- Мне, представь себе, все равно, - пожал плечами молодой человек.
- А мне – нет, - отрезала Аннабель. – Проследи. А этих двоих посадите пока там.
«Посадите», как оказалось, на цепь.
Из гипотетического дневника мисс Виктории Дерби
20 октября 1947 года
Приятель Бэзила – и тоже вампир – князь Александр водит машину. У него светло-зеленый форд. Вампир за рулем автомобиля – абсурдное зрелище. И я плохо понимаю, что делаю здесь. Почему заупрямилась и поехала с ними. На мне ужасное платье, которое Бэзил взял у соседки (она, кажется, проститутка) и что-то вроде сюртука из мелкого темного-вишневого вельвета. Мне холодно и почти страшно.
Бэзил читает старинные хроники, без труда разбирая архаичный шрифт.
- Аббатство Святого Мартина. Представляешь, где это, Шандор?
- Я румын, - напоминает его приятель. – Это не считая того, что я вообще не обязан знать расположение монастырей. Я официально заклеймен язычником и богохульником.
- Когда я родился, - язвительно парирует Бэзил, - Англии еще и в помине не было. Равно как и христианства.
Забавно, но я никогда не задумывалась, откуда же Бэзил родом и сколько ему лет. Это всегда казалось несущественным. Это и сейчас не особенно важно.
- Вы продолжите ругаться, - спрашиваю я, - или посмотрите в путеводителе?
Вампиры оборачиваются и смотрят на меня.
- Шандор, у тебя есть путеводитель?
- В бардачке…
Бэзил вытаскивает тетрадь и шелестит страницами.
- Святой Мартин… Святой Мартин… Нашел! Мы недалеко. Перед указателем на N поверни налево. Браво, бойцовый воробей! Ты еще спрашивал, зачем мы ее взяли!
Александр пожимает плечами.
Минут через пятнадцать мы подъезжаем к руинам старого аббатства, проезжаем под стрельчатой аркой, оставшейся от ворот. Каменные стены увивает плющ. Пейзаж напоминает картины времен моей юности. Александр припарковывается у темной сырой стены и достает из бардачка пистолет.
- Э-э-это обязательно? – у меня есть пистолет, он остался в комнату в ящике. Я не люблю им пользоваться. Пистолет – это пальба. А пальба – это очень опасно. По крайней мере, для моих нервов.
- Обязательно, - кивает Александр. – Идемте, пока солнце не выглянуло.
Монастырь давно заброшен, и здесь только пауки, лягушки и крысы. Я слышу, как они – крысы, главным образом – перебирают крошечными лапками. Я их боюсь, но гордость не позволяет вцепиться в руку Бэзила. Гордость, и еще что-то. Некоторые вещи и чувства должны оставаться в прошлом.
- А!
Крысы прыскают у меня из-под ног во все стороны, омерзительно пища; задевают меня своими голыми хвостами. Бэзил поддерживает меня за талию.
- Все в порядке? Боишься? – в его голосе обычная насмешка. – Это всего лишь крысы. Славные, в меру безобидные животные. Вот у князя по замку бегает…
- Как у всякого приличного вампира, - ухмыляется Александр. – Крысы, пауки, летучие мыши. Турчанки в неглиже. Нам в крипту, это туда.
В крипту ведет узкая лестница с высокими, истертыми ступенями. Александр достает фонарь. Луч скользит по стене вниз и упирается в окованную металлом дверь. Вампиры суют мне в руки фонарь и пистолет и склоняются над замком.
- С секретом?
- С секретом.
- Ловушка?
- Вероятно.
- Вскроешь?
- А то!
Я смотрю на них, и могу только покачивать головой.
- Шпилька?
- Ну не у меня же!
Вампиры смотрят на мои волосы. Они длинные и схвачены четырнадцатью шпильками. Стоит вытащить одну, и коса свалится и рассыплется на пряди, а я и без того похожа на чучело, или на взъерошенную птицу. И в самом деле – бойцовый воробей. Я вынимаю шпильку, и чувствую, как тяжелые волосы скользят по шее. Бэзил смотрит на меня, затем берет шпильку.
- Спасибо.
Он вскрывает моей шпилькой замок, а мы с князем смотрим. Бэзил ловок, как бывалый домушник. Впрочем, у него пальцы щипача. Замок щелкает, и дверь медленно приоткрывается. Из щели пахнет плесенью.
- Вы уверены, что этот плащ не сгнил за века?
