В итоге основным аргументом за посещение ратуши стало расстояние: дотуда было не больше квартала. Если бы планировка города хоть немного походила на нормальную, с прямыми улицами, я видел бы эту площадь с того места, на котором стоял. Высокий шпиль ратуши и без этого то и дело мелькал за домами, служа ориентиром.
Выйдя на непривычно (после тесных улочек) открытое пространство, я на несколько секунд остановился осмотреться и... наверное, вдохнуть полной грудью. Замкнутое пространство каменного приграничного городка подавляло и раздражало, так что возможностью передохнуть я воспользовался с удовольствием.
Одинокая тяжёлая башня на площади казалась здесь чем-то чуждым, вырванным из другого места и втиснутым в этот город насильно. Заноза или обломок клинка в ране, который тело уже не отторгает, а смирилось, зарубцевав разрез и окружив инородный предмет собственными тканями. Она отличалась не только архитектурой, но даже цветом. Сложенная из тёмного зеленоватого камня, гладко отполированная ветрами или человеческими руками, плавно сужающаяся кверху, башня всем своим видом напоминала шип какого-то диковинного растения. Сходство усугублялось ещё и полным отсутствием каких-либо окон, или они попросту терялись, тщательно замаскированные на фоне стен.
А на очередном шаге, пересекая границу зелёной брусчатки и обычной серо-коричневой, я запнулся, растерявшись и смешавшись от неожиданных перемен в окружающем мире, и замер, пытаясь осознать, что произошло.
Здесь, возле ратуши, мир был иным. Ощущение походило на то, которое испытываешь, выходя из жарко натопленной комнаты в колючую зимнюю ночь, где воздух заледенел настолько, что вдыхать его больно. Только на морозе от холода сводит кожу и лёгкие, а здесь сводило… душу? Ауру?
Странная увечная реальность, полностью лишённая магии. Точнее, нет, какая-то сила здесь существовала, но она находилась внизу, под ногами, недоступная и принадлежащая кому-то, украсть у кого кусочек невозможно. Не Сфера и не её часть — чужая частная собственность, недоступная независимо от её природы.
Я стоял, вдыхая будто безвкусный воздух и борясь с лёгким головокружением, и пытался понять, как такое вообще возможно. Пять минут назад я бы рассмеялся в лицо тому, кто сообщил бы мне о существовании столь странного места. А теперь приходилось удерживаться, чтобы не рассмеяться не то от страха, не то от удивления. Воздух есть. Камни есть. Влага в воздухе есть. А магии — нет. Абсолютно нейтральное пространство.
Почему?! Как так получилось, что это место не то что не изучено — не описано в литературе, даже примерно, даже как исторический и магический казус?! Баладдар — большой город, торговый город, сюда приезжают купцы со всей страны, здесь есть филиал Сечения Сферы! Почему?!
Этот вопрос занимал даже больше, чем «что» и «как», и предполагаемый ответ мне очень не нравился. Поскольку не заметить такое за несколько сотен лет было невозможно, оставался лишь один вариант: факт замалчивался сознательно, с какой-то вполне определённой целью. От мыслей о том, как вообще можно заставить молчать столько людей, голова начала кружиться ещё сильнее. Фантазия потащила меня в область жуткого и нереального, и я поспешил отвлечься от этих мыслей. Теория мирового заговора, конечно, интересна как явление, но всерьёз в неё верить…
Медленно покачиваясь вокруг собственной оси, полуприкрыв глаза, я погружался в расслабленное созерцание, прислушиваясь к волнам энергии, таким близким и недоступным. Также медленно, повинуясь не то наитию, не то чужой воле, опустился на корточки. Простёр руки над камнями, замер, чувствуя пульсацию силы. После мгновения колебаний, наконец, решился и впечатал ладони в шершавую поверхность.
