– При звании и жаловании. Много кто хочет такого мужа. – Я снова промолчала. Минусов в Ролане гораздо больше, чем плюсов, на мой взгляд. Один его характер чего стоит. Моранси хоть и хам, но не такой черствый сухарь. – А вообще, с Сюин я познакомился раньше, чем с Чин. Мы тогда сопровождали дипломатическую миссию в Дирхан в качестве охраны. Пока нас водили на показательную прогулку по городу, стайка девиц следовала за нами по пятам. Сюин была среди них. Праздношатающиеся девицы – что может быть хуже и навязчивее? А с Чин я столкнулся в библиотеке. Она там работала, а нас послали узнать, можно ли наладить обмен книгами. Приятная, спокойная и образованная девушка. Это потом я уже узнал, что они сестры. Причем никаких обещаний или хотя бы намеков я младшей не давал.
       Флоран оперативно выводил на листе самописным пером показания, а Моранси с сосредоточенным видом наблюдал за ним. На месте помощника я бы давно прикрыла написанное рукой чисто рефлекторно, а парень держится, словно за ним и не бдит вредный учитель. А уполномоченный любит поучать, так что все сходится.
       – Мадам Агата, – Моранси на удивление мягко улыбнулся мне, – а откуда вы в курсе матримониальных планов Сюин? Помниться, вы также были уверены в ее интересе в отношении моей персоны.
       – Удачно сходила на прогулку, – небрежно отмахнула я от вопроса. Не рассказывать же, как в саду в кустах взрослая женщина занималась шпионажем.
       Но мое заявление начальник только странно пошевелил бровями, будто он сидел в соседних кустах и все слышал.
       – А с Даном ты когда познакомился? – вернулся к Ролану уполномоченный.
       – С месяц назад где-то, – наморщил не по уставу лоб старший сын и стал очень похож на тетушку, услышавшую, что отныне вино под запретом. – Когда мы с Чин решили пожениться, а перед этим съездить к моим родителям. По традициям Дирхана, в таком случае невесту должен сопровождать мужчина из семьи. А он у них один. Не то чтобы Дан мне сразу не понравился, просто… уж больно он услужливый, что ли. И приторный, как дамское пирожное, состоящее из одного липкого крема.
       От столь поэтического оборота я чуть не икнула от удивления.
       – А Сюин зачем взяли с собой? – Моранси задумчиво погладил трость, лежащую на коленях.
       – Наныла, – честно и со скорбью признался Ролан. – Она Чин неделю уговаривала, чтобы та с женихом поговорила. А потом еще и за мной таскалась. И я подумал: а пусть. Вдруг мужа себе здесь найдет и останется. Тогда точно видеться с ней придется крайне редко.
       – Так что со свадьбой? – нетерпеливо влез дядюшка. – Ты же будешь ее отменять, сын?
       – Нет, – уверенно заявил Ролан. – Теперь это глупо. Я подозревал, что Дан зажал часть приданого. Зато отныне я сам могу управлять счетами Чин. А Сюин нужно будет отправить куда-нибудь на воспитание. А лучше замуж. И проблема с родственниками решилась сама собой. Мне не придется оправдываться перед командующим фортом, ведь отмена свадьбы без веской причины – это пятно на репутации военного. Мы обязаны держать свое слово при любых обстоятельствах. А Чин в роли супруги меня более чем устраивает.
       – С внуками не затягивайте, – проворчал Карл Гренье, а тетушка согласно покивала.
       Я между делом даже забыть о ней успела, так тихо и непривычно она себя вела. У меня закралось подозрение, что Клара втихомолку пригубила запрещенного врачом напитка.
       – Ролан, а вы знали о долгах Дана? – решила использовать я полученную в процессе шпионажа информацию. – Или о его незаконной деятельности?
       – О чем вы, мадам Агата? – строго спросил Поль.
       – О контрабанде, – призналась я, понимая последствия. Сейчас умные мужчины начнут отчитывать глупую женщину, которая сразу не раскрыла такую важную информацию. А когда мне полагалось секретничать с уполномоченным о подобном? Он сам великодушно разрешил его не видеть целый день. Вопрос же, по сути, не срочный. Они ведь только планировали налаживать пути и взаимодействия.
