Сфинкс оказался единственным после Эристеля, от кого в хозяйстве был толк. Он не морщил нос, нарезая хлеб, не оттопыривал мизинец, поднимая с пола крошку и не брал двумя пальцами губку для мытья посуды.
- Сфинкс, не надо руками, - окликнул Рейвен воина, когда тот начал мыть первую тарелку. С краном он уже разобрался, и теперь уверенно взялся за работу.
- Лев не может не лапами, – отозвался египтянин, не понимая, каким еще образом моют посуду. Эристель тем временем искренне обрадовался, что находился на кухне и не пропустил знакомство с посудомоечной машиной. Уже через миг у «волшебной тумбочки» появились и Косэй, и Нефертари, и Лилит.
Увидев целую делегацию, Рейвен усмехнулся, но терпеливо принялся объяснять, что за «таблетка для мытья посуды», куда ее класть, почему нельзя запихивать посуду в кучу, а нужно расставлять по отделениям, и, главное, на какую кнопку нужно нажимать, чтобы все заработало.
- Как же было бы удобно мыть с помощью такого устройства посуду для алхимии, - казалось, судьба испытывала Эристеля на зависть. Он с неподдельным интересом слушал, как шумит машина, а Косэй тем временем приоткрыл ее во время работы, желая заглянуть вовнутрь. Благо, не сильно, и вода не успела залить пол.
- Я не уверен, что боги владеют таким шкафом, а у вас есть! - с уважением произнес Косэй. – До сих пор мне казалось, что наш народ – самый мудрый. Но вы безо всякой магии сумели создать такое... Ваши ученые – величайшие создания!
- Или ленивые, - улыбнулся Рейв. – Как известно, лень – двигатель прогресса. Лень идти пешком – надо сделать карету. Лень мыть посуду – создаешь такой вот шкаф...
- Такая лень, действительно, приносит больше пользы, чем вреда, - заметил Эристель, все еще наблюдая за посудомоечной машиной. – Итак, что я уже знаю: чайник, холодильник, тостер, мелковолнистая печь...
- Микроволновая, - поправил его Косэй таким уверенным тоном, словно каждый день разогревает что-то в этом чуде техники.
- Верно, благодарю.
- Фен, - добавила вдруг молчавшая все это время графиня.
- Телевизор, - не удержался Сфинкс.
- Ноутбук, - вновь подхватила Лилит.
- Пуль...плюс... Нет! Тихо, не подсказывайте! - Феникс даже мотнул головой. – Пульт... О, пульт!
- Паштет, - не очень уверенно произнес Эристель. И тут же добавил, - планшет. Прошу меня извинить.
- Паштет тоже есть в нашем мире. Это еда, - хмыкнул Рейвен.
- А когда займемся подарками? – внезапно поинтересовался Косэй.
- Вечером.
- А что делать сейчас?
Пока все решали, что они будут делать, Дмитрий прогуливался у озера. Уже достаточно стемнело, однако зрение дракона позволяло ему видеть так же хорошо, как днем.
- Почему ты ушел? – голос Фостера прозвучал так неожиданно, что Дмитрий вздрогнул.
- Сколько раз я просил тебя не подкрадываться!
Эрик появился подле него и весело ухмыльнулся.
- Не знал, что Черный Барон такой пугливый. Ну так, что же беспокоит нашего великого и мудрого вождя? Плохой урожай? Революция? Отсутствие твоих памятников по всей стране?
- Некромант, - честно ответил Лесков. – Я вот смотрю на тебя и думаю, тебе же я когда-то доверился. И, наверное, скорее не пожалел, чем пожалел. Так почему же я не могу снова рискнуть?
- Он предложил тебе избавиться от зависимости, да? – Фостер решил не тянуть время.
- Полагаю, именно ты ему подсказал о такой необходимости...
- Может быть. А, может, нет. В любом случае, ты ничего не теряешь. То, как ты живешь в России сейчас, хуже смерти.
- Да что ты говоришь? – Лесков усмехнулся, пытаясь сделать вид, что слова наемника его не задели.
- Говорю то, что вижу. Эта сыворотка тебя убивает. Мне вообще плевать на тебя, но, если ты помрешь, я лишусь работодателя и покровительства. А, проживая на территории русских, лучше иметь и того, и другого. Так что ничего личного, голый расчет.
