- Пока я не вижу ничего сложного, - продолжал донимать его Косэй.
- Ты же фараон, тебе нельзя выполнять труд жалких рабов, - Эрик попытался сменить тактику, но губы Косэя искривила улыбка.
- А кто узнает... К хвостам свинячьим, дай поводить!!! Я понял, держишься за круг и поворачиваешь его туда, куда надо. А под ногами у тебя три плиты, заставляющие машину либо ехать быстрее, либо сбавлять ход. Я прав?
Эрик мрачно молчал.
- Ну дай хотя бы погудеть! – приставал Косэй. Но в итоге мужчине пришлось довольствоваться только сменой радиостанций.
Во второй машине было не менее «весело». Вел ее Рейвен, а пассажирами вызвались быть Лилит и Нефертари. Ярко-алый цвет автомобиля, само собой, выбрали они же. Если Эрик не заморачивался и взял черную, свою «кибитку удалую» девушки пожелали видеть более нарядной. В наличие был еще и золотой, отчего Фостер немедленно вспомнил Ингемара, но Рейвен с иронией указал на бирюзовый, отчего оба мужчины покатились со смеху. Золотистый автомобиль внешне привлекал Косэя, но он мужественно держался, быстро сообразив, что в этом мире этот цвет считается каким-то непривлекательным. Сфинкс любовался на белую, а Лесков – на темно-синюю. Нефертари уговаривала взять лиловый джип, но все-таки с Лилит они сошлись на ярко-алом. Темно-бордовый египтянка решительно отвергла, сказав, что крови ей и так хватает.
В итоге, три «Рендж Ровера» сейчас один за другим летели по загородной трассе. Лилит и Нефертари некоторое время, не стесняясь Рейвена, обсуждали мужчин, отчего полицейский периодически хотел «вильнуть», чтобы эти две матрешки наконец закончили язвить, сидя с шампанским на заднем сидении.
В третьей машине царило гробовое молчание. Такое ощущение, что Дмитрий вел катафалк, где сидел покойник – бледный, как мука, и тихий, как могила. Лескова такой расклад вполне устраивал. Машину он водил редко, так как на то был всегда личный водитель, и теперь Дмитрий наслаждался этим процессом. Музыку он тоже долгое время не включал, но на половине дороги все-таки нашел радиостанцию с классической музыкой. И именно в этот момент Эристель прервал молчание.
- Вы пробовали избавиться от зависимости от эпинефрина? – внезапно поинтересовался он. – Например, перетерпеть или...
- Эристель, эта не та тема, которую мне хочется с кем-то обсуждать.
- Я понимаю, однако на вашем месте я бы все же обсудил эту тему. Что вы испытываете во время «ломки»?
- Вам известны даже такие слова? И кто же вас просветил? – Лесков усмехнулся. Этот разговор становился ему все более неприятен.
Эристель пристально посмотрел на него, после чего произнес:
- Я хочу попробовать помочь вам... Это не благотворительность, лишь интерес.
- А если у вас не получится, вы исполните свою заветную мечту? Дракон-призрак, не так ли?
- Вы так боитесь за собственную жизнь, что даже не хотите ее изменить? Не разочаровывайте меня, Дмитри...
Особняк, выбранный Эриком Фостером для празднования Рождества, совершенно не походил на роскошный охотничий дом графини. Он был бревенчатым и больше напоминал избу зажиточного купца. Во дворе было место для барбекю, баня, беседка и небольшой домик для прислуги. Несмотря на прошедший ночью снегопад, подъездные дорожки были тщательно расчищены, отчего дом показался особенно гостеприимным. Фасад особняка украшали рождественские огоньки, а на входной двери красовался внушительных размеров венок. Казалось, откроешь дверь, и в воздухе запахнет корицей, горячим вином и свежеиспеченным овсяным печеньем.
