хватало знаний, чтобы понимать, что именно делает один из лучших профессионалов-погодников в стране, да еще и с помощью стихии воды, которая никогда Ираю не давалась, это все равно было очень интересно.
В конце господин Ренки, красуясь, скрестил ладони и развел их, выпуская прозрачную голубую птицу. Перышки у нее на грудке пенились, как настоящие волны. Птица махнула крыльями, поднимая свежий ветер и неся с собой запах моря, и взметнулась вверх, с каждым всплеском-взмахом крыльев все бледнея и увеличиваясь в размерах, чтобы раскинуться по небу полупрозрачной облачной кисеей.
И вот тут-то Кэллири и захлопала в ладоши. Ирай чуть не подпрыгнул от неожиданности: откуда только эта девчонка только появилась?
— Восхитительно, господин Ренки! — прощебетала она, — Вы превзошли сами себя!
Ирай закивал.
Господин Ренки довольно улыбнулся.
— Такая у нас служба… Как здоровье бабушки, леди Кэллири? — вежливо осведомился он.
— Здорова, господин Ренки! — разулыбалась Кэллири так солнечно, что Ирай даже на секунду усомнился, ту ли девчонку он как-то встречал дома у Лэйлиины, — Скоро будет годовщина смерти дедушки, вы приходите обязательно, не забывайте уж наш дом!
— Конечно-конечно, леди. — господин Ренки потрепал ее по рыжим кудряшкам, — Но зачем вам в такой прекрасный день разговоры со старой служилой развалиной? Не ждет ли вас подруга?
Кэллири хитро блеснула зеленущими глазищами, и Ирай понял, что опоздал с побегом, когда ее цепкие пальчики в тонкой перчатке уже вцепились в его локоть.
— Я вовсе не хотела мешать вашей работе, — прощебетала она, — извините, что отвлекаю и похищаю у вас этого застенчивого юношу.
— Да похищайте-похищайте, — добродушно отмахнулся господин Ренки, — он вовсе не занят.
И зачем-то Ираю подмигнул. Ирай вздохнул и покорился. Работы у него и правда не было, а упоминание подруги Кэллири Вассарин позволяло надеяться, что удастся поздороваться с Лэйли.
Кэллири с целеустремленностью стрелы протащила его по кустам, чтобы в конце концов остановиться в относительно тихом месте и уставиться на него снизу-вверх, уперев руки в боки и стараясь не показывать, как запыхалась.
— Я искала не тебя, — сказала она, — клетка тебе не идет, никогда больше не надевай этот жилет, господин Ренки учился у моего деда, помоги мне найти Лэйли.
— Что?
— Извини, забыла про погоду. Погода хорошая, ты можешь мне помочь найти Лэйли или я пойду?
— Я сегодня видел ее только пару раз, мельком, — Ирай отступил от такого напора, хотя и пришлось сойти с только что обретенной дорожки опять в траву, — леди Кэллири, я здесь на работе…
— Ты здесь на посылках, — отмахнулась Кэллири, — плох тот посыльный, который не умеет исчезнуть с работы на пару часиков. Как будто ты в первый раз это проделываешь, в прошлый раз, кажется, тоже не особо торопился?
Ирай вздрогнул. Выпрямился. Обошел Кэллири по широкой дуге и зашагал от нее подальше. Она на секунду замерла, но потом заспешила за ним, слегка прихрамывая: каблучки отчаянно вязки в щебенке.
— Да подожди же ты, на правду не обижаются! И у меня на сердце неспокойно, ну подожди же!
— Не трогай! — взвизгнули где-то там, в конце дорожки, голосом Лэйлиины, — Пока не трогай! Я не знаю, как от тебя закрыться!
Ирай перешел на бег.
Лэйлиина медленно оседала на траву, слишком далеко, Ирай видел лишь ее расплывчатый силуэт — голубое платье, голубые ленты под подбородком на контрасте с золотистой кожей. Рядом с ней был еще силуэт — кажется, мужской.
Принца Шанналана Ирай разглядел уже после того, как бросился поднимать падающую Лэйлиину — встал так, чтобы оттеснить, если вдруг тот захочет напасть. И разглядел.
