— Этот… эта… тварь… мою сестру… лапала… — прохрипел мужик.
— Чего? — возмутился Ворон и скривился от боли в опухающем лице.
Агнет глянула на него, потом посмотрела за спину мужика на побледневшую девицу — ту самую разносчицу, с которой так неудачно пофлиртовал Ворон — и веско заметила:
— Не стоит верить молоденьким дурочкам. Вместо того, чтобы кулаками размахивать, лучше бы за сестрой присматривал — она только и делает, что посетителям глазки строит.
Одним взмахом руки Агнет освободила мужика. Тот рухнул на пол, тихо ругаясь, но попыток избить кого-нибудь больше не предпринимал. Пара охранников, стерегущих таверну, подскочила к нему и помогла встать. Все они пугливо поглядывали на Агнет, сейчас казавшуюся воплощением холода и непоколебимости. Разрушил ее ауру Ворон, который хлопнулся на ее стул — единственный не упавший — и громко произнес:
— Не отказался бы от вина.
В извинение за недоразумение хозяин таверны самолично преподнес пострадавшему господину вино и замороженный окорок из подвала — для опухшей щеки оборотня. Вид у наемника был презабавный, когда он прикладывал к красному виску бледно-розовую ляжку свиньи. Агнет стихла, побледнела и больше не проронила ни слова. Барст лишь вздыхал, пока Ларон поправлял тарелки на столе. Несмотря на видимую победу (а то были случаи, когда четверка вынуждена была бежать от тех, кто хотел их покалечить), настроение в их компании царило унылое. Спать разошлись молча.
Если четверке удавалось остановиться на ночь не в лесном овражке, а во вполне приличном (или неприличном) трактире, то они старались снять две комнаты — благо возможности позволяли, ведь Ворон опять ухитрился где-то достать золото (Агнет подозревала, что у тех самых неудавшихся работорговцев). Орк храпел, как стадо диких кабанов, и девушка наотрез отказывалась ночевать вместе с ним, а оборотень стремился хоть на несколько часов убрать из поля зрения магичку. К тому же редко у кого из трактирщиков оказывались комнаты на четверых. Вот и в этот раз путники с комфортом расположились в двух различных номерах. Ларон, сидя на кровати, читал сборник эльфийских песен, которые ему посчастливилось достать в предыдущем городе. Агнет же уже лежала под одеялом и пыталась заснуть. Вернее, так думал эльф, а на самом деле маг думала о… многом.
Именно в этот момент, когда ночь вступила в свои права, и даже за окном царила полная тишина, дверь комнаты вдруг распахнулась, с грохотом стукнувшись о стену, и на пороге возник Барст, держащий в руках одеяло.
— Я у вас посплю, — заявил он как ни в чем не бывало и, культурно прикрыв дверь, улегся прямо на полу.
Глаза Агнет и Ларона приняли одинаковую, блюдцеобразную форму.
— Барст, что случилось? — внезапно осипшим голосом поинтересовался эльф.
— А? Да ничо, Белый попросил не мешать. — И Барст накинула на себя одеяло, приготовившись храпеть.
Если до Ларона смысл слов орка доходил долго, то Агнет поняла все мгновенно. Она прищурила свои бледно-голубые глаза и произнесла в пустоту:
— Его ничего не остановит… Только если кастрировать…
Внезапно она рассмеялась и тоже легла спать. Ошеломленный Ларон последовал их примеру, гадая, когда же Ворон успел найти себе подругу на ночь. У Ларона не было привычки осуждать других людей и нелюдей и образ жизни оборотня не вызывал у него отвращения, его всего лишь удивлял сам факт, как Ворону удается пользоваться такой популярностью у женщин!
Рано утром Ворон сбежал из таверны на поиски нужного ему человека. Не хотелось слушать нравоучения Агнет, да и ее укоризненные взгляды все больше выводили его из себя. Распрощавшись со вчерашней разносчицей, чей брат оказался слишком скор на руку, Ворон отправился по делам. Накинув на голову капюшон, он побрел по мокрым улицам, стараясь не думать о боли в виске. Хорошо его огрел неугомонный братец. Только элемент неожиданности позволил этому идиоту треснуть его — в норме Ворон такие удары не пропускал.