- Это зачарованный плащ, - резонно замечает князь.
- Уверен, - отрезает Бэзил.
В коридоре сыро, и здесь еще больше пауков и крыс. Темно и холодно. Мы идем гуськом, и вампиры словно охраняют меня. Странно, но я чувствую себя в полнейшей безопасности. С вампирами-то коридор кажется бесконечным. Он не поворачивает, уводя в недра древнего монастыря. Сложно представить, что здесь могло хоть что-то сохраниться.
- Тихо! – Бэзил хватает меня за руку. – За нами кто-то идет.
- Двое, - кивает Александр. – Мужчины.
Я ничего не слышу. Впрочем, у вампиров слух куда острее. Начинает ныть рана.
- Иди вперед, - Бэзил подталкивает меня в спину, сжимает мои пальцы на рукояти пистолета. – Шандор, присмотри за птахой. Я останусь.
- А…
- А потому, что я старший! – резко обрывает меня Бэзил и исчезает. Теперь уже князь подталкивает меня в спину.
- С ним ничего не случится.
Я вовсе не нуждаюсь в подбадривании!
- Василий помнит, что именно вы собрались его убить.
- Очень любезно с его стороны, - огрызаюсь я.
Коридор раздваивается. Александр неведомым мне чутьем выбирает правый. Еще немного, и мы оказываемся в тесном помещении с низким сводчатым потолком. К нам присоединяется Бэзил, его пиджак порван.
- Плита с красным пятном, - говорит он. Я бы сказала, что он запыхался, если бы он вообще дышал.
- Кто там?
- Пустяки, - отмахивается Бэзил. – Блант и Томпсон.
У этих пустяков неплохой арсенал. И если я до сих пор не поняла, как убить вампира, то эти двое знают точно. Немалая причина и в том, что я не особенно хочу кого-либо убивать, а Блант и Томпсон жестоки.
- Эти пустяки отрезали нам путь к отступлению, - замечает рассудительный Александр.
- Возьмем их на себя, - пожимает плечами Бэзил, - а воробей с плащом проскочит. Она маленькая. Может займемся делом?
Вампиры поднимают плиту; легко, как лист бумаги. Я стою у двери и мне страшно. я знаю, на что способен Блант, и подозреваю, на что способен Томпсон.
- Лови!
Бэзил кидает мне сверток, от которого пахнет плесенью.
- Уходим!
Десять шагов, всего десять шагов до развилки. У Томпсона винтовка, Джеймс по старинке обходится парой осиновых колов. Мне приходит в голову, что против одной самонадеянной особы подействует что угодно. Бэзил задвигает меня за спину.
- Джентльмены? – в голосе Александра явственно слышится акцент. И издевка. Он похож на Дракулу из пьесы, только плаща не хватает. – Чем обязан?
Думаю, «Блант и Томпсон» не часто встречаются с такими вампирами – наглыми и самонадеянными. Ружье в руках Томпсона начинает дрожать. Потом он стреляет. Я зажмуриваюсь и затыкаю уши, но звуки ведь некуда не деваются. Это все равно, что прятаться от чудовищ под одеялом. Я понимаю, что нам не победить. Пахнет порохом и еще чем-то, смутно знакомым.
- Взрывчатка, - цедит сквозь зубы Бэзил. – Нам никуда не деться…
- В левый коридор, воробей!
Я пытаюсь бежать, путаясь в подоле юбки, но кто-то ловит меня за волосы. Я узнаю запах одеколона Бланта. Джеймс. Только вчера мы занимались любовью! Неужели это ничего для тебя не значит?
- Стоять, сука!
Не значит…
- Плащ у нее, Пит. Уходим.
Меня тащат по коридору, я вырываюсь, рискуя остаться без волос, но все тщетно. Оба вампира ранены, что-то из арсенала Томпсона и Бланта действует на них.
- Мы же не потащим эту суку с собой?
- Дай нож.
- Джеймс!
Время растягивается и сжимается, словно кто-то играет на нем, как на гармонике. У меня вырывают из рук сверток, и это тянется бесконечно долго. Затем меня бьют по щеке; мгновение, но многократно повторенное. В руках у Томпсона граната, и он кидает ее в глубину коридора.
- Бэзил!
Подземелье сотрясает взрыв, со свода сыплются камни. Все вибрирует, и вибрация только усиливается. Что-то ледяное с силой прижимает меня к стене, защищая от камнепада.
