— Я хочу помочь, — высокомерно бросил Роун. Его явно покоробило то, что его признание осталось без внимания. — Надо обезвредить один амулет.
— Этот? — насмешливо поинтересовался Вадерион, выкладывая на стол "подарочек" Рии.
Выражение лица Роуна в этот момент было бесценно. Впрочем, он быстро собрался и вновь нацепил на лицо маску высокомерного презрения. В этом они с Рифеном были ох как похожи!
— Моя помощь не ограничивается только этим. Я знаю о других прегрешениях моего брата, которые остались в тени, а также о будущих его делах. Когда-то я сам работал на Вилешу, на Цериана, но потом они с Марэй перестали мне доверять — я стал слишком часто проваливать их задания. В итоге они сменили осведомителя, но я уже знал об их планах. Я уже давно служу не только своим нанимателям.
— Решил опять мне? — с холодной усмешкой поинтересовался Вадерион.
Роун бросил очередной высокомерный взгляд на Императора.
— Мне было скучно, — с ленцой признался он. — Рифен с матерью заставили меня прозябать в должности начальника охраны — тупее занятия не придумать. При этом Рифен продолжал бегать ко мне, чтобы я помогал ему с вашими, ваше величество, поручениями. Никчемный баран, он даже закон нормально прочитать не мог, зато вечно ныл, что его никто не ценит… В общем, моя жизнь была слишком скучна — приходилось ведь еще скрывать свой дар некроманта.
— Да, свалги — вторая раса, склонная к этому, — протянул Велон, поглядывая на Роуна со смесью брезгливости, отвращения и снисхождения.
Тот проигнорировал его фразу и продолжил:
— Мне приходилось прятать свои таланты. Это скоро наскучило мне, и чтобы развеяться, я начал сотрудничать с теми, кому я мог предложить сведения и свои способности. Это развлекало — вы ведь ничего не замечали. Были так слепы. Но я никогда не доводил дело до конца, мастерски играя случайностями и жизнями членов великой императорской семьи, — издевательским тоном произнес Роун, а потом вдруг обратился к Темной Императрице: — Признаюсь, что я сохранял жизни Шелар'рис только ради вас, ваше величество. Я благодарен вам за жизнь, что вы мне подарили, ведь из всех детей моей матери, у меня меньше всего было шансов выжить при вашем гневе.
Он глубоко поклонился, и впервые за весь разговор в его жестах и словах не было издевки. Элиэн промолчала, лишь на мгновение ее каштановая бровь вопросительно изогнулась.
— Нет, все же он пришел похвастаться, — с сарказмом заметил Вадерион.
— Да-а, — разочарованно протянул Велон. — А казался таким достойным предателем.
Роун дернулся, но промолчал, лишь желваки заходили по его скулам.
— Знаешь, пап, не верится мне в его рассказ, — произнес принц, опираясь на спинку кресла. — С чего бы тебе вдруг раскрывать перед нами свою личность?
— Дела приняли серьезный оборот.
— Чушь, — хохотнул Вадерион. — Тот, кто много лет играл на две стороны, балансируя на грани, и в этот раз справился бы из тени. Так что либо на тебя напал приступ внезапной совести после смерти брата, либо ты лжешь. Неудивительно для предателя и некроманта. Ну и глупого мальчишки, конечно.
— В чем смысл мне открывать себя сейчас? — огрызнулся Роун, теряя почву под ногами. В его рассказе нашли несостыковки, и он явно не мог объяснить их. Что-то скрывал. Или лгал от начала и до конца.
— Все просто, — хмыкнул Велон. — Ты как был, так и остался предателем. Подлой трусливой крысой, которая, почуяв, что запахло костром, побежала сдаваться, пытаясь подороже продать свою шкуру. Или скажешь, что раскаялся? — насмешливо поинтересовался принц.
— Я работал на Тейнола задолго до того, как вы вышли на Рифена. Спросите у него.
— Как удобно, — заметил Вадерион, развалившись в кресле, как на троне. — Его нет. Давно нет. И подозреваю, что нет его именно вашими стараниями.
