— В порядке, я больше беспокоился за тебя, ты ведь человек. — Он перехватил ее руку, на которой уже расцветал синяк.
— А Мила с Леном? — Далия напряглась, вспоминая, где были в момент взрыва лис с эльфийкой. По всему получалось, что в самом центре.
— Их нет.
— Умерли?
— Нет, пропали.
— Но... — Далия встретилась взглядом с Делем: оба понимали, что в доме была засада. Засада на Милу и Лена.
— Но почему именно они? Неужели демон хочет...
— Да, — подтвердила худшие его опасения Далия. — Если Милу однажды уже использовали в ритуале, лучше жертвы не найти.
— Но где они?
— Я не знаю...
— Ты можешь найти Милу? И Лена.
Далия закрыла глаза и мысленно потянулась к двум из шести серебряных медальонов, что она раздала друзьям.
— Пусто, — открыв глаза, ответила она. — Демон заблокировал магию артефактов.
— И что делать?
Это был риторический вопрос. Времени оставалось мало — возможно, его уже не было, — совсем скоро их подруга умрет в страшных муках на алтаре, а в мир придет дочь Повелителя Глубин, могущественная ша'анис, по сравнению с которой генерал армии демонов со своими войнами и убийствами покажется несмышленым ребенком.
— Пойду схожу на Листопадную, вдруг смогу взять след, — предложил Дель. — Ты со мной?
Далия покачала головой, взгляд ее остекленел.
— Останусь... Мне кажется, мы что-то упускаем.
— Хорошо. — Дель поднялся. — Если что, наши медальоны работают?
— Да.
— Тогда береги себя и не отправляйся никуда без меня.
Он коснулся ее лба легким поцелуем и вышел. А Далия думала о Миле. И об одной маленькой ошибке.
Первое, что Мила почувствовала, была боль в скрученных за спиной руках. По стертым запястьям текла кровь, виски словно пронзили два стилета, а веки отяжелели настолько, что она полчаса только лежала и пыталась набраться сил и открыть глаза. Когда ей это удалось, она попыталась разглядеть место, где оказалась. К ее огромнейшему удивлению она лежала на полу в Храме Забытых Богов. Но хуже всего было то, что вдали, у противоположной стены, виднелась небольшая горка трупов в серых рясах — жрецы. Мила попыталась поднять или хотя бы сесть — ноги были связаны так же крепко, как и руки. Спустя еще полчаса ей наконец удалось сесть, оперевшись спиной о холодную каменную стену. Ей редко доводилось бывать в Храме Забытых Богов, но она помнила, что тут всегда было странно, словно кто-то наблюдает за тобой. Сейчас этого не было, единственное, что Мила чувствовала, это страх: за Лена и остальных. Все тело ломило: она помнила падение, но что было после — нет. Лишь чернота, а потом холодные безликие стены Храма Забытых Богов. Мила постаралась повернуть голову, чтобы осмотреть весь зал — вдруг она увидит кого-нибудь из своих, — и вздрогнула: в двух метрах от нее, на пустом пьедестале сидел мужчина. И хоть она никогда в жизни не видела его, но сразу узнала. Поняла.
«Вот и свиделись», — подумала Мила, подавляя дрожь. Демон сидел и безмолвно смотрел на нее. Лен был прав: внешне он ничем не отличался от тысячи других рестанийцев. Шатен, не высокий и не низкий, не толстый и не худой, не красивый и не страшный, не старый и не молодой, он не выглядел, как эталон мужественности, но и не походил на торговую крысу. Безликий, усредненный. Лишь глаза, ярко-зеленые, выделялись на фоне его обычной внешности. Она не узнала бы его, встретив на улице, но здесь, в Храме Забытых Богов, она чувствовала, что он был чужой. А еще она прекрасно осознавала, что ей не спастись, как в прошлый раз. Демон был абсолютно спокоен и равнодушен, Мила немало пожила на свете, чтобы понимать, что его не получится разговорить, как в свое время колдуна Верина. Он был выше смертных пороков, умнее их, сильнее, ему было неважно ничего, кроме его миссии. Это осознание и контраст небывалого могущества с невзрачным обликом пугал еще сильнее. Усилием воли Мила заставила себя молчать — она ничем уже не поможет себе, но унижаться не собиралась, — лишь в одном не удержалась и заметила:
— Не слишком ли рискованно проводить ритуал здесь, в Храме Забытых Богов? Они покарают тебя!
