Снилось странное.
Заснеженная равнина, словно кулисами обрамленная чахлыми деревцами. Костер, пляшущий в кругу крупных округлых камней. Цветные мистийские ковры с кистями, брошенные на сне. Тихий перезвон гитары. Приятный мужской голос пел:
- Мой бедный снег, истаявший во сне,
Мой тихий бег – я еду по зиме,
Да только нет уже в живых коней,
И страшно мне,
И тошно мне…
- Талантливая девочка. Глупенькая, но талантливая.
Ричард резко обернулся. Рядом стояла невысокая миниатюрная блондинка неопределенного возраста, вся в черном, в плаще с откинутым капюшоном. Короткие волосы трепал ветер. Ричард никогда прежде не видел ее, и все же, лицо показалось знакомым.
- Кто вы?!
- Спокойнее, юноша, спокойнее. Будете таким нервным, и я запрещу ей с вами дружить.
- О ком вы?
- О моей пра… Так, давайте упростим. О моей правнучке, Наркиль.
Тут Ричард сообразил, где же видел это красивее тонкое лицо. На портрете в Александрийской картинной галерее.
- Элиза Адмар?!
- Можно просто Элиза, - женщина опустилась на ковер. – Присаживайтесь. Сестрица принесет нам сейчас фрианкар по семейному рецепту.
Вторую женщину, словно соткавшуюся из морозной дымки с тремя дымящимися кружками, Ричард узнал сразу. Такую яркую красоту сложно было забыть.
- Фрида Синьяк?!
- Вы сядете, или нет? – ворчливо поинтересовалась Фрида.
Ричард сел.
- Я сплю?
- Или сошли с ума, - пожала плечами Элиза Адмар. – Это вам решать.
У фрианкара был необычный пряный вкус. В Александрии такое точно не готовили.
- Я не верю в колдовство. Всякие шуточки с ветром и гадания – куда ни шло, но беседовать с двумя мертвыми женщинами!...
- Мы ведьмы, - фыркнула Элиза Адмар. – Слово «мертвые» тут неуместно, юноша. И я не собираюсь с вами беседовать. Вы тут ради дела. Собираетесь вы спасать Наркиль, или нет?
- Я – что?
- Девочка в опасности. Я решила, что вам можно доверить ее спасение.
- Кхм, - Ричард едва не поперхнулся. – Благодарю за доверие, но…
- Войдя в Стаг одна, она погибнет. И ее нынешних спутников это мало волнует. Им нужны бумаги. Спасите ее.
- И что мне за это будет? – поинтересовался Ричард.
- Какой вы оказывается корыстный, юноша, - покачала головой Элиза Адмар. – Вам мало осознания собственного благородства и любви красавицы? Хорошо, хотите знать, кто повинен в гибели вашей семьи?
Дальнейшие ее слова заглушил все тот же, вроде бы тихий и нежный голос:
- Зажги огни да поскорей усни.
Ты что, дурак? Сначала лампочку вверни!
По венам ток…
- По пальцам молоток,
И все одно, и ты,
Ты глуп и одинок.
Теперь пела женщина. Наверное, именно эта песня послужила причиной того нелепого сна, в котором две давно усопшие ведьмы уговаривали Ричарда спасти Келу.
- Ненавижу эту песню! – Эмили Стоуэр выключила радио.
- А по-моему мило, - рассеяно ответил Александр, теперь читающий «Курьер Рюнцэ» недельной давности. – Депрессивно, но мило. Я бы даже послал пластинку Аиде. Уверен, ей понравится.
- Эта маленькая дрянь – Адмар – пописывает стишки и продает их всяким певуньям, чем потом хвастается ее Круг, - Эмили Стоуэр сплюнула в окно. – С какими людьми приходится работать!
- Когда получим бумаги, можешь собственноручно убить девчонку за профнепригодность и дурновкусие. А сейчас, будь любезна, включи радио. Я хочу услышать новости.
«Талантливая девочка. Глупенькая, но талантливая». Мысленно Ричард нервно хихикнул. Зря, пожалуй, он не спросил Элизу Адмар и Фриду Синьяк, как выпутаться из этих неприятностей. Вдруг они помогли бы советом, раз есть хоть малый шанс, что они настоящие, а не шутка его воображения.