       – Так-так, – недобро прищурился Моранси. – С этого момента поподробнее. Будьте уж так любезны, бесценная моя. Действительно, цены вам нет, мадам Агата.
       Информации у меня было не так и много, поскольку имен Дан не называл, поэтому рассказ вышел достаточно лаконичным.
       – Значит, мануфактуры Эрлье были целью, – пробормотал Моранси и погрозил мне тростью: – Мадам Агата, за утаивание информации вы лишаетесь на неделю шоколадных конфет.
       – Да я их и так не ем, – возмутилась начальственным произволом угнетенная помощница в моем лице.
       На это утверждение уполномоченный по особо важным делам только насмешливо выгнул бровь, намекая на тщетную попытку обмануть чтеца.
       А ведь я еще не рассказала о призраке и перчатке. Надеюсь, за это меня сладкого до конца жизни не лишат? Такой информацией я бы предпочла делиться без свидетелей. Мне насмешек от одного Моранси хватит.
       – Что скажешь, Ролан? – повернулся к нему чтец. Я уже научилась определять, когда он прибегает к своим способностям. У Поля лицо в этот момент меняется, становиться более хищным, как у собаки, взявшей след.
       – Первый раз слышу, – вояка задумчиво поджал губы. – И про долги, и про контрабанду. Но зато стал понятен его интерес к моей службе. Дан за эту поездку много чего расспрашивал о форте. Видимо, искал лазейку или обходные пути.
       – Но ты же ему ничего существенного не выдал? – встрепенулся Моранси.
       – Нет, конечно, – обиженно фыркнул Ролан. – За кого вы меня принимаете? Трибунал не самое приятное слово в жизни военного. С болтунами у нас разговор короткий.
       В спальне стало тихо. Каждый в меру своего воспитания додумался о наказании провинившегося вояки.
       – Контрабанда – это неплохо, – неожиданно заявил Поль, нарушая тишину. – Убийство преступника и убийство мирного жителя – существенно разные понятия. Если найдем сообщников, то мы и Дирхану услугу окажем.
       А меня посетила интересная мысль: а не слишком ли своевременно пропала невеста Эрлье?
       – Вещи покойного я уже осмотрел, но пока ничего там лучше не трогать. Я не уверен насчет тайных отделений в багаже. С сестрами я побеседую завтра, – решил Моранси. – Слуг я уже опросил. В том числе и нанятых. Никто ничего интересного не видел, все были заняты обслуживанием гостей. Бутылки с коньяком я тоже проверил – нигде следов цианистого калия нет. Значит, добавили непосредственно в стакан. Но напиток гости наливали сами, поскольку коньяк не игристое вино – пьют его немногие. Получается, что Дан хотел кого-то из нас отравить, но перепутал стаканы?
       – Ерунда какая, – проскрипел дядюшка. – Как там можно было перепутать? Но ходил он за коньяком действительно долго, если припомнить, хотя стол был неподалеку.
       – И еще момент, – обрадовал нас Поль, – сам стакан исчез. Я нигде не смог его обнаружить. А рядом осколки были от бокалов, из которых пили Чин и Сюин. Когда брат начал задыхаться и упал без чувств, девушки от испуга уронили их. – Тетушка недовольно поморщилась. Она вообще не любила, когда бьют ее посуду. – А вот стаканы для коньяка куда прочнее. Чтобы разбить такой, нужно с силой размахнуться. Но стекол нигде не было. И еще мне не понятно, почему умирающий мужчина забился под стол.
       – Согласен – странно, – поддержал его Ролан. – Я видел много умирающих людей. На границе дела с врачами обстоят не очень. В любом случае, это не ситуация «шел – упал». Человек сначала задыхается. От нехватки кислорода начинается паника. Тяжело стоять. Потом тело тяжелеет, не слушается и заваливается. В любом случае – искал бы опору. А когда падал бы, вообще скатерть за собой потянул. А на столе, как я помню, ни один бокал не разбился, и тарелка эта с пирожными… – он изобразил нечто руками, – такая трехярусная, целая стояла.
       – Именно, – щелкнул пальцами Моранси. – Зачем умирающий, упавший рядом со столом, залез под него? Может у сестер будет на это ответ.
