- Айя…
- Это неважно, - перебила его бывшая служанка, поднимаясь и одергивая платье.
- Но…
- Неважно, Нир! Все, что она написала, я знала и без ее стараний. Не так красочно, конечно, но тем не менее – знала. Да, неприятно. Да, не то, что хочет получить в качестве свадебного подарка женщина, но не смертельно. И ровным счетом ничего не меняет. Ни моего к тебе отношения, ни моих чувств. Я может и слабая, глупая в сравнении со всеми вами, но не безвольная. Не думай, что все случившееся с нами только твой выбор и твои решения. Это не так. Я выбрала тебя такого, какой ты есть, вместе со всеми твоими закидонами и с твоим прошлым. Просто сделай все возможное, чтобы наша Сана была в безопасности. Остальное я уж как-нибудь переживу…
Выдохнула злость в полумрак покоев. Совладала с собой.
- Ты не слабая и не глупая.
Господин смотрел на нее не отрываясь. Хотел еще что-то сказать, но дверь тихо скрипнула, впуская Тойру с подносом в руках.
- Ты вовремя, - произнес Нирхасс окинув ту внимательным взглядом, перехватывая руку Айи. – Смотри за Саной. Никого кроме тебя и Амина в покоях быть не должно. У дверей поставлю охрану. О всех, кто будет ошиваться рядом сообщай Амину или сразу мне.
Растерянная управительница только кивнула в ответ, наблюдая, как господа покидают комнату.
Быстро спустившись в холл, ассур нагнулся, поцеловал Айю в лоб и тихо велел:
- Подожди меня в библиотеке. Я скоро.
Девушка послушно направилась по узкому коридору, слыша за спиной громкие, четкие указания господина.
Разожгла огонь в камине, пошуршала в нем кочергой и опустилась в кресло. На душе было откровенно паршиво. Вся радость особенного дня была омрачена посланием принцессы. Айя кривила бы душой, не признаваясь себе, что ревность не охватила ее всю. Ширрин знала на что давить.
Пытаясь отвлечься, Айя перебирала на столе ворох бумаг и какие-то книги, складывала их аккуратными стопками. Открыла ящик стола, чтобы сложить все туда и замерла с удивлением уставившись на себя. Отложила в сторону книги, дрожащими пальцами выуживая несколько бережно сложенных листов, под ними обнаружились остро заточенные грифельные карандаши. Но бывшей служанке было не до того. Завороженно рассматривала портреты, на которых была изображена она сама. Улыбающаяся, задумчивая, в слезах. Обнимающая лошадей на фоне черной луны. Где-то были написаны только ее глаза, на других только руки с ужасными шрамами. Изогнутая спина, вся перечеркнутая, заштрихованная черным. На самом листе застыли выцветшие винные пятна, словно капли крови…
Вот она в косынке с опущенными ресницами, посреди бальной залы. Вот прикусывает губу, отводя взгляд в сторону. А вот ее лицо, искаженное неприкрытым удовольствием, руки просительно вытянуты вперед – к художнику, словно пытаются прикоснуться, обнять. Некоторые были датированы прошлой зимой…
Зашуршала дальше.
Испуганное лицо в зареве пожара, факел - как меч в тонких руках. Обнаженная грудь, изгиб бедра, взгляд из-под ресниц. И на всех без исключения портретах она была непривычной, хрупкой, болезненно красивой? Айя смотрела на себя его глазами. Глазами своего мужа, жестокого и страшного, беспощадного ассура, что тайком рисовал свою рабыню. И не узнавала…
Неужели она и правда такая?!
Слезы лились по щекам, Айя их не замечала, давилась охватившим ее трепетом.
Взгляд зацепился за толстый блокнот, подхватила его. Забыв, как дышать, перелистывала тонкие страницы, испещренные размашистым, уверенным почерком. Нирасс писал о каких-то артефактах, что возможно находились у лагров за холодным морем и имели свойства продлевать человеческую жизнь на десятки лет, а самые мощные и на пару столетий. Еще речь шла о каком-то жутком, древнем обряде, в котором решившийся провести его ассур, добровольно отдавал большую часть своей долгой жизни выбранному человеку. Но опять требовался какой-то невозможно редкий кристалл, без которого все попытки заведомо обрекались на провал.
