– Для тебя тоже есть работа, – с каким-то понимающим выражением лица сказал Кевин. – Во-первых, мне нужен список всех ограблений: где, когда, у кого и что. Для этого иди в Центральную Библиотеку и просмотри подшивку газет. По-моему, началось это около полугода назад. Нас интересуют громкие и крупные кражи. Во-вторых, заедешь в реставрационную мастерскую Эванса на Брит-роут. Вот по этим людям, – детектив выложил на стол листок, переданный клиенткой, – мне нужна подноготная.
Я уже открыла рот, чтобы спросить, откуда у начальника такая уверенность, что меня допустят до личных дел, но под ехидным прищуром Кевина быстро передумала позориться.
– И да, – Кевин зашел в свой кабинет, судя по грохоту, уронил пару шкафов, и вышел, благоухая горькими древесными нотками, – это тебе.
На врученный кожаный чехол я смотрела с подозрением. После учебников, моя фантазия робко выглядывала из-за угла и не советовала принимать презент. Однако деваться было некуда.
– Спасибо, – как послушная вежливая девочка буркнула я, изучая мелки, нож с изящной ручкой и парочку черных носовых платков.
– Это набор некроманта, – довольный собой пояснил Кевин, словно не замечая, как вытянулось мое лицо. – Неудобно бегать и каждый раз искать все необходимое.
– А почему платки черные? – единственно, что смогла выдавить я более-менее приличное.
– С белых, знаешь, как трудно смыть кровь.
В Центральной Библиотеке было неожиданно людно. Возможно, дело в том, что рядом находятся Ратуша и Академия. А, может, люди просто любят читать. Однако я никак не ожидала, что за подшивку газет мне придется фактически драться с худым очкариком, который готов был вцепиться в мою руку зубами. Тем не менее я не растерялась, и под столом от души наступила ему на ногу. В общем, победа осталась за мной.
Занятное дело. Состоятельных людей грабят на протяжение полугода, а поймать воров не могут. Надо заметить, ребятки-то умные. Никаких следов. И берут что-то одно ценное и парочку вещей, что называется, из средней ценовой категории.
Жалобно скулящий очкарик жутко раздражал, пришлось все же отдать подшивку бедняге.
В читальном зале были не только юноши, хватало и девушек. Причем таких, про которых никогда не подумаешь, что их можно встретить в библиотеке. Они изучали подшивку дамских журналов. Мне на глаза попалась обложка одного из них, и в голове щелкнуло. Надеюсь, что не тромб оторвался. Вот откуда я знаю имя Ребекки Борн! Месяца три назад я подрабатывала уборщицей в дамском салоне, и там валялся этот выпуск.
Девица всего-то пискнуть успела, когда я нагло уселась рядом и перетянула подшивку к себе.
– Минуточку, – шепотом пообещала я.
Центральное место в журнале занимал материал, посвященный Ребекке Борн. А точнее, интерьеру ее дома. Представлены были не все комнаты, а лишь отдельные элементы в виде тяжелых бархатных гардин, дивана, на котором определенно нельзя сидеть, а только любоваться, ужасно пафосного стола, всяких фарфоровых безделушек, ванной, отделанной мрамором. В общем, все что дорого-богато. Из всех комнат понемногу. В конце статьи автор услужливо подписался. Редакция также свой адрес не скрывала, гордо разместив его на последней странице крупным шрифтом.
Уже покидая библиотеку, у меня возникла интересная идея. Мое возвращение в читальный зал как минимум двое восприняли, весьма недоброжелательно вцепившись в свои газеты и журналы. Я на это мило улыбнулась, отчего очкарик побледнел и стал сползать под стол.
На мою просьбу вкрадчивым шепотом дать мне что-то о воинах Саламандры девушка за стойкой удивилась. Оказывается, не я одна такая незнающая. А вот интеллигентного вида дедок, стоящий за мной, сдвинул на нос круглые очки и с укором посетовал:
– А с виду такая приличная девочка.
