— Прости, — выдохнул он без тени раскаяния. — Опять порвал тебя. Какая девственность без крови?
— Убью, — пообещала она сбивчиво, когда он принялся долбиться в нее, словно хотел пронзить насквозь. Ноги ее дрожали, тело горело. Она сама не заметила, как начала насаживаться на его член.
— Тихо, розочка, — прошептал он, сдавливая ее шею и заставляя замереть. — В этот раз… веду я… Поскачешь еще… на моем члене…
— Роун… — простонала она, все же выгибаясь, и касаясь его лица. Он грубо мял ее грудь, второй рукой вцепившись в ее бедра. Его член прожигал ее насквозь. Это были совершенно другие ощущения, но они дарили ей не меньше наслаждения.
Когда возбуждение достигло своего пика, она впилась ногтями в его лицо, оставляя длинные царапины. Ее порванный анус сжал его член, заставляя излиться в нее. Это было больно, но приятно. Как же приятно…
— Демоны, — выругался Роун над нею, когда она опустилась локтями на стол, не в силах больше стоять. — Такой восхитительный вид на…
— Скажи… что-нибудь гадкое, — хмыкнула она, едва справляясь с дыханием. Душа ее была в смятении, тело ныло и тянуло, но Роун словно стал для нее путеводной звездой.
Он склонился над нею, прижимаясь горячей грудью к ее потной спине.
— Такой восхитительный вид на твои дырочки. Хочется еще и еще… Но осталось одна…
— Что?..
Она не успела договорить — он резко схватил ее за плечи и потянул к дивану. Там он уселся, заставляя ее опуститься между его ног и направил ее голову прямо к перепачканному в крови и сперме слегка поникшему члену.
— Почисть его. Он был первым в твоих дырочках, будет первым в твоем ротике. Твои губки слишком чудесны, чтобы быть одни.
Он говорил все эти пошлости, а взгляд его горел не похотью, а чем-то более важным. Она заметила, как он успел постелить ей под колени свою куртку — чтобы она не стояла на холодном полу. Эта мимолетная забота говорила о том, что вся его жестокость ненастоящая, и поэтому Вилфен готова была отдаться ему так, как он пожелает. В ней словно открылся какой-то невиданный до этого источник порочного желания. Она бы никогда в жизни не решилась ни на что подобное — с другим мужчиной. Но с Роуном хотелось всего.
Она склонилась к члену и лизнула, пробуя на вкус.
— Давай, — подбодрил он ее и запустил пальцы в волосы, направляя. — Соси его так усердно, как я имел тебя.
Она мысленно улыбнулась и, окончательно отбросив всякий стыд, опустила голову. Его член упирался ей в самое горло, она давилась слюной, но продолжала принимать его в себя, насаживать голову на пульсирующую плоть. Она не умела, но старалась, и совсем скоро Роун сжал ее волосы, заставляя опуститься на член. Горячая сперма наполнила ее рот. Она давилась ею, пыталась проглотить. Собственное желание горело между ног. Ей хотелось вновь почувствовать его в себе.
Вилфен уткнулась лицом ему в бедро, тяжело дыша. На этот раз он восстанавливался дольше. Она посмотрела на то, как тяжело вздымается его грудь, а потом решительно поднялась на дрожащих ногах.
— Что ты дел…
Она оседлала его бедра, кладя руки ему на плечи и встречаясь взглядом. Стыд и смущение исчезли, осталось лишь чистое желание — желание быть с любимым.
— Ты обещал дать мне поскакать на твоем члене. Кажется, так ты сказал? — съязвила она, удивляясь своей наглости.
Он прищурился, словно сомневался, а потом решительно остановил ее — она уже начала опускаться на его полувозбужденный член.
— Стой, розочка.
Она посмотрела на него вопросительно и непонимающе. Вмиг вернулась неуверенность в себе. Но не успела Вилфен предаться самоуничижению, как Роун подхватил ее под бедра и опрокинул на диван, нависая. Ее голова и плечи легли на потертую ткань дивана, а вот ноги ее он развел шире, приподнимая.
— Что ты творишь?!
Он поднял ее бедра до своего лица, заставляя ее максимально раскрыться.
