Я замерла, разжимая пальцы, и подруга полетела на пол с отвоеванным платьем. Обернулась, взглянула на зеркало, напротив которого проходило побоище, и увидела легкую дымку, то расплывающуюся, то собирающееся в подобие лица, черты которого я знала во всех подробностях. Я вспыхнула, понимая, что он все видел. Затем бросила вороватый взгляд на Мини и снова на зеркало, дымка исчезла, как и смех в голове. Вот позорище! Хотя нет, это позор на голову любопытных, подглядывающих за девочками! Успокоившись последним соображением, я гордо распрямила плечи и посмотрела на подругу. Мини расправляла платье, недобро посматривая на меня.
- Ты его помяла, - она потрясла перед моим носом платьем. Должно быть, я сейчас должна по ее замыслу чувствовать себя виноватой.
- Не я, а ты, - отмахнулась я, снова взглянув на зеркало.
- Мы, - пошла на примирение Мини. - Ладно, держи и больше не обижай его, - смилостивилась подруга. - А за мою доброту расскажи мне про хана.
Я воровато глянула на зеркало и отошла так, чтобы меня не было видно. Затем скинула хламиду, в которую оделась после мытья, и переоделась, с досадой разглядывая замявшиеся в схватке места. Попыталась их разгладить руками, поняла, что бесполезно, вздохнула и вернулась обратно. Мини уселась на кресло, на котором я недавно сидела, и выжидающе смотрела.
- Ну! - потребовала она.
- Что ну? - я сделала вид, что не поняла ее.
- Ань, я тебя точно задушу, - возмутилась кадет Шеллис. - Расскажи про хана. Он лучше Ника или хуже?
Убедившись, что нас не подслушивают, я мечтательно посмотрела в окно. Таймаз... Разве его можно сравнивать хоть с кем-то? Такого больше нет. Мини следила за мной взглядом.
- Таймаз, он... - начала я и обернулась к зеркалу.
Из отражения на меня смотрели черные глаза, в которых светилось любопытство, чуть ли не больше, чем у моей подруги. «Продолжай», - зазвучал голос в голове, - «Таймаз, он...». Ах, ты ж ханистый хан! Ну, держись.
- У него длинный нос и большие уши, - доверительно сообщила я Мини. - А еще косой, рябой, хромой и горбатый.
- Да ну-у, - протянула Мини. - Врешь.
«Вот-вот», - поддержал ее голос в моей голове. - «Причем, нагло». Я усмехнулась и проигнорировала голос. Мини обиженно засопела. Конечно, Таймаза видели все, кто вышел во двор: были там и женщины. Явно уже обсудили главного степняка, и моя подруга это могла услышать, когда бегала за платьем.
- Говорят, красавчик, даже наши военные тетки поплыли, - наконец, заговорила Мини.
- У них нет вкуса, - отмахнулась я. - У него ноги кривые и руки волосатые, как лапы медведя.
«А ты рыжая», - обиделся голос. - «Рыжая-бесстыжая, и за что только люблю». Я рассмеялась, и Мини удивленно посмотрела на меня. Я помотала головой и попыталась успокоиться. Подруга повертела в руках гребень, затем повернулась ко мне всем корпусом.
- Ну, хоть как целуется? - спросила она.
«И что теперь скажешь?» - полюбопытствовал голос.
- Да мне сравнивать не с чем, Минь, - ответила я. - Вот сейчас, как пойду и сравню, - это уже голосу.
«Ну-ну», - насмешливо произнес голос, - «Попробуй, отрада моего сердца».
- Куда пойдешь? - опешила Мини. - Целоваться? А с кем?
- С кем-нибудь, - проворчала я.
- Вот так подойдешь и поцелуешь? - не поверила подруга. - А вообще давай, даже любопытно посмотреть. У меня бы смелости не хватило, но в тебя я верю, - насмешку в ее голосе я четко уловила и вспыхнула.