Эмили Стоуэр вновь включила радиоприемник и с независимым видом уставилась в окно. Диктор пообещал новостной выпуск через пять минут, сразу после песни «Ландыш, ландыш мой звонкий». Ричард, люто ненавидевший эту сладкоголосую безвкусицу, едва не обнаружил свое пробуждение, но ведьма сама убавила звук и вытащила из своей объемистой сумки небольшой продолговатый предмет, завернутый в шелковый платок. Ричарду плохо было видно, но пожалуй это была шкатулка.
- Письма, сир.
Александр живо схватил конверт и с лихорадочным нетерпением распечатал его. Пробежал глазами. Ричард поежился, уловив в лице юного императора отблеск горячечного, ядовитого возбуждения.
- Аида, умница! Старший ликвидирован, заперт в могильниках. Младший где-то здесь.
- Ищем, Александр, - кивнула Эмили Стоуэр. – Он ускользнул от нас в Порт-Суде. Верткая тварь. Что со Стариком? Он все еще представляет для нас опасность?
- Делатель королей, - император презрительно сплюнул. – Все смертны в конечном итоге. Аида утверждает, что ее людям осталась одна сильная душа. Эта девчонка, Адмар, сойдет?
Ричард насторожился.
- По слухам в ее жилах течет кровь Старика.
- Это значит, сойдет? – император вернул ведьме письмо. – Пиши ответ. Сколько он еще проспит?
- Часа четыре.
- Отлично. Тогда и сделаем остановку. Переговорю со всеми. Мне нужно точно знать, что сейчас происходит в Александрии и Ярвее.
- Велю подготовить линию, - кивнула Эмили Стоуэр и включила новости.
Джавиль и Миклош вели машину по очереди, почти не останавливаясь. Фогаль извертелась на заднем сиденье, пытаясь размять задеревеневшие мышцы. Но хуже того – ее одолевала скука. Заговаривать с похитителями не хотелось, поэтому Фогаль размышляла.
Во-первых, записи Седой Келы. Часть хранится в замке Стаг, часть – у Джавиля. И нет никаких гарантий, что бумаге разделили пополам, а не на, скажем, дюжину частей. Это было неприятно, но более менее ясно. В таких случаях Фогаль всегда рассматривала наихудший сценарий. Но оставался вопрос, что такого в этих полулегендарных записях полулегендарной ведьмы? Зачем они вдруг понадобились всем и сразу? Что в них, секретное оружие, дарующее власть над миром?
Во-вторых, похитители. Судя по выговору – перринцы, и кинжал (дампар, так его назвала Элиза Адмар) тоже не амулетской работы. Значит, в историю замешаны не только Империя и ведьмы Долины.
На этом более-менее позитивные мысли заканчивались, и Фогаль начинала немного – совсем чуть-чуть – паниковать. По тысяче мелких примет она понимала, что ее убьют. Путей к спасению Фогаль не видела.
- Письмо.
Джавиль – он как раз уступил место за рулем своему компаньону – вытащил из-под сиденья прямоугольный ящичек, украшенный затейливой дикарской резьбой, а из него извлек конверт.
- От тьенны?
- Ты ждал от кого-то еще? – ядовито поинтересовался Джавиль. – Проклятье! Тут еще письмо от тьера Кристена. Ладно, что пишет тьенна…
Пробежав наскоро письмо, Джавиль похлопал Миклоша по плечу.
- Подходит, - обернувшись через плечо, он неприятно улыбнулся. – Завтра в середине дня мы будем возле Стага, госпожа Адмар.
- Чудесно, - кивнула Фогаль. – Значит завтра, но еще на десять минут позднее, вас постигнет неудача. Потому что я не смогу войти в замок без Ричарда Рирдана. Какая досада.
Резко затормозив, так что пассажиров швырнуло вперед, Миклош развернулся и приставил кинжал к горлу Фогаль.
- Я тоже думаю, ты сойдешь.
За шиворот потекла кровь, сочащаяся из тончайшего пореза. Скосив взгляд, Фогаль увидела, как алчно сияют камни на рукояти. В следующую секунду Джавиль выволок своего компаньона из машины, встряхнул хорошенько и ударил в челюсть.