Стало немного некомфортно, потому что приличной я хотела быть не только с виду. Задумка провалилась на стадии реализации, еще больше разжигая мой интерес.
В реставрационной мастерской меня чуть сразу не прибило мешком с песком. Вот это я понимаю – гостеприимство.
До отдела кадров я добралась, рискуя своей головой и честью, столько неприличных комментариев летело мне вслед. И с большей частью из них я бы охотно поспорила, правда времени на пустое занятие нет. Ну, какая я красотка после давки в городском омнибусе, где внушительная мадам легким движением локтя чуть не выбила мне глаз. А на выходе меня сплющило так, что услышала треск собственных ребер. Да и мастерская, полная цементной крошки и пыли, шарма мне не добавила, а скорее сделала серостью.
В отделе кадров сначала не захотели пойти навстречу расследованию. Но предусмотрительно прихваченная с собой коробка с элитным шоколадом смягчила гнев на милость неприступной дамы. Что поделаешь, приличные девочки тоже знают основы взяточничества. Зато у меня теперь был список рабочих, трудившихся над восстановлением барельефа на доме Бонд, и запятнанная совесть.
Редакция журнала «Женские хитрости», к моему удивлению, располагалась на печально знакомой мне Ду-вей, правда, ближе к цивилизации, а не к докам.
– Да что сегодня за день такой? – простонала я, поднимаясь с пола. То, что не удалось сделать в реставрационной мастерской, воплотил в жизнь пронырливый журналист, фактически снеся меня со своего пути.
Вообще протиснуться между столов, наставленных в небольшом помещении и ни с кем не столкнуться, это еще умудриться надо. Самих работающих журналистов я насчитала целых восемь штук, не считая того, кто сбежал.
– Марс в седьмом доме, – скучающе бросила сидящая за ближайшем столом девица, разглядывая собственные ногти с алым маникюром. – Или нет? Кто у нас сегодня ответственный за составление гороскопа? Кто Кассандра этого выпуска?
– Джорж, – выкрикнул парень из-за дальнего стола.
– А-а, – скучающе протянула девица, – тогда да. Марс точно в седьмом доме. Хорошо, если еще апокалипсис не предсказал. Вы по какому вопросу?
Не надо было представляться помощницей детектива Кевина Уотерса. Я это поняла, только когда ко мне ринулись все журналисты. Все же проворней остальных оказалась ближайшая девица, быстро вставшая передо мной, сдерживая напор коллег буквально грудью. Никогда не думала, что за возможность взять интервью у детектива будет вестись самая настоящая кровавая драка. А еще я переживала о том, что и сам Кевин в восторг от такой перспективы не придет.
Все же победила девица, которая оборонялась. С недовольным ворчанием ее коллеги расползлись по своим местам.
– И когда я смогу взять интервью у самого Уотерса? – с таким восторгом о детективе еще никто не отзывался. – Самое подробное и самое горячее.
Я представила незамутненную радость на лице детектива от перспективы делиться чем-то с рейтингом для взрослых и вздрогнула.
– У нас сейчас много срочной работы… – попыталась увильнуть я от акта удушения, которым наградит меня за подобное Кевин.
– Ничего страшного, – девица героически выпятила вперед грудь, – ради интервью я готова явиться в любое время дня и даже ночи. Все во благо наших читателей и распроданного тиража. Тем более, это реклама его агентства. А она лишней не будет.
– Мы там дела вообще-то расследуем, – сдавленно кашлянула я. – Вряд ли пикантная статья в этом поможет.
– Даже не сомневайтесь! – эмоционально всплеснула руками девица.
Поняв, что с напором журналистки бороться бесполезно, я решила применить ум и смекалку.
– Давайте так, – широкая улыбка акулы говорила сама за себя, – я приложу максимум усилий, чтобы ваша встреча с Кевином Уотерсом состоялась, и позвоню, когда договорюсь о конкретном времени. Кстати, как к вам обращаться?
