— Тризар… — простонала она, когда его вторая ладонь спустилась на ее живот. Эта ночь не прошла для него даром, он быстро выучил, как доставить ей максимальное удовольствие. Но и она не собиралась сдаваться. Ловкие пальчики скользнули по его скуле, поднимаясь выше — и вот уже они легонько поглаживают острое ухо, заставляя Тризара чуть вздрагивать.
— Убил бы, — страстно прошептал он и тихо застонал. Она прикусила его губу и хитро улыбнулась.
Он резко поднял ее, ставя на колени. Его ладонь властно легла ей на поясницу, заставляя прогнуться. Она чувствовала его взгляд, его желание. После вчерашнего обе ее дырочки немного болели, но когда твердый член Тризара вошел в нее, она совершенно искренне застонала. Он был в ней, был с нею — от одной этой мысли на нее накатывала такая волна возбуждения, что любое его действие довело бы ее до оргазма. И она двигалась навстречу ему, едва не умоляя его о большем…
Он не останавливался, пока не кончил в обе ее дырочки, попутно три раза доведя ее до оргазма и вдоволь поиздевавшись над чувствительным клитором в четвертый раз. Только сполна насладившись ею, Тризар покинул постель. И то Алии казалось, что не будь у наместника срочных дел, он бы не оставил ее.
— Если ты всегда такой пылкий, то тебе нужно два гарема, — заметила Алия, валяясь на разворошенной постели и наблюдая за повторным одеванием Тризара. Ей было хорошо, тело наполняла приятная истома. Хотелось вечно лежать в постели, хранившей следы их страсти, и смотреть на любимого мужчину.
— Не всегда, — отозвался Тризар, усмехаясь и подходя к ней. — Только с тобой.
Он склонился, целуя ее.
— То есть обычно у тебя меньше сил? — игриво спросила она.
— У меня достаточно сил! — рыкнул он недовольно. — И ты это еще узнаешь, на себе!
Она на это лишь рассмеялась — легко и непринужденно, словно влюбленная девушка, молодая и глупая. А он смотрел на нее и словно любовался…
— К слову, ты могла бы перебраться ко мне. А то твоя кровать действует мне на нервы, особенно ее скрип.
— Сбивает с ритма? — усмехнулась она, а потом поинтересовалась, глядя, как он причесывается: — Что значит "ко мне"?
— В мои покои. Спать вместе со мной, есть вместе со мной… еще что-нибудь интересное делать.
— Последнее мне особенно нравится.
Он глянул на нее.
— Неужели мало?
— С тобой — да.
Их взгляды встретились, но теперь между ними была не ненависть или неприязнь, а любовь.
«Ты сходишь с ума. Осторожнее», — предостерегла себя Алия и, как завороженная, поднялась с постели, накидывая на плечи халат и подходя к Тризару. Дневная жара уже опустилась на город, во дворце было душно, а после утреннего секса не мешало бы привести себя в порядок, но Алия просто обняла Тризара, прижавшись к его груди. И тут же пожалела об этом сиюминутном порыве. Ей показалось это таким глупым, она уже ожидала какой-то резкости от Тризара, а тот… обнял ее в ответ, крепко прижимая к себе и зарываясь носом в спутанные после ночи волосы. И наконец Алия поняла, почему ей было так хорошо с Тризаром — с ним она могла быть самой собой. Он дарил ей то, что никогда не давал Эграл — любовь, тепло, заботу. Те все глупости, которые она раньше презирала, теперь стали очень важными и нужными. И это чувство защищенности, когда любимый мужчина обнимает тебя, ограждая от всего света, заставило Алию наконец принять свой выбор. Выбор, который давно сделало ее сердце, но которому яростно противился ее разум.
Она отстранилась, заставив Тризара немного разжать объятия, и, запрокинув голову, быстро и взволнованно произнесла:
— Тебе надо быть осторожнее. Эграл уже знает о поставках, которые идут с севера. Ему осталось только вычислить нелюдя, который помогает законно проводить товар в Эльтареле. Либо Кардож, либо Летиэс. Пока Эграл не знает, но для него это не проблема. Он совсем близко подобрался к тебе.