Встреча с Кэллири Вассарин определенно не к добру. Вот в этот раз Ирая, вполне возможно, запрут в темнице за покушение на особу Императорской крови.
Лицо у Шанналана было страшное, и одного взгляда на него было достаточно, чтобы уверовать в слухи, которые ходили про его доктора и подсвечник.
Шанналан потянулся к рукояти меча. Ирай сложил пальцы для искры.
— Тихо вы оба! — рявкнула Кэллири, про которую Ирай забыл, а Шанналан и вовсе не знал, — ну давайте на вашу дуэль сейчас все маги дворца сбегутся, посмотреть, как Лэйлиина от какого-то видения в обморок свалилась!
Она перевела дух и подошла к подруге.
Бледная, Лэйлиина лежала на траве, будто спящая, и под закрытыми веками быстро-быстро ходили туда-сюда глазные яблоки. Пушистые ресницы дрожали, но не размыкались.
— Ваше Императорское Высочество, посторонитесь, пожалуйста, ибо сказано вам: не трогать, — важно сказала она, — но вы можете пока налить холодной водички из графина, только, умоляю, не брызгайте ей в лицо, ибо не вами макияж делался… Ирай, тащи вон тот камень, приподнимешь ей ноги.
Сама она села на траву около Лэйлиины, аккуратно расправила складки платья, и уставилась в пространство с задумчивым видом. Ирай успел притащить запрошенный камень и со всем почтением устроить на нем ноги Лэйли, а Шанналан — налить воды в чайную чашечку, когда перед Кэллири наконец появилась махонькая дверца, ручку которой та аккуратно повернула двумя пальцами и достала оттуда пузырек.
Как только пузырек был извлечен, дверь захлопнулась и исчезла, а с носика Кэллири упала крупная капля пота.
— Теперь вы понимаете, Ваше Императорское Высочество, господин Ученик Придворного Мага, как важно позволять дамам приносить маленькие бутылочки с подозрительными жидкостями? — назидательно сказала Кэллири, доставая из сумочки платок и быстро капая на нее жидкость, от которой Ирай даже со своего места почуял жуткий запах аммиака, — Вот могла бы я законно носить в сумке нашатырь, и все кончилось бы гораздо быстрее, да и я не рисковала бы остаться без пальцев.
Она поводила платком у Лэйли под носом.
— Кэл?.. — вздохнула Лэйли, очнувшись, — Что здесь произошло? Ох! — она приподнялась и схватилась за ворот платья, будто то ее душило, — меловой… круг!
Ирай потянулся было в карман за мелом, но взгляд его упал на беззаботно зеленеющую траву лужайки, на которой мелом круг прочертить было решительно невозможно.
— Эй, — угрюмо сказал Шанналан, — лови.
И кинул ему солонку.
После замыкания соляного круга Лэйлиина стало значительно легче. На лицо вернулись краски, руки перестали дрожать, она смогла сесть, пусть и с помощью Кэллири.
— Что это было? — отрывисто спросил Шанналан.
— Видение, мой принц, — устало ответила Лэйли.
— Мне кажется, следует позвать лекаря. — Ирай потянулся к сигнальной булавке, — все может плохо кончиться.
Как вообще получилось, что принц оказался здесь без охраны? Ирай огляделся. Вместе с Учителем он вчера обходил уголок Парка, предназначенный для чаепития, проверяя охранные заклинания, но теперь ему казалось, что вчера он этого столика и конкретно вот этого куста синих роз не видел. Даже голосов остальных девушек не было слышно, а ведь не так уж далеко они с Кэллири отошли от общей поляны!
— Все может очень плохо кончиться…
— Не смей, — отрывисто приказал Шанналан.
— Не стоит, — согласилась Кэллири, — это же скандал. Лэйлиине все косточки перемоют, даже если мы сможем объяснить, что были здесь вчетвером все это время. И больше не выпустят из дома. Не стоит, Ирай. Ты ее скомпрометируешь. Ты скомпрометируешь всех.
Ирай даже слушать ее не стал, обратившись напрямую к Шанналану, сжимавшему столешницу так сильно, что казалось, что она сейчас треснет.
Ему явно многих сил стоило оставаться неподвижным, и Ирай надеялся, что сможет достучаться до его разума.
