— Живой? — это был риторический вопрос. Вадерион и так видел, что стоящий перед ним Тейнол на труп непохож. Чуть сероватое лицо, довольно дешевая одежда, слегка потерянный взгляд — на вид глава Теней явно был жив и даже здравствовал.
— Вадерион. — Словно призыв о помощи. Тейнол вцепился в плечи брата, не отрывая от него взгляд. Багрянец его глаз то и дело менялся, словно дроу сам не мог определиться со своим состоянием.
— Что случилось? — коротко спросил Вадерион.
— Ничего не помню, — пробормотал Тейнол, прикрывая глаза. — Тебя помню, Элиэн, мальчиков… Все плывет, словно попал в шторм, только вместо неба и моря перед глазами мелькают воспоминания… Ничего не понимаю…
Вадерион практически дотащил не сопротивляющегося Тейнола до кресла и усадил в него. В этот же момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге появились Элиэн и Сайл. Вот как у его котенка это получается? Удивительная женщина.
Сайл тут же шагнул к Тейнолу, ловя того за подбородок и встречаясь глазами. Элиэн с Вадерионом переглянулись.
— Вейкар сказал, — одними губами прошептал женщина. Императору оставалось лишь скривиться: новый секретарь продался быстрее старого. Видимо, никто не в силах устоять перед обаянием его жены.
— Да, демон знает что у тебя творится, — пробормотал Сайл, не разрывая взгляда. Он навис над Тейнолом, словно гора, и никак больше не реагировал.
— Помню только часть, — тихо ответил Тень.
— Вижу. Крепкие у тебя нервы… Сейчас будем править, не думай ни о чем.
Тейнол замер, кажется, даже дышать стал реже, а вот Сайлриус наоборот нервно облизнул губы и сжал-разжал кулак. Только взгляды их словно спаяли.
Ни Элиэн, ни Вадерион чародеями не были и понять, что делает лекарь, не могли, но догадывались. Сайл нередко применял свою силу друида-целителя, которая досталась ему от отца-лесного эльфа, но обычно ее проявления сводилось к более быстрому срастанию переломов и заживлению ран. Лекарь всего лишь ускорял естественные процессы, чтобы темным принцам не пришлось несколько недель, а то и месяцев, ждать, и они могли подраться уже сейчас. А вот более тонкое применение силы Сайла Вадериону видеть почти никогда не доводилось.
Спустя полчаса напряженного молчания, лекарь разорвал взгляд, отшатнулся и практически рухнул во второе кресло. Вадерион тут же сунул ему в руку бокал с ледзерским. Сайл благодарно кивнул, поморщился и выпил залпом. Тейнол откинулся в кресле, закрыв глаза. Элиэн присела на подлокотник рядом с ним и заботливо погладила по руке. Нет, не так — Заботливо.
— Благодарю, — Сайл поставил на стол пустой бокал. — Лучше?
— Да, — односложно ответил Тейнол, открывая глаза и все также морщась. Только Элиэн досталась короткая теплая улыбка.
— Будет еще лучше, сейчас все уляжется в голове. Ты ведь теперь все помнишь?
— Да, только разобраться бы…
— Справишься. У тебя достаточно стойкости духа и разумности, сможешь собрать себя воедино.
— Что произошло? — наконец задал вопрос Вадерион, нависая над своими бывшими учениками. Он посчитал, что те достаточно пришли в норму, чтобы ответить.
— Магическое вмешательство, — нахмурился Сайл. — Больше сказать не могу. Тейнол?
Глaва Теней сейчас выглядел не лучшим образом, но хотя бы мертвенная серость прошла с лица. Он сполз в кресле, постоянно хмурясь. Казалось, его вообще ничего в жизни не интересует — если бы не рука, крепко ухватившая маленькую ладонь Элиэн.
— На меня напали, — начал Тейнол. — Я вычислил Рифена. Вадерион, его надо брать.
— Уже. Пару дней как успешно казнен. Про Роуна тоже знаю.
— Хорошо, — ни капли удивления не было в голосе Тейнола — он полностью доверял способностям брата, считая их выдающимися. — Роун помогал, хотя я так и не понял причину его "раскаяния".