Лицо демона дрогнуло, словно треснувший лед, и он рассмеялся: гулко, дико.
— О нет! Они настолько хорошо запечатали границы, что сами потеряли доступ к нашим мирам.
Демон вновь застыл, продолжая наблюдать за нею. Гладкая серая стена холодила спину, а тревога за Лена и других пожирала сердце. Страх волнами проходил по телу. Конец близился.
Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в черно-малиновый цвет. Дель выбежал на улицу, но не успел сделать и пары шагов, как его перехватил тот, кого он и в обычное время предпочитал не видеть.
— Спешишь? — бросил Ардес, хватая его за руку.
Дель зарычал, сбрасывая чужую ладонь: ликан внутри приготовился к атаке.
— На Листопадную?
— Откуда ты знаешь? — с проблеском удивления спросил Дель, однако не замедлился — у него не было времени на болтовню.
— Вся Рестания с утра обсуждает, что Верховный маг чуть не погиб в сгоревшем доме на Листопадной, — с привычной ухмылкой пояснил Ардес, идя рядом. Если бы Дель не был так поглощен поисками друзей, он бы заметил, что его собеседник встревожен не меньше его, и ухмылка у него фальшивая.
— На твоем месте я бы туда не шел.
— Я не спрашивал твоего совета.
— А стоило бы: там рыщет Орден, они хватают всех темных.
— И что?
— А то, что ты дурак, если собираешься туда! — рявкнул взбешенный Ардес, вновь хватая Деля и разворачивая к себе. Тот вырвался, оставив в руках противника кусок рубашки.
— Отстань! — прорычал не менее злой Дель.
— Я не позволю тебе сгореть на костре паладинов!
— Ты меня не остановишь!
— Правда? — внезапно успокоившись, с веселой иронией поинтересовался Ардес и в следующее мгновение превратился.
Вскоре пришел незнакомый колдун и принялся готовиться к ритуалу. Расчертил на покрытым тенями полу символы, расставил свечи — все молча. Как поняла Мила, алтарем для Врат должен был стать храмовый алтарь. Страшное кощунство, но еще хуже, что даже здесь, в главном Храме их покровителей, они не были в безопасности. Когда-то Забытые Боги спасли их мир от Великого Нашествия демонов, а сейчас Милу принесут в жертву в месте поклонения им.
Когда колдун закончил все приготовления и встал безмолвной статуей у алтаря, демон подошел к Миле и перерезал веревки на ногах и на руках.
Облизнув пересохшие губы и потерев запястья, она спросила прямо:
— Зачем? А если нападу?
— Ты меня не одолеешь, — равнодушно ответил демон. — Сама взойдешь на алтарь, это твое наказание за два моих провала.
— И как ты собираешься заставить меня?
Вместо ответа демон обошел пьедестал, на котором до этого сидел и легко, словно игрушечного, поднял связанного Лена. Приставив к его горлу нож, он посмотрел на Милу. Лен пытался вырываться и что-то стонал через кляп, но демон ударил его наотмашь.
«Вот и все, — думала Мила. — Такой будет конец. Лен, солнышко мое, я люблю тебя»
Если бы не демон и колдун, она бы расплакалась. Не потому что боялась смерти, а от острого осознания своей любви: они так долго были вместе, так много пережили, и сейчас, когда она уйдет от него навсегда, она поняла, как же много она ему не сказала. Ей до ужаса захотелось хоть еще один раз прожить с ним солнечное утро, когда он будит ее, целуя в щеку и обещая придушить.
— Поклянись. — Мила вскинула голову, глядя прямо в равнодушные ярко-зеленые глаза демона: она была для него всего лишь маленькой букашкой, но еще могла выгрызть свой кусок. Кусок жизни. Для Лена. — Поклянись своей ша'анис, Абэзис, что отпустишь его, живого и здорового, если я добровольно лягу на алтарь и не буду сопротивляться.