       М-да, такого запоминающегося званого вечера у меня еще не было.
       

       
       Прода от 06 ноября

       Тетушке надоело сидеть безмолвной статуей:
       – У вас же есть Агата, – в мою сторону ткнули подрагивающим пальцем, – дайте ей вещь с покойного. Или пускай сама труп обнимет. Зачем еще дар ретроманта нужен?
       Я б пустила слезу от умиления добротой Клары, но сейчас, если честно, хотелось сотворить то, что при свидетелях дама делать не должна – убить.
       – Мадам Агате обнять покойника? – в ужасе воскликнул Флоран. – А насколько это гуманно?
       – По отношения к кому? – с ленцой в голосе спросил Моранси. – Нет, ни с кем мой сотрудник обниматься не будет.
       – Вообще? – ехидненько поспешил уточнить дядюшка.
       – Можно попробовать с фраком, – тихим тоном предложила я, опасаясь своей инициативы. – Или просто с личной вещью.
       Большой пользы мой хаотичный и от этого бесполезный дар несет не много. Но иногда бывает и от меня толк. Только крайне редко.
       – Подумаем, – отмахнулся Моранси.
       Почему кажется, что он взял меня в команду не из-за возможности использования дара ретроманта, а только, чтобы пугать им окружающих?
       Передо мной встал вопрос: как рассказать всю имеющуюся в запасе информацию и не получить нагоняй. Я взрослая женщина, поэтому и опасаюсь мужской фантазии.
       – Господин Поль, не хотите проводить даму? – выпалила я. Ничего лучшего сейчас придумать не получилось.
       Уполномоченный странно посмотрел на меня:
       – Мадам Агата желает о чем-то со мной поговорить? Или провести время?
       – Хам, – фыркнула я. – Может, я опасаюсь.
       – Кого или чего? – ехидным тоном спросил мужчина, но тростью указал на выход.
       – Призраков, – тихо буркнула я.
       На улице свежий ночной воздух моментально охладил мою разгоряченную кожу и успокоил больную голову. Моранси галантно предложил мне локоть.
       – Господин Поль, нам надо поговорить, – строгим тоном произнесла я.
       – Прозвучало, словно мы десять лет женаты, а я забыл о годовщине, – иронично заметил уполномоченный. – Вам есть еще что рассказать помимо подслушанного разговора?
       – Кто подслушивал? – возмутилась я. – Просто удачно проходила мимо. – В кустах.
       – Конечно, мадам, – подозрительно быстро согласился Моранси, не оставляя и тени сомнения в том, что это была издевка. – Как я мог подумать иначе? Да еще и о вас.
       Я уже приоткрыла рот, дабы осадить одного наглого хама, но осознала, что за препирательством упустила важное. Вместо прогулки до моего дома через сад дядюшки меня вывели через главные ворота.
       – Вы что делаете? – прошипела я.
       – Простите? – голос уполномоченного действительно звучал озадачено. Неужели случилось невозможное и мне удалось его удивить? – Но вы сами сказали вас проводить.
       – Но не так же, – простонала я сквозь зубы, посылая улыбку Элоиз Мало, которая, несмотря на позднее время, держала свой наблюдательный пост на крыльце. – Вы хотите, чтобы у старушки от радости приступ случился? Так поздно в дом к незамужней женщине входит холостой мужчина. Представляете, сколько тут можно домыслить? Врач уже уехал, мы можем не успеть ее откачать.
       – А-а, – протянул Моранси тоном, совершенно не подразумевающим раскаяние, – надо было через калитку, да? Хотя, чего переживать? Нечто новое придумать про нашу пару, мне кажется, практически невозможно. Поэтому не будем наводить суету. Просто пройдемте в дом, мадам Агата. Вы же хотели мне сказать нечто важное или это был обычный коварный план заманить беззащитного меня?
       Тяжело вздохнула, признавая правоту Моранси. Какое счастье, что при моем социальном статусе это можно считать эксцентричностью, а не распущенностью. Чувствую, завтра утром меня ждет интересный разговор с соседкой.
       Но щедрый на сюрпризы вечер не спешил заканчиваться.
       – К-ха? – подавилась я воздухом, разглядывая замершего возле крыльца моего дома Кристофа Фалардо. Если днем я отметила, будто ему для полного образа топора не хватает, то в этот раз сосед инвентарь прихватил. Хорошо не окровавленный.