Взгляд Роуна забегал. Теперь всем было понятно, что он лгал — говорить правду он не собирался. Хотя стоило бы, потому что судьба его была весьма незавидна.
— И что вы, казните меня? Даже не использовав? — насмешливо поинтересовался Роун, продолжая игру даже тогда, когда уже проиграл. — Вы забываете, ваше величество, что я — некромант.
— Пока ты не убедил меня ни в своем желании вновь служить мне, ни в своей опасности. Насчет последнего могу сказать, пока ты угрожаешь лишь моему кабинету, потому что я, Велон и Вейкар находимся под покровительством Тьмы, а Элиэн защищают кровавые камни.
Императрица с любовью погладила ожерелье — подарок мужа к рождению их первенца — и переглянулась с Велоном. Тот устало вздохнул — его все утомили, особенно предатели и некроманты.
Взгляд Роуна забегал еще сильнее. Он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут в кабинет зашла Вилфен.
— О, это теперь надолго, — странным голосом протянул Вейкар и поудобнее уселся в кресле, которое занял вперед отца. — Пап, тебе бы успокоительных трав выпить. Лучше ведра три. Поверь мне.
— Малышка, давай потом, мы заняты, — попросил Велон, обращаясь к дочери. Наверняка ей нужна какая-то мелочь, но обычно терпимый к своим принцессам отец сейчас был не расположен общаться с ними.
Однако Вилфен как будто даже не заметила его — взгляд ее был обращен к Роуну.
— Что ты им рассказал?
— Все, но Тейнол пропал.
— Так вот почему… Зато есть я.
— Они не поверят тебе.
— Это я уже буду обсуждать с дедушкой.
Велон смотрел на эту парочку все более расширяющимися глазами и явно чего-то не понимал. Но интуиция отца и темного принца подсказывала ему, что ему это не понравится.
— Что вы… Так, Вилфен, как ты связана с Роуном?
— Никак! — прежде, чем девушка открыла рот, выпалил Роун. Он выглядел куда более встревоженным, чем пять минут назад, когда признавался Темному Императору в том, что несколько раз чуть не убил его детей.
Вилфен бросила на Роуна взгляд, полный боли.
— Я его любовница, пап, — произнесла она без малейшей капли неуверенности. — Собиралась стать женой, но, похоже, Роун уже передумал.
— Нет! — он схватил ее за плечи и тряханул. — Никогда я не откажусь от тебя!
Взгляд его словно прикипел к маленькой темной эльфийке, больше похожей на куколку, чем на живую женщину. Сейчас ничего не волновало его, и теперь становилось понятно многое.
Год назад
Вилфен внимательно читала книгу одного светлого эльфы — спасибо дядюшкам за подарок из Рестании, — когда почувствовала это — чужой взгляд. Младшая принцесса, несмотря на мечтательный вид и репутацию тихони, глупой и мнительной не была. Скорее наоборот, она привыкла доверять своим ощущениям и логике, смешивая их и получая поистине удивительные результаты. В семье ее называли проницательной, а Вилфен всего лишь умела думать — это ведь несложно. Вот и в этот раз она не отмахнулась от дурного предчувствия, а начала обдумывать, чем оно могло быть вызвано. Если бы это случилось раз или даже два, Вилфен бы сильно не всполошилась, списав все на магическое воздействие — чародеи были весьма чувствительны к заклинаниям и изменениям аур, особенно если они серьезно занимались магией. Вилфен, в отличие от Виклен, в создании огненных шаров и энергетических щитов не упражнялась, но магией как таковой увлекалась, изучала с теоретической точки зрения, к тому же недавно закончила обучение у матери. В общем, свою чувствительность можно было приписать формирующемуся дару и подсознательной внимательности, но когда она раз за разом стала ощущать на себе чей-то взгляд… Это насторожило, однако не испугало. Вилфен принялась искать наблюдателя. Учитывая, что все происходило в ее спальне, комнате закрытой и охраняемой, то она исключила самые очевидные способы. Дольше всего она прорабатывала заклинания — как еще кто-то мог наблюдать за нею? Но ничего не нашла и поняла, что ее чутье чародея молчит — сигнал об опасности подавала интуиция. Значит, на нее действительно смотрели.