– Марша Фармер, – мне протянули белый прямоугольный кусочек картона. Хм, а у детектива я не видела визиток, и при этом все его знают. – Чем я буду обязана за вашу помощь…?
– Эми Найт, – представилась я в ответ. Подхватив слегка опешившую девицу за локоть, я потащила ее в уголок под хищными взглядами коллег. – Во-первых, мне нужны данные журналистки, которая писала об интерьере дома Ребекке Борн. И ее фотографа.
– А, ну это просто. – Ничего так не греет душу девицы, как перспектива встречи с Кевином. Ну, или обычное желание напакостить коллеге. Явно же, что я не ради праздного интереса ее разыскиваю. – Джоди Саттон. У нас разве что она про обивки диванов пишет. Внештатница. Аспирантка, тут подрабатывает. Учится… что-то вроде историка… нет, искусствоведа. Снимки делает она сама, чтобы больше получать за статью. Живет в общежитии на Эйбидж-сквер. Я точно это знаю, как-то ездила у нее материал срочный забирать.
– С вами приятно иметь дело, Марша, – польстила я журналистке. – И во-вторых, когда будете проводить интервью у Кевина Уотерса, спросите, кто такие воины круга Саламандры, и почему его к ним причисляют.
Девица озадаченно нахмурилась, но сразу начала массировать лоб, чтобы избавиться от складки.
– Никогда о таком не слышала, – призналась она и прикусила губу. – Это что-то значимое?
– А то, – туманно ответила я. Самой бы знать, о чем речь. – Сенсация будет знатной. Весь тираж разлетится за пять минут.
– Интересненько, – протянула девица. – По рукам. Если мне с этого перепадет премия, я… выпишу вам благодарственную грамоту.
Не успела я восхититься щедростью журналистки, как в кабинет, он же холл, он же единственное помещение, ввалился очередной эксперт по женским хитростям.
– Мне срочно нужен некромант! – прохрипел мужчина, вытирая мокрую от пота шею платком.
Долг и новый приступ любопытства не позволили мне смолчать:
– Я некромант.
В кабинете повисла неловкая тишина.
– Серьезно? Некромант? – уточнил мужчина, смешно выпучив глаза. – А почему…? – он обвел рукой мой силуэт. Я сначала даже не поняла, к чему имеются претензии, и только потом сообразила, что подколки начальства об униформе подколками не были.
Вот люди странные. Они хоть одного ряженого в темный плащ в толпе видели? А если и видели, то разбегались во все стороны.
– Маскируюсь, – с серьезным видом ответила я. – Так что у вас случилось?
– Я сдох, – трагически вздохнул журналист.
– Смею вас заверить, – холодно улыбнулась я, копируя манеру начальника, – вы вполне себе живы. Мои услуги вам не требуются. Скорее, следует обратиться к доктору по душевным болезням. Это он лечит, когда мерещится всякая ерунда.
В соседнем помещении что-то грохнуло, словно здание решило разделиться на две части, и дальняя дверь распахнулась, являя нам нечто подкопченное.
– Дайте мне некроманта! – завопил определенно мужским голосом черный сгусток сажи.
– Я некромант, – снова долг и любопытство толкнули меня вперед. А вдруг там кого срочно спасти надо. Нам говорили, что умершего можно воскресить в первые пару минут после смерти. Правда, знаю я об этом в теории.
– Серьезно? – удивился подкопченный. – Тогда изгоните дух из нашей печатной машины! В нее явно кто-то вселился.
– Духи не умеют вселяться в неодушевленные предметы, – снисходительно заметила я.
– Лоли живая! – возмутился мужчина.
– Простите, – я посмотрела на Маршу, – но мне казалось, что речь идет о печатном станке?
Журналистка так тяжело вздохнула, что стало понятно – к разуму взывать здесь бесполезно. Пришлось срочно попрощаться и сбежать, пока кому-нибудь снова не потребовались мои услуги.
Но уже уходя, я услышала задумчивый голос:
– Хм. Проблема выживания некроманта. Ничего так статья получится.