Чужое, чуждое сознание ворвалось, сметая все барьеры и охранные чары. Боль невероятно сильная, почти неотличимая от наслаждения, пронзила всё тело… а в следующий момент кто-то дёрнул меня за шиворот вверх и назад, оставляя в голове звенящую пустоту, а в теле — свинцовую тяжесть.
— Сар Анагор, вы бы хоть немного головой думали, прежде чем что-то делать, — прозвучал рядом до боли знакомый голос, исполненный насмешки и одновременно — вполне искренней тревоги.
Осоловело хлопая глазами, я пытался соскрести со стенок черепной коробки остатки мыслей и собственной личности. Последовавшая за словами звонкая оплеуха, как ни странно, здорово помогла. Я, во всяком случае, сумел сфокусировать взгляд, опознать своего… спасителя и ужаснуться сразу всему: прорве собственной глупости, едва не случившемуся со мной кошмару и личности спасшего мне жизнь человека.
— Благодарю, — слабо и сипло пробормотал я. Откашлялся, очумело тряхнул головой. — Какое-то помутнение. Ты… очень своевременно появился.
— Я заметил, — с иронией подтвердил Таллий, продолжавший придерживать меня за воротник камзола. — А я смотрю, какой-то подозрительно знакомый ужастик на брусчатке вздремнуть решил.
— Притомился, — в тон ответил я. — А камушки на вид уютные такие!
— Выспался?
— А то!
— Тогда пойдём, позавтракаем, — рассмеялся северянин и повёл меня к ближайшему трактиру, придерживая под мышку как пьяницу или престарелого родственника.
Сосредоточенный на том, чтобы не запутаться в собственных ватных ногах, я ещё был не в состоянии анализировать произошедшее, но в голове потихоньку прояснялось. Пока мы в молчании преодолели намеченный путь, даже понял, в чём состояла моя ошибка. Нет, не в том, что полез щупать камни, это уже не моя вина; в том, что, почувствовав ненормальность этого места, не убрался сразу. После этого я уже в принципе не мог ничего изменить, слишком разные у нас весовые категории с тамошним обитателем.
Анатар усадил меня за стол, сделал какой-то заказ; я не вслушивался, я приходил в себя. Через несколько минут мне в руку всунули стакан, и я от души хлебнул крепкого алкоголя с резким травяным привкусом — наверное, местный бальзам.
— Полегчало? — жизнерадостно спросил северянин, внимательно меня разглядывая.
— Да, спасибо, — я медленно кивнул. — Ты мне жизнь спас.
— Не думаю. Вряд ли он бы тебя в полном смысле сожрал, просто вымотал бы. Но отлёживаться пришлось бы гораздо дольше, — пожал плечами Таллий, потягивая пиво из большой глиняной кружки. — Тем более я уж и не помню, сколько раз ты меня спасал, — хмыкнул он. Я криво ухмыльнулся в ответ.
— Что это вообще такое было?! Почему ты решил, что это именно «он»? — уточнил, расслабленно растекаясь по стулу и некультурно укладывая локти на стол. Было чудовищно трудно сохранять тело в положении, отличном от горизонтального. Такое ощущение, что все кости разом превратились в желе.
А в мыслях вообще царил хаос. Как, во имя всех богов, местные маги умудрились пропустить эту аномалию?! Что это за сущность такая, как давно она там и что она там вообще делает?!
— Да я как-то не задумывался. Может, вообще — оно, — пожал плечами северянин. — Это нечто ощущается в центре площади, возле самой ратуши. Кажется, оно связано с той зеленоватой породой, из которой сложены её стены и которой вымощена часть площади. Меня не трогает, даже оберегает, но непрозрачно намекает, что не желает более близкого знакомства, так что ничего конкретного я тебе про него не скажу, расспрашивай местных. Зачем ты туда вообще полез?
— По службе, пару вопросов задать, — медленно вздохнул я. — Не существу этому задать, работникам в ратуше. Я даже представить не мог, что столкнусь с подобным! Как я туда вообще теперь пойду?! Расспросы, бал ещё этот...