— Никогда так не унижался, — пробормотал он, а потом поднял на нее затуманенный от возбуждения взгляд. — Но ведь тебя тоже нужно почистить.
Не успела она никак отреагировать, как он склонился к ее раскрытому лону, из которого продолжала вытекать кровь и сперма, и принялся старательно вылизывать ее. Он собирал ее соки, свое семя так, словно не мог оторваться от живительного источника. Когда он дошел до ее второй дырочки и проник в нее языком, Вилфен не выдержала и громко застонала.
— Ты такая… — прошептал он, облизывая перепачканные губы, а потом вновь склоняясь к ней. Она долго не продержалась — позорно кончила, когда он погладил пальцем ее клитор.
— Хотелось бы назвать тебя хорошей девочкой, — усмехнулся Роун, нависая над ней, развалившейся на диване с разведенными в стороны ногами. — Но ты выглядишь так, словно…
— Мною попользовались? — тихо спросила она, пытаясь шевельнуться.
Он вдруг замер, а потом хрипло ответил:
— Нет, словно ты только что с желанием отдалась мужчине. Так хорошие девочки не делают.
— А как они делают? — поинтересовалась Вилфен, приподнимаясь.
— Он продолжают ублажать своего мужчину. Кто-то обещал мне скачки.
Роун подхватил ее, садясь сам и сажая ее к себе на колени. Она нависла над ним, чувствуя, как упирается ей в лоно головка члена.
— Ты не устаешь? — как-то совершенно невинно удивилась она.
— Розочка моя, — усмехнулся мужчина, — ты еще очень мало знаешь о сексе. Но пора тебя научить. Опускайся. Сейчас ты ведешь.
Она вцепилась в его плечи, опускаясь на его член. Каждым дюймом своего недавно девственного лона она чувствовала, как он проникает в нее, словно впервые проходит этот путь.
Когда их бедра соприкоснулись, она тихо застонала, понимая, что эти ощущения невозможно передать словами, отказаться от них. Но тут в ее мир блаженства вторгся он.
— Роун! — воскликнула Вилфен, ерзая.
— Чшш… Демоны, как ты сжимаешь, — прошипел он.
— Вынь!
— Нет, — ухмыльнулся он, продолжая хозяйничать пальцами в ее попке. — Тебе ведь так нравится.
Он был прав. Он во всем был прав. Она хотела его всего. Так и не только. И она приподнялась, принимая правила игры. Пальцы в ее узком колечке ануса сводили с ума…
…Она прижималась к его голой груди, ища покой и укрытие в его объятиях. Было давно за полночь, когда они наконец выдохлись и упали обессиленные на потертый диван. Вилфен быстро стала засыпать — веки ее то и дело смыкались, а движения стали вялыми. Роун приподнялся и стянул со спинки плед, укрывая им их. Девушка посильнее прижалась к его груди, больше не открывая глаза. А вот самому Роуну не спалось — ему казалось, что он умер, но попал не в Глубины, где ему самое место, а какие-нибудь Чертоги Света, где его любимая с радостью отдалась ему, наслаждаясь его близостью. Даже удивительно, учитывая, что он опять не сдержался. Это не давало ему покоя, и наконец он тихо произнес:
— Вилфен?
— Ммм? — сонно отозвалась она.
— Прости. Кажется, я был слишком груб.
— Не больше обычного, — ответила она уже более осознанно и улыбнулась, поднимая на него взгляд. — А ты говорил, что нельзя быть счастливой на потертом диване с тобой.
Ее слова вынули из него душу. Что ответить, если она говорит так проникновенно, а он, взрослый и циничный мужчина, находится в смятении?
— Все равно мы не будем вместе.
— А сейчас?
— Всего лишь секс… Когда-нибудь ты все равно выскочишь за лордика, а меня казнит Император. Принцессы не остаются с начальниками стражи, предателями и сыновьями предателя.
Вилфен нахмурилась. Сейчас она больше всего напоминала маленького взъерошенного котенка. Такая милая. Его. Только его.
От приступа неожиданного желания защитить любимую, закрыть ее от всего мира, он сильнее сжал ее в объятиях.
