— Вас, — поправила я.
— Достала со своим вас! — мужик двинулся ко мне. — Неси уже свою задницу, пока я тебя пинками не погнал.
— Не надо! — подняла я руки, пряча усмешку. Если бы я знала, где мой пёс и Алекс, я бы уже давно засунула вот этого представителя сильного пола в темницу вместо себя и сбежала. — Я уже иду.
— Вот давно бы так, а то морочит голову: вас, не вас, анфас. Тьфу… баронесса, фигонесса. Развели тут этих дамочек, жить тошно.
Я вышла и остановилась, не зная, куда идти. Что вправо, что влево тянулся совершенно тёмный коридор. Никакого намёка на то, что где-то есть выход.
— Чего стоишь? Идём уже, — буркнул мужик и пошлёпал вперёд.
Шли мы недолго. По пути нам встретилось ещё несколько дверей. Возле одной из них коротышка остановился и открыл её. Я увидела идущую вверх лестницу. Поднявшись по ней, мы попали в ещё один полутёмный коридор. Но здесь хотя бы было видно, куда идти. Прошли несколько метров, и меня не очень вежливо впихнули в кабинет.
— Шеф, я её привёл, — протараторил мой сопровождающий. — Могу идти?
— Свободен, — ответил ему мужчина. Голос у него был приглушённый, словно он разговаривал через тряпку.
Я осмотрелась. В камине тлел огонь, освещая всё вокруг причудливыми бликами, которые играли на многочисленных стеллажах с книгами. Окна были тщательно зашторены. Так что день на улице или ночь, я сказать не могла. Возле камина стояли два кресла, одно из которых было развёрнуто к двери. В нём сидел мужчина. Лица его я не видела, а только тёмный контур головы и, как мне показалось, широких плеч.
— И как это называется? — нарушила я молчание и сделала шаг вперёд, намереваясь подойти и заглянуть в лицо нахала, посмевшего напасть на нас. — Что вы себе позволяете? Даже в Бриварии не творятся такие безобразия.
— Полегче, баронесса. И стойте, пожалуйста, на месте. Это для вашей же безопасности.
— Вы не хотите, чтобы я вас видела? — догадалась я.
— Да, — кивнул он. — Не буду долго ходить вокруг да около. Меня интересует некий чёрный мешочек. Вы, случаем не знаете, куда он подевался?
— Мешочек? — переспросила я. — Чёрный? Вы издеваетесь? Что вы конкретно имеете в виду? И где моя собака? Что вы с ней сделали? Она жива? Верните мне немедленно Барончика!
— Баронесса, вы, вероятно, не поняли, что здесь вопросы задаю я, — попытался урезонить меня мужчина. — И я вам бы не советовал...
— Что? — перебила я его. — Какие советы? Глупости, — отмахнулась я от него. — Верните мне немедленно собаку, иначе я не стану с вами разговаривать.
— Вы хотите сказать, что расскажите об интересующем меня предмете, если вам отдадут вашего пса?
— Верните Барончика, — упрямо повторила я, не отвечая на его вопрос. — И прикажите принести мне кресло. Это неприлично — вы сидите, когда я стою.
— Однако, — промолвил мужчина, — баронесса, вы здесь не в том положении, чтобы командовать. Скажите, зачем вы забрали у Виполя то, что вам не принадлежит.
— Хочу Барончика и кресло! — повторила я.
— А я хочу знать, зачем вы ограбили Виполя?
— А… — протянула я. — Так это вы убили бедного Ника?
— Зачем мне было его убивать? — искренне удивился мужчина. — Он неплохо работал. Насколько я понял, это сделали вы, а вдобавок ещё и обокрали его. Верните, что забрали и можете идти.
— А вы для начала отдайте моего пса, — не уступала я.
— Хопс! — раздражённо крикнул мужчина. — Хопс!
— Если Хопс это тот коротышка, что меня привёл, то он убежал на кухню, — заложила я своего провожатого.
— Бардак какой-то, — раздражённо буркнул мужчина. — Ничего поручить нельзя.
— Вы сами сказали ему, что он свободен. Могу дать совет, о котором вы меня не просили. Надеяться надо только на себя, — нравоучительно заявила я. — Тогда и разочарований в жизни будет меньше.
— Вам говорили, что вы не в меру болтливая, в отличие от вашей компаньонки. Кстати, это она сказала, что мешочек у вас.
— Как говорят в Бриварии: бред сивой кобылы, — выдала я выражение старика Бастера. — Ребекка не могла такого сказать, потому что не очень умна. Вы знаете, что в её голове больше трёх мыслей не помещаются? Хотя откуда вам это знать. Всё, о чём она мечтает, так это встретить свою любовь. Так что никакие мешочки её не интересуют. Вот если бы вы поинтересовались про новый любовный роман. Она бы вам рассказала столько, что вы бы не унесли. Будьте с ней осторожны. Она часто путает реальность с вымыслом. Так где мой пёс, вы говорите?
