— Милорд?
— Здесь были только паладины? — отрывисто поинтересовался де Гор.
«Интересно, откуда он знает? — задался вопросом Гарет, щурив глаза. — Ведь поругался же с леди Таей».
— Были еще двое магов, — с видимой неохотой (а на самом деле, ликуя) признался Гарет. — Лорд Валем привез двух магов из Рестании. Они не отходили от него ни на шаг.
Де Гор окинул местность холодным пронизывающим взглядом — ветра Ленаты после этого показались теплым дуновением — и задал следующий неудобный вопрос:
— Они тоже погибли?
— Да, милорд.
— И ты известил Орден магов?
— Мне пришлось, милорд, — елейным голосом ответил Гарет и поклонился. — Я опасался гнева леди Таи. Она могла доставить вам проблемы…
— Достаточно, — оборвал его де Гор и продолжил обход деревни.
Полчаса Верховный паладин молча осматривал покосившиеся обгорелые балки, пока Гарет проклинал зимние ветра Ленаты — казалось, что скоро их сдует вместе с лошадьми. Когда руки у де Нарата окончательно перестали ощущаться, а глаза начали постоянно слезиться от холодных то ли капель, то ли льдинок, падающих с неба, де Гор наконец закончил бесцельно бродить по деревне.
— Пора возвращаться, — подхватил Гарет, когда Верховный паладин встал посреди развалин.
Слова де Нарата явно прошли мимо ушей главы Ордена.
— Как обстоят наши дела в Ленате? — неожиданно поинтересовался де Гор, словно приехал с обычной проверкой к подчиненному, а не стоял сейчас посреди разрушенной деревни, в которой убили его лучшего друга.
— Мы делаем успехи, однако население все еще не готово принять наши порядки… — начал де Нарат как ни в чем не бывало. Пока они шли к лошадям, он успел вкратце обрисовать ситуацию. Весь обратный путь до столицы два паладина обсуждали, что можно предпринять, чтобы заручиться поддержкой не только короля Ленаты и его знати, но и простого люда. Гарет охотно отвечал на вопросы своего лорда и осторожно выдвигал свои идеи — он знал, что большинство из них де Гор не одобрит, — однако бдительности он не терял, прекрасно помня, ради чего на самом деле приехал глава Ордена.
Де Гор заговорил о наиболее важном лишь по приезде в столицу.
— Готовь похороны. Мы проводим в последний путь нашего брата, — холодно обронил де Гор.
Гарет поклонился, но навряд ли Верховный паладин это заметил — с самым задумчивым видом он прошел к своим покоям.
Рики крутился в постели так, словно она была полна клопов. Найли перепробовала все, но никак не могла уложить сына.
— Рики, сколько можно?! Пора спать, мы же говорили о том, чтобы ты вел себя хорошо, — строго напомнила Найли, и Рики ненадолго затих.
Однако не успела леди де Гор поправить одеяло, как ее сын вновь подал голос.
— А где папа?
— Он уехал.
— Опять? — с обидой произнес Рики, нахохлившись. — Он обещал, что приедет на следующие выходные.
— Твой папа поехал по важному делу, — принялась терпеливо объяснять Найли. — Ты ведь знаешь, что он возглавляет Орден Света. На нем ответственность за многих людей.
Рики шмыгнул носом и откинулся на подушку.
— Он поехал к дяде Валему, да? Я слышал, слуги говорили, что он умер.
Найли мысленно дала себе зарок отчитать вечно сплетничающих служанок и ответила:
— Да, милый. Не печалься.
— Почему они все уходят? — гневаясь на несправедливость этого мира, воскликнул Рики.
— Потому что твой дядя Рэлин и друг твоего отца, лорд Валем, были паладинами. Они защищали слабых. Это опасная стезя, но зато они служили благому делу.
Нежный мелодичный голос матери успокоил Рики, он уже не хотел плакать, но все равно продолжал шмыгать носом.
— А папа? Он ведь самый главный паладин. Он тоже умрет?