— Меня не волнует ни первое, ни третье, а второе ты решаешь, — наконец строго ответила она. — Я верю в тебя, Роун, потому что знаю тебя. Я давно за тобой наблюдала… — она осеклась, и он усмехнулся.
— Следила?
— Ты мне нравишься уже давно. Я поэтому и приходила на тренировки, не ради Вейкара, ради тебя. Ты красивый.
Она окончательно смутилась и спрятала лицо у него на груди.
— Разве плохо, что я тебя люблю? — прошептала она откуда-то снизу.
Что ответить на это? Роун осторожно погладил ее по спине.
— Спи. Я тоже тебя люблю. И с Тейнолом я все решу…
— Я могу…
— Нет, — отрезал он жестко, видя непонимание в невинных голубых глазах. — Я не буду прятаться за твоей юбкой и сам решу все свои проблемы. Спи, — уже мягче добавил он, и она отступила. Но не смирилась — он это чувствовал. Его маленькая стойкая розочка, у которой оказался стальной стержень внутри. Впрочем, другую Вилфен он бы не полюбил.
Они лежали на том самом синем диване, пережившем много бурных ночей, и читали, накрывшись старым пледом.
— Не листай так быстро, — проворчал недовольно Роун.
Вилфен улыбнулась и послушно вернула страницу назад, давая любимому дочитать.
— Мне казалось, ты читаешь быстрее.
— Я подстраиваюсь под тебя.
— А я — под тебя!
Он усмехнулся и поцеловал ее в макушку, после чего с видимой грубостью приказал:
— Листай дальше.
Она послушно исполнила его "просьбу".
— Ты выйдешь за меня замуж, — неожиданно произнес Роун, и сердце ее забилось чаще.
— Нет.
Вилфен не стала объяснять, что она не хочет скрывать столь важное событие от родителей — они этого не заслужили! Роун не слушал ее. Они много раз обсуждали вопрос брака, но никогда до свалга не доходил смысл ее ответа — он упорно продолжал считать, что она воспринимает его кандидатуру недостаточно серьезной. Дескать, он ее недостоин. Вилфен казалось это непостижимым, однако после двадцати повторений она отчаялась донести до него свою позицию. Оставалось ждать, когда все разрешится, и она сообщить родителям о своем выборе. Пока же Тейнол с Роуном не могли раскрыть суть его деятельности — боялись спугнуть тех, кого они еще не поймали. Вилфен понимала, насколько важно для любимого оправдаться в ее глазах, и не мешала ему. Ей самой тяжело было принять прошлое Роуна, но ради их настоящего и будущего она закрывала глаза на то, что так отчаянно хотел исправить хес'си.
Настоящее время
Прокрутив в голове весь непростой путь их с Роуном общения, Вилфен поняла, что при папе бо?льшую часть озвучивать не стоит.
— Я случайно узнала, что Роун — некромант…
— Ты меня вычислила, — перебил ее свалг.
— Ты можешь дать мне рассказать?
— Я не хочу, чтобы ты преуменьшала свои таланты и способности.
Вилфен вздохнула, понимая, что делать нечего — придется смириться.
— Хорошо. Я вычислила Роуна. Он узнал об этом и схватил меня… Пап, он меня не обидел! — быстро уточнила девушка. — Он всего лишь объяснил мне все, рассказал историю своего предательства и признался, что из любви ко мне решил помочь Тейнолу обезопасить нашу семью. Естественно, я не поверила ему и отправилась к дяде. Тот все подтвердил, но попросил молчать. — Она повернулась и обратилась прямо к дедушке: — Мы думали, ты все знаешь. Но когда ты казнил Рифена, я забеспокоилась. Поняла, что ты действовал вслепую…
— Хотя мой братец и был такой же крысой, — хмыкнул Роун. — Полгода назад мы с Тейнолом вышли на него.
— А потом случился пожар в кабинете дяди, — подхватила Вилфен. — Он тогда и пропал, да? Мы не знали.
— Тейнол нечасто связывался со мной.
— Мы начали что-то подозревать, но пойти было не к кому — дядя прямо сказал, что сейчас не доверяет никому.
Две пары глаз уставились на Императора.
— Я могу подтвердить часть сведений, которые Роун передавал Тейнолу, — уверенно произнесла Вилфен. — Ты можешь сравнить с отчетами Теней, кого из шпионов взяли или убили. Роун рассказывал мне.
