Это сейчас на поезде несколько дней, а тогда... Несколько лет тащились, я и подрасти успел. Вообще чудо, что добрались! Сто раз могли по пути сдохнуть! И дохли: от семьи в дюжину душ, чуть больше половины дошла. Только за Нерчинским острогом остановились, осесть решили...
1730 г.
Российская Империя.
Нерчинское воеводство.
Лето. Тайга. Мошкара. В расчищенной от деревьев излучине небольшой речки шла напряженная работа - люди строили жилье: большей частью бревенчатые полуземлянки. Стучали топоры, ставились срубы, выкорчевывались пни, расчищались места для дворов и огородов. Над строящейся деревней стояли густые дымные столбы – это сжигались многочисленные обрубленные ветки.
На просторном дворе Пеньковых царила подобная суета: вокруг поваленного дерева собирали и оттаскивали сторону отрубленные ветви двенадцатилетний Ванька и его восьмилетний брат – Макарка. Ванька пятился задом, с усердием волоча большую ветку. Наткнувшись спиной на младшего братишку, Ванька недовольно фыркнул.
- Ванька, чего пихаисси? – толкнул его в отвел Макарка.
- А ты не стой на пути, как столб! Помоги, лучше! – отругал мальца Иван.
Макарка послушно вцепился в ветку, и братья вместе поволокли её в сторону костра.
У поваленного дерева работали топорами, срубая ветви и сучки, двое мужчин: отец Ваньки, кряжистый бородатый мужик, нелюдимого вида - Петр и старший брат – Фрол, крепкий парень с редкой бородкой на румяном веснушчатом лице.
Закончив обрубать сучки, Петр и Фрол взвалили массивную лесину на плечи, и относли её к строящемуся срубу, где сбросили её на землю. Фрол облегченно вздохнул, отер с лица рукавом выступивший пот и присел на брошенное бревно. Петр одобрительно хлопнул старшего сына по ладонью по плечу:
- Добре сробили, Фролка! Можно и передохнуть. – Петр тоже присел на бревно рядом с Фролом и вытянул ноги. - Мать! Прасковья! Воды принеси!
Из неказистой землянки (в которой семья Пеньковых пережила минувшую зиму), расположенной рядом со строящимся домом, выглянула жена Петра, стройная женщина, одетая в долгополую домотканую юбку. Поправила повязанный на голове платок и спрсила:
- Чего кричишь, Петруша?
- Воды, говорю, подай! Высох совсем – солнце жарит, спасу нет!
- Сейчас принесу. – Прасковья скрылась в землянке.
- А помнишь, сына, как мы с насиженных мест снимались?
- Помню, тять, - ответил Фрол, расслабляясь на жарком летнем солнышке. - Такое забудешь, поди?
- А помнишь, - продолжил говорить Петр, - как «знающие» людишки нас стращали: за Уралом, дескать, и лета не бывает...
- Ага, - усмехнулся Фролка, - мне Тимоха Кузнец всякие страшилы, да небылицы про Сибирскую землю сказывал, когда со своими на Харьковщину собрался.
- Вот именно: все сказы и страшилы небылицами и оказались: и лето здесь, кабы не жарче нашего. Погляди, Фролка, - развел руками отец, - какая краса кругом: земли – сколько освоить смогешь! Леса строевого – вдосталь! Зверя – бей, не хочу! Если есть руки, и голова на плечах – все мечты здесь осуществить можно! И самое главное, сын, здесь - воля! Настоящая воля!
Из землянки вышла Прасковья с деревянным ковшом в руках.
Остановившись возле мужа, она с полупоклоном, протянула его Петру:
- Испей, кормилец.
Петр перехватил ковш из её рук и приложился к нему.
После первого глотка он удивленно приподнял брови:
- Морс? Черничный? Откель тако богатство?
- Вчерась девки Антиповых по ягоды ходили, - ответила Прасковья. - Набрали много – вот Авдотья с нами и поделилась.
Петр вновь приложился к ковшу. Сделав пару-тройку больших глотков, Петр передал ковш сыну. Фрол, зажмурившись, с удовольствием допил остатки морса и отдал пустой ковш матери.
- А еще девки сказывали, - поделилась слухами Прасковья, - что за Кривым ключом грибов нынче наросло видимо-невидимо.