— Лэйлиина подверглась магической атаке, возможно, изначально направленной на Вас, Ваше Высочество, — упрямо сказал он, — как Ваш слуга я обязан вызвать специалистов, которые осмотрят это место…
— Нет. — Уронил Шанналан.
— Не было атаки, было видение и все…
— Леди Лэйлиина, хватит уже преуменьшать опасность! — не выдержал Ирай, не отрывая взгляда от слишком спокойного лица Шанналана, — Это выглядело, как атака!
И он очень хотел бы спросить у принца, откуда тот знал, что сработает соль. Области применения солевого и мелового круга пересекались лишь частично. И пересечение это было…
Ирай вспомнил характерный жест, с которым Лэйлиина хваталась за лиф платья, пытаясь вздохнуть воздух: безусловно, он лишь встречал описания в книгах, но могла ли это быть…
Воля злого духа?
Стоит лишь вспомнить кровавую историю Императорской семьи, и наличие обозленных призраков Парке не покажется таким уж невероятным.
— Но это не было атакой, со мной просто заговорил Лес! — резко возразила Лэйлиина, — Я знаю, как это! Ой… — она бросила умоляющий взгляд сначала на Кэллири, потом на Ирая, — никому не рассказывайте! Это должно остаться в секрете! Просто обожги вокруг соляного еще огненным кругом, я его переступлю, и все снова будет в порядке, правда. Я просто излишне чуткая.
— Вот как знала, что вляпаюсь с тобой, — проворчала Кэллири, вставая и протягивая Лэйлиине руку, — будь проклята моя интуиция, вечно просыпается слишком поздно. — она обернулась к Ираю, — Жги уже, спаситель, не до вечера же нам тут стоять. Ты мне обязан, я привела тебя, ты никому и ничего не расскажешь про этот день. Или пожалеешь.
Глаза ее вспыхнули зеленым, и Ирай против воли кивнул. Не потому, что испугался угрозы: просто была в этих глазах отчаянная просьба. Он вдруг понял, что испугались тут все, даже Кэллири. Вспомнилось, как она убирала пузырек с нашатырем в сумочку: у нее мелко дрожали руки. Она действительно привела его, и теперь пыталась увести Лэйли от угрозы с наименьшими потерями. Будь его воля, он бы взял Лэйли за руку и отвел к специалисту. Но Лэйли взяла за руку Кэллири, и это было ее право и ее выбор.
Он соединил большие и указательные пальцы обоих рук в кольцо, посмотрел через него на девушек и поджег траву вокруг ровным кругом. Сначала через огонь переступила Кэллири, аккуратно приподняв подол зеленого платья, потом, с помощью подруги, и Лэйли.
Огонь зачадил и погас, оставив выжженное кольцо травы.
— Ваше Высочество, с вашего позволения, мы вернемся на чаепитие, — Кэллири исполнила не самый изящный в мире реверанс.
— Да, мы пойдем, — согласилась Лэйлиина, — боюсь, нас хватятся.
Шанналан вдруг отклеился от чайного столика, сделал несколько шагов к Лэйлиине и учтиво поцеловал ей руку.
— Еще увидимся, — отрывисто сказал он, чуть сжав ее руку в своих пальцах.
Лэйлиина покраснела, и Ирай отвел глаза, чтобы поймать сочувственный взгляд Кэллири. От этого как-то совсем мерзко стало.
— А вам, леди…
— Кэллири Вассарин, Ваше Высочество.
— Кэллири Вассарин, отныне дарована привилегия приносить во дворец подозрительные жидкости, — добавил Шанналан.
— Почту за честь.
— Позвольте, я вас провожу.
Ирай вернулся с ними, но чуть поотстав. Дорожка была слишком узкая, да и как он мог идти вровень или обгонять наследного принца?
Не того полета птица.
Возможно, лет через тридцать ему доверят, как господину Ренки, стоять поодаль, обеспечивать безопасность и развлекать девчонок фокусами.
А пока он так… Неудачливый посыльный, и может лишь отставать и отставать, пока спины случайно встреченных принцев и леди окончательно не превратятся в ничего не значащие пятна впереди.