— Эта "причина" сейчас готовится к свадьбе с ним. Велон готов повеситься — его ненаглядная Вилфен выходит замуж за сына предателя.
— Да, она спрашивала у меня про Роуна, — задумчиво произнес Тейнол. — Значит вот как. Но Роун, правда, помог. Благодаря ему я вычислил многих союзников Цериана — именно он унаследовал от Вилеши ее паучью сеть. В определенный момент мне удалось выйти на Рифена — он заменил Роуна, стал осведомителем в замке. Видимо, за мной слишком пристально следили. Вадерион, я оплошал — попался в магическую ловушку. Дальше действовал на инстинктах: ушел тропой Тьмы в Неглскую трясину. Понимал, что магия убивает меня, уже даже способности Тени не спасали, поэтому вспомнил о болоте Сольда. Рядом с ним не действовала никакая магия — так понимаю, это меня спасло.
— Что было дальше?
— Я потерял память. Ничего не помнил.
Сайл, который украдкой вытирал вытекавшую из носа кровь, тут же оживился.
— Совсем ничего не помнил, или остались какие-то обрывочные воспоминания?
— Остались навыки — физические и умственные. Память… всплыла только самая ранняя. Я предпочел бы этого не помнить.
— Юность? — резко поинтересовался Вадерион.
— Да. И детство. Те воспоминания, которые я в обычной жизни подавлял. Естественно, я не знал, как и почему оказался посреди болота. Память начала возвращаться только тогда, когда я увидел башни нашего замка, — Тейнол выпрямился и посмотрел на брата. — Я вспомнил тебя и Эли. Но от этого сделалось только хуже — голова стала раскалываться, и никак не удавалось разложить воспоминания.
— Тебе повезло, — вынес свой вердикт Сайлриус. — Судя по всему это было смертельное заклинание очень высокого порядка. Твоя защита Тени ненадолго сдержала разрушительное действие магии, а потом ты сбил ее, оказавшись в месте нестабильного магического воздействия. Но полностью скинуть с себя такое заклинание нельзя. По косой, но оно ударило, лишая тебя памяти. К счастью, магия не стерла твою личность, лишь заблокировала ее часть. Как только ты оказался в знакомом месте, которое имело для тебя серьезную эмоциональную привязанность, ты начал вспоминать. Блок снимался, но криво, косо и болезненно. Я помог и убрал постороннее магическое воздействие…
— Спасибо, — искренне поблагодарил Тейнол.
— Не стоит, рад тебе помочь, — отмахнулся Сайл. — Теперь голова не болит?
— Нет. Хотя… сложно.
— Так будет. Кусочки памяти должны как-то состыковаться, но это уже проще. Тебе всего лишь надо привыкнуть жить со всеми своими воспоминаниями. Так как ты делал это всю свою жизнь, то проблем не будет. Уже к вечеру все утрясется. А теперь, если я больше не нужен, то хотел бы уйти, дела в городе.
Вадерион кивнул, и Сайл неспешно удалился. Иногда лекарь поражал своим спокойствием.
Как только они остались в кабинете втроем, Вадерион занял кресло напротив Тейнола и внимательно посмотрел на брата.
— Как тебе удалось выбраться?
— Я слышал твой зов. Только не мог понять, что он означает, — грустно ответил Тейнол. — И все же именно ты меня вытянул из Неглской трясины и привел в Меладу.
— Это хорошо, потому что… Тейнол?
Элиэн перевела обеспокоенный взгляд с мужа на брата. Последний замер — впрочем, это было его привычное состояние — и приобрел странное выражение лица.
— Что случилось? — рявкнул Вадерион, выбивая Тейнола из состояния излишней задумчивости и самобичевания — он знал этот взгляд. — Ты смотришь так, словно предал все мои секреты Ордену Света.
— Нет конечно, — пробормотал Тейнол, а потом устало потер лицо. — Вадерион… демоны… я такое натворил…
— Удиви нас, — хмыкнул Император, который, благодаря многочисленным отпрыскам, почти ничему не удивлялся.
Тейнол поднял на брата виноватый взгляд.
— У меня роман с Джеттой.
Наверное, глава Теней ожидал какой-то другой реакции от Вадериона и Элиэн, потому что когда супруги облегченно выдохнули и обменялись фразами "Наконец-то!", он неприлично вытаращился на них.