— Хотя я не считал такие знания подходящими для тебя, — заметил свалг.
— Но я возразила тебе, что мне подобное может понадобиться, чтобы лучше оценивать риски. Не раз и не два еще нас могут попытаться убить, и знание о том, как думают и действует заговорщики, может серьезно помочь.
— Да, и выслушав этот довод, я с тобой согласился, — напомнил Роун.
— Я рада. Потому что теперь я могу помочь и оправдать тебя.
— Я тысячу раз говорил тебе, что не нуждаюсь в твоей помощи, — с ноткой раздражения произнес Роун. — Я сам справлюсь.
— И я тысячу раз соглашалась с тобой, но сейчас исключительная ситуация. Раз Тейнола нет, я остаюсь единственным свидетелем.
— Не только единственным, но и ненадежным свидетелем.
— Это еще почему? — возмутилась Вилфен.
— Потому что ты только что призналась в нашем романе, а ни один взрослый опытный мужчина не поверит на слово молоденькой влюбленной девчонке. Она слишком увлечена, чтобы сохранить разум.
— Когда это я поступала неразумно из-за нашей с тобой любви? — строго спросила Вилфен.
— Такого не было, — пришлось признать Роуну. — Но это я знаю тебя, насколько хорошо ты способна сохранять хладнокровие и логичность мышления даже в сложных ситуациях.
— Хочешь сказать, что мой отец, дедушка и бабушка, которые вырастили меня, об этом не знают и будут не доверять моим словам? — проявила ту самую логичность Вилфен, а затем добавила: — В любом случае, судить не тебе, а дедушке…
— Какой роман?! — рявкнул пришедший в себя Велон. — Какая любовница, Вилфен?!
И принцесса, которая только что холодно отчитывала "некроманта-предателя" и едва ли не на равных общалась с Императором, вмиг превратилась в ту самую молоденькую влюбленную девчонку.
— Я его люблю, пап, — смущенно призналась она, теребя край рукава платья. — Если дедушка его не казнит, я выйду за него замуж.
Она бросила робкий взгляд на Роун, тот ухмыльнулся, но совершенно не так, как делал это до прихода Вилфен.
— Даже не надейся, что я тебя упущу.
Она улыбнулась совершенно счастливо, словно для нее больше ничего в мире не существовало, кроме них.
— Вилфен! — попытался воззвать к разуму дочери взбешенный Велон, который очень сильно хотел убить одного свалга. — Вилфен, ты хочешь сказать, что, узнав о том, что Роун — некромант и предатель, ты… с ним… Нет, я его убью!
Надо сказать, что ухмыляющаяся рожа Роуна действительно не способствовала успокоению отцовских нервов. Вилфен незаметно коснулась его руки, призывая к терпимости. Увы, скорее демоны Глубин устроят Второе Великое Нашествие, чем язвительный свалг промолчит.
— Да, пап, она стала моей любовницей, — усмехнулся Роун, обращаясь к старшему принцу. — Раз мы поженимся, то я же могу называть тебя папой?
Велон не посерел — побелел.
— Какой "папа"?!
— Наш, — тихо вздохнул Вейкар, чем ненароком привлек внимание родителя.
— Вейкар, встань, я хочу сесть.
— Не иначе как от сильного волнения, — с фальшивым сочувствием произнес Роун.
— Не буду я тебе уступать ничего, — возмутился Вейкар. — Ты сейчас еще раз десять подскочишь. В твоем возрасте полезно постоять.
К сожалению, ехидничая, принц позабыл о том, что, в отличие от своей бабушки, которая утопала в кресле, сам он возвышался над спинкой как раз почти на целую голову, и отцу ничего не помешало отвесить ему подзатыльник.
— А ты меня тоже так будешь воспитывать? — съязвил Роун, про которого все успели забыть.
Он повернулся к Императору, демонстративно игнорируя шипящего и плюющегося ядом Велона:
— Ваше величество, не подумайте, что я вас не уважаю или не желаю узнать свою судьбу. Но в случае вашего гнева, вы всего лишь отрубите мне голову, а вот его высочество, как мне кажется, желает лишить меня другой части тела, весьма важной для брака.