Найди невольно улыбнулась: почему ей мысль, что Дарес может умереть, показалась смешной.
— Нет конечно, солнышко…
— Но как ты можешь обещать? — слишком проницательно заметил Рики и, надувшись, отвернулся от матери, кутаясь в теплое одеяло. Найли не стала надоедать сыну — он сам успокоится и утром уже забудет об этом тяжелом для ребенка разговоре.
Среди смертных было принято хоронить покойников в земле, возводя над их могилами памятники и надгробия. Но так поступали лишь люди и оборотни, темные же предавали своих умерших огню. Тела светлых эльфов после смерти исчезали, возвращались в Рассветный Лес, к своему Прародителю. Паладины тоже не хоронили своих братьев и сестер в земле — их души забирал себе Свет, и именно в его пламени сгорали их тела.
На церемонию прощания с лордом Валемом Хэствордом собрались все паладины и послушники, присутствующие на тот момент в столице Ленаты. Даже сам король этой страны пришел, чтобы проститься с одним из самых выдающихся воинов Света.
Дарес стоял в центре собравшихся, все лица были обращены к нему. Эта церемония потребовала от него много сил, но он не чувствовал себя разбитым, как у тела Рэлина. Нет, он был холоден и собран. Они с Валемом словно продолжили свою игру власти: друг оставил подсказку, и теперь черед Дареса был разыграть карты, которые оказались у него на руках. Лорд де Гор принимал соболезнования от короля Ленаты, следил за де Наратом, отвечал на вопросы паладинов. Он делала все это, жил своей жизнью — и продолжал думать о знаке на руке Валема. Если бы не он, если бы не эта предсмертная отметина, которую друг оставил для него, то Дарес бы поверил в "разбойников" де Нарата. Ни одного следа, ни одной зацепки. И только Валем опять перехитрил судьбу.
Наступил главный момент церемонии. Все расступились, отзвучали прощальные слова. Дарес призвал пламя Света, которое поглотило накрытое саваном тело друга. Совсем скоро от Валема Хэстворда не осталось даже горстки пепла. Теперь только Дарес знал, что перед смертью друг успел вырезать на коже знак. Всего одно слово, которое прочел бы лишь он.
Демон
— Я подробно исследовал обстоятельства гибели лорда Валема Хэстворда и выяснил, кто на самом деле убил нашего брата и тех, кто его сопровождал. Это был демон.
— Демон?!
— Демон? Нет!
— Что? Какой демон?
— Да не может этого быть!
Все эти слова не звучат в напряженной тишине, но Дарес слышит их в потерянных взглядах, замечает в многозначительных переглядываниях. Он понимает, что только что предстал пред всеми ними безумцем. Они считают, что он пытается оправдать смерть друга. Он буквально видит, как они вспоминают его погибшего брата, как решают, что он не может справиться со свалившимся на него горем. И хоть тишина длится вечность, Дарес знает, что следующее слово, которое прозвучит, будет в его адрес. Они теперь ему не доверяют. В их глазах он смутьян, слабый человек. Они ждали от него правду, но она настолько уродлива, что они не желают принимать ее. Он отступает, делает шаг назад, но поздно. А за спинами Энид и других паладинов потирает руки де Нарат. Настал его час…
…Дарес распахнул глаза и, тяжело дыша, поднялся с постели. До Рестании оставалось всего пара дней пути, и ему пора было принять решение. Сделать это было бы куда легче, если бы ему постоянно не снились сны — кошмары о смерти Рэлина и свержении его, Дареса, с поста Верховного лорда.