В глазах демона впервые мелькнул интерес.
— Ты многое знаешь... но не все. Хорошо, я клянусь своей честью и верностью своей ша'анис, что отпущу его. Живого и здорового.
Лен отчаянно застонал и вновь принялся биться в путах, но демон не глядя отпихнул его.
— Иди.
Мила сделала шаг.
Говорят, что перед смертью пролетает вся жизнь. Мила всегда считала это бредом — она не раз подвергалась смертельной опасности и ничего у нее перед глазами в тот момент не мелькало, — но сейчас... До алтаря было девять шагов — они длились вечность. За спиной, она слышала, мычал Лен, пытался разорвать тугие веревки, но даже его воровских талантов не хватит, чтобы победить демона. Она шла и думала. Думала о давнем бале в Рассветном Лесу, о пощечине кронпринцу и ее ссылке в Рестанию. Думала об Академии, об узком коридоре, где она впервые увидела Лена — он сцепился с Сатиэлем. Думала об осени, о десертах в чайной и гордом лисе. Думала о Катакомбах, в которые ступила ради него, о его обожженной спине — цене ее спасения — и о его поцелуе. Думала о долгих страстных ночах на шелковых простынях, а потом о таких же безумных, полных любви — но на обычных, хлопковых, заштопанных ее мужем. Думала о дочерях, что она носила под сердцем, о его улыбке, когда он брал на руки их девочек, о кружке чая. А еще она думала о том, что он не переживет ее смерти, не сможет. Они так сильно друг друга любят, что кажется, исчезни один, исчезнет и второй. Не будет больше их маленькой любви, погаснет один огонек — что он значит для всего мира? Но Мила знала точно, для одного рыжего лиса это будет значить все.
«Я люблю тебя, — подумала она, плача не глазами, а душой. — И хоть ты слышал это тысячу раз, я хотела бы, чтобы ты еще раз это услышал»
— Хенрик!
Далия буквально упала на колени перед лордом де Тиалем, повергнув того в состояние, близкое к шоку. Верховный паладин только что вернулся со сгоревшей Листопадной улицы — усилиями нескольких паладинов и магов все же удалось прекратить распространение колдовского пламени, — и теперь хотел отдохнуть, но уединение его одинокого особняка было нарушено бывшей возлюбленной.
— Хенрик! Мила с Леном пропали! — Она вцепилась в его белый с синим пламенем плащ с такой силой, что даже крепкий и закаленный в боях лорд де Тиаль не смог сразу ее отцепить.
— Далия, успокойся, сядь. — Он практически дотащил ее до ближайшего сиденья — стула около маленького столика с резными каменными фигурками. — Я принесу тебе воды, ты успокоишься и все мне расскажешь.
Как назло, беда — то есть Далия — настигла его в холле — огромном и просторном, с минимумом мебели и других, жизненно необходимых вещей. Еще и слуг лорд Хенрик не держал, предпочитая приходящих горничных — зачем ему содержать весь штат, если он и дома-то не бывает. Он развернулся, чтобы сходить до кухни, за водой, как вдруг одна из красивых каменных статуэток опустилась на его затылок.
Очнулся он уже на стуле, связанный ледяными путами.
— Не пытайся призвать свой Свет, он тебе не поможет, — предупредила Далия. Голос ее был так же холоден, как и ее магия.
Вокруг Хенрика лежали предметы, показавшиеся бы непосвященным странными: браслет из вороньих перьев, покрашенный в черный череп, багровый кинжал и еще несколько подобных вещей.
— Артефакты Тьмы, — сразу же узнал паладин. — Умно, — процедил он.
— Поговорим?
— А у меня есть выбор?
— Нет, конечно. Где Мила с Леном? Не отпирайся, я знаю, что ты заодно с демоном.
Краткий миг — и маска благочестия пала. Хенрик спокойно наклонил голову, изучая Далию.
— Не думал, что ты догадаешься. А ведь я хорошо тебя знаю.
— Учусь на своих ошибках. И не повторяю их. Однажды я уже тебе доверилась, второй раз я такой ошибки не совершу.
— Только поэтому?