Припарковавшись в гараже, арендаторы наконец выбрались из машин и направились к дому. Нефертари сгорала от нетерпения изучить свои временные владения, отчего буквально тащила Лилит за собой. Графиня ступала куда более чинно, однако ее тоже переполняло волнение. В этот миг она поняла, что не важно, в каком мире находишься, если в нем нет войны, а в кармане присутствуют монеты. Пока Лилит не очутилась в этом веке во второй раз и не посмотрела на него без решетки на окошке полицейского участка, она до последнего думала, что мир пришел в упадок, и в вопросах интеллекта, и в вопросах нравственности. Тогда, когда Мириа и Ингемар, ютились с ней в жуткой комнатке вытрезвителя, графиня считала, что именно эпоха Рейвена – это пик деградации мира, но теперь она решительно поменяла свое мнение.
Особняком оказались довольны ровным счетом все. Даже Дмитрий, который на все смотрел с высоты своего величия, довольно кивнул Эрику. Эристель и вовсе странно улыбнулся, но скорее глядя не на дом, а куда-то в сторону леса.
- Накануне Рождества невозможно арендовать особняк, причем за ту сумму, за которую арендовал Эрик, - произнес Рейвен, обратившись к Лескову. – Что же так напрягает постояльцев? Надеюсь, в этом доме никому не раскроили череп...
- А если и раскроили, какая теперь разница? – спокойно поинтересовался Эристель. – Но вы верно предполагаете. В лесу находится старое кладбище.
- И люди видят дурной знак – праздновать Рождество с такими соседями, - добавил Лесков.
- Этот дом настолько дорого стоит, что никто не пожелал праздновать в нем Рождество? – схожий вопрос спустя какое-то время задала Эрику и Лилит.
- Напротив, он был самым дешевым из всех возможных вариантов, - ответил наемник, недвусмысленно хмыкнув.
- В чем подвох? – брюнетка с иронией посмотрела на Фостера.
- В соседях....
- Надеюсь, нам не придется воевать с призраками хотя бы в праздники, - вздохнула Лилит. – Я хочу спокойно распаковать подарки, и чтобы из раковины не лезли передутые утопленники.
- Графиня, в нашем мире нет призраков.
- Призраков никто не отменял! – настаивала девушка.
- Эристеля тоже, - усмехнулся Фостер, покосившись на колдуна, который буквально смаковал энергетику этого места. Ему здесь было хорошо, если не уютно. Никаких лишних людей, только глубокий покой смерти. Энергетика ближайшего озера тоже не вызывала у него неприязни, как и сам дом.
- А где толстый бородатый мужик? – поинтересовался Косэй, внимательно осмотрев дом и дважды заглянув в камин. – Когда он появится?
- Какой мужик? – не понял Рейвен.
- Ну тот, который из трубы лезет.
- Я же, кажется, говорил, что это вымысел, - напомнил Фениксу Дмитрий.
- Жалко. Я бы поохотился на него, - фыркнул рыжеволосый. – И что мы тут будем делать?
- Надо украсить елку, - произнесла графиня, приближаясь к огромному дереву в углу гостинной. Она провела по пушистой ветке кончиками пальцев и с наслаждением вдохнула полной грудью терпкий аромат хвои. – Кто-нибудь мне поможет?
- Я что, девка, чтобы вешать побрякушки на этот кактус? - Косэй решил наотрез отказаться от унизительного занятия. – Пусть Сфинкс украшает. У него хоть крылья есть.
- Лев не является львицей, чтобы колоситься на колючем мироздании осколка бородатого зимнего фараона, - внезапно встал в позу Сфинкс. Все это время присутствующим казалось, что он никогда в жизни не будет спорить с Фараоном, однако Лев четко разграничивал обязанности слуги и телохранителя. Иногда он помогал Косэю с его прихотями, но исключительно по-дружески. К тому же, ему хотелось помогать Рейвену, а не плясать с бубном вокруг какого-то странного дерева.
Лилит перевела взгляд на Харта. Тому тоже было откровенно лень возиться с елкой.
- Я камином займусь, - произнес он.
- Господа, это семейный праздник, нужно украшать елку всем вместе! – воскликнула Лилит. – Тут четыре ящика игрушек, я одна не управлюсь. И, даже если ко мне присоединится Нефертари, большого успеха не будет.