- Грибы это дело, - согласился Петр. – Надо бы и нам сподобиться. А ну-ка: Ванька, Макарка! Подь сюды, огольцы!
Мальчишки – Макарка и Каин, бросив сбор веток, подбежали к отцу.
- Чего, тять? – уставился на него Макарка, ковыряясь пальцем в носу.
- Вот что, сорванцы: берите-ка вы в руки лукошки и дуйте к Кривому ключу за грибами. Девки Антиповых сказывали, что их там видимо-невидимо. Все ясно?
- Ясно, тять, - кивнул Ванька и ответил по-взрослому, - сделаем!
Маленький Макарка даже приплясывать начал от радости - сбор веток ему уже давно опостылел:
- За грибами, за грибами!
-Только, Иванушка, Макарка, будьте осторожны! – предупредила сыновей Прасковья - Места все ж таки здеся дикие. Ванятка за Макаркой пригляди: не отпускай от себя далеко, не ровен час - потеряется.
- Пригляжу, мам, - пообещал Ванька.
Мальчишки убежали в сарай за лукошками, а Петр поднялся с бревна и обнял Прасковью за плечи:
- Не переживай ты так: мальцов мы с тобой вырастили толковых – не пропадут!
Прасковья кивнула и вновь скрылась в землянке.
- Ну что, Фролка, - потянулся Петр, - засиделись мы с тобой. Пора и честь знать...
Фрол тоже поднялся с бревна и вместе с Петром они ушли «обрабатывать» очередную лесину.
Ванька с Макаркой, не торопясь, шли по могучему разлапистому ельнику, тянущемуся, насколько хватало глаз. Несмотря на яркий солнечный день под плотными еловыми ветвями царил вечный прохладный полумрак. В руках Ванька нес два плетеных лукошка: свое и Макаркино. Младший братишка дурачился время от времени, нарезал вокруг Каина круги и помахивал сорванной веточкой «на манер» сабли.
- Ванька, догоняй! – крикнул Макарка, убегая далеко вперед.
Эхо его звонкого голоска отразилось от вековечных деревьев и пошло гулять по нескончаемому таежному бору. Но Ванька не поддался на провокацию младшего брата, он пытался себя вести, как подобает взрослому мужику: ведь сейчас он – старший..
- Не догонишь! Не догонишь! Не догонишь! – подначивая брата, закричал издалека малец.
Не выдержав, Ванька сорвался «в галоп», и помчался за младшим братом:
- Ну, Макарка, поймаю – ухи-то откручу!
Братья наперегонки побежали по мягкому еловому опаду, наслаждаясь скоростью и свободой от тяжелых «домашних» дел. У лесного родника, прозванного в деревне «Кривым ключом» за извилистое русло, мальчишки остановились перевести дух. С наслаждением глотнув кристально-чистой и очень холодной воды, от которой заломило зубы, они подурачились, брызгая друг на друга водой из родника.
Первым растущий неподалеку большой груздь заметил Макарка:
- О! Ванька, смотри, какой я гриб нашел!
- Хороший груздь нашел, молодец, Макарка! – Оценил находку Ванька, подхвативший с земли лукошки и подошедший к грибу.
Макарка достал из своего лукошка маленький самодельный ножик на деревянной рукоятки, срезал гриб и с гордостью положил его в лукошко. Каин тем временем замечает неподалеку еще один гриб.
- А вот и я нашел! – крикнул Ванька, увидев очередной гриб.
Братья побежали наперегонки к очередной находке.
Родник давно исчез позади, ельник сменился смешанным лесом, а мальчишки уже давно наполнили лукошки грибами с горочкой.
= Еще маненько, Макарка, - оглядевшись по сторонам, признес Иван и вертаться будем - вечереет. Не охота впотьмах по лесу блыкать. - Мальчишка с гордостью посмотрел на заполненные почти до краев большие лукошки. - А, ить, не обманули девки Антиповых – грибов и в сам деле тьма!
Макарка шмыгнув носом, согласно кивнул:
- Ага. Возвращаемся, Ванятка? А то кушать охота!
- И мне тоже охота, - согласился он с братом. - Давай к дому через «Лисью падь» вертаться: и идти столько же, и лукошки добьем доверху.