Поиски Луизы Нерон, жены столичного кузнеца, заняли весь день. Несмотря на таланты Ворона, его умение найти и разговорить нужных людей, к обеду он так и не добился существенных результатов. Не отчаиваясь и прилагая больше усилий, он продолжил поиски. Лишь к концу дня ему улыбнулась удачи, и один из людей пообещал предоставить нужную информацию. Увы, ждать пришлось до утра, и Ворон вернулся в таверну, готовясь, что на него обрушат бурю негодования. Однако он ошибся.
— А где моя личная совесть и ходячая любительница морали? — язвительно поинтересовался Ворон, падая на стул напротив Барста и Ларона. Те мирно ужинали в зале таверны, но рядом с ними не обнаружилась главная противница разгульного образа жизни.
— Агнет ушла утром, вслед за тобой, — спокойно ответил Ларон, рассматривая Ворона. — У меня есть мазь от…
— Нет, — отмахнулся оборотень, хотя правая сторона вся гудела. — Переживу. И где эту девку носит?
Ларон бросил на него укоризненный взгляд. Но куда доходчивее до него донесли мысль о недопустимости оскорбления женщина два хлестких удара ледяными хлыстами. Ворон с руганью подскочил, хватаясь за меч, и на его стул тут же приземлилась довольная Агнет.
— Ты уже поужинал? Как хорошо, — гаденько улыбнулась она, сверкнув глазами.
Ворону только и осталось, что отправиться искать новый стул и ужин. Наконец все уселись, и за столом завязался разговор.
— И где же ты была? — поинтересовался Ворон.
— А где ты?
— Не твое дело!
— Вот ты и получил ответ… Кстати, — она отложила в сторону нож и вилку и полезла в поясную сумку, — держи. Ты ведь жаловался, что мы живем на твое золото. Вот моя доля.
В руку Ворона лег маленький мешочек.
— Здесь ровно столько, сколько ты потратил на меня.
Ворон даже не стал открывать — поднялся, прошел к двери и выкинул мешочек на улицу, где уже бушевала первая весенняя буря.
Выражение лица Агнет было таким же упрямым, как и у него — Ворон не сомневался в этом.
— Я не бедствую, — лениво ответил он, возвращаясь к мясу, — и могу себе позволить держать тебя в должницах.
На мгновение ему показалось, что Агнет сейчас раскричится или ответит что-нибудь язвительное, но тут на ее губах появилась теплая улыбка, и она солнечно рассмеялась.
— Договорились. Буду единственной женщиной, который ты платишь не за постель, а за душевные разговоры.
Нет, она невыносима!
— Даже нечего сказать, — признался Ворон, решив не ссориться по пустякам. Агнет не цеплялась к нему и вела себя слишком хорошо — он даже не мог найти повод обругать ее.
Девушка лишь улыбнулась ему и тоже вернулась к ужину. Совсем скоро она разговорилась с Лароном, который поведал, как они с Барстом ходили на рынок покупать припасы. Еще до прибытия в столицу Ферании четверка условилась, что они будут продолжать путь вместо до самой столицы — там Барст уйдет в свои земли, в земли орков, а Агнет и Ларон отправятся в противоположную сторону, в Рестанию. Ворон сознательно не говорил, куда направляется сам — все будет зависеть от разговора с Ральфом. Но если ему наконец улыбнется удача, и он найдет беглеца, то задание будет выполнено, и Ворон сможет облегченно вздохнуть. После нападения колдуна он жил в некотором напряжении. Особенно ему не нравилось его окружение: он стал подозревать всех. Наверное, только Барст избежал его нарастающей паранойи. Но как по-другому объяснить, что у Ворона до сих пор было такое чувство, что за ним следят? Агнет сказала, что магического маяка на нем нет, тогда что это? Он сходит с ума? Агнет солгала? Или те, кто за ним следят, более искусны и могущественны, чем Агнет? Так или иначе, но Ворон теперь ходил с оглядкой. И не зря! Сегодня ему на хвост сели два неприятных типа, с которыми Ворон быстро расправился — прижал и допросил их. Вот только ничего определенного эти два барана не знали: их кто-то нанял проследить за наемником по кличке Белый Ворон, но ни личность нанимателя, ни цели слежки не были им известны. В итоге оборотень остался ни с чем. Если, конечно, не считать подтверждения собственных подозрений.
