Девушка поняла, что ее язык прилип к небу и, она не сможет выговорить ни слова. Все, на что ее хватило, это жалкая улыбка. Она надеялась, что джентльмены не подумают, что ей опять плохо. Анне надоело выглядеть больной в их глазах.
- Леди Уэсли, - начал герцог, внимательно посмотрев на нее. – Не ожидал вас здесь встретить.
Его взгляд невзначай спустился на ее вздымающуюся грудь, но потом быстро вернулся к лицу. Она попыталась вернуть себе мужество и гордо приподняла подбородок. Может, она и переступает некие границы, но достоинство ронять не собирается.
Адмирал Герберт обеспокоенно спросил:
- Что-то дома? Элеонора?
- Нет, нет, что вы… - Анна, наконец-то пришла в себя и смогла спокойно разговаривать. – Я просто шла по дорожке и остановилась посмотреть на дуб, он такой красивый.
Мужчины повернули головы и посмотрели на старый могучий дуб, крона которого расползалась во все стороны корявыми и по большей части сухими ветками. Красивым его можно было назвать лишь при большом энтузиазме.
Они недоуменно перевели взгляд обратно на Анну. Она очаровательно повела плечами: женский каприз, и только. Похоже, герцог поверил, а вот адмирал чуть прищурил глаза. Он явно видел несоответствие действия и характера. Проницательный, но как не вовремя.
Однако, он не стал заострять на этом внимание и просто подал ей руку, чтобы проводить к дому. По пути они остановились у конюшни, чтобы оставить лошадей, а затем все вместе пошли дальше. С каждым шагом в душе Анны таяла надежда. Похоже, все рухнуло, даже не начавшись. Впереди был еще один день, но от этого было мало толку. Время утекало буквально сквозь пальцы.
Только под вечер Анна смогла улучить минутку и поговорить с герцогиней по поводу Джулии. Она очень боялась отказа, но еще больше неудовольствия или снисхождения к ее просьбе. Жалость она ненавидела. Однако, все прошло очень хорошо, и патронесса совсем не возражала по поводу приезда ее подруги, и Анне стало легче. Хоть что-то получилось.
Теперь надо было написать письмо и попросить подругу срочно приехать. И перед тем как лечь спать Анна в своем будуаре села за стол и взяла в руки перо. Агату она отпустила давно, когда та помогла ей переодеться в халат и распустить волосы. И сейчас она теребила кончики прядей, подбирая слова. Поначалу строки никак не желали складываться в удобоваримое повествование, но после двух-трех забракованных начинаний девушке удалось составить послание. Это был буквально крик о помощи. Анна еще раз перечитала написанное и осталась довольна. Так подруга сразу поймет, что она ей очень-очень нужна, и не замедлит приехать.
Анна отложила готовое письмо и прошла в спальню. Поскорее лечь в кровать и отдохнуть - это все, что ей хотелось. Она откинула одеяло и хотела уже раздеться, как вдруг шальная и дикая мысль неожиданно пришла к ней в голову. В ужасе от самой себя она зажмурила глаза и попыталась успокоиться в надежде, что этот приступ пройдет, но не тут-то было. Мысль крепла, пуская корни в благодатную почву уныния и взращивая побеги. В смятении от самой себя Анна сделала несколько шагов в сторону двери и застыла около нее, протянув руку. Ее сердце готово было выскочить из груди, в висках пульсировала кровь, а дыхание сбивалось с ритма. Через несколько секунд раздумий она провернула ручку двери и вышла в коридор.
Чувства самосохранения хватило на то, чтобы передвигаться на цыпочках и оглядываться по сторонам. Анна чувствовала себя распущенной и порочной, крадучись направляясь в комнату к мужчине. Если она попадется кому-нибудь на глаза, от ее репутации останутся лишь лохмотья. Но она понимала, что это ее последний, очень рисковый, глупый, но так необходимый шанс. Анна направлялась в комнату Холсберна.