- Я украшу, - вдруг произнес Эристель, отчего все присутствующие едва не попадали.
- Вы? – Дмитрий невольно усмехнулся, глядя на беловолосого, который преспокойно взирал на елку.
- Именно, - сухо ответил он. – Располагайтесь в своих комнатах, отдыхайте, а я улажу этот вопрос.
- Но, господа, этот вопрос не надо «улаживать», - графиня нахмурилась. - Нужно почувствовать радость от предстоящего занятия. Впрочем, как хотите. Как будто, мне больше всех надо.
С этими словами Лилит решительно поднялась наверх.
- Я за ней не побегу, - усмехнулся Эрик, провожая обиженную взглядом. Тем временем Эристель приблизился к злополучной елке, и в комнате стало так холодно, что мужчины поежились. Запах сырой земли смешался с запахом хвои, отчего присутствующим показалось, что они находятся в лесу.
- Что он делает? – спросил Косэй, наблюдая за этим странными манипуляциями колдуна. Тот опустился перед елкой на колени и принялся рисовать кровью какие-то символы. Косэй ожидал, что елка украсится сама, точно так же, как в отеле, но несчастное дерево осталось прежним.
– Даже колдовать не умеет! - язвительно прокомментировал Феникс.
Эристель обратил к египтянину свои белые глаза и холодно улыбнулся.
- Смотри и учись,, - последнее слово он добавил с заметной издевкой. Рейвен оказался первым, до кого дошла идея некроманта еще до того, как в комнату начали медленно заходить истлевшие мертвецы. Один за другим они тащились к ящикам с игрушками, открывая их своими безобразными конечностями.
- Это что, рождественские гномы? – посеревший Эрик выглядел так, словно его вот-вот вывернет наизнанку.
- Эристель, ты...
- Они скоро уйдут, - спокойно ответил некромант и опустился в кресло, равнодушно наблюдая за процессом работы.
Дмитрий брезгливо поморщился, когда один из мертвецов слегка зацепил рукав его пальто, и отступил на шаг, пропуская безобразное существо. Наблюдать за скелетами, которые украшают елку, было жутко и одновременно смешно. На удивление, Рейвен невольно засмеялся, глядя, как один скелет любовно передает другому звездочку, а тот вешает ее на ветку. Остальные посмотрели на него, как на психа.
«У меня, походу, уже крыша едет!» - смутился Харт своего приступа веселья. Он первым покинул гостиную, желая распаковать вещи и затем заняться камином. Остальные последовали его примеру.
В гостиной на миг задержался лишь Дмитрий, задумчиво наблюдая за покойниками. Силы некроманта пригодились бы русскому в его мире, так как заваленные обломками разрушенных зданий улицы, было крайне тяжело расчищать. На данный момент был восстановлен только самый центр Петербурга, а большинство жителей до сих пор ютились в метро. Кое-где еще охотились "костяные", отчего люди испытывали страх при мысли о возвращении к прежней жизни. Но что может заставить Эристеля пойти на соглашение? Что Дмитрий мог ему предложить, кроме современных лабораторий? Но с другой стороны – это означало поселить у себя монстра, который в любой момент может сорваться с цепи...
- Дмитри, - позвал его некромант, точно уловив мысли брюнета. – Я не приобрел подарка на Рождество только для вас.
- Меня это не задевает, - отозвался русский, приблизившись к окну.
- Разумеется, нет, однако именно вам мне хочется преподнести подарок больше, чем остальным собравшимся здесь мужчинам.
Лесков почувствовал, как он внутренне напрягся. Некромант говорил спокойно, но Дмитрий отчетливо ощущал опасность. Она нависла над ним, точно ждала, когда русский наконец ошибется. Все это время мужчина чувствовал себя охотником, который выследил льва, но когда лев обернулся, Дмитрий понял, что это зверь охотится на него.
- Я понимаю, к чему вы клоните, – русскому не нужно было смотреть на Эристеля, чтобы увидеть его холодную улыбку.