— Эй, морда зеленокожая, я к тебе обра-ра-ра-щаюсь! — громко окликнул Барста какой-то пьяный мужик и, шатаясь, побрел к их столу.
Ворон заметил, как сжались кулаки Барста, и стоило только здешнему крикуну приблизиться, как его челюсть познакомилась со столом, а потом и с полом. Естественно, тут же началась массовая драка.
— Тварь темная, он нашего друга убил! — крикнул кто-то из толпы. Все повскакивали со своих мест.
Ненависть вспыхнула, как сухая солома в солнечный день. Не успел Ларон даже взгляд от тарелки поднять, а Ворон с Барстом уже раскидывали желающих получить тумаков. Агнет юркнула за спины наемников, но никаких действий не предпринимала. А Ворону было и не до нее — главное, чтобы не пострадала, ее же надвое переломить можно.
Получив по и без того больному лицу, оборотень пошатнулся и едва успел увернуться от очередного удара. Их с Барстом давили числом. Осложнялось все еще тем, что ни Ворон, ни его приятель не желали браться за мечи. Все же одно дело — хорошая драка, и совсем другое — убийство. По мнению Ворона, кучка пьяных идиотов заслуживала не смерть, а пару крепких тумаков. Оставалось лишь раздать их.
Костяшки стерлись в кровь о чужие зубы — только чудом Ворон не потерял свои. В таверне уже оставалось мало желающих померяться силами с "темными тварями", когда дверь распахнулась, и на пороге появилось несколько людей в белых плащах.
— Вот демоны, — выругался за спиной Ворона Барст.
— Хуже, друг мой, хуже, — отозвался оборотень, потирая ушибленный бок. Шансы на то, что доблестные воины Света отпустят их с миром, стремились к Глубинам. Вокруг Ворона и Барста ползали окровавленные люди и лежали тела тех, кто оказался менее крепок, чем кулак орка. Большинство столов и стульев было перевернуто и сломано, на полу валялась еда и растекалось лужицами вино и пиво. "Прекрасная" картина.
Двое паладинов вместе с послушниками направились к ним с таким мрачным видом, что Ворон вновь выругался: бежать некуда, в столице Ферании их быстро изловят, это не провинциальный городишко в Ленате, а сражаться с благословленными Светом воинами бессмысленно. Лучше уж с ликанами, против них у Ворона был меч из голубой стали. И как же все не вовремя! Он только-только вышел на след Ральфа…
Внезапно шум сзади заставил Ворона оглянуться, однако прежде, чем он успел увидеть, что там делает спрятавшаяся за мужчин Агнет, тонкие, но неожиданно сильные женские пальчики вцепились в его предплечье. Рывок, внутренности сдавило — и неизвестная сила унесла его прочь.
Было ощущение, словно его перемололи на большой мельнице, а потом собрали заново. Или что его протащили через водоворот, причем очень узкий. Все это длилось недолго, и следующее, что ощутил Ворон, это удар о твердую землю. А потом ему стало так плохо, что больше ни о чем он не думал. На его памяти, настолько плохо ему было лишь однажды, когда он с приятелями-наемниками на гуляке выпил сначала гномьего эля, потом травяной настойки оборотней, эльфийского вина, несколько сортов человеческого пива и закончил все это самогоном знакомого кашевара. После такого его внутренности больше не захотели находиться в его теле и отправились наружу. Сейчас происходило что-то похожее. Судя по звукам, не у одного Ворона.
Когда ему почудилось, что он выблевал все кишки, его наконец-то отпустило, и он устало рухнул на землю. Где-то высоко в небе плыли темные облака, заслоняя звезды, а под чьими-то ногами хлюпала растаявшая грязь.
Внезапно прекрасное небо заслонило встревоженное лицо Агнет.