В первый миг на лице Тризара промелькнуло удивление на грани страха — он явно не ожидал того, что Эгралу так много известно, — но он быстро взял себя в руки и, стоило Алии замолчать, погладил ее по плечу, беспечно заявив:
— Все будет хорошо. Не переживай. Лучше перебирайся ко мне и наряжайся. Я ведь знаю, что ты горюешь по своим милым платьишкам, цветочек. Раз теперь у меня нет гарема, ты одна можешь тратить на себя все их золото.
Она сменила его недовольным взглядом. Он даже немного смутился.
— Если ты не хочешь, чтобы я сделала из тебя евнуха, то больше не используй эти противные прозвища, — предостерегла она его, чувствуя себя немного странно от такой смелости — угрозе мужчине, от которого зависела ее жизнь. Но ведь это Тризар, а не Эграл, ему не нужна рабыня, ему нужна Алия.
— А мне нравит… Хорошо-хорошо! — сдался он, смеясь. — Подумай над моим предложением, а сейчас я побежал, опаздываю.
Он последний раз поцеловал ее и исчез, кажется, быстрее песчаного вихря. Тризар попросту не умел жить медленно, но Алию это не раздражало. Она слабо улыбнулась, думая о том, что ждет ее ночью.
Эти две недели, проведенные с Тризаром, запомнились ей надолго, впечатались в память, как дни блаженства. Никаких тревог, никаких переживаний. После того пламени Глубин, в котором она горели после первой встречи с наместником, эти две недели показались ей нирваной. Она утопала в своей любви, но так как рядом был Тризар, ее это не беспокоило. Быть с ним, касаться его, смотреть, любить — вот что составляло ее суть. Он и сам терял голову, она видела эта, чувствовала, как может чувствовать только женщина.
Тризар уходил поздно и так же поздно возвращался, зато ночь принадлежала им. Иногда он работал днем, засиживаясь в своем кабинете — и всегда был рад Алии. Впрочем, не только потому что она вешалась на него, как последняя шлюха — ему было приятно рядом с ней находиться. Терпения их, конечно, хватало ненадолго. Их охватило любовное безумие. Кажется, они опробовали все поверхности в покоях Тризара. Оставалось сочувствовать слугам и продолжать наслаждаться друг другом. Никогда еще Алия не вела столь бурную сексуальную жизнь — и это при ее роли страстной наложницы! — но Тризар мог свести ее с ума одним своим взглядом. Она хотела его постоянно, это было подобно наваждению, и так как Тризар энергично ее поддерживал, она тянула его в постель при любом удобном случае. У них даже завязалось нечто вроде соревнования — кто первым не выдержит и соблазнит другого. Признаться, они оба проигрывали весьма часто и были этому рады.
Но было кое-что в их отношениях, что заставляло Алию трепетать, подобно невинной девицы. Она отдавалась Тризару полностью — и душой, и телом. Ее любовь к нему перешла свою черту, за которой не было возврата. Теперь она могла лишь любить, утопая в любимом и понимая, что она больше не вернется к прежней жизни. Теперь ни один король со всеми своими богатствами не значил для нее ничего, по сравнению с Тризаром. Она не перестала любить драгоценности и красивые платья, но они перестали быть для нее самоцелью. И тот покой, который она чувствовала, когда размышляла о столь сильной смене мировоззрения, пугал ее еще больше. Ей было все равно, что ее жизнь так круто изменилась, она радовалась…
Они с Тризаром проводили вместе каждую свободную минутку. Сегодня, к примеру, они расположились в его кабинете — Тризар писал деловые письма, а Алия перебирала свои безделушки. Теперь в них не было недостатка.
Периодически они бросали друг на друга беглые заинтересованные взгляды, но молчание не нарушали. Алия все чаще хмурилась, подмечая, как часто Тризар заправляет за ухо выбившиеся пряди волос. Как и всегда, его прическа была далека от прилизанного идеала.