- Давай через падь! - согласно Махнул рукою Макарка.
Неожиданно на безоблачное прежде небо наползла большая черная туча. Поднялся сильный ветер и в лесу стремительно потемнело. Рядом сверкнула молния, а после громыхнуло так, что у мальчишек заложило уши. Капля за каплей, а после хлынуло, как из ведра. Враз промокшие мальчишки спрятались под могучей елью. Сквозь плотную еловую крону дождь до них почти не доставал. Братья упали на груду мягких опавших иголок и прислонились спинами к стволу, наблюдая в относительной безопасности за разыгравшейся стихией.
- Эх, и чего ты, Ванька, от краюхи ржаной отказался? Мамка ж в дорогу давала. Поели бы сейчас, - размечтался малец, едва не пуская слюни от воспоминаний о еде
- Так дождь кончится скоро... – пообещал Иван. – И двинем…
- А тебе, Ванька, откель знать? Ты ж не дед Пафнутий, у которого на непогоду старые кости ноють.
- Знаю и все тут: такие ливни с перунами долго не идуть. Чуть переждем и перестанет.
Дождь, действительно, потихоньку терял силу, но сверкало и громыхало до сих пор сильно.
Очередной разряд молнии сверкнул совсем рядом с убежищем мальчишек, напугав пацанов высоким шелестящим звуком. Воткнувшись в верхушку высокой лиственницы, растущей по соседству, он расплескался огненными брызгами по её кроне. От вспыхнувшего дерева отделился и медленно двинулся в сторону испуганных братьев, ослепительно светящийся и разбрасывающий вокруг себя синеватые разряды огненный шар, издающий явно различимый, нот грозный треск.
Макарка прижался к Каину трясущимся телом:
- Ванька, что это? Я боюсь!
Ванька старался держаться молодцом и не падать духом перед лицом младшего брата, но внутри он тоже трясся от страха, наблюдая за движением неведомого шара. Шар же неотвратимо приближается. Все ближе и ближе… Ближе… Ближе…
- Макарка... Бежим!!! – не выдержав чудовищного напряжения закричал Ванька, хватая младшего брата за руку.
Он потянул Макарку за руку, и они на четвереньках, позабыв о наполненных лукошках грибов, стремглав выскочили из-под елки. Вскочив на ноги, они во все лопатки помчались подальше от страшного дьявольского видения. И вовремя: шар, с ходу воткнувшись толстый еловый ствол, бесшумно, но ярко лопнул, на мгновение осветив белоснежным сиянием близлежащие деревья. Гулко треснула ель, расколовшись напополам. Постояв некоторое время она накренилась, а после с громким скрипом рухнула на землю.
Каин, держа за руку Макарку, прибавил «ходу». Малец еле поспевал за старшим братом, временами просто повисая у него на руке. Мальчишки бежали по темному лесу под проливным дождем, не разбирая дороги и не решаясь остановиться хоть на мгновение.
Дождь, наконец-то, закончился, тяжелые тучи пронесло куда-то на восток, и в лесу стало намного светлее. Мокрые, грязные, в порванных о сучки рубахах, Ванька и Макарка вывалились из леса на небольшую полянку и обессилено свалились на землю.
- Вань, а Вань, - дернул брата за рукав Макарка. - а че это было?
- Чего бы не было бы, малец – но ничего хорошего! – откинувшись на сырую траву, все равно вымокли до нитки, ответил Ванька. - Грибов только жалко, и лукошки совсем новые потеряли... – расстроенно закончил он.
- Расскажем все, как оно было – мамка и не заругает... – отмахнулся от брата слегка повеселевший Макарка. – Только кушать хочется!
Младшенький первым заметил в сгущающихся постепенно сумерках раскорячившееся на самом краю полянки странное сооружение - арангас : дом, не дом, а бревенчатый сруб, закрепленный на высоте примерно четырех-пяти метров меж двух мощных лиственниц со спиленными вершинами. Деревья, с очищенными от коры до самых корней стволами, напоминали куриные ножки гигантских размеров. Макарка возбужденно ткнул пальцем в сторону арангаса:
- Ванька, а Ванька, смотри какой я домик на дереве нашел!
