который она им тут же показала, как маг близоруко щурясь на пилюлю красными от бессонницы глазами, сразу определил:
- Змеиная жемчужина?
- Похоже на то, - сразу согласился лекарь, хотя всегда отличался осторожностью в суждениях. - Подумать не мог, что она действительно существует.
- И что это за фигня такая? - деловито осведомилась Ли Мин, зевнув.
- Это сокровище лесных змей, которое взращивается ими раз в столетие, - принялся пояснять маг. - Когда они в зимний спячке свиваются в клубок, то своими скользким телами загребают траву, которая сперва преет под ними, потом прессуется. А поскольку их ядовитые тела и в спячке находятся в движении, то получается вот такая жемчужина, которую они скатывают собой. Найти ее мудрено и редкостная удача если ее вообще находят, потому что кто заполучит ее, то в один миг разбогатеет.
- Она считается совершеннейшим и редким ядом, - тихо добавил лекарь, рассматривая ее так, словно любовался настоящей драгоценностью. - Отравляя организм человека, она, тем не менее, излечивает многие хвори.
- Я слышал, что лесные змеи, утратившие свою «жемчужину», уходят из этих мест навсегда, - добавил маг.
Посмотрев на дафу, лекарь вздохнул.
- Вот оно как! Глава с детства отличался болезненностью, а как вошел в юношеский возраст, прицепилась к нему чахотка. Но быстро скрутить его не смогла, воля Главы такова, что он сказал, что не помрет покуда не найдет достойного себе преемника. Теперь вот стремится обезопасить клан через свой брак. Я же все это время измысливая всевозможные средства, что бы поддерживать в нем силы, все удивлялся, как хвори до сих пор не сгубили его. Видимо, воздействие Змеиной жемчужины таково, что свело чахотку на нет, но медленно отравляло дафу, который уже не имел сил бороться с этим ядом.
- А все потому, что не доставало ему женской инь, - упрямо проворчал маг, упрямо настаивая на своем в давнем споре с лекарем, но тот лишь вяло отмахнулся.
- Стало быть, его сильная ци не давало яду быстро распространяться, - сложив руки на груди, зевнув, подытожила Ли Мин. - Плюс - борьба яда с чахоткой, не давала Змеиной жемчужине действовать в полную силу, потому что весь ее потенциал уходил на то, чтобы справиться с болезнью. Но болезнь прошла и жемчужина начала действовать не как лекарство, а как яд. От того Глава и почувствовал новое болезненное состояние и упадок сил.
Лекарь, что кивал ее словам, вдруг велел:
- Ступай в мою хижину и выспись. Я же присмотрю за дафу.
- Я провожу девочку, а заодно буду говорить наведывающимся к нам, что ты в деревне или в Поместье, - увязался за Ли Мин Фэй Я.
- Только ничего не смей трогать в моем дворе! - нервно предупредил лекарь ему вслед.
Ли Мин проспала сутки, слыша сквозь сон, как рядом ходят и разговаривают, а проснувшись почувствовала себя полностью отдохнувшей. «Вот и еще один день прошел», - подумалось ей, потягивающейся в постели. На ее удивление, к ней со двора вошел не маг, а лекарь. Он сообщил, что сейчас утро следующего дня, что с Главой все в порядке и что рядом с ним маг. Пока она торопливо завтракала, он рассказывал, что в Поместье все спокойно, и никто ни о чем не догадывается. После лекарь готовил укрепляющий настой, а Ли Мин играла с Ленточкой, они говорили о Змеиной жемчужине. Когда настой был готов, лекарь заявил, что сегодня пришла ее очередь дежурить у постели Главы и, Ли Мин собрав корзинку со съестным, отправилась подменять мага.
Увидев ее на пороге пещеры, тот радостно всплеснул руками.
- Вот и ты! - воскликнул он с облегчением.
- Он быстро набирается сил, - кивнул маг, глядя на дафу, через ее плечо. - Все три отвара, что давал ему Бин, выпил без возражений. Теперь ему можно съесть рисовой каши.
- Хорошо, - согласилась Ли Мин. - Пока он спит, отстираю его простыни.