— Ты хорошо играл свою роль. Один вопрос: зачем ты позволил мне выйти? Зачем согласился на Розу Правды?
— Из-за Амелии, — тоном, которым люди говорят очевидные вещи, ответил Хенрик. — Мне нужен был свой человек в ее окружении. Я знал тебя, знал, что ты завоюешь ее доверие. Твой брак с ее прислужником это подтвердил. А потом я через тебя смог влиять на решения Амелии.
— Ловушка... Так все ради Амелии?
— Она нужна нам. Была.
— И давно ты продался?
Он улыбнулся, но это была страшная улыбка.
— Хочешь знать, любил ли я тебя?
— Нет, участвовал ли ты в убийстве Карсена?
— Тоже догадалась...
— Как только Мила сказала, что "Истинный взор" мог стать причиной моего заключения.
— Да, мы убили Карсена, потому что он начал создавать "Истинный взор", он догадался, что в мир через Проклятую окраину проник демон, и хотел его найти. А ты после его смерти продолжила его работу, и мне пришлось втереться тебе в доверие, чтобы выяснить, кто еще знает о демоне. Но ты ничего не знала, и тогда мы решили тебя убрать. Вот и все.
— Так Шайрин все же был невинной жертвой? А я-то обвинила его публично. — Далия зажгла на ладони ледяное пламя.
— Мой умный брат был так же предан нашему делу, как и я, — с неуместной гордостью произнес Хенрик, запрокидывая голову: его каштановые кудри рассыпались по плечам, а взгляд горел огнем — прекрасный любовник или герой-мученик.
— Но его убил собственный сын.
— И такое случается.
— Конечно, — согласилась Далия, перекатывая по ладони пламя. — Где будет проходить ритуал?
— Ты же умная женщина, ты должна понимать, что я не скажу, — довольно прошептал Хенрик.
Она наклонилась к нему, ее взгляд был клинком, стальным и острым.
— У меня нет времени тебя уговаривать.
Пламя разгорелось еще сильнее.
— Знаешь, какую боль доставляет холод? Он может обжигать не хуже горячего огня. Кричи, Хенрик, кричи.
Он кричал, долго, срывая голос, пока его палач сидел напротив и с ледяным спокойствием смотрел на него.
— Оставь... оставь, — попросил он, рвано дыша.
— Где?
— Внизу... портал... вход...
— Хенрик, где будут Врата? — Она потянула ледяные путы, и мужчина вновь заорал.
— Там... в... — Он безвольной куклой повис в путах, его лицо исказила улыбка безумца. Ледяные веревки вмиг исчезли.
— Проклятье! — выругалась Далия, вскакивая. — Проклятье! Тварь! Ты не мог умереть!
Она запустила пальцы в и без того растрепанную косу, вырывая пряди.
— Проклятье... — прошептала она, успокаиваясь: нужно было придумать новый план. — Где это? Где вы можете создать новые Врата? Где грань миров настолько истончилась?
Она с не менее безумным, чем у Хенриком, взглядом посмотрела на пол.
— Посмотрите вниз, и вы их увидите, — пробормотал она, вспоминая слова Кэриста. — Где я их видела? Я же где-то видела вас?
— В Храме Забытых Богов, — раздалось за спиной.
Далия резко обернулась, зажигая в руке ледяной хлыст. В дверном проеме стояла Кэтрин с таким видом, словно она... стала свидетелем смерти Верховного паладина.
— Я все слышала, — подтвердила она догадку Далии. Испуганный взгляд Кэтрин скользнул по сползающему на пол телу Хенрика. — Я знаю, где могут быть Врата. В Храме Забытых Богов.
— Точно, — прошептала Далия, вспоминая причудливый пол Храма — слово под ним ходят тени. Неужели, это не иллюзия, а настоящая грань миров, истертая настолько, что стал виден нижний мир?
Она развернулась, собираясь прыгнуть, но в то же мгновение поняла, что опоздала: по Рестании стали проходить незаметные пока обычному населению волны — магическое пространство содрогалось. Врата открывались.
— Чтоб вас... — Далия направилась к двери: от дома Хенрика до Храма было не так далеко, она должна, обязана успеть.