Ирай уже вторую неделю спал по четыре часа в сутки. Или меньше. Тут уж как повезет.
Наверное, поэтому у него появилась привычка отключаться стоя и с открытыми глазами.
Надо же было ему выпросить у Учителя привилегию сидеть с ним на всех его бесчисленных совещаниях! Перед церемонией Правопередачи они множились в геометрической прогрессии. Тому виной была система отбора заявок.
Даже в самой бедной семье из трущоб мог народиться вдруг отпрыск с не классическим, но очень даже мощным даром, которому следовало отпрыска обучить. Со всех краев Империи стекались к Башням в пору подачи заявок осчастливленные родители, и счет шел на не сотни — на тысячи.
Сначала заявки сортировались Советом Башни провинции. Система была заточена на то, чтобы не пропускать особо опасную и запрещенную магию, и традиционно провинциальные Башни судили слишком мягко. Башня Лаана, например, ничего плохого не видела в магии сирен, и вечно одобряла заявки от сладкоголосых, а в Хагаре все пытались воскресить надежно похороненную и трижды закопанную в курганах магию крови и кости.
Так что потом одобренные Башнями заявки уходили на еще одно рассмотрение, уже Советом Башни Ганаи, где исправлялись перегибы на местах. Оттуда они путешествовали в Императорский Секретариат, а потом возвращались к магам — уже сборной Комиссии Шести Башен. По пути из Секретариата в Комиссию они прирастали ранее забракованными заявками, которые Секретариат настоятельно рекомендовал рассмотреть еще раз и хорошенько подумать, нужен ли магам конфликт с чиновниками в каждом конкретном случае. Гости Ганаи из провинций, входящие в Комиссию Шести Башен, тоже нередко бывали недовольны тем или иным решением Башни Ганаи.
В общем, Комиссия заседала до тех пор, пока маги не договаривались между собой (и видит Спящий, в ходе жарких переговоров доходило и до взрывов даже в тщательно изолированной от магических потоков переговорной) — чтобы потом объединенным фронтом выступать перед Императорской Комиссией (также лишь первой из многих и многих). Здесь уже несколько лет сходились в жестоком бою Цесин Авис, глава Императорского Секретариата, и Риг Энтель, Верховный Придворный Маг Его Императорского Величества.
Впервые увидев, Ирай наконец понял, почему эти двое так друг друга не любят. Сидя каждый посреди своего длинного стола, в окружении соратников, они перебрасывались сухими фразами, отстаивая каждый своего кандидата. За каждой спорной заявкой тянулся длиннющий хвост неуклюжих и ловких интриг, сырых и идеальных планов, бездарных и блестящих предательств и да — беспощадной базарной торговли: в этом году, например, по докладам шпиона в рядах Секретариата, Цесин как раз хотел провести пару сирен, которых Дипломатическому Корпусу очень не хватало после пожара в Шикире, но это не значило, что он готов одобрить сына разжалованного за казнокрадство Укаля Нокка, хоть тот трижды ветродуй и троюродный племянник главы Башни Белассы. И таких спорных заявок была не одна и не две, и утрясали их до последнего, иногда чуть ли не до рукоприкладства. Заседание созывалось за заседанием, участники мало спали, мало ели и много орали друг на друга. Главы противоборствующих партий обходились словами, но вот магов с секретарями, бывало, и разнимали бравые ребята Айгала из дворцовой стражи.
И вот после бесчисленных заседаний Цесину Авису нужно было вместе с Ригом Энтелем представать уже перед Императором, который одним росчерком пера мог обрушить труды нескольких недель.
В этом году Император внезапно поручил Шанналану с Сенниленией просмотреть заявки перед ним и отобрать ту сотню аристократических семей со всей Империи, которых Император пригласит на Церемонию во дворец. Предупредить верных соратников он и не подумал. Шутка вполне в его духе.
Так что сначала заклятым врагам пришлось практически без подготовки представать перед детьми Императора, а после этого в экстренном порядке проводить с ними воспитательную работу, в тщетной попытке добиться от них нужных им решений. Еще одна ступень отбора нисколько не упростила дела, скорее, затянула его еще на несколько дней лихорадочной подковерной борьбы, которые не лучшим образом сказалось на Учителе, да и на Цесине, по слухам, тоже.