В детективное агентство я вернулась уставшая и довольная собой. На пороге меня встретила Оди с сердитым мявком, потом лениво махнула хвостом и неспешно потрусила вглубь комнаты. Я так понимаю, мне разрешили зайти, раз приперлась.
Кевин занимался очень важным делом: лежал на диване в своем кабинете и запускал бумажные самолетики с отрешенным видом. Думал человек, старался. Оди с радостным урчанием сцапала один трофей, поигралась с ним и разочарованно фыркнула, поняв его несъедобность.
Я подобрала ближайший ко мне самолетик.
– Это письмо из министерства, – с укором заметила я, разглаживая лист. – Разве можно с ним так обращаться?
– Мое письмо, – проворчал чем-то сильно озадаченный детектив. – Что хочу, то с ним и делаю.
Настроение у Кевина не самое радужное, и я решила пока не радовать начальника новостью, что его личную жизнь хотят прополоскать на страницах «Женских хитростей». Отложить эту замечательную идею на потом.
– Ты ела? – строгим тоном спросил детектив, заставляя нас с кошкой вжать головы. – Слушай, девочка-спичка, тонкая талия хорошо смотрится, когда есть объемы сверху и снизу. Чем ты тоньше, тем меньше смысл сохранения талии. Закажи обед. И завязывай с дурной привычкой пропускать приемы пищи.
– На тебя тоже заказывать? – невинным тоном уточнила я. Он так меня отчитывает, что сразу видно – сам не ел.
– Конечно, – возмущенно вскинулся Кевин. – Мне тоже фигуру портить голоданием не стоит. А пока ждем, покажи список украденного.
Я бросила ревнивый взгляд на Оди, которая сначала устроила беспорядок на моем столе, а затем и сама там с комфортом улеглась. Шансов спокойно посидеть у меня-то не было. Тем более возможности с удобством развалиться, пусть и на столе.
Кресла в кабинете детектива всегда завалены папками. Кажется, мужчина что-то настойчиво искал и не нашел. А единственный диванчик занимал сам владелец. Появилась мысль сбегать в приемную за стулом для себя, но Кевин нетерпеливо щелкнул пальцами, призывая поторопиться. Сам он вытащил из кармана какую-то смятую бумагу. Там тоже оказался перечень предметов искусства.
– Ни одного совпадения, – детектив в сердцах смял оба списка. – И дело приобретает совсем скверный оборот. Значит, заказы поступают прямиком из-за границы, и отследить концы у нас не получится.
– А почему ты сразу откинул этого… как его там… Джеффри Белла, который приобретал от имени Ребекки набросок? – решила я оттянуть момент своего триумфа. Ну и заодно больше узнать о работе детектива.
– Ему глупо рисковать репутацией, – немного раздраженно мотнул головой Кевин. Кто-то явно пребывал не в духе из-за тупика в расследовании. – Белл участвует в аукционах, когда богачи хотят что-то приобрести анонимно. За свои услуги он получает очень жирный процент. Представь, сделки, заключенные им на предметы, содержат в себе столько нолей, что ты невольно при подсчете сбиваешься и начинаешь считать их снова. Если его репутация чуть-чуть дрогнет – бизнесу крышка. Нет, он рисковать ради разового заработка не станет.
– Никогда не была на таких аукционах, – я завистливо вздохнула. Только в газетах видела снимки. Дамы там всегда сверкают драгоценностями, а мужчины хвастаются толщиной кошельков. – Но разве купивший не должен платить налог? Не Белл же это делал. Иначе, все бы покупки числились на нем одном. Как бы тогда реальные хозяева могли страховать свои бесценные безделушки?
– И нечего там стоять, – неприязненно поморщился Кевин. Наконец-то, начальник обратил внимание на мою переминающуюся на месте персону и подвинулся на диване, освобождая немного пространства для меня. Еще и похлопал рядом с собой. А я уставшая. И не гордая. – Аттракцион пафоса и лицемерия. Конечно, аукционы, которые проводят ради благотворительных сборов, не лучше, пусть там и народ попроще, и ставки пониже. И все же ты права. Естественно, после покупки инкогнито официальные хозяева регистрируют и страхуют редкости.