Правда — самое страшное оружие, которое когда-либо существовало в мире. Ею можно убить, покалечить, уничтожить множество живых существ. Она может спасти, а может погубить. Правда не является целью всего, она лишь способ достижения желаемого. Даже в юности Дарес знал, что с правдой нужно обращаться осторожно. Она манит, как огонь мотыльков, но так же легко может обжечь. Дарес никогда не был тем, кто бился за истину. Когда было нужно, он мог поступиться и принципами, и совестью. Другое дело, что он никогда не показывал этого. Он знал, что большинство людей ценит правду, считает благодетельным поиск истины. Сам Дарес всегда стремился к тому, чтобы эту самую правду узнать, но вот использовать ее он мог по-разному. Никогда этот подход не тяготил его, ко всему в жизни он относился хоть и с участие, но довольно равнодушно. Он боролся с Тьмой, но был готов поступиться некоторыми принципами Света. Для него конечная цель была куда важнее, чем путь до нее. В этом Рэлин никогда не понимал его, и уж от кого, так это от младшего брата, Дарес скрывал свои циничные мысли. Валем понимал друга куда лучше, и именно об этом думал лорд де Гор, отправляясь обратно в Рестанию. Правда об убийце друга тяготила его — такое было впервые. Он не знал, что ему делать: раскрыть ее или спрятать. Первый порыв был рассказать всем об истинном убийце Валема, но он быстро прошел, когда Дарес осознал, что ему попросту никто не поверит. У него нет доказательств, кроме веры в лучшего друга, который к тому же умер. Что делать? Принять последствия и озвучить правду? Или скрыть этот пугающий факт и действовать скрытно? Узнай об этом выбор Рэлин, он бы обязательно настоял на первом варианте. Братишка был тем еще правдолюбом, но ведь Дарес не такой. Он не желал жертвовать всем, ради правды. А ему придется!
Дарес де Гор был очень умным человеком. Он умел просчитывать свои действия на несколько ходов вперед. Он знал, что после того, как он объявит, что его друга Валема убила не горстка разбойников, а демон, он станет отчужденным, безумцем. Орден не примет, не поймет. Его посчитают сумасшедшим. Без доказательств его слова поставят под сомнения, а там, где появляются сомнения, исчезает вера в лидера. Он сам подточит ножки стула, на котором сидит. Что будет тогда? Он потеряет все, к чему так долго и упорно шел, окажется никем, опозорить свое имя и род. Люди боятся демонов, они не поверят, что древняя легенда ожила. Он и сам бы не верил — никому, кроме Валема. Но хотел ли друг, чтобы Дарес в открытую боролся за эту правду? Ведь если Верховный паладин заявит о возвращении в мир демона, при этом никак не доказав это, он будет осмеян. Сколько времени потребуется остальным, чтобы сместить его? Потеряв репутацию и доверие членов Ордена, он перестанет быть его главой. Это был позор, это было невозможно, недопустимо. Дарес не мог даже вообразить, что ему придется расстаться с титулом Верховного паладина. Он заслужил его, никто не сможет заменить Дареса, стать достойным лидером.
Мало-помалу он стал уговаривать себя повременить с открытием правды. Это не принесет пользы, лишь вред. Ведь если Дарес лишится своего места, он не сможет найти демона и отомстить ему и темным за смерти Валема и Рэлина! А это было важнее всего! Нет, надо, надо смириться. Так думал Дарес, день ото дня все больше ненавидя себя. Валем потратил последние минуты своей жизни, чтобы оставить послание Даресу, а тот, что же, отмахнется? Но ведь он не собирается забывать! Он готов озвучить правду, однако… не сейчас. Надо повременить. Как на войне — сделать обманный маневр. Кидаться грудью на каменную стену не стоит, так мог поступить Рэлин, но не Дарес. Нет, он разумнее. Поэтому еще жив.