Голос промолчал, похоже, тоже не верил, что сделаю. Ах, вот вы как? Спелись, да? Ну, смотрите. Я развернулась и решительно покинула нашу с отцом комнату. В коридоре никого не было, и я пошла дальше, оглядываясь по сторонам. Как целовать первого попавшегося мужчину я представляла слабо, но рядом шла усмехающаяся Мини, и мне пришлось держать нос гордо задранным, в душе ругая себя за длинный язык. Мы спустились в крепостной двор, повертели головами и заметили Ника. Он шел нам навстречу, приветливо улыбаясь. Я обрадовалась. Если уж кого и целовать, то барона Грая. Во-первых, он не первый встречный, а во-вторых, Ник мне все-таки когда-то нравился. Неожиданно в голове всплыл парк у особняка Граев и Ник, обнимающий меня за плечи.
Резкий порыв ветра налетел так неожиданно, что я еле успела ухватиться за Мини. Барона практически отнесло от меня в сторону. Вихрь закружил по крепостному двору, загоняя всех под укрытия. Мы с подругой, подгоняемые ветром в спину, влетели обратно в крепость, и ветер стих. Я довольно ухмыльнулась.
- Единый против экспериментов честных девушек, - сказала я Мини.
«Не знаю, как ваш Единый, а твой единственный совершенно против», - с нажимом проворчал голос. «Какое самомнение», - мысленно фыркнула я в ответ недовольному голосу и поспешила спрятать счастливую улыбку. Мини покосилась на меня.
- Сдаешься? - спросила она.
- Кадеты не сдаются, - ответила я. - Но Единый против.
- Какой странный ураган, - отец присоединился к нам с подругой. - Налетел, закружил и исчез.
Голос в голове невинно насвистывал веселый мотивчик.
Генерал уже спал, когда я все-таки решила натянуть мундир, все еще лежавший в нашей комнате. Я поглядела на отца и вздохнула. Завтра папа будет сильно ругать меня, но разве я могу иначе? Никуда я не уеду потому, что здесь остается мой хан. Споры о его судьбе сотрясали крепость до позднего вечера. Отец и Ник тоже присутствовали на совете. Они долго и громко спорили. Ник требовал отпустить повелителя степей и с почетным сопровождением отправить обратно, извинившись за доставленные неудобства. Генерал поддержал своего приятеля. Крайс метался от желания заточить на веки вечные в узилище, до публичной казни. Отца и Ника поддерживали только отец и Ник, у Крайса нашлось больше сочувствующих. Положил конец всем спорам майор Смур, решив держать хана в заточении до ответа короля, которому он успел отправить доклад о пленении повелителей степей. На том и разошлись.
Папа и барон вместе пришли в нашу комнату и негромко переговаривались, какое-то время, думая, что я уже сплю. Я не спала, просто тихо лежала за ширмой и слушала о том, что произошло в кабинете майора. Меня охватывал гнев на Крайса и тех, кто поддержал его, даже на майора. Пришлось самой себе доказывать, что они судят со своей колокольни и, наверное, я бы думала так же, если бы со мной не произошло то, что произошло.
Потом они обсуждали завтрашний день: Ник уезжал вместе с нами, точней, с отцом потому, что я никуда не поеду. Когда отец остался один, он долго ворочался с боку на бок, скрипел узкой койкой и вздыхал. Я еле дождалась, когда он уснет. Потом тихонько встала, переоделась и выскользнула из комнаты. Голова была занята мыслями о будущем. Гражданских в крепости быть не должно, а, значит, меня выдворят, не смотря на все мои протесты. Чтобы остаться, я должна вернуться в строй. Меня передернуло от этой мысли.
- Солнышко? - я вздрогнула и обернулась. Крайс стоял у меня за спиной. - Ты переоделась в мундир, решила закончить практику?
- В платье прохладно, - соврала я первое, что пришло на ум.
- Прогуляемся? - друг детства подошел ко мне вплотную и выжидающе посмотрел в глаза.
- Хорошо, - согласилась я, с сожалением глянув в сторону темницы.
Хан молчал с тех пор, как пожелал мне спокойной ночи, и сейчас его со мной не было. Крайс предложил руку, я улыбнулась и не воспользовалась. Мы поднялись на крепостную стену. Капитан поглядывал на меня, но пока хранил молчание, я тоже не спешила говорить, пытаясь справиться с внутренним раздражением. С того момента, как я уловила в глазах друга детства те чувства, которых раньше не замечала, да еще и после его «поцелуй спасителя» - находится с ним рядом стало неприятно. Крайс то ли не чувствовал моего отчуждения, то ли просто не желал замечать. Он приблизился практически вплотную ко мне и взял за руки. Я вздрогнула и сделала шаг назад.