- Угомонись!
Фогаль провела рукой по шее, вытирая кровь.
- На что сгожусь?
- Узнаешь, - зловеще пообещал Миклош.
Покинув машину, Александр отправился говорить по телефону. Ричард остался сидеть на месте не сколько из страха, сколько от лени. Заткнуть колдовскими травками его больше не пытались, но он и сам предпочитал молчать. Самое время слушать и думать.
То, как спокойно говорили при нем юный император и ведьма наводило на неприятные мысли. В скором времени его за ненадобностью пустят в расход. Это минус. С другой стороны, сама манера их разговора: уверенного, строгого, делового. Эти двое давно были знакомы. В самом сердце Империи, прямо под носом у Ричарда Рирдана зрел заговор, а он все проворонил. В те секунды, когда он был настроен шутить, Ричард говорил себе, что больше ни одна приличная держава его в начальники Тайной полиции не возьмет. После такого-то провала.
Когда Ричарду надоело размышлять о своих ошибках и безрадостных перспективах, он вспомнил о шкатулке с письмом. Он не сумел рассмотреть детали – вещица сразу же скрылась в сумке Эмили Стоуэр – но одно можно было сказать точно: шкатулка была не местной работы, скорее всего с Перина. Ричарду приходилось видеть среди посольских подарков безделушки, привезенные из Северного Килама. Резьба на шкатулке напоминала о них. А еще, похоже, она была волшебной, но это волновало Ричарда меньше, чем связь императора с Северным Киламом. Большое амбициозное государство и маленькое амбициозное государство, а между ними океан, ну и еще Виттания, которую за амбициями можно и не заметить. Зато теперь было понятно, что на Амулете делает Бенедикт Тричент. Виттания очень не любит, когда Килам делает что-то через ее голову. Если дело пойдет неудачно, то все может вылиться в войну. Впрочем, планов новоявленного императора Ричард не знал. Может быть война, это как раз ожидаемый исход, тем более что в Виттании все поголовно колдуны и оборотни.
Вернулся Александр, устроился на заднем сиденье и небрежно махнул рукой.
- Трогай. Ты что-то молчалив, Рирдан.
- Благодарю, ваше высочество, я выспался, - хмыкнул Ричард.
Император сел к нему вполоборота, улыбнулся алчно и сделал вид, что не расслышал этого «ваше высочество».
- Слушай меня внимательно, Рирдан. Ты должен принести мне хранящиеся в замке бумаги. Опередив, конечно, тех двоих с Перрина.
О ком идет речь, Ричард и представить не мог, поэтому бросил шар наугад.
- Не доверяете заокеанским партнерам?
- Продолжай молчать, Рирдан, - посоветовал Александр. – Ты достанешь мне бумаги, и только тогда получишь противоядие.
- От чего? – насторожился Ричард.
- Эмили, - небрежно бросил император, отворачиваясь к окну.
Увернуться Ричард не сумел бы в любом случае, а ведьма была к тому же необычайно стремительна. Словно кобра в смертельном броске – пришло ему на ум прежде, чем непереносимая боль заставила зажмуриться и стиснуть зубы. Эмили Стоуэр вонзила ему в какую-то особенно чувствительную и болезненную точку между плечом и ключицей тонкую стеклянную иглу и надломила кончик. Половина тела сразу онемела, заледенела, продолжая при этом чувствовать боль.
- Умирать будешь долго и мучительно, - пообещала Эмили Стоуэр. – Если ослушаешься.
Границу Волмены и Стагери они пересекли совершенно незаметно. Здесь давно уже не было больших, кричащих указателей. Впрочем, природа неуловимо изменилась. Все вокруг стыло ярким и сочным, словно Седая Кела берегла этот край. Наконец на горизонте показались две темные, подавляющие все окрест громады: Ведьмин Холм и Стаг. Сейчас замок, возведенный на естественном возвышении, казался даже больше поросшей редким лесом массы на горизонте, в действительности же холм был русов* на пять выше замка.
Он был построен в те времена, когда надежность ценилась превыше красоты и изящества. Темные стены сжимали высокий восьмигранный донжон, а надстроенные в XVII-XVIII веках кокетливые остроконечные башенки смотрелись нелепо, как оплывшие свечи на несвежем торте.