       – Господин Фалардо? – ровным тоном поинтересовался о происходящем уполномоченный, словно при обычной встрече в парке во время прогулки.
       – Я к мадам Агате! – воинственно заявил сосед.
       – С претензиями? – Моранси чуть выдвинулся вперед, оттесняя меня плечом за спину.
       – С предложением, – Кристоф скрестил могучие руки на не менее могучей груди. Топор, заткнутый за пояс, опасно сверкнул лезвием в свете луны.
       – Ничего не понял, – сдался уполномоченный. – Давайте все пройдем в дом.
       Зря начальник думал, будто про нас нового нафантазировать нельзя. А вот она – свежая сплетня.
       Сосед нерешительно помялся. Я его прекрасно понимаю, одно дело рассказать о призраке мне, но совсем другое делиться подобным видением с уполномоченным по особо важным делам. Он у нас мужчина куда менее впечатлительный, сразу предложит пойти к врачу.
       Но ведь я все равно собиралась рассказать Моранси о странном происшествии в саду дома Гренье. Не потому, что верю Фалардо, а потому, что верю в человеческую глупость. Мы можем видеть одно, а принимать за другое.
       – Входите, господа, – устало махнула я рукой.
       Несмотря на поздний час, в небольшой гостиной было весьма многолюдно, ведь верные Жак и Жан не пожелали оставить начальника на произвол судьбы и Фалардо с топором.
       – То есть вы утверждаете, будто видели призрака? – с сомнением переспросил Моранси, тоном врача. – Позвольте, господин, я уточню… Вы вчера пили?
       – Я на дежурстве был, – недовольно проворчал Кристоф. А он-то, наивный, рассчитывал, что будут интересоваться его вменяемостью.
       – Мало ли, – пожал плечами уполномоченный. – Медицина все же. Настойки там разные.
       – Я детский врач, – окончательно помрачнев, с толикой обиды ответил Фалардо. – Если только от коликов в животе имею настойки. Но спирта в них нет.
       – Хорошо-хорошо, – сдался Моранси. – Предположим, вы видели нечто. Зачем пришли к мадам Агате во всеоружии? – трость небрежно указала на топор.
       – За разрешением, – буркнул сосед. – Хочу ночью устроить засаду. Призрак там, не призрак, а пугать себя я никому не позволю. Мне нужно разрешение мадам Агаты, чтобы воспользоваться ее садом и калиткой между участками. Я же не Клара, без приглашения гулять по чужой территории.
       В доме Гренье, наверное, икнулось хозяйке, судя по ухмылкам на лицах мужчин.
       – Но засада – хорошая идея, – неожиданно поддержал Кристофа уполномоченный по особо важным делам, к которым теперь еще прибавилась поимка призрака. – Только я бы предпочел, чтобы вы, господин Фалардо, оставили это на моих людей.
       Жан с Жаком округлили глаза от перспективы гоняться ночью непонятно за кем или чем. Такого в их обширной практике еще не было.
       – Да? – пожевал губами сосед. – Заманчиво. Не то чтобы я боялся призраков, но старший брат в детстве меня часто пугал ими. Да еще один раз простынь нацепил и явился ко мне в полночь. А я потом от заикания два года лечился. – Вот так и вылезают наружу психологические травмы из прошлого. – Может, вам топор одолжить?
       – Спасибо, – отказался Моранси от пожертвования на борьбу с потусторонними силами, – но у нас свои средства имеются.
       Глаза амбалов стали похожи на блюдца. Кажется, к такому их не готовили. Это еще Флоран не в курсе, что ему потом придется отчет о ловле призрака писать.
       Сосед, преисполнившись благодарности, отбыл домой.
       – Мадам Агата, вы тоже верите в призраков? – иронично спросил Моранси.
       – Я взрослая адекватная женщина, – криво улыбнулась в ответ. – И да, и нет.
       – То есть вы не отрицаете, что что-то могло быть, но что именно, сказать затрудняетесь? – правильно понял уполномоченный. – Вы меня, несомненно, порадовали, мадам Агата. Так не хотелось вас на проверку адекватности оправлять.