- Иди за ними! Передай шефу… К дьяволу шефа!
Все рушится, сыплется, сотрясается, а потом наступает темнота и тишина. Очень мало воздуха.
Вспыхивает фонарик, очень тусклый, но его света хватает, чтобы увидеть все помещение. Справа и слева – завалы. Свод не обрушился только потому, что этот фрагмент коридора вырезан в скале, а не сложен человеческими руками. Шагах в пяти от меня Бэзил, весь в крови, выдирает из шеи осколок камня. Пахнет гнилью.
- Князь попробует перехватить их… - голос Бэзила звучит глухо.
Я делаю шаг к нему.
- Стой на месте! – окрик швыряет меня к стене. – Держись подальше, дура!
Его голос немного смягчается.
- Я потерял пару пинт крови, и выпил бы сейчас хоть Жанну Д’Арк.
Мне почему-то хочется уязвлено напомнить ему, что я больше не девица. Вместо этого я спрашиваю:
- Если ты вернешь силы, мы сможем выбраться?
- Я – да, - кивает Бэзил. – Насчет тебя не уверен.
Я приподнимаю волосы, убираю их с шеи и подхожу к нему. Чувствовать себя овечкой на закланье глупо.
- Ты бесстрашная, бойцовый воробей, - тихо говорит Бэзил. – Это возбуждает.
А у меня дрожат поджилки. Бэзил прикасается к моему лицу. Страх расползается по венам. Некоторые вещи и чувства… Бэзил целует меня, не вполне уверенно, словно не понимает – зачем. Потом я ощущаю прикосновение острых клыков к моей шее и холодное дыхание на коже. Укус – и приступ острой боли. Дальше – вновь обратимся к классике – тишина.
Новые действующие лица принесли с собой запах крови и пороха.
- Блант и Томпсон, - шепнула Вирджиния. – Охотники на вампиров. Весьма поганые люди.
У Бланта и Томпсона был сверток, от которого несло плесенью. Еще одна нота в облаке запахов. Аннабель вырвала его, развернула и встряхнула тяжелый шерстяной плащ. Запах плесени стал острее.
- Теперь все готово. Дасти, иди к Зеркалу, опробуем. На этот раз все должно получиться.
Смит встал перед Зеркалом, сложив руки на груди и опустив низко голову. Повинуясь знаку Аннабель, безликие помощники накинули на него плащ. Коридор скрыл лицо, делая Смита похожим на Стража. Наверное, под этим капюшоном нечем было дышать. Сколов плащ у горла фибулой, Аннабель достала перстень и подвесила его на тонкую нить перед зеркалом.
- Несите книгу.
Один из теней встал, изображая пюпитр, держа книгу в руках. Аннабель зашелестела страницами.
- Я облекаю сумрак в царские одежды,
Как островного басилевса,
Как раненого генерала.
Гляди: он истекает кровью,
Мой сумрак вечный, ненаглядный.
Гляди: он истекает кровью.
Гляди: он истекает маслом.
Его я облекаю в саван,
Его увенчаю короной.
Я облекаю сумрак в царские одежды…
Читала она нараспев, звучным певческим голосом. Мрак сгущался, свет факелов увядал. Порыв холодного ветра пронесся по зале. Казалось, все втягивало в себя зеркало.
- Сердце.
Ногтями Аннабель разодрала ткань, обнажая что-то трепещущее, истекающее светом и кровью.
- Вкуси!
- Анна любит патетику, - шепот похолодил кожу. – Сверх меры.
- Кто вы? – Беатрис чуть повернула голову.
- Тень. Просто тень, - мужчина ловко отомкнул железные браслеты. – Свободны.
- Что это значит? – хмуро спросила Вирджиния.
- Никогда и никому не доверяете, миссис Лэнгли? – усмехнулся Тень. – Правильно делаете, конечно. Но я не желаю вам зла.
- В самом деле?
- Вы мне не нравитесь, - пожал плечами Тень. – Но вот та компания нравится мне еще меньше. И я не желаю быть чем-то связанным.
- Но вы хотите, чтобы мы были вам обязаны, - сухо сказала Вирджиния.
- Есть такая задумка, - усмехнулся Тень и отомкнул второй наручник. – Свободны, мисс Шелдон.
Беатрис потерла запястья и крутанула на пальце перстень. Пес зарычал. Только бы он не высунулся раньше времени.