После очередного раза Алия не выдержала — встала, сходила за расческой и, вернувшись, принялась расплетать косу Тризару. Тот замер, то ли пытаясь подобрать приличный ответ, то ли наслаждаясь касаниями мягких пальчиков Алии.
— Что ты делаешь? — наконец поинтересовался Тризар, когда Алия уже успела его расчесать и принялась заплетать косу.
— Причесываю, — был ему ответ. — На это невозможно смотреть, ты каждую минуту поправляешь.
Тризар неопределенно хмыкнул.
— Это бич всех длинных волос.
— Ты рассказываешь это женщине? Зачем в принципе мужчине коса?
— Мне нравится, — принялся вяло защищаться Тризар — впрочем, Алия тоже нападала слабо, ворча больше для того, чтобы скрыть заботу, так несвойственную ей. — В Темной Империи все мужчины носят длинные волосы, это считается красивым. И светлые эльфы тоже этим грешат, правда, у них косы заплетают только воины.
— Весьма познавательно, — усмехнулась Алия, закрепляя волосы, и, не удержавшись, поцеловала его в макушку. — Все, теперь не будешь меня отвлекать от важного дела.
— Важное — это перебирание камушков?
— Ты ничего не понимаешь.
— Не вздыхай, я хотя бы знаю, чем изумрудный цвет отличается от бирюзового.
— Сразу видно опытного мужчину, — улыбнулась она, обходя стол и опускаясь в свое кресло. — Что?
— Ничего, — быстро ответил Тризар, во взгляде которого до этого промелькнуло что-то очень важное, полное счастья и любви. Словно он любовался ею, как самой прекрасной — нет, не наложницей — женщиной. — Ты сегодня не читаешь?
— Рядом с тобой я не способна на столь тяжелую умственную деятельность. Только если читать книги с неприличными картинками.
Тризар самодовольно усмехнулся.
— У меня такие есть, особенно один экземпляр интересен…
— Зна-аю, — протянула Алия. — Мне его библиотекарь первым предложил, не успела я войти.
— И как?
— Ничего нового.
— Я не сомневался.
Их взгляды встретились, пламя вспыхнуло в темно-синих и светло-карих глазах. Не разрывая зрительного контакта, Алия поднялась и подошла к столу, опираясь на светлое дерево. Огонь в глазах Тризара разгорелся еще ярче. Уже ничего не могло из остановить…
— Не нужно, — прошептала Алия, останавливаясь в дюйме от его губ. Ответом ей был недоуменный взгляд. — Не нужно закрывать рукой от меня свои письма, я не смотрю.
Тризар даже немного смутился, как мальчишка-вор, пойманный с хозяйскими персиками.
— Я пойду схожу до библиотеки, — без всякого выражения произнесла Алия и вышла до того, как Тризар придумал бы отговорку.
Да, все в их любви было идеально. Кроме этого.
Она замечала его взгляды, в которых сквозило подозрение, как он прячет от нее важные документы — да все документы! — как не рассказывает о том, что делает и где пропадает. Она не спрашивала, ей и не нужно было, но его действия вызывали в ней горечь. Она понимала, что он не доверяет ей. При всей своей любви к ней — а ей казалось, что он сильно ее любит — Тризар продолжал относиться к ней как к шпионке Эграла. Он не обвинял ее в этом прямо, однако его действия говорили сами за себя. Она тоже не поднимала эту тему — зачем? Она ничего не докажет, лишь разрушит тот призрачный замок, который они построили вместе и в котором скрывались от всех проблем. Алия предпочитала ничего не замечать, однако она не могла избавить себя от горечи, которую вызывали в ней уловки Тризара. Она все понимала, но уже ничего не могла изменить. Или не хотела. Тризар дал ей почувствовать себя значимой и любимой, и за это она готова была закрывать глаза на его подозрения.