— Я с тобой! — крикнула ей вдогонку Кэтрин.
— А Мила с Леном? — Далия напряглась, вспоминая, где были в момент взрыва лис с эльфийкой. По всему получалось, что в самом центре.
— Их нет.
— Умерли?
— Нет, пропали.
— Но... — Далия встретилась взглядом с Делем: оба понимали, что в доме была засада. Засада на Милу и Лена.
— Но почему именно они? Неужели демон хочет...
— Да, — подтвердила худшие его опасения Далия. — Если Милу однажды уже использовали в ритуале, лучше жертвы не найти.
— Но где они?
— Я не знаю...
— Ты можешь найти Милу? И Лена.
Далия закрыла глаза и мысленно потянулась к двум из шести серебряных медальонов, что она раздала друзьям.
— Пусто, — открыв глаза, ответила она. — Демон заблокировал магию артефактов.
— И что делать?
Это был риторический вопрос. Времени оставалось мало — возможно, его уже не было, — совсем скоро их подруга умрет в страшных муках на алтаре, а в мир придет дочь Повелителя Глубин, могущественная ша'анис, по сравнению с которой генерал армии демонов со своими войнами и убийствами покажется несмышленым ребенком.
— Пойду схожу на Листопадную, вдруг смогу взять след, — предложил Дель. — Ты со мной?
Далия покачала головой, взгляд ее остекленел.
— Останусь... Мне кажется, мы что-то упускаем.
— Хорошо. — Дель поднялся. — Если что, наши медальоны работают?
— Да.
— Тогда береги себя и не отправляйся никуда без меня.
Он коснулся ее лба легким поцелуем и вышел. А Далия думала о Миле. И об одной маленькой ошибке.
***
Первое, что Мила почувствовала, была боль в скрученных за спиной руках. По стертым запястьям текла кровь, виски словно пронзили два стилета, а веки отяжелели настолько, что она полчаса только лежала и пыталась набраться сил и открыть глаза. Когда ей это удалось, она попыталась разглядеть место, где оказалась. К ее огромнейшему удивлению она лежала на полу в Храме Забытых Богов. Но хуже всего было то, что вдали, у противоположной стены, виднелась небольшая горка трупов в серых рясах — жрецы. Мила попыталась поднять или хотя бы сесть — ноги были связаны так же крепко, как и руки. Спустя еще полчаса ей наконец удалось сесть, оперевшись спиной о холодную каменную стену. Ей редко доводилось бывать в Храме Забытых Богов, но она помнила, что тут всегда было странно, словно кто-то наблюдает за тобой. Сейчас этого не было, единственное, что Мила чувствовала, это страх: за Лена и остальных. Все тело ломило: она помнила падение, но что было после — нет. Лишь чернота, а потом холодные безликие стены Храма Забытых Богов. Мила постаралась повернуть голову, чтобы осмотреть весь зал — вдруг она увидит кого-нибудь из своих, — и вздрогнула: в двух метрах от нее, на пустом пьедестале сидел мужчина. И хоть она никогда в жизни не видела его, но сразу узнала. Поняла.
«Вот и свиделись», — подумала Мила, подавляя дрожь. Демон сидел и безмолвно смотрел на нее. Лен был прав: внешне он ничем не отличался от тысячи других рестанийцев. Шатен, не высокий и не низкий, не толстый и не худой, не красивый и не страшный, не старый и не молодой, он не выглядел, как эталон мужественности, но и не походил на торговую крысу. Безликий, усредненный. Лишь глаза, ярко-зеленые, выделялись на фоне его обычной внешности. Она не узнала бы его, встретив на улице, но здесь, в Храме Забытых Богов, она чувствовала, что он был чужой. А еще она прекрасно осознавала, что ей не спастись, как в прошлый раз. Демон был абсолютно спокоен и равнодушен, Мила немало пожила на свете, чтобы понимать, что его не получится разговорить, как в свое время колдуна Верина. Он был выше смертных пороков, умнее их, сильнее, ему было неважно ничего, кроме его миссии. Это осознание и контраст небывалого могущества с невзрачным обликом пугал еще сильнее. Усилием воли Мила заставила себя молчать — она ничем уже не поможет себе, но унижаться не собиралась, — лишь в одном не удержалась и заметила:
— Не слишком ли рискованно проводить ритуал здесь, в Храме Забытых Богов? Они покарают тебя!