- Солнышко... - Крайс замялся, совсем как кадет Райс когда-то. - Я давно хотел поговорить с тобой.
- О чем? - я попыталась вернуть себе собственные руки.
- То, что я бросился за тобой в степь... Бесы, - капитан отвернулся, и некоторое время смотрел в ночь. - Даже не думал, что объясняться так сложно. - затем решительно тряхнул головой, набрал побольше воздуха и повернулся ко мне. - Солнышко, я тебя...
- Крайс! - получился почти крик, я стремительно закрыла ему рот своей рукой, не давая закончить начатое.
Капитан Шеллис накрыл мою руку своей, не давая одернуть, прикрыл глаза и прижался к ладони губами. Ну, нет же, нет, не надо! И где этот бесов хан, когда он так нужен? Устроил бы сейчас что-нибудь этакое.
«Таймаз», - позвала я. - «Таймаз, ты спишь?»
- Солнышко, - шептал Крайс, продолжая целовать мою руку. - Столько лет, столько лет ждал тебя, рыжик.
«Таймаз!»
- Крайс, - я опять попыталась забрать руку, - кто-нибудь увидит.
- Здесь никого нет, - ответил он, привлекая меня к себе.
- Откуда ты знаешь? - я уперлась ему в грудь кулаками. - Знаешь, закон подлости. Нет-нет, а потом сплетни поползут.
«Не понял», - наконец, ожил голос. - «Это что у тебя происходит?»
«Наконец-то!», - воскликнула я. - «Ты, где пропадаешь?»
«Комендант приходил, натащили мне в камеру мебель, потом расшаркивался, на всякий случай. Пришлось ждать, когда уйдет.» - пояснил голос и тут же возмутился. - «Отрада моего сердца, ты следишь за тем, что творит этот наглец?!»
Я отмерла и обнаружила, что меня уже вовсю целуют. Вот и сравню, мстительно подумала я, чтоб являлся, когда зовут. Но сравнивать было не с чем. Одно дело - поцелуй мужчины, о котором думаешь, чуть ли не каждую минуту, а другое дело - поцелуй с тем, кого считаешь своим братом. Я скривилась, отпрянула и от души врезала Крайсу в челюсть. Друг детства откинулся назад, но на ногах удержался.
- Солнышко, ты что?! - воскликнул Крайс. - То стояла спокойно, то вдруг дерешься.
- Прости, Крайс, это я от неожиданности, - ответила я, отходя от него подальше. - Не готова я к такому.
- Тебе нужно время? - он снова подошел, но уже не трогал.
- Очень нужно, - кивнула я, снова пятясь. - Я пойду, Крайс, спать хочется. Ты тоже ложись.
- Спокойной ночи, рыжик, - улыбнулся брат Мини, потирая челюсть. - Рука у тебя тяжелая.
Я пожала плечами, помахала ему и поспешила скрыться, когда услышала, как взвыл ветер. Тут же вернулась назад и увидела, что капитана Шеллиса, уже дошедшего до другого входа в крепость, встретила резко распахнувшаяся дверь.
- Бесово дерьмо, - взвыл Крайс, держась за разбитый нос.
Я юркнула обратно, пока он меня не заметил. Затем спешно сбежала вниз, оглянулась и быстро направилась в сторону карцера и камер для пленных. Меня не заметили, и я выдохнула с облегчением. Карцеры особо не охраняли, даже пленник не изменил привычного уклада. Должно быть, майор полагался на крепость стен и замков. Потому за входом в эту часть крепости следил только часовой. Меня это вполне устраивало.
Я прокралась по узкому темному коридору, прислушалась, мало ли Смур решил вернуться к хану, но в темнице царила тишина.
- Иди смело, солнце моей души, я тебя уже заждался, - раздался чуть насмешливый голос Таймаза.