Казалось бы, Дарес принял решение, однако в голове продолжал звучать укоризненный голос брата. Каждая мысль о брате причиняла боль, а тут еще Валем — Дарес продолжал терзаться чувством вины. Он устал от этого, от бури чувств, которые лишали его покоя. Сложно, все было слишком сложно. Никогда еще обязанности Верховного лорда не отнимали у него столько сил. Даресу казалось, что он весь состоит из сплошного комка напряжения. Ему нужно было слишком многое просчитать, учесть и сделать, при этом не давая волю эмоциям, которые захватывали его с головой. Постепенно он стал ненавидеть их, ненавидеть свою способность чувствовать. Мысли сводили его с ума, он отчаянно цеплялся за холодный разум, но болезненные воспоминания раз за разом сбивали его с толку. И тогда он решился на крайнюю меру: он стал не просто гнать от себя мысли о брате и друге, а полностью отстранился от всего, что его с ними связывало. Он позволил думать себе лишь о мести, которая настигнет убийц Рэлина и Валема. С ледяным удовольствием он размышлял о том, что заставит пожалеть и темных, и даже демона о том, что они покусились на близких Дареса. Послушники и паладины смотрели на него с благоговением, словно чувствовали этот настрой. И впервые Дарес почувствовал странное удовольствие от этого — от ощущения власти над другими. Ему и раньше доводилось править и управлять — он же был главой древнего и могущественного Ордена Света! — однако чужой страх добавлял остроты.
В Рестанию Дарес вернулся, уже когда в центральные земли пришла весна. Снег постепенно сходил с полей, а с крыш домов уже начинало весело капать. Дарес не заметил этих перемен, и даже необыкновенно яркое солнце не могло отвлечь его от мрачных дум. Не заезжая домой, он отправился в главную резиденцию. Совет высокопоставленных паладинов собирался нечасто и не всегда в полном составе, но последние тревожные новости заставили не только Дареса приехать в главную резиденцию. Не прошло и недели со дня прибытия Верховного паладина, как все представителя Ордена явились к нему. Приехала леди Энид из Рестании, лорд Уорон Карт из Фелин'Сена, лорд Джерет Аверин из Ферании и лорд Вайран де Весор из Логры. Не хватало только вездесущего де Нарата, но и он появился в резиденции — буквально за пять минут до начала совета. Иногда Даресу казалось, что Гарет ко всем прочим своим недостаткам умеет телепортироваться, хотя он не был магом, да и заклинание телепортации было давно утеряно.
Все собрались за столом, выразительно поглядывая на пустое место. В этот миг Дарес остро осознал, что Валема больше нет. Почему-то ни у тела друга, ни на его похоронах, ни после он не ощущал этой пугающей пустоты, а тут вдруг, словно вспышка, понял, что Валема нет. Но миг прошел, и Даресом вновь овладел холодный разум.
— Светлого дня вам, братья и сестра, — начал Верховный паладин, и от его голоса все вздрогнули. — Печальное событие омрачило наш совет. Как вам известно, лорд Валем Хэстворд погиб, исполняя долг паладина. Мы с лордом де Наратом подробно исследовали обстоятельства его гибели. Наш доблестный брат…
Это был решающий момент. Правда или ложь? Справедливость или месть?
— …погиб от рук разбойников, темных, что ушли в подполье из-за Серого списка. Я искренне надеюсь, что их постигнет заслуженная кара Света. Мы же будем вечно помнить нашего брата, чье мужество и отвага послужит нам примером.
Он еще долго говорил о Валеме. Много пафосных слов — обязательная часть его речи, иначе нельзя. Разве может Верховный лорд оставить без внимания героическую кончину одного из сильнейших воинов Света? Нет конечно, и все остальные это тоже понимали. Они слушали внимательно, и лишь жадный взгляд де Нарата выбивался из общей благостной картины. Это напомнило Даресу о еще одной неприятной обязанности — ему предстояло назначить нового представителя Ордена в Рестании. Это был тяжелый выбор, не менее тяжелый, чем ложь о смерти Валема. Но если в ситуации с другом все было лишь во благо его памяти и мести за него, то здесь… У Дареса два варианта: леди Энид либо де Нарат. У обоих были свои достоинства и недостатки, и если бы Дарес выбирал исключительно человека в помощь себе, он взял бы леди Энид Рид, но место в Рестании было слишком важным, слишком политически значимым. Дарес должен был выбирать с оглядкой. Его решение покажет Ордену и людской знати, какую политику он избирает, к чему стремится, кого видит Верховным паладином в случае своей кончины.