- Неужели вам не хочется исцелиться? Это и могло бы стать моим подарком вам, - мягко произнес некромант. – Мы с вами похожи, Дмитри... Во всяком случае, мне хочется так верить. Долгое время у меня не было собеседника, которому мне не хотелось перерезать горло. Наверное, это в моем понятии называется дружбой.
- Забавно, - Лесков наконец посмотрел на собеседника. – В друзья вы выбрали того, кто меньше всего нуждается в этих самых друзьях. Я не могу позволить себе такую роскошь.
- Вы позволите, - Эристель сделал ударение на последнее слово и улыбнулся чуть более открыто. – Единственное, что тревожит меня...
Дмитрий ждал этого «но...», поэтому улыбнулся некроманту в ответ.
- Что вы не захотите выполнить одно мое маленькое условие...
- Будьте конкретнее, Эристель. Подарки на то и подарки, чтобы за них не платить, но мы то с вами знаем реалии жизни. Не так ли?
- Условия просты, Дмитри. Мне нужно, чтобы вы предоставили мне ампулу эпинефрина и свое доверие. Последнее – ненадолго.
Теперь некромант смотрел в глаза Лескова молочно белыми глазами, и русский буквально кожей ощущал холод, исходящий от него. Дмитрий спокойно смотрел ему в глаза, словно эти двое обсуждали, что будут есть на ужин, но теперь уже самому Лескову пришлось «строить барьер», чтобы мурашки не побежали по его коже. Глаза Дмитрия окрасились медным, и некромант мысленно усмехнулся.
- У меня есть время подумать? – тихо спросил русский.
- Разумеется.
Дмитрий покинул комнату, чувствуя, что его спокойствие дало трещину. Он опустился на край своей постели, незаметно для себя щелкая застежкой часов. Мужчина был почти уверен, что его пытаются обмануть, но почему Эристель так заинтересовался им именно сейчас. Конечно же, этот тип не выполнит своего обещания. Возможно, все это время он так любезно стремился общаться, чтобы вызвать доверие.
«Дракон-призрак.... Как же...» - подумал Лесков и устало закрыл лицо руками.
XXII
Обед в этот раз готовить не пришлось. Эрик позаботился о том, чтобы еду им доставили из ближайшего ресторана, поэтому когда все собрались за обеденным столом, никто не выглядел уставшим. Пройдя мимо богато и со вкусом украшенной елки, графиня поблагодарила Эристеля за его труды, но, узнав о наличии «рождественских гномов» весело расхохоталась. Находчивость этой компании продолжала ее удивлять.
Рейвен растопил камин, и теперь в гостинной уютно плясал огонь. За окном все еще было светло, но графине хотелось закрыть шторы, зажечь свечи и сесть поближе к очагу. Под елкой уже появились подарки, и девушке не терпелось начать открывать их. Она знала, что обычно это делается под утро, но те, кто придумали дожидаться восхода солнца, явно не были знакомы с Косэем и Нефертари.
За столом, наверное, впервые в жизни велась настолько непринужденная беседа, что в ней участвовали все. Речь шла о самых страшных противниках, с которыми им приходилось сталкиваться до встречи друг с другом.
- В моей истории был архидемон, с которым я не могла справиться, - начала графиня. - Будучи совсем юной и неопытной, я призвала его слишком рано, отчего мне никак не удавалось установить контроль над ним. Высшие демоны должны либо бояться «хозяина», либо уважать его, либо получать что-то взамен. Тогда я не могла ему предложить ровным счетом ничего, и призванное существо попыталось убить меня. Я до сих пор не верю, что у меня хватило сил отогнать столько могущественное создание и даже сегодня, рассказывая об этом, вспоминаю о случившемся с трепетом.
Графиня перевела взгляд на сидящую подле нее Нефертари. Египтянка слегка пожала плечами:
- Для меня самым страшным противником был Косэй. Страшным потому, что мы росли вместе, и я не была готова к тому, что воля Осириса будет такова, что нам придется убивать друг друга. Это не тот страх, о котором ты спрашивала, Лилит, но он запомнился мне больше всего. Я не вижу страха, глядя на противников, я вижу страх, когда смотрю на близких.
Косэй, все это время насмешливо слушающий «страшилку» Лилит, теперь выглядел серьезным.