— Ты как? Лучше? — обеспокоенно спросила она и осторожно протерла лоб чем-то влажным.
— Ост-т-тань. — У Ворона зуб на зуб не попадал от озноба, охватившего его после этой пытки. — Это что за дрянь?
— Прыжок, после которого чувствуешь себя прекрасно, — фыркнула Агнет, припомнив Ворону его слова.
Оставив недовольного наемника, она отошла. Ворон собрался с силами и сел, хотя голова еще кружилась. Рядом валялись Барст и Ларон, причем орку, кажется, было не так плохо.
— Словно после бочки испорченного эля, — пробормотал Барст, садясь рядом. — Ну нас накрыло, да, Белый?
Он толкнул оборотня в бок так, что тот едва не полетел на землю. Ворон потер и без того больные после драки кости и огляделся. То, что они сейчас находились не в столице Ферании, было точно — вокруг простирался хвойный лес.
— Где мы? — спросил он у Агнет, которая помогла сесть Ларону. — Как тут оказались, я уже понял — твоя мерзкая магия.
Девушка не стала язвить в ответ, лишь недовольно поджала губы.
— В лесу, в нескольких милях от столицы. Если хочешь, могу вернуть тебя обратно.
— Да, не помешало бы, — ответил Ворон, поднимаясь. Он оклемался достаточно быстро и был готов продолжить. — Спасибо, — мимоходом бросил он Агнет. Прозвучало это не очень вежливо, но девушка вновь не стала закатывать истерику, а серьезно кивнула.
— Ты че, Белый, обратно собрался? — удивился Барст, чей цвет кожи стал возвращаться к родному грязно-зеленому.
— В столице тебя будут ждать паладины, — тихо предупредила Агнет. — Не думай, что они не разыщут тебя — у тебя достаточно узнаваемая внешность.
— Не более чем у многих других нелюдей, — отмахнулся Ворон, проверяя, на месте ли ножны с мечом.
— Но пара наших сумок не стоят такого риска! — воскликнул Ларон, наконец пришедший в себя настолько, чтобы участвовать в разговоре.
— Он не за сумками возвращается, — мрачно ответила за Ворона Агнет. Она сидела на поваленном дереве вместе с Лароном и смотрела так, словно прочитала мысли оборотня.
— А зачем? — наивно удивился эльф.
— Надо, — отрезал Ворон.
— Чушь, ты токо чудом спасся, — рыкнул Барст. — А еще говорил, что в Ферании не дерутся!
— Если не нарываться.
— А то мы нарывались!
— Вообще-то, да, — вставила свои пять медяков Агнет.
— Этот выкормыш помойной ямы оскорбил меня! — взревел Барст.
Ворон понимающе кивнул, и даже Ларон тихо вздохнул, не споря.
Агнет обвела их всех укоризненным взглядом и фыркнула:
— Мужчины! Подумаешь, оскорбил! Так что теперь, драться с каждым, кто косо посмотрит?
Ответом ей было многозначительное молчание и недоуменные взгляды — как эта женщина не понимает простых истин?
— Ну и глупо, — заявила она. — Вот от этого у вас сплошные проблемы. Вечно лезете доказывать то, что в доказывании не нуждается.
— Таковы мы, — хмыкнул Ворон, которого больше интересовали не философские беседы посреди холодного ночного леса, а возможность вернуться в столицу Ферании — его там ждал информатор.
— Найдите место поукромнее, чтобы можно было устроить нормальный привал, — приказал он, выходя на более-менее открытое пространство. — Я скоро вернусь.
И не слушая больше возражения Ларона и Барста, он превратился в ворона и взлетел. Путь до столицы был близкий, однако порывистый ледяной ветер постоянно сбивал с курса. В итоге в город Ворон прибыл намного позже, чем рассчитывал. И все же он успел к месту встречи. На одной из темных крыш неприметного домика расположились двое. Ворон опустился на самый край, поглядывая на собеседника. Тот кутался в плащ, но сухопарую фигуру юноши было сложно спрятать.
— Так что нашел Хромой Рэш?
Фигура в тени вздрогнула и качнулась к краю. Ворон терпеливо дождался, когда паренек сядет рядом с ним.