Если она остановится, то уже никогда не наберется мужества на подобный шаг. Ночью, наедине с мужчиной, который не являлся близким родственником, это крах всего, чем она дорожила в жизни. Анна рисковала безрассудно, подчинившись превалирующему желанию добиться своего. Понимала ли она, что играет с огнем? Безусловно. Но все равно как мотылек летела на свет. К тому мужчине, чьи поступки сказали ей со всей ясностью, что ему можно доверять и на него можно положиться. Только как он отнесется к такому проявлению расположения? Неясно, но Анна твердо считала, что оно того стоит.
Наконец с громко бьющимся сердцем она остановилась у вожделенной двери и робко постучала. Она старалась ни о чем не думать, потому как напряжение в груди достигло верхней точки. Если он ее прогонит, то она больше не сможет на него просто смотреть, не то, что разговаривать.
Через какое-то время раздались шаги, и герцог открыл дверь. Сказать, что он удивился, значило ничего не сказать. Холсберн оторопел и первое время не мог вымолвить ни слова. Он смотрел на Анну и не верил собственным глазам. Она решила перейти в наступление, ведь это было ее побуждение.
- Я прошу вас не выгонять меня, - просительным тоном проговорила девушка, умоляюще сложив руки.
- Боже мой, леди Уэсли! – очнулся герцог. – Что-то случилось?
- Нет! То есть, да. Но это касается только меня… вернее, я хотела сказать…
- Погодите, - остановил ее Холсберн.
Он выглянул в коридор и оглядел его в обе стороны. И только сейчас Анна заметила, во что он был одет. Сапоги, бриджи – все прилично, но вот рубашка… была полностью расстегнута, и девушка могла видеть рельеф его мужественной груди. Ее это настолько впечатлило, что она нервно сглотнула и упустила момент, когда Холсберн схватил ее за руку и быстро впихнул в свою комнату. Анна очнулась в тот момент, когда дверь за ней закрылась, и она осталась один на один с волнующим ее мужчиной.
Девушка подняла взор и поразилась глубокой зелени его полыхающих глаз. Сразу было видно, что он заинтригован и раздосадован самой ситуацией ее появления на пороге его комнаты. Ей предстояло нелегкое объяснение тех причин, которые ее толкнули к этому безумству. Мужество, где же оно?
- Вот теперь я вас слушаю. И надеюсь, вы мне все объясните.
Прозвучало угрожающе, но Анна решила не терять мужества. В конце концов, она ради этой минуты рискнула очень многим.
- Ваша светлость, мне очень неловко просить об этом, но могли бы вы не уезжать в Лондон?
- Эээ… - герцога настолько растерялся, что не мог подобрать слов.
- Я вас умоляю!
- Леди Уэсли… Анна… - ошеломленный Холсберн невольно произнес ее имя, и это отозвалось в ней трепетной дрожью.
Она вдруг осознала, насколько это неприлично – вот так явиться к нему. В халате, с неубранными волосами как распущенная особа. И он в этой распахнутой рубашке!
Боже милостивый, что она здесь делает?! Все это большая нелепая ошибка!
- Я должна идти! – выпалила она и развернулась, чтобы открыть дверь. Рука герцога ее остановила. Он осторожно взял ее за локоть и развернул к себе.
- Вы пришли ко мне, сами, и настаивали, чтобы я не уезжал. А теперь вдруг заторопились. В чем дело?
Анна не могла поднять глаз. Ее хватило лишь на то, чтобы прошептать:
- Милорд… ваша рубашка…
- Что? О! Простите… я… не ожидал визитеров.
Он быстро застегнулся, а девушка плотнее запахнула халат. Вся эта ситуация была ужасно неоднозначная и выбивала их обоих из колеи. Они обменялись смущенными взглядами. Мужчина взял себя в руки.
- Так… что произошло? Почему вы хотите, чтобы я остался?
Она замялась, не решаясь сказать истинную причину. Но надо было что-то придумать, и Анна, недолго размышляя, решила выдать полуправду.