- Ты же фараон, тебе нельзя выполнять труд жалких рабов, - Эрик попытался сменить тактику, но губы Косэя искривила улыбка.
- А кто узнает... К хвостам свинячьим, дай поводить!!! Я понял, держишься за круг и поворачиваешь его туда, куда надо. А под ногами у тебя три плиты, заставляющие машину либо ехать быстрее, либо сбавлять ход. Я прав?
Эрик мрачно молчал.
- Ну дай хотя бы погудеть! – приставал Косэй. Но в итоге мужчине пришлось довольствоваться только сменой радиостанций.
Во второй машине было не менее «весело». Вел ее Рейвен, а пассажирами вызвались быть Лилит и Нефертари. Ярко-алый цвет автомобиля, само собой, выбрали они же. Если Эрик не заморачивался и взял черную, свою «кибитку удалую» девушки пожелали видеть более нарядной. В наличие был еще и золотой, отчего Фостер немедленно вспомнил Ингемара, но Рейвен с иронией указал на бирюзовый, отчего оба мужчины покатились со смеху. Золотистый автомобиль внешне привлекал Косэя, но он мужественно держался, быстро сообразив, что в этом мире этот цвет считается каким-то непривлекательным. Сфинкс любовался на белую, а Лесков – на темно-синюю. Нефертари уговаривала взять лиловый джип, но все-таки с Лилит они сошлись на ярко-алом. Темно-бордовый египтянка решительно отвергла, сказав, что крови ей и так хватает.
В итоге, три «Рендж Ровера» сейчас один за другим летели по загородной трассе. Лилит и Нефертари некоторое время, не стесняясь Рейвена, обсуждали мужчин, отчего полицейский периодически хотел «вильнуть», чтобы эти две матрешки наконец закончили язвить, сидя с шампанским на заднем сидении.
В третьей машине царило гробовое молчание. Такое ощущение, что Дмитрий вел катафалк, где сидел покойник – бледный, как мука, и тихий, как могила. Лескова такой расклад вполне устраивал. Машину он водил редко, так как на то был всегда личный водитель, и теперь Дмитрий наслаждался этим процессом. Музыку он тоже долгое время не включал, но на половине дороги все-таки нашел радиостанцию с классической музыкой. И именно в этот момент Эристель прервал молчание.
- Вы пробовали избавиться от зависимости от эпинефрина? – внезапно поинтересовался он. – Например, перетерпеть или...
- Эристель, эта не та тема, которую мне хочется с кем-то обсуждать.
- Я понимаю, однако на вашем месте я бы все же обсудил эту тему. Что вы испытываете во время «ломки»?
- Вам известны даже такие слова? И кто же вас просветил? – Лесков усмехнулся. Этот разговор становился ему все более неприятен.
Эристель пристально посмотрел на него, после чего произнес:
- Я хочу попробовать помочь вам... Это не благотворительность, лишь интерес.
- А если у вас не получится, вы исполните свою заветную мечту? Дракон-призрак, не так ли?
- Вы так боитесь за собственную жизнь, что даже не хотите ее изменить? Не разочаровывайте меня, Дмитри...
Особняк, выбранный Эриком Фостером для празднования Рождества, совершенно не походил на роскошный охотничий дом графини. Он был бревенчатым и больше напоминал избу зажиточного купца. Во дворе было место для барбекю, баня, беседка и небольшой домик для прислуги. Несмотря на прошедший ночью снегопад, подъездные дорожки были тщательно расчищены, отчего дом показался особенно гостеприимным. Фасад особняка украшали рождественские огоньки, а на входной двери красовался внушительных размеров венок. Казалось, откроешь дверь, и в воздухе запахнет корицей, горячим вином и свежеиспеченным овсяным печеньем.