В конце господин Ренки, красуясь, скрестил ладони и развел их, выпуская прозрачную голубую птицу. Перышки у нее на грудке пенились, как настоящие волны. Птица махнула крыльями, поднимая свежий ветер и неся с собой запах моря, и взметнулась вверх, с каждым всплеском-взмахом крыльев все бледнея и увеличиваясь в размерах, чтобы раскинуться по небу полупрозрачной облачной кисеей.
И вот тут-то Кэллири и захлопала в ладоши. Ирай чуть не подпрыгнул от неожиданности: откуда только эта девчонка только появилась?
— Восхитительно, господин Ренки! — прощебетала она, — Вы превзошли сами себя!
Ирай закивал.
Господин Ренки довольно улыбнулся.
— Такая у нас служба… Как здоровье бабушки, леди Кэллири? — вежливо осведомился он.
— Здорова, господин Ренки! — разулыбалась Кэллири так солнечно, что Ирай даже на секунду усомнился, ту ли девчонку он как-то встречал дома у Лэйлиины, — Скоро будет годовщина смерти дедушки, вы приходите обязательно, не забывайте уж наш дом!
— Конечно-конечно, леди. — господин Ренки потрепал ее по рыжим кудряшкам, — Но зачем вам в такой прекрасный день разговоры со старой служилой развалиной? Не ждет ли вас подруга?
Кэллири хитро блеснула зеленущими глазищами, и Ирай понял, что опоздал с побегом, когда ее цепкие пальчики в тонкой перчатке уже вцепились в его локоть.
— Я вовсе не хотела мешать вашей работе, — прощебетала она, — извините, что отвлекаю и похищаю у вас этого застенчивого юношу.
— Да похищайте-похищайте, — добродушно отмахнулся господин Ренки, — он вовсе не занят.
И зачем-то Ираю подмигнул. Ирай вздохнул и покорился. Работы у него и правда не было, а упоминание подруги Кэллири Вассарин позволяло надеяться, что удастся поздороваться с Лэйли.
Кэллири с целеустремленностью стрелы протащила его по кустам, чтобы в конце концов остановиться в относительно тихом месте и уставиться на него снизу-вверх, уперев руки в боки и стараясь не показывать, как запыхалась.
— Я искала не тебя, — сказала она, — клетка тебе не идет, никогда больше не надевай этот жилет, господин Ренки учился у моего деда, помоги мне найти Лэйли.
— Что?
— Извини, забыла про погоду. Погода хорошая, ты можешь мне помочь найти Лэйли или я пойду?
— Я сегодня видел ее только пару раз, мельком, — Ирай отступил от такого напора, хотя и пришлось сойти с только что обретенной дорожки опять в траву, — леди Кэллири, я здесь на работе…
— Ты здесь на посылках, — отмахнулась Кэллири, — плох тот посыльный, который не умеет исчезнуть с работы на пару часиков. Как будто ты в первый раз это проделываешь, в прошлый раз, кажется, тоже не особо торопился?
Ирай вздрогнул. Выпрямился. Обошел Кэллири по широкой дуге и зашагал от нее подальше. Она на секунду замерла, но потом заспешила за ним, слегка прихрамывая: каблучки отчаянно вязки в щебенке.
— Да подожди же ты, на правду не обижаются! И у меня на сердце неспокойно, ну подожди же!
— Не трогай! — взвизгнули где-то там, в конце дорожки, голосом Лэйлиины, — Пока не трогай! Я не знаю, как от тебя закрыться!
Ирай перешел на бег.
Лэйлиина медленно оседала на траву, слишком далеко, Ирай видел лишь ее расплывчатый силуэт — голубое платье, голубые ленты под подбородком на контрасте с золотистой кожей. Рядом с ней был еще силуэт — кажется, мужской.
Принца Шанналана Ирай разглядел уже после того, как бросился поднимать падающую Лэйлиину — встал так, чтобы оттеснить, если вдруг тот захочет напасть. И разглядел.
Встреча с Кэллири Вассарин определенно не к добру. Вот в этот раз Ирая, вполне возможно, запрут в темнице за покушение на особу Императорской крови.
