Слишком важный выбор — даже мысли о демоне отступили на задний план. С досадой Дарес вынужден был признать, что ему придется провести еще несколько ночей, размышляя о судьбе Ордена.
— …доблести, — закончил свою речь Дарес и перешел к делам насущным: — Долг лорда Валема теперь падет на другие плечи. Это важное решение, которое скоро предстоит принять. Пока же я попрошу вас, леди Энид, продолжить исполнять обязанности лорда Валема в Рестании. Лорд Карт, я надеюсь, что Фелин'Сен и Арле будут спокойны под вашим покровительством.
— Безусловно, милорд, — ответили Карт и Энид.
Де Нарату хватило ума сдержать досаду, но Дарес слишком хорошо знал его, чтобы поверить в эту игру. После еще пары фраз и короткого обсуждения дел Ордена, паладины разошлись. Дарес ловко уклонился от предложения де Нарата о встрече — пока он не примет решение, он не желал общаться ни с Гаретом, ни с Энид.
— Леди Рид, как ваше здоровье?
Энид обернулась и изобразила на лице подобие приветствия.
— Лорд де Нарат, благодарю за заботу. Я вполне здорова, несмотря на непостоянную погоду Рестании. Там, знаете ли, часто идут дожди, даже ранней весной.
Де Нарат прищурил свои блеклые глаза и медленно спустился по лестнице. Ничто в этом мире не могло бы принести Энид больше удовольствия, чем отсутствие Гарета на пути к ее покоям, однако именно этого она была сейчас лишена.
— Вы, вероятно, лелеете надежды на…
— На что? — уцепилась за его слова Энид, тоже начиная гневаться.
Де Нарат напоминал ей блики на водной глади — такой же непостоянный, переменчивый и практически незаметный. Не успела она оглянуться, как он уже стоял рядом. Гарет был мужчиной среднего роста, Энид же, несмотря на красоту, не скрываемую даже броней паладина, являлась женщиной высокой и статной, так что сейчас она смотрела прямо в глаза де Нарата, с которым была вровень.
— Я думаю, вы меня понимаете, — произнес он, и его блеклые водянистые глазки забегали.
— Нет, — отрезала Энид, хотя прекрасно понимала, что стала мишенью для де Нарата. Раньше все было проще.
— Ваша тактичность делает вам честь… Или это осторожность?..
— Леди Рид? — окликнул Энид другой мужской голос, и она едва сдержала радость, оборачиваясь к подходящему паладину.
— Лорд де Весор, светлого дня. У вас какой-то вопрос ко мне?
— Да, леди Рид. На совете не было времени, да и отвлекаться по таким пустякам, когда погиб наш брат… — лорд Вайран, представитель Ордена в Логре, позволил своему голосу стихнуть, многозначительно глядя на Гарета. — Я вам не помешал, лорд де Нарат?
— Как и всегда, ничуть, лорд де Весор, — не скрывая язвительной усмешки, ответил Гарет. — Позвольте откланяться. Счастливых вам снов, леди Энид. И вам, лорд де Весор. Искренне надеюсь, что к следующему совету вы успеете найти оправдания тому, что творится в Логре.
С этими словами де Нарат отправился к своим покоям. Энид проводила его холодным взглядом, а потом обернулась к Вайрану.
— Благодарю.
— Я подумал, что мое вмешательство не будет вам в тягость, — с едва заметной улыбкой ответил де Весор и пошел рядом с Энид. Ей нравился этот мужчина — он был хорошим паладином и верным соратником, однако, как и любой высокопоставленный член Ордена Света, леди Энид не доверяла никому. Даже такой незаметный и доброжелательный мужчина, как Вайран де Весор, мог доставить ей проблемы. Пусть он, как и она, не стремится к абсолютной власти и предпочитает тихое теплое местечко, борясь за свою жизнь, он может цапнуть даже самого близкого друга. А в том, что скоро начнутся трудные времена для всех, Энид не сомневалась — де Нарат все ближе подбирался к желанному титулу. Она даже вскользь посочувствовала лорду Даресу — тому и так хватало личных проблем, чтобы еще бороться с этой гадюкой у себя в Ордене.