- Это из-за милорда Аберкорна. Если вы уедете, мне не будет покоя, - она вздохнула и посмотрела на герцога. Тот нахмурился.
- Он приставал к вам? Неужели он посмел переступить границы? - его ладони сжались в кулаки.
- Нет, нет, все хорошо, но я боюсь, что без вас мне будет гораздо сложнее обороняться.
Неожиданно Холсберн широко улыбнулся. Анна заворожено уставилась на это невиданное зрелище.
- Я внезапно представил, как вы стоите напротив Фредерика со щитом.
Но потом он помрачнел.
- Он ничего не осмелится сделать, уверяю вас. Рядом будут тетушка и Патрисия. Фред не сумасшедший.
- Конечно нет, - она покивала головой и опустила глаза. Все оказалось напрасно. Ей было бесконечно стыдно за неподобающее поведение.
- Леди Уэсли? – внезапно он ее окликнул.
- Да? - Анна с надеждой посмотрела на него, ожидая чуть ли не чуда. Холсберн, видимо, понял это, потому что мягко улыбнулся.
- Давайте так. Я послезавтра уеду - мне действительно надо быть в Лондоне. Но я обещаю, что через день-два вернусь. Думаю, я успею все сделать. Продержитесь?
Девушка улыбнулась в ответ.
- Я постараюсь.
- Вот и умница. А сейчас вам нужно уйти в свою комнату.
- Да. Простите, что поставила вас в такое положение.
- Не стоит извинений. Вас можно понять.
Он опять выглянул в коридор, чтобы проверить окружающее пространство, а затем отошел в сторону, давая Анне возможность выйти из комнаты. Она со смущенной улыбкой проскользнула мимо него, но в дверях повернула голову еще раз сказать слова благодарности. Их глаза встретились и никак не могли разминуться. Казалось, им столько надо поведать друг другу, но хлопнувшая вдалеке дверь прервала единение взглядов. Анна вздрогнула.
- Мне пора, - прошептала она.
- Да, конечно, - кивнул герцог, отступая в комнату.
Девушка быстрым шагом пошла к себе, не оглядываясь. Для нее все случившееся было слишком смущающим. Особенно девушку волновал отклик собственного тела на этого мужчину. Может, все из-за того, что он был так близко, и протяни она руку, вполне могла его коснуться. И может, потому что он поверил ей сразу и проявил заботу.
Анна не хотела себе признаваться, но привлекательность Холсберна действовала на нее с сокрушительной силой. Хотелось не просто коснуться. Получить поцелуй – вот, что горело в душе и поневоле завладело ее мыслями. Она была в ужасе от самой себя!
Девушка забежала в свою комнату и побыстрее захлопнула дверь. Прижавшись к ней спиной, она пыталась усмирить сбившееся дыхание и расходившееся сердце.
И как только она решилась на такое! Как посмела пойти в комнату к мужчине! А если бы кто-нибудь ее увидел?!
Ее трясло как в лихорадке. Она обхватила себя руками и села на кровать. Переступив определенные границы против воспитания и правил морали, она чувствовала себя преступницей и зареклась, что больше такого не произойдет. До сей поры Анна считала, что она порядочная девушка, но теперь осознавала - ради определенных целей может пойти на крайние поступки. И страшилась таких изменений в себе.
Как теперь она будет смотреть в глаза герцогу после того, что между ними было? Ее пробивал холодный пот при мысли об этом, но, так или иначе, ей предстояло и дальше вращаться с ним в одном обществе. Дрожащими руками сняв халат, она наконец-то легла в кровать и спустя некоторое время забылась тревожным сном.
Утро порадовало приятной свежестью и новой порцией вины от так и не успокоившейся совести. Анна, вялая и не выспавшаяся, собиралась намного дольше, чем обычно, и вышла в общую гостиную как на голгофу. Было ужасно неловко перед Холсберном, и ей претило, что им предстояло перед всеми остальными изображать само спокойствие и невозмутимость. Притворство она не любила в принципе, но тут некуда было деваться, а вбитое с детства воспитание дало о себе знать выпрямленной спиной и безупречными манерами. Короткий взгляд в сторону герцога выявил, что тот тоже блистал образцовым поведением и тщательно выверенными движениями.