Ванька к тому времени тоже заметил арангас и с удивлением присмотрелся: на крыше сруба «сгорбился», наклонив голову с раскрытым клювом, и развернув могучие крылья, искусно вырезанный из дерева белоголовый орел. Странные ноги-подставки, вырезанные из исполинских деревьев на которых покоится бревенчатый сруб, при внимательном рассмотрении оказались покрыты сложным резным орнаментом.
- А зачем этот домик? – отвлек Ваньку братишка. - В нем чего, белочки живут?
- Ну, ты, скажешь тоже – белочки! - Ванька рассмеялся над домыслами Макарки. -
Это, наверное, охотничий лабаз, - выдал он свое предположение.
- А зачем лабаз на дереве нужен? – резонно спросил мальчишка.
- Вот, скажем, добыл ты в тайге сохатого, - пояснил Ванька брату. - Мяса много – одному не унести. А бросить – так волки вмиг твою добычу сожрут. Вот охотники и строят такие лабазы на деревьях – чтобы от зверя добычу сохранить.
- Ванька, а кушать-то, ох, как хочется! – вновь поджаловался брату на голод Макарка. - Может в домике найдется чего пожевать?
Макарка и Ванька подошли к «куриным ножкам» арангаса и, задрав головы, посмотрели наверх.
- Может и есть... – задумался Иван. - Только высоко-то как.
Макарка тряхнул за руку старшего брата, уцепившись пальцами за рукав и плаксиво запричитав:
- Ванька, Ванька, я есть хочу!
- Терпи, Макарка! Ты ж мужик? – не придумал ничего лучшего старший брат, чтобы отвлечь младшего от мыслей о еде.
- Мужик, - горестно вздохнул Макарка.
Ванька обошел одну из лиственниц основания арангаса по кругу. Потрогал пальцами резные узоры, в изобилии покрывающие твердую древесину:
Попробовать-то, оно, конечно и можно...
Он поплевал на руки и, ухватившись руками и ногами за ствол, начал карабкаться наверх, к срубу. С большим трудом ему удалось добраться до нижнего венца строения. Он нащупал рукой край маленькой площадки перед дверкой, затем повис на руках, пытаясь забросить на площадку ногу.
Внизу за его высотными «кульбитами», раскрыв рот, наблюдал Макарка, «повизгивая» в особо опасных моментах.
Наконец мальчишке удалось перевалиться на маленькую площадочку, выступающую от стены буквально на одну-две ладони. Переведя дух, Ванька приоткрыл слегка скособоченную дверцу, и, не обращая внимания на ссыпающийся на него накопившийся за долгое время мусор, заглянул внутрь арангаса.
Почти все скромное пространство невысокого лабаза занимала внушительных размеров дубовая колода, поверхность которой была покрыта затейливой резьбой. На помосте вокруг колоды лежали пожелтевшие черепа животных, а на противоположной от входа стене был прибит под потолком невероятных размеров медвежий череп.
Сдвинув ногой черепушки в сторону, Ванька, пригнувшись, вполз ужом в низенький сруб. Не заметив бубен, подвешенный над колодой на кожаных шнурках, прибитых к потолку, мальчишка ударился в туго натянутую кожу головой. Бубен тревожно загудел, позвякивая многочисленными бубенцами.
- Чтоб тебя! – ругнулся мальчишка, привычно нагибая голову. Но ожидаемой оплеухи за злословие от отца не последовало. Мальчишка улыбнулся, расправил плечи и прошептал:
- Прости Господи…
Ванька отодвинул бубен в сторону и протиснулся дальше, двигаясь вдоль стены.
- Ванька, есть еда?! – донесся с улицы голос младшего брата.
- Нету! Кости одни! – крикнул в ответ мальчишка. - Щас еще в колоде посмотрю!
Он задумчиво провел пальцами по резной поверхности колоды, оценивая, как ее половчее открыть. Нащупав пальцами щель между двумя половиками долбленки, Ванька навалился всем весом на «крышку»: казавшаяся единым целым колода, неожиданно развалилась на две части. Увидев открывшуюся «начинку», Каин поспешно осенил себя двуперстным крестным знамением:
- Свят! Свят! Свят!
- Ванька, нашел чё?! – вновь завопил с улицы Макарка.
- Нашел! – крикнул Ванька в ответ.