— В Логре действительно трудности? — поинтересовалась она как бы невзначай, когда они дошли до ее покоев.
Вайран тут же растерял все свое расположение, представ перед ней не милым мужчиной, а холодным и замкнутым лордом.
— Не понимаю, о чем вы.
«Интересно, я врала де Нарату также неуклюже?» — задалась вопросом Энид и заметила вслух:
— Ни о чем. Я не любительница сплетен, но такие люди, как Гарет де Нарат, могут нашептать Верховному паладину, что представитель Ордена в Логре недостаточно усердно продвигает наши идеи.
Де Весор промолчал. На мгновение Энид показалось, что он хочет сказать что-то очень важное. Но потом это ощущение прошло, Вайран равнодушно пожал плечами и пожелал ей спокойной ночи.
Энид уже взялась за ручки двери, когда де Весор вдруг шагнул к ней и резко, но тихо произнес:
— Серый список может принести много бед… У меня семья в Логре, я не хочу, чтобы их разорвали на части жаждущие мести ликаны.
И прежде, чем Энид успела отреагировать, Вайран развернулся и решительно направился к своим покоям.
Покои встретили Верховного паладина тишиной и покоем. Он прошелся по пустым комнатам, думая о Валеме. Потом опомнился и прогнал из головы все лишние мысли. Решение принято, он сделал все правильно, и когда-нибудь его ложь принесет пользы больше, чем это сделала бы правда. Сейчас Дареса должно было волновать назначение де Нарата и Энид, а не смерть друга. Валем ушел, и толку от горя не было. Они всегда знали, что путь паладина может быть коротким, и поэтому Дарес был готов даже к смерти друга. Но как же будет не хватать задора Валема! Да и выпить вечером больше будет не с кем… На мгновение Дареса охватило странное чувство одиночества, словно его покинуло все тепло, что раньше окружало. А потом он вновь взял себя в руки, напомнил себе о Найли и Рики и подальше засунул воспоминания о Рэлине. Ему хватало ночных кошмаров с участием брата.
Упав в кресло, Дарес откинул со лба черные пряди и посмотрел на горящий в камине огонь. Он думал о демоне, о страшном порождении Глубин, слуге самого Повелителя, но не чувствовал страха, лишь странное предвкушение. Он катал на языке этот вкус грядущей битвы, сети интриг, которая будет сплетена. Как он этого жаждал. Что-то поднималось внутри, желающее расправиться со всеми тварями, что так легко убивают и калечат других. Светлые — темные всегда с насмешкой относились к ним. Светлые расы слабы, светлые расы глупы. Разве могут нежные нимфы и дриады сражаться с могучими кровожадными орками и троллями? Разве могут чуткие светлые эльфы решиться на пытки, которыми не брезгую вампиры? Из века в век темные угнетали светлых. Дарес читал об этом, видел своими глазами. Крестьяне боялись волчьего воя, люди трепетали в страхе перед орочьими кланами. Как легко темные подавляли светлых. Но разве они были в чем-то лучше? Разве они не были такими же созданиями этого мира? Разве их нельзя убить, причинить им боль?
Заметив, что его мысли свернули куда-то не туда, Дарес напомнил себе о главной проблеме — демоне и выборе между Энид и де Наратом. Как ни странно, но на данный момент даже тварь Глубин отошла на второй план. С ней Дарес расправится но позже, когда найдет убийцу Валема. У него даже появился план, как это сделать. А вот что решить насчет Гарета и Энид? Как ни странно, но однозначного выбора тут не было. Конечно, де Нарат оставался кровожадным фанатиком, но некоторые его идеи стоило использовать. Энид же была намного слабее его — и как паладин, и как политик, — но являлась эдакой скалой, непоколебимой в своей вере и спокойной по характеру. С ней Дарес был бы уверен в своей спине, которую она будет прикрывать. Но все же, все же… Энид мало что могла дать Даресу, кроме стабильности. К тому же она была слишком миролюбива…
С другой стороны, де Нарата можно было использовать. Необязательно ведь следовать его доводам.