Ответив на многочисленные приветствия, Анна присоединилась к обществу, присев около своей патронессы. Ей непроизвольно хотелось спрятаться за чьей-то спиной, как будто это могло ее уберечь от проблем.
Но отсидеться девушке было не суждено. Как только объявили, что завтрак готов, к ней подошел Аберкорн и предложил руку. Он весело заметил, что так как вчера ему не удалось совершить с ней прогулку, то уж довести до столовой он точно сможет. Анне оставалось только положить руку на сгиб его локтя и проследовать вместе с мужчиной за всеми остальными. Она боялась открыто посмотреть на Холсберна, но по злополучному стечению обстоятельств граф усадил девушку как раз напротив герцога. Анна поняла, что ей понадобится вся ее выдержка, чтобы справится с нынешним испытанием.
По правую руку от нее сел Аберкорн, по левую разместился адмирал. Оба джентльмена с равным участием не давали Анне углубиться в собственные переживания, то предлагая различные кушанья, то рассказывая какую-нибудь забавную историю. Она не могла поднять глаз, опасаясь не столько того, как посмотрит на нее герцог, а своего непреходящего смущения. Тело предавало ее ярким румянцем и участившимся дыханием. Анна еле собралась с силами, чтобы вести себя как обычно и не допустить ошибок.
И только под конец завтрака она случайно взглянула на Холсберна и замерла, увидев его напряженно сжатые губы и потемневшие глаза. Всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы ее пронзило острым и неожиданным ощущением. Анна рвано вдохнула воздух и поспешила отвести глаза. Для нее это было слишком. Слишком острая ситуация, слишком привлекательный мужчина, слишком резкий отклик тела.
Предложение Аберкорна составить ему компанию на прогулку она впервые восприняла чуть ли не с облегчением. А когда с ними вызвался пойти еще и адмирал, то она испытала чуть ли не эйфорию. Которая быстро сошла на нет, когда Холсберн и Патрисия решили составить им компанию.
Во время прогулки ее настолько беспокоило присутствие герцога, что заигрывания графа воспринимались как обычный надоедливый фон вроде жужжания мухи. Безобидный и самодовольный. Анна буквально спиной чувствовала, что Ричард не отводит от нее глаз, будто бы пытаясь быть к ней ближе. Лихорадочный румянец смущения никак не желал покидать ее щек, выдавая внутренне смятение. Завидев, что адмирал поглядывает на нее, она пришла в еще большее замешательство. Когда же кончится эта пытка?
Наконец, все разошлись по своим комнатам перед обедом, и Анна от облегчения чуть не расплакалась. Как же так получилось, что ей теперь совсем нет покоя. С одной стороны назойливый интерес Аберкорна, а с другой трепетное внимание герцога, от которого она теряла самообладание и голову. Очень опасное состояние и рядом с тем человеком, на которого она возлагала столько надежд!
Побыстрее бы приехала Джулия! Анна рассчитывала, что рядом с подругой ее голова просветлеет, и ей не будет мерещиться в поведении герцога особое отношение. Принимать желаемое за действительное – как это на нее похоже. Подруга всегда считала, что это слабое место Анны. Она и не возражала, понимала, что правда.
Девушка села на стул и стиснула руки. Ей очень хотелось собраться с духом. Она же сама пришла к нему, чтобы найти поддержку и понимание. А в результате избегает как чумного. В ее сердце полно благодарности к герцогу, но выразить достойно все, что она чувствует, не представлялось возможным. В основном потому, что девушка боялась быть неправильно понятой. Вдруг он подумает, что она пытается его заполучить и флиртует с ним. Позор-то какой! Не больше чем тот, что она по собственному почину пришла к нему в комнату, подсказало услужливое сознание.