- Будешь издеваться, уйду, - проворчала я, и тут же завыл ветер, который быстро, но аккуратно оттащил меня к толстой решетке, через которую просунулись ханские длани и оплели меня, прижимая к металлическим прутьям.
- Не уйдешь, - довольно сообщил самый ханистый хан, умудряясь прижаться к моим губам.
Я просунула руки сквозь решетку и обняла Таймаза. И стало так хорошо-хорошо... Мой хан потерся носом о мой нос и улыбнулся. Его глаза блеснули в свете свечей, оставленных пленнику. Я загляделась и почувствовала, что тону в этой бездне. Мне так отчаянно захотелось оказать с ним подальше отсюда. Хоть на берегу нашего озера, хоть в древнем саду, хоть в его кабинете или моих покоях, но только подальше от Орнии, где нам не позволят быть вместе. Таймаз продолжал улыбаться, какой-то загадочной и проникновенной улыбкой.
- Таймаз, - прошептала я.
- Что, Солнышко? - хан забрался пальцами мне в волосы.
- Кажется, я люблю тебя, - сказала я и зажмурилась, ожидая насмешливого ответа. Его не последовало.
Я открыла глаза и взглянула на хана. Повелитель степей смотрел куда-то выше моей головы, и взгляд его стал мечтательно-задумчивым. Он перебирал волосы, не нарушая молчания. Я нахмурилась - я тут ему в любви признаюсь, а он хоть бы словечко в ответ. Попыталась почувствовать хана, но наткнулась на стену, словно он закрылся от меня. Я кашлянула, чтобы привлечь его внимание. Таймаз чуть вздрогнул, очнувшись от своих мечтаний.
- И? - произнесла я.
- Ты готова вернуться в Азхат? Навсегда? - вместо ответа спросил Таймаз.
- Но здесь же папа, - вырвалось у меня. - Я никогда не смогу его навестить? А Мини?
Повелитель улыбнулся и снова поцеловал меня. Затем отступил вглубь камеры и уселся в кресло. Обиделся?
- Нет, я не обиделся, Солнышко, - ответил хан.
- Тогда почему отошел? - спросила я.
- Тебе пора спать, отрада моего сердца, - сказал Таймаз, встал и вернулся к решетке, заключая мое лицо в ладони. - Я буду ждать тебя, - тихо сказал он, целуя.
- Я обязательно приду, как только смогу, - ответила я.
Таймаз снова отступил, я тоже. Уходить жутко не хотелось, но хан был прав - завтра сложный день, нужно отдохнуть хоть немного перед скандалом с отцом. Сделав над собой усилие, я развернулась и побежала к выходу. Остановилась, прислушалась и выскользнула на улицу. Сделала несколько шагов и чуть не уткнулось носом в грудь Ника. Он придержал меня за плечи, я невольно потупилась, смутившись. Ник приподнял мою голову за подбородок, глядя с затаенной нежностью. Барон отпустил меня и отступил на шаг.
- Любите ночные прогулки, Ана? - спросил он.
- Да, захотелось подышать воздухом, - ответила я.
- В районе камер воздух лучше? - усмехнулся барон.
Я вспыхнула и попыталась его обойти, Ник не мешал. Но вскоре догнал, пристраиваясь рядом. Барон проводил меня до дверей комнаты, не заговаривая и не прикасаясь. Я, молча, кивнула ему, прощаясь, взялась за ручку, собираясь войти, и Ник накрыл мою руку своей.
- Я все еще жду вас, Ана, - сказал он. - Для меня ничего не изменилось.
- Простите меня, Ник, - я опустила глаза, осторожно вытянула руку и зашла в комнату.
- Сладких вам снов, Солнышко, - услышала я и тяжело вздохнула. Почему-то перед Граем я чувствовала вину.
«Невозможно голубку одну в небо выпустить, так и кружат ястребы», - проворчал голос. - «Отрада моего сердца, а ты еще удивляешься, почему мы лица своих женщин прячем».
Я улыбнулась и ничего не ответила. Ревнует, приятно. Хан еще какое-то время ворчал, потом замурлыкал песенку, под которую я и уснула.