Он искал способ, как оставить ее подле себя как можно дольше! Искал один! Не подавая вида, как сильно его это тревожит…
Были в блокноте и выдранные страницы, и заляпанные багровыми кляксами и страницы с ее изображениями, проклятиями самого себя, пьяными признаниями…
- О, Нир! – всхлипнула Айя, прижимая к груди свои бесценные находки. – О, мой Нир…
Вошедший ассур было перепугался, увидев Айю всю в слезах, рванул вперед и замер. Осекся. Растерянно глядя на свои работы, рассыпанные по всему столу, на прижатый к женской груди дневник. И впервые пленница чужого мира наблюдала, как лицо самого невозмутимого мужчины, которого она только знала, заливает краска смущения. Смотрела на это, как на чудо. Не отрываясь.
Поднялась, огибая стол и подходя к нему, пытаясь поймать взгляд.
- Что же творится в твоей голове? Почему один? Почему всегда один? Ведь есть я…
Потянулась к нему, привставая на носочках, обхватила сильную шею, дернула на себя, покрывая робкими поцелуями упрямый, заросший щетиной подбородок. Высокие скулы, прямой нос, дурацкий, страшный шрам, подрагивающие ресницы.
Мужчина уверенно обнял ее, притянул ближе, перехватывая «гуляющие» по его лицу губы, вовлекая Айю в долгий, болезненный поцелуй. Зарылся пятерней в ее волосах, весь завибрировал, прижимая желанное тело к себе. Горел. Возбуждение вспыхнуло мгновенно, распалило. Погнало по венам кровь, сосредотачиваясь напряжением в паху. Повел бедрами, потерся о низ ее живота, вызывая тихий стон. В нос ударил запах ее желания, ассур покачнулся, закатывая глаза. Сердце грозилось разорвать грудную клетку, ошалело билось, рвалось ей навстречу. Все его существо стремилось к ней, жаждало, требовало.
- Хочу тебя, Айя…
- Бери, - шепнула в ответ, откидывая голову, подставляя шею его поцелуям. Укусам.
- Уже можно? – прихватывая нежную кожу удлинившимися резцами.
- Можно, Нир, - простонала в ответ, закрывая глаза. Айю штормило, волнами накатывал жар, сотрясая все ее тело в его сильных руках. От ощущения насколько она маленькая в сравнении с ним плыло перед глазами. Дурманило.
- Не смогу быть нежным, - утягивая ее на пол, заявил господин, дернул шнуровку тугого корсета.
- И не надо…
Ворох юбок взметнул бумаги, лежащие на столе, те с тихим шорохом взмыли почти к самому потолку, чтобы медленно осесть на пол библиотеки.
Ассур брал свою госпожу, свою Айю на холодном, каменном полу среди ее же портретов, входил резко и рвано, выбивая из груди девушки громкие вскрики и неприкрытые стоны. Целовал ее раскрасневшееся лицо, переплетая их пальцы над русоволосой головой. Вколачивался, задрав высоко ее юбки и разорвав ткань теплых панталон, больно прикусывал твердые соски, освобожденные от тесноты корсета и высокого ворота платья. Стискивал в горячей ладони ягодицу, закидывая ее ногу себе на бедро. Стонал сам, не в силах сдерживаться. Бешено вращал головой, и снова целовал. Жадно, словно не мог удовлетворить давно мучающую его жажду. Не мог насытиться ею.
- Боже, как хорошо! – вскрикивала Айя, подмахивая бедрами, стараясь ощутить его еще теснее, еще глубже.
Нирхасс согласно рычал, ловя ее срывающееся дыхание.
Внезапно дернулся назад, сел, утягивая следом за собой девушку. Не давая той опомниться, насадил на свое возбуждение, готовый вот-вот разрядится. Айя сдавленно охнула, обхватила пепел его волос дрожащими руками. Задвигалась быстро, ритмично, сдирая колени о каменные плиты пола. Смотрела неотрывно в его серые глаза, где зрачок оставался привычным, человеческим. Серость казалась темной, затянутой туманом, предгрозовой. На лбу мужчины выступила испарина, губы подрагивали. Вена у виска лихорадочно пульсировала.
- Айя, я сейчас…
Выдохнул сквозь сцепленные зубы, обнимая ее выгибающуюся от бешеных толчков спину.