— Что "наконец-то"?
— Наконец-то ты себе нашел бабу.
— Вадерион!
— Прости, котенок, женщину.
— Да, мы так за тебя переживали. Но разве можно заставить кого-то любить против воли.
— Тебе же никто не нужен!
— А Джетта — хороший выбор. Все подозрения с нее сняты, в заговорах она не участвовала. Конечно, тебе будет сложно убедить ее остаться с тобой, ведь ты косвенно виновен в гибели части ее семьи. Тут тебе решать, как действовать, ты ее лучше знаешь. Какая она?
Тейнол перевел потерянный взгляд с Вадериона на Элиэн и обратно. Но, как сказал Сайл, у главы Теней были крепкие нервы, и он решил не удивляться дальше, а отвечать по существу. Ничего не могло заставить Тейнола изменить себе и своей серьезности.
— Вадерион в юбке, — ответил он Элиэн на последний вопрос и улыбнулся одним взглядом.
— Что? — возмутился объект сравнения.
— Непримиримая, грубая, наглая, высокомерная, решительная, бесстрашная, самоуверенная и верная.
— Повелитель Глубин! И вот за мои старания, заботу об этом неблагодарном дроу, он выдает такое, — прорычал Вадерион под смех Элиэн.
— Правда, она красивая, — заметил Тейнол сестре.
— Спасибо, друг, — проворчал оставшийся в одиночестве Император. — Тащи сюда свою подружку. Одним меньше, одним больше.
— Ты справишься, — погладила Тейнола по спине Элиэн. — Будет тяжело, мне кажется. Но если Джетта такая, как ты ее описал, то решив быть с тобой, она от тебя не откажется.
— Как тебя вообще угораздило в нее… влюбиться?
— Речь, достойная Императора.
— Котенок, в такой ситуации ты слишком многое от меня требуешь.
— Да, тебе очень тяжело. Но мне тоже интересно. Тейнол, рассказывай, — попросила Элиэн.
Тот, видимо, еще пребывая в некотором замешательстве, отвечать не спешил.
— Она мне всегда нравилась, — вдруг произнес он, глядя куда-то вдаль, сквозь Вадериона и стены кабинета. — С самого первого раза, когда я увидел ее растрепанную во дворе поместья Бурошкуров, ругающуюся на стражников и мальчишек.
Вадерион с Элиэн переглянулись.
— И почему ты медлил? Если бы я знал об этом, ты бы у меня давно улетел ей под ноги устраивать свое счастье, — рыкнул недовольно Вадерион.
— Я не знал, — устало ответил Тейнол, вновь потирая лицо. — Не понимал. Да и понимал бы если — неужели ты думаешь, что я бы позволил себе любить возможного врага семьи?
Вадерион открыл было рот, но тут его прервала Элиэн.
— Зато теперь она точно не враг, и если ей достанет сил принять тебя и нашу семью, то ты не должен упускать этот шанс.
— Ты его еще в лобик поцелуй!
— Честное слово, Вадерион, я сейчас запущу в тебя твоим Сводом законов! — разозлилась Элиэн. — Не слушай своего брата, он черствый и нечувствительный.
— Я?
— Ты, — невинно взмахнула ресницами светлая эльфийка.
Тейнол лишь вздохнул. Сейчас в его голове была такая каша, что ни о каком разговоре с Джеттой (с Джеттой! Тьма и Глубины!) не шло и речи. Но он был благодарен брату с сестрой за то, что они приняли его так легко. Он наконец-то вернулся домой. Это были не родные стены — родные темные.
— Расскажи мне обо всем, что я пропустил, — попросил он Вадериона. — Мне нужно время.
Элиэн осторожно коснулась его плеча, и от этой мимолетной заботы становилось легче. Теперь он понимал, что так влекло его в Меладу — не только зов Вадериона. Семья. Его семья. Единственный огонек тепла в ледяном сердце главы Теней.
Но не успел Вадерион и рта раскрыть, как в дверь постучались и тут же ее отворили. В кабинет впорхнула Вилфен и, ни на кого не обращая внимания, кинулась на шею дедушке, благо тот сидел, и разница в росте скрадывалась.