Утро началось с горна. Я уже успела забыть этот звук, но моментально вскочила с кровати. Многолетняя привычка сработала раньше, чем я открыла глаза.
- Ана, спи, нас это уже не касается, - зевнул генерал и повернулся на другой бок.
Я тут же повалилась на подушку, вспоминая, как начиналось мое утро в ханском дворце, с улыбки Айши.
- Ты его помяла, - она потрясла перед моим носом платьем. Должно быть, я сейчас должна по ее замыслу чувствовать себя виноватой.
- Не я, а ты, - отмахнулась я, снова взглянув на зеркало.
- Мы, - пошла на примирение Мини. - Ладно, держи и больше не обижай его, - смилостивилась подруга. - А за мою доброту расскажи мне про хана.
Я воровато глянула на зеркало и отошла так, чтобы меня не было видно. Затем скинула хламиду, в которую оделась после мытья, и переоделась, с досадой разглядывая замявшиеся в схватке места. Попыталась их разгладить руками, поняла, что бесполезно, вздохнула и вернулась обратно. Мини уселась на кресло, на котором я недавно сидела, и выжидающе смотрела.
- Ну! - потребовала она.
- Что ну? - я сделала вид, что не поняла ее.
- Ань, я тебя точно задушу, - возмутилась кадет Шеллис. - Расскажи про хана. Он лучше Ника или хуже?
Убедившись, что нас не подслушивают, я мечтательно посмотрела в окно. Таймаз... Разве его можно сравнивать хоть с кем-то? Такого больше нет. Мини следила за мной взглядом.
- Таймаз, он... - начала я и обернулась к зеркалу.
Из отражения на меня смотрели черные глаза, в которых светилось любопытство, чуть ли не больше, чем у моей подруги. «Продолжай», - зазвучал голос в голове, - «Таймаз, он...». Ах, ты ж ханистый хан! Ну, держись.
- У него длинный нос и большие уши, - доверительно сообщила я Мини. - А еще косой, рябой, хромой и горбатый.
- Да ну-у, - протянула Мини. - Врешь.
«Вот-вот», - поддержал ее голос в моей голове. - «Причем, нагло». Я усмехнулась и проигнорировала голос. Мини обиженно засопела. Конечно, Таймаза видели все, кто вышел во двор: были там и женщины. Явно уже обсудили главного степняка, и моя подруга это могла услышать, когда бегала за платьем.
- Говорят, красавчик, даже наши военные тетки поплыли, - наконец, заговорила Мини.
- У них нет вкуса, - отмахнулась я. - У него ноги кривые и руки волосатые, как лапы медведя.
«А ты рыжая», - обиделся голос. - «Рыжая-бесстыжая, и за что только люблю». Я рассмеялась, и Мини удивленно посмотрела на меня. Я помотала головой и попыталась успокоиться. Подруга повертела в руках гребень, затем повернулась ко мне всем корпусом.
- Ну, хоть как целуется? - спросила она.
«И что теперь скажешь?» - полюбопытствовал голос.
- Да мне сравнивать не с чем, Минь, - ответила я. - Вот сейчас, как пойду и сравню, - это уже голосу.
«Ну-ну», - насмешливо произнес голос, - «Попробуй, отрада моего сердца».
- Куда пойдешь? - опешила Мини. - Целоваться? А с кем?
- С кем-нибудь, - проворчала я.
- Вот так подойдешь и поцелуешь? - не поверила подруга. - А вообще давай, даже любопытно посмотреть. У меня бы смелости не хватило, но в тебя я верю, - насмешку в ее голосе я четко уловила и вспыхнула.
Голос промолчал, похоже, тоже не верил, что сделаю. Ах, вот вы как? Спелись, да? Ну, смотрите. Я развернулась и решительно покинула нашу с отцом комнату. В коридоре никого не было, и я пошла дальше, оглядываясь по сторонам. Как целовать первого попавшегося мужчину я представляла слабо, но рядом шла усмехающаяся Мини, и мне пришлось держать нос гордо задранным, в душе ругая себя за длинный язык. Мы спустились в крепостной двор, повертели головами и заметили Ника. Он шел нам навстречу, приветливо улыбаясь. Я обрадовалась. Если уж кого и целовать, то барона Грая. Во-первых, он не первый встречный, а во-вторых, Ник мне все-таки когда-то нравился. Неожиданно в голове всплыл парк у особняка Граев и Ник, обнимающий меня за плечи.