— Чего? — возмутился Ворон и скривился от боли в опухающем лице.
Агнет глянула на него, потом посмотрела за спину мужика на побледневшую девицу — ту самую разносчицу, с которой так неудачно пофлиртовал Ворон — и веско заметила:
— Не стоит верить молоденьким дурочкам. Вместо того, чтобы кулаками размахивать, лучше бы за сестрой присматривал — она только и делает, что посетителям глазки строит.
Одним взмахом руки Агнет освободила мужика. Тот рухнул на пол, тихо ругаясь, но попыток избить кого-нибудь больше не предпринимал. Пара охранников, стерегущих таверну, подскочила к нему и помогла встать. Все они пугливо поглядывали на Агнет, сейчас казавшуюся воплощением холода и непоколебимости. Разрушил ее ауру Ворон, который хлопнулся на ее стул — единственный не упавший — и громко произнес:
— Не отказался бы от вина.
В извинение за недоразумение хозяин таверны самолично преподнес пострадавшему господину вино и замороженный окорок из подвала — для опухшей щеки оборотня. Вид у наемника был презабавный, когда он прикладывал к красному виску бледно-розовую ляжку свиньи. Агнет стихла, побледнела и больше не проронила ни слова. Барст лишь вздыхал, пока Ларон поправлял тарелки на столе. Несмотря на видимую победу (а то были случаи, когда четверка вынуждена была бежать от тех, кто хотел их покалечить), настроение в их компании царило унылое. Спать разошлись молча.
***
Если четверке удавалось остановиться на ночь не в лесном овражке, а во вполне приличном (или неприличном) трактире, то они старались снять две комнаты — благо возможности позволяли, ведь Ворон опять ухитрился где-то достать золото (Агнет подозревала, что у тех самых неудавшихся работорговцев). Орк храпел, как стадо диких кабанов, и девушка наотрез отказывалась ночевать вместе с ним, а оборотень стремился хоть на несколько часов убрать из поля зрения магичку. К тому же редко у кого из трактирщиков оказывались комнаты на четверых. Вот и в этот раз путники с комфортом расположились в двух различных номерах. Ларон, сидя на кровати, читал сборник эльфийских песен, которые ему посчастливилось достать в предыдущем городе. Агнет же уже лежала под одеялом и пыталась заснуть. Вернее, так думал эльф, а на самом деле маг думала о… многом.
Именно в этот момент, когда ночь вступила в свои права, и даже за окном царила полная тишина, дверь комнаты вдруг распахнулась, с грохотом стукнувшись о стену, и на пороге возник Барст, держащий в руках одеяло.
— Я у вас посплю, — заявил он как ни в чем не бывало и, культурно прикрыв дверь, улегся прямо на полу.
Глаза Агнет и Ларона приняли одинаковую, блюдцеобразную форму.
— Барст, что случилось? — внезапно осипшим голосом поинтересовался эльф.
— А? Да ничо, Белый попросил не мешать. — И Барст накинула на себя одеяло, приготовившись храпеть.
Если до Ларона смысл слов орка доходил долго, то Агнет поняла все мгновенно. Она прищурила свои бледно-голубые глаза и произнесла в пустоту:
— Его ничего не остановит… Только если кастрировать…
Внезапно она рассмеялась и тоже легла спать. Ошеломленный Ларон последовал их примеру, гадая, когда же Ворон успел найти себе подругу на ночь. У Ларона не было привычки осуждать других людей и нелюдей и образ жизни оборотня не вызывал у него отвращения, его всего лишь удивлял сам факт, как Ворону удается пользоваться такой популярностью у женщин!
***
Рано утром Ворон сбежал из таверны на поиски нужного ему человека. Не хотелось слушать нравоучения Агнет, да и ее укоризненные взгляды все больше выводили его из себя. Распрощавшись со вчерашней разносчицей, чей брат оказался слишком скор на руку, Ворон отправился по делам. Накинув на голову капюшон, он побрел по мокрым улицам, стараясь не думать о боли в виске. Хорошо его огрел неугомонный братец. Только элемент неожиданности позволил этому идиоту треснуть его — в норме Ворон такие удары не пропускал.