— Спасибо тебе большое! — она явно попыталась его задушить — от переизбытка чувств. — Спасибо!
Затем Вадерион получил целых два поцелуя в щеку, и радостная Вилфен убежала, на прощание бросив Тейнолу:
— Темной ночи! Рада, что ты вернулся, дядя.
— Что это было? — проворчал Вадерион, потирая щеку. Он все же привык, что младшие соблюдали некоторые правила общения.
— Приступ любви к хмурому дедушке, — улыбнулась Элиэн, в голубых глазах ее плясали смешинки. — Пока тебя не было, Тейнол, у нас казнили одного свалга, назначили другого Советником, две внучки собрались замуж, а третья родилась. Есть что рассказать.
— Мам, вот ты можешь представить, чтобы было так хорошо? — мечтательно произнесла Виклен.
— С ним, — добавила Вилфен.
Эда с любовью погладила дочек, а те еще сильнее прильнули к матери.
— Мам, я такая счастливая.
— И я. Он самый лучший.
— Он мой.
— А когда свадьба будет? Я такое себе платье хочу, сейчас расскажу!
Вилфен лишь мечтательно вздохнула — ей платье было не нужно, как и сама свадьба. Выйти бы замуж за Роуна — и все. Большего счастья для нее не существовала. А вот Виклен, хоть и была влюблена до звезд в глазах, хотела и другого, более материального счастья. Благо ее родители могли позволить себе выдать замуж дочерей с максимальным размахом. Бабушка уже зашла с утра и сообщила, что свадьба должна прогреметь на всю Меладу — надо показать знати, кто здесь главный. Правда, не могут же внучки самого Темного Императора скромно выйти замуж?
— Через несколько месяцев.
— Так долго…
— Рэдгариан с семьей все равно приедет не раньше, чем месяца через три, а то и четыре. От северных границ путь неблизкий.
— Но хочется его увидеть…
— Ты про платье рассказывала, — напомнила Вилфен.
— Ах, да! Так вот, какое я хочу…
— Ты только посмотри на них! — воскликнул Вейкар, влетая в родительские покои. За ним следовал мрачный Велон. — Вот ты можешь представить, чтобы мы с тобой так…
— Закрыл рот!!! — рявкнул на ползамка отец. Рядом в детской тут же заплакала Варелин. Что сказал Вейкар — лучше не повторять, слишком много неприличных слов. Естественно, за свой грязный язык он тут же получил от "любящего" папы, после чего тот рыкнул:
— Молчи! Еще не хватало второй раз в одну и ту же яму.
— Ты о чем? — проворчал Вейкар, потирая затылок. Девочки тоже в недоумении переглядывались. Варелин надрывалась за стенкой. И только одна Эда едва сдерживала улыбку.
— Однажды ваш папа… — начала она, и Велон понял, что его все же ждет повторение давнишнего позора. Чтобы не выслушивать все это, он сбежал в детскую. Варелин, его малютка, еще не научилась язвить, оскорблять собственного отца и выходить замуж, поэтому рядом с ней Велон быстро успокоился. Да и сама малышка мгновенно задремала на руках у отца. В глубине души принц был даже рад, что у него опять родилась дочь. Девочки хоть и доставляли больше хлопот — в том плане, что за них папа переживал куда сильнее, — зато они любили его беззаветно. А вот с сыном надо вечно было быть напряженным и готовым к любому "подарку". Для него нужно было быть авторитетом и примером. Велон в свое время немало нервов убил, соперничая с собственным отцом за внимание сына. Он бы, наверное, вовсе сошел с ума, но вовремя вмешалась Эда и убедила мужа, что Вейкар хоть и уважает, и благоговеет перед могущественным дедом, но любит он отца и именно к нему идет за помощью и советом. Велон немного успокоился (ему так и не удалось до конца поверить хес'си), но после рождения третьей дочери понял, что его все устраивает. Один сын и наследник есть? Есть. И хватит. Стыдно признаться, но тащить на себе ораву мальчишек было бы сложно, особенно когда ты не являлся главой семьи. Велон много лет назад сознательно отказался от борьбы за власть, но его положение среднего поколения было не всегда легким. Ему приходилось балансировать в отношениях и с отцом, и с сыном. Трое Шелар'рис, жаждущих власти. Это было тяжело. К тому же в последние десятилетия на плечи Велона еще почему-то рухнули племянники и младшие братья.