- Я тоже!
Разрядились одновременно - вместе, сотрясаясь в объятиях друг друга, вскрикивая, подвывая. Заваливаясь на бок. Ловили губы друг друга. Тяжело и загнанно дышали.
- Я люблю тебя, Нирхасс, - зашептала, выравнивая дыхание.
- Айя... - отвечал ассур, внимательно заглядывая в карие глаза.
Снова долго целовал. Очень долго.
Помог одеваться, гладил, ласкал. Смотрел, с каким трепетом она собирает разлетевшиеся по небольшой комнате рисунки. Обнимал.
Подвел к дальнему, неприметному шкафчику со старыми, покрытыми пылью фолиантами. Осторожно сдвинул одну книгу на себя. Раздался тихий щелчок и книжные полки медленно отъехали в сторону, являя взору растерянной Айи темный, зияющий в стене проход. Из его пустоты ощутимо пахнуло сыростью и холодом. Бывшая служанка зябко поежилась, тут же оказавшись в горячих и сильных объятиях мужа. Тот, склонившись к ее уху спокойно и твердо заговорил:
- Айя, послушай сейчас меня очень внимательно и не перебивай. Хорошо?
Женщина в его объятиях кивнула, понимая, что услышанное вряд ли ей понравится.
- Девочка моя… Если вдруг что-то пойдет не так. Мы не вернемся в оговоренное время или к дому подойдут чужие, я хочу, чтобы ты взяла нашу Сану и пошла прямо туда. Ход идет под городом, далеко за лес. Выводит к горе. Чужие о нем не знают. Там у выхода собрано все самое необходимое. С вами пойдет Румир и Норс, им можно доверять. Они доставят вас к порту, там будет ждать корабль лагров. Как только вы ступите на борт, он отплывет в их земли. Ничего не бойся, вас не обидят. Я обо всем позаботился. Ты поняла, девочка?
- А как же ты?! – тут же встрепенулась Айя, сердце ее неприятно сжалось. Попыталась обернуться в его крепких объятиях, но ассур не позволил. Повторил свой вопрос:
- Ты поняла, Айя?
- Да, - выдохнула та, борясь с подступающими слезами. Страх снова завладел всем ее жалким существом. От одной мысли, что с Нирхассом может что-то случиться, все внутри обмирало и к горлу подкатывала тошнота. – Все так плохо?
- Нет. Просто мне будет спокойнее, если буду знать, что у вас есть пути отступления. Я не собираюсь умирать, Айя. Только сегодня женился, - хохотнул мужчина, пытаясь скрыть свое беспокойство.
Но девушка его все равно почувствовала. Напряглась.
- Когда все начнется? – спросила, теснее кутаясь в его объятиях, неприязненно глядя в темный, раззявивший пасть провал в стене.
- Мы выдвигаемся через пару часов. Эффекта неожиданности у нас больше нет. Медлить нельзя.
- Так скоро?! – встрепенулась несчастная, все-таки обернувшись, внимательно рассматривая его неестественно расслабленное лицо.
- Все будет хорошо. Обещаю, - прикоснулся теплыми губами к ее взъерошенным волосам.
Предчувствие Айи подсказывало обратное. Вопило о неминуемой опасности. Боли.
Несчастная вцепилась в ассура мертвой хваткой.
- Ты пообещал вернуться, Нир. Пообещал…
Глава восьмая
Айя стояла на крыльце, встревоженно глядя как под покровом морозной, зимней ночи шевелится, гудит скрытый лесом город. Как спешно собираются гвардейцы, седлают лошадей, проверяют оружие. Зябко ежилась под сильными порывами ветра, что лихо закручивали снежные хлопья, бросая их в самое бледное лицо. Куталась в плащ ассура, вдыхая его самый желанный запах и прислушивалась к шуму за спиной. В доме тоже шла спешная подготовка. Суета, волнение, страх. Это чувствовали все. И воины, и слуги. Госпожа Шаррихасс боролась с внутренней дрожью и растущей паникой, гонимой по венам дурным предчувствием. Оно было настолько сильным и острым, что несчастная не могла устоять на месте, переминалась с ноги на ногу, расчесывала небольшую рану на запястье. Почти не дышала. Усилием своей жалкой воли заставляла себя стоять на месте, когда хотелось рвануть обратно в дом, упасть перед Нирхассом на колени и требовать, просить, умолять остаться! Привязать к себе, запереть, закрыть…
Вздрогнула, ощутив рядом чужое присутствие. Подняла блестящий влагой взгляд. Райан остановился совсем близко. Внимательно заглядывал в ее перепуганное лицо, поверх густого, серого меха своего дорогого плаща. Желание обнять, притиснуть, успокоить было в нем столь сильно, что король едва мог сдерживаться. Смотрел, словно гладил теплыми, янтарными лучами. Согревал.