Алия отсутствовала долго. Тризар мысленно ругал себя, что попался, как глупый мальчишка. Но ничего исправить уже было нельзя, оставалось хмуриться и недовольно писать письма. Однако дела закончились, а Алии все не было. Тризар перешел в спальню, где, расположившись за небольшим письменным столиком, принялся разбирать некоторые записи из семейного архива. Он никогда не забывал, что был не только наместником Эльтарела, но также потомственным магом, в чьей семье хранились немалые знания. Разбираться в записях деда, основателя Байокра и выдающегося мага, Тризар любил ничуть не меньше, чем решать головоломки Эграла. К сожалению, времени на любимое занятие почти не оставалось.
Тризар настолько увлекся, что даже не взглянул на вернувшуюся Алию. Она тихо прошла мимо и устроилась в глубоком мягком кресле — его любимом, между прочим! Он не обращал на нее внимания, полностью погрузившись в изучение материала. Только засевшая где-то глубоко внутри мысль о том, что Алия рядом, вызывала в Тризаре радость. О да, он уже понял…
— Это не дела, да? — наконец раздался голос Алии. Она хорошо прятала интерес, но он услышал. Любопытная. — Я тебя таким увлеченным никогда не видела.
Он поднял голову, загадочно улыбаясь, и с его руки вдруг сорвался сноп искр. Они разлетелись по всей комнате, и уже через мгновение Алия с Тризаром находились не в роскошной спальне, обставленный на южный манер, а в огромном зале из черного мрамора. Высокие застекленные окна уходили под самый потолок, на котором висела громадная люстра из белого золота с тысячью подсвечников. Но изменилась не только обстановка. Алия вдруг поняла, что сидит не в мягком кресле, а на холодном мраморном полу, потому что тут же поднялась. Тризар шел к ней, улыбаясь, довольный, как мальчишка. Шалость удалась.
— Это настолько сложная иллюзия? — спросила Алия. — Мы ведь не перенеслись в пространстве. Я помню ощущения после магического прыжка, а телепортацией никто в мире больше не владеет.
— Да, к сожалению, эти знания утеряны, — со вздохом признал Тризар. — Так что ты права. Это иллюзия, но очень качественная. Она обманывает не только глаза, но и руки.
— А как быть с мебелью? Допустим, с кресла я встала — кстати, разница в высоте была заметна, — но что делать с другими предметами? Я вот сейчас должна упасть на кровать.
Она прошла вперед, вытянув ладонь. Спустя секунду ее рука коснулась чего-то твердого. Магия изменила ощущения кровати, теперь она была тверда, как мрамор, но вот вопрос к невидимому предмету оставался.
— Иллюзия несовершенна, — поморщившись, признался Тризар. — Но для того, чтобы сбить с толку, подойдет. Это придумал еще мой дед. Заклинание хранится в семье в строжайшей тайне, как и многие другие идеи. Его, моего отца и мои.
Алия присела на кровать, которая все еще ощущалась как жесткий мрамор, и попросила:
— Верни нас в нашу скучную жаркую реальность.
Он щелкнул пальцами, больше для красоты, чем по необходимости, и иллюзия исчезла.
— Интересно, — сдержанно заметила Алия, но в глазах ее горело самое настоящее любопытство. Он еще никогда не видел ее такой увлеченной — только если речь не шла о новом платье, для которого она сама делала эскизы.
Он все ждал, когда она, дрожа от нетерпения, попросит показать что-нибудь еще. Но не такой была Алия, она ограничилась лишь короткой фразой:
— Теперь понимаю, почему ты был так увлечен. Но разве ты не знаешь о достижениях собственного деда? Или они, подобно тебе, обладали неспособностью структурировать знания и поэтому ты сейчас вынужден разбирать архивы?
— Все вместе, — рассмеявшись, ответил Тризар. — Это долгая история.
Он прошел к кровати и упал рядом с Алией. Она тут же прильнула к нему, потираясь щекой о грудь. И вновь он задумался, искренна ли она? Не лжет ли она ему? Он насмехался над Эгралом, верившим искусной лжи наложницы, а теперь сам задумывался о том, не пал ли он жертвой чар Алии. Вернее, он-то пал, но насколько правдивы ее чувства. Тризар прожил немало лет, хорошо разбирался в женщинах (намного лучше самовлюбленного Эграла), и ему очень хотелось верить Алии.