— Вадерион. — Словно призыв о помощи. Тейнол вцепился в плечи брата, не отрывая от него взгляд. Багрянец его глаз то и дело менялся, словно дроу сам не мог определиться со своим состоянием.
— Что случилось? — коротко спросил Вадерион.
— Ничего не помню, — пробормотал Тейнол, прикрывая глаза. — Тебя помню, Элиэн, мальчиков… Все плывет, словно попал в шторм, только вместо неба и моря перед глазами мелькают воспоминания… Ничего не понимаю…
Вадерион практически дотащил не сопротивляющегося Тейнола до кресла и усадил в него. В этот же момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге появились Элиэн и Сайл. Вот как у его котенка это получается? Удивительная женщина.
Сайл тут же шагнул к Тейнолу, ловя того за подбородок и встречаясь глазами. Элиэн с Вадерионом переглянулись.
— Вейкар сказал, — одними губами прошептал женщина. Императору оставалось лишь скривиться: новый секретарь продался быстрее старого. Видимо, никто не в силах устоять перед обаянием его жены.
— Да, демон знает что у тебя творится, — пробормотал Сайл, не разрывая взгляда. Он навис над Тейнолом, словно гора, и никак больше не реагировал.
— Помню только часть, — тихо ответил Тень.
— Вижу. Крепкие у тебя нервы… Сейчас будем править, не думай ни о чем.
Тейнол замер, кажется, даже дышать стал реже, а вот Сайлриус наоборот нервно облизнул губы и сжал-разжал кулак. Только взгляды их словно спаяли.
Ни Элиэн, ни Вадерион чародеями не были и понять, что делает лекарь, не могли, но догадывались. Сайл нередко применял свою силу друида-целителя, которая досталась ему от отца-лесного эльфа, но обычно ее проявления сводилось к более быстрому срастанию переломов и заживлению ран. Лекарь всего лишь ускорял естественные процессы, чтобы темным принцам не пришлось несколько недель, а то и месяцев, ждать, и они могли подраться уже сейчас. А вот более тонкое применение силы Сайла Вадериону видеть почти никогда не доводилось.
Спустя полчаса напряженного молчания, лекарь разорвал взгляд, отшатнулся и практически рухнул во второе кресло. Вадерион тут же сунул ему в руку бокал с ледзерским. Сайл благодарно кивнул, поморщился и выпил залпом. Тейнол откинулся в кресле, закрыв глаза. Элиэн присела на подлокотник рядом с ним и заботливо погладила по руке. Нет, не так — Заботливо.
— Благодарю, — Сайл поставил на стол пустой бокал. — Лучше?
— Да, — односложно ответил Тейнол, открывая глаза и все также морщась. Только Элиэн досталась короткая теплая улыбка.
— Будет еще лучше, сейчас все уляжется в голове. Ты ведь теперь все помнишь?
— Да, только разобраться бы…
— Справишься. У тебя достаточно стойкости духа и разумности, сможешь собрать себя воедино.
— Что произошло? — наконец задал вопрос Вадерион, нависая над своими бывшими учениками. Он посчитал, что те достаточно пришли в норму, чтобы ответить.
— Магическое вмешательство, — нахмурился Сайл. — Больше сказать не могу. Тейнол?
Глaва Теней сейчас выглядел не лучшим образом, но хотя бы мертвенная серость прошла с лица. Он сполз в кресле, постоянно хмурясь. Казалось, его вообще ничего в жизни не интересует — если бы не рука, крепко ухватившая маленькую ладонь Элиэн.
— На меня напали, — начал Тейнол. — Я вычислил Рифена. Вадерион, его надо брать.
— Уже. Пару дней как успешно казнен. Про Роуна тоже знаю.
— Хорошо, — ни капли удивления не было в голосе Тейнола — он полностью доверял способностям брата, считая их выдающимися. — Роун помогал, хотя я так и не понял причину его "раскаяния".
— Эта "причина" сейчас готовится к свадьбе с ним. Велон готов повеситься — его ненаглядная Вилфен выходит замуж за сына предателя.