Припарковавшись в гараже, арендаторы наконец выбрались из машин и направились к дому. Нефертари сгорала от нетерпения изучить свои временные владения, отчего буквально тащила Лилит за собой. Графиня ступала куда более чинно, однако ее тоже переполняло волнение. В этот миг она поняла, что не важно, в каком мире находишься, если в нем нет войны, а в кармане присутствуют монеты. Пока Лилит не очутилась в этом веке во второй раз и не посмотрела на него без решетки на окошке полицейского участка, она до последнего думала, что мир пришел в упадок, и в вопросах интеллекта, и в вопросах нравственности. Тогда, когда Мириа и Ингемар, ютились с ней в жуткой комнатке вытрезвителя, графиня считала, что именно эпоха Рейвена – это пик деградации мира, но теперь она решительно поменяла свое мнение.
Особняком оказались довольны ровным счетом все. Даже Дмитрий, который на все смотрел с высоты своего величия, довольно кивнул Эрику. Эристель и вовсе странно улыбнулся, но скорее глядя не на дом, а куда-то в сторону леса.
- Накануне Рождества невозможно арендовать особняк, причем за ту сумму, за которую арендовал Эрик, - произнес Рейвен, обратившись к Лескову. – Что же так напрягает постояльцев? Надеюсь, в этом доме никому не раскроили череп...
- А если и раскроили, какая теперь разница? – спокойно поинтересовался Эристель. – Но вы верно предполагаете. В лесу находится старое кладбище.
- И люди видят дурной знак – праздновать Рождество с такими соседями, - добавил Лесков.
- Этот дом настолько дорого стоит, что никто не пожелал праздновать в нем Рождество? – схожий вопрос спустя какое-то время задала Эрику и Лилит.
- Напротив, он был самым дешевым из всех возможных вариантов, - ответил наемник, недвусмысленно хмыкнув.
- В чем подвох? – брюнетка с иронией посмотрела на Фостера.
- В соседях....
- Надеюсь, нам не придется воевать с призраками хотя бы в праздники, - вздохнула Лилит. – Я хочу спокойно распаковать подарки, и чтобы из раковины не лезли передутые утопленники.
- Графиня, в нашем мире нет призраков.
- Призраков никто не отменял! – настаивала девушка.
- Эристеля тоже, - усмехнулся Фостер, покосившись на колдуна, который буквально смаковал энергетику этого места. Ему здесь было хорошо, если не уютно. Никаких лишних людей, только глубокий покой смерти. Энергетика ближайшего озера тоже не вызывала у него неприязни, как и сам дом.
- А где толстый бородатый мужик? – поинтересовался Косэй, внимательно осмотрев дом и дважды заглянув в камин. – Когда он появится?
- Какой мужик? – не понял Рейвен.
- Ну тот, который из трубы лезет.
- Я же, кажется, говорил, что это вымысел, - напомнил Фениксу Дмитрий.
- Жалко. Я бы поохотился на него, - фыркнул рыжеволосый. – И что мы тут будем делать?
- Надо украсить елку, - произнесла графиня, приближаясь к огромному дереву в углу гостинной. Она провела по пушистой ветке кончиками пальцев и с наслаждением вдохнула полной грудью терпкий аромат хвои. – Кто-нибудь мне поможет?
- Я что, девка, чтобы вешать побрякушки на этот кактус? - Косэй решил наотрез отказаться от унизительного занятия. – Пусть Сфинкс украшает. У него хоть крылья есть.
- Лев не является львицей, чтобы колоситься на колючем мироздании осколка бородатого зимнего фараона, - внезапно встал в позу Сфинкс. Все это время присутствующим казалось, что он никогда в жизни не будет спорить с Фараоном, однако Лев четко разграничивал обязанности слуги и телохранителя. Иногда он помогал Косэю с его прихотями, но исключительно по-дружески. К тому же, ему хотелось помогать Рейвену, а не плясать с бубном вокруг какого-то странного дерева.
Лилит перевела взгляд на Харта. Тому тоже было откровенно лень возиться с елкой.
- Я камином займусь, - произнес он.
- Господа, это семейный праздник, нужно украшать елку всем вместе! – воскликнула Лилит. – Тут четыре ящика игрушек, я одна не управлюсь. И, даже если ко мне присоединится Нефертари, большого успеха не будет.
- Я украшу, - вдруг произнес Эристель, отчего все присутствующие едва не попадали.