- У тебя была возможность остаться на Золотом Континенте. Но потом ты вернулся ко мне еще раз.
- Мне стало скучно жить спокойной мирной жизнью, - отмахнулся Фостер. - А, если серьезно, позволь ему изучить твой организм. Эпинефрин он вроде как уже успел исследовать... Не смотри на меня так, подумаешь, украл у тебя одну ампулу.
- Он просил меня одолжить ему эпинефрин, хотя ты уже отдал ему одну ампулу? И какое к черту может быть доверие?
- Если тебе полегчает, я могу убить его сразу после выполнения сделки, - хохотнул Эрик.
- Он тебе не по зубам.
- А тебе? – Фостер вопросительно вскинул брови. Впервые он видел своего начальника настолько неуверенным. Возможно, даже напуганным. – Если ты не рискнешь, ты никогда не узнаешь, сможешь ли ты излечиться. А в России ты уже пытался застрелиться, решив, что лекарства нет. Так какая разница: грохнет тебя здесь некромант, или ты сам прострелишь тебе висок уже на родине... Идем в дом, мне холодно! Это долбаное озеро не даст тебе ответы на твои вопросы.
С этими словами Фостер первым направился к дому. За эти полчаса дискуссия на тему того, «что будем делать дальше» не сдвинулась с мертвой точки.
- Да я не знаю, что вы хотите делать? Тут нет магазинов! И нет эскалаторов, Косэй, - пытался достучаться до всех Рейвен.
- Но зачем мы тогда здесь? Чем мы можем заняться? – не унимался Рыжий. – Мне скучно!
В дом наконец вернулись Эрик и Дмитрий. Бурный спор, донесшийся до них из гостиной, заставил мужчин невольно улыбнуться.
- Отправь их лепить снежную бабу, Харт! – прокричал Фостер из прихожей. – Вот бы Ингемар обрадовался. Бабы – это по его части. Пусть даже снежные.
- Как ее лепить? – всерьез заинтересовался Косэй.
- Эти детские забавы, - голос Лескова прозвучал снисходительно, но без насмешки. Фостер тут же прокомментировал это выступление:
- Какой ты зануда, начальник. Так можно и заплесневеть со скуки. И некому будет спасать мир.
- Я никогда не спасал мир, - усмехнулся Дмитрий.
- Отчего же? – поинтересовался Эристель. – Я считаю, что именно этот мир стоит спасти. Как минимум от упадка.
- Это что, влияние Рождества, или где-то по-близости католическая церковь? – Лесков вошел в комнату, смахивая с волос несколько снежинок.
- Он увидел посудомоечную машину, - ухмыльнулся Рейвен.
- Я бы хотел предотвратить катастрофу будущего, а именно – не позволить людям дойти до такого, чтобы добывать энергию с помощью боли, - Эристелю вновь вспомнились рассказы Ларсена.
- Так мы идем лепить снежную бабу или так и будем болтать языками? – поинтересовалась Тари.
- Лесков считает, что это детские забавы, поэтому я предлагаю новый вариант, - Эрик хитро прищурился. – Будем играть в снежки! Игра для самых ловких и сильных воинов нашего мира!
- А как играть в них? – Феникс немедленно поднялся с кресла, почувствовав азарт.
- Разделимся на две команды и устроим сражение. Одевайтесь потеплее, будет весело! – усмехнулся Эрик.
- Фостер, ты серьезно? – не поверил услышанному Рейвен.
- Одевайся, полицейский. Устроим войнушку. Добро против зла или...
- А кто из нас зло? – хохотнула Лилит. – Если причислять к добру только самых порядочных из нас, то Рейвен в меньшинстве.
- Я тоже отношусь к добру, - усмехнулась Нефертари. – И Сфинкс, и Косэй.
- Косэй в особенности, - подтвердил Фостер. – Никого добрее этого фараона в жизни не встречал... Ладно, сделаем проще. Сколько нас...
- На одного меньше, так как я не участвую в столь глупых забавах, - фыркнул Эристель.
- Это потому, что ты боишься проиграть. Ты никогда не делаешь ничего, чтобы выйти из зоны комфорта! – начал провоцировать его Эрик.
- Ты это некроманту говоришь?
- Ты и Дмитрий, как два деда, вам только у огня сидеть и спичкой в зубах ковырять, - продолжал Эрик, но тут же прервался, почувствовав на себе недобрый взгляд начальства.