Лицо у Шанналана было страшное, и одного взгляда на него было достаточно, чтобы уверовать в слухи, которые ходили про его доктора и подсвечник.
Шанналан потянулся к рукояти меча. Ирай сложил пальцы для искры.
— Тихо вы оба! — рявкнула Кэллири, про которую Ирай забыл, а Шанналан и вовсе не знал, — ну давайте на вашу дуэль сейчас все маги дворца сбегутся, посмотреть, как Лэйлиина от какого-то видения в обморок свалилась!
Она перевела дух и подошла к подруге.
Бледная, Лэйлиина лежала на траве, будто спящая, и под закрытыми веками быстро-быстро ходили туда-сюда глазные яблоки. Пушистые ресницы дрожали, но не размыкались.
— Ваше Императорское Высочество, посторонитесь, пожалуйста, ибо сказано вам: не трогать, — важно сказала она, — но вы можете пока налить холодной водички из графина, только, умоляю, не брызгайте ей в лицо, ибо не вами макияж делался… Ирай, тащи вон тот камень, приподнимешь ей ноги.
Сама она села на траву около Лэйлиины, аккуратно расправила складки платья, и уставилась в пространство с задумчивым видом. Ирай успел притащить запрошенный камень и со всем почтением устроить на нем ноги Лэйли, а Шанналан — налить воды в чайную чашечку, когда перед Кэллири наконец появилась махонькая дверца, ручку которой та аккуратно повернула двумя пальцами и достала оттуда пузырек.
Как только пузырек был извлечен, дверь захлопнулась и исчезла, а с носика Кэллири упала крупная капля пота.
— Теперь вы понимаете, Ваше Императорское Высочество, господин Ученик Придворного Мага, как важно позволять дамам приносить маленькие бутылочки с подозрительными жидкостями? — назидательно сказала Кэллири, доставая из сумочки платок и быстро капая на нее жидкость, от которой Ирай даже со своего места почуял жуткий запах аммиака, — Вот могла бы я законно носить в сумке нашатырь, и все кончилось бы гораздо быстрее, да и я не рисковала бы остаться без пальцев.
Она поводила платком у Лэйли под носом.
— Кэл?.. — вздохнула Лэйли, очнувшись, — Что здесь произошло? Ох! — она приподнялась и схватилась за ворот платья, будто то ее душило, — меловой… круг!
Ирай потянулся было в карман за мелом, но взгляд его упал на беззаботно зеленеющую траву лужайки, на которой мелом круг прочертить было решительно невозможно.
— Эй, — угрюмо сказал Шанналан, — лови.
И кинул ему солонку.
После замыкания соляного круга Лэйлиина стало значительно легче. На лицо вернулись краски, руки перестали дрожать, она смогла сесть, пусть и с помощью Кэллири.
— Что это было? — отрывисто спросил Шанналан.
— Видение, мой принц, — устало ответила Лэйли.
— Мне кажется, следует позвать лекаря. — Ирай потянулся к сигнальной булавке, — все может плохо кончиться.
Как вообще получилось, что принц оказался здесь без охраны? Ирай огляделся. Вместе с Учителем он вчера обходил уголок Парка, предназначенный для чаепития, проверяя охранные заклинания, но теперь ему казалось, что вчера он этого столика и конкретно вот этого куста синих роз не видел. Даже голосов остальных девушек не было слышно, а ведь не так уж далеко они с Кэллири отошли от общей поляны!
— Все может очень плохо кончиться…
— Не смей, — отрывисто приказал Шанналан.
— Не стоит, — согласилась Кэллири, — это же скандал. Лэйлиине все косточки перемоют, даже если мы сможем объяснить, что были здесь вчетвером все это время. И больше не выпустят из дома. Не стоит, Ирай. Ты ее скомпрометируешь. Ты скомпрометируешь всех.
Ирай даже слушать ее не стал, обратившись напрямую к Шанналану, сжимавшему столешницу так сильно, что казалось, что она сейчас треснет.
Ему явно многих сил стоило оставаться неподвижным, и Ирай надеялся, что сможет достучаться до его разума.