- Интересная у вас собачка, - заметил Тень. – Она выведет вас отсюда. У гончих отменный нюх. А я подменю вас.
- А смысл? – с прежним подозрением спросила Вирджиния.
- Смысл в том, что вы останетесь живы, а вон та компания не разрастется. И я останусь с тем, что имею. Предпочту решать проблемы самостоятельно. Так вы идете, или нет?
Беатрис посмотрела внимательно на Вирджинию. Та кивнула.
- Хорошо, мы уйдем. Но…
- Я редко взыскиваю долги, миссис Лэнгли, если вы об этом, - улыбка тени сделалась кривой и ядовитой.
- Пошли! – Беатрис дернула канадку за рукав. Долго ее сейчас волновали в последнюю очередь.
Все были слишком заняты пафосной церемонией, так что беглянкам удалось проскользнуть незамеченными мимо ряда сломанных статуй. У подножия лестницы они остановились.
- Мы будем на виду, - мрачно заметила Вирджиния. – Держу пари, кроме волшебных палочек у них есть еще пистолеты. У Бланта и Томпсона точно есть.
- Что делать будем?- Беатрис обернулась через плечо.
Плащ упал на землю. Тело Смита казалось бесформенным, словно пластилиновая заготовка. Кто-то уминал ее на глазах, вылепливая человечка. И вот вместо Смита стоит невзрачный человечек, чуть лысоватый. Человечек, изучающий угрозу.
- Дасти, - нежно позвала Аннабель.
- Доменико, - ответил он сиплым, словно бы не до конца сформировавшимся голосом. – Доменико Гарр… Габр.. Габриба… Гарриббальдди.
- Что-то пошло не так! – Аннабель свирепо оглядела подручных.
- Кажется, сейчас будет суматоха, и мы сможем улизнуть. – Вирджиния сжала руку Беатрис. – Приготовься.
Но Беатрис, завороженная, следила за происходящим. Хотела бы она еще хоть что-то понимать.
- Все в порядке, - замогильным голосом ответил Доменико Гарриббальдди. – Просто этот человек жив.
- Не может быть! – Анна вцепилась бывшему Смиту в плечи. – Это было десять лет назад! Он остался на острове! Он должен был умереть!
- Но он жив, - голос Доменико Гарриббальдди понизился до шепота. – Нужно найти его и все исправить. Займись пока сестрой.
- Нам пора, - Беатрис толкнула Вирджинию в бок. Та рассеяно кивнула.
- Я все думаю, кого он мне напоминает… Встречалась я пару лет назад с очень похожим на него человеком…
- Таким же противным уродцем? – спросила Беатрис, выискивающая пути к бегству.
- Да нет, - Вирджиния улыбнулась. – Тот был красив. Не была бы замужем, так сказала бы, что очень красив. Кажется, под лестницей есть проход.
Женщины очень вовремя нырнули в темноту. Аннабель начала вновь читать свое заклинание, но, очевидно, что-то пошло не так. Аннабель закричала страшно и пронзительно.
- Бежим! – Беатрис бросилась по узкому коридору. Пес Странкаччи бежал следом, и это успокаивало. Но следом же бежали и тени, посланные вдогонку.
- Боже мой, это крысы! – взвизгнула Вирджиния. – Я боюсь крыс! И подвалов!
Коридор уводил все ниже и ниже. За спиной стоял сплошной крысиный писк. Если бы у Беатрис было время и силы, она бы испугалась. Пока же ей нужно было вобраться из этих руин во что бы то не стало.
- Малыш, знаешь дорогу?
Но пес уже сцепился с преследователями. Во все стороны полетели клочья шерсти – белой и серой – тающие в воздухе. Впрочем, это была хорошая новость, откуда-то потянуло свежим воздухом.
- Здесь лестница! – объявила Вирджиния. – Боже! Почти отвесная! Ужасно крутая!
- А у нас есть выбор? – проворчала Беатрис.
- Да нет, собственно, - канадка скинула туфли на каблуках. – Лезь первой.
Беатрис ухватилась за влажные скользкие ступени, бывшие глубиной не более десяти – пятнадцати сантиметров. Ноги соскальзывали. Уклон был минимальный, а высота – запредельная. Далеко-далеко вверху виднелся круг бледного света. Наверное, кольцо монастырского колодца. Такого глубокого, что и днем с его дна, что говорится, можно видеть звезды. Беатрис хмыкнула. В какие только глупости не веришь в детстве. Она упрямо полезла наверх. Вирджиния – следом.