Принцесса начала искать физические следы, но сделала по-умному — она дождалась, когда почти все обитатели замка будут заняты и принялась за дело. Почему такой узкий круг? Вилфен не сомневалась, что тот, кто смог каким-то образом нарушить ее покой в святая святых, должен иметь сюда доступ. Вероятнее всего, жить здесь. Поэтому убедившись, что все заняты — а поймать такой момент было сложно, — принцесса начала осмотр спальни. Вдруг она что-то упустила, строя логическую цепочку? Она обходила комнату, осматривала стены… Взгляд ее уперся в потолок, вернее, в дальний угол спальни, где постоянно появлялась паутина. Вилфен уже несколько раз отчитывала служанок, те клялись, что хорошо убираются, но все безрезультатно. И вдруг эта паутина показалась подозрительной. Кто знает, на что способен маг? Может, все же это кто-то чужой, не из замка?
Вилфен придвинула к углу стол из будуара, поставила на него стул и взобралась на эту шатающуюся "лестницу". Только эльфийская ловкость спасла ее от падения, зато паук и часть паутины оказалась у нее на платке, которым она их и пыталась собрать. Усевшись на кровать, принцесса принялась разглядывать маленького черного уродца. И вдруг холодок пробежал по спине — паук был мертв. Поэтому он так спокойно позволил себя поймать! Мертв, давным-давно мертв — так кажется, но вот в чем вопрос: кто тогда построил паутину? Ведь служанки убрали ее неделю назад.
Вилфен рассуждала быстро и логично и совсем скоро получила ответ на свой вопрос — за ней следил некромант. Это казалось невозможным, но факты говорили сами за себя. А потом Вилфен вспомнила, что помимо людей, среди которых уже больше двух тысячелетий не рождалось некромантов, в мире существовала еще одна раса магов смерти — свалги. И трое ее представителей как раз обитали в замке.
Исключила Рию почти сразу — для наблюдения за принцессой у нее были таланты Тени, да и никто, кроме Шэда, не интересовал сейчас ученицу Тейнола. Оставались Рифен и Роун. Оба были мужчинами и свалгами. Оба могли следить за Вилфен. Но кого из них проверить сначала?
Признаться, она впервые поддалась чувствам и выбрала Роуна. Начальник стражи давно привлекал внимание юной принцессы. Она не знала мужчин и не желала общаться с ними так, как делала это старшая сестра, но Роун заставил ее сделать исключение. Она легко раскусила его маску весельчака и балагура, за которой он скрывал свою истинную натуру — жестокого расчетливого хищника. Он привлек ее, покорил ее сердце, даже не зная об этом. Ее тянуло к нему, хотелось почувствовать его силу, сделать своим. Впервые она пожелала мужчину, и только девичий страх и взявшаяся из ниоткуда неуверенность не позволили ей отправиться покорять сердце Роуна. Она все оставила как есть, только в одном сделав исключение — она начала наведываться на тренировки брата. Только там она могла — нет, не наблюдать — слушать его голос. Сердце рвалось из груди при взгляде этих блеклых глаз, и она утыкалась в книгу, усиленно читая пустой роман о любви.
И вот вдруг Судьба подкидывает ей такой шанс! Повод поближе узнать Роуна. Может, это все же он следит за нею? Как ей хотелось в это верить, и она, дождавшись, когда начальник стражи, покинет замок, не медля отправилась к нему в кабинет. Дядя Велиот еще лет десять назад научил принцессу вскрывать замки, и ей даже не понадобился ключ, чтобы попасть внутрь. Она вошла, заперев за собой дверь отмычкой и лишь бросив взгляд на тяжелый засов. Вилфен побоялась, что не получится сдвинуть его с места — или вернуть обратно. Нет, ей не стоит рисковать и оставлять следы.