- И нечего на меня так смотреть! – добавил Эрик. – Правда, ребята, такое ощущение, что вас уже в гроб пора класть. Все, что связано с чем-то веселым... Не, не мое, не то!
- Снежки? – переспросил Лесков. – Что же! Разделимся на две команды.
- Что? – вырвалось у Рейвена. Он никак не ожидал, что Дмитрий захочет поддержать эту безумную идею, но, видимо, русского уязвило сравнение со старым дедом.
- Я буду капитаном, - начал было Дмитрий.
- Капитан в космосе, - хохотнула графиня. – И никто не сможет его заменить.
- И в свою группу, - продолжал Лесков, сдержав улыбку, - я выбираю... Рейвена... Эрика... Нефертари.
- Меня? – развеселилась египтянка. – Неожиданно! Но я не подведу! Я одна из лучших воинов арены. Ты же видел меня в бою, синий дракон!
- А я тогда буду предводителем второй армии и беру остальных! – заявил Косэй. – И ты – не капитан, раз не забрал себе всех женщин.
От этого восклицания присутствующие окончательно развеселились.
Одевшись, дружная толпа высыпалась на улицу, и несмотря на царящий полумрак, были настроены весьма решительно. Рейвен зажег садовые фонари, и, выйдя на газон, слепил снежок и запустил его в Косэя. На удивление, разгневанное огненное торнадо не снесло дом вместе с соседним лесом – напротив, Феникс весело ухмыльнулся. Он скомкал снежный шар и запустил его в Рейвена, однако промахнулся.
- А уворачиваться тоже можно? – удивился он.
- А как еще играть?
Снежная войнушка мигом затянула остальных. Девушки звонко хохотали, пытаясь попасть в своих противников, Косэй и Сфинкс изо всех сил обстреливали драконью бригаду, и лишь Эристель стоял чуть поодаль, снисходительно наблюдая за остальными.
- Эристель, помогайте, мы терпим поражение! – крикнула ему графиня, но некромант не шелохнулся. В него снежки бросать не пытались, поэтому беловолосый спокойно отдыхал в стороне.
- Так не честно! – кричал Косэй. – Вы ни разу не промазали. Никто из вас! Проклятые стрелки. И Нефертари – предательница! Отвернулась от своего фараона.
- Сам ты предатель! – воскликнула египтянка. – Сам в меня бросаешь эти белые шары!
Теперь Феникс понял, почему Лесков набрал именно такую команду. Три стрелка с легкостью побеждали своих противников, и промахи Нефертари ничуть не влияли на их преимущество. Тогда египтянка все же перешла на сторону противника, желая помочь своим, но сильно это не помогло. В итоге Косэй повалил Рейвена в снег и начал запихивать белые комья ему под шарф.
– Так тебе, толстый крокодил, получай!
Полицейский, на удивление, не уступал, и, поймав Феникса за шарф, сам принялся заталкивать снег ему за шиворот. Нефертари тем же способом атаковала Эрика, а Сфинкс – Лескова.
- Вот так-то! – хохотнула графиня.
- Так не честно! – Эрик изо всех сил пытался справиться с египтянкой, к своему стыду признавая, что она сильнее.
- Кто бы говорил о честности, месье Фостер! К тому же, мы – команда злодеев. Так и живем! – веселилась Лилит, хлопая в ладоши.
- Я слишком стар для таких забав, - вздохнул Лесков, устав бороться со Сфинксом. Египтянин принял форму песчаного льва, и теперь его тяжелая лапа на груди Дмитрия, не позволяла тому подняться.
Эта свалка окончательно развеселила графиню, и в этот миг ей внезапно показалось, что она чувствует себя самым счастливым человеком. Раскрасневшаяся, замерзшая и взлохмаченная компания ввалилась обратно в гостиную и бросилась к горящему камину. Эристель тем временем подогрел вино, и воцарилась идиллия.
XXIV
Момент распаковки подарков приближался, поэтому взгляды присутствующих все чаще обращались к елке, под которой набралось неимоверное количество различных коробочек в пестрой бумаге. Этот ажиотаж Рейвен воспринимал с долей сарказма: темная ведьма, феникс, некромант, египетские язычники и драконы – идеальная комбинация для церковного праздника.