— Убью, — пообещала она сбивчиво, когда он принялся долбиться в нее, словно хотел пронзить насквозь. Ноги ее дрожали, тело горело. Она сама не заметила, как начала насаживаться на его член.
— Тихо, розочка, — прошептал он, сдавливая ее шею и заставляя замереть. — В этот раз… веду я… Поскачешь еще… на моем члене…
— Роун… — простонала она, все же выгибаясь, и касаясь его лица. Он грубо мял ее грудь, второй рукой вцепившись в ее бедра. Его член прожигал ее насквозь. Это были совершенно другие ощущения, но они дарили ей не меньше наслаждения.
Когда возбуждение достигло своего пика, она впилась ногтями в его лицо, оставляя длинные царапины. Ее порванный анус сжал его член, заставляя излиться в нее. Это было больно, но приятно. Как же приятно…
— Демоны, — выругался Роун над нею, когда она опустилась локтями на стол, не в силах больше стоять. — Такой восхитительный вид на…
— Скажи… что-нибудь гадкое, — хмыкнула она, едва справляясь с дыханием. Душа ее была в смятении, тело ныло и тянуло, но Роун словно стал для нее путеводной звездой.
Он склонился над нею, прижимаясь горячей грудью к ее потной спине.
— Такой восхитительный вид на твои дырочки. Хочется еще и еще… Но осталось одна…
— Что?..
Она не успела договорить — он резко схватил ее за плечи и потянул к дивану. Там он уселся, заставляя ее опуститься между его ног и направил ее голову прямо к перепачканному в крови и сперме слегка поникшему члену.
— Почисть его. Он был первым в твоих дырочках, будет первым в твоем ротике. Твои губки слишком чудесны, чтобы быть одни.
Он говорил все эти пошлости, а взгляд его горел не похотью, а чем-то более важным. Она заметила, как он успел постелить ей под колени свою куртку — чтобы она не стояла на холодном полу. Эта мимолетная забота говорила о том, что вся его жестокость ненастоящая, и поэтому Вилфен готова была отдаться ему так, как он пожелает. В ней словно открылся какой-то невиданный до этого источник порочного желания. Она бы никогда в жизни не решилась ни на что подобное — с другим мужчиной. Но с Роуном хотелось всего.
Она склонилась к члену и лизнула, пробуя на вкус.
— Давай, — подбодрил он ее и запустил пальцы в волосы, направляя. — Соси его так усердно, как я имел тебя.
Она мысленно улыбнулась и, окончательно отбросив всякий стыд, опустила голову. Его член упирался ей в самое горло, она давилась слюной, но продолжала принимать его в себя, насаживать голову на пульсирующую плоть. Она не умела, но старалась, и совсем скоро Роун сжал ее волосы, заставляя опуститься на член. Горячая сперма наполнила ее рот. Она давилась ею, пыталась проглотить. Собственное желание горело между ног. Ей хотелось вновь почувствовать его в себе.
Вилфен уткнулась лицом ему в бедро, тяжело дыша. На этот раз он восстанавливался дольше. Она посмотрела на то, как тяжело вздымается его грудь, а потом решительно поднялась на дрожащих ногах.
— Что ты дел…
Она оседлала его бедра, кладя руки ему на плечи и встречаясь взглядом. Стыд и смущение исчезли, осталось лишь чистое желание — желание быть с любимым.
— Ты обещал дать мне поскакать на твоем члене. Кажется, так ты сказал? — съязвила она, удивляясь своей наглости.
Он прищурился, словно сомневался, а потом решительно остановил ее — она уже начала опускаться на его полувозбужденный член.
— Стой, розочка.
Она посмотрела на него вопросительно и непонимающе. Вмиг вернулась неуверенность в себе. Но не успела Вилфен предаться самоуничижению, как Роун подхватил ее под бедра и опрокинул на диван, нависая. Ее голова и плечи легли на потертую ткань дивана, а вот ноги ее он развел шире, приподнимая.
— Что ты творишь?!
Он поднял ее бедра до своего лица, заставляя ее максимально раскрыться.
— Никогда так не унижался, — пробормотал он, а потом поднял на нее затуманенный от возбуждения взгляд. — Но ведь тебя тоже нужно почистить.