— Лэйлиина подверглась магической атаке, возможно, изначально направленной на Вас, Ваше Высочество, — упрямо сказал он, — как Ваш слуга я обязан вызвать специалистов, которые осмотрят это место…
— Нет. — Уронил Шанналан.
— Не было атаки, было видение и все…
— Леди Лэйлиина, хватит уже преуменьшать опасность! — не выдержал Ирай, не отрывая взгляда от слишком спокойного лица Шанналана, — Это выглядело, как атака!
И он очень хотел бы спросить у принца, откуда тот знал, что сработает соль. Области применения солевого и мелового круга пересекались лишь частично. И пересечение это было…
Ирай вспомнил характерный жест, с которым Лэйлиина хваталась за лиф платья, пытаясь вздохнуть воздух: безусловно, он лишь встречал описания в книгах, но могла ли это быть…
Воля злого духа?
Стоит лишь вспомнить кровавую историю Императорской семьи, и наличие обозленных призраков Парке не покажется таким уж невероятным.
— Но это не было атакой, со мной просто заговорил Лес! — резко возразила Лэйлиина, — Я знаю, как это! Ой… — она бросила умоляющий взгляд сначала на Кэллири, потом на Ирая, — никому не рассказывайте! Это должно остаться в секрете! Просто обожги вокруг соляного еще огненным кругом, я его переступлю, и все снова будет в порядке, правда. Я просто излишне чуткая.
— Вот как знала, что вляпаюсь с тобой, — проворчала Кэллири, вставая и протягивая Лэйлиине руку, — будь проклята моя интуиция, вечно просыпается слишком поздно. — она обернулась к Ираю, — Жги уже, спаситель, не до вечера же нам тут стоять. Ты мне обязан, я привела тебя, ты никому и ничего не расскажешь про этот день. Или пожалеешь.
Глаза ее вспыхнули зеленым, и Ирай против воли кивнул. Не потому, что испугался угрозы: просто была в этих глазах отчаянная просьба. Он вдруг понял, что испугались тут все, даже Кэллири. Вспомнилось, как она убирала пузырек с нашатырем в сумочку: у нее мелко дрожали руки. Она действительно привела его, и теперь пыталась увести Лэйли от угрозы с наименьшими потерями. Будь его воля, он бы взял Лэйли за руку и отвел к специалисту. Но Лэйли взяла за руку Кэллири, и это было ее право и ее выбор.
Он соединил большие и указательные пальцы обоих рук в кольцо, посмотрел через него на девушек и поджег траву вокруг ровным кругом. Сначала через огонь переступила Кэллири, аккуратно приподняв подол зеленого платья, потом, с помощью подруги, и Лэйли.
Огонь зачадил и погас, оставив выжженное кольцо травы.
— Ваше Высочество, с вашего позволения, мы вернемся на чаепитие, — Кэллири исполнила не самый изящный в мире реверанс.
— Да, мы пойдем, — согласилась Лэйлиина, — боюсь, нас хватятся.
Шанналан вдруг отклеился от чайного столика, сделал несколько шагов к Лэйлиине и учтиво поцеловал ей руку.
— Еще увидимся, — отрывисто сказал он, чуть сжав ее руку в своих пальцах.
Лэйлиина покраснела, и Ирай отвел глаза, чтобы поймать сочувственный взгляд Кэллири. От этого как-то совсем мерзко стало.
— А вам, леди…
— Кэллири Вассарин, Ваше Высочество.
— Кэллири Вассарин, отныне дарована привилегия приносить во дворец подозрительные жидкости, — добавил Шанналан.
— Почту за честь.
— Позвольте, я вас провожу.
Ирай вернулся с ними, но чуть поотстав. Дорожка была слишком узкая, да и как он мог идти вровень или обгонять наследного принца?
Не того полета птица.
Возможно, лет через тридцать ему доверят, как господину Ренки, стоять поодаль, обеспечивать безопасность и развлекать девчонок фокусами.
А пока он так… Неудачливый посыльный, и может лишь отставать и отставать, пока спины случайно встреченных принцев и леди окончательно не превратятся в ничего не значащие пятна впереди.
Глава 35
Ирай уже вторую неделю спал по четыре часа в сутки. Или меньше. Тут уж как повезет.