- Косэй, нельзя еще! – в который раз восклицала Лилит, когда рыжий хватал ближайшую коробку, все более напоминая своим поведением ребенка, нежели великого фараона. «Бессмысленные дары, не волнующие правителя Египта» тем не менее очень даже волновали. Казалось бы, даже спокойный и уравновешанный Сфинкс все чаще поглядывал на заманчивые коробки. Нефертари и вовсе нетерпеливо мерила шагами комнату, то и дело восклицая:
- Какое-то издевательство! Зачем тогда вообще класть их под кактус, если нельзя трогать! Это что, очередная разновидность пытки?
- Нет, моя дорогая. Праздника нужно дождаться, - хохотнула Лилит. – Вы ведь тоже свои праздники ждете.
- Да, но мы не выкладываем дары, чтобы затем запрещать к ним прикасаться.
- И тем не менее из-за уважения к Рейвену, графине, Эрику и Дмитрию, нам следует соблюдать предписанные правила, - заметил Эристель.
- Тогда я тем более не собираюсь их уважать, - сообщил Косэй, однако все-таки положил подарок на место. – И зачем их так закручивать? Ничего же не видно, что внутри!
- Вот именно! Мы бы тогда не хотели бы их открывать, - подхватила Нефертари.
Графиня перевела взгляд на Рейвена, но тот отрицательно покачал головой. Эрик лишь усмехнулся. Его не сильно интересовало то, что скрыто в коробках, но ему чертовски хотелось посмотреть на реакцию других на эти самые подарки.
- Я умру прежде, чем наступит полночь, - вздохнула Нефертари, плюхнувшись на диван с такой печалью, словно ничего не могло обрадовать ее. Ни сладости, ни рождественский фильм, ни горячий какао не интересовали ее так, как привлекали загадочные коробочки.
- А как вы узнаете, когда придет полночь, если уже темно? – не унималась египтянка.
Графиня жестом указала на часы, но тут же мысленно пожалела. Глаза Нефертари вспыхнули яростью, когда она взглянула на циферблат.
- Я его выброшу, и будет полночь...
- Может, сжечь этот бессмысленный предмет, чтобы он не указывал нам, что делать? - фыркнул Косэй.
То, что сделал Сфинкс, откровенно поразило присутствующих. Египтянин поднялся с пола и, приблизившись к часам, снял их со стены.
- Их нельзя портить. Это чужой дом! – Рейвен тут же бросился отнимать у Льва часы, но мужчина попросту взял и перевел стрелки.
- Половина ночи колосится на дороге небес, - сообщил он и повесил часы обратно на стену. Лилит звонко рассмеялась, а Эрик даже несколько раз хлопнул в ладоши.
- Так можно открывать подарки? – Нефертари тут же оживилась и посмотрела на Рейвена. Она в жизни не могла представить, что ее бывший раб будет диктовать ей, когда смотреть дары, но Рейвен устало вздохнул. Он перевел взгляд на Дмитрия, ожидая поддержки, но тот лишь слегка пожал плечами.
- Я православый, - ответил он. - Мне не важно, когда вы откроете подарки.
- Ну вот и отлично! – воскликнул Косэй, хватая первую коробку. Его лицо тут же приняло озадаченный вид – к подарку крепилась бумажка.
- Это... На, прочитай, - Эрику едва ли не в лицо прилетела коробка, и, Фостер, усмехнувшись, изрек:
- Сфинксу.
Воин невольно вздрогнул, услышав свое имя, и недоверчиво оглядел окружающих.
- Лев не колосится на просторах пустынных даров небесной лазури, - тихо произнес он.
- Что это значит? – потребовал перевода Эрик.
- Ему не положено принимать подарки, - задумчиво ответил Косэй. – Якобы его подарки – это мои подарки...
- Э, нет, мы в мире Рейвена, поэтому эти правила отменяются, - решительно ответила Нефертари. В один миг она оказалась подле Сфинкса и воскликнула:
- Открывай же!
Подарок был небольшим и довольно легким, квадратной формы, поэтому Сфинкс был еще более озадачен. Если воину что-то и дарили бы, то это было...
- А что это такое? – хором воскликнули Косэй, Тари и графиня. На губах Дмитрия появилась улыбка, в глазах Эристеля вспыхнуло любопытство, а Рейвен тихо рассмеялся. Захрустела пластиковая коробка, и в ладонях Сфинкса оказался кубик Рубика.