— Убил бы, — страстно прошептал он и тихо застонал. Она прикусила его губу и хитро улыбнулась.
Он резко поднял ее, ставя на колени. Его ладонь властно легла ей на поясницу, заставляя прогнуться. Она чувствовала его взгляд, его желание. После вчерашнего обе ее дырочки немного болели, но когда твердый член Тризара вошел в нее, она совершенно искренне застонала. Он был в ней, был с нею — от одной этой мысли на нее накатывала такая волна возбуждения, что любое его действие довело бы ее до оргазма. И она двигалась навстречу ему, едва не умоляя его о большем…
Он не останавливался, пока не кончил в обе ее дырочки, попутно три раза доведя ее до оргазма и вдоволь поиздевавшись над чувствительным клитором в четвертый раз. Только сполна насладившись ею, Тризар покинул постель. И то Алии казалось, что не будь у наместника срочных дел, он бы не оставил ее.
— Если ты всегда такой пылкий, то тебе нужно два гарема, — заметила Алия, валяясь на разворошенной постели и наблюдая за повторным одеванием Тризара. Ей было хорошо, тело наполняла приятная истома. Хотелось вечно лежать в постели, хранившей следы их страсти, и смотреть на любимого мужчину.
— Не всегда, — отозвался Тризар, усмехаясь и подходя к ней. — Только с тобой.
Он склонился, целуя ее.
— То есть обычно у тебя меньше сил? — игриво спросила она.
— У меня достаточно сил! — рыкнул он недовольно. — И ты это еще узнаешь, на себе!
Она на это лишь рассмеялась — легко и непринужденно, словно влюбленная девушка, молодая и глупая. А он смотрел на нее и словно любовался…
— К слову, ты могла бы перебраться ко мне. А то твоя кровать действует мне на нервы, особенно ее скрип.
— Сбивает с ритма? — усмехнулась она, а потом поинтересовалась, глядя, как он причесывается: — Что значит "ко мне"?
— В мои покои. Спать вместе со мной, есть вместе со мной… еще что-нибудь интересное делать.
— Последнее мне особенно нравится.
Он глянул на нее.
— Неужели мало?
— С тобой — да.
Их взгляды встретились, но теперь между ними была не ненависть или неприязнь, а любовь.
«Ты сходишь с ума. Осторожнее», — предостерегла себя Алия и, как завороженная, поднялась с постели, накидывая на плечи халат и подходя к Тризару. Дневная жара уже опустилась на город, во дворце было душно, а после утреннего секса не мешало бы привести себя в порядок, но Алия просто обняла Тризара, прижавшись к его груди. И тут же пожалела об этом сиюминутном порыве. Ей показалось это таким глупым, она уже ожидала какой-то резкости от Тризара, а тот… обнял ее в ответ, крепко прижимая к себе и зарываясь носом в спутанные после ночи волосы. И наконец Алия поняла, почему ей было так хорошо с Тризаром — с ним она могла быть самой собой. Он дарил ей то, что никогда не давал Эграл — любовь, тепло, заботу. Те все глупости, которые она раньше презирала, теперь стали очень важными и нужными. И это чувство защищенности, когда любимый мужчина обнимает тебя, ограждая от всего света, заставило Алию наконец принять свой выбор. Выбор, который давно сделало ее сердце, но которому яростно противился ее разум.
Она отстранилась, заставив Тризара немного разжать объятия, и, запрокинув голову, быстро и взволнованно произнесла:
— Тебе надо быть осторожнее. Эграл уже знает о поставках, которые идут с севера. Ему осталось только вычислить нелюдя, который помогает законно проводить товар в Эльтареле. Либо Кардож, либо Летиэс. Пока Эграл не знает, но для него это не проблема. Он совсем близко подобрался к тебе.