Я уже открыла рот, чтобы спросить, откуда у начальника такая уверенность, что меня допустят до личных дел, но под ехидным прищуром Кевина быстро передумала позориться.
– И да, – Кевин зашел в свой кабинет, судя по грохоту, уронил пару шкафов, и вышел, благоухая горькими древесными нотками, – это тебе.
На врученный кожаный чехол я смотрела с подозрением. После учебников, моя фантазия робко выглядывала из-за угла и не советовала принимать презент. Однако деваться было некуда.
– Спасибо, – как послушная вежливая девочка буркнула я, изучая мелки, нож с изящной ручкой и парочку черных носовых платков.
– Это набор некроманта, – довольный собой пояснил Кевин, словно не замечая, как вытянулось мое лицо. – Неудобно бегать и каждый раз искать все необходимое.
– А почему платки черные? – единственно, что смогла выдавить я более-менее приличное.
– С белых, знаешь, как трудно смыть кровь.
В Центральной Библиотеке было неожиданно людно. Возможно, дело в том, что рядом находятся Ратуша и Академия. А, может, люди просто любят читать. Однако я никак не ожидала, что за подшивку газет мне придется фактически драться с худым очкариком, который готов был вцепиться в мою руку зубами. Тем не менее я не растерялась, и под столом от души наступила ему на ногу. В общем, победа осталась за мной.
Занятное дело. Состоятельных людей грабят на протяжение полугода, а поймать воров не могут. Надо заметить, ребятки-то умные. Никаких следов. И берут что-то одно ценное и парочку вещей, что называется, из средней ценовой категории.
Жалобно скулящий очкарик жутко раздражал, пришлось все же отдать подшивку бедняге.
В читальном зале были не только юноши, хватало и девушек. Причем таких, про которых никогда не подумаешь, что их можно встретить в библиотеке. Они изучали подшивку дамских журналов. Мне на глаза попалась обложка одного из них, и в голове щелкнуло. Надеюсь, что не тромб оторвался. Вот откуда я знаю имя Ребекки Борн! Месяца три назад я подрабатывала уборщицей в дамском салоне, и там валялся этот выпуск.
Девица всего-то пискнуть успела, когда я нагло уселась рядом и перетянула подшивку к себе.
– Минуточку, – шепотом пообещала я.
Центральное место в журнале занимал материал, посвященный Ребекке Борн. А точнее, интерьеру ее дома. Представлены были не все комнаты, а лишь отдельные элементы в виде тяжелых бархатных гардин, дивана, на котором определенно нельзя сидеть, а только любоваться, ужасно пафосного стола, всяких фарфоровых безделушек, ванной, отделанной мрамором. В общем, все что дорого-богато. Из всех комнат понемногу. В конце статьи автор услужливо подписался. Редакция также свой адрес не скрывала, гордо разместив его на последней странице крупным шрифтом.
Уже покидая библиотеку, у меня возникла интересная идея. Мое возвращение в читальный зал как минимум двое восприняли, весьма недоброжелательно вцепившись в свои газеты и журналы. Я на это мило улыбнулась, отчего очкарик побледнел и стал сползать под стол.
На мою просьбу вкрадчивым шепотом дать мне что-то о воинах Саламандры девушка за стойкой удивилась. Оказывается, не я одна такая незнающая. А вот интеллигентного вида дедок, стоящий за мной, сдвинул на нос круглые очки и с укором посетовал:
– А с виду такая приличная девочка.
Стало немного некомфортно, потому что приличной я хотела быть не только с виду. Задумка провалилась на стадии реализации, еще больше разжигая мой интерес.
В реставрационной мастерской меня чуть сразу не прибило мешком с песком. Вот это я понимаю – гостеприимство.