«А что, это мысль — сделать из этой крысы, которая заманила Валема к демону, козла отпущения», — с мрачной насмешкой подумал Дарес, откупоривая бутылку вина. Сегодня он собирался выпить за друга.
Когда Дарес пригубил вино, на его губы легла холодная улыбка. В своей голове он уже строил планы на будущее.
За окном шумел первый весенний дождь, а внутри было сухо, тепло и вкусно пахло. Четверка путников расположилась за столом в самом углу одной уютной таверны и лакомилась деликатесами. Конечно, назвать так еду, подаваемую здесь, было сложно, однако после пары месяцев питания сухими галетами и вареными грибами даже Ларон с радостью смотрел на горячий ужин. Путешествие по Ферании, начавшаяся так ярко, продолжилось более блекло — если не считать одной стычки с отрядом местного лорда, четверка добралась до столицы без приключений. Теперь они предавались законному отдыху и обсуждали всякую ерунду. Даже Ворон с Агнет решили сегодня не цапаться, а мирно обсуждать окружающий их мир. Ларон изредка с подозрением поглядывал на эту парочку. По сравнению с Ленатой, где они грызлись, словно ликан с паладином, в Ферании эти двое вели себя почти прилично, хотя и не отказались от привычки ругаться по любому поводу. И все же Ларон замечал некоторую холодность, появившуюся в общении мага и наемника. Агнет стала более сдержанной, часто шла молча, с задумчивым видом. Ворон же предпочитал не замечать ее, а в разговорах стал реже бросать оскорбления. Словом, несмотря на оставшуюся традицию цапаться по любому поводу, Ворон и Агнет стали вести себя как приличные люди и нелюди. Ларона могло бы порадовать это, если бы он не подозревал, что отношения этой парочки ухудшаются, а не улучшаются. Это внушало беспокойство, ведь Ларон искренне, как мог только светлый эльф, привязался к своим спутникам. Даже с Барстом они наладили контакт, и орк теперь все реже оскорблял ненавистного ушастого и даже без напоминаний стал обращаться к нему "эльф". Для Барста это был успех, и Ларон незаметно улыбался, когда орк вдруг вспоминал о приличиях.
— Главное кабана разделывая, не пов… повррр… Да как же это! — ругнулся Барст, пытаясь совладать с человеческим языком.
— Повредить? — подсказал Ларон. Барст глянул на него с высокомерием, но рассказ продолжил.
На другом конце стола Ворон и Агнет обсуждали обычаи Ферании.
— Сколь лет этому королевству, столько оно и воюет, — хмыкнул оборотень. — Вот уж удивительно, как вообще здесь король появился. Насколько помню, междоусобные войны — любимое занятие здесь.
— После одной особо крупной гражданской войны наступил период затишья.
— Я помню историю, но она мало похожа на правду.
— Я думаю, все просто — король Ферании получил поддержку Ордена Света, которому было выгодно, чтобы юго-западные земли были едиными.
— Да-а, так и золото легче тянуть с населения, — с отвращением протянул Ворон и пригубил вина.
— Можно подумать, передо мной сидит борец за справедливость, — насмешливо произнесла Агнет, тоже наливая себе рубиновой жидкости.
— Нет, это не про меня. Я — не ты. Хотя в последнее время ты меня удивляешь, — признался оборотень, тихо опуская кружку на стол.
— Правда? — изумилась маг, отламывая от пирога кусочек. — И чем же? Что еще не умерла?
— Не будем про несбыточные надежды. Я о твоем поведении. Ожидал, что ты будешь защищать каждую корягу.
— Ты ведь так меня хорошо знаешь!
— Кто кинулся грудью защищать несчастных ликанов на пароме? Кстати, ты проявила вопиющее равнодушие к их судьбе, когда мы сидели в тюрьме. Могла бы спросить у своего дружка-паладина, зачем они режут мирное население.
— Я похожа на идиотку? — резко спросила Агнет. Глаза ее сузились и стали напоминать две льдинки. — Что дало бы мое обвинение? Я не вернула бы жизни тех ликанам, а только настроила против себя единственного человека, который мог нас спасти.