- Тогда посижу с ним еще, - мужественно предложил маг, хотя было видно, что он очень утомлен. - А то знаю я, только успокоишься, думая, что ничего уже не случиться, как Небо посылает именно то, от чего так беспечно отмахнулся. Это я к тому, вдруг кто-нибудь посторонний да наведается в пещеру, а тут наш господин. Как потом прикажешь объясняться.
- А ночью вас никто не беспокоил? - осторожно спросила Ли Мин, имея ввиду распоясавшегося в последнее время Горного духа.
- Ничего не происходило, - пожал плечами маг.
И тут Глава, дрогнув ресницами, медленно открыл глаза, посмотрев вокруг себя сонным взглядом.
- Вы молодец, - склонилась к нему обрадованная Ли Мин. - Правда. Вы очень большой молодец, что выдержали все это.
- Навсегда. Я больше не вернусь в Поместье.
- Погоди, - опешила Ли Мин, перехватив съехавшую со сгиба локтя корзинку с овощами, - а как же твоя мечта служить Главе и жить в Поместье?
- Она так и останется мечтой, - вздохнула Лай, опустив ресницы, чтобы скрыть набежавшие слезы. - Все это бесполезно и... глупо. Глава любезен на людях, а так и словечка не скажет. Всё молчит и никого вокруг не замечает, ни до кого ему нет дела. Ладно бы только это, а то ведь рядом с ним постоянно то Третий мастер, то барышня Ло, где уж мне тягаться с ней по уму и красоте и то Глава кисло смотрит на нее.
- Не переживай из-за него. Он, конечно, умный и красивый, но… немножечко противный, - как можно деликатнее высказала Ли Мин свое мнение по поводу Главы.
- А уж когда приходит Третий мастер, вообще, раздражается, - продолжала жаловаться Лай, отводя душу. - Третий мастер на всех девиц, кто только приблизиться к Главе, нагоняет страху. Ну, кроме тебя, конечно, - чуть улыбнулась она и девушки не без удовольствия вспомнили как Ли Мин оттаскала наглую Ся Гэ за волосы.
Поболтав еще немного и договорившись встретиться вновь, подруги распрощались. К обеду Ли Мин успела к лекарю и магу. Выслушав ее отчет о роженице, лекарь спросил о целебном отваре, который она готовила три дня. Получив ответ, что он готов, начал наставлять:
- Держи его наготове. Глава уже покинул Поместье, думаю, что завтра будет у тебя в пещере.
- Он уехал один? - спросила Ли Мин.
- Со своим слугой, - ответил, обмахиваясь веером, сидевший за чайным столиком, маг. - В Поместье говорят, что он отбыл в монастырь за сутрой изгоняющей болезни и исцеляющей хвори.
После, слушая привычные препирательства своих старичков по какому-то незначащему пустяку, Ли Мин прикрыв глаза, наслаждалась солнечным полднем, звенящей августовской жарой с играющими в зное фруктово-сладкими ароматами, что доносились из сада, разделяющего дворы мага и лекаря.
А лекарь, когда доведенный им Фэй Я насупившись отвернулся, вздохнул, посмотрел на смятый свиток в своей руке, который передала ему добродетельная и нежная Ли Ло, когда он уходил этим утром из Поместья, наведавшись к старому счетоводу Ца И.
- Прослышала, что вы будете сопровождать Главу до монастыря. Прошу вас, отдайте этот список его настоятелю с моим нижайшим поклоном и смиренной просьбой, - попросила девушка.
- Для меня честь, барышня Ли, выполнить любую вашу просьбу, но что в этом письме?
- Всего лишь перечень вещей, которые могут сделать пребывание Главы в обители удобным и те блюда к которым он привык. У господина слабое здоровье и важно, чтобы он не нуждался в том к чему так привычен.
Лекарь Бин почувствовал себя последним мошенником, но это не поколебало его твердого решения свято хранить тайну дафу. Он знал, что Хоу тайком уехал в монастырь, чтобы привезти оттуда нужные талисманы, дабы подтвердить после пребывание Главы в монастыре.
Ли Мин, видя молчаливое беспокойство и терзание учителя не приставала к нему с разговорами, как и к дувшемуся Фэй Я, демонстративно, сидящего в стороне. Пообедали в молчании и Ли Мин отправилась к себе. Не очень-то хотелось встревать между рассорившимися стариками, сами помирятся. Поднималась к пещере бодрым шагом, твердо решив, что и не подумает прибираться в ней, как велел ей напоследок лекарь. Вот еще! Но остановилась на пороге своего жилища с упавшим сердцем наблюдая, как двое крестьян под строгим присмотром Хао, выметают из пещеры стружку, а у боковой стены высится только что сколоченный кан.