- Вы? – Дмитрий невольно усмехнулся, глядя на беловолосого, который преспокойно взирал на елку.
- Именно, - сухо ответил он. – Располагайтесь в своих комнатах, отдыхайте, а я улажу этот вопрос.
- Но, господа, этот вопрос не надо «улаживать», - графиня нахмурилась. - Нужно почувствовать радость от предстоящего занятия. Впрочем, как хотите. Как будто, мне больше всех надо.
С этими словами Лилит решительно поднялась наверх.
- Я за ней не побегу, - усмехнулся Эрик, провожая обиженную взглядом. Тем временем Эристель приблизился к злополучной елке, и в комнате стало так холодно, что мужчины поежились. Запах сырой земли смешался с запахом хвои, отчего присутствующим показалось, что они находятся в лесу.
- Что он делает? – спросил Косэй, наблюдая за этим странными манипуляциями колдуна. Тот опустился перед елкой на колени и принялся рисовать кровью какие-то символы. Косэй ожидал, что елка украсится сама, точно так же, как в отеле, но несчастное дерево осталось прежним.
– Даже колдовать не умеет! - язвительно прокомментировал Феникс.
Эристель обратил к египтянину свои белые глаза и холодно улыбнулся.
- Смотри и учись,, - последнее слово он добавил с заметной издевкой. Рейвен оказался первым, до кого дошла идея некроманта еще до того, как в комнату начали медленно заходить истлевшие мертвецы. Один за другим они тащились к ящикам с игрушками, открывая их своими безобразными конечностями.
- Это что, рождественские гномы? – посеревший Эрик выглядел так, словно его вот-вот вывернет наизнанку.
- Эристель, ты...
- Они скоро уйдут, - спокойно ответил некромант и опустился в кресло, равнодушно наблюдая за процессом работы.
Дмитрий брезгливо поморщился, когда один из мертвецов слегка зацепил рукав его пальто, и отступил на шаг, пропуская безобразное существо. Наблюдать за скелетами, которые украшают елку, было жутко и одновременно смешно. На удивление, Рейвен невольно засмеялся, глядя, как один скелет любовно передает другому звездочку, а тот вешает ее на ветку. Остальные посмотрели на него, как на психа.
«У меня, походу, уже крыша едет!» - смутился Харт своего приступа веселья. Он первым покинул гостиную, желая распаковать вещи и затем заняться камином. Остальные последовали его примеру.
В гостиной на миг задержался лишь Дмитрий, задумчиво наблюдая за покойниками. Силы некроманта пригодились бы русскому в его мире, так как заваленные обломками разрушенных зданий улицы, было крайне тяжело расчищать. На данный момент был восстановлен только самый центр Петербурга, а большинство жителей до сих пор ютились в метро. Кое-где еще охотились "костяные", отчего люди испытывали страх при мысли о возвращении к прежней жизни. Но что может заставить Эристеля пойти на соглашение? Что Дмитрий мог ему предложить, кроме современных лабораторий? Но с другой стороны – это означало поселить у себя монстра, который в любой момент может сорваться с цепи...
- Дмитри, - позвал его некромант, точно уловив мысли брюнета. – Я не приобрел подарка на Рождество только для вас.
- Меня это не задевает, - отозвался русский, приблизившись к окну.
- Разумеется, нет, однако именно вам мне хочется преподнести подарок больше, чем остальным собравшимся здесь мужчинам.
Лесков почувствовал, как он внутренне напрягся. Некромант говорил спокойно, но Дмитрий отчетливо ощущал опасность. Она нависла над ним, точно ждала, когда русский наконец ошибется. Все это время мужчина чувствовал себя охотником, который выследил льва, но когда лев обернулся, Дмитрий понял, что это зверь охотится на него.
- Я понимаю, к чему вы клоните, – русскому не нужно было смотреть на Эристеля, чтобы увидеть его холодную улыбку.
- Неужели вам не хочется исцелиться? Это и могло бы стать моим подарком вам, - мягко произнес некромант. – Мы с вами похожи, Дмитри... Во всяком случае, мне хочется так верить. Долгое время у меня не было собеседника, которому мне не хотелось перерезать горло. Наверное, это в моем понятии называется дружбой.