— Как цинично. А ты все же не такая наивная.
— Какая высокая оценка моих умственных способностей! — с сарказмом воскликнула Агнет. — Скажу сразу: мне не нравится подобное. Но борьба должна быть разумной, пусть иногда и приходится идти на сделку с совестью.
— Главное, чтобы это не вошло в привычку.
— Если совесть есть, и человек к ней прислушивается, то бояться нечего.
— Не все такие.
— Вот именно, — к удивлению Ворона, согласилась Агнет. — Закажи еще вина.
— А тебе не хватит?
— Ты выхлебал всю бутылку!
Начинающийся спор прервала разносчица, подошедшая к их столику. С самой своей обворожительной улыбкой Ворон обратился к девушке, попросив принести еще вина. Та покраснела, смутилась и быстро убежала, бросая на мужчину проникновенные взгляды. Агнет осталась абсолютно равнодушна и даже не отпустила пару привычных язвительных замечаний. Наоборот — похвалила!
— Хоть какой-то толк от твоей смазливой мордашки — она принесет вино быстро.
— Ты напомнила мне сейчас старого сапожника, которого в жизни не волновало ничего, кроме выпивки.
— Сегодня я настроена благодушно, так что можешь жить.
Барст громко рассмеялся этой незамысловатой шутке, а Ворон отвесил Агнет поклон, не вставая из-за стола. Только лицо его было холодно, и Ларон в очередной раз подумал, что между этими двумя идет какая-то своя война.
— Вот ваше вино, господин, — произнесла разносчица, ставя бутылку прямо перед Вороном и улыбаясь ему так, что любой бы понял ее намек.
— Благодарю, прекрасная леди, — он галантно поцеловал ручку и резко обернулся, выхватывая у Агнет бутылку. — Отдай!
— Нет, я первая взяла! Ты опять все выпьешь! — запротестовала девушка, шипя.
С лица разносчицы сползла улыбка, и она, надувшись, отошла от их столика. Навряд ли Ворон даже заметил это — он наконец смог вырвать из рук Агнет бутылку и сейчас вскрывал пробку. Нахохлившись, маг придвинула свою кружку. Ларон заметил, что Ворон все же поделил вино поровну.
— Я, честно говоря, не заметил особой воинственности Ферании, — произнес эльф, внося разнообразие в разговор, который являлся сплошной руганью недовольной парочки. — Люди и нелюди здесь живут достаточно спокойно.
— Зима, — со знанием дела ответил Ворон. — В холода здесь грызутся только самые фанатичные. Подожди, лед сойдет, пойдут воевать. Тут у каждого лорда по десять кровников — все соседи. Десятилетиями делят землю. А еще надо успеть и Ленату ущипнуть, и к троллям слазить, и оркам морды понабивать.
— Да, — радостно подтвердил Барст. — Феранийцы — хорошие воины. Хоть и люди. Люди слабые.
Ларон улыбнулся и вновь перевел взгляд на Ворона.
— Думаешь, у нас могут быть проблемы?
— Если мы будем вести себя прилично, — Ворон многозначительно посмотрел на Агнет, — то нет. Нарываться на драку — получить проблемы. Феранийцы, может быть, излишне вспыльчивый народ, но на пустом месте не воюют даже они.
Словно в опровержении его слов, в этот момент к их столу подошел здоровый, как бык, мужик и без размаха врезал Ворону. От неожиданности Ларон подскочил, уронив стул. Рядом прогрохотал Барст, сжимая кулаки, но первой успела Агнет.
Здоровяка вдруг сковали ледяные цепи, и он начал мерзко ругаться. Еще секунда — и он затих, ловя ртом воздух. Внимание всех присутствующих в таверне обратилось к их четверке и драчуну.
— А теперь успокоился, — холодно произнесла Агнет, прожигая ледяным взглядом мужчину, — и объяснил, почему ты ведешь себя, как смертник.
К тому времени с пола, пошатываясь, поднялся Ворон. Вся правая сторона лица у него покраснела, с губы стекала струйка крови, а вокруг глаза уже начало опухать.