Резкий порыв ветра налетел так неожиданно, что я еле успела ухватиться за Мини. Барона практически отнесло от меня в сторону. Вихрь закружил по крепостному двору, загоняя всех под укрытия. Мы с подругой, подгоняемые ветром в спину, влетели обратно в крепость, и ветер стих. Я довольно ухмыльнулась.
- Единый против экспериментов честных девушек, - сказала я Мини.
«Не знаю, как ваш Единый, а твой единственный совершенно против», - с нажимом проворчал голос. «Какое самомнение», - мысленно фыркнула я в ответ недовольному голосу и поспешила спрятать счастливую улыбку. Мини покосилась на меня.
- Сдаешься? - спросила она.
- Кадеты не сдаются, - ответила я. - Но Единый против.
- Какой странный ураган, - отец присоединился к нам с подругой. - Налетел, закружил и исчез.
Голос в голове невинно насвистывал веселый мотивчик.
Глава 43
Генерал уже спал, когда я все-таки решила натянуть мундир, все еще лежавший в нашей комнате. Я поглядела на отца и вздохнула. Завтра папа будет сильно ругать меня, но разве я могу иначе? Никуда я не уеду потому, что здесь остается мой хан. Споры о его судьбе сотрясали крепость до позднего вечера. Отец и Ник тоже присутствовали на совете. Они долго и громко спорили. Ник требовал отпустить повелителя степей и с почетным сопровождением отправить обратно, извинившись за доставленные неудобства. Генерал поддержал своего приятеля. Крайс метался от желания заточить на веки вечные в узилище, до публичной казни. Отца и Ника поддерживали только отец и Ник, у Крайса нашлось больше сочувствующих. Положил конец всем спорам майор Смур, решив держать хана в заточении до ответа короля, которому он успел отправить доклад о пленении повелителей степей. На том и разошлись.
Папа и барон вместе пришли в нашу комнату и негромко переговаривались, какое-то время, думая, что я уже сплю. Я не спала, просто тихо лежала за ширмой и слушала о том, что произошло в кабинете майора. Меня охватывал гнев на Крайса и тех, кто поддержал его, даже на майора. Пришлось самой себе доказывать, что они судят со своей колокольни и, наверное, я бы думала так же, если бы со мной не произошло то, что произошло.
Потом они обсуждали завтрашний день: Ник уезжал вместе с нами, точней, с отцом потому, что я никуда не поеду. Когда отец остался один, он долго ворочался с боку на бок, скрипел узкой койкой и вздыхал. Я еле дождалась, когда он уснет. Потом тихонько встала, переоделась и выскользнула из комнаты. Голова была занята мыслями о будущем. Гражданских в крепости быть не должно, а, значит, меня выдворят, не смотря на все мои протесты. Чтобы остаться, я должна вернуться в строй. Меня передернуло от этой мысли.
- Солнышко? - я вздрогнула и обернулась. Крайс стоял у меня за спиной. - Ты переоделась в мундир, решила закончить практику?
- В платье прохладно, - соврала я первое, что пришло на ум.
- Прогуляемся? - друг детства подошел ко мне вплотную и выжидающе посмотрел в глаза.
- Хорошо, - согласилась я, с сожалением глянув в сторону темницы.
Хан молчал с тех пор, как пожелал мне спокойной ночи, и сейчас его со мной не было. Крайс предложил руку, я улыбнулась и не воспользовалась. Мы поднялись на крепостную стену. Капитан поглядывал на меня, но пока хранил молчание, я тоже не спешила говорить, пытаясь справиться с внутренним раздражением. С того момента, как я уловила в глазах друга детства те чувства, которых раньше не замечала, да еще и после его «поцелуй спасителя» - находится с ним рядом стало неприятно. Крайс то ли не чувствовал моего отчуждения, то ли просто не желал замечать. Он приблизился практически вплотную ко мне и взял за руки. Я вздрогнула и сделала шаг назад.