- Забавно, - Лесков наконец посмотрел на собеседника. – В друзья вы выбрали того, кто меньше всего нуждается в этих самых друзьях. Я не могу позволить себе такую роскошь.
- Вы позволите, - Эристель сделал ударение на последнее слово и улыбнулся чуть более открыто. – Единственное, что тревожит меня...
Дмитрий ждал этого «но...», поэтому улыбнулся некроманту в ответ.
- Что вы не захотите выполнить одно мое маленькое условие...
- Будьте конкретнее, Эристель. Подарки на то и подарки, чтобы за них не платить, но мы то с вами знаем реалии жизни. Не так ли?
- Условия просты, Дмитри. Мне нужно, чтобы вы предоставили мне ампулу эпинефрина и свое доверие. Последнее – ненадолго.
Теперь некромант смотрел в глаза Лескова молочно белыми глазами, и русский буквально кожей ощущал холод, исходящий от него. Дмитрий спокойно смотрел ему в глаза, словно эти двое обсуждали, что будут есть на ужин, но теперь уже самому Лескову пришлось «строить барьер», чтобы мурашки не побежали по его коже. Глаза Дмитрия окрасились медным, и некромант мысленно усмехнулся.
- У меня есть время подумать? – тихо спросил русский.
- Разумеется.
Дмитрий покинул комнату, чувствуя, что его спокойствие дало трещину. Он опустился на край своей постели, незаметно для себя щелкая застежкой часов. Мужчина был почти уверен, что его пытаются обмануть, но почему Эристель так заинтересовался им именно сейчас. Конечно же, этот тип не выполнит своего обещания. Возможно, все это время он так любезно стремился общаться, чтобы вызвать доверие.
«Дракон-призрак.... Как же...» - подумал Лесков и устало закрыл лицо руками.
XXII
Обед в этот раз готовить не пришлось. Эрик позаботился о том, чтобы еду им доставили из ближайшего ресторана, поэтому когда все собрались за обеденным столом, никто не выглядел уставшим. Пройдя мимо богато и со вкусом украшенной елки, графиня поблагодарила Эристеля за его труды, но, узнав о наличии «рождественских гномов» весело расхохоталась. Находчивость этой компании продолжала ее удивлять.
Рейвен растопил камин, и теперь в гостинной уютно плясал огонь. За окном все еще было светло, но графине хотелось закрыть шторы, зажечь свечи и сесть поближе к очагу. Под елкой уже появились подарки, и девушке не терпелось начать открывать их. Она знала, что обычно это делается под утро, но те, кто придумали дожидаться восхода солнца, явно не были знакомы с Косэем и Нефертари.
За столом, наверное, впервые в жизни велась настолько непринужденная беседа, что в ней участвовали все. Речь шла о самых страшных противниках, с которыми им приходилось сталкиваться до встречи друг с другом.
- В моей истории был архидемон, с которым я не могла справиться, - начала графиня. - Будучи совсем юной и неопытной, я призвала его слишком рано, отчего мне никак не удавалось установить контроль над ним. Высшие демоны должны либо бояться «хозяина», либо уважать его, либо получать что-то взамен. Тогда я не могла ему предложить ровным счетом ничего, и призванное существо попыталось убить меня. Я до сих пор не верю, что у меня хватило сил отогнать столько могущественное создание и даже сегодня, рассказывая об этом, вспоминаю о случившемся с трепетом.
Графиня перевела взгляд на сидящую подле нее Нефертари. Египтянка слегка пожала плечами:
- Для меня самым страшным противником был Косэй. Страшным потому, что мы росли вместе, и я не была готова к тому, что воля Осириса будет такова, что нам придется убивать друг друга. Это не тот страх, о котором ты спрашивала, Лилит, но он запомнился мне больше всего. Я не вижу страха, глядя на противников, я вижу страх, когда смотрю на близких.
Косэй, все это время насмешливо слушающий «страшилку» Лилит, теперь выглядел серьезным.