Анна прижала ладони к горящим щекам и поняла, что абсолютна безнадежна. В ней порядочность борется с желанием пренебречь всеми правилами приличий. Неужели она настолько испорчена?
- Леди Уэсли, - начал герцог, внимательно посмотрев на нее. – Не ожидал вас здесь встретить.
Его взгляд невзначай спустился на ее вздымающуюся грудь, но потом быстро вернулся к лицу. Она попыталась вернуть себе мужество и гордо приподняла подбородок. Может, она и переступает некие границы, но достоинство ронять не собирается.
Адмирал Герберт обеспокоенно спросил:
- Что-то дома? Элеонора?
- Нет, нет, что вы… - Анна, наконец-то пришла в себя и смогла спокойно разговаривать. – Я просто шла по дорожке и остановилась посмотреть на дуб, он такой красивый.
Мужчины повернули головы и посмотрели на старый могучий дуб, крона которого расползалась во все стороны корявыми и по большей части сухими ветками. Красивым его можно было назвать лишь при большом энтузиазме.
Они недоуменно перевели взгляд обратно на Анну. Она очаровательно повела плечами: женский каприз, и только. Похоже, герцог поверил, а вот адмирал чуть прищурил глаза. Он явно видел несоответствие действия и характера. Проницательный, но как не вовремя.
Однако, он не стал заострять на этом внимание и просто подал ей руку, чтобы проводить к дому. По пути они остановились у конюшни, чтобы оставить лошадей, а затем все вместе пошли дальше. С каждым шагом в душе Анны таяла надежда. Похоже, все рухнуло, даже не начавшись. Впереди был еще один день, но от этого было мало толку. Время утекало буквально сквозь пальцы.
Только под вечер Анна смогла улучить минутку и поговорить с герцогиней по поводу Джулии. Она очень боялась отказа, но еще больше неудовольствия или снисхождения к ее просьбе. Жалость она ненавидела. Однако, все прошло очень хорошо, и патронесса совсем не возражала по поводу приезда ее подруги, и Анне стало легче. Хоть что-то получилось.
Теперь надо было написать письмо и попросить подругу срочно приехать. И перед тем как лечь спать Анна в своем будуаре села за стол и взяла в руки перо. Агату она отпустила давно, когда та помогла ей переодеться в халат и распустить волосы. И сейчас она теребила кончики прядей, подбирая слова. Поначалу строки никак не желали складываться в удобоваримое повествование, но после двух-трех забракованных начинаний девушке удалось составить послание. Это был буквально крик о помощи. Анна еще раз перечитала написанное и осталась довольна. Так подруга сразу поймет, что она ей очень-очень нужна, и не замедлит приехать.
Анна отложила готовое письмо и прошла в спальню. Поскорее лечь в кровать и отдохнуть - это все, что ей хотелось. Она откинула одеяло и хотела уже раздеться, как вдруг шальная и дикая мысль неожиданно пришла к ней в голову. В ужасе от самой себя она зажмурила глаза и попыталась успокоиться в надежде, что этот приступ пройдет, но не тут-то было. Мысль крепла, пуская корни в благодатную почву уныния и взращивая побеги. В смятении от самой себя Анна сделала несколько шагов в сторону двери и застыла около нее, протянув руку. Ее сердце готово было выскочить из груди, в висках пульсировала кровь, а дыхание сбивалось с ритма. Через несколько секунд раздумий она провернула ручку двери и вышла в коридор.
Чувства самосохранения хватило на то, чтобы передвигаться на цыпочках и оглядываться по сторонам. Анна чувствовала себя распущенной и порочной, крадучись направляясь в комнату к мужчине. Если она попадется кому-нибудь на глаза, от ее репутации останутся лишь лохмотья. Но она понимала, что это ее последний, очень рисковый, глупый, но так необходимый шанс. Анна направлялась в комнату Холсберна.