Фогаль, застывшей на заднем сиденье автомобиля, древний замок внушал страх. Предчувствия ее мучили самые нехорошие. Она сожалела, что не изучала старательнее способы гадания, и вместе с тем, радовалась этому. Будущее мнилось ужасным.
Миклош и его волнистый «дампар» просто не оставляли ей выбора.
* Господин Главный Королевский Дознаватель – в Изумрудной Долине должность, эквивалентная Министру Внутренних Дел
* Рус – мера длины, распространенная и на Амулете, и на соседнем Перрине. Перринский рус длиной примерно метр, амулетский – на 3 см короче
- Надеюсь, вы понимаете, - сказала Фогаль, - что я умру, если войду в замок.
Джавиль с ловкостью бывалого домушника отомкнул массивный навесной замок и указал Миклошу на вторую створку. Тяжелые ворота, окованные потускневшим железом, поддались не сразу. Только спустя полторы минуты взору Фогаль открылся запущенный, заросший травой двор. Замок имел нежилой вид и почти обратился в руины. Казалось, он держался еще на одной вековой гордости, но уже готов был обрушиться на голову неосторожного гостя. Фогаль попятилась. Джавиль поймал ее за локоть.
- Иди и принеси нам бумаги.
- Нет! – Фогаль вырвалась и отскочила назад. – Я не пойду туда!
- У тебя есть выбор, - Джавиль кивнул на обнажившего кинжал Миклоша. – Верная смерть сейчас против непроверенных баек о древнем колдовстве.
- Стаг зачарован. Я прекрасно это чувствую.
- А кинжал заточен.
Узкое лезвие кольнуло шею, заставляя повернуться спиной к распахнутым воротам. Миклош сделал шаг вперед. Фогаль вынуждена была отступить, чтобы не напороться на кинжал. И так – шаг за шагом – она оказалась в замковом дворе. Ворота захлопнулись.
Лестницы, ведущие на стены, давно обрушились. Дверь в донжон была сорвана с петель, и из темноты затхло пахло сыростью и временем. Холодея, Фогаль шагнула вперед, миновала двор и переступила порог. Высокие узкие окна давали достаточно света, позволяя рассмотреть просторный зал с большим очагом, обрамленным резным камнем; с возвышением для хозяйского стола. Три лестницы поднимались на огибающую зал галерею. Возле очага был еще один дверной проем и видна была еще одна лестница, уводящая вниз, в темноту.
Позабыв на секунду про осторожность, Фогаль вышла на середину залы, бесшумно ступая по выложенному цветными плитками полу. Воздух завибрировал, по полу прошла дрожь, проскочили в щелях между плитками голубоватые искры. Фогаль, проклиная собственную беспечность, бросилась к двери, но та, минуту назад лежавшая где-то среди травы, была сейчас плотно закрыта и заперта на засов. Фогаль попыталась сдвинуть щеколду, но отдернула руку. Металл был раскален и буквально источал электричество, с треском разбрасывая искры. Чары существовали, и они действовали: заманили нарушителя в ловушку и готовились с ним разобраться.
Фогаль огляделась. Самым разумным было подняться наверх. Из донжона наверняка устроены были переходы на стены, а уж со стен она должна была суметь сбежать.
Выбрав ближайшую лестницу – узкую, щербатую и без перил – Фогаль взобралась наверх и на последней ступени перевела сбившееся дыхание. Перед ней был главный зал замка с очагом и возвышением для хозяйского стола. Пол трясло, как при несильном землетрясении. Языки пламени взлетали выше колен.
Фогаль угодила в ловушку, в смертельную ловушку.
В Стаге Ричард был всего один раз, вскоре после того, как получил его в подарок. Древний замок положительного впечатления не произвел. Возможно, когда-то, во времена своих легендарных владельцев вроде канцлера Нруэ-Синьяка*, он и был грандиозным и величественным, однако время превратило его в бесполезную груду камня. Одни только ворота еще производили впечатление несокрушимых, а стена уже начала рассыпаться.
- Итак, - Александр присел на капот. – Твоя единственная задача: принести бумаги. Тогда ты получишь противоядие, и я даже выпущу тебя из страны. Езжай на все четыре стороны.