Не успела она никак отреагировать, как он склонился к ее раскрытому лону, из которого продолжала вытекать кровь и сперма, и принялся старательно вылизывать ее. Он собирал ее соки, свое семя так, словно не мог оторваться от живительного источника. Когда он дошел до ее второй дырочки и проник в нее языком, Вилфен не выдержала и громко застонала.
— Ты такая… — прошептал он, облизывая перепачканные губы, а потом вновь склоняясь к ней. Она долго не продержалась — позорно кончила, когда он погладил пальцем ее клитор.
— Хотелось бы назвать тебя хорошей девочкой, — усмехнулся Роун, нависая над ней, развалившейся на диване с разведенными в стороны ногами. — Но ты выглядишь так, словно…
— Мною попользовались? — тихо спросила она, пытаясь шевельнуться.
Он вдруг замер, а потом хрипло ответил:
— Нет, словно ты только что с желанием отдалась мужчине. Так хорошие девочки не делают.
— А как они делают? — поинтересовалась Вилфен, приподнимаясь.
— Он продолжают ублажать своего мужчину. Кто-то обещал мне скачки.
Роун подхватил ее, садясь сам и сажая ее к себе на колени. Она нависла над ним, чувствуя, как упирается ей в лоно головка члена.
— Ты не устаешь? — как-то совершенно невинно удивилась она.
— Розочка моя, — усмехнулся мужчина, — ты еще очень мало знаешь о сексе. Но пора тебя научить. Опускайся. Сейчас ты ведешь.
Она вцепилась в его плечи, опускаясь на его член. Каждым дюймом своего недавно девственного лона она чувствовала, как он проникает в нее, словно впервые проходит этот путь.
Когда их бедра соприкоснулись, она тихо застонала, понимая, что эти ощущения невозможно передать словами, отказаться от них. Но тут в ее мир блаженства вторгся он.
— Роун! — воскликнула Вилфен, ерзая.
— Чшш… Демоны, как ты сжимаешь, — прошипел он.
— Вынь!
— Нет, — ухмыльнулся он, продолжая хозяйничать пальцами в ее попке. — Тебе ведь так нравится.
Он был прав. Он во всем был прав. Она хотела его всего. Так и не только. И она приподнялась, принимая правила игры. Пальцы в ее узком колечке ануса сводили с ума…
…Она прижималась к его голой груди, ища покой и укрытие в его объятиях. Было давно за полночь, когда они наконец выдохлись и упали обессиленные на потертый диван. Вилфен быстро стала засыпать — веки ее то и дело смыкались, а движения стали вялыми. Роун приподнялся и стянул со спинки плед, укрывая им их. Девушка посильнее прижалась к его груди, больше не открывая глаза. А вот самому Роуну не спалось — ему казалось, что он умер, но попал не в Глубины, где ему самое место, а какие-нибудь Чертоги Света, где его любимая с радостью отдалась ему, наслаждаясь его близостью. Даже удивительно, учитывая, что он опять не сдержался. Это не давало ему покоя, и наконец он тихо произнес:
— Вилфен?
— Ммм? — сонно отозвалась она.
— Прости. Кажется, я был слишком груб.
— Не больше обычного, — ответила она уже более осознанно и улыбнулась, поднимая на него взгляд. — А ты говорил, что нельзя быть счастливой на потертом диване с тобой.
Ее слова вынули из него душу. Что ответить, если она говорит так проникновенно, а он, взрослый и циничный мужчина, находится в смятении?
— Все равно мы не будем вместе.
— А сейчас?
— Всего лишь секс… Когда-нибудь ты все равно выскочишь за лордика, а меня казнит Император. Принцессы не остаются с начальниками стражи, предателями и сыновьями предателя.
Вилфен нахмурилась. Сейчас она больше всего напоминала маленького взъерошенного котенка. Такая милая. Его. Только его.
От приступа неожиданного желания защитить любимую, закрыть ее от всего мира, он сильнее сжал ее в объятиях.
— Меня не волнует ни первое, ни третье, а второе ты решаешь, — наконец строго ответила она. — Я верю в тебя, Роун, потому что знаю тебя. Я давно за тобой наблюдала… — она осеклась, и он усмехнулся.