— Да, она спрашивала у меня про Роуна, — задумчиво произнес Тейнол. — Значит вот как. Но Роун, правда, помог. Благодаря ему я вычислил многих союзников Цериана — именно он унаследовал от Вилеши ее паучью сеть. В определенный момент мне удалось выйти на Рифена — он заменил Роуна, стал осведомителем в замке. Видимо, за мной слишком пристально следили. Вадерион, я оплошал — попался в магическую ловушку. Дальше действовал на инстинктах: ушел тропой Тьмы в Неглскую трясину. Понимал, что магия убивает меня, уже даже способности Тени не спасали, поэтому вспомнил о болоте Сольда. Рядом с ним не действовала никакая магия — так понимаю, это меня спасло.
— Что было дальше?
— Я потерял память. Ничего не помнил.
Сайл, который украдкой вытирал вытекавшую из носа кровь, тут же оживился.
— Совсем ничего не помнил, или остались какие-то обрывочные воспоминания?
— Остались навыки — физические и умственные. Память… всплыла только самая ранняя. Я предпочел бы этого не помнить.
— Юность? — резко поинтересовался Вадерион.
— Да. И детство. Те воспоминания, которые я в обычной жизни подавлял. Естественно, я не знал, как и почему оказался посреди болота. Память начала возвращаться только тогда, когда я увидел башни нашего замка, — Тейнол выпрямился и посмотрел на брата. — Я вспомнил тебя и Эли. Но от этого сделалось только хуже — голова стала раскалываться, и никак не удавалось разложить воспоминания.
— Тебе повезло, — вынес свой вердикт Сайлриус. — Судя по всему это было смертельное заклинание очень высокого порядка. Твоя защита Тени ненадолго сдержала разрушительное действие магии, а потом ты сбил ее, оказавшись в месте нестабильного магического воздействия. Но полностью скинуть с себя такое заклинание нельзя. По косой, но оно ударило, лишая тебя памяти. К счастью, магия не стерла твою личность, лишь заблокировала ее часть. Как только ты оказался в знакомом месте, которое имело для тебя серьезную эмоциональную привязанность, ты начал вспоминать. Блок снимался, но криво, косо и болезненно. Я помог и убрал постороннее магическое воздействие…
— Спасибо, — искренне поблагодарил Тейнол.
— Не стоит, рад тебе помочь, — отмахнулся Сайл. — Теперь голова не болит?
— Нет. Хотя… сложно.
— Так будет. Кусочки памяти должны как-то состыковаться, но это уже проще. Тебе всего лишь надо привыкнуть жить со всеми своими воспоминаниями. Так как ты делал это всю свою жизнь, то проблем не будет. Уже к вечеру все утрясется. А теперь, если я больше не нужен, то хотел бы уйти, дела в городе.
Вадерион кивнул, и Сайл неспешно удалился. Иногда лекарь поражал своим спокойствием.
Как только они остались в кабинете втроем, Вадерион занял кресло напротив Тейнола и внимательно посмотрел на брата.
— Как тебе удалось выбраться?
— Я слышал твой зов. Только не мог понять, что он означает, — грустно ответил Тейнол. — И все же именно ты меня вытянул из Неглской трясины и привел в Меладу.
— Это хорошо, потому что… Тейнол?
Элиэн перевела обеспокоенный взгляд с мужа на брата. Последний замер — впрочем, это было его привычное состояние — и приобрел странное выражение лица.
— Что случилось? — рявкнул Вадерион, выбивая Тейнола из состояния излишней задумчивости и самобичевания — он знал этот взгляд. — Ты смотришь так, словно предал все мои секреты Ордену Света.
— Нет конечно, — пробормотал Тейнол, а потом устало потер лицо. — Вадерион… демоны… я такое натворил…
— Удиви нас, — хмыкнул Император, который, благодаря многочисленным отпрыскам, почти ничему не удивлялся.
Тейнол поднял на брата виноватый взгляд.
— У меня роман с Джеттой.
Наверное, глава Теней ожидал какой-то другой реакции от Вадериона и Элиэн, потому что когда супруги облегченно выдохнули и обменялись фразами "Наконец-то!", он неприлично вытаращился на них.
— Что "наконец-то"?
— Наконец-то ты себе нашел бабу.