Заснеженная равнина, словно кулисами обрамленная чахлыми деревцами. Костер, пляшущий в кругу крупных округлых камней. Цветные мистийские ковры с кистями, брошенные на сне. Тихий перезвон гитары. Приятный мужской голос пел:
- Мой бедный снег, истаявший во сне,
Мой тихий бег – я еду по зиме,
Да только нет уже в живых коней,
И страшно мне,
И тошно мне…
- Талантливая девочка. Глупенькая, но талантливая.
Ричард резко обернулся. Рядом стояла невысокая миниатюрная блондинка неопределенного возраста, вся в черном, в плаще с откинутым капюшоном. Короткие волосы трепал ветер. Ричард никогда прежде не видел ее, и все же, лицо показалось знакомым.
- Кто вы?!
- Спокойнее, юноша, спокойнее. Будете таким нервным, и я запрещу ей с вами дружить.
- О ком вы?
- О моей пра… Так, давайте упростим. О моей правнучке, Наркиль.
Тут Ричард сообразил, где же видел это красивее тонкое лицо. На портрете в Александрийской картинной галерее.
- Элиза Адмар?!
- Можно просто Элиза, - женщина опустилась на ковер. – Присаживайтесь. Сестрица принесет нам сейчас фрианкар по семейному рецепту.
Вторую женщину, словно соткавшуюся из морозной дымки с тремя дымящимися кружками, Ричард узнал сразу. Такую яркую красоту сложно было забыть.
- Фрида Синьяк?!
- Вы сядете, или нет? – ворчливо поинтересовалась Фрида.
Ричард сел.
- Я сплю?
- Или сошли с ума, - пожала плечами Элиза Адмар. – Это вам решать.
У фрианкара был необычный пряный вкус. В Александрии такое точно не готовили.
- Я не верю в колдовство. Всякие шуточки с ветром и гадания – куда ни шло, но беседовать с двумя мертвыми женщинами!...
- Мы ведьмы, - фыркнула Элиза Адмар. – Слово «мертвые» тут неуместно, юноша. И я не собираюсь с вами беседовать. Вы тут ради дела. Собираетесь вы спасать Наркиль, или нет?
- Я – что?
- Девочка в опасности. Я решила, что вам можно доверить ее спасение.
- Кхм, - Ричард едва не поперхнулся. – Благодарю за доверие, но…
- Войдя в Стаг одна, она погибнет. И ее нынешних спутников это мало волнует. Им нужны бумаги. Спасите ее.
- И что мне за это будет? – поинтересовался Ричард.
- Какой вы оказывается корыстный, юноша, - покачала головой Элиза Адмар. – Вам мало осознания собственного благородства и любви красавицы? Хорошо, хотите знать, кто повинен в гибели вашей семьи?
Дальнейшие ее слова заглушил все тот же, вроде бы тихий и нежный голос:
- Зажги огни да поскорей усни.
Ты что, дурак? Сначала лампочку вверни!
По венам ток…
- По пальцам молоток,
И все одно, и ты,
Ты глуп и одинок.
Теперь пела женщина. Наверное, именно эта песня послужила причиной того нелепого сна, в котором две давно усопшие ведьмы уговаривали Ричарда спасти Келу.
- Ненавижу эту песню! – Эмили Стоуэр выключила радио.
- А по-моему мило, - рассеяно ответил Александр, теперь читающий «Курьер Рюнцэ» недельной давности. – Депрессивно, но мило. Я бы даже послал пластинку Аиде. Уверен, ей понравится.
- Эта маленькая дрянь – Адмар – пописывает стишки и продает их всяким певуньям, чем потом хвастается ее Круг, - Эмили Стоуэр сплюнула в окно. – С какими людьми приходится работать!
- Когда получим бумаги, можешь собственноручно убить девчонку за профнепригодность и дурновкусие. А сейчас, будь любезна, включи радио. Я хочу услышать новости.
«Талантливая девочка. Глупенькая, но талантливая». Мысленно Ричард нервно хихикнул. Зря, пожалуй, он не спросил Элизу Адмар и Фриду Синьяк, как выпутаться из этих неприятностей. Вдруг они помогли бы советом, раз есть хоть малый шанс, что они настоящие, а не шутка его воображения.