— Следила?
— Ты мне нравишься уже давно. Я поэтому и приходила на тренировки, не ради Вейкара, ради тебя. Ты красивый.
Она окончательно смутилась и спрятала лицо у него на груди.
— Разве плохо, что я тебя люблю? — прошептала она откуда-то снизу.
Что ответить на это? Роун осторожно погладил ее по спине.
— Спи. Я тоже тебя люблю. И с Тейнолом я все решу…
— Я могу…
— Нет, — отрезал он жестко, видя непонимание в невинных голубых глазах. — Я не буду прятаться за твоей юбкой и сам решу все свои проблемы. Спи, — уже мягче добавил он, и она отступила. Но не смирилась — он это чувствовал. Его маленькая стойкая розочка, у которой оказался стальной стержень внутри. Впрочем, другую Вилфен он бы не полюбил.
Глава 9. Решение
Они лежали на том самом синем диване, пережившем много бурных ночей, и читали, накрывшись старым пледом.
— Не листай так быстро, — проворчал недовольно Роун.
Вилфен улыбнулась и послушно вернула страницу назад, давая любимому дочитать.
— Мне казалось, ты читаешь быстрее.
— Я подстраиваюсь под тебя.
— А я — под тебя!
Он усмехнулся и поцеловал ее в макушку, после чего с видимой грубостью приказал:
— Листай дальше.
Она послушно исполнила его "просьбу".
— Ты выйдешь за меня замуж, — неожиданно произнес Роун, и сердце ее забилось чаще.
— Нет.
Вилфен не стала объяснять, что она не хочет скрывать столь важное событие от родителей — они этого не заслужили! Роун не слушал ее. Они много раз обсуждали вопрос брака, но никогда до свалга не доходил смысл ее ответа — он упорно продолжал считать, что она воспринимает его кандидатуру недостаточно серьезной. Дескать, он ее недостоин. Вилфен казалось это непостижимым, однако после двадцати повторений она отчаялась донести до него свою позицию. Оставалось ждать, когда все разрешится, и она сообщить родителям о своем выборе. Пока же Тейнол с Роуном не могли раскрыть суть его деятельности — боялись спугнуть тех, кого они еще не поймали. Вилфен понимала, насколько важно для любимого оправдаться в ее глазах, и не мешала ему. Ей самой тяжело было принять прошлое Роуна, но ради их настоящего и будущего она закрывала глаза на то, что так отчаянно хотел исправить хес'си.
***
Настоящее время
Прокрутив в голове весь непростой путь их с Роуном общения, Вилфен поняла, что при папе бо?льшую часть озвучивать не стоит.
— Я случайно узнала, что Роун — некромант…
— Ты меня вычислила, — перебил ее свалг.
— Ты можешь дать мне рассказать?
— Я не хочу, чтобы ты преуменьшала свои таланты и способности.
Вилфен вздохнула, понимая, что делать нечего — придется смириться.
— Хорошо. Я вычислила Роуна. Он узнал об этом и схватил меня… Пап, он меня не обидел! — быстро уточнила девушка. — Он всего лишь объяснил мне все, рассказал историю своего предательства и признался, что из любви ко мне решил помочь Тейнолу обезопасить нашу семью. Естественно, я не поверила ему и отправилась к дяде. Тот все подтвердил, но попросил молчать. — Она повернулась и обратилась прямо к дедушке: — Мы думали, ты все знаешь. Но когда ты казнил Рифена, я забеспокоилась. Поняла, что ты действовал вслепую…
— Хотя мой братец и был такой же крысой, — хмыкнул Роун. — Полгода назад мы с Тейнолом вышли на него.
— А потом случился пожар в кабинете дяди, — подхватила Вилфен. — Он тогда и пропал, да? Мы не знали.
— Тейнол нечасто связывался со мной.
— Мы начали что-то подозревать, но пойти было не к кому — дядя прямо сказал, что сейчас не доверяет никому.
Две пары глаз уставились на Императора.
— Я могу подтвердить часть сведений, которые Роун передавал Тейнолу, — уверенно произнесла Вилфен. — Ты можешь сравнить с отчетами Теней, кого из шпионов взяли или убили. Роун рассказывал мне.