- Че нашел-то? Покушать есть? – сыпал вопросами ьратишка, озабоченный отсутствием пищи.
1730 г.
Российская Империя.
Нерчинское воеводство.
Лето. Тайга. Мошкара. В расчищенной от деревьев излучине небольшой речки шла напряженная работа - люди строили жилье: большей частью бревенчатые полуземлянки. Стучали топоры, ставились срубы, выкорчевывались пни, расчищались места для дворов и огородов. Над строящейся деревней стояли густые дымные столбы – это сжигались многочисленные обрубленные ветки.
На просторном дворе Пеньковых царила подобная суета: вокруг поваленного дерева собирали и оттаскивали сторону отрубленные ветви двенадцатилетний Ванька и его восьмилетний брат – Макарка. Ванька пятился задом, с усердием волоча большую ветку. Наткнувшись спиной на младшего братишку, Ванька недовольно фыркнул.
- Ванька, чего пихаисси? – толкнул его в отвел Макарка.
- А ты не стой на пути, как столб! Помоги, лучше! – отругал мальца Иван.
Макарка послушно вцепился в ветку, и братья вместе поволокли её в сторону костра.
У поваленного дерева работали топорами, срубая ветви и сучки, двое мужчин: отец Ваньки, кряжистый бородатый мужик, нелюдимого вида - Петр и старший брат – Фрол, крепкий парень с редкой бородкой на румяном веснушчатом лице.
Закончив обрубать сучки, Петр и Фрол взвалили массивную лесину на плечи, и относли её к строящемуся срубу, где сбросили её на землю. Фрол облегченно вздохнул, отер с лица рукавом выступивший пот и присел на брошенное бревно. Петр одобрительно хлопнул старшего сына по ладонью по плечу:
- Добре сробили, Фролка! Можно и передохнуть. – Петр тоже присел на бревно рядом с Фролом и вытянул ноги. - Мать! Прасковья! Воды принеси!
Из неказистой землянки (в которой семья Пеньковых пережила минувшую зиму), расположенной рядом со строящимся домом, выглянула жена Петра, стройная женщина, одетая в долгополую домотканую юбку. Поправила повязанный на голове платок и спрсила:
- Чего кричишь, Петруша?
- Воды, говорю, подай! Высох совсем – солнце жарит, спасу нет!
- Сейчас принесу. – Прасковья скрылась в землянке.
- А помнишь, сына, как мы с насиженных мест снимались?
- Помню, тять, - ответил Фрол, расслабляясь на жарком летнем солнышке. - Такое забудешь, поди?
- А помнишь, - продолжил говорить Петр, - как «знающие» людишки нас стращали: за Уралом, дескать, и лета не бывает...
- Ага, - усмехнулся Фролка, - мне Тимоха Кузнец всякие страшилы, да небылицы про Сибирскую землю сказывал, когда со своими на Харьковщину собрался.
- Вот именно: все сказы и страшилы небылицами и оказались: и лето здесь, кабы не жарче нашего. Погляди, Фролка, - развел руками отец, - какая краса кругом: земли – сколько освоить смогешь! Леса строевого – вдосталь! Зверя – бей, не хочу! Если есть руки, и голова на плечах – все мечты здесь осуществить можно! И самое главное, сын, здесь - воля! Настоящая воля!
Из землянки вышла Прасковья с деревянным ковшом в руках.
Остановившись возле мужа, она с полупоклоном, протянула его Петру:
- Испей, кормилец.
Петр перехватил ковш из её рук и приложился к нему.
После первого глотка он удивленно приподнял брови:
- Морс? Черничный? Откель тако богатство?
- Вчерась девки Антиповых по ягоды ходили, - ответила Прасковья. - Набрали много – вот Авдотья с нами и поделилась.
Петр вновь приложился к ковшу. Сделав пару-тройку больших глотков, Петр передал ковш сыну. Фрол, зажмурившись, с удовольствием допил остатки морса и отдал пустой ковш матери.
- А еще девки сказывали, - поделилась слухами Прасковья, - что за Кривым ключом грибов нынче наросло видимо-невидимо.
- Грибы это дело, - согласился Петр. – Надо бы и нам сподобиться. А ну-ка: Ванька, Макарка! Подь сюды, огольцы!