В первый миг на лице Тризара промелькнуло удивление на грани страха — он явно не ожидал того, что Эгралу так много известно, — но он быстро взял себя в руки и, стоило Алии замолчать, погладил ее по плечу, беспечно заявив:
— Все будет хорошо. Не переживай. Лучше перебирайся ко мне и наряжайся. Я ведь знаю, что ты горюешь по своим милым платьишкам, цветочек. Раз теперь у меня нет гарема, ты одна можешь тратить на себя все их золото.
Она сменила его недовольным взглядом. Он даже немного смутился.
— Если ты не хочешь, чтобы я сделала из тебя евнуха, то больше не используй эти противные прозвища, — предостерегла она его, чувствуя себя немного странно от такой смелости — угрозе мужчине, от которого зависела ее жизнь. Но ведь это Тризар, а не Эграл, ему не нужна рабыня, ему нужна Алия.
— А мне нравит… Хорошо-хорошо! — сдался он, смеясь. — Подумай над моим предложением, а сейчас я побежал, опаздываю.
Он последний раз поцеловал ее и исчез, кажется, быстрее песчаного вихря. Тризар попросту не умел жить медленно, но Алию это не раздражало. Она слабо улыбнулась, думая о том, что ждет ее ночью.
***
Эти две недели, проведенные с Тризаром, запомнились ей надолго, впечатались в память, как дни блаженства. Никаких тревог, никаких переживаний. После того пламени Глубин, в котором она горели после первой встречи с наместником, эти две недели показались ей нирваной. Она утопала в своей любви, но так как рядом был Тризар, ее это не беспокоило. Быть с ним, касаться его, смотреть, любить — вот что составляло ее суть. Он и сам терял голову, она видела эта, чувствовала, как может чувствовать только женщина.
Тризар уходил поздно и так же поздно возвращался, зато ночь принадлежала им. Иногда он работал днем, засиживаясь в своем кабинете — и всегда был рад Алии. Впрочем, не только потому что она вешалась на него, как последняя шлюха — ему было приятно рядом с ней находиться. Терпения их, конечно, хватало ненадолго. Их охватило любовное безумие. Кажется, они опробовали все поверхности в покоях Тризара. Оставалось сочувствовать слугам и продолжать наслаждаться друг другом. Никогда еще Алия не вела столь бурную сексуальную жизнь — и это при ее роли страстной наложницы! — но Тризар мог свести ее с ума одним своим взглядом. Она хотела его постоянно, это было подобно наваждению, и так как Тризар энергично ее поддерживал, она тянула его в постель при любом удобном случае. У них даже завязалось нечто вроде соревнования — кто первым не выдержит и соблазнит другого. Признаться, они оба проигрывали весьма часто и были этому рады.
Но было кое-что в их отношениях, что заставляло Алию трепетать, подобно невинной девицы. Она отдавалась Тризару полностью — и душой, и телом. Ее любовь к нему перешла свою черту, за которой не было возврата. Теперь она могла лишь любить, утопая в любимом и понимая, что она больше не вернется к прежней жизни. Теперь ни один король со всеми своими богатствами не значил для нее ничего, по сравнению с Тризаром. Она не перестала любить драгоценности и красивые платья, но они перестали быть для нее самоцелью. И тот покой, который она чувствовала, когда размышляла о столь сильной смене мировоззрения, пугал ее еще больше. Ей было все равно, что ее жизнь так круто изменилась, она радовалась…
Они с Тризаром проводили вместе каждую свободную минутку. Сегодня, к примеру, они расположились в его кабинете — Тризар писал деловые письма, а Алия перебирала свои безделушки. Теперь в них не было недостатка.
Периодически они бросали друг на друга беглые заинтересованные взгляды, но молчание не нарушали. Алия все чаще хмурилась, подмечая, как часто Тризар заправляет за ухо выбившиеся пряди волос. Как и всегда, его прическа была далека от прилизанного идеала.
После очередного раза Алия не выдержала — встала, сходила за расческой и, вернувшись, принялась расплетать косу Тризару. Тот замер, то ли пытаясь подобрать приличный ответ, то ли наслаждаясь касаниями мягких пальчиков Алии.