- А мне – нет, - отрезала Аннабель. – Проследи. А этих двоих посадите пока там.
«Посадите», как оказалось, на цепь.
Из гипотетического дневника мисс Виктории Дерби
20 октября 1947 года
Приятель Бэзила – и тоже вампир – князь Александр водит машину. У него светло-зеленый форд. Вампир за рулем автомобиля – абсурдное зрелище. И я плохо понимаю, что делаю здесь. Почему заупрямилась и поехала с ними. На мне ужасное платье, которое Бэзил взял у соседки (она, кажется, проститутка) и что-то вроде сюртука из мелкого темного-вишневого вельвета. Мне холодно и почти страшно.
Бэзил читает старинные хроники, без труда разбирая архаичный шрифт.
- Аббатство Святого Мартина. Представляешь, где это, Шандор?
- Я румын, - напоминает его приятель. – Это не считая того, что я вообще не обязан знать расположение монастырей. Я официально заклеймен язычником и богохульником.
- Когда я родился, - язвительно парирует Бэзил, - Англии еще и в помине не было. Равно как и христианства.
Забавно, но я никогда не задумывалась, откуда же Бэзил родом и сколько ему лет. Это всегда казалось несущественным. Это и сейчас не особенно важно.
- Вы продолжите ругаться, - спрашиваю я, - или посмотрите в путеводителе?
Вампиры оборачиваются и смотрят на меня.
- Шандор, у тебя есть путеводитель?
- В бардачке…
Бэзил вытаскивает тетрадь и шелестит страницами.
- Святой Мартин… Святой Мартин… Нашел! Мы недалеко. Перед указателем на N поверни налево. Браво, бойцовый воробей! Ты еще спрашивал, зачем мы ее взяли!
Александр пожимает плечами.
Минут через пятнадцать мы подъезжаем к руинам старого аббатства, проезжаем под стрельчатой аркой, оставшейся от ворот. Каменные стены увивает плющ. Пейзаж напоминает картины времен моей юности. Александр припарковывается у темной сырой стены и достает из бардачка пистолет.
- Э-э-это обязательно? – у меня есть пистолет, он остался в комнату в ящике. Я не люблю им пользоваться. Пистолет – это пальба. А пальба – это очень опасно. По крайней мере, для моих нервов.
- Обязательно, - кивает Александр. – Идемте, пока солнце не выглянуло.
Монастырь давно заброшен, и здесь только пауки, лягушки и крысы. Я слышу, как они – крысы, главным образом – перебирают крошечными лапками. Я их боюсь, но гордость не позволяет вцепиться в руку Бэзила. Гордость, и еще что-то. Некоторые вещи и чувства должны оставаться в прошлом.
- А!
Крысы прыскают у меня из-под ног во все стороны, омерзительно пища; задевают меня своими голыми хвостами. Бэзил поддерживает меня за талию.
- Все в порядке? Боишься? – в его голосе обычная насмешка. – Это всего лишь крысы. Славные, в меру безобидные животные. Вот у князя по замку бегает…
- Как у всякого приличного вампира, - ухмыляется Александр. – Крысы, пауки, летучие мыши. Турчанки в неглиже. Нам в крипту, это туда.
В крипту ведет узкая лестница с высокими, истертыми ступенями. Александр достает фонарь. Луч скользит по стене вниз и упирается в окованную металлом дверь. Вампиры суют мне в руки фонарь и пистолет и склоняются над замком.
- С секретом?
- С секретом.
- Ловушка?
- Вероятно.
- Вскроешь?
- А то!
Я смотрю на них, и могу только покачивать головой.
- Шпилька?
- Ну не у меня же!
Вампиры смотрят на мои волосы. Они длинные и схвачены четырнадцатью шпильками. Стоит вытащить одну, и коса свалится и рассыплется на пряди, а я и без того похожа на чучело, или на взъерошенную птицу. И в самом деле – бойцовый воробей. Я вынимаю шпильку, и чувствую, как тяжелые волосы скользят по шее. Бэзил смотрит на меня, затем берет шпильку.
- Спасибо.
Он вскрывает моей шпилькой замок, а мы с князем смотрим. Бэзил ловок, как бывалый домушник. Впрочем, у него пальцы щипача. Замок щелкает, и дверь медленно приоткрывается. Из щели пахнет плесенью.
- Вы уверены, что этот плащ не сгнил за века?