— Вадерион!
— Прости, котенок, женщину.
— Да, мы так за тебя переживали. Но разве можно заставить кого-то любить против воли.
— Тебе же никто не нужен!
— А Джетта — хороший выбор. Все подозрения с нее сняты, в заговорах она не участвовала. Конечно, тебе будет сложно убедить ее остаться с тобой, ведь ты косвенно виновен в гибели части ее семьи. Тут тебе решать, как действовать, ты ее лучше знаешь. Какая она?
Тейнол перевел потерянный взгляд с Вадериона на Элиэн и обратно. Но, как сказал Сайл, у главы Теней были крепкие нервы, и он решил не удивляться дальше, а отвечать по существу. Ничего не могло заставить Тейнола изменить себе и своей серьезности.
— Вадерион в юбке, — ответил он Элиэн на последний вопрос и улыбнулся одним взглядом.
— Что? — возмутился объект сравнения.
— Непримиримая, грубая, наглая, высокомерная, решительная, бесстрашная, самоуверенная и верная.
— Повелитель Глубин! И вот за мои старания, заботу об этом неблагодарном дроу, он выдает такое, — прорычал Вадерион под смех Элиэн.
— Правда, она красивая, — заметил Тейнол сестре.
— Спасибо, друг, — проворчал оставшийся в одиночестве Император. — Тащи сюда свою подружку. Одним меньше, одним больше.
— Ты справишься, — погладила Тейнола по спине Элиэн. — Будет тяжело, мне кажется. Но если Джетта такая, как ты ее описал, то решив быть с тобой, она от тебя не откажется.
— Как тебя вообще угораздило в нее… влюбиться?
— Речь, достойная Императора.
— Котенок, в такой ситуации ты слишком многое от меня требуешь.
— Да, тебе очень тяжело. Но мне тоже интересно. Тейнол, рассказывай, — попросила Элиэн.
Тот, видимо, еще пребывая в некотором замешательстве, отвечать не спешил.
— Она мне всегда нравилась, — вдруг произнес он, глядя куда-то вдаль, сквозь Вадериона и стены кабинета. — С самого первого раза, когда я увидел ее растрепанную во дворе поместья Бурошкуров, ругающуюся на стражников и мальчишек.
Вадерион с Элиэн переглянулись.
— И почему ты медлил? Если бы я знал об этом, ты бы у меня давно улетел ей под ноги устраивать свое счастье, — рыкнул недовольно Вадерион.
— Я не знал, — устало ответил Тейнол, вновь потирая лицо. — Не понимал. Да и понимал бы если — неужели ты думаешь, что я бы позволил себе любить возможного врага семьи?
Вадерион открыл было рот, но тут его прервала Элиэн.
— Зато теперь она точно не враг, и если ей достанет сил принять тебя и нашу семью, то ты не должен упускать этот шанс.
— Ты его еще в лобик поцелуй!
— Честное слово, Вадерион, я сейчас запущу в тебя твоим Сводом законов! — разозлилась Элиэн. — Не слушай своего брата, он черствый и нечувствительный.
— Я?
— Ты, — невинно взмахнула ресницами светлая эльфийка.
Тейнол лишь вздохнул. Сейчас в его голове была такая каша, что ни о каком разговоре с Джеттой (с Джеттой! Тьма и Глубины!) не шло и речи. Но он был благодарен брату с сестрой за то, что они приняли его так легко. Он наконец-то вернулся домой. Это были не родные стены — родные темные.
— Расскажи мне обо всем, что я пропустил, — попросил он Вадериона. — Мне нужно время.
Элиэн осторожно коснулась его плеча, и от этой мимолетной заботы становилось легче. Теперь он понимал, что так влекло его в Меладу — не только зов Вадериона. Семья. Его семья. Единственный огонек тепла в ледяном сердце главы Теней.
Но не успел Вадерион и рта раскрыть, как в дверь постучались и тут же ее отворили. В кабинет впорхнула Вилфен и, ни на кого не обращая внимания, кинулась на шею дедушке, благо тот сидел, и разница в росте скрадывалась.
— Спасибо тебе большое! — она явно попыталась его задушить — от переизбытка чувств. — Спасибо!