Она огляделась: кабинет начальника стражи располагался, кажется, в самом дальнем, холодном и неприглядном углу замка. Он был совсем маленьким, но именно здесь Роун проводил бо?льшую часть времени, и поэтому именно отсюда Вилфен решила начать свои поиски. Что она собиралась найти, она не знала, но предполагала, что свалг мог как-то себя выдать — какой-нибудь незначительной деталью, смысл которой поймет лишь она, посвященная в тайну того, кто за ней следил.
Стены кабинета были каменными, без отделки, как в покоях членов императорской семьи. Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол такого неопределенного цвета и с таким количеством зазубрен и других следов, что казалось — он простоял тут не меньше пяти столетий. Таким же потасканным был синий диван в углу. Напротив двери, за столом, висело зеркало — совершенно неожиданный элемент в декоре кабинета Роуна. Шкаф с бумагами — бичом всех начальников, — диван, стул — все это было понятно и естественно. Кабинет Роуна напоминал каморку, этому способствовало отсутствие в комнате окон. Но зеркало? Правда, оно выглядело так же неприглядно, как и все другое в кабинете — с трещиной, грязное. Вилфен посмотрела в него. Ее отражение получилось неожиданно четким. Она взглянула на запертую дверь, чувствуя, как холодеют кончики пальцев — как же она волновалась!
Вдруг рядом, под столом, раздался шорох. Вилфен вздрогнула и резко наклонилась, но не заметила ничего, кроме исчезнувшего под шкафом грязно-розового хвоста крысы. Облегченно выдохнув, принцесса подняла голову и увидела в отражение блеклые глаза Роуна.
— Темной ночи, ваше высочество, — холодно произнес он, изогнув губы в страшной улыбке.
Она дернулась, но его тело уже прижалось к ней, а горла коснулось лезвие кинжала. Вилфен вновь встретилась взглядом с Роуном — в отражении того самого грязного зеркала.
— Думала, я не узнаю, что ты обнаружила моего паука? — продолжал насмехаться свалг, а потом жестко прошептал: — Дернешься — убью. Некромант повелевает над жизнью, ты даже моргнуть не успеешь.
С этими словами он отбросил в сторону кинжал и выдернул из ее волос шпильки, позволяя прическе рассыпаться на белоснежные локоны. Он уткнулся в них носом, вдыхая аромат.
— Ты прекрасна, — прошептал он и чуть громче добавил: — Ты сожгла моего паука. Думала, поможет? Я вижу последние мгновения жизни моих творений. Я знал, что ты вышла на след. Так что просто оставалось ждать. Ты пришла бы ко мне… И вот ты здесь! — он жутко рассмеялся, а Вилфен лишь сильнее сжалась, чувствуя себя совершенно беспомощной в объятиях свалга. Все приятие испарилось, остался лишь страх.
Роун опустил голову, встречаясь с ней взглядом и усмехаясь — он ясно читал в ее голубых глазах испуг.
— Знаешь, что мы теперь сделаем? — гадко усмехнувшись, поинтересовался мужчина, запуская руки ей под юбку. — Сначала я лишу тебя твоей драгоценной невинности, которую ты так заботливо хранила для какого-нибудь великосветского урода, а потом, когда все твои дырочки будут распечатаны и ты превратишься в попользованную девку, я убью тебя, потому что ты теперь знаешь мой секрет.
Руки его меж тем скользнули по ее бедрам, обжигая касаниями, и легко добрались до тонкой полоски белья. Она не могла оторвать взгляд от его глаз, а он наслаждался ее беспомощностью. Его пальцы коснулись ее нежных складок, проникая внутрь и натыкаясь на преграду.
— Как я мечтал сломать тебя, — горячо прошептал он на ухо ей, все также не разрывая взгляда. Пальцы его продолжали хозяйничать в самом сокровенном месте. Вилфен уже трясло от страха, омерзения и противоестественного возбуждения, которое темной волной поднималось из глубин.
— Ты не убьешь меня, — едва двигая пересохшими губами, произнесла она. — Не убьешь. А значит, и не изнасилуешь.