— Здесь были только паладины? — отрывисто поинтересовался де Гор.
«Интересно, откуда он знает? — задался вопросом Гарет, щурив глаза. — Ведь поругался же с леди Таей».
— Были еще двое магов, — с видимой неохотой (а на самом деле, ликуя) признался Гарет. — Лорд Валем привез двух магов из Рестании. Они не отходили от него ни на шаг.
Де Гор окинул местность холодным пронизывающим взглядом — ветра Ленаты после этого показались теплым дуновением — и задал следующий неудобный вопрос:
— Они тоже погибли?
— Да, милорд.
— И ты известил Орден магов?
— Мне пришлось, милорд, — елейным голосом ответил Гарет и поклонился. — Я опасался гнева леди Таи. Она могла доставить вам проблемы…
— Достаточно, — оборвал его де Гор и продолжил обход деревни.
Полчаса Верховный паладин молча осматривал покосившиеся обгорелые балки, пока Гарет проклинал зимние ветра Ленаты — казалось, что скоро их сдует вместе с лошадьми. Когда руки у де Нарата окончательно перестали ощущаться, а глаза начали постоянно слезиться от холодных то ли капель, то ли льдинок, падающих с неба, де Гор наконец закончил бесцельно бродить по деревне.
— Пора возвращаться, — подхватил Гарет, когда Верховный паладин встал посреди развалин.
Слова де Нарата явно прошли мимо ушей главы Ордена.
— Как обстоят наши дела в Ленате? — неожиданно поинтересовался де Гор, словно приехал с обычной проверкой к подчиненному, а не стоял сейчас посреди разрушенной деревни, в которой убили его лучшего друга.
— Мы делаем успехи, однако население все еще не готово принять наши порядки… — начал де Нарат как ни в чем не бывало. Пока они шли к лошадям, он успел вкратце обрисовать ситуацию. Весь обратный путь до столицы два паладина обсуждали, что можно предпринять, чтобы заручиться поддержкой не только короля Ленаты и его знати, но и простого люда. Гарет охотно отвечал на вопросы своего лорда и осторожно выдвигал свои идеи — он знал, что большинство из них де Гор не одобрит, — однако бдительности он не терял, прекрасно помня, ради чего на самом деле приехал глава Ордена.
Де Гор заговорил о наиболее важном лишь по приезде в столицу.
— Готовь похороны. Мы проводим в последний путь нашего брата, — холодно обронил де Гор.
Гарет поклонился, но навряд ли Верховный паладин это заметил — с самым задумчивым видом он прошел к своим покоям.
***
Рики крутился в постели так, словно она была полна клопов. Найли перепробовала все, но никак не могла уложить сына.
— Рики, сколько можно?! Пора спать, мы же говорили о том, чтобы ты вел себя хорошо, — строго напомнила Найли, и Рики ненадолго затих.
Однако не успела леди де Гор поправить одеяло, как ее сын вновь подал голос.
— А где папа?
— Он уехал.
— Опять? — с обидой произнес Рики, нахохлившись. — Он обещал, что приедет на следующие выходные.
— Твой папа поехал по важному делу, — принялась терпеливо объяснять Найли. — Ты ведь знаешь, что он возглавляет Орден Света. На нем ответственность за многих людей.
Рики шмыгнул носом и откинулся на подушку.
— Он поехал к дяде Валему, да? Я слышал, слуги говорили, что он умер.
Найли мысленно дала себе зарок отчитать вечно сплетничающих служанок и ответила:
— Да, милый. Не печалься.
— Почему они все уходят? — гневаясь на несправедливость этого мира, воскликнул Рики.
— Потому что твой дядя Рэлин и друг твоего отца, лорд Валем, были паладинами. Они защищали слабых. Это опасная стезя, но зато они служили благому делу.
Нежный мелодичный голос матери успокоил Рики, он уже не хотел плакать, но все равно продолжал шмыгать носом.
— А папа? Он ведь самый главный паладин. Он тоже умрет?