— Весенний бал? — уточнил Таллий. В ответ я только кивнул, не имея ни сил, ни желания что-то объяснять. Не хватало ещё проболтаться, что намереваюсь упасть на хвост Ойше! Белый знает, как северянин отреагирует на поползновения в сторону женщины, которую он уже считает своей. — Ясно, сочувствую, — фыркнул он. — Не думаю, что всё так фатально. Мне кажется, оно тебя в следующий раз уже не тронет, так что я бы рискнул. Ладно, я пойду, некогда мне с тобой возиться.
— Первая приятная новость на сегодня, — вздохнул я.
Таллий вновь захохотал, хлопнул меня по плечу, выложил на стол несколько мелких монет и ушел, оставив меня дальше растекаться по стулу.
Очередная водевильная встреча. Верный недруг возникает из ниоткуда, чтобы спасти мне жизнь, после чего так же быстро исчезает в неизвестном направлении. Я бы посмеялся, но уже надоело: всё моё общение с этим северянином походит на банальную до отвращения оперетту.
Мне дали приказ убить Анатара, но на словах командир попросил не слишком усердствовать и просто погонять северянина. Вот я полгода и мотался за ним подобно чудаковатому и недалёкому служителю закона из спектакля, попадая в забавные ситуации и неприятности. Что поделать, опыта и ума у меня тогда было существенно меньше...
Давно бы уже возненавидел этого северянина, если бы мы порой не менялись ролями, а некоторые происшествия не норовили обратить комедию в трагедию. Собственно, именно одно из таких событий и лёгкая рука Таллия сократили моё имя до Грая.
Вслед за ним я попал в глухую деревеньку в стороне от всех дорог. Вполне мирную на первый взгляд, а на второй выяснилось, что в этом месте давно уже обосновался один недобитый некромант времён Второй Магической, который преспокойно проводил свои эксперименты. Опоздай я на денёк-другой, и Таллия устранили бы без моей помощи. Собственно, именно тогда началась наша странная дружба-вражда.
Некоторое время я, проникнувшись, даже пытался настоять на прекращении этой охоты, но через несколько дней после той истории на моё имя пришёл букет белых роз со словами «Мужественному Граю в благодарность за спасение невинной девы», и я вновь включился в охоту с похвальным служебным рвением. Уже хотя бы ради того, чтобы начистить ему рожу: букет он прислал в адрес семейного особняка, записку прочитал отец и устроил мне грандиозный разнос на тему подозрительных невинных дев, с которыми я роняю честь семьи.
Лавка мастера Нойшарэ встретила меня уже привычной уютной тишиной. Точнее, не совсем тишиной: за стойкой стояла домоправительница Ойши и что-то тихо объясняла незнакомому мне высокому мужчине, по виду — местному.
— Добрый день, Кана. Нойшарэ в кузне?
— Здравствуй, Ренни, — она ответила ласковой улыбкой. — Да, работы много, они там с утра. Я обед приготовила, покушай обязательно, — напутствовала она меня и, извинившись перед собеседником, вернулась к разговору.
Странная женщина. Я поначалу думал, что она — самая заурядная из обитателей этого дома. Но после того разговора, когда Ойша вынудила меня объяснить причины пребывания в Баладдаре, впечатление это пошатнулось. Не знаю, чем это можно объяснить, но добрая женщина вызывала теперь опасение куда большее, чем Ларшакэн. Чутьё подсказывало, что прошлое у неё не такое уж простое и безоблачное, как казалось поначалу. Впрочем, я уже сомневаюсь, что в этом городе есть хоть один житель без камня в кулаке16, а то и целой дюжины.
Время до вечера в бесплодных метаниях разума пролетело быстро. Я чувствовал, что нахожусь в тупике со своим расследованием, и не видел никакого выхода. Я мог метаться по городу сутками, расспрашивать людей, но теперь точно знал, что никто мне ничего не скажет: если даже местный и уважаемый местными следователь в тупике, где уж мне! Даже если удастся найти особу, которая писала мне повторное приглашение, я почти уверен, что она не вспомнит человека, отдавшего такое распоряжение. Или окажется, что действовал там перевёртыш.