До отдела кадров я добралась, рискуя своей головой и честью, столько неприличных комментариев летело мне вслед. И с большей частью из них я бы охотно поспорила, правда времени на пустое занятие нет. Ну, какая я красотка после давки в городском омнибусе, где внушительная мадам легким движением локтя чуть не выбила мне глаз. А на выходе меня сплющило так, что услышала треск собственных ребер. Да и мастерская, полная цементной крошки и пыли, шарма мне не добавила, а скорее сделала серостью.
В отделе кадров сначала не захотели пойти навстречу расследованию. Но предусмотрительно прихваченная с собой коробка с элитным шоколадом смягчила гнев на милость неприступной дамы. Что поделаешь, приличные девочки тоже знают основы взяточничества. Зато у меня теперь был список рабочих, трудившихся над восстановлением барельефа на доме Бонд, и запятнанная совесть.
Редакция журнала «Женские хитрости», к моему удивлению, располагалась на печально знакомой мне Ду-вей, правда, ближе к цивилизации, а не к докам.
– Да что сегодня за день такой? – простонала я, поднимаясь с пола. То, что не удалось сделать в реставрационной мастерской, воплотил в жизнь пронырливый журналист, фактически снеся меня со своего пути.
Вообще протиснуться между столов, наставленных в небольшом помещении и ни с кем не столкнуться, это еще умудриться надо. Самих работающих журналистов я насчитала целых восемь штук, не считая того, кто сбежал.
– Марс в седьмом доме, – скучающе бросила сидящая за ближайшем столом девица, разглядывая собственные ногти с алым маникюром. – Или нет? Кто у нас сегодня ответственный за составление гороскопа? Кто Кассандра этого выпуска?
– Джорж, – выкрикнул парень из-за дальнего стола.
– А-а, – скучающе протянула девица, – тогда да. Марс точно в седьмом доме. Хорошо, если еще апокалипсис не предсказал. Вы по какому вопросу?
Не надо было представляться помощницей детектива Кевина Уотерса. Я это поняла, только когда ко мне ринулись все журналисты. Все же проворней остальных оказалась ближайшая девица, быстро вставшая передо мной, сдерживая напор коллег буквально грудью. Никогда не думала, что за возможность взять интервью у детектива будет вестись самая настоящая кровавая драка. А еще я переживала о том, что и сам Кевин в восторг от такой перспективы не придет.
Все же победила девица, которая оборонялась. С недовольным ворчанием ее коллеги расползлись по своим местам.
– И когда я смогу взять интервью у самого Уотерса? – с таким восторгом о детективе еще никто не отзывался. – Самое подробное и самое горячее.
Я представила незамутненную радость на лице детектива от перспективы делиться чем-то с рейтингом для взрослых и вздрогнула.
– У нас сейчас много срочной работы… – попыталась увильнуть я от акта удушения, которым наградит меня за подобное Кевин.
– Ничего страшного, – девица героически выпятила вперед грудь, – ради интервью я готова явиться в любое время дня и даже ночи. Все во благо наших читателей и распроданного тиража. Тем более, это реклама его агентства. А она лишней не будет.
– Мы там дела вообще-то расследуем, – сдавленно кашлянула я. – Вряд ли пикантная статья в этом поможет.
– Даже не сомневайтесь! – эмоционально всплеснула руками девица.
Поняв, что с напором журналистки бороться бесполезно, я решила применить ум и смекалку.
– Давайте так, – широкая улыбка акулы говорила сама за себя, – я приложу максимум усилий, чтобы ваша встреча с Кевином Уотерсом состоялась, и позвоню, когда договорюсь о конкретном времени. Кстати, как к вам обращаться?
– Марша Фармер, – мне протянули белый прямоугольный кусочек картона. Хм, а у детектива я не видела визиток, и при этом все его знают. – Чем я буду обязана за вашу помощь…?