Найди невольно улыбнулась: почему ей мысль, что Дарес может умереть, показалась смешной.
— Нет конечно, солнышко…
— Но как ты можешь обещать? — слишком проницательно заметил Рики и, надувшись, отвернулся от матери, кутаясь в теплое одеяло. Найли не стала надоедать сыну — он сам успокоится и утром уже забудет об этом тяжелом для ребенка разговоре.
***
Среди смертных было принято хоронить покойников в земле, возводя над их могилами памятники и надгробия. Но так поступали лишь люди и оборотни, темные же предавали своих умерших огню. Тела светлых эльфов после смерти исчезали, возвращались в Рассветный Лес, к своему Прародителю. Паладины тоже не хоронили своих братьев и сестер в земле — их души забирал себе Свет, и именно в его пламени сгорали их тела.
На церемонию прощания с лордом Валемом Хэствордом собрались все паладины и послушники, присутствующие на тот момент в столице Ленаты. Даже сам король этой страны пришел, чтобы проститься с одним из самых выдающихся воинов Света.
Дарес стоял в центре собравшихся, все лица были обращены к нему. Эта церемония потребовала от него много сил, но он не чувствовал себя разбитым, как у тела Рэлина. Нет, он был холоден и собран. Они с Валемом словно продолжили свою игру власти: друг оставил подсказку, и теперь черед Дареса был разыграть карты, которые оказались у него на руках. Лорд де Гор принимал соболезнования от короля Ленаты, следил за де Наратом, отвечал на вопросы паладинов. Он делала все это, жил своей жизнью — и продолжал думать о знаке на руке Валема. Если бы не он, если бы не эта предсмертная отметина, которую друг оставил для него, то Дарес бы поверил в "разбойников" де Нарата. Ни одного следа, ни одной зацепки. И только Валем опять перехитрил судьбу.
Наступил главный момент церемонии. Все расступились, отзвучали прощальные слова. Дарес призвал пламя Света, которое поглотило накрытое саваном тело друга. Совсем скоро от Валема Хэстворда не осталось даже горстки пепла. Теперь только Дарес знал, что перед смертью друг успел вырезать на коже знак. Всего одно слово, которое прочел бы лишь он.
Демон
Глава 6. Пугающая правда
— Я подробно исследовал обстоятельства гибели лорда Валема Хэстворда и выяснил, кто на самом деле убил нашего брата и тех, кто его сопровождал. Это был демон.
— Демон?!
— Демон? Нет!
— Что? Какой демон?
— Да не может этого быть!
Все эти слова не звучат в напряженной тишине, но Дарес слышит их в потерянных взглядах, замечает в многозначительных переглядываниях. Он понимает, что только что предстал пред всеми ними безумцем. Они считают, что он пытается оправдать смерть друга. Он буквально видит, как они вспоминают его погибшего брата, как решают, что он не может справиться со свалившимся на него горем. И хоть тишина длится вечность, Дарес знает, что следующее слово, которое прозвучит, будет в его адрес. Они теперь ему не доверяют. В их глазах он смутьян, слабый человек. Они ждали от него правду, но она настолько уродлива, что они не желают принимать ее. Он отступает, делает шаг назад, но поздно. А за спинами Энид и других паладинов потирает руки де Нарат. Настал его час…
…Дарес распахнул глаза и, тяжело дыша, поднялся с постели. До Рестании оставалось всего пара дней пути, и ему пора было принять решение. Сделать это было бы куда легче, если бы ему постоянно не снились сны — кошмары о смерти Рэлина и свержении его, Дареса, с поста Верховного лорда.