- Вы разве не должны были уехать в монастырь? - неприятно удивилась Ли Мин, заглядывая в пещеру через его плечо.
- Уеду, когда подготовлю здесь все для хозяина.
- Понятно... - приуныла она, - а где сам босс?
- Кто? Если вы говорите о господине, то он со свитой остановится на первом же постоялом дворе за Сяофеном, и завтра, под покровом ночи, прибудет сюда.
Говоря это, Хао застелил кан стегаными одеялами и меховой полостью. В пещере появились роскошные вещи: пушистый персидский ковер, расписная лаковая ширма, бронзовая курильница в виде бутона лотоса и жаровня. Потом внесли сундук и лакированный короб. Хао сказал, что с ними нужно быть аккуратным, в коробе документы и книги, которыми будет заниматься Глава, а в сундуке его гардероб. Сдержанно попрощавшись с Ли Мин, он ушел, а крайне озадаченная девушка осталась, не узнавая своего прежнего пристанища.
Не торопясь она приготовила лечебные снадобья для Главы, а после с тоской смотрела на зажегшуюся в небе первую звезду, тихо печалясь, что осталась ей всего лишь ночь свободы и блаженного одиночества, когда на пороге, закрыв в проеме звезды, возник призрак в светлых свободных одеяниях с длинной белой лентой в распущенных волосах и лицом капризной изнеженной красавицы. Прижав ко роту ладони, с ужасом смотрела Ли Мин на бледного призрака, что вплыл в ее пещеру.
- А... а разве вы не завтра должны прибыть? - заикаясь, спросила она, глядя растерянно и недоверчиво. Глава, перепугал ее до смерти.
- Чем скорее мы начнем, тем быстрее закончим... курс, - резонно проговорил он, подходя к кану.
Ну, бли-ин! Пропал ее последний вечер свободы! Глава зябко кутаясь в жемчужный плащ, показав глазами на кан, тихо спросил:
- Позволишь? - и когда она вскочила, уселся, вежливо осведомившись: - У вас же все готово, ученица лекаря?
- Конечно, - фыркнула Ли Мин, все еще не отошедшая от страха. - Не нужно было так беспокоиться и приходить раньше обговоренного, - подхватила она небольшой чугунный котелок, поставив его на столик.
«Что ж, в одном он прав, чем быстрее начнем, тем быстрее закончим» - примирилась она с собой, отчего-то чувствуя неловкость. Но стоило припомнить, как выставила его на императорском судилище при всем честном народе, почувствовала скованность. До сих пор неловко. Если она не может этого позабыть, то уж Глава тем более.
Подняв деревянную крышку, девушка аккуратно слила целебный настой из чугунка в глиняную чашу, которую и подала Главе. Не удостоив ученицу лекаря даже подозрительным взглядом, Глава без колебаний осушил чашу, удивив Ли Мин своей беспечностью.
- Вам лучше сразу подготовиться ко сну. Это сильное средство и неизвестно как вы, с вашим самочувствием, перенесете его действие, - посоветовала она. - Очищение пройдет тяжело и болезненно. Будьте готовы ко всему.
- Я понял, - кивнул Глава, скидывал плащ и снимал верхнее ханьфу, а после сухо велел. - Теперь оставьте пещеру, вернетесь сюда утром.
Оставшись в нижней кофте и штанах он, откинув медвежью шкуру, лег под нее и закрыл глаза. Лекарство подействовало через четверть часа. Судя по блуждающему взгляду, у него началось головокружение, поднялась температура, так что он скинул с себя медвежью шкуру, мечась в жару. Нижняя кофта вымокла от обильного пота, а потом его начало выворачивать. К счастью Глава подошел к очищению голодом серьезно и, судя по одной желчи, что выходила с рвотой, он действительно голодал. Пульс зашкаливал, его тело крутила судорога. Ему было настолько плохо, что он как одержимый демоном метался по кану и Ли Мин серьезно боялась, что его сердце не выдержит тяжелой нагрузки столь интенсивного очищения.