- Это зачарованный плащ, - резонно замечает князь.
- Уверен, - отрезает Бэзил.
В коридоре сыро, и здесь еще больше пауков и крыс. Темно и холодно. Мы идем гуськом, и вампиры словно охраняют меня. Странно, но я чувствую себя в полнейшей безопасности. С вампирами-то коридор кажется бесконечным. Он не поворачивает, уводя в недра древнего монастыря. Сложно представить, что здесь могло хоть что-то сохраниться.
- Тихо! – Бэзил хватает меня за руку. – За нами кто-то идет.
- Двое, - кивает Александр. – Мужчины.
Я ничего не слышу. Впрочем, у вампиров слух куда острее. Начинает ныть рана.
- Иди вперед, - Бэзил подталкивает меня в спину, сжимает мои пальцы на рукояти пистолета. – Шандор, присмотри за птахой. Я останусь.
- А…
- А потому, что я старший! – резко обрывает меня Бэзил и исчезает. Теперь уже князь подталкивает меня в спину.
- С ним ничего не случится.
Я вовсе не нуждаюсь в подбадривании!
- Василий помнит, что именно вы собрались его убить.
- Очень любезно с его стороны, - огрызаюсь я.
Коридор раздваивается. Александр неведомым мне чутьем выбирает правый. Еще немного, и мы оказываемся в тесном помещении с низким сводчатым потолком. К нам присоединяется Бэзил, его пиджак порван.
- Плита с красным пятном, - говорит он. Я бы сказала, что он запыхался, если бы он вообще дышал.
- Кто там?
- Пустяки, - отмахивается Бэзил. – Блант и Томпсон.
У этих пустяков неплохой арсенал. И если я до сих пор не поняла, как убить вампира, то эти двое знают точно. Немалая причина и в том, что я не особенно хочу кого-либо убивать, а Блант и Томпсон жестоки.
- Эти пустяки отрезали нам путь к отступлению, - замечает рассудительный Александр.
- Возьмем их на себя, - пожимает плечами Бэзил, - а воробей с плащом проскочит. Она маленькая. Может займемся делом?
Вампиры поднимают плиту; легко, как лист бумаги. Я стою у двери и мне страшно. я знаю, на что способен Блант, и подозреваю, на что способен Томпсон.
- Лови!
Бэзил кидает мне сверток, от которого пахнет плесенью.
- Уходим!
Десять шагов, всего десять шагов до развилки. У Томпсона винтовка, Джеймс по старинке обходится парой осиновых колов. Мне приходит в голову, что против одной самонадеянной особы подействует что угодно. Бэзил задвигает меня за спину.
- Джентльмены? – в голосе Александра явственно слышится акцент. И издевка. Он похож на Дракулу из пьесы, только плаща не хватает. – Чем обязан?
Думаю, «Блант и Томпсон» не часто встречаются с такими вампирами – наглыми и самонадеянными. Ружье в руках Томпсона начинает дрожать. Потом он стреляет. Я зажмуриваюсь и затыкаю уши, но звуки ведь некуда не деваются. Это все равно, что прятаться от чудовищ под одеялом. Я понимаю, что нам не победить. Пахнет порохом и еще чем-то, смутно знакомым.
- Взрывчатка, - цедит сквозь зубы Бэзил. – Нам никуда не деться…
- В левый коридор, воробей!
Я пытаюсь бежать, путаясь в подоле юбки, но кто-то ловит меня за волосы. Я узнаю запах одеколона Бланта. Джеймс. Только вчера мы занимались любовью! Неужели это ничего для тебя не значит?
- Стоять, сука!
Не значит…
- Плащ у нее, Пит. Уходим.
Меня тащат по коридору, я вырываюсь, рискуя остаться без волос, но все тщетно. Оба вампира ранены, что-то из арсенала Томпсона и Бланта действует на них.
- Мы же не потащим эту суку с собой?
- Дай нож.
- Джеймс!
Время растягивается и сжимается, словно кто-то играет на нем, как на гармонике. У меня вырывают из рук сверток, и это тянется бесконечно долго. Затем меня бьют по щеке; мгновение, но многократно повторенное. В руках у Томпсона граната, и он кидает ее в глубину коридора.
- Бэзил!
Подземелье сотрясает взрыв, со свода сыплются камни. Все вибрирует, и вибрация только усиливается. Что-то ледяное с силой прижимает меня к стене, защищая от камнепада.