- Сфинкс, не надо руками, - окликнул Рейвен воина, когда тот начал мыть первую тарелку. С краном он уже разобрался, и теперь уверенно взялся за работу.
- Лев не может не лапами, – отозвался египтянин, не понимая, каким еще образом моют посуду. Эристель тем временем искренне обрадовался, что находился на кухне и не пропустил знакомство с посудомоечной машиной. Уже через миг у «волшебной тумбочки» появились и Косэй, и Нефертари, и Лилит.
Увидев целую делегацию, Рейвен усмехнулся, но терпеливо принялся объяснять, что за «таблетка для мытья посуды», куда ее класть, почему нельзя запихивать посуду в кучу, а нужно расставлять по отделениям, и, главное, на какую кнопку нужно нажимать, чтобы все заработало.
- Как же было бы удобно мыть с помощью такого устройства посуду для алхимии, - казалось, судьба испытывала Эристеля на зависть. Он с неподдельным интересом слушал, как шумит машина, а Косэй тем временем приоткрыл ее во время работы, желая заглянуть вовнутрь. Благо, не сильно, и вода не успела залить пол.
- Я не уверен, что боги владеют таким шкафом, а у вас есть! - с уважением произнес Косэй. – До сих пор мне казалось, что наш народ – самый мудрый. Но вы безо всякой магии сумели создать такое... Ваши ученые – величайшие создания!
- Или ленивые, - улыбнулся Рейв. – Как известно, лень – двигатель прогресса. Лень идти пешком – надо сделать карету. Лень мыть посуду – создаешь такой вот шкаф...
- Такая лень, действительно, приносит больше пользы, чем вреда, - заметил Эристель, все еще наблюдая за посудомоечной машиной. – Итак, что я уже знаю: чайник, холодильник, тостер, мелковолнистая печь...
- Микроволновая, - поправил его Косэй таким уверенным тоном, словно каждый день разогревает что-то в этом чуде техники.
- Верно, благодарю.
- Фен, - добавила вдруг молчавшая все это время графиня.
- Телевизор, - не удержался Сфинкс.
- Ноутбук, - вновь подхватила Лилит.
- Пуль...плюс... Нет! Тихо, не подсказывайте! - Феникс даже мотнул головой. – Пульт... О, пульт!
- Паштет, - не очень уверенно произнес Эристель. И тут же добавил, - планшет. Прошу меня извинить.
- Паштет тоже есть в нашем мире. Это еда, - хмыкнул Рейвен.
- А когда займемся подарками? – внезапно поинтересовался Косэй.
- Вечером.
- А что делать сейчас?
Пока все решали, что они будут делать, Дмитрий прогуливался у озера. Уже достаточно стемнело, однако зрение дракона позволяло ему видеть так же хорошо, как днем.
- Почему ты ушел? – голос Фостера прозвучал так неожиданно, что Дмитрий вздрогнул.
- Сколько раз я просил тебя не подкрадываться!
Эрик появился подле него и весело ухмыльнулся.
- Не знал, что Черный Барон такой пугливый. Ну так, что же беспокоит нашего великого и мудрого вождя? Плохой урожай? Революция? Отсутствие твоих памятников по всей стране?
- Некромант, - честно ответил Лесков. – Я вот смотрю на тебя и думаю, тебе же я когда-то доверился. И, наверное, скорее не пожалел, чем пожалел. Так почему же я не могу снова рискнуть?
- Он предложил тебе избавиться от зависимости, да? – Фостер решил не тянуть время.
- Полагаю, именно ты ему подсказал о такой необходимости...
- Может быть. А, может, нет. В любом случае, ты ничего не теряешь. То, как ты живешь в России сейчас, хуже смерти.
- Да что ты говоришь? – Лесков усмехнулся, пытаясь сделать вид, что слова наемника его не задели.
- Говорю то, что вижу. Эта сыворотка тебя убивает. Мне вообще плевать на тебя, но, если ты помрешь, я лишусь работодателя и покровительства. А, проживая на территории русских, лучше иметь и того, и другого. Так что ничего личного, голый расчет.
- У тебя была возможность остаться на Золотом Континенте. Но потом ты вернулся ко мне еще раз.