— Что ты делаешь? — наконец поинтересовался Тризар, когда Алия уже успела его расчесать и принялась заплетать косу.
— Причесываю, — был ему ответ. — На это невозможно смотреть, ты каждую минуту поправляешь.
Тризар неопределенно хмыкнул.
— Это бич всех длинных волос.
— Ты рассказываешь это женщине? Зачем в принципе мужчине коса?
— Мне нравится, — принялся вяло защищаться Тризар — впрочем, Алия тоже нападала слабо, ворча больше для того, чтобы скрыть заботу, так несвойственную ей. — В Темной Империи все мужчины носят длинные волосы, это считается красивым. И светлые эльфы тоже этим грешат, правда, у них косы заплетают только воины.
— Весьма познавательно, — усмехнулась Алия, закрепляя волосы, и, не удержавшись, поцеловала его в макушку. — Все, теперь не будешь меня отвлекать от важного дела.
— Важное — это перебирание камушков?
— Ты ничего не понимаешь.
— Не вздыхай, я хотя бы знаю, чем изумрудный цвет отличается от бирюзового.
— Сразу видно опытного мужчину, — улыбнулась она, обходя стол и опускаясь в свое кресло. — Что?
— Ничего, — быстро ответил Тризар, во взгляде которого до этого промелькнуло что-то очень важное, полное счастья и любви. Словно он любовался ею, как самой прекрасной — нет, не наложницей — женщиной. — Ты сегодня не читаешь?
— Рядом с тобой я не способна на столь тяжелую умственную деятельность. Только если читать книги с неприличными картинками.
Тризар самодовольно усмехнулся.
— У меня такие есть, особенно один экземпляр интересен…
— Зна-аю, — протянула Алия. — Мне его библиотекарь первым предложил, не успела я войти.
— И как?
— Ничего нового.
— Я не сомневался.
Их взгляды встретились, пламя вспыхнуло в темно-синих и светло-карих глазах. Не разрывая зрительного контакта, Алия поднялась и подошла к столу, опираясь на светлое дерево. Огонь в глазах Тризара разгорелся еще ярче. Уже ничего не могло из остановить…
— Не нужно, — прошептала Алия, останавливаясь в дюйме от его губ. Ответом ей был недоуменный взгляд. — Не нужно закрывать рукой от меня свои письма, я не смотрю.
Тризар даже немного смутился, как мальчишка-вор, пойманный с хозяйскими персиками.
— Я пойду схожу до библиотеки, — без всякого выражения произнесла Алия и вышла до того, как Тризар придумал бы отговорку.
Да, все в их любви было идеально. Кроме этого.
Она замечала его взгляды, в которых сквозило подозрение, как он прячет от нее важные документы — да все документы! — как не рассказывает о том, что делает и где пропадает. Она не спрашивала, ей и не нужно было, но его действия вызывали в ней горечь. Она понимала, что он не доверяет ей. При всей своей любви к ней — а ей казалось, что он сильно ее любит — Тризар продолжал относиться к ней как к шпионке Эграла. Он не обвинял ее в этом прямо, однако его действия говорили сами за себя. Она тоже не поднимала эту тему — зачем? Она ничего не докажет, лишь разрушит тот призрачный замок, который они построили вместе и в котором скрывались от всех проблем. Алия предпочитала ничего не замечать, однако она не могла избавить себя от горечи, которую вызывали в ней уловки Тризара. Она все понимала, но уже ничего не могла изменить. Или не хотела. Тризар дал ей почувствовать себя значимой и любимой, и за это она готова была закрывать глаза на его подозрения.
***
Алия отсутствовала долго. Тризар мысленно ругал себя, что попался, как глупый мальчишка. Но ничего исправить уже было нельзя, оставалось хмуриться и недовольно писать письма. Однако дела закончились, а Алии все не было. Тризар перешел в спальню, где, расположившись за небольшим письменным столиком, принялся разбирать некоторые записи из семейного архива. Он никогда не забывал, что был не только наместником Эльтарела, но также потомственным магом, в чьей семье хранились немалые знания. Разбираться в записях деда, основателя Байокра и выдающегося мага, Тризар любил ничуть не меньше, чем решать головоломки Эграла. К сожалению, времени на любимое занятие почти не оставалось.