Эмили Стоуэр вновь включила радиоприемник и с независимым видом уставилась в окно. Диктор пообещал новостной выпуск через пять минут, сразу после песни «Ландыш, ландыш мой звонкий». Ричард, люто ненавидевший эту сладкоголосую безвкусицу, едва не обнаружил свое пробуждение, но ведьма сама убавила звук и вытащила из своей объемистой сумки небольшой продолговатый предмет, завернутый в шелковый платок. Ричарду плохо было видно, но пожалуй это была шкатулка.
- Письма, сир.
Александр живо схватил конверт и с лихорадочным нетерпением распечатал его. Пробежал глазами. Ричард поежился, уловив в лице юного императора отблеск горячечного, ядовитого возбуждения.
- Аида, умница! Старший ликвидирован, заперт в могильниках. Младший где-то здесь.
- Ищем, Александр, - кивнула Эмили Стоуэр. – Он ускользнул от нас в Порт-Суде. Верткая тварь. Что со Стариком? Он все еще представляет для нас опасность?
- Делатель королей, - император презрительно сплюнул. – Все смертны в конечном итоге. Аида утверждает, что ее людям осталась одна сильная душа. Эта девчонка, Адмар, сойдет?
Ричард насторожился.
- По слухам в ее жилах течет кровь Старика.
- Это значит, сойдет? – император вернул ведьме письмо. – Пиши ответ. Сколько он еще проспит?
- Часа четыре.
- Отлично. Тогда и сделаем остановку. Переговорю со всеми. Мне нужно точно знать, что сейчас происходит в Александрии и Ярвее.
- Велю подготовить линию, - кивнула Эмили Стоуэр и включила новости.
Джавиль и Миклош вели машину по очереди, почти не останавливаясь. Фогаль извертелась на заднем сиденье, пытаясь размять задеревеневшие мышцы. Но хуже того – ее одолевала скука. Заговаривать с похитителями не хотелось, поэтому Фогаль размышляла.
Во-первых, записи Седой Келы. Часть хранится в замке Стаг, часть – у Джавиля. И нет никаких гарантий, что бумаге разделили пополам, а не на, скажем, дюжину частей. Это было неприятно, но более менее ясно. В таких случаях Фогаль всегда рассматривала наихудший сценарий. Но оставался вопрос, что такого в этих полулегендарных записях полулегендарной ведьмы? Зачем они вдруг понадобились всем и сразу? Что в них, секретное оружие, дарующее власть над миром?
Во-вторых, похитители. Судя по выговору – перринцы, и кинжал (дампар, так его назвала Элиза Адмар) тоже не амулетской работы. Значит, в историю замешаны не только Империя и ведьмы Долины.
На этом более-менее позитивные мысли заканчивались, и Фогаль начинала немного – совсем чуть-чуть – паниковать. По тысяче мелких примет она понимала, что ее убьют. Путей к спасению Фогаль не видела.
- Письмо.
Джавиль – он как раз уступил место за рулем своему компаньону – вытащил из-под сиденья прямоугольный ящичек, украшенный затейливой дикарской резьбой, а из него извлек конверт.
- От тьенны?
- Ты ждал от кого-то еще? – ядовито поинтересовался Джавиль. – Проклятье! Тут еще письмо от тьера Кристена. Ладно, что пишет тьенна…
Пробежав наскоро письмо, Джавиль похлопал Миклоша по плечу.
- Подходит, - обернувшись через плечо, он неприятно улыбнулся. – Завтра в середине дня мы будем возле Стага, госпожа Адмар.
- Чудесно, - кивнула Фогаль. – Значит завтра, но еще на десять минут позднее, вас постигнет неудача. Потому что я не смогу войти в замок без Ричарда Рирдана. Какая досада.
Резко затормозив, так что пассажиров швырнуло вперед, Миклош развернулся и приставил кинжал к горлу Фогаль.
- Я тоже думаю, ты сойдешь.
За шиворот потекла кровь, сочащаяся из тончайшего пореза. Скосив взгляд, Фогаль увидела, как алчно сияют камни на рукояти. В следующую секунду Джавиль выволок своего компаньона из машины, встряхнул хорошенько и ударил в челюсть.
- Угомонись!