В любом случае, встреча с неизвестным «нечто» на площади стала последней каплей, окончательно переполнившей чашу терпения и заставившей расписаться в собственном бессилии. Меня с головой засыпало разнообразными загадками, и толком сосредоточиться хотя бы на одной из них никак не получалось. Одолевало ощущение, что весь этот клубок един, что связано решительно всё, но я не имел ни малейшего представления, с какой стороны за всю эту связку браться. Требовалась подсказка, и единственная надежда оставалась пока на помощь Лара и Нойшарэ, как это ни прискорбно. Теперь я уже радовался, что попал под удар возле их лавки.
Я бездумно листал какой-то заумный справочник по энергетическим структурам, обложившись парой книжек и ворохом листов с записями, со всех сторон изучая совершённый над покойным Пограничным ритуал. Особой надежды найти что-то новое не питал: если специалисты в столице не смогли сказать ничего конкретного, то где уж мне! Я не теоретик, я практик. Просто хотелось убить время на что-нибудь не совсем уж бессмысленное.
То ли я задремал, то ли слишком глубоко задумался, но когда хлопнула дверца холодильного шкафа, вздрогнул, очнувшись. На соседний стул плюхнулась Ойша с внушительным бутербродом в руках. От девушки пахло горячим железом и потом, но — странно — это не раздражало. Даже наоборот, было что-то неожиданно приятное в таком сочетании.
— Привет, — бодро поздоровалась она и тут же сунула нос в мои записи. Кажется, мастер находилась в приподнятом настроении, что было мне только на руку. — Что это у тебя?
— Привет. Да ерунда, время убиваю. — Я двумя пальцами потёр переносицу. — Помнишь, я говорил про Пограничного, который был убит во время непонятного ритуала? Это описание.
— Можно? — Отложив бутерброд, Нойшарэ заинтересованно потянулась к записям.
— Да, конечно. Правда, не знаю, зачем тебе это. Я вот только окончательно запутался, — я вздохнул и, убрав собственные кривые выкладки, вручил девушке оригинал. Она окончательно забыла про бутерброд и уткнулась в чертеж со стройными рядами формул и скупым подробным описанием.
— Хм. Как интересно, — через несколько минут пробормотала Ойша. — А это точно полное описание? Там всё-всё перечислено?
— Ну, твёрдо сказать не могу, меня там не было. Но следственные эксперты обычно весьма дотошны, — в некоторой растерянности ответил я. Оружейница не только не выглядела озадаченной, но, кажется, отлично поняла всё написанное и без справочников, и поняла даже что-то сверх этого. — А что?
— Понимаешь, если здесь действительно перечислено абсолютно всё, что было на месте проведения ритуала, то ритуал этот не имел никакого смысла, — она пожала плечами. — Он просто не может сработать.
— То есть? — я удивлённо вскинул брови, в полнейшем недоумении разглядывая Нойшарэ.
Надо сказать, что маги относятся к оружейникам с эдаким снисходительным превосходством. То есть уважают как мастеров, умеющих работать руками, но считают их ремесленниками или, в лучшем случае, художниками, как ювелиров или архитекторов. Для магов они — пережитки старины, анахронизмы вроде шаманов. Глупо спорить, шаманские практики порой весьма эффективны, но всё-таки сложно ожидать от шамана тонкого знания энергетических структур и теоретической подкованности. Ойша же сейчас рассматривала описание сложного ритуала как нечто знакомое и привычное.
— Отсутствуют некоторые узловые точки, на которые опирается структура.
— И ты это с одного взгляда поняла?!
— Ну да, — видя моё удивление, она сосредоточенно потёрла лоб ладонью. — Как бы тебе объяснить? Вы, маги, пользуетесь уже готовой силой, не задумываясь, откуда и каким путём она к вам попадает. Для вас это естественно как дыхание, и для того, чтобы дышать, не обязательно знать механизм насыщения крови кислородом.