— Ты так в этом уверена? — усмехнулся он, но руки его скользнули обратно на бедра.
— Этот? — насмешливо поинтересовался Вадерион, выкладывая на стол "подарочек" Рии.
Выражение лица Роуна в этот момент было бесценно. Впрочем, он быстро собрался и вновь нацепил на лицо маску высокомерного презрения. В этом они с Рифеном были ох как похожи!
— Моя помощь не ограничивается только этим. Я знаю о других прегрешениях моего брата, которые остались в тени, а также о будущих его делах. Когда-то я сам работал на Вилешу, на Цериана, но потом они с Марэй перестали мне доверять — я стал слишком часто проваливать их задания. В итоге они сменили осведомителя, но я уже знал об их планах. Я уже давно служу не только своим нанимателям.
— Решил опять мне? — с холодной усмешкой поинтересовался Вадерион.
Роун бросил очередной высокомерный взгляд на Императора.
— Мне было скучно, — с ленцой признался он. — Рифен с матерью заставили меня прозябать в должности начальника охраны — тупее занятия не придумать. При этом Рифен продолжал бегать ко мне, чтобы я помогал ему с вашими, ваше величество, поручениями. Никчемный баран, он даже закон нормально прочитать не мог, зато вечно ныл, что его никто не ценит… В общем, моя жизнь была слишком скучна — приходилось ведь еще скрывать свой дар некроманта.
— Да, свалги — вторая раса, склонная к этому, — протянул Велон, поглядывая на Роуна со смесью брезгливости, отвращения и снисхождения.
Тот проигнорировал его фразу и продолжил:
— Мне приходилось прятать свои таланты. Это скоро наскучило мне, и чтобы развеяться, я начал сотрудничать с теми, кому я мог предложить сведения и свои способности. Это развлекало — вы ведь ничего не замечали. Были так слепы. Но я никогда не доводил дело до конца, мастерски играя случайностями и жизнями членов великой императорской семьи, — издевательским тоном произнес Роун, а потом вдруг обратился к Темной Императрице: — Признаюсь, что я сохранял жизни Шелар'рис только ради вас, ваше величество. Я благодарен вам за жизнь, что вы мне подарили, ведь из всех детей моей матери, у меня меньше всего было шансов выжить при вашем гневе.
Он глубоко поклонился, и впервые за весь разговор в его жестах и словах не было издевки. Элиэн промолчала, лишь на мгновение ее каштановая бровь вопросительно изогнулась.
— Нет, все же он пришел похвастаться, — с сарказмом заметил Вадерион.
— Да-а, — разочарованно протянул Велон. — А казался таким достойным предателем.
Роун дернулся, но промолчал, лишь желваки заходили по его скулам.
— Знаешь, пап, не верится мне в его рассказ, — произнес принц, опираясь на спинку кресла. — С чего бы тебе вдруг раскрывать перед нами свою личность?
— Дела приняли серьезный оборот.
— Чушь, — хохотнул Вадерион. — Тот, кто много лет играл на две стороны, балансируя на грани, и в этот раз справился бы из тени. Так что либо на тебя напал приступ внезапной совести после смерти брата, либо ты лжешь. Неудивительно для предателя и некроманта. Ну и глупого мальчишки, конечно.
— В чем смысл мне открывать себя сейчас? — огрызнулся Роун, теряя почву под ногами. В его рассказе нашли несостыковки, и он явно не мог объяснить их. Что-то скрывал. Или лгал от начала и до конца.
— Все просто, — хмыкнул Велон. — Ты как был, так и остался предателем. Подлой трусливой крысой, которая, почуяв, что запахло костром, побежала сдаваться, пытаясь подороже продать свою шкуру. Или скажешь, что раскаялся? — насмешливо поинтересовался принц.
— Я работал на Тейнола задолго до того, как вы вышли на Рифена. Спросите у него.
— Как удобно, — заметил Вадерион, развалившись в кресле, как на троне. — Его нет. Давно нет. И подозреваю, что нет его именно вашими стараниями.