- Солнышко... - Крайс замялся, совсем как кадет Райс когда-то. - Я давно хотел поговорить с тобой.
- О чем? - я попыталась вернуть себе собственные руки.
- То, что я бросился за тобой в степь... Бесы, - капитан отвернулся, и некоторое время смотрел в ночь. - Даже не думал, что объясняться так сложно. - затем решительно тряхнул головой, набрал побольше воздуха и повернулся ко мне. - Солнышко, я тебя...
- Крайс! - получился почти крик, я стремительно закрыла ему рот своей рукой, не давая закончить начатое.
Капитан Шеллис накрыл мою руку своей, не давая одернуть, прикрыл глаза и прижался к ладони губами. Ну, нет же, нет, не надо! И где этот бесов хан, когда он так нужен? Устроил бы сейчас что-нибудь этакое.
«Таймаз», - позвала я. - «Таймаз, ты спишь?»
- Солнышко, - шептал Крайс, продолжая целовать мою руку. - Столько лет, столько лет ждал тебя, рыжик.
«Таймаз!»
- Крайс, - я опять попыталась забрать руку, - кто-нибудь увидит.
- Здесь никого нет, - ответил он, привлекая меня к себе.
- Откуда ты знаешь? - я уперлась ему в грудь кулаками. - Знаешь, закон подлости. Нет-нет, а потом сплетни поползут.
«Не понял», - наконец, ожил голос. - «Это что у тебя происходит?»
«Наконец-то!», - воскликнула я. - «Ты, где пропадаешь?»
«Комендант приходил, натащили мне в камеру мебель, потом расшаркивался, на всякий случай. Пришлось ждать, когда уйдет.» - пояснил голос и тут же возмутился. - «Отрада моего сердца, ты следишь за тем, что творит этот наглец?!»
Я отмерла и обнаружила, что меня уже вовсю целуют. Вот и сравню, мстительно подумала я, чтоб являлся, когда зовут. Но сравнивать было не с чем. Одно дело - поцелуй мужчины, о котором думаешь, чуть ли не каждую минуту, а другое дело - поцелуй с тем, кого считаешь своим братом. Я скривилась, отпрянула и от души врезала Крайсу в челюсть. Друг детства откинулся назад, но на ногах удержался.
- Солнышко, ты что?! - воскликнул Крайс. - То стояла спокойно, то вдруг дерешься.
- Прости, Крайс, это я от неожиданности, - ответила я, отходя от него подальше. - Не готова я к такому.
- Тебе нужно время? - он снова подошел, но уже не трогал.
- Очень нужно, - кивнула я, снова пятясь. - Я пойду, Крайс, спать хочется. Ты тоже ложись.
- Спокойной ночи, рыжик, - улыбнулся брат Мини, потирая челюсть. - Рука у тебя тяжелая.
Я пожала плечами, помахала ему и поспешила скрыться, когда услышала, как взвыл ветер. Тут же вернулась назад и увидела, что капитана Шеллиса, уже дошедшего до другого входа в крепость, встретила резко распахнувшаяся дверь.
- Бесово дерьмо, - взвыл Крайс, держась за разбитый нос.
Я юркнула обратно, пока он меня не заметил. Затем спешно сбежала вниз, оглянулась и быстро направилась в сторону карцера и камер для пленных. Меня не заметили, и я выдохнула с облегчением. Карцеры особо не охраняли, даже пленник не изменил привычного уклада. Должно быть, майор полагался на крепость стен и замков. Потому за входом в эту часть крепости следил только часовой. Меня это вполне устраивало.
Я прокралась по узкому темному коридору, прислушалась, мало ли Смур решил вернуться к хану, но в темнице царила тишина.
- Иди смело, солнце моей души, я тебя уже заждался, - раздался чуть насмешливый голос Таймаза.
- Будешь издеваться, уйду, - проворчала я, и тут же завыл ветер, который быстро, но аккуратно оттащил меня к толстой решетке, через которую просунулись ханские длани и оплели меня, прижимая к металлическим прутьям.
- Не уйдешь, - довольно сообщил самый ханистый хан, умудряясь прижаться к моим губам.