Выйдя на непривычно (после тесных улочек) открытое пространство, я на несколько секунд остановился осмотреться и... наверное, вдохнуть полной грудью. Замкнутое пространство каменного приграничного городка подавляло и раздражало, так что возможностью передохнуть я воспользовался с удовольствием.
Одинокая тяжёлая башня на площади казалась здесь чем-то чуждым, вырванным из другого места и втиснутым в этот город насильно. Заноза или обломок клинка в ране, который тело уже не отторгает, а смирилось, зарубцевав разрез и окружив инородный предмет собственными тканями. Она отличалась не только архитектурой, но даже цветом. Сложенная из тёмного зеленоватого камня, гладко отполированная ветрами или человеческими руками, плавно сужающаяся кверху, башня всем своим видом напоминала шип какого-то диковинного растения. Сходство усугублялось ещё и полным отсутствием каких-либо окон, или они попросту терялись, тщательно замаскированные на фоне стен.
А на очередном шаге, пересекая границу зелёной брусчатки и обычной серо-коричневой, я запнулся, растерявшись и смешавшись от неожиданных перемен в окружающем мире, и замер, пытаясь осознать, что произошло.
Здесь, возле ратуши, мир был иным. Ощущение походило на то, которое испытываешь, выходя из жарко натопленной комнаты в колючую зимнюю ночь, где воздух заледенел настолько, что вдыхать его больно. Только на морозе от холода сводит кожу и лёгкие, а здесь сводило… душу? Ауру?
Странная увечная реальность, полностью лишённая магии. Точнее, нет, какая-то сила здесь существовала, но она находилась внизу, под ногами, недоступная и принадлежащая кому-то, украсть у кого кусочек невозможно. Не Сфера и не её часть — чужая частная собственность, недоступная независимо от её природы.
Я стоял, вдыхая будто безвкусный воздух и борясь с лёгким головокружением, и пытался понять, как такое вообще возможно. Пять минут назад я бы рассмеялся в лицо тому, кто сообщил бы мне о существовании столь странного места. А теперь приходилось удерживаться, чтобы не рассмеяться не то от страха, не то от удивления. Воздух есть. Камни есть. Влага в воздухе есть. А магии — нет. Абсолютно нейтральное пространство.
Почему?! Как так получилось, что это место не то что не изучено — не описано в литературе, даже примерно, даже как исторический и магический казус?! Баладдар — большой город, торговый город, сюда приезжают купцы со всей страны, здесь есть филиал Сечения Сферы! Почему?!
Этот вопрос занимал даже больше, чем «что» и «как», и предполагаемый ответ мне очень не нравился. Поскольку не заметить такое за несколько сотен лет было невозможно, оставался лишь один вариант: факт замалчивался сознательно, с какой-то вполне определённой целью. От мыслей о том, как вообще можно заставить молчать столько людей, голова начала кружиться ещё сильнее. Фантазия потащила меня в область жуткого и нереального, и я поспешил отвлечься от этих мыслей. Теория мирового заговора, конечно, интересна как явление, но всерьёз в неё верить…
Медленно покачиваясь вокруг собственной оси, полуприкрыв глаза, я погружался в расслабленное созерцание, прислушиваясь к волнам энергии, таким близким и недоступным. Также медленно, повинуясь не то наитию, не то чужой воле, опустился на корточки. Простёр руки над камнями, замер, чувствуя пульсацию силы. После мгновения колебаний, наконец, решился и впечатал ладони в шершавую поверхность.
Чужое, чуждое сознание ворвалось, сметая все барьеры и охранные чары. Боль невероятно сильная, почти неотличимая от наслаждения, пронзила всё тело… а в следующий момент кто-то дёрнул меня за шиворот вверх и назад, оставляя в голове звенящую пустоту, а в теле — свинцовую тяжесть.