Поиски Луизы Нерон, жены столичного кузнеца, заняли весь день. Несмотря на таланты Ворона, его умение найти и разговорить нужных людей, к обеду он так и не добился существенных результатов. Не отчаиваясь и прилагая больше усилий, он продолжил поиски. Лишь к концу дня ему улыбнулась удачи, и один из людей пообещал предоставить нужную информацию. Увы, ждать пришлось до утра, и Ворон вернулся в таверну, готовясь, что на него обрушат бурю негодования. Однако он ошибся.
— А где моя личная совесть и ходячая любительница морали? — язвительно поинтересовался Ворон, падая на стул напротив Барста и Ларона. Те мирно ужинали в зале таверны, но рядом с ними не обнаружилась главная противница разгульного образа жизни.
— Агнет ушла утром, вслед за тобой, — спокойно ответил Ларон, рассматривая Ворона. — У меня есть мазь от…
— Нет, — отмахнулся оборотень, хотя правая сторона вся гудела. — Переживу. И где эту девку носит?
Ларон бросил на него укоризненный взгляд. Но куда доходчивее до него донесли мысль о недопустимости оскорбления женщина два хлестких удара ледяными хлыстами. Ворон с руганью подскочил, хватаясь за меч, и на его стул тут же приземлилась довольная Агнет.
— Ты уже поужинал? Как хорошо, — гаденько улыбнулась она, сверкнув глазами.
Ворону только и осталось, что отправиться искать новый стул и ужин. Наконец все уселись, и за столом завязался разговор.
— И где же ты была? — поинтересовался Ворон.
— А где ты?
— Не твое дело!
— Вот ты и получил ответ… Кстати, — она отложила в сторону нож и вилку и полезла в поясную сумку, — держи. Ты ведь жаловался, что мы живем на твое золото. Вот моя доля.
В руку Ворона лег маленький мешочек.
— Здесь ровно столько, сколько ты потратил на меня.
Ворон даже не стал открывать — поднялся, прошел к двери и выкинул мешочек на улицу, где уже бушевала первая весенняя буря.
Выражение лица Агнет было таким же упрямым, как и у него — Ворон не сомневался в этом.
— Я не бедствую, — лениво ответил он, возвращаясь к мясу, — и могу себе позволить держать тебя в должницах.
На мгновение ему показалось, что Агнет сейчас раскричится или ответит что-нибудь язвительное, но тут на ее губах появилась теплая улыбка, и она солнечно рассмеялась.
— Договорились. Буду единственной женщиной, который ты платишь не за постель, а за душевные разговоры.
Нет, она невыносима!
— Даже нечего сказать, — признался Ворон, решив не ссориться по пустякам. Агнет не цеплялась к нему и вела себя слишком хорошо — он даже не мог найти повод обругать ее.
Девушка лишь улыбнулась ему и тоже вернулась к ужину. Совсем скоро она разговорилась с Лароном, который поведал, как они с Барстом ходили на рынок покупать припасы. Еще до прибытия в столицу Ферании четверка условилась, что они будут продолжать путь вместо до самой столицы — там Барст уйдет в свои земли, в земли орков, а Агнет и Ларон отправятся в противоположную сторону, в Рестанию. Ворон сознательно не говорил, куда направляется сам — все будет зависеть от разговора с Ральфом. Но если ему наконец улыбнется удача, и он найдет беглеца, то задание будет выполнено, и Ворон сможет облегченно вздохнуть. После нападения колдуна он жил в некотором напряжении. Особенно ему не нравилось его окружение: он стал подозревать всех. Наверное, только Барст избежал его нарастающей паранойи. Но как по-другому объяснить, что у Ворона до сих пор было такое чувство, что за ним следят? Агнет сказала, что магического маяка на нем нет, тогда что это? Он сходит с ума? Агнет солгала? Или те, кто за ним следят, более искусны и могущественны, чем Агнет? Так или иначе, но Ворон теперь ходил с оглядкой. И не зря! Сегодня ему на хвост сели два неприятных типа, с которыми Ворон быстро расправился — прижал и допросил их. Вот только ничего определенного эти два барана не знали: их кто-то нанял проследить за наемником по кличке Белый Ворон, но ни личность нанимателя, ни цели слежки не были им известны. В итоге оборотень остался ни с чем. Если, конечно, не считать подтверждения собственных подозрений.