Наверное, поэтому у него появилась привычка отключаться стоя и с открытыми глазами.
Надо же было ему выпросить у Учителя привилегию сидеть с ним на всех его бесчисленных совещаниях! Перед церемонией Правопередачи они множились в геометрической прогрессии. Тому виной была система отбора заявок.
Даже в самой бедной семье из трущоб мог народиться вдруг отпрыск с не классическим, но очень даже мощным даром, которому следовало отпрыска обучить. Со всех краев Империи стекались к Башням в пору подачи заявок осчастливленные родители, и счет шел на не сотни — на тысячи.
Сначала заявки сортировались Советом Башни провинции. Система была заточена на то, чтобы не пропускать особо опасную и запрещенную магию, и традиционно провинциальные Башни судили слишком мягко. Башня Лаана, например, ничего плохого не видела в магии сирен, и вечно одобряла заявки от сладкоголосых, а в Хагаре все пытались воскресить надежно похороненную и трижды закопанную в курганах магию крови и кости.
Так что потом одобренные Башнями заявки уходили на еще одно рассмотрение, уже Советом Башни Ганаи, где исправлялись перегибы на местах. Оттуда они путешествовали в Императорский Секретариат, а потом возвращались к магам — уже сборной Комиссии Шести Башен. По пути из Секретариата в Комиссию они прирастали ранее забракованными заявками, которые Секретариат настоятельно рекомендовал рассмотреть еще раз и хорошенько подумать, нужен ли магам конфликт с чиновниками в каждом конкретном случае. Гости Ганаи из провинций, входящие в Комиссию Шести Башен, тоже нередко бывали недовольны тем или иным решением Башни Ганаи.
В общем, Комиссия заседала до тех пор, пока маги не договаривались между собой (и видит Спящий, в ходе жарких переговоров доходило и до взрывов даже в тщательно изолированной от магических потоков переговорной) — чтобы потом объединенным фронтом выступать перед Императорской Комиссией (также лишь первой из многих и многих). Здесь уже несколько лет сходились в жестоком бою Цесин Авис, глава Императорского Секретариата, и Риг Энтель, Верховный Придворный Маг Его Императорского Величества.
Впервые увидев, Ирай наконец понял, почему эти двое так друг друга не любят. Сидя каждый посреди своего длинного стола, в окружении соратников, они перебрасывались сухими фразами, отстаивая каждый своего кандидата. За каждой спорной заявкой тянулся длиннющий хвост неуклюжих и ловких интриг, сырых и идеальных планов, бездарных и блестящих предательств и да — беспощадной базарной торговли: в этом году, например, по докладам шпиона в рядах Секретариата, Цесин как раз хотел провести пару сирен, которых Дипломатическому Корпусу очень не хватало после пожара в Шикире, но это не значило, что он готов одобрить сына разжалованного за казнокрадство Укаля Нокка, хоть тот трижды ветродуй и троюродный племянник главы Башни Белассы. И таких спорных заявок была не одна и не две, и утрясали их до последнего, иногда чуть ли не до рукоприкладства. Заседание созывалось за заседанием, участники мало спали, мало ели и много орали друг на друга. Главы противоборствующих партий обходились словами, но вот магов с секретарями, бывало, и разнимали бравые ребята Айгала из дворцовой стражи.
И вот после бесчисленных заседаний Цесину Авису нужно было вместе с Ригом Энтелем представать уже перед Императором, который одним росчерком пера мог обрушить труды нескольких недель.
В этом году Император внезапно поручил Шанналану с Сенниленией просмотреть заявки перед ним и отобрать ту сотню аристократических семей со всей Империи, которых Император пригласит на Церемонию во дворец. Предупредить верных соратников он и не подумал. Шутка вполне в его духе.
Так что сначала заклятым врагам пришлось практически без подготовки представать перед детьми Императора, а после этого в экстренном порядке проводить с ними воспитательную работу, в тщетной попытке добиться от них нужных им решений. Еще одна ступень отбора нисколько не упростила дела, скорее, затянула его еще на несколько дней лихорадочной подковерной борьбы, которые не лучшим образом сказалось на Учителе, да и на Цесине, по слухам, тоже.