- Иди за ними! Передай шефу… К дьяволу шефа!
Все рушится, сыплется, сотрясается, а потом наступает темнота и тишина. Очень мало воздуха.
Вспыхивает фонарик, очень тусклый, но его света хватает, чтобы увидеть все помещение. Справа и слева – завалы. Свод не обрушился только потому, что этот фрагмент коридора вырезан в скале, а не сложен человеческими руками. Шагах в пяти от меня Бэзил, весь в крови, выдирает из шеи осколок камня. Пахнет гнилью.
- Князь попробует перехватить их… - голос Бэзила звучит глухо.
Я делаю шаг к нему.
- Стой на месте! – окрик швыряет меня к стене. – Держись подальше, дура!
Его голос немного смягчается.
- Я потерял пару пинт крови, и выпил бы сейчас хоть Жанну Д’Арк.
Мне почему-то хочется уязвлено напомнить ему, что я больше не девица. Вместо этого я спрашиваю:
- Если ты вернешь силы, мы сможем выбраться?
- Я – да, - кивает Бэзил. – Насчет тебя не уверен.
Я приподнимаю волосы, убираю их с шеи и подхожу к нему. Чувствовать себя овечкой на закланье глупо.
- Ты бесстрашная, бойцовый воробей, - тихо говорит Бэзил. – Это возбуждает.
А у меня дрожат поджилки. Бэзил прикасается к моему лицу. Страх расползается по венам. Некоторые вещи и чувства… Бэзил целует меня, не вполне уверенно, словно не понимает – зачем. Потом я ощущаю прикосновение острых клыков к моей шее и холодное дыхание на коже. Укус – и приступ острой боли. Дальше – вновь обратимся к классике – тишина.
Новые действующие лица принесли с собой запах крови и пороха.
- Блант и Томпсон, - шепнула Вирджиния. – Охотники на вампиров. Весьма поганые люди.
У Бланта и Томпсона был сверток, от которого несло плесенью. Еще одна нота в облаке запахов. Аннабель вырвала его, развернула и встряхнула тяжелый шерстяной плащ. Запах плесени стал острее.
- Теперь все готово. Дасти, иди к Зеркалу, опробуем. На этот раз все должно получиться.
Смит встал перед Зеркалом, сложив руки на груди и опустив низко голову. Повинуясь знаку Аннабель, безликие помощники накинули на него плащ. Коридор скрыл лицо, делая Смита похожим на Стража. Наверное, под этим капюшоном нечем было дышать. Сколов плащ у горла фибулой, Аннабель достала перстень и подвесила его на тонкую нить перед зеркалом.
- Несите книгу.
Один из теней встал, изображая пюпитр, держа книгу в руках. Аннабель зашелестела страницами.
- Я облекаю сумрак в царские одежды,
Как островного басилевса,
Как раненого генерала.
Гляди: он истекает кровью,
Мой сумрак вечный, ненаглядный.
Гляди: он истекает кровью.
Гляди: он истекает маслом.
Его я облекаю в саван,
Его увенчаю короной.
Я облекаю сумрак в царские одежды…
Читала она нараспев, звучным певческим голосом. Мрак сгущался, свет факелов увядал. Порыв холодного ветра пронесся по зале. Казалось, все втягивало в себя зеркало.
- Сердце.
Ногтями Аннабель разодрала ткань, обнажая что-то трепещущее, истекающее светом и кровью.
- Вкуси!
- Анна любит патетику, - шепот похолодил кожу. – Сверх меры.
- Кто вы? – Беатрис чуть повернула голову.
- Тень. Просто тень, - мужчина ловко отомкнул железные браслеты. – Свободны.
- Что это значит? – хмуро спросила Вирджиния.
- Никогда и никому не доверяете, миссис Лэнгли? – усмехнулся Тень. – Правильно делаете, конечно. Но я не желаю вам зла.
- В самом деле?
- Вы мне не нравитесь, - пожал плечами Тень. – Но вот та компания нравится мне еще меньше. И я не желаю быть чем-то связанным.
- Но вы хотите, чтобы мы были вам обязаны, - сухо сказала Вирджиния.
- Есть такая задумка, - усмехнулся Тень и отомкнул второй наручник. – Свободны, мисс Шелдон.
Беатрис потерла запястья и крутанула на пальце перстень. Пес зарычал. Только бы он не высунулся раньше времени.
- Интересная у вас собачка, - заметил Тень. – Она выведет вас отсюда. У гончих отменный нюх. А я подменю вас.