Взгляд Роуна забегал. Теперь всем было понятно, что он лгал — говорить правду он не собирался. Хотя стоило бы, потому что судьба его была весьма незавидна.
— И что вы, казните меня? Даже не использовав? — насмешливо поинтересовался Роун, продолжая игру даже тогда, когда уже проиграл. — Вы забываете, ваше величество, что я — некромант.
— Пока ты не убедил меня ни в своем желании вновь служить мне, ни в своей опасности. Насчет последнего могу сказать, пока ты угрожаешь лишь моему кабинету, потому что я, Велон и Вейкар находимся под покровительством Тьмы, а Элиэн защищают кровавые камни.
Императрица с любовью погладила ожерелье — подарок мужа к рождению их первенца — и переглянулась с Велоном. Тот устало вздохнул — его все утомили, особенно предатели и некроманты.
Взгляд Роуна забегал еще сильнее. Он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут в кабинет зашла Вилфен.
— О, это теперь надолго, — странным голосом протянул Вейкар и поудобнее уселся в кресле, которое занял вперед отца. — Пап, тебе бы успокоительных трав выпить. Лучше ведра три. Поверь мне.
Глава 7. Паук в паутине
— Малышка, давай потом, мы заняты, — попросил Велон, обращаясь к дочери. Наверняка ей нужна какая-то мелочь, но обычно терпимый к своим принцессам отец сейчас был не расположен общаться с ними.
Однако Вилфен как будто даже не заметила его — взгляд ее был обращен к Роуну.
— Что ты им рассказал?
— Все, но Тейнол пропал.
— Так вот почему… Зато есть я.
— Они не поверят тебе.
— Это я уже буду обсуждать с дедушкой.
Велон смотрел на эту парочку все более расширяющимися глазами и явно чего-то не понимал. Но интуиция отца и темного принца подсказывала ему, что ему это не понравится.
— Что вы… Так, Вилфен, как ты связана с Роуном?
— Никак! — прежде, чем девушка открыла рот, выпалил Роун. Он выглядел куда более встревоженным, чем пять минут назад, когда признавался Темному Императору в том, что несколько раз чуть не убил его детей.
Вилфен бросила на Роуна взгляд, полный боли.
— Я его любовница, пап, — произнесла она без малейшей капли неуверенности. — Собиралась стать женой, но, похоже, Роун уже передумал.
— Нет! — он схватил ее за плечи и тряханул. — Никогда я не откажусь от тебя!
Взгляд его словно прикипел к маленькой темной эльфийке, больше похожей на куколку, чем на живую женщину. Сейчас ничего не волновало его, и теперь становилось понятно многое.
***
Год назад
Вилфен внимательно читала книгу одного светлого эльфы — спасибо дядюшкам за подарок из Рестании, — когда почувствовала это — чужой взгляд. Младшая принцесса, несмотря на мечтательный вид и репутацию тихони, глупой и мнительной не была. Скорее наоборот, она привыкла доверять своим ощущениям и логике, смешивая их и получая поистине удивительные результаты. В семье ее называли проницательной, а Вилфен всего лишь умела думать — это ведь несложно. Вот и в этот раз она не отмахнулась от дурного предчувствия, а начала обдумывать, чем оно могло быть вызвано. Если бы это случилось раз или даже два, Вилфен бы сильно не всполошилась, списав все на магическое воздействие — чародеи были весьма чувствительны к заклинаниям и изменениям аур, особенно если они серьезно занимались магией. Вилфен, в отличие от Виклен, в создании огненных шаров и энергетических щитов не упражнялась, но магией как таковой увлекалась, изучала с теоретической точки зрения, к тому же недавно закончила обучение у матери. В общем, свою чувствительность можно было приписать формирующемуся дару и подсознательной внимательности, но когда она раз за разом стала ощущать на себе чей-то взгляд… Это насторожило, однако не испугало. Вилфен принялась искать наблюдателя. Учитывая, что все происходило в ее спальне, комнате закрытой и охраняемой, то она исключила самые очевидные способы. Дольше всего она прорабатывала заклинания — как еще кто-то мог наблюдать за нею? Но ничего не нашла и поняла, что ее чутье чародея молчит — сигнал об опасности подавала интуиция. Значит, на нее действительно смотрели.