Агнет едва заметно прищурилась, и к мужчине вернулась способность говорить.
— …доблести, — закончил свою речь Дарес и перешел к делам насущным: — Долг лорда Валема теперь падет на другие плечи. Это важное решение, которое скоро предстоит принять. Пока же я попрошу вас, леди Энид, продолжить исполнять обязанности лорда Валема в Рестании. Лорд Карт, я надеюсь, что Фелин'Сен и Арле будут спокойны под вашим покровительством.
— Безусловно, милорд, — ответили Карт и Энид.
Де Нарату хватило ума сдержать досаду, но Дарес слишком хорошо знал его, чтобы поверить в эту игру. После еще пары фраз и короткого обсуждения дел Ордена, паладины разошлись. Дарес ловко уклонился от предложения де Нарата о встрече — пока он не примет решение, он не желал общаться ни с Гаретом, ни с Энид.
***
— Леди Рид, как ваше здоровье?
Энид обернулась и изобразила на лице подобие приветствия.
— Лорд де Нарат, благодарю за заботу. Я вполне здорова, несмотря на непостоянную погоду Рестании. Там, знаете ли, часто идут дожди, даже ранней весной.
Де Нарат прищурил свои блеклые глаза и медленно спустился по лестнице. Ничто в этом мире не могло бы принести Энид больше удовольствия, чем отсутствие Гарета на пути к ее покоям, однако именно этого она была сейчас лишена.
— Вы, вероятно, лелеете надежды на…
— На что? — уцепилась за его слова Энид, тоже начиная гневаться.
Де Нарат напоминал ей блики на водной глади — такой же непостоянный, переменчивый и практически незаметный. Не успела она оглянуться, как он уже стоял рядом. Гарет был мужчиной среднего роста, Энид же, несмотря на красоту, не скрываемую даже броней паладина, являлась женщиной высокой и статной, так что сейчас она смотрела прямо в глаза де Нарата, с которым была вровень.
— Я думаю, вы меня понимаете, — произнес он, и его блеклые водянистые глазки забегали.
— Нет, — отрезала Энид, хотя прекрасно понимала, что стала мишенью для де Нарата. Раньше все было проще.
— Ваша тактичность делает вам честь… Или это осторожность?..
— Леди Рид? — окликнул Энид другой мужской голос, и она едва сдержала радость, оборачиваясь к подходящему паладину.
— Лорд де Весор, светлого дня. У вас какой-то вопрос ко мне?
— Да, леди Рид. На совете не было времени, да и отвлекаться по таким пустякам, когда погиб наш брат… — лорд Вайран, представитель Ордена в Логре, позволил своему голосу стихнуть, многозначительно глядя на Гарета. — Я вам не помешал, лорд де Нарат?
— Как и всегда, ничуть, лорд де Весор, — не скрывая язвительной усмешки, ответил Гарет. — Позвольте откланяться. Счастливых вам снов, леди Энид. И вам, лорд де Весор. Искренне надеюсь, что к следующему совету вы успеете найти оправдания тому, что творится в Логре.
С этими словами де Нарат отправился к своим покоям. Энид проводила его холодным взглядом, а потом обернулась к Вайрану.
— Благодарю.
— Я подумал, что мое вмешательство не будет вам в тягость, — с едва заметной улыбкой ответил де Весор и пошел рядом с Энид. Ей нравился этот мужчина — он был хорошим паладином и верным соратником, однако, как и любой высокопоставленный член Ордена Света, леди Энид не доверяла никому. Даже такой незаметный и доброжелательный мужчина, как Вайран де Весор, мог доставить ей проблемы. Пусть он, как и она, не стремится к абсолютной власти и предпочитает тихое теплое местечко, борясь за свою жизнь, он может цапнуть даже самого близкого друга. А в том, что скоро начнутся трудные времена для всех, Энид не сомневалась — де Нарат все ближе подбирался к желанному титулу. Она даже вскользь посочувствовала лорду Даресу — тому и так хватало личных проблем, чтобы еще бороться с этой гадюкой у себя в Ордене.
— В Логре действительно трудности? — поинтересовалась она как бы невзначай, когда они дошли до ее покоев.