- Мне стало скучно жить спокойной мирной жизнью, - отмахнулся Фостер. - А, если серьезно, позволь ему изучить твой организм. Эпинефрин он вроде как уже успел исследовать... Не смотри на меня так, подумаешь, украл у тебя одну ампулу.
- Он просил меня одолжить ему эпинефрин, хотя ты уже отдал ему одну ампулу? И какое к черту может быть доверие?
- Если тебе полегчает, я могу убить его сразу после выполнения сделки, - хохотнул Эрик.
- Он тебе не по зубам.
- А тебе? – Фостер вопросительно вскинул брови. Впервые он видел своего начальника настолько неуверенным. Возможно, даже напуганным. – Если ты не рискнешь, ты никогда не узнаешь, сможешь ли ты излечиться. А в России ты уже пытался застрелиться, решив, что лекарства нет. Так какая разница: грохнет тебя здесь некромант, или ты сам прострелишь тебе висок уже на родине... Идем в дом, мне холодно! Это долбаное озеро не даст тебе ответы на твои вопросы.
С этими словами Фостер первым направился к дому. За эти полчаса дискуссия на тему того, «что будем делать дальше» не сдвинулась с мертвой точки.
- Да я не знаю, что вы хотите делать? Тут нет магазинов! И нет эскалаторов, Косэй, - пытался достучаться до всех Рейвен.
- Но зачем мы тогда здесь? Чем мы можем заняться? – не унимался Рыжий. – Мне скучно!
В дом наконец вернулись Эрик и Дмитрий. Бурный спор, донесшийся до них из гостиной, заставил мужчин невольно улыбнуться.
- Отправь их лепить снежную бабу, Харт! – прокричал Фостер из прихожей. – Вот бы Ингемар обрадовался. Бабы – это по его части. Пусть даже снежные.
- Как ее лепить? – всерьез заинтересовался Косэй.
- Эти детские забавы, - голос Лескова прозвучал снисходительно, но без насмешки. Фостер тут же прокомментировал это выступление:
- Какой ты зануда, начальник. Так можно и заплесневеть со скуки. И некому будет спасать мир.
- Я никогда не спасал мир, - усмехнулся Дмитрий.
- Отчего же? – поинтересовался Эристель. – Я считаю, что именно этот мир стоит спасти. Как минимум от упадка.
- Это что, влияние Рождества, или где-то по-близости католическая церковь? – Лесков вошел в комнату, смахивая с волос несколько снежинок.
- Он увидел посудомоечную машину, - ухмыльнулся Рейвен.
- Я бы хотел предотвратить катастрофу будущего, а именно – не позволить людям дойти до такого, чтобы добывать энергию с помощью боли, - Эристелю вновь вспомнились рассказы Ларсена.
- Так мы идем лепить снежную бабу или так и будем болтать языками? – поинтересовалась Тари.
- Лесков считает, что это детские забавы, поэтому я предлагаю новый вариант, - Эрик хитро прищурился. – Будем играть в снежки! Игра для самых ловких и сильных воинов нашего мира!
- А как играть в них? – Феникс немедленно поднялся с кресла, почувствовав азарт.
- Разделимся на две команды и устроим сражение. Одевайтесь потеплее, будет весело! – усмехнулся Эрик.
- Фостер, ты серьезно? – не поверил услышанному Рейвен.
- Одевайся, полицейский. Устроим войнушку. Добро против зла или...
- А кто из нас зло? – хохотнула Лилит. – Если причислять к добру только самых порядочных из нас, то Рейвен в меньшинстве.
- Я тоже отношусь к добру, - усмехнулась Нефертари. – И Сфинкс, и Косэй.
- Косэй в особенности, - подтвердил Фостер. – Никого добрее этого фараона в жизни не встречал... Ладно, сделаем проще. Сколько нас...
- На одного меньше, так как я не участвую в столь глупых забавах, - фыркнул Эристель.
- Это потому, что ты боишься проиграть. Ты никогда не делаешь ничего, чтобы выйти из зоны комфорта! – начал провоцировать его Эрик.
- Ты это некроманту говоришь?
- Ты и Дмитрий, как два деда, вам только у огня сидеть и спичкой в зубах ковырять, - продолжал Эрик, но тут же прервался, почувствовав на себе недобрый взгляд начальства.