— Эй, морда зеленокожая, я к тебе обра-ра-ра-щаюсь! — громко окликнул Барста какой-то пьяный мужик и, шатаясь, побрел к их столу.
Ворон заметил, как сжались кулаки Барста, и стоило только здешнему крикуну приблизиться, как его челюсть познакомилась со столом, а потом и с полом. Естественно, тут же началась массовая драка.
— Тварь темная, он нашего друга убил! — крикнул кто-то из толпы. Все повскакивали со своих мест.
Ненависть вспыхнула, как сухая солома в солнечный день. Не успел Ларон даже взгляд от тарелки поднять, а Ворон с Барстом уже раскидывали желающих получить тумаков. Агнет юркнула за спины наемников, но никаких действий не предпринимала. А Ворону было и не до нее — главное, чтобы не пострадала, ее же надвое переломить можно.
Получив по и без того больному лицу, оборотень пошатнулся и едва успел увернуться от очередного удара. Их с Барстом давили числом. Осложнялось все еще тем, что ни Ворон, ни его приятель не желали браться за мечи. Все же одно дело — хорошая драка, и совсем другое — убийство. По мнению Ворона, кучка пьяных идиотов заслуживала не смерть, а пару крепких тумаков. Оставалось лишь раздать их.
Костяшки стерлись в кровь о чужие зубы — только чудом Ворон не потерял свои. В таверне уже оставалось мало желающих померяться силами с "темными тварями", когда дверь распахнулась, и на пороге появилось несколько людей в белых плащах.
— Вот демоны, — выругался за спиной Ворона Барст.
— Хуже, друг мой, хуже, — отозвался оборотень, потирая ушибленный бок. Шансы на то, что доблестные воины Света отпустят их с миром, стремились к Глубинам. Вокруг Ворона и Барста ползали окровавленные люди и лежали тела тех, кто оказался менее крепок, чем кулак орка. Большинство столов и стульев было перевернуто и сломано, на полу валялась еда и растекалось лужицами вино и пиво. "Прекрасная" картина.
Двое паладинов вместе с послушниками направились к ним с таким мрачным видом, что Ворон вновь выругался: бежать некуда, в столице Ферании их быстро изловят, это не провинциальный городишко в Ленате, а сражаться с благословленными Светом воинами бессмысленно. Лучше уж с ликанами, против них у Ворона был меч из голубой стали. И как же все не вовремя! Он только-только вышел на след Ральфа…
Внезапно шум сзади заставил Ворона оглянуться, однако прежде, чем он успел увидеть, что там делает спрятавшаяся за мужчин Агнет, тонкие, но неожиданно сильные женские пальчики вцепились в его предплечье. Рывок, внутренности сдавило — и неизвестная сила унесла его прочь.
Глава 8. Охотник и жертва
Было ощущение, словно его перемололи на большой мельнице, а потом собрали заново. Или что его протащили через водоворот, причем очень узкий. Все это длилось недолго, и следующее, что ощутил Ворон, это удар о твердую землю. А потом ему стало так плохо, что больше ни о чем он не думал. На его памяти, настолько плохо ему было лишь однажды, когда он с приятелями-наемниками на гуляке выпил сначала гномьего эля, потом травяной настойки оборотней, эльфийского вина, несколько сортов человеческого пива и закончил все это самогоном знакомого кашевара. После такого его внутренности больше не захотели находиться в его теле и отправились наружу. Сейчас происходило что-то похожее. Судя по звукам, не у одного Ворона.
Когда ему почудилось, что он выблевал все кишки, его наконец-то отпустило, и он устало рухнул на землю. Где-то высоко в небе плыли темные облака, заслоняя звезды, а под чьими-то ногами хлюпала растаявшая грязь.
Внезапно прекрасное небо заслонило встревоженное лицо Агнет.
— Ты как? Лучше? — обеспокоенно спросила она и осторожно протерла лоб чем-то влажным.