Я просунула руки сквозь решетку и обняла Таймаза. И стало так хорошо-хорошо... Мой хан потерся носом о мой нос и улыбнулся. Его глаза блеснули в свете свечей, оставленных пленнику. Я загляделась и почувствовала, что тону в этой бездне. Мне так отчаянно захотелось оказать с ним подальше отсюда. Хоть на берегу нашего озера, хоть в древнем саду, хоть в его кабинете или моих покоях, но только подальше от Орнии, где нам не позволят быть вместе. Таймаз продолжал улыбаться, какой-то загадочной и проникновенной улыбкой.
- Таймаз, - прошептала я.
- Что, Солнышко? - хан забрался пальцами мне в волосы.
- Кажется, я люблю тебя, - сказала я и зажмурилась, ожидая насмешливого ответа. Его не последовало.
Я открыла глаза и взглянула на хана. Повелитель степей смотрел куда-то выше моей головы, и взгляд его стал мечтательно-задумчивым. Он перебирал волосы, не нарушая молчания. Я нахмурилась - я тут ему в любви признаюсь, а он хоть бы словечко в ответ. Попыталась почувствовать хана, но наткнулась на стену, словно он закрылся от меня. Я кашлянула, чтобы привлечь его внимание. Таймаз чуть вздрогнул, очнувшись от своих мечтаний.
- И? - произнесла я.
- Ты готова вернуться в Азхат? Навсегда? - вместо ответа спросил Таймаз.
- Но здесь же папа, - вырвалось у меня. - Я никогда не смогу его навестить? А Мини?
Повелитель улыбнулся и снова поцеловал меня. Затем отступил вглубь камеры и уселся в кресло. Обиделся?
- Нет, я не обиделся, Солнышко, - ответил хан.
- Тогда почему отошел? - спросила я.
- Тебе пора спать, отрада моего сердца, - сказал Таймаз, встал и вернулся к решетке, заключая мое лицо в ладони. - Я буду ждать тебя, - тихо сказал он, целуя.
- Я обязательно приду, как только смогу, - ответила я.
Таймаз снова отступил, я тоже. Уходить жутко не хотелось, но хан был прав - завтра сложный день, нужно отдохнуть хоть немного перед скандалом с отцом. Сделав над собой усилие, я развернулась и побежала к выходу. Остановилась, прислушалась и выскользнула на улицу. Сделала несколько шагов и чуть не уткнулось носом в грудь Ника. Он придержал меня за плечи, я невольно потупилась, смутившись. Ник приподнял мою голову за подбородок, глядя с затаенной нежностью. Барон отпустил меня и отступил на шаг.
- Любите ночные прогулки, Ана? - спросил он.
- Да, захотелось подышать воздухом, - ответила я.
- В районе камер воздух лучше? - усмехнулся барон.
Я вспыхнула и попыталась его обойти, Ник не мешал. Но вскоре догнал, пристраиваясь рядом. Барон проводил меня до дверей комнаты, не заговаривая и не прикасаясь. Я, молча, кивнула ему, прощаясь, взялась за ручку, собираясь войти, и Ник накрыл мою руку своей.
- Я все еще жду вас, Ана, - сказал он. - Для меня ничего не изменилось.
- Простите меня, Ник, - я опустила глаза, осторожно вытянула руку и зашла в комнату.
- Сладких вам снов, Солнышко, - услышала я и тяжело вздохнула. Почему-то перед Граем я чувствовала вину.
«Невозможно голубку одну в небо выпустить, так и кружат ястребы», - проворчал голос. - «Отрада моего сердца, а ты еще удивляешься, почему мы лица своих женщин прячем».
Я улыбнулась и ничего не ответила. Ревнует, приятно. Хан еще какое-то время ворчал, потом замурлыкал песенку, под которую я и уснула.
Глава 44
Утро началось с горна. Я уже успела забыть этот звук, но моментально вскочила с кровати. Многолетняя привычка сработала раньше, чем я открыла глаза.
- Ана, спи, нас это уже не касается, - зевнул генерал и повернулся на другой бок.
Я тут же повалилась на подушку, вспоминая, как начиналось мое утро в ханском дворце, с улыбки Айши.