— Сар Анагор, вы бы хоть немного головой думали, прежде чем что-то делать, — прозвучал рядом до боли знакомый голос, исполненный насмешки и одновременно — вполне искренней тревоги.
Осоловело хлопая глазами, я пытался соскрести со стенок черепной коробки остатки мыслей и собственной личности. Последовавшая за словами звонкая оплеуха, как ни странно, здорово помогла. Я, во всяком случае, сумел сфокусировать взгляд, опознать своего… спасителя и ужаснуться сразу всему: прорве собственной глупости, едва не случившемуся со мной кошмару и личности спасшего мне жизнь человека.
— Благодарю, — слабо и сипло пробормотал я. Откашлялся, очумело тряхнул головой. — Какое-то помутнение. Ты… очень своевременно появился.
— Я заметил, — с иронией подтвердил Таллий, продолжавший придерживать меня за воротник камзола. — А я смотрю, какой-то подозрительно знакомый ужастик на брусчатке вздремнуть решил.
— Притомился, — в тон ответил я. — А камушки на вид уютные такие!
— Выспался?
— А то!
— Тогда пойдём, позавтракаем, — рассмеялся северянин и повёл меня к ближайшему трактиру, придерживая под мышку как пьяницу или престарелого родственника.
Сосредоточенный на том, чтобы не запутаться в собственных ватных ногах, я ещё был не в состоянии анализировать произошедшее, но в голове потихоньку прояснялось. Пока мы в молчании преодолели намеченный путь, даже понял, в чём состояла моя ошибка. Нет, не в том, что полез щупать камни, это уже не моя вина; в том, что, почувствовав ненормальность этого места, не убрался сразу. После этого я уже в принципе не мог ничего изменить, слишком разные у нас весовые категории с тамошним обитателем.
Анатар усадил меня за стол, сделал какой-то заказ; я не вслушивался, я приходил в себя. Через несколько минут мне в руку всунули стакан, и я от души хлебнул крепкого алкоголя с резким травяным привкусом — наверное, местный бальзам.
— Полегчало? — жизнерадостно спросил северянин, внимательно меня разглядывая.
— Да, спасибо, — я медленно кивнул. — Ты мне жизнь спас.
— Не думаю. Вряд ли он бы тебя в полном смысле сожрал, просто вымотал бы. Но отлёживаться пришлось бы гораздо дольше, — пожал плечами Таллий, потягивая пиво из большой глиняной кружки. — Тем более я уж и не помню, сколько раз ты меня спасал, — хмыкнул он. Я криво ухмыльнулся в ответ.
— Что это вообще такое было?! Почему ты решил, что это именно «он»? — уточнил, расслабленно растекаясь по стулу и некультурно укладывая локти на стол. Было чудовищно трудно сохранять тело в положении, отличном от горизонтального. Такое ощущение, что все кости разом превратились в желе.
А в мыслях вообще царил хаос. Как, во имя всех богов, местные маги умудрились пропустить эту аномалию?! Что это за сущность такая, как давно она там и что она там вообще делает?!
— Да я как-то не задумывался. Может, вообще — оно, — пожал плечами северянин. — Это нечто ощущается в центре площади, возле самой ратуши. Кажется, оно связано с той зеленоватой породой, из которой сложены её стены и которой вымощена часть площади. Меня не трогает, даже оберегает, но непрозрачно намекает, что не желает более близкого знакомства, так что ничего конкретного я тебе про него не скажу, расспрашивай местных. Зачем ты туда вообще полез?
— По службе, пару вопросов задать, — медленно вздохнул я. — Не существу этому задать, работникам в ратуше. Я даже представить не мог, что столкнусь с подобным! Как я туда вообще теперь пойду?! Расспросы, бал ещё этот...