Вайран тут же растерял все свое расположение, представ перед ней не милым мужчиной, а холодным и замкнутым лордом.
— Не понимаю, о чем вы.
«Интересно, я врала де Нарату также неуклюже?» — задалась вопросом Энид и заметила вслух:
— Ни о чем. Я не любительница сплетен, но такие люди, как Гарет де Нарат, могут нашептать Верховному паладину, что представитель Ордена в Логре недостаточно усердно продвигает наши идеи.
Де Весор промолчал. На мгновение Энид показалось, что он хочет сказать что-то очень важное. Но потом это ощущение прошло, Вайран равнодушно пожал плечами и пожелал ей спокойной ночи.
Энид уже взялась за ручки двери, когда де Весор вдруг шагнул к ней и резко, но тихо произнес:
— Серый список может принести много бед… У меня семья в Логре, я не хочу, чтобы их разорвали на части жаждущие мести ликаны.
И прежде, чем Энид успела отреагировать, Вайран развернулся и решительно направился к своим покоям.
***
Покои встретили Верховного паладина тишиной и покоем. Он прошелся по пустым комнатам, думая о Валеме. Потом опомнился и прогнал из головы все лишние мысли. Решение принято, он сделал все правильно, и когда-нибудь его ложь принесет пользы больше, чем это сделала бы правда. Сейчас Дареса должно было волновать назначение де Нарата и Энид, а не смерть друга. Валем ушел, и толку от горя не было. Они всегда знали, что путь паладина может быть коротким, и поэтому Дарес был готов даже к смерти друга. Но как же будет не хватать задора Валема! Да и выпить вечером больше будет не с кем… На мгновение Дареса охватило странное чувство одиночества, словно его покинуло все тепло, что раньше окружало. А потом он вновь взял себя в руки, напомнил себе о Найли и Рики и подальше засунул воспоминания о Рэлине. Ему хватало ночных кошмаров с участием брата.
Упав в кресло, Дарес откинул со лба черные пряди и посмотрел на горящий в камине огонь. Он думал о демоне, о страшном порождении Глубин, слуге самого Повелителя, но не чувствовал страха, лишь странное предвкушение. Он катал на языке этот вкус грядущей битвы, сети интриг, которая будет сплетена. Как он этого жаждал. Что-то поднималось внутри, желающее расправиться со всеми тварями, что так легко убивают и калечат других. Светлые — темные всегда с насмешкой относились к ним. Светлые расы слабы, светлые расы глупы. Разве могут нежные нимфы и дриады сражаться с могучими кровожадными орками и троллями? Разве могут чуткие светлые эльфы решиться на пытки, которыми не брезгую вампиры? Из века в век темные угнетали светлых. Дарес читал об этом, видел своими глазами. Крестьяне боялись волчьего воя, люди трепетали в страхе перед орочьими кланами. Как легко темные подавляли светлых. Но разве они были в чем-то лучше? Разве они не были такими же созданиями этого мира? Разве их нельзя убить, причинить им боль?
Заметив, что его мысли свернули куда-то не туда, Дарес напомнил себе о главной проблеме — демоне и выборе между Энид и де Наратом. Как ни странно, но на данный момент даже тварь Глубин отошла на второй план. С ней Дарес расправится но позже, когда найдет убийцу Валема. У него даже появился план, как это сделать. А вот что решить насчет Гарета и Энид? Как ни странно, но однозначного выбора тут не было. Конечно, де Нарат оставался кровожадным фанатиком, но некоторые его идеи стоило использовать. Энид же была намного слабее его — и как паладин, и как политик, — но являлась эдакой скалой, непоколебимой в своей вере и спокойной по характеру. С ней Дарес был бы уверен в своей спине, которую она будет прикрывать. Но все же, все же… Энид мало что могла дать Даресу, кроме стабильности. К тому же она была слишком миролюбива…
С другой стороны, де Нарата можно было использовать. Необязательно ведь следовать его доводам.
«А что, это мысль — сделать из этой крысы, которая заманила Валема к демону, козла отпущения», — с мрачной насмешкой подумал Дарес, откупоривая бутылку вина. Сегодня он собирался выпить за друга.