Тризар настолько увлекся, что даже не взглянул на вернувшуюся Алию. Она тихо прошла мимо и устроилась в глубоком мягком кресле — его любимом, между прочим! Он не обращал на нее внимания, полностью погрузившись в изучение материала. Только засевшая где-то глубоко внутри мысль о том, что Алия рядом, вызывала в Тризаре радость. О да, он уже понял…
— Это не дела, да? — наконец раздался голос Алии. Она хорошо прятала интерес, но он услышал. Любопытная. — Я тебя таким увлеченным никогда не видела.
Он поднял голову, загадочно улыбаясь, и с его руки вдруг сорвался сноп искр. Они разлетелись по всей комнате, и уже через мгновение Алия с Тризаром находились не в роскошной спальне, обставленный на южный манер, а в огромном зале из черного мрамора. Высокие застекленные окна уходили под самый потолок, на котором висела громадная люстра из белого золота с тысячью подсвечников. Но изменилась не только обстановка. Алия вдруг поняла, что сидит не в мягком кресле, а на холодном мраморном полу, потому что тут же поднялась. Тризар шел к ней, улыбаясь, довольный, как мальчишка. Шалость удалась.
— Это настолько сложная иллюзия? — спросила Алия. — Мы ведь не перенеслись в пространстве. Я помню ощущения после магического прыжка, а телепортацией никто в мире больше не владеет.
— Да, к сожалению, эти знания утеряны, — со вздохом признал Тризар. — Так что ты права. Это иллюзия, но очень качественная. Она обманывает не только глаза, но и руки.
— А как быть с мебелью? Допустим, с кресла я встала — кстати, разница в высоте была заметна, — но что делать с другими предметами? Я вот сейчас должна упасть на кровать.
Она прошла вперед, вытянув ладонь. Спустя секунду ее рука коснулась чего-то твердого. Магия изменила ощущения кровати, теперь она была тверда, как мрамор, но вот вопрос к невидимому предмету оставался.
— Иллюзия несовершенна, — поморщившись, признался Тризар. — Но для того, чтобы сбить с толку, подойдет. Это придумал еще мой дед. Заклинание хранится в семье в строжайшей тайне, как и многие другие идеи. Его, моего отца и мои.
Алия присела на кровать, которая все еще ощущалась как жесткий мрамор, и попросила:
— Верни нас в нашу скучную жаркую реальность.
Он щелкнул пальцами, больше для красоты, чем по необходимости, и иллюзия исчезла.
— Интересно, — сдержанно заметила Алия, но в глазах ее горело самое настоящее любопытство. Он еще никогда не видел ее такой увлеченной — только если речь не шла о новом платье, для которого она сама делала эскизы.
Он все ждал, когда она, дрожа от нетерпения, попросит показать что-нибудь еще. Но не такой была Алия, она ограничилась лишь короткой фразой:
— Теперь понимаю, почему ты был так увлечен. Но разве ты не знаешь о достижениях собственного деда? Или они, подобно тебе, обладали неспособностью структурировать знания и поэтому ты сейчас вынужден разбирать архивы?
— Все вместе, — рассмеявшись, ответил Тризар. — Это долгая история.
Он прошел к кровати и упал рядом с Алией. Она тут же прильнула к нему, потираясь щекой о грудь. И вновь он задумался, искренна ли она? Не лжет ли она ему? Он насмехался над Эгралом, верившим искусной лжи наложницы, а теперь сам задумывался о том, не пал ли он жертвой чар Алии. Вернее, он-то пал, но насколько правдивы ее чувства. Тризар прожил немало лет, хорошо разбирался в женщинах (намного лучше самовлюбленного Эграла), и ему очень хотелось верить Алии.