Если она остановится, то уже никогда не наберется мужества на подобный шаг. Ночью, наедине с мужчиной, который не являлся близким родственником, это крах всего, чем она дорожила в жизни. Анна рисковала безрассудно, подчинившись превалирующему желанию добиться своего. Понимала ли она, что играет с огнем? Безусловно. Но все равно как мотылек летела на свет. К тому мужчине, чьи поступки сказали ей со всей ясностью, что ему можно доверять и на него можно положиться. Только как он отнесется к такому проявлению расположения? Неясно, но Анна твердо считала, что оно того стоит.
Наконец с громко бьющимся сердцем она остановилась у вожделенной двери и робко постучала. Она старалась ни о чем не думать, потому как напряжение в груди достигло верхней точки. Если он ее прогонит, то она больше не сможет на него просто смотреть, не то, что разговаривать.
Через какое-то время раздались шаги, и герцог открыл дверь. Сказать, что он удивился, значило ничего не сказать. Холсберн оторопел и первое время не мог вымолвить ни слова. Он смотрел на Анну и не верил собственным глазам. Она решила перейти в наступление, ведь это было ее побуждение.
- Я прошу вас не выгонять меня, - просительным тоном проговорила девушка, умоляюще сложив руки.
- Боже мой, леди Уэсли! – очнулся герцог. – Что-то случилось?
- Нет! То есть, да. Но это касается только меня… вернее, я хотела сказать…
- Погодите, - остановил ее Холсберн.
Он выглянул в коридор и оглядел его в обе стороны. И только сейчас Анна заметила, во что он был одет. Сапоги, бриджи – все прилично, но вот рубашка… была полностью расстегнута, и девушка могла видеть рельеф его мужественной груди. Ее это настолько впечатлило, что она нервно сглотнула и упустила момент, когда Холсберн схватил ее за руку и быстро впихнул в свою комнату. Анна очнулась в тот момент, когда дверь за ней закрылась, и она осталась один на один с волнующим ее мужчиной.
Девушка подняла взор и поразилась глубокой зелени его полыхающих глаз. Сразу было видно, что он заинтригован и раздосадован самой ситуацией ее появления на пороге его комнаты. Ей предстояло нелегкое объяснение тех причин, которые ее толкнули к этому безумству. Мужество, где же оно?
- Вот теперь я вас слушаю. И надеюсь, вы мне все объясните.
Прозвучало угрожающе, но Анна решила не терять мужества. В конце концов, она ради этой минуты рискнула очень многим.
- Ваша светлость, мне очень неловко просить об этом, но могли бы вы не уезжать в Лондон?
- Эээ… - герцога настолько растерялся, что не мог подобрать слов.
- Я вас умоляю!
- Леди Уэсли… Анна… - ошеломленный Холсберн невольно произнес ее имя, и это отозвалось в ней трепетной дрожью.
Она вдруг осознала, насколько это неприлично – вот так явиться к нему. В халате, с неубранными волосами как распущенная особа. И он в этой распахнутой рубашке!
Боже милостивый, что она здесь делает?! Все это большая нелепая ошибка!
- Я должна идти! – выпалила она и развернулась, чтобы открыть дверь. Рука герцога ее остановила. Он осторожно взял ее за локоть и развернул к себе.
- Вы пришли ко мне, сами, и настаивали, чтобы я не уезжал. А теперь вдруг заторопились. В чем дело?
Анна не могла поднять глаз. Ее хватило лишь на то, чтобы прошептать:
- Милорд… ваша рубашка…
- Что? О! Простите… я… не ожидал визитеров.
Он быстро застегнулся, а девушка плотнее запахнула халат. Вся эта ситуация была ужасно неоднозначная и выбивала их обоих из колеи. Они обменялись смущенными взглядами. Мужчина взял себя в руки.
- Так… что произошло? Почему вы хотите, чтобы я остался?
Она замялась, не решаясь сказать истинную причину. Но надо было что-то придумать, и Анна, недолго размышляя, решила выдать полуправду.
- Это из-за милорда Аберкорна. Если вы уедете, мне не будет покоя, - она вздохнула и посмотрела на герцога. Тот нахмурился.