- И нечего на меня так смотреть! – добавил Эрик. – Правда, ребята, такое ощущение, что вас уже в гроб пора класть. Все, что связано с чем-то веселым... Не, не мое, не то!
- Снежки? – переспросил Лесков. – Что же! Разделимся на две команды.
- Что? – вырвалось у Рейвена. Он никак не ожидал, что Дмитрий захочет поддержать эту безумную идею, но, видимо, русского уязвило сравнение со старым дедом.
- Я буду капитаном, - начал было Дмитрий.
- Капитан в космосе, - хохотнула графиня. – И никто не сможет его заменить.
- И в свою группу, - продолжал Лесков, сдержав улыбку, - я выбираю... Рейвена... Эрика... Нефертари.
- Меня? – развеселилась египтянка. – Неожиданно! Но я не подведу! Я одна из лучших воинов арены. Ты же видел меня в бою, синий дракон!
- А я тогда буду предводителем второй армии и беру остальных! – заявил Косэй. – И ты – не капитан, раз не забрал себе всех женщин.
От этого восклицания присутствующие окончательно развеселились.
Одевшись, дружная толпа высыпалась на улицу, и несмотря на царящий полумрак, были настроены весьма решительно. Рейвен зажег садовые фонари, и, выйдя на газон, слепил снежок и запустил его в Косэя. На удивление, разгневанное огненное торнадо не снесло дом вместе с соседним лесом – напротив, Феникс весело ухмыльнулся. Он скомкал снежный шар и запустил его в Рейвена, однако промахнулся.
- А уворачиваться тоже можно? – удивился он.
- А как еще играть?
Снежная войнушка мигом затянула остальных. Девушки звонко хохотали, пытаясь попасть в своих противников, Косэй и Сфинкс изо всех сил обстреливали драконью бригаду, и лишь Эристель стоял чуть поодаль, снисходительно наблюдая за остальными.
- Эристель, помогайте, мы терпим поражение! – крикнула ему графиня, но некромант не шелохнулся. В него снежки бросать не пытались, поэтому беловолосый спокойно отдыхал в стороне.
- Так не честно! – кричал Косэй. – Вы ни разу не промазали. Никто из вас! Проклятые стрелки. И Нефертари – предательница! Отвернулась от своего фараона.
- Сам ты предатель! – воскликнула египтянка. – Сам в меня бросаешь эти белые шары!
Теперь Феникс понял, почему Лесков набрал именно такую команду. Три стрелка с легкостью побеждали своих противников, и промахи Нефертари ничуть не влияли на их преимущество. Тогда египтянка все же перешла на сторону противника, желая помочь своим, но сильно это не помогло. В итоге Косэй повалил Рейвена в снег и начал запихивать белые комья ему под шарф.
– Так тебе, толстый крокодил, получай!
Полицейский, на удивление, не уступал, и, поймав Феникса за шарф, сам принялся заталкивать снег ему за шиворот. Нефертари тем же способом атаковала Эрика, а Сфинкс – Лескова.
- Вот так-то! – хохотнула графиня.
- Так не честно! – Эрик изо всех сил пытался справиться с египтянкой, к своему стыду признавая, что она сильнее.
- Кто бы говорил о честности, месье Фостер! К тому же, мы – команда злодеев. Так и живем! – веселилась Лилит, хлопая в ладоши.
- Я слишком стар для таких забав, - вздохнул Лесков, устав бороться со Сфинксом. Египтянин принял форму песчаного льва, и теперь его тяжелая лапа на груди Дмитрия, не позволяла тому подняться.
Эта свалка окончательно развеселила графиню, и в этот миг ей внезапно показалось, что она чувствует себя самым счастливым человеком. Раскрасневшаяся, замерзшая и взлохмаченная компания ввалилась обратно в гостиную и бросилась к горящему камину. Эристель тем временем подогрел вино, и воцарилась идиллия.
XXIV
Момент распаковки подарков приближался, поэтому взгляды присутствующих все чаще обращались к елке, под которой набралось неимоверное количество различных коробочек в пестрой бумаге. Этот ажиотаж Рейвен воспринимал с долей сарказма: темная ведьма, феникс, некромант, египетские язычники и драконы – идеальная комбинация для церковного праздника.