Лицо демона дрогнуло, словно треснувший лед, и он рассмеялся: гулко, дико.
— О нет! Они настолько хорошо запечатали границы, что сами потеряли доступ к нашим мирам.
Демон вновь застыл, продолжая наблюдать за нею. Гладкая серая стена холодила спину, а тревога за Лена и других пожирала сердце. Страх волнами проходил по телу. Конец близился.
***
Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в черно-малиновый цвет. Дель выбежал на улицу, но не успел сделать и пары шагов, как его перехватил тот, кого он и в обычное время предпочитал не видеть.
— Спешишь? — бросил Ардес, хватая его за руку.
Дель зарычал, сбрасывая чужую ладонь: ликан внутри приготовился к атаке.
— На Листопадную?
— Откуда ты знаешь? — с проблеском удивления спросил Дель, однако не замедлился — у него не было времени на болтовню.
— Вся Рестания с утра обсуждает, что Верховный маг чуть не погиб в сгоревшем доме на Листопадной, — с привычной ухмылкой пояснил Ардес, идя рядом. Если бы Дель не был так поглощен поисками друзей, он бы заметил, что его собеседник встревожен не меньше его, и ухмылка у него фальшивая.
— На твоем месте я бы туда не шел.
— Я не спрашивал твоего совета.
— А стоило бы: там рыщет Орден, они хватают всех темных.
— И что?
— А то, что ты дурак, если собираешься туда! — рявкнул взбешенный Ардес, вновь хватая Деля и разворачивая к себе. Тот вырвался, оставив в руках противника кусок рубашки.
— Отстань! — прорычал не менее злой Дель.
— Я не позволю тебе сгореть на костре паладинов!
— Ты меня не остановишь!
— Правда? — внезапно успокоившись, с веселой иронией поинтересовался Ардес и в следующее мгновение превратился.
***
Вскоре пришел незнакомый колдун и принялся готовиться к ритуалу. Расчертил на покрытым тенями полу символы, расставил свечи — все молча. Как поняла Мила, алтарем для Врат должен был стать храмовый алтарь. Страшное кощунство, но еще хуже, что даже здесь, в главном Храме их покровителей, они не были в безопасности. Когда-то Забытые Боги спасли их мир от Великого Нашествия демонов, а сейчас Милу принесут в жертву в месте поклонения им.
Когда колдун закончил все приготовления и встал безмолвной статуей у алтаря, демон подошел к Миле и перерезал веревки на ногах и на руках.
Облизнув пересохшие губы и потерев запястья, она спросила прямо:
— Зачем? А если нападу?
— Ты меня не одолеешь, — равнодушно ответил демон. — Сама взойдешь на алтарь, это твое наказание за два моих провала.
— И как ты собираешься заставить меня?
Вместо ответа демон обошел пьедестал, на котором до этого сидел и легко, словно игрушечного, поднял связанного Лена. Приставив к его горлу нож, он посмотрел на Милу. Лен пытался вырываться и что-то стонал через кляп, но демон ударил его наотмашь.
«Вот и все, — думала Мила. — Такой будет конец. Лен, солнышко мое, я люблю тебя»
Если бы не демон и колдун, она бы расплакалась. Не потому что боялась смерти, а от острого осознания своей любви: они так долго были вместе, так много пережили, и сейчас, когда она уйдет от него навсегда, она поняла, как же много она ему не сказала. Ей до ужаса захотелось хоть еще один раз прожить с ним солнечное утро, когда он будит ее, целуя в щеку и обещая придушить.
— Поклянись. — Мила вскинула голову, глядя прямо в равнодушные ярко-зеленые глаза демона: она была для него всего лишь маленькой букашкой, но еще могла выгрызть свой кусок. Кусок жизни. Для Лена. — Поклянись своей ша'анис, Абэзис, что отпустишь его, живого и здорового, если я добровольно лягу на алтарь и не буду сопротивляться.
В глазах демона впервые мелькнул интерес.