- Он приставал к вам? Неужели он посмел переступить границы? - его ладони сжались в кулаки.
- Нет, нет, все хорошо, но я боюсь, что без вас мне будет гораздо сложнее обороняться.
Неожиданно Холсберн широко улыбнулся. Анна заворожено уставилась на это невиданное зрелище.
- Я внезапно представил, как вы стоите напротив Фредерика со щитом.
Но потом он помрачнел.
- Он ничего не осмелится сделать, уверяю вас. Рядом будут тетушка и Патрисия. Фред не сумасшедший.
- Конечно нет, - она покивала головой и опустила глаза. Все оказалось напрасно. Ей было бесконечно стыдно за неподобающее поведение.
- Леди Уэсли? – внезапно он ее окликнул.
- Да? - Анна с надеждой посмотрела на него, ожидая чуть ли не чуда. Холсберн, видимо, понял это, потому что мягко улыбнулся.
- Давайте так. Я послезавтра уеду - мне действительно надо быть в Лондоне. Но я обещаю, что через день-два вернусь. Думаю, я успею все сделать. Продержитесь?
Девушка улыбнулась в ответ.
- Я постараюсь.
- Вот и умница. А сейчас вам нужно уйти в свою комнату.
- Да. Простите, что поставила вас в такое положение.
- Не стоит извинений. Вас можно понять.
Он опять выглянул в коридор, чтобы проверить окружающее пространство, а затем отошел в сторону, давая Анне возможность выйти из комнаты. Она со смущенной улыбкой проскользнула мимо него, но в дверях повернула голову еще раз сказать слова благодарности. Их глаза встретились и никак не могли разминуться. Казалось, им столько надо поведать друг другу, но хлопнувшая вдалеке дверь прервала единение взглядов. Анна вздрогнула.
- Мне пора, - прошептала она.
- Да, конечно, - кивнул герцог, отступая в комнату.
Девушка быстрым шагом пошла к себе, не оглядываясь. Для нее все случившееся было слишком смущающим. Особенно девушку волновал отклик собственного тела на этого мужчину. Может, все из-за того, что он был так близко, и протяни она руку, вполне могла его коснуться. И может, потому что он поверил ей сразу и проявил заботу.
Анна не хотела себе признаваться, но привлекательность Холсберна действовала на нее с сокрушительной силой. Хотелось не просто коснуться. Получить поцелуй – вот, что горело в душе и поневоле завладело ее мыслями. Она была в ужасе от самой себя!
Девушка забежала в свою комнату и побыстрее захлопнула дверь. Прижавшись к ней спиной, она пыталась усмирить сбившееся дыхание и расходившееся сердце.
И как только она решилась на такое! Как посмела пойти в комнату к мужчине! А если бы кто-нибудь ее увидел?!
Ее трясло как в лихорадке. Она обхватила себя руками и села на кровать. Переступив определенные границы против воспитания и правил морали, она чувствовала себя преступницей и зареклась, что больше такого не произойдет. До сей поры Анна считала, что она порядочная девушка, но теперь осознавала - ради определенных целей может пойти на крайние поступки. И страшилась таких изменений в себе.
Как теперь она будет смотреть в глаза герцогу после того, что между ними было? Ее пробивал холодный пот при мысли об этом, но, так или иначе, ей предстояло и дальше вращаться с ним в одном обществе. Дрожащими руками сняв халат, она наконец-то легла в кровать и спустя некоторое время забылась тревожным сном.
Утро порадовало приятной свежестью и новой порцией вины от так и не успокоившейся совести. Анна, вялая и не выспавшаяся, собиралась намного дольше, чем обычно, и вышла в общую гостиную как на голгофу. Было ужасно неловко перед Холсберном, и ей претило, что им предстояло перед всеми остальными изображать само спокойствие и невозмутимость. Притворство она не любила в принципе, но тут некуда было деваться, а вбитое с детства воспитание дало о себе знать выпрямленной спиной и безупречными манерами. Короткий взгляд в сторону герцога выявил, что тот тоже блистал образцовым поведением и тщательно выверенными движениями.