Ей едва хватало сил, чтобы удерживать его мечущееся тело на ложе, то и дело приходилось перехватывать и удерживать на краю, не позволяя свалиться на пол. Он стонал и выл в голос, так его корежило от боли. Длинные пряди волос спутались, сбившись в колтун, липли к влажному лбу, упав на мертвенно бледное лицо. Глаза запали, губы посинели. Простыня под ним намокла от пота и мочи. Он содрогался от рвотных позывов, и девушке было важно вовремя наклонять его голову к медному тазу. Последний раз, ближе к рассвету, его вырвало кровью и в этой кровавой массе Ли Мин разглядела странный зеленый сгусток. Выловив его деревянной лопаткой и обмыв в воде, она поняла, что это какая-то не переваренная пилюля.
А обессиленный Глава, исторгнув зеленую гадость, затих, то ли провалившись в глубокий сон, то ли потеряв сознание. Во всяком случае, пульс его вошел в норму, сердце билось спокойно, температура спала, да и лихорадить его перестало. Отойдя подальше от пещеры, Ли Мин, вымотанная бессонницей и напряжением, выплеснула на сырую траву и лежалую листву таз с содержимым желудка Главы, вздрагивая и молясь про себя, чтобы ее не учуял Горный дух.
Быстренько ополоснув таз в ручье, бегом вернулась в пещеру и занялась странным сгустком. Странным, потому что он не растворился в желудке Главы, а если и растворился, то самую малость. Пилюля замедленного действия?
Выглядела эта дрянь глянцевою и, решив, что она плохо прополоскала ее в воде, Ли Мин снова погрузила ее в миску с водой. Спрессованный темно зеленый шарик, немного больше горошины, даже когда Ли Мин обсушила его тонкой от ветхости тряпицей, оставался глянцевым, словно его обволакивала восковая оболочка. Эксперимента ради, Ли Мин опустила пилюлю в плошку с молоком. И тут спрессованный в шарик яд дал странную, но вполне ожидаемую реакцию, пустив в молоке темные разводы, словно миазмы. Вынув пилюлю Ли Мин, на этот раз, опустила ее в лекарственный отвар, который, чуть ли не забурлил, как при кипячении и Ли Мин поспешила вынуть из него странный шарик.
Изучая ее при дрожащем пламени светильника, Ли Мин все время прислушивалась к мерному дыханию дафу. Значит, его не травили систематически, подливая яд в пищу, а просто закинули в него пилюлю, что медленно, но верно, убивала его, потихоньку, отравляя кровь.
Сцедив в чашу только что приготовленный настой, напоила им бесчувственного дафу, вливая в его рот ложку за ложкой. Она бы и дальше продолжала экспериментировать с пилюлей, если бы ни свет ни заря, возле пещеры не появился обеспокоенный, раздраженный от бессонницы лекарь Бин.
- Как господин? - сразу же прошел он к Главе.
Не успела Ли Мин ответить, как следом появился запыхавшийся маг. Было заметно, что и он спал в эту ночь неважно, если спал вообще. По тому, с какой тревогой они вглядывались в нее, когда она рассказывали о состоянии дафу и о том, что обнаружилось в его желудке, не трудно было догадаться, что сама она выглядела не лучшим образом. Пока лекарь Бин рассматривал злополучный шарик, который она им тут же показала, как маг близоруко щурясь на пилюлю красными от бессонницы глазами, сразу определил:
- Змеиная жемчужина?
- Похоже на то, - сразу согласился лекарь, хотя всегда отличался осторожностью в суждениях. - Подумать не мог, что она действительно существует.
- И что это за фигня такая? - деловито осведомилась Ли Мин, зевнув.
- Это сокровище лесных змей, которое взращивается ими раз в столетие, - принялся пояснять маг. - Когда они в зимний спячке свиваются в клубок, то своими скользким телами загребают траву, которая сперва преет под ними, потом прессуется. А поскольку их ядовитые тела и в спячке находятся в движении, то получается вот такая жемчужина, которую они скатывают собой. Найти ее мудрено и редкостная удача если ее вообще находят, потому что кто заполучит ее, то в один миг разбогатеет.
- Она считается совершеннейшим и редким ядом, - тихо добавил лекарь, рассматривая ее так, словно любовался настоящей драгоценностью. - Отравляя организм человека, она, тем не менее, излечивает многие хвори.