Затем Вадерион получил целых два поцелуя в щеку, и радостная Вилфен убежала, на прощание бросив Тейнолу:
— Темной ночи! Рада, что ты вернулся, дядя.
— Что это было? — проворчал Вадерион, потирая щеку. Он все же привык, что младшие соблюдали некоторые правила общения.
— Приступ любви к хмурому дедушке, — улыбнулась Элиэн, в голубых глазах ее плясали смешинки. — Пока тебя не было, Тейнол, у нас казнили одного свалга, назначили другого Советником, две внучки собрались замуж, а третья родилась. Есть что рассказать.
***
— Мам, вот ты можешь представить, чтобы было так хорошо? — мечтательно произнесла Виклен.
— С ним, — добавила Вилфен.
Эда с любовью погладила дочек, а те еще сильнее прильнули к матери.
— Мам, я такая счастливая.
— И я. Он самый лучший.
— Он мой.
— А когда свадьба будет? Я такое себе платье хочу, сейчас расскажу!
Вилфен лишь мечтательно вздохнула — ей платье было не нужно, как и сама свадьба. Выйти бы замуж за Роуна — и все. Большего счастья для нее не существовала. А вот Виклен, хоть и была влюблена до звезд в глазах, хотела и другого, более материального счастья. Благо ее родители могли позволить себе выдать замуж дочерей с максимальным размахом. Бабушка уже зашла с утра и сообщила, что свадьба должна прогреметь на всю Меладу — надо показать знати, кто здесь главный. Правда, не могут же внучки самого Темного Императора скромно выйти замуж?
— Через несколько месяцев.
— Так долго…
— Рэдгариан с семьей все равно приедет не раньше, чем месяца через три, а то и четыре. От северных границ путь неблизкий.
— Но хочется его увидеть…
— Ты про платье рассказывала, — напомнила Вилфен.
— Ах, да! Так вот, какое я хочу…
— Ты только посмотри на них! — воскликнул Вейкар, влетая в родительские покои. За ним следовал мрачный Велон. — Вот ты можешь представить, чтобы мы с тобой так…
— Закрыл рот!!! — рявкнул на ползамка отец. Рядом в детской тут же заплакала Варелин. Что сказал Вейкар — лучше не повторять, слишком много неприличных слов. Естественно, за свой грязный язык он тут же получил от "любящего" папы, после чего тот рыкнул:
— Молчи! Еще не хватало второй раз в одну и ту же яму.
— Ты о чем? — проворчал Вейкар, потирая затылок. Девочки тоже в недоумении переглядывались. Варелин надрывалась за стенкой. И только одна Эда едва сдерживала улыбку.
— Однажды ваш папа… — начала она, и Велон понял, что его все же ждет повторение давнишнего позора. Чтобы не выслушивать все это, он сбежал в детскую. Варелин, его малютка, еще не научилась язвить, оскорблять собственного отца и выходить замуж, поэтому рядом с ней Велон быстро успокоился. Да и сама малышка мгновенно задремала на руках у отца. В глубине души принц был даже рад, что у него опять родилась дочь. Девочки хоть и доставляли больше хлопот — в том плане, что за них папа переживал куда сильнее, — зато они любили его беззаветно. А вот с сыном надо вечно было быть напряженным и готовым к любому "подарку". Для него нужно было быть авторитетом и примером. Велон в свое время немало нервов убил, соперничая с собственным отцом за внимание сына. Он бы, наверное, вовсе сошел с ума, но вовремя вмешалась Эда и убедила мужа, что Вейкар хоть и уважает, и благоговеет перед могущественным дедом, но любит он отца и именно к нему идет за помощью и советом. Велон немного успокоился (ему так и не удалось до конца поверить хес'си), но после рождения третьей дочери понял, что его все устраивает. Один сын и наследник есть? Есть. И хватит. Стыдно признаться, но тащить на себе ораву мальчишек было бы сложно, особенно когда ты не являлся главой семьи. Велон много лет назад сознательно отказался от борьбы за власть, но его положение среднего поколения было не всегда легким. Ему приходилось балансировать в отношениях и с отцом, и с сыном. Трое Шелар'рис, жаждущих власти. Это было тяжело. К тому же в последние десятилетия на плечи Велона еще почему-то рухнули племянники и младшие братья.