– Эми Найт, – представилась я в ответ. Подхватив слегка опешившую девицу за локоть, я потащила ее в уголок под хищными взглядами коллег. – Во-первых, мне нужны данные журналистки, которая писала об интерьере дома Ребекке Борн. И ее фотографа.
– А, ну это просто. – Ничего так не греет душу девицы, как перспектива встречи с Кевином. Ну, или обычное желание напакостить коллеге. Явно же, что я не ради праздного интереса ее разыскиваю. – Джоди Саттон. У нас разве что она про обивки диванов пишет. Внештатница. Аспирантка, тут подрабатывает. Учится… что-то вроде историка… нет, искусствоведа. Снимки делает она сама, чтобы больше получать за статью. Живет в общежитии на Эйбидж-сквер. Я точно это знаю, как-то ездила у нее материал срочный забирать.
– С вами приятно иметь дело, Марша, – польстила я журналистке. – И во-вторых, когда будете проводить интервью у Кевина Уотерса, спросите, кто такие воины круга Саламандры, и почему его к ним причисляют.
Девица озадаченно нахмурилась, но сразу начала массировать лоб, чтобы избавиться от складки.
– Никогда о таком не слышала, – призналась она и прикусила губу. – Это что-то значимое?
– А то, – туманно ответила я. Самой бы знать, о чем речь. – Сенсация будет знатной. Весь тираж разлетится за пять минут.
– Интересненько, – протянула девица. – По рукам. Если мне с этого перепадет премия, я… выпишу вам благодарственную грамоту.
Не успела я восхититься щедростью журналистки, как в кабинет, он же холл, он же единственное помещение, ввалился очередной эксперт по женским хитростям.
– Мне срочно нужен некромант! – прохрипел мужчина, вытирая мокрую от пота шею платком.
Долг и новый приступ любопытства не позволили мне смолчать:
– Я некромант.
В кабинете повисла неловкая тишина.
– Серьезно? Некромант? – уточнил мужчина, смешно выпучив глаза. – А почему…? – он обвел рукой мой силуэт. Я сначала даже не поняла, к чему имеются претензии, и только потом сообразила, что подколки начальства об униформе подколками не были.
Вот люди странные. Они хоть одного ряженого в темный плащ в толпе видели? А если и видели, то разбегались во все стороны.
– Маскируюсь, – с серьезным видом ответила я. – Так что у вас случилось?
– Я сдох, – трагически вздохнул журналист.
– Смею вас заверить, – холодно улыбнулась я, копируя манеру начальника, – вы вполне себе живы. Мои услуги вам не требуются. Скорее, следует обратиться к доктору по душевным болезням. Это он лечит, когда мерещится всякая ерунда.
В соседнем помещении что-то грохнуло, словно здание решило разделиться на две части, и дальняя дверь распахнулась, являя нам нечто подкопченное.
– Дайте мне некроманта! – завопил определенно мужским голосом черный сгусток сажи.
– Я некромант, – снова долг и любопытство толкнули меня вперед. А вдруг там кого срочно спасти надо. Нам говорили, что умершего можно воскресить в первые пару минут после смерти. Правда, знаю я об этом в теории.
– Серьезно? – удивился подкопченный. – Тогда изгоните дух из нашей печатной машины! В нее явно кто-то вселился.
– Духи не умеют вселяться в неодушевленные предметы, – снисходительно заметила я.
– Лоли живая! – возмутился мужчина.
– Простите, – я посмотрела на Маршу, – но мне казалось, что речь идет о печатном станке?
Журналистка так тяжело вздохнула, что стало понятно – к разуму взывать здесь бесполезно. Пришлось срочно попрощаться и сбежать, пока кому-нибудь снова не потребовались мои услуги.
Но уже уходя, я услышала задумчивый голос:
– Хм. Проблема выживания некроманта. Ничего так статья получится.
В детективное агентство я вернулась уставшая и довольная собой. На пороге меня встретила Оди с сердитым мявком, потом лениво махнула хвостом и неспешно потрусила вглубь комнаты. Я так понимаю, мне разрешили зайти, раз приперлась.