Мальчишки – Макарка и Каин, бросив сбор веток, подбежали к отцу.
- Чего, тять? – уставился на него Макарка, ковыряясь пальцем в носу.
- Вот что, сорванцы: берите-ка вы в руки лукошки и дуйте к Кривому ключу за грибами. Девки Антиповых сказывали, что их там видимо-невидимо. Все ясно?
- Ясно, тять, - кивнул Ванька и ответил по-взрослому, - сделаем!
Маленький Макарка даже приплясывать начал от радости - сбор веток ему уже давно опостылел:
- За грибами, за грибами!
-Только, Иванушка, Макарка, будьте осторожны! – предупредила сыновей Прасковья - Места все ж таки здеся дикие. Ванятка за Макаркой пригляди: не отпускай от себя далеко, не ровен час - потеряется.
- Пригляжу, мам, - пообещал Ванька.
Мальчишки убежали в сарай за лукошками, а Петр поднялся с бревна и обнял Прасковью за плечи:
- Не переживай ты так: мальцов мы с тобой вырастили толковых – не пропадут!
Прасковья кивнула и вновь скрылась в землянке.
- Ну что, Фролка, - потянулся Петр, - засиделись мы с тобой. Пора и честь знать...
Фрол тоже поднялся с бревна и вместе с Петром они ушли «обрабатывать» очередную лесину.
***
Ванька с Макаркой, не торопясь, шли по могучему разлапистому ельнику, тянущемуся, насколько хватало глаз. Несмотря на яркий солнечный день под плотными еловыми ветвями царил вечный прохладный полумрак. В руках Ванька нес два плетеных лукошка: свое и Макаркино. Младший братишка дурачился время от времени, нарезал вокруг Каина круги и помахивал сорванной веточкой «на манер» сабли.
- Ванька, догоняй! – крикнул Макарка, убегая далеко вперед.
Эхо его звонкого голоска отразилось от вековечных деревьев и пошло гулять по нескончаемому таежному бору. Но Ванька не поддался на провокацию младшего брата, он пытался себя вести, как подобает взрослому мужику: ведь сейчас он – старший..
- Не догонишь! Не догонишь! Не догонишь! – подначивая брата, закричал издалека малец.
Не выдержав, Ванька сорвался «в галоп», и помчался за младшим братом:
- Ну, Макарка, поймаю – ухи-то откручу!
Братья наперегонки побежали по мягкому еловому опаду, наслаждаясь скоростью и свободой от тяжелых «домашних» дел. У лесного родника, прозванного в деревне «Кривым ключом» за извилистое русло, мальчишки остановились перевести дух. С наслаждением глотнув кристально-чистой и очень холодной воды, от которой заломило зубы, они подурачились, брызгая друг на друга водой из родника.
Первым растущий неподалеку большой груздь заметил Макарка:
- О! Ванька, смотри, какой я гриб нашел!
- Хороший груздь нашел, молодец, Макарка! – Оценил находку Ванька, подхвативший с земли лукошки и подошедший к грибу.
Макарка достал из своего лукошка маленький самодельный ножик на деревянной рукоятки, срезал гриб и с гордостью положил его в лукошко. Каин тем временем замечает неподалеку еще один гриб.
- А вот и я нашел! – крикнул Ванька, увидев очередной гриб.
Братья побежали наперегонки к очередной находке.
Родник давно исчез позади, ельник сменился смешанным лесом, а мальчишки уже давно наполнили лукошки грибами с горочкой.
= Еще маненько, Макарка, - оглядевшись по сторонам, признес Иван и вертаться будем - вечереет. Не охота впотьмах по лесу блыкать. - Мальчишка с гордостью посмотрел на заполненные почти до краев большие лукошки. - А, ить, не обманули девки Антиповых – грибов и в сам деле тьма!
Макарка шмыгнув носом, согласно кивнул:
- Ага. Возвращаемся, Ванятка? А то кушать охота!
- И мне тоже охота, - согласился он с братом. - Давай к дому через «Лисью падь» вертаться: и идти столько же, и лукошки добьем доверху.
- Давай через падь! - согласно Махнул рукою Макарка.