Принцесса начала искать физические следы, но сделала по-умному — она дождалась, когда почти все обитатели замка будут заняты и принялась за дело. Почему такой узкий круг? Вилфен не сомневалась, что тот, кто смог каким-то образом нарушить ее покой в святая святых, должен иметь сюда доступ. Вероятнее всего, жить здесь. Поэтому убедившись, что все заняты — а поймать такой момент было сложно, — принцесса начала осмотр спальни. Вдруг она что-то упустила, строя логическую цепочку? Она обходила комнату, осматривала стены… Взгляд ее уперся в потолок, вернее, в дальний угол спальни, где постоянно появлялась паутина. Вилфен уже несколько раз отчитывала служанок, те клялись, что хорошо убираются, но все безрезультатно. И вдруг эта паутина показалась подозрительной. Кто знает, на что способен маг? Может, все же это кто-то чужой, не из замка?
Вилфен придвинула к углу стол из будуара, поставила на него стул и взобралась на эту шатающуюся "лестницу". Только эльфийская ловкость спасла ее от падения, зато паук и часть паутины оказалась у нее на платке, которым она их и пыталась собрать. Усевшись на кровать, принцесса принялась разглядывать маленького черного уродца. И вдруг холодок пробежал по спине — паук был мертв. Поэтому он так спокойно позволил себя поймать! Мертв, давным-давно мертв — так кажется, но вот в чем вопрос: кто тогда построил паутину? Ведь служанки убрали ее неделю назад.
Вилфен рассуждала быстро и логично и совсем скоро получила ответ на свой вопрос — за ней следил некромант. Это казалось невозможным, но факты говорили сами за себя. А потом Вилфен вспомнила, что помимо людей, среди которых уже больше двух тысячелетий не рождалось некромантов, в мире существовала еще одна раса магов смерти — свалги. И трое ее представителей как раз обитали в замке.
Исключила Рию почти сразу — для наблюдения за принцессой у нее были таланты Тени, да и никто, кроме Шэда, не интересовал сейчас ученицу Тейнола. Оставались Рифен и Роун. Оба были мужчинами и свалгами. Оба могли следить за Вилфен. Но кого из них проверить сначала?
Признаться, она впервые поддалась чувствам и выбрала Роуна. Начальник стражи давно привлекал внимание юной принцессы. Она не знала мужчин и не желала общаться с ними так, как делала это старшая сестра, но Роун заставил ее сделать исключение. Она легко раскусила его маску весельчака и балагура, за которой он скрывал свою истинную натуру — жестокого расчетливого хищника. Он привлек ее, покорил ее сердце, даже не зная об этом. Ее тянуло к нему, хотелось почувствовать его силу, сделать своим. Впервые она пожелала мужчину, и только девичий страх и взявшаяся из ниоткуда неуверенность не позволили ей отправиться покорять сердце Роуна. Она все оставила как есть, только в одном сделав исключение — она начала наведываться на тренировки брата. Только там она могла — нет, не наблюдать — слушать его голос. Сердце рвалось из груди при взгляде этих блеклых глаз, и она утыкалась в книгу, усиленно читая пустой роман о любви.
И вот вдруг Судьба подкидывает ей такой шанс! Повод поближе узнать Роуна. Может, это все же он следит за нею? Как ей хотелось в это верить, и она, дождавшись, когда начальник стражи, покинет замок, не медля отправилась к нему в кабинет. Дядя Велиот еще лет десять назад научил принцессу вскрывать замки, и ей даже не понадобился ключ, чтобы попасть внутрь. Она вошла, заперев за собой дверь отмычкой и лишь бросив взгляд на тяжелый засов. Вилфен побоялась, что не получится сдвинуть его с места — или вернуть обратно. Нет, ей не стоит рисковать и оставлять следы.