— Весенний бал? — уточнил Таллий. В ответ я только кивнул, не имея ни сил, ни желания что-то объяснять. Не хватало ещё проболтаться, что намереваюсь упасть на хвост Ойше! Белый знает, как северянин отреагирует на поползновения в сторону женщины, которую он уже считает своей. — Ясно, сочувствую, — фыркнул он. — Не думаю, что всё так фатально. Мне кажется, оно тебя в следующий раз уже не тронет, так что я бы рискнул. Ладно, я пойду, некогда мне с тобой возиться.
— Первая приятная новость на сегодня, — вздохнул я.
Таллий вновь захохотал, хлопнул меня по плечу, выложил на стол несколько мелких монет и ушел, оставив меня дальше растекаться по стулу.
Очередная водевильная встреча. Верный недруг возникает из ниоткуда, чтобы спасти мне жизнь, после чего так же быстро исчезает в неизвестном направлении. Я бы посмеялся, но уже надоело: всё моё общение с этим северянином походит на банальную до отвращения оперетту.
Мне дали приказ убить Анатара, но на словах командир попросил не слишком усердствовать и просто погонять северянина. Вот я полгода и мотался за ним подобно чудаковатому и недалёкому служителю закона из спектакля, попадая в забавные ситуации и неприятности. Что поделать, опыта и ума у меня тогда было существенно меньше...
Давно бы уже возненавидел этого северянина, если бы мы порой не менялись ролями, а некоторые происшествия не норовили обратить комедию в трагедию. Собственно, именно одно из таких событий и лёгкая рука Таллия сократили моё имя до Грая.
Вслед за ним я попал в глухую деревеньку в стороне от всех дорог. Вполне мирную на первый взгляд, а на второй выяснилось, что в этом месте давно уже обосновался один недобитый некромант времён Второй Магической, который преспокойно проводил свои эксперименты. Опоздай я на денёк-другой, и Таллия устранили бы без моей помощи. Собственно, именно тогда началась наша странная дружба-вражда.
Некоторое время я, проникнувшись, даже пытался настоять на прекращении этой охоты, но через несколько дней после той истории на моё имя пришёл букет белых роз со словами «Мужественному Граю в благодарность за спасение невинной девы», и я вновь включился в охоту с похвальным служебным рвением. Уже хотя бы ради того, чтобы начистить ему рожу: букет он прислал в адрес семейного особняка, записку прочитал отец и устроил мне грандиозный разнос на тему подозрительных невинных дев, с которыми я роняю честь семьи.
***
Лавка мастера Нойшарэ встретила меня уже привычной уютной тишиной. Точнее, не совсем тишиной: за стойкой стояла домоправительница Ойши и что-то тихо объясняла незнакомому мне высокому мужчине, по виду — местному.
— Добрый день, Кана. Нойшарэ в кузне?
— Здравствуй, Ренни, — она ответила ласковой улыбкой. — Да, работы много, они там с утра. Я обед приготовила, покушай обязательно, — напутствовала она меня и, извинившись перед собеседником, вернулась к разговору.
Странная женщина. Я поначалу думал, что она — самая заурядная из обитателей этого дома. Но после того разговора, когда Ойша вынудила меня объяснить причины пребывания в Баладдаре, впечатление это пошатнулось. Не знаю, чем это можно объяснить, но добрая женщина вызывала теперь опасение куда большее, чем Ларшакэн. Чутьё подсказывало, что прошлое у неё не такое уж простое и безоблачное, как казалось поначалу. Впрочем, я уже сомневаюсь, что в этом городе есть хоть один житель без камня в кулаке16, а то и целой дюжины.
Время до вечера в бесплодных метаниях разума пролетело быстро. Я чувствовал, что нахожусь в тупике со своим расследованием, и не видел никакого выхода. Я мог метаться по городу сутками, расспрашивать людей, но теперь точно знал, что никто мне ничего не скажет: если даже местный и уважаемый местными следователь в тупике, где уж мне! Даже если удастся найти особу, которая писала мне повторное приглашение, я почти уверен, что она не вспомнит человека, отдавшего такое распоряжение. Или окажется, что действовал там перевёртыш.