Неожиданно на безоблачное прежде небо наползла большая черная туча. Поднялся сильный ветер и в лесу стремительно потемнело. Рядом сверкнула молния, а после громыхнуло так, что у мальчишек заложило уши. Капля за каплей, а после хлынуло, как из ведра. Враз промокшие мальчишки спрятались под могучей елью. Сквозь плотную еловую крону дождь до них почти не доставал. Братья упали на груду мягких опавших иголок и прислонились спинами к стволу, наблюдая в относительной безопасности за разыгравшейся стихией.
- Эх, и чего ты, Ванька, от краюхи ржаной отказался? Мамка ж в дорогу давала. Поели бы сейчас, - размечтался малец, едва не пуская слюни от воспоминаний о еде
- Так дождь кончится скоро... – пообещал Иван. – И двинем…
- А тебе, Ванька, откель знать? Ты ж не дед Пафнутий, у которого на непогоду старые кости ноють.
- Знаю и все тут: такие ливни с перунами долго не идуть. Чуть переждем и перестанет.
Дождь, действительно, потихоньку терял силу, но сверкало и громыхало до сих пор сильно.
Прода от 23.04.2021, 03:14
Глава 13
Очередной разряд молнии сверкнул совсем рядом с убежищем мальчишек, напугав пацанов высоким шелестящим звуком. Воткнувшись в верхушку высокой лиственницы, растущей по соседству, он расплескался огненными брызгами по её кроне. От вспыхнувшего дерева отделился и медленно двинулся в сторону испуганных братьев, ослепительно светящийся и разбрасывающий вокруг себя синеватые разряды огненный шар, издающий явно различимый, нот грозный треск.
Макарка прижался к Каину трясущимся телом:
- Ванька, что это? Я боюсь!
Ванька старался держаться молодцом и не падать духом перед лицом младшего брата, но внутри он тоже трясся от страха, наблюдая за движением неведомого шара. Шар же неотвратимо приближается. Все ближе и ближе… Ближе… Ближе…
- Макарка... Бежим!!! – не выдержав чудовищного напряжения закричал Ванька, хватая младшего брата за руку.
Он потянул Макарку за руку, и они на четвереньках, позабыв о наполненных лукошках грибов, стремглав выскочили из-под елки. Вскочив на ноги, они во все лопатки помчались подальше от страшного дьявольского видения. И вовремя: шар, с ходу воткнувшись толстый еловый ствол, бесшумно, но ярко лопнул, на мгновение осветив белоснежным сиянием близлежащие деревья. Гулко треснула ель, расколовшись напополам. Постояв некоторое время она накренилась, а после с громким скрипом рухнула на землю.
Каин, держа за руку Макарку, прибавил «ходу». Малец еле поспевал за старшим братом, временами просто повисая у него на руке. Мальчишки бежали по темному лесу под проливным дождем, не разбирая дороги и не решаясь остановиться хоть на мгновение.
***
Дождь, наконец-то, закончился, тяжелые тучи пронесло куда-то на восток, и в лесу стало намного светлее. Мокрые, грязные, в порванных о сучки рубахах, Ванька и Макарка вывалились из леса на небольшую полянку и обессилено свалились на землю.
- Вань, а Вань, - дернул брата за рукав Макарка. - а че это было?
- Чего бы не было бы, малец – но ничего хорошего! – откинувшись на сырую траву, все равно вымокли до нитки, ответил Ванька. - Грибов только жалко, и лукошки совсем новые потеряли... – расстроенно закончил он.
- Расскажем все, как оно было – мамка и не заругает... – отмахнулся от брата слегка повеселевший Макарка. – Только кушать хочется!
Младшенький первым заметил в сгущающихся постепенно сумерках раскорячившееся на самом краю полянки странное сооружение - арангас : дом, не дом, а бревенчатый сруб, закрепленный на высоте примерно четырех-пяти метров меж двух мощных лиственниц со спиленными вершинами. Деревья, с очищенными от коры до самых корней стволами, напоминали куриные ножки гигантских размеров. Макарка возбужденно ткнул пальцем в сторону арангаса:
- Ванька, а Ванька, смотри какой я домик на дереве нашел!