Она огляделась: кабинет начальника стражи располагался, кажется, в самом дальнем, холодном и неприглядном углу замка. Он был совсем маленьким, но именно здесь Роун проводил бо?льшую часть времени, и поэтому именно отсюда Вилфен решила начать свои поиски. Что она собиралась найти, она не знала, но предполагала, что свалг мог как-то себя выдать — какой-нибудь незначительной деталью, смысл которой поймет лишь она, посвященная в тайну того, кто за ней следил.
Стены кабинета были каменными, без отделки, как в покоях членов императорской семьи. Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол такого неопределенного цвета и с таким количеством зазубрен и других следов, что казалось — он простоял тут не меньше пяти столетий. Таким же потасканным был синий диван в углу. Напротив двери, за столом, висело зеркало — совершенно неожиданный элемент в декоре кабинета Роуна. Шкаф с бумагами — бичом всех начальников, — диван, стул — все это было понятно и естественно. Кабинет Роуна напоминал каморку, этому способствовало отсутствие в комнате окон. Но зеркало? Правда, оно выглядело так же неприглядно, как и все другое в кабинете — с трещиной, грязное. Вилфен посмотрела в него. Ее отражение получилось неожиданно четким. Она взглянула на запертую дверь, чувствуя, как холодеют кончики пальцев — как же она волновалась!
Вдруг рядом, под столом, раздался шорох. Вилфен вздрогнула и резко наклонилась, но не заметила ничего, кроме исчезнувшего под шкафом грязно-розового хвоста крысы. Облегченно выдохнув, принцесса подняла голову и увидела в отражение блеклые глаза Роуна.
— Темной ночи, ваше высочество, — холодно произнес он, изогнув губы в страшной улыбке.
Она дернулась, но его тело уже прижалось к ней, а горла коснулось лезвие кинжала. Вилфен вновь встретилась взглядом с Роуном — в отражении того самого грязного зеркала.
— Думала, я не узнаю, что ты обнаружила моего паука? — продолжал насмехаться свалг, а потом жестко прошептал: — Дернешься — убью. Некромант повелевает над жизнью, ты даже моргнуть не успеешь.
С этими словами он отбросил в сторону кинжал и выдернул из ее волос шпильки, позволяя прическе рассыпаться на белоснежные локоны. Он уткнулся в них носом, вдыхая аромат.
— Ты прекрасна, — прошептал он и чуть громче добавил: — Ты сожгла моего паука. Думала, поможет? Я вижу последние мгновения жизни моих творений. Я знал, что ты вышла на след. Так что просто оставалось ждать. Ты пришла бы ко мне… И вот ты здесь! — он жутко рассмеялся, а Вилфен лишь сильнее сжалась, чувствуя себя совершенно беспомощной в объятиях свалга. Все приятие испарилось, остался лишь страх.
Роун опустил голову, встречаясь с ней взглядом и усмехаясь — он ясно читал в ее голубых глазах испуг.
— Знаешь, что мы теперь сделаем? — гадко усмехнувшись, поинтересовался мужчина, запуская руки ей под юбку. — Сначала я лишу тебя твоей драгоценной невинности, которую ты так заботливо хранила для какого-нибудь великосветского урода, а потом, когда все твои дырочки будут распечатаны и ты превратишься в попользованную девку, я убью тебя, потому что ты теперь знаешь мой секрет.
Руки его меж тем скользнули по ее бедрам, обжигая касаниями, и легко добрались до тонкой полоски белья. Она не могла оторвать взгляд от его глаз, а он наслаждался ее беспомощностью. Его пальцы коснулись ее нежных складок, проникая внутрь и натыкаясь на преграду.
— Как я мечтал сломать тебя, — горячо прошептал он на ухо ей, все также не разрывая взгляда. Пальцы его продолжали хозяйничать в самом сокровенном месте. Вилфен уже трясло от страха, омерзения и противоестественного возбуждения, которое темной волной поднималось из глубин.
— Ты не убьешь меня, — едва двигая пересохшими губами, произнесла она. — Не убьешь. А значит, и не изнасилуешь.
— Ты так в этом уверена? — усмехнулся он, но руки его скользнули обратно на бедра.