В любом случае, встреча с неизвестным «нечто» на площади стала последней каплей, окончательно переполнившей чашу терпения и заставившей расписаться в собственном бессилии. Меня с головой засыпало разнообразными загадками, и толком сосредоточиться хотя бы на одной из них никак не получалось. Одолевало ощущение, что весь этот клубок един, что связано решительно всё, но я не имел ни малейшего представления, с какой стороны за всю эту связку браться. Требовалась подсказка, и единственная надежда оставалась пока на помощь Лара и Нойшарэ, как это ни прискорбно. Теперь я уже радовался, что попал под удар возле их лавки.
Я бездумно листал какой-то заумный справочник по энергетическим структурам, обложившись парой книжек и ворохом листов с записями, со всех сторон изучая совершённый над покойным Пограничным ритуал. Особой надежды найти что-то новое не питал: если специалисты в столице не смогли сказать ничего конкретного, то где уж мне! Я не теоретик, я практик. Просто хотелось убить время на что-нибудь не совсем уж бессмысленное.
То ли я задремал, то ли слишком глубоко задумался, но когда хлопнула дверца холодильного шкафа, вздрогнул, очнувшись. На соседний стул плюхнулась Ойша с внушительным бутербродом в руках. От девушки пахло горячим железом и потом, но — странно — это не раздражало. Даже наоборот, было что-то неожиданно приятное в таком сочетании.
— Привет, — бодро поздоровалась она и тут же сунула нос в мои записи. Кажется, мастер находилась в приподнятом настроении, что было мне только на руку. — Что это у тебя?
— Привет. Да ерунда, время убиваю. — Я двумя пальцами потёр переносицу. — Помнишь, я говорил про Пограничного, который был убит во время непонятного ритуала? Это описание.
— Можно? — Отложив бутерброд, Нойшарэ заинтересованно потянулась к записям.
— Да, конечно. Правда, не знаю, зачем тебе это. Я вот только окончательно запутался, — я вздохнул и, убрав собственные кривые выкладки, вручил девушке оригинал. Она окончательно забыла про бутерброд и уткнулась в чертеж со стройными рядами формул и скупым подробным описанием.
— Хм. Как интересно, — через несколько минут пробормотала Ойша. — А это точно полное описание? Там всё-всё перечислено?
— Ну, твёрдо сказать не могу, меня там не было. Но следственные эксперты обычно весьма дотошны, — в некоторой растерянности ответил я. Оружейница не только не выглядела озадаченной, но, кажется, отлично поняла всё написанное и без справочников, и поняла даже что-то сверх этого. — А что?
— Понимаешь, если здесь действительно перечислено абсолютно всё, что было на месте проведения ритуала, то ритуал этот не имел никакого смысла, — она пожала плечами. — Он просто не может сработать.
— То есть? — я удивлённо вскинул брови, в полнейшем недоумении разглядывая Нойшарэ.
Надо сказать, что маги относятся к оружейникам с эдаким снисходительным превосходством. То есть уважают как мастеров, умеющих работать руками, но считают их ремесленниками или, в лучшем случае, художниками, как ювелиров или архитекторов. Для магов они — пережитки старины, анахронизмы вроде шаманов. Глупо спорить, шаманские практики порой весьма эффективны, но всё-таки сложно ожидать от шамана тонкого знания энергетических структур и теоретической подкованности. Ойша же сейчас рассматривала описание сложного ритуала как нечто знакомое и привычное.
— Отсутствуют некоторые узловые точки, на которые опирается структура.
— И ты это с одного взгляда поняла?!
— Ну да, — видя моё удивление, она сосредоточенно потёрла лоб ладонью. — Как бы тебе объяснить? Вы, маги, пользуетесь уже готовой силой, не задумываясь, откуда и каким путём она к вам попадает. Для вас это естественно как дыхание, и для того, чтобы дышать, не обязательно знать механизм насыщения крови кислородом.