Кевин занимался очень важным делом: лежал на диване в своем кабинете и запускал бумажные самолетики с отрешенным видом. Думал человек, старался. Оди с радостным урчанием сцапала один трофей, поигралась с ним и разочарованно фыркнула, поняв его несъедобность.
Я подобрала ближайший ко мне самолетик.
– Это письмо из министерства, – с укором заметила я, разглаживая лист. – Разве можно с ним так обращаться?
– Мое письмо, – проворчал чем-то сильно озадаченный детектив. – Что хочу, то с ним и делаю.
Настроение у Кевина не самое радужное, и я решила пока не радовать начальника новостью, что его личную жизнь хотят прополоскать на страницах «Женских хитростей». Отложить эту замечательную идею на потом.
– Ты ела? – строгим тоном спросил детектив, заставляя нас с кошкой вжать головы. – Слушай, девочка-спичка, тонкая талия хорошо смотрится, когда есть объемы сверху и снизу. Чем ты тоньше, тем меньше смысл сохранения талии. Закажи обед. И завязывай с дурной привычкой пропускать приемы пищи.
– На тебя тоже заказывать? – невинным тоном уточнила я. Он так меня отчитывает, что сразу видно – сам не ел.
– Конечно, – возмущенно вскинулся Кевин. – Мне тоже фигуру портить голоданием не стоит. А пока ждем, покажи список украденного.
Я бросила ревнивый взгляд на Оди, которая сначала устроила беспорядок на моем столе, а затем и сама там с комфортом улеглась. Шансов спокойно посидеть у меня-то не было. Тем более возможности с удобством развалиться, пусть и на столе.
Кресла в кабинете детектива всегда завалены папками. Кажется, мужчина что-то настойчиво искал и не нашел. А единственный диванчик занимал сам владелец. Появилась мысль сбегать в приемную за стулом для себя, но Кевин нетерпеливо щелкнул пальцами, призывая поторопиться. Сам он вытащил из кармана какую-то смятую бумагу. Там тоже оказался перечень предметов искусства.
– Ни одного совпадения, – детектив в сердцах смял оба списка. – И дело приобретает совсем скверный оборот. Значит, заказы поступают прямиком из-за границы, и отследить концы у нас не получится.
– А почему ты сразу откинул этого… как его там… Джеффри Белла, который приобретал от имени Ребекки набросок? – решила я оттянуть момент своего триумфа. Ну и заодно больше узнать о работе детектива.
– Ему глупо рисковать репутацией, – немного раздраженно мотнул головой Кевин. Кто-то явно пребывал не в духе из-за тупика в расследовании. – Белл участвует в аукционах, когда богачи хотят что-то приобрести анонимно. За свои услуги он получает очень жирный процент. Представь, сделки, заключенные им на предметы, содержат в себе столько нолей, что ты невольно при подсчете сбиваешься и начинаешь считать их снова. Если его репутация чуть-чуть дрогнет – бизнесу крышка. Нет, он рисковать ради разового заработка не станет.
– Никогда не была на таких аукционах, – я завистливо вздохнула. Только в газетах видела снимки. Дамы там всегда сверкают драгоценностями, а мужчины хвастаются толщиной кошельков. – Но разве купивший не должен платить налог? Не Белл же это делал. Иначе, все бы покупки числились на нем одном. Как бы тогда реальные хозяева могли страховать свои бесценные безделушки?
– И нечего там стоять, – неприязненно поморщился Кевин. Наконец-то, начальник обратил внимание на мою переминающуюся на месте персону и подвинулся на диване, освобождая немного пространства для меня. Еще и похлопал рядом с собой. А я уставшая. И не гордая. – Аттракцион пафоса и лицемерия. Конечно, аукционы, которые проводят ради благотворительных сборов, не лучше, пусть там и народ попроще, и ставки пониже. И все же ты права. Естественно, после покупки инкогнито официальные хозяева регистрируют и страхуют редкости.