- Не бойся, - произнес тихо, поправляя светлую кожу перчаток на широких ладонях.
Айя только коротко кивнула, снова переводя взгляд в гущу событий, тускло освещенного факелами двора.
- Прости, - начала девушка, - я была непростительно груба. За эти дни не нашла времени, чтобы должно тебя поприветствовать и поговорить. Нир рассказал о твоих родных. Мне жаль, Райан. Очень жаль.
- И тебе не противно? Не мерзко от того, какой я? – выдохнул, не спуская с нее внимательного взгляда.
- А какой ты? – поежилась Айя, под очередным холодным порывом ветра, что сорвал капюшон с ее головы. Откинула волосы с лица, вызвав у ассура шумный вдох.
- Убийца. Перешагнувший через семью ради власти. Узурпатор. Кровавый Амадей.
- Это неважно. Уверена, ты не мог поступить иначе. Не мне тебя судить, Райан. Я уже говорила, что ничто не изменит моего мнения о тебе. Пока жива, буду тебе благодарна. Ты спас мою жизнь. И сейчас ты здесь за этим. Мне не хватит вечности, чтобы расплатиться за твой поступок. Как мне может быть мерзко или противно? Я люблю тебя, Райан. Не так как его. Но люблю. А потому вы оба должны вернуться целыми и невредимыми.
Мужчина замер, а вместе с ним и большое, горячее сердце. Пошатнулся, прикрывая глаза. Облизал пересохшие вмиг губы.
- Когда-нибудь…
Замолчал, опуская голову и мучительно подбирая слова.
- Когда-нибудь, ты смогла бы выбрать меня? Я готов ждать…
Айя отрицательно мотнула головой, прерывая его и опуская дрогнувшие ресницы.
- Без него я дышать не могу…
Обернулась, расслышав уверенные шаги. Все в ней сразу встрепенулось, дернулось навстречу.
Нирхасс.
Ее мужчина.
Ее муж.
Ее жизнь.
Майя и представить себе не могла, что можно кого-то так любить. Не знала, что способна на столь сильные, мучительные чувства.
Он остановился меж ними, прижимая девушку к себе. Снова натягивая на ее голову теплый капюшон, плотнее запахивая отороченный мехом плащ. Перехватил ее холодные руки, касаясь их губами, согревая жаром дыхания.
- Не дождешься, - бросил через плечо, не поворачивая головы. Глядя в большие карие глаза.
Южанин хищно вскинулся, растянул губы в кривой ухмылке.
- Подслушиваешь, Шаррихасс? Настолько не уверен в себе?
- Не скалься, - улыбнулся господин. - Она. Моя. Жена. Моя.
- Надеюсь, ты сможешь ее защитить. Пока одни только проблемы, - почти выплюнул Райан, разворачиваясь и спешно спускаясь по обледеневшим ступеням.
Айя смотрела ему в след. На душе было муторно.
- Иди в дом, - пригладив холодную девичью щеку, велел Нирхасс.
- Я хочу проводить.
- Иди, Айя, - настойчиво подтолкнул ко входу ассур.
- Но…
- Иди! – рыкнул ее муж, сведя густые брови к переносице.
Айя вздрогнула, подхватив юбки и гордо задрав подбородок, двинулась к двери. Обида неприятно сжала внутренности. Стиснула. Заворочалась.
Сдавлено охнула, когда мужчина, громко цокнув языком, вдруг перехватил ее поперек талии. Привлек к себе, ловко крутанул и больно впился в ее рот злым поцелуем. Айя тут же обвила его шею руками, прикрыла глаза. Напряглась. Погладила, ощущая всем своим телом холодную сталь доспехов.