Ответив на многочисленные приветствия, Анна присоединилась к обществу, присев около своей патронессы. Ей непроизвольно хотелось спрятаться за чьей-то спиной, как будто это могло ее уберечь от проблем.
Но отсидеться девушке было не суждено. Как только объявили, что завтрак готов, к ней подошел Аберкорн и предложил руку. Он весело заметил, что так как вчера ему не удалось совершить с ней прогулку, то уж довести до столовой он точно сможет. Анне оставалось только положить руку на сгиб его локтя и проследовать вместе с мужчиной за всеми остальными. Она боялась открыто посмотреть на Холсберна, но по злополучному стечению обстоятельств граф усадил девушку как раз напротив герцога. Анна поняла, что ей понадобится вся ее выдержка, чтобы справится с нынешним испытанием.
По правую руку от нее сел Аберкорн, по левую разместился адмирал. Оба джентльмена с равным участием не давали Анне углубиться в собственные переживания, то предлагая различные кушанья, то рассказывая какую-нибудь забавную историю. Она не могла поднять глаз, опасаясь не столько того, как посмотрит на нее герцог, а своего непреходящего смущения. Тело предавало ее ярким румянцем и участившимся дыханием. Анна еле собралась с силами, чтобы вести себя как обычно и не допустить ошибок.
И только под конец завтрака она случайно взглянула на Холсберна и замерла, увидев его напряженно сжатые губы и потемневшие глаза. Всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы ее пронзило острым и неожиданным ощущением. Анна рвано вдохнула воздух и поспешила отвести глаза. Для нее это было слишком. Слишком острая ситуация, слишком привлекательный мужчина, слишком резкий отклик тела.
Предложение Аберкорна составить ему компанию на прогулку она впервые восприняла чуть ли не с облегчением. А когда с ними вызвался пойти еще и адмирал, то она испытала чуть ли не эйфорию. Которая быстро сошла на нет, когда Холсберн и Патрисия решили составить им компанию.
Во время прогулки ее настолько беспокоило присутствие герцога, что заигрывания графа воспринимались как обычный надоедливый фон вроде жужжания мухи. Безобидный и самодовольный. Анна буквально спиной чувствовала, что Ричард не отводит от нее глаз, будто бы пытаясь быть к ней ближе. Лихорадочный румянец смущения никак не желал покидать ее щек, выдавая внутренне смятение. Завидев, что адмирал поглядывает на нее, она пришла в еще большее замешательство. Когда же кончится эта пытка?
Наконец, все разошлись по своим комнатам перед обедом, и Анна от облегчения чуть не расплакалась. Как же так получилось, что ей теперь совсем нет покоя. С одной стороны назойливый интерес Аберкорна, а с другой трепетное внимание герцога, от которого она теряла самообладание и голову. Очень опасное состояние и рядом с тем человеком, на которого она возлагала столько надежд!
Побыстрее бы приехала Джулия! Анна рассчитывала, что рядом с подругой ее голова просветлеет, и ей не будет мерещиться в поведении герцога особое отношение. Принимать желаемое за действительное – как это на нее похоже. Подруга всегда считала, что это слабое место Анны. Она и не возражала, понимала, что правда.
Девушка села на стул и стиснула руки. Ей очень хотелось собраться с духом. Она же сама пришла к нему, чтобы найти поддержку и понимание. А в результате избегает как чумного. В ее сердце полно благодарности к герцогу, но выразить достойно все, что она чувствует, не представлялось возможным. В основном потому, что девушка боялась быть неправильно понятой. Вдруг он подумает, что она пытается его заполучить и флиртует с ним. Позор-то какой! Не больше чем тот, что она по собственному почину пришла к нему в комнату, подсказало услужливое сознание.
Анна прижала ладони к горящим щекам и поняла, что абсолютна безнадежна. В ней порядочность борется с желанием пренебречь всеми правилами приличий. Неужели она настолько испорчена?