- Я слышал, что лесные змеи, утратившие свою «жемчужину», уходят из этих мест навсегда, - добавил маг.
Посмотрев на дафу, лекарь вздохнул.
- Вот оно как! Глава с детства отличался болезненностью, а как вошел в юношеский возраст, прицепилась к нему чахотка. Но быстро скрутить его не смогла, воля Главы такова, что он сказал, что не помрет покуда не найдет достойного себе преемника. Теперь вот стремится обезопасить клан через свой брак. Я же все это время измысливая всевозможные средства, что бы поддерживать в нем силы, все удивлялся, как хвори до сих пор не сгубили его. Видимо, воздействие Змеиной жемчужины таково, что свело чахотку на нет, но медленно отравляло дафу, который уже не имел сил бороться с этим ядом.
- А все потому, что не доставало ему женской инь, - упрямо проворчал маг, упрямо настаивая на своем в давнем споре с лекарем, но тот лишь вяло отмахнулся.
- Стало быть, его сильная ци не давало яду быстро распространяться, - сложив руки на груди, зевнув, подытожила Ли Мин. - Плюс - борьба яда с чахоткой, не давала Змеиной жемчужине действовать в полную силу, потому что весь ее потенциал уходил на то, чтобы справиться с болезнью. Но болезнь прошла и жемчужина начала действовать не как лекарство, а как яд. От того Глава и почувствовал новое болезненное состояние и упадок сил.
Лекарь, что кивал ее словам, вдруг велел:
- Ступай в мою хижину и выспись. Я же присмотрю за дафу.
- Я провожу девочку, а заодно буду говорить наведывающимся к нам, что ты в деревне или в Поместье, - увязался за Ли Мин Фэй Я.
- Только ничего не смей трогать в моем дворе! - нервно предупредил лекарь ему вслед.
Ли Мин проспала сутки, слыша сквозь сон, как рядом ходят и разговаривают, а проснувшись почувствовала себя полностью отдохнувшей. «Вот и еще один день прошел», - подумалось ей, потягивающейся в постели. На ее удивление, к ней со двора вошел не маг, а лекарь. Он сообщил, что сейчас утро следующего дня, что с Главой все в порядке и что рядом с ним маг. Пока она торопливо завтракала, он рассказывал, что в Поместье все спокойно, и никто ни о чем не догадывается. После лекарь готовил укрепляющий настой, а Ли Мин играла с Ленточкой, они говорили о Змеиной жемчужине. Когда настой был готов, лекарь заявил, что сегодня пришла ее очередь дежурить у постели Главы и, Ли Мин собрав корзинку со съестным, отправилась подменять мага.
Увидев ее на пороге пещеры, тот радостно всплеснул руками.
- Вот и ты! - воскликнул он с облегчением.
Глава спал на кане и Ли Мин придирчиво оглядела свое мрачное жилище. Ложе Главы было перестелено свежим бельем, а у порога лежал большой узел с грязным тряпьем при виде которого у Ли Мин заметно испортилось настроение. Наметилась непредвиденная стирка, будь она неладна. Мало радости отстирывать простыни в холодной воде ручья. Передав корзинку и лекарства магу, она села рядом с Главой и послушала его пульс.
- Он быстро набирается сил, - кивнул маг, глядя на дафу, через ее плечо. - Все три отвара, что давал ему Бин, выпил без возражений. Теперь ему можно съесть рисовой каши.
- Хорошо, - согласилась Ли Мин. - Пока он спит, отстираю его простыни.
- Тогда посижу с ним еще, - мужественно предложил маг, хотя было видно, что он очень утомлен. - А то знаю я, только успокоишься, думая, что ничего уже не случиться, как Небо посылает именно то, от чего так беспечно отмахнулся. Это я к тому, вдруг кто-нибудь посторонний да наведается в пещеру, а тут наш господин. Как потом прикажешь объясняться.
- А ночью вас никто не беспокоил? - осторожно спросила Ли Мин, имея ввиду распоясавшегося в последнее время Горного духа.
- Ничего не происходило, - пожал плечами маг.
И тут Глава, дрогнув ресницами, медленно открыл глаза, посмотрев вокруг себя сонным взглядом.
- Вы молодец, - склонилась к нему обрадованная Ли Мин. - Правда. Вы очень большой молодец, что выдержали все это.