- Косэй, нельзя еще! – в который раз восклицала Лилит, когда рыжий хватал ближайшую коробку, все более напоминая своим поведением ребенка, нежели великого фараона. «Бессмысленные дары, не волнующие правителя Египта» тем не менее очень даже волновали. Казалось бы, даже спокойный и уравновешанный Сфинкс все чаще поглядывал на заманчивые коробки. Нефертари и вовсе нетерпеливо мерила шагами комнату, то и дело восклицая:
- Какое-то издевательство! Зачем тогда вообще класть их под кактус, если нельзя трогать! Это что, очередная разновидность пытки?
- Нет, моя дорогая. Праздника нужно дождаться, - хохотнула Лилит. – Вы ведь тоже свои праздники ждете.
- Да, но мы не выкладываем дары, чтобы затем запрещать к ним прикасаться.
- И тем не менее из-за уважения к Рейвену, графине, Эрику и Дмитрию, нам следует соблюдать предписанные правила, - заметил Эристель.
- Тогда я тем более не собираюсь их уважать, - сообщил Косэй, однако все-таки положил подарок на место. – И зачем их так закручивать? Ничего же не видно, что внутри!
- Вот именно! Мы бы тогда не хотели бы их открывать, - подхватила Нефертари.
Графиня перевела взгляд на Рейвена, но тот отрицательно покачал головой. Эрик лишь усмехнулся. Его не сильно интересовало то, что скрыто в коробках, но ему чертовски хотелось посмотреть на реакцию других на эти самые подарки.
- Я умру прежде, чем наступит полночь, - вздохнула Нефертари, плюхнувшись на диван с такой печалью, словно ничего не могло обрадовать ее. Ни сладости, ни рождественский фильм, ни горячий какао не интересовали ее так, как привлекали загадочные коробочки.
- А как вы узнаете, когда придет полночь, если уже темно? – не унималась египтянка.
Графиня жестом указала на часы, но тут же мысленно пожалела. Глаза Нефертари вспыхнули яростью, когда она взглянула на циферблат.
- Я его выброшу, и будет полночь...
- Может, сжечь этот бессмысленный предмет, чтобы он не указывал нам, что делать? - фыркнул Косэй.
То, что сделал Сфинкс, откровенно поразило присутствующих. Египтянин поднялся с пола и, приблизившись к часам, снял их со стены.
- Их нельзя портить. Это чужой дом! – Рейвен тут же бросился отнимать у Льва часы, но мужчина попросту взял и перевел стрелки.
- Половина ночи колосится на дороге небес, - сообщил он и повесил часы обратно на стену. Лилит звонко рассмеялась, а Эрик даже несколько раз хлопнул в ладоши.
- Так можно открывать подарки? – Нефертари тут же оживилась и посмотрела на Рейвена. Она в жизни не могла представить, что ее бывший раб будет диктовать ей, когда смотреть дары, но Рейвен устало вздохнул. Он перевел взгляд на Дмитрия, ожидая поддержки, но тот лишь слегка пожал плечами.
- Я православый, - ответил он. - Мне не важно, когда вы откроете подарки.
- Ну вот и отлично! – воскликнул Косэй, хватая первую коробку. Его лицо тут же приняло озадаченный вид – к подарку крепилась бумажка.
- Это... На, прочитай, - Эрику едва ли не в лицо прилетела коробка, и, Фостер, усмехнувшись, изрек:
- Сфинксу.
Воин невольно вздрогнул, услышав свое имя, и недоверчиво оглядел окружающих.
- Лев не колосится на просторах пустынных даров небесной лазури, - тихо произнес он.
- Что это значит? – потребовал перевода Эрик.
- Ему не положено принимать подарки, - задумчиво ответил Косэй. – Якобы его подарки – это мои подарки...
- Э, нет, мы в мире Рейвена, поэтому эти правила отменяются, - решительно ответила Нефертари. В один миг она оказалась подле Сфинкса и воскликнула:
- Открывай же!
Подарок был небольшим и довольно легким, квадратной формы, поэтому Сфинкс был еще более озадачен. Если воину что-то и дарили бы, то это было...
- А что это такое? – хором воскликнули Косэй, Тари и графиня. На губах Дмитрия появилась улыбка, в глазах Эристеля вспыхнуло любопытство, а Рейвен тихо рассмеялся. Захрустела пластиковая коробка, и в ладонях Сфинкса оказался кубик Рубика.