— Ты многое знаешь... но не все. Хорошо, я клянусь своей честью и верностью своей ша'анис, что отпущу его. Живого и здорового.
Лен отчаянно застонал и вновь принялся биться в путах, но демон не глядя отпихнул его.
— Иди.
Мила сделала шаг.
Говорят, что перед смертью пролетает вся жизнь. Мила всегда считала это бредом — она не раз подвергалась смертельной опасности и ничего у нее перед глазами в тот момент не мелькало, — но сейчас... До алтаря было девять шагов — они длились вечность. За спиной, она слышала, мычал Лен, пытался разорвать тугие веревки, но даже его воровских талантов не хватит, чтобы победить демона. Она шла и думала. Думала о давнем бале в Рассветном Лесу, о пощечине кронпринцу и ее ссылке в Рестанию. Думала об Академии, об узком коридоре, где она впервые увидела Лена — он сцепился с Сатиэлем. Думала об осени, о десертах в чайной и гордом лисе. Думала о Катакомбах, в которые ступила ради него, о его обожженной спине — цене ее спасения — и о его поцелуе. Думала о долгих страстных ночах на шелковых простынях, а потом о таких же безумных, полных любви — но на обычных, хлопковых, заштопанных ее мужем. Думала о дочерях, что она носила под сердцем, о его улыбке, когда он брал на руки их девочек, о кружке чая. А еще она думала о том, что он не переживет ее смерти, не сможет. Они так сильно друг друга любят, что кажется, исчезни один, исчезнет и второй. Не будет больше их маленькой любви, погаснет один огонек — что он значит для всего мира? Но Мила знала точно, для одного рыжего лиса это будет значить все.
«Я люблю тебя, — подумала она, плача не глазами, а душой. — И хоть ты слышал это тысячу раз, я хотела бы, чтобы ты еще раз это услышал»
Глава 8. Не повторить ошибку
— Хенрик!
Далия буквально упала на колени перед лордом де Тиалем, повергнув того в состояние, близкое к шоку. Верховный паладин только что вернулся со сгоревшей Листопадной улицы — усилиями нескольких паладинов и магов все же удалось прекратить распространение колдовского пламени, — и теперь хотел отдохнуть, но уединение его одинокого особняка было нарушено бывшей возлюбленной.
— Хенрик! Мила с Леном пропали! — Она вцепилась в его белый с синим пламенем плащ с такой силой, что даже крепкий и закаленный в боях лорд де Тиаль не смог сразу ее отцепить.
— Далия, успокойся, сядь. — Он практически дотащил ее до ближайшего сиденья — стула около маленького столика с резными каменными фигурками. — Я принесу тебе воды, ты успокоишься и все мне расскажешь.
Как назло, беда — то есть Далия — настигла его в холле — огромном и просторном, с минимумом мебели и других, жизненно необходимых вещей. Еще и слуг лорд Хенрик не держал, предпочитая приходящих горничных — зачем ему содержать весь штат, если он и дома-то не бывает. Он развернулся, чтобы сходить до кухни, за водой, как вдруг одна из красивых каменных статуэток опустилась на его затылок.
Очнулся он уже на стуле, связанный ледяными путами.
— Не пытайся призвать свой Свет, он тебе не поможет, — предупредила Далия. Голос ее был так же холоден, как и ее магия.
Вокруг Хенрика лежали предметы, показавшиеся бы непосвященным странными: браслет из вороньих перьев, покрашенный в черный череп, багровый кинжал и еще несколько подобных вещей.
— Артефакты Тьмы, — сразу же узнал паладин. — Умно, — процедил он.
— Поговорим?
— А у меня есть выбор?
— Нет, конечно. Где Мила с Леном? Не отпирайся, я знаю, что ты заодно с демоном.
Краткий миг — и маска благочестия пала. Хенрик спокойно наклонил голову, изучая Далию.
— Не думал, что ты догадаешься. А ведь я хорошо тебя знаю.
— Учусь на своих ошибках. И не повторяю их. Однажды я уже тебе доверилась, второй раз я такой ошибки не совершу.
— Только поэтому?
— Ты хорошо играл свою роль. Один вопрос: зачем ты позволил мне выйти? Зачем согласился на Розу Правды?