Ванька к тому времени тоже заметил арангас и с удивлением присмотрелся: на крыше сруба «сгорбился», наклонив голову с раскрытым клювом, и развернув могучие крылья, искусно вырезанный из дерева белоголовый орел. Странные ноги-подставки, вырезанные из исполинских деревьев на которых покоится бревенчатый сруб, при внимательном рассмотрении оказались покрыты сложным резным орнаментом.
- А зачем этот домик? – отвлек Ваньку братишка. - В нем чего, белочки живут?
- Ну, ты, скажешь тоже – белочки! - Ванька рассмеялся над домыслами Макарки. -
Это, наверное, охотничий лабаз, - выдал он свое предположение.
- А зачем лабаз на дереве нужен? – резонно спросил мальчишка.
- Вот, скажем, добыл ты в тайге сохатого, - пояснил Ванька брату. - Мяса много – одному не унести. А бросить – так волки вмиг твою добычу сожрут. Вот охотники и строят такие лабазы на деревьях – чтобы от зверя добычу сохранить.
- Ванька, а кушать-то, ох, как хочется! – вновь поджаловался брату на голод Макарка. - Может в домике найдется чего пожевать?
Макарка и Ванька подошли к «куриным ножкам» арангаса и, задрав головы, посмотрели наверх.
- Может и есть... – задумался Иван. - Только высоко-то как.
Макарка тряхнул за руку старшего брата, уцепившись пальцами за рукав и плаксиво запричитав:
- Ванька, Ванька, я есть хочу!
- Терпи, Макарка! Ты ж мужик? – не придумал ничего лучшего старший брат, чтобы отвлечь младшего от мыслей о еде.
- Мужик, - горестно вздохнул Макарка.
Ванька обошел одну из лиственниц основания арангаса по кругу. Потрогал пальцами резные узоры, в изобилии покрывающие твердую древесину:
Попробовать-то, оно, конечно и можно...
Он поплевал на руки и, ухватившись руками и ногами за ствол, начал карабкаться наверх, к срубу. С большим трудом ему удалось добраться до нижнего венца строения. Он нащупал рукой край маленькой площадки перед дверкой, затем повис на руках, пытаясь забросить на площадку ногу.
Внизу за его высотными «кульбитами», раскрыв рот, наблюдал Макарка, «повизгивая» в особо опасных моментах.
Наконец мальчишке удалось перевалиться на маленькую площадочку, выступающую от стены буквально на одну-две ладони. Переведя дух, Ванька приоткрыл слегка скособоченную дверцу, и, не обращая внимания на ссыпающийся на него накопившийся за долгое время мусор, заглянул внутрь арангаса.
Почти все скромное пространство невысокого лабаза занимала внушительных размеров дубовая колода, поверхность которой была покрыта затейливой резьбой. На помосте вокруг колоды лежали пожелтевшие черепа животных, а на противоположной от входа стене был прибит под потолком невероятных размеров медвежий череп.
Сдвинув ногой черепушки в сторону, Ванька, пригнувшись, вполз ужом в низенький сруб. Не заметив бубен, подвешенный над колодой на кожаных шнурках, прибитых к потолку, мальчишка ударился в туго натянутую кожу головой. Бубен тревожно загудел, позвякивая многочисленными бубенцами.
- Чтоб тебя! – ругнулся мальчишка, привычно нагибая голову. Но ожидаемой оплеухи за злословие от отца не последовало. Мальчишка улыбнулся, расправил плечи и прошептал:
- Прости Господи…
Ванька отодвинул бубен в сторону и протиснулся дальше, двигаясь вдоль стены.
- Ванька, есть еда?! – донесся с улицы голос младшего брата.
- Нету! Кости одни! – крикнул в ответ мальчишка. - Щас еще в колоде посмотрю!
Он задумчиво провел пальцами по резной поверхности колоды, оценивая, как ее половчее открыть. Нащупав пальцами щель между двумя половиками долбленки, Ванька навалился всем весом на «крышку»: казавшаяся единым целым колода, неожиданно развалилась на две части. Увидев открывшуюся «начинку», Каин поспешно осенил себя двуперстным крестным знамением:
- Свят! Свят! Свят!
- Ванька, нашел чё?! – вновь завопил с улицы Макарка.
- Нашел! – крикнул Ванька в ответ.
- Че нашел-то? Покушать есть? – сыпал вопросами ьратишка, озабоченный отсутствием пищи.