Правда — самое страшное оружие, которое когда-либо существовало в мире. Ею можно убить, покалечить, уничтожить множество живых существ. Она может спасти, а может погубить. Правда не является целью всего, она лишь способ достижения желаемого. Даже в юности Дарес знал, что с правдой нужно обращаться осторожно. Она манит, как огонь мотыльков, но так же легко может обжечь. Дарес никогда не был тем, кто бился за истину. Когда было нужно, он мог поступиться и принципами, и совестью. Другое дело, что он никогда не показывал этого. Он знал, что большинство людей ценит правду, считает благодетельным поиск истины. Сам Дарес всегда стремился к тому, чтобы эту самую правду узнать, но вот использовать ее он мог по-разному. Никогда этот подход не тяготил его, ко всему в жизни он относился хоть и с участие, но довольно равнодушно. Он боролся с Тьмой, но был готов поступиться некоторыми принципами Света. Для него конечная цель была куда важнее, чем путь до нее. В этом Рэлин никогда не понимал его, и уж от кого, так это от младшего брата, Дарес скрывал свои циничные мысли. Валем понимал друга куда лучше, и именно об этом думал лорд де Гор, отправляясь обратно в Рестанию. Правда об убийце друга тяготила его — такое было впервые. Он не знал, что ему делать: раскрыть ее или спрятать. Первый порыв был рассказать всем об истинном убийце Валема, но он быстро прошел, когда Дарес осознал, что ему попросту никто не поверит. У него нет доказательств, кроме веры в лучшего друга, который к тому же умер. Что делать? Принять последствия и озвучить правду? Или скрыть этот пугающий факт и действовать скрытно? Узнай об этом выбор Рэлин, он бы обязательно настоял на первом варианте. Братишка был тем еще правдолюбом, но ведь Дарес не такой. Он не желал жертвовать всем, ради правды. А ему придется!
Дарес де Гор был очень умным человеком. Он умел просчитывать свои действия на несколько ходов вперед. Он знал, что после того, как он объявит, что его друга Валема убила не горстка разбойников, а демон, он станет отчужденным, безумцем. Орден не примет, не поймет. Его посчитают сумасшедшим. Без доказательств его слова поставят под сомнения, а там, где появляются сомнения, исчезает вера в лидера. Он сам подточит ножки стула, на котором сидит. Что будет тогда? Он потеряет все, к чему так долго и упорно шел, окажется никем, опозорить свое имя и род. Люди боятся демонов, они не поверят, что древняя легенда ожила. Он и сам бы не верил — никому, кроме Валема. Но хотел ли друг, чтобы Дарес в открытую боролся за эту правду? Ведь если Верховный паладин заявит о возвращении в мир демона, при этом никак не доказав это, он будет осмеян. Сколько времени потребуется остальным, чтобы сместить его? Потеряв репутацию и доверие членов Ордена, он перестанет быть его главой. Это был позор, это было невозможно, недопустимо. Дарес не мог даже вообразить, что ему придется расстаться с титулом Верховного паладина. Он заслужил его, никто не сможет заменить Дареса, стать достойным лидером.
Мало-помалу он стал уговаривать себя повременить с открытием правды. Это не принесет пользы, лишь вред. Ведь если Дарес лишится своего места, он не сможет найти демона и отомстить ему и темным за смерти Валема и Рэлина! А это было важнее всего! Нет, надо, надо смириться. Так думал Дарес, день ото дня все больше ненавидя себя. Валем потратил последние минуты своей жизни, чтобы оставить послание Даресу, а тот, что же, отмахнется? Но ведь он не собирается забывать! Он готов озвучить правду, однако… не сейчас. Надо повременить. Как на войне — сделать обманный маневр. Кидаться грудью на каменную стену не стоит, так мог поступить Рэлин, но не Дарес. Нет, он разумнее. Поэтому еще жив.