— Из-за Амелии, — тоном, которым люди говорят очевидные вещи, ответил Хенрик. — Мне нужен был свой человек в ее окружении. Я знал тебя, знал, что ты завоюешь ее доверие. Твой брак с ее прислужником это подтвердил. А потом я через тебя смог влиять на решения Амелии.
— Ловушка... Так все ради Амелии?
— Она нужна нам. Была.
— И давно ты продался?
Он улыбнулся, но это была страшная улыбка.
— Хочешь знать, любил ли я тебя?
— Нет, участвовал ли ты в убийстве Карсена?
— Тоже догадалась...
— Как только Мила сказала, что "Истинный взор" мог стать причиной моего заключения.
— Да, мы убили Карсена, потому что он начал создавать "Истинный взор", он догадался, что в мир через Проклятую окраину проник демон, и хотел его найти. А ты после его смерти продолжила его работу, и мне пришлось втереться тебе в доверие, чтобы выяснить, кто еще знает о демоне. Но ты ничего не знала, и тогда мы решили тебя убрать. Вот и все.
— Так Шайрин все же был невинной жертвой? А я-то обвинила его публично. — Далия зажгла на ладони ледяное пламя.
— Мой умный брат был так же предан нашему делу, как и я, — с неуместной гордостью произнес Хенрик, запрокидывая голову: его каштановые кудри рассыпались по плечам, а взгляд горел огнем — прекрасный любовник или герой-мученик.
— Но его убил собственный сын.
— И такое случается.
— Конечно, — согласилась Далия, перекатывая по ладони пламя. — Где будет проходить ритуал?
— Ты же умная женщина, ты должна понимать, что я не скажу, — довольно прошептал Хенрик.
Она наклонилась к нему, ее взгляд был клинком, стальным и острым.
— У меня нет времени тебя уговаривать.
Пламя разгорелось еще сильнее.
— Знаешь, какую боль доставляет холод? Он может обжигать не хуже горячего огня. Кричи, Хенрик, кричи.
Он кричал, долго, срывая голос, пока его палач сидел напротив и с ледяным спокойствием смотрел на него.
— Оставь... оставь, — попросил он, рвано дыша.
— Где?
— Внизу... портал... вход...
— Хенрик, где будут Врата? — Она потянула ледяные путы, и мужчина вновь заорал.
— Там... в... — Он безвольной куклой повис в путах, его лицо исказила улыбка безумца. Ледяные веревки вмиг исчезли.
— Проклятье! — выругалась Далия, вскакивая. — Проклятье! Тварь! Ты не мог умереть!
Она запустила пальцы в и без того растрепанную косу, вырывая пряди.
— Проклятье... — прошептала она, успокаиваясь: нужно было придумать новый план. — Где это? Где вы можете создать новые Врата? Где грань миров настолько истончилась?
Она с не менее безумным, чем у Хенриком, взглядом посмотрела на пол.
— Посмотрите вниз, и вы их увидите, — пробормотал она, вспоминая слова Кэриста. — Где я их видела? Я же где-то видела вас?
— В Храме Забытых Богов, — раздалось за спиной.
Далия резко обернулась, зажигая в руке ледяной хлыст. В дверном проеме стояла Кэтрин с таким видом, словно она... стала свидетелем смерти Верховного паладина.
— Я все слышала, — подтвердила она догадку Далии. Испуганный взгляд Кэтрин скользнул по сползающему на пол телу Хенрика. — Я знаю, где могут быть Врата. В Храме Забытых Богов.
— Точно, — прошептала Далия, вспоминая причудливый пол Храма — слово под ним ходят тени. Неужели, это не иллюзия, а настоящая грань миров, истертая настолько, что стал виден нижний мир?
Она развернулась, собираясь прыгнуть, но в то же мгновение поняла, что опоздала: по Рестании стали проходить незаметные пока обычному населению волны — магическое пространство содрогалось. Врата открывались.
— Чтоб вас... — Далия направилась к двери: от дома Хенрика до Храма было не так далеко, она должна, обязана успеть.
— Я с тобой! — крикнула ей вдогонку Кэтрин.