Фогаль провела рукой по шее, вытирая кровь.
- На что сгожусь?
- Узнаешь, - зловеще пообещал Миклош.
Покинув машину, Александр отправился говорить по телефону. Ричард остался сидеть на месте не сколько из страха, сколько от лени. Заткнуть колдовскими травками его больше не пытались, но он и сам предпочитал молчать. Самое время слушать и думать.
То, как спокойно говорили при нем юный император и ведьма наводило на неприятные мысли. В скором времени его за ненадобностью пустят в расход. Это минус. С другой стороны, сама манера их разговора: уверенного, строгого, делового. Эти двое давно были знакомы. В самом сердце Империи, прямо под носом у Ричарда Рирдана зрел заговор, а он все проворонил. В те секунды, когда он был настроен шутить, Ричард говорил себе, что больше ни одна приличная держава его в начальники Тайной полиции не возьмет. После такого-то провала.
Когда Ричарду надоело размышлять о своих ошибках и безрадостных перспективах, он вспомнил о шкатулке с письмом. Он не сумел рассмотреть детали – вещица сразу же скрылась в сумке Эмили Стоуэр – но одно можно было сказать точно: шкатулка была не местной работы, скорее всего с Перина. Ричарду приходилось видеть среди посольских подарков безделушки, привезенные из Северного Килама. Резьба на шкатулке напоминала о них. А еще, похоже, она была волшебной, но это волновало Ричарда меньше, чем связь императора с Северным Киламом. Большое амбициозное государство и маленькое амбициозное государство, а между ними океан, ну и еще Виттания, которую за амбициями можно и не заметить. Зато теперь было понятно, что на Амулете делает Бенедикт Тричент. Виттания очень не любит, когда Килам делает что-то через ее голову. Если дело пойдет неудачно, то все может вылиться в войну. Впрочем, планов новоявленного императора Ричард не знал. Может быть война, это как раз ожидаемый исход, тем более что в Виттании все поголовно колдуны и оборотни.
Вернулся Александр, устроился на заднем сиденье и небрежно махнул рукой.
- Трогай. Ты что-то молчалив, Рирдан.
- Благодарю, ваше высочество, я выспался, - хмыкнул Ричард.
Император сел к нему вполоборота, улыбнулся алчно и сделал вид, что не расслышал этого «ваше высочество».
- Слушай меня внимательно, Рирдан. Ты должен принести мне хранящиеся в замке бумаги. Опередив, конечно, тех двоих с Перрина.
О ком идет речь, Ричард и представить не мог, поэтому бросил шар наугад.
- Не доверяете заокеанским партнерам?
- Продолжай молчать, Рирдан, - посоветовал Александр. – Ты достанешь мне бумаги, и только тогда получишь противоядие.
- От чего? – насторожился Ричард.
- Эмили, - небрежно бросил император, отворачиваясь к окну.
Увернуться Ричард не сумел бы в любом случае, а ведьма была к тому же необычайно стремительна. Словно кобра в смертельном броске – пришло ему на ум прежде, чем непереносимая боль заставила зажмуриться и стиснуть зубы. Эмили Стоуэр вонзила ему в какую-то особенно чувствительную и болезненную точку между плечом и ключицей тонкую стеклянную иглу и надломила кончик. Половина тела сразу онемела, заледенела, продолжая при этом чувствовать боль.
- Умирать будешь долго и мучительно, - пообещала Эмили Стоуэр. – Если ослушаешься.
Границу Волмены и Стагери они пересекли совершенно незаметно. Здесь давно уже не было больших, кричащих указателей. Впрочем, природа неуловимо изменилась. Все вокруг стыло ярким и сочным, словно Седая Кела берегла этот край. Наконец на горизонте показались две темные, подавляющие все окрест громады: Ведьмин Холм и Стаг. Сейчас замок, возведенный на естественном возвышении, казался даже больше поросшей редким лесом массы на горизонте, в действительности же холм был русов* на пять выше замка.
Он был построен в те времена, когда надежность ценилась превыше красоты и изящества. Темные стены сжимали высокий восьмигранный донжон, а надстроенные в XVII-XVIII веках кокетливые остроконечные башенки смотрелись нелепо, как оплывшие свечи на несвежем торте.