Казалось бы, Дарес принял решение, однако в голове продолжал звучать укоризненный голос брата. Каждая мысль о брате причиняла боль, а тут еще Валем — Дарес продолжал терзаться чувством вины. Он устал от этого, от бури чувств, которые лишали его покоя. Сложно, все было слишком сложно. Никогда еще обязанности Верховного лорда не отнимали у него столько сил. Даресу казалось, что он весь состоит из сплошного комка напряжения. Ему нужно было слишком многое просчитать, учесть и сделать, при этом не давая волю эмоциям, которые захватывали его с головой. Постепенно он стал ненавидеть их, ненавидеть свою способность чувствовать. Мысли сводили его с ума, он отчаянно цеплялся за холодный разум, но болезненные воспоминания раз за разом сбивали его с толку. И тогда он решился на крайнюю меру: он стал не просто гнать от себя мысли о брате и друге, а полностью отстранился от всего, что его с ними связывало. Он позволил думать себе лишь о мести, которая настигнет убийц Рэлина и Валема. С ледяным удовольствием он размышлял о том, что заставит пожалеть и темных, и даже демона о том, что они покусились на близких Дареса. Послушники и паладины смотрели на него с благоговением, словно чувствовали этот настрой. И впервые Дарес почувствовал странное удовольствие от этого — от ощущения власти над другими. Ему и раньше доводилось править и управлять — он же был главой древнего и могущественного Ордена Света! — однако чужой страх добавлял остроты.
В Рестанию Дарес вернулся, уже когда в центральные земли пришла весна. Снег постепенно сходил с полей, а с крыш домов уже начинало весело капать. Дарес не заметил этих перемен, и даже необыкновенно яркое солнце не могло отвлечь его от мрачных дум. Не заезжая домой, он отправился в главную резиденцию. Совет высокопоставленных паладинов собирался нечасто и не всегда в полном составе, но последние тревожные новости заставили не только Дареса приехать в главную резиденцию. Не прошло и недели со дня прибытия Верховного паладина, как все представителя Ордена явились к нему. Приехала леди Энид из Рестании, лорд Уорон Карт из Фелин'Сена, лорд Джерет Аверин из Ферании и лорд Вайран де Весор из Логры. Не хватало только вездесущего де Нарата, но и он появился в резиденции — буквально за пять минут до начала совета. Иногда Даресу казалось, что Гарет ко всем прочим своим недостаткам умеет телепортироваться, хотя он не был магом, да и заклинание телепортации было давно утеряно.
Все собрались за столом, выразительно поглядывая на пустое место. В этот миг Дарес остро осознал, что Валема больше нет. Почему-то ни у тела друга, ни на его похоронах, ни после он не ощущал этой пугающей пустоты, а тут вдруг, словно вспышка, понял, что Валема нет. Но миг прошел, и Даресом вновь овладел холодный разум.
— Светлого дня вам, братья и сестра, — начал Верховный паладин, и от его голоса все вздрогнули. — Печальное событие омрачило наш совет. Как вам известно, лорд Валем Хэстворд погиб, исполняя долг паладина. Мы с лордом де Наратом подробно исследовали обстоятельства его гибели. Наш доблестный брат…
Это был решающий момент. Правда или ложь? Справедливость или месть?
— …погиб от рук разбойников, темных, что ушли в подполье из-за Серого списка. Я искренне надеюсь, что их постигнет заслуженная кара Света. Мы же будем вечно помнить нашего брата, чье мужество и отвага послужит нам примером.
Он еще долго говорил о Валеме. Много пафосных слов — обязательная часть его речи, иначе нельзя. Разве может Верховный лорд оставить без внимания героическую кончину одного из сильнейших воинов Света? Нет конечно, и все остальные это тоже понимали. Они слушали внимательно, и лишь жадный взгляд де Нарата выбивался из общей благостной картины. Это напомнило Даресу о еще одной неприятной обязанности — ему предстояло назначить нового представителя Ордена в Рестании. Это был тяжелый выбор, не менее тяжелый, чем ложь о смерти Валема. Но если в ситуации с другом все было лишь во благо его памяти и мести за него, то здесь… У Дареса два варианта: леди Энид либо де Нарат. У обоих были свои достоинства и недостатки, и если бы Дарес выбирал исключительно человека в помощь себе, он взял бы леди Энид Рид, но место в Рестании было слишком важным, слишком политически значимым. Дарес должен был выбирать с оглядкой. Его решение покажет Ордену и людской знати, какую политику он избирает, к чему стремится, кого видит Верховным паладином в случае своей кончины.