Когда Дарес пригубил вино, на его губы легла холодная улыбка. В своей голове он уже строил планы на будущее.
Глава 7. Гостеприимство по-феранийски
За окном шумел первый весенний дождь, а внутри было сухо, тепло и вкусно пахло. Четверка путников расположилась за столом в самом углу одной уютной таверны и лакомилась деликатесами. Конечно, назвать так еду, подаваемую здесь, было сложно, однако после пары месяцев питания сухими галетами и вареными грибами даже Ларон с радостью смотрел на горячий ужин. Путешествие по Ферании, начавшаяся так ярко, продолжилось более блекло — если не считать одной стычки с отрядом местного лорда, четверка добралась до столицы без приключений. Теперь они предавались законному отдыху и обсуждали всякую ерунду. Даже Ворон с Агнет решили сегодня не цапаться, а мирно обсуждать окружающий их мир. Ларон изредка с подозрением поглядывал на эту парочку. По сравнению с Ленатой, где они грызлись, словно ликан с паладином, в Ферании эти двое вели себя почти прилично, хотя и не отказались от привычки ругаться по любому поводу. И все же Ларон замечал некоторую холодность, появившуюся в общении мага и наемника. Агнет стала более сдержанной, часто шла молча, с задумчивым видом. Ворон же предпочитал не замечать ее, а в разговорах стал реже бросать оскорбления. Словом, несмотря на оставшуюся традицию цапаться по любому поводу, Ворон и Агнет стали вести себя как приличные люди и нелюди. Ларона могло бы порадовать это, если бы он не подозревал, что отношения этой парочки ухудшаются, а не улучшаются. Это внушало беспокойство, ведь Ларон искренне, как мог только светлый эльф, привязался к своим спутникам. Даже с Барстом они наладили контакт, и орк теперь все реже оскорблял ненавистного ушастого и даже без напоминаний стал обращаться к нему "эльф". Для Барста это был успех, и Ларон незаметно улыбался, когда орк вдруг вспоминал о приличиях.
— Главное кабана разделывая, не пов… повррр… Да как же это! — ругнулся Барст, пытаясь совладать с человеческим языком.
— Повредить? — подсказал Ларон. Барст глянул на него с высокомерием, но рассказ продолжил.
На другом конце стола Ворон и Агнет обсуждали обычаи Ферании.
— Сколь лет этому королевству, столько оно и воюет, — хмыкнул оборотень. — Вот уж удивительно, как вообще здесь король появился. Насколько помню, междоусобные войны — любимое занятие здесь.
— После одной особо крупной гражданской войны наступил период затишья.
— Я помню историю, но она мало похожа на правду.
— Я думаю, все просто — король Ферании получил поддержку Ордена Света, которому было выгодно, чтобы юго-западные земли были едиными.
— Да-а, так и золото легче тянуть с населения, — с отвращением протянул Ворон и пригубил вина.
— Можно подумать, передо мной сидит борец за справедливость, — насмешливо произнесла Агнет, тоже наливая себе рубиновой жидкости.
— Нет, это не про меня. Я — не ты. Хотя в последнее время ты меня удивляешь, — признался оборотень, тихо опуская кружку на стол.
— Правда? — изумилась маг, отламывая от пирога кусочек. — И чем же? Что еще не умерла?
— Не будем про несбыточные надежды. Я о твоем поведении. Ожидал, что ты будешь защищать каждую корягу.
— Ты ведь так меня хорошо знаешь!
— Кто кинулся грудью защищать несчастных ликанов на пароме? Кстати, ты проявила вопиющее равнодушие к их судьбе, когда мы сидели в тюрьме. Могла бы спросить у своего дружка-паладина, зачем они режут мирное население.
— Я похожа на идиотку? — резко спросила Агнет. Глаза ее сузились и стали напоминать две льдинки. — Что дало бы мое обвинение? Я не вернула бы жизни тех ликанам, а только настроила против себя единственного человека, который мог нас спасти.
— Как цинично. А ты все же не такая наивная.