- А смысл? – с прежним подозрением спросила Вирджиния.
- Смысл в том, что вы останетесь живы, а вон та компания не разрастется. И я останусь с тем, что имею. Предпочту решать проблемы самостоятельно. Так вы идете, или нет?
Беатрис посмотрела внимательно на Вирджинию. Та кивнула.
- Хорошо, мы уйдем. Но…
- Я редко взыскиваю долги, миссис Лэнгли, если вы об этом, - улыбка тени сделалась кривой и ядовитой.
- Пошли! – Беатрис дернула канадку за рукав. Долго ее сейчас волновали в последнюю очередь.
Все были слишком заняты пафосной церемонией, так что беглянкам удалось проскользнуть незамеченными мимо ряда сломанных статуй. У подножия лестницы они остановились.
- Мы будем на виду, - мрачно заметила Вирджиния. – Держу пари, кроме волшебных палочек у них есть еще пистолеты. У Бланта и Томпсона точно есть.
- Что делать будем?- Беатрис обернулась через плечо.
Плащ упал на землю. Тело Смита казалось бесформенным, словно пластилиновая заготовка. Кто-то уминал ее на глазах, вылепливая человечка. И вот вместо Смита стоит невзрачный человечек, чуть лысоватый. Человечек, изучающий угрозу.
- Дасти, - нежно позвала Аннабель.
- Доменико, - ответил он сиплым, словно бы не до конца сформировавшимся голосом. – Доменико Гарр… Габр.. Габриба… Гарриббальдди.
- Что-то пошло не так! – Аннабель свирепо оглядела подручных.
- Кажется, сейчас будет суматоха, и мы сможем улизнуть. – Вирджиния сжала руку Беатрис. – Приготовься.
Но Беатрис, завороженная, следила за происходящим. Хотела бы она еще хоть что-то понимать.
- Все в порядке, - замогильным голосом ответил Доменико Гарриббальдди. – Просто этот человек жив.
- Не может быть! – Анна вцепилась бывшему Смиту в плечи. – Это было десять лет назад! Он остался на острове! Он должен был умереть!
- Но он жив, - голос Доменико Гарриббальдди понизился до шепота. – Нужно найти его и все исправить. Займись пока сестрой.
- Нам пора, - Беатрис толкнула Вирджинию в бок. Та рассеяно кивнула.
- Я все думаю, кого он мне напоминает… Встречалась я пару лет назад с очень похожим на него человеком…
- Таким же противным уродцем? – спросила Беатрис, выискивающая пути к бегству.
- Да нет, - Вирджиния улыбнулась. – Тот был красив. Не была бы замужем, так сказала бы, что очень красив. Кажется, под лестницей есть проход.
Женщины очень вовремя нырнули в темноту. Аннабель начала вновь читать свое заклинание, но, очевидно, что-то пошло не так. Аннабель закричала страшно и пронзительно.
- Бежим! – Беатрис бросилась по узкому коридору. Пес Странкаччи бежал следом, и это успокаивало. Но следом же бежали и тени, посланные вдогонку.
- Боже мой, это крысы! – взвизгнула Вирджиния. – Я боюсь крыс! И подвалов!
Коридор уводил все ниже и ниже. За спиной стоял сплошной крысиный писк. Если бы у Беатрис было время и силы, она бы испугалась. Пока же ей нужно было вобраться из этих руин во что бы то не стало.
- Малыш, знаешь дорогу?
Но пес уже сцепился с преследователями. Во все стороны полетели клочья шерсти – белой и серой – тающие в воздухе. Впрочем, это была хорошая новость, откуда-то потянуло свежим воздухом.
- Здесь лестница! – объявила Вирджиния. – Боже! Почти отвесная! Ужасно крутая!
- А у нас есть выбор? – проворчала Беатрис.
- Да нет, собственно, - канадка скинула туфли на каблуках. – Лезь первой.
Беатрис ухватилась за влажные скользкие ступени, бывшие глубиной не более десяти – пятнадцати сантиметров. Ноги соскальзывали. Уклон был минимальный, а высота – запредельная. Далеко-далеко вверху виднелся круг бледного света. Наверное, кольцо монастырского колодца. Такого глубокого, что и днем с его дна, что говорится, можно видеть звезды. Беатрис хмыкнула. В какие только глупости не веришь в детстве. Она упрямо полезла наверх. Вирджиния – следом.