— Ост-т-тань. — У Ворона зуб на зуб не попадал от озноба, охватившего его после этой пытки. — Это что за дрянь?
— Прыжок, после которого чувствуешь себя прекрасно, — фыркнула Агнет, припомнив Ворону его слова.
Оставив недовольного наемника, она отошла. Ворон собрался с силами и сел, хотя голова еще кружилась. Рядом валялись Барст и Ларон, причем орку, кажется, было не так плохо.
— Словно после бочки испорченного эля, — пробормотал Барст, садясь рядом. — Ну нас накрыло, да, Белый?
Он толкнул оборотня в бок так, что тот едва не полетел на землю. Ворон потер и без того больные после драки кости и огляделся. То, что они сейчас находились не в столице Ферании, было точно — вокруг простирался хвойный лес.
— Где мы? — спросил он у Агнет, которая помогла сесть Ларону. — Как тут оказались, я уже понял — твоя мерзкая магия.
Девушка не стала язвить в ответ, лишь недовольно поджала губы.
— В лесу, в нескольких милях от столицы. Если хочешь, могу вернуть тебя обратно.
— Да, не помешало бы, — ответил Ворон, поднимаясь. Он оклемался достаточно быстро и был готов продолжить. — Спасибо, — мимоходом бросил он Агнет. Прозвучало это не очень вежливо, но девушка вновь не стала закатывать истерику, а серьезно кивнула.
— Ты че, Белый, обратно собрался? — удивился Барст, чей цвет кожи стал возвращаться к родному грязно-зеленому.
— В столице тебя будут ждать паладины, — тихо предупредила Агнет. — Не думай, что они не разыщут тебя — у тебя достаточно узнаваемая внешность.
— Не более чем у многих других нелюдей, — отмахнулся Ворон, проверяя, на месте ли ножны с мечом.
— Но пара наших сумок не стоят такого риска! — воскликнул Ларон, наконец пришедший в себя настолько, чтобы участвовать в разговоре.
— Он не за сумками возвращается, — мрачно ответила за Ворона Агнет. Она сидела на поваленном дереве вместе с Лароном и смотрела так, словно прочитала мысли оборотня.
— А зачем? — наивно удивился эльф.
— Надо, — отрезал Ворон.
— Чушь, ты токо чудом спасся, — рыкнул Барст. — А еще говорил, что в Ферании не дерутся!
— Если не нарываться.
— А то мы нарывались!
— Вообще-то, да, — вставила свои пять медяков Агнет.
— Этот выкормыш помойной ямы оскорбил меня! — взревел Барст.
Ворон понимающе кивнул, и даже Ларон тихо вздохнул, не споря.
Агнет обвела их всех укоризненным взглядом и фыркнула:
— Мужчины! Подумаешь, оскорбил! Так что теперь, драться с каждым, кто косо посмотрит?
Ответом ей было многозначительное молчание и недоуменные взгляды — как эта женщина не понимает простых истин?
— Ну и глупо, — заявила она. — Вот от этого у вас сплошные проблемы. Вечно лезете доказывать то, что в доказывании не нуждается.
— Таковы мы, — хмыкнул Ворон, которого больше интересовали не философские беседы посреди холодного ночного леса, а возможность вернуться в столицу Ферании — его там ждал информатор.
— Найдите место поукромнее, чтобы можно было устроить нормальный привал, — приказал он, выходя на более-менее открытое пространство. — Я скоро вернусь.
И не слушая больше возражения Ларона и Барста, он превратился в ворона и взлетел. Путь до столицы был близкий, однако порывистый ледяной ветер постоянно сбивал с курса. В итоге в город Ворон прибыл намного позже, чем рассчитывал. И все же он успел к месту встречи. На одной из темных крыш неприметного домика расположились двое. Ворон опустился на самый край, поглядывая на собеседника. Тот кутался в плащ, но сухопарую фигуру юноши было сложно спрятать.
— Так что нашел Хромой Рэш?
Фигура в тени вздрогнула и качнулась к краю. Ворон терпеливо дождался, когда паренек сядет рядом с ним.