— Какая высокая оценка моих умственных способностей! — с сарказмом воскликнула Агнет. — Скажу сразу: мне не нравится подобное. Но борьба должна быть разумной, пусть иногда и приходится идти на сделку с совестью.
— Главное, чтобы это не вошло в привычку.
— Если совесть есть, и человек к ней прислушивается, то бояться нечего.
— Не все такие.
— Вот именно, — к удивлению Ворона, согласилась Агнет. — Закажи еще вина.
— А тебе не хватит?
— Ты выхлебал всю бутылку!
Начинающийся спор прервала разносчица, подошедшая к их столику. С самой своей обворожительной улыбкой Ворон обратился к девушке, попросив принести еще вина. Та покраснела, смутилась и быстро убежала, бросая на мужчину проникновенные взгляды. Агнет осталась абсолютно равнодушна и даже не отпустила пару привычных язвительных замечаний. Наоборот — похвалила!
— Хоть какой-то толк от твоей смазливой мордашки — она принесет вино быстро.
— Ты напомнила мне сейчас старого сапожника, которого в жизни не волновало ничего, кроме выпивки.
— Сегодня я настроена благодушно, так что можешь жить.
Барст громко рассмеялся этой незамысловатой шутке, а Ворон отвесил Агнет поклон, не вставая из-за стола. Только лицо его было холодно, и Ларон в очередной раз подумал, что между этими двумя идет какая-то своя война.
— Вот ваше вино, господин, — произнесла разносчица, ставя бутылку прямо перед Вороном и улыбаясь ему так, что любой бы понял ее намек.
— Благодарю, прекрасная леди, — он галантно поцеловал ручку и резко обернулся, выхватывая у Агнет бутылку. — Отдай!
— Нет, я первая взяла! Ты опять все выпьешь! — запротестовала девушка, шипя.
С лица разносчицы сползла улыбка, и она, надувшись, отошла от их столика. Навряд ли Ворон даже заметил это — он наконец смог вырвать из рук Агнет бутылку и сейчас вскрывал пробку. Нахохлившись, маг придвинула свою кружку. Ларон заметил, что Ворон все же поделил вино поровну.
— Я, честно говоря, не заметил особой воинственности Ферании, — произнес эльф, внося разнообразие в разговор, который являлся сплошной руганью недовольной парочки. — Люди и нелюди здесь живут достаточно спокойно.
— Зима, — со знанием дела ответил Ворон. — В холода здесь грызутся только самые фанатичные. Подожди, лед сойдет, пойдут воевать. Тут у каждого лорда по десять кровников — все соседи. Десятилетиями делят землю. А еще надо успеть и Ленату ущипнуть, и к троллям слазить, и оркам морды понабивать.
— Да, — радостно подтвердил Барст. — Феранийцы — хорошие воины. Хоть и люди. Люди слабые.
Ларон улыбнулся и вновь перевел взгляд на Ворона.
— Думаешь, у нас могут быть проблемы?
— Если мы будем вести себя прилично, — Ворон многозначительно посмотрел на Агнет, — то нет. Нарываться на драку — получить проблемы. Феранийцы, может быть, излишне вспыльчивый народ, но на пустом месте не воюют даже они.
Словно в опровержении его слов, в этот момент к их столу подошел здоровый, как бык, мужик и без размаха врезал Ворону. От неожиданности Ларон подскочил, уронив стул. Рядом прогрохотал Барст, сжимая кулаки, но первой успела Агнет.
Здоровяка вдруг сковали ледяные цепи, и он начал мерзко ругаться. Еще секунда — и он затих, ловя ртом воздух. Внимание всех присутствующих в таверне обратилось к их четверке и драчуну.
— А теперь успокоился, — холодно произнесла Агнет, прожигая ледяным взглядом мужчину, — и объяснил, почему ты ведешь себя, как смертник.
К тому времени с пола, пошатываясь, поднялся Ворон. Вся правая сторона лица у него покраснела, с губы стекала струйка крови, а вокруг глаза уже начало опухать.
Агнет едва заметно прищурилась, и к мужчине вернулась способность говорить.