Фогаль, застывшей на заднем сиденье автомобиля, древний замок внушал страх. Предчувствия ее мучили самые нехорошие. Она сожалела, что не изучала старательнее способы гадания, и вместе с тем, радовалась этому. Будущее мнилось ужасным.
Миклош и его волнистый «дампар» просто не оставляли ей выбора.
* Господин Главный Королевский Дознаватель – в Изумрудной Долине должность, эквивалентная Министру Внутренних Дел
* Рус – мера длины, распространенная и на Амулете, и на соседнем Перрине. Перринский рус длиной примерно метр, амулетский – на 3 см короче
Глава двенадцатая
- Надеюсь, вы понимаете, - сказала Фогаль, - что я умру, если войду в замок.
Джавиль с ловкостью бывалого домушника отомкнул массивный навесной замок и указал Миклошу на вторую створку. Тяжелые ворота, окованные потускневшим железом, поддались не сразу. Только спустя полторы минуты взору Фогаль открылся запущенный, заросший травой двор. Замок имел нежилой вид и почти обратился в руины. Казалось, он держался еще на одной вековой гордости, но уже готов был обрушиться на голову неосторожного гостя. Фогаль попятилась. Джавиль поймал ее за локоть.
- Иди и принеси нам бумаги.
- Нет! – Фогаль вырвалась и отскочила назад. – Я не пойду туда!
- У тебя есть выбор, - Джавиль кивнул на обнажившего кинжал Миклоша. – Верная смерть сейчас против непроверенных баек о древнем колдовстве.
- Стаг зачарован. Я прекрасно это чувствую.
- А кинжал заточен.
Узкое лезвие кольнуло шею, заставляя повернуться спиной к распахнутым воротам. Миклош сделал шаг вперед. Фогаль вынуждена была отступить, чтобы не напороться на кинжал. И так – шаг за шагом – она оказалась в замковом дворе. Ворота захлопнулись.
Лестницы, ведущие на стены, давно обрушились. Дверь в донжон была сорвана с петель, и из темноты затхло пахло сыростью и временем. Холодея, Фогаль шагнула вперед, миновала двор и переступила порог. Высокие узкие окна давали достаточно света, позволяя рассмотреть просторный зал с большим очагом, обрамленным резным камнем; с возвышением для хозяйского стола. Три лестницы поднимались на огибающую зал галерею. Возле очага был еще один дверной проем и видна была еще одна лестница, уводящая вниз, в темноту.
Позабыв на секунду про осторожность, Фогаль вышла на середину залы, бесшумно ступая по выложенному цветными плитками полу. Воздух завибрировал, по полу прошла дрожь, проскочили в щелях между плитками голубоватые искры. Фогаль, проклиная собственную беспечность, бросилась к двери, но та, минуту назад лежавшая где-то среди травы, была сейчас плотно закрыта и заперта на засов. Фогаль попыталась сдвинуть щеколду, но отдернула руку. Металл был раскален и буквально источал электричество, с треском разбрасывая искры. Чары существовали, и они действовали: заманили нарушителя в ловушку и готовились с ним разобраться.
Фогаль огляделась. Самым разумным было подняться наверх. Из донжона наверняка устроены были переходы на стены, а уж со стен она должна была суметь сбежать.
Выбрав ближайшую лестницу – узкую, щербатую и без перил – Фогаль взобралась наверх и на последней ступени перевела сбившееся дыхание. Перед ней был главный зал замка с очагом и возвышением для хозяйского стола. Пол трясло, как при несильном землетрясении. Языки пламени взлетали выше колен.
Фогаль угодила в ловушку, в смертельную ловушку.
В Стаге Ричард был всего один раз, вскоре после того, как получил его в подарок. Древний замок положительного впечатления не произвел. Возможно, когда-то, во времена своих легендарных владельцев вроде канцлера Нруэ-Синьяка*, он и был грандиозным и величественным, однако время превратило его в бесполезную груду камня. Одни только ворота еще производили впечатление несокрушимых, а стена уже начала рассыпаться.
- Итак, - Александр присел на капот. – Твоя единственная задача: принести бумаги. Тогда ты получишь противоядие, и я даже выпущу тебя из страны. Езжай на все четыре стороны.