— Хотя я не считал такие знания подходящими для тебя, — заметил свалг.
— Но я возразила тебе, что мне подобное может понадобиться, чтобы лучше оценивать риски. Не раз и не два еще нас могут попытаться убить, и знание о том, как думают и действует заговорщики, может серьезно помочь.
— Да, и выслушав этот довод, я с тобой согласился, — напомнил Роун.
— Я рада. Потому что теперь я могу помочь и оправдать тебя.
— Я тысячу раз говорил тебе, что не нуждаюсь в твоей помощи, — с ноткой раздражения произнес Роун. — Я сам справлюсь.
— И я тысячу раз соглашалась с тобой, но сейчас исключительная ситуация. Раз Тейнола нет, я остаюсь единственным свидетелем.
— Не только единственным, но и ненадежным свидетелем.
— Это еще почему? — возмутилась Вилфен.
— Потому что ты только что призналась в нашем романе, а ни один взрослый опытный мужчина не поверит на слово молоденькой влюбленной девчонке. Она слишком увлечена, чтобы сохранить разум.
— Когда это я поступала неразумно из-за нашей с тобой любви? — строго спросила Вилфен.
— Такого не было, — пришлось признать Роуну. — Но это я знаю тебя, насколько хорошо ты способна сохранять хладнокровие и логичность мышления даже в сложных ситуациях.
— Хочешь сказать, что мой отец, дедушка и бабушка, которые вырастили меня, об этом не знают и будут не доверять моим словам? — проявила ту самую логичность Вилфен, а затем добавила: — В любом случае, судить не тебе, а дедушке…
— Какой роман?! — рявкнул пришедший в себя Велон. — Какая любовница, Вилфен?!
И принцесса, которая только что холодно отчитывала "некроманта-предателя" и едва ли не на равных общалась с Императором, вмиг превратилась в ту самую молоденькую влюбленную девчонку.
— Я его люблю, пап, — смущенно призналась она, теребя край рукава платья. — Если дедушка его не казнит, я выйду за него замуж.
Она бросила робкий взгляд на Роун, тот ухмыльнулся, но совершенно не так, как делал это до прихода Вилфен.
— Даже не надейся, что я тебя упущу.
Она улыбнулась совершенно счастливо, словно для нее больше ничего в мире не существовало, кроме них.
— Вилфен! — попытался воззвать к разуму дочери взбешенный Велон, который очень сильно хотел убить одного свалга. — Вилфен, ты хочешь сказать, что, узнав о том, что Роун — некромант и предатель, ты… с ним… Нет, я его убью!
Надо сказать, что ухмыляющаяся рожа Роуна действительно не способствовала успокоению отцовских нервов. Вилфен незаметно коснулась его руки, призывая к терпимости. Увы, скорее демоны Глубин устроят Второе Великое Нашествие, чем язвительный свалг промолчит.
— Да, пап, она стала моей любовницей, — усмехнулся Роун, обращаясь к старшему принцу. — Раз мы поженимся, то я же могу называть тебя папой?
Велон не посерел — побелел.
— Какой "папа"?!
— Наш, — тихо вздохнул Вейкар, чем ненароком привлек внимание родителя.
— Вейкар, встань, я хочу сесть.
— Не иначе как от сильного волнения, — с фальшивым сочувствием произнес Роун.
— Не буду я тебе уступать ничего, — возмутился Вейкар. — Ты сейчас еще раз десять подскочишь. В твоем возрасте полезно постоять.
К сожалению, ехидничая, принц позабыл о том, что, в отличие от своей бабушки, которая утопала в кресле, сам он возвышался над спинкой как раз почти на целую голову, и отцу ничего не помешало отвесить ему подзатыльник.
— А ты меня тоже так будешь воспитывать? — съязвил Роун, про которого все успели забыть.
Он повернулся к Императору, демонстративно игнорируя шипящего и плюющегося ядом Велона:
— Ваше величество, не подумайте, что я вас не уважаю или не желаю узнать свою судьбу. Но в случае вашего гнева, вы всего лишь отрубите мне голову, а вот его высочество, как мне кажется, желает лишить меня другой части тела, весьма важной для брака.