— Я что-то не заметил этого за ней. Впрочем, неважно. Тогда зачем вам такая компаньонка, баронесса?
Проигнорировал он мой вопрос про Барончика. «Ну и ладно, мне нетрудно, я ещё десять раз спрошу!»
— Я пугаю ею особо ретивых любителей чужих денег. Знаете, сколько желающих приобщиться к чужому карману?
— Подозреваю, что немало, — согласился похититель. — Но вернёмся к нашему вопросу. Баронесса, вы понимаете, что я не выпущу вас отсюда до тех пор, пока вы мне не компенсируете убытки.
— Но это же нечестно! — возмутилась я. — Вы тоже пытаетесь это сделать.
— Что сделать?
— Влезть в мой карман. Если я у вас ничего не брала, то почему я должна компенсировать?! И потом, вы мне так и не сказали, где мой пёс. У меня без него может начаться нервный срыв. Оно вам надо?
— С вами трудно иметь дело. Не хотите по-хорошему, будете по-плохому.
— Опять запрёте в подвале? — усмехнулась я.
— Узнаете. Там вы заодно встретитесь и со своим псом, которого так мечтали увидеть, и с компаньонкой. Будете сидеть все вместе без воды и еды, пока не вспомните, где мои деньги. Хопс! — крикнул он.
Коротышка на этот раз явился по первому зову. Получив нагоняй за то, что его не дозвались в прошлый раз, он настолько проникся разгневанным голосом хозяина, что теперь был готов отыгрываться на мне.
Недолго думая, он попытался снова толкнуть меня в спину. Я увернулась.
— Ещё раз тронешь, — пообещала я ему. — Пожалеешь.
— Ой-ёй, как страшно! Баронесска взялась грозиться. Да что ты можешь! Иди давай. Там твоя дылда сидит, тебя ждёт. Угрожает она. Завтра на тебя посмотрю, после того как с крысами переночуешь. Не так запоёшь.
Повёл он, однако меня не туда, где я очнулась, а совсем в другую сторону. Я смотрела по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Но видно тут таких, как я, водили часто, а потому ничего такого, за что бы мог зацепиться взгляд, не было. Шершавые серые стены, тёмные шторы на всех окнах и одинокие фонари, тускло освещающие пространство. Я не удивлюсь, если узнаю, что этот дом не жилой, а используется только тогда, когда нужно кого-то посадить.
— Вам никто не говорил, что вы грубиян? С женщинами так не обращаются.
— А я не вижу здесь женщин, — хохотнул он. — Ты со своим носом больше походишь на гарпию.
— А вы со своим языком на метлу. Та тоже по двору весь мусор собирает.
— Если бы не хозяин, я бы с тобой разделался.
— Если бы «если» выросло, то оно бы на побегушках не бегало, — фыркнула я.
Обменявшись любезностями, дальше мы шли молча. Меня сопроводили до очередной лестницы. Только на этот раз мы спустились всего на этаж. Открыв одну из дверей, мой сопровождающий не очень вежливо втолкнул меня в тёмное помещение. За спиной лязгнул засов. Я осмотрелась.
Прямо передо мной на уровне потолка было небольшое зарешечённое окно, через которое падал тусклый лунный свет. Теперь я хотя бы знала, что на улице ночь. Вскоре глаза привыкли к окружающей меня темноте. Никакого Барончика и Алекса рядом со мной не было и в помине. Получается, что сидящий в кресле соврал? Тогда где же их держат?
Неожиданно до меня донёсся шорох. За стеной явно кто-то скребётся. Первая мысль была, что это обещанные крысы. Прислушалась. Как возятся грызуны, я знала. У нас эти твари периодически появлялись, и тогда мы устанавливали на них магические ловушки.
Я приложила ухо к стене и услышала едва уловимый скулёж. Я никогда так не радовалась. Чуть не расцеловала шершавую каменную поверхность. Вновь бросилась двери и толкнула её. Потом постучала по ней ногами. Пыталась понять: прибежит кто на шум или нет? Примерно полчаса я занималась тем, что кричала, била ногами и даже проорала во всю глотку песню.
Убедившись, что никому до меня нет дела, я что было силы ударила руками. Всегда знала, что ни одна дверь меня не удержит. Эта тоже не вынесла знакомства со мной — вылетела со стороны засова, повиснув на петлях. Я вышла в коридор. Здесь царила полная темнота. Нащупала руками соседнюю дверь. Из-за неё до меня явственно доносился лай Барончика.
— Отойдите! — крикнула я размахиваясь.
С первого раза выбить не удалось. Зато со второго удара дверь постигла участь первой. Барончик с визгом бросился ко мне. Схватив свой любимый комок шерсти, я прижалась к нему лицом. Пёсик радостно вылизал всё, до чего смог дотянуться.
— Как ты это сделала? — было первое, что спросил Алекс.
В темноте я его вообще не воспринимала, как Ребекку. Хотя надо было соблюдать осторожность. Кто знает, какие здесь понатыканы артефакты.
— Какая разница, — прошептала я, обижаясь, что его интересует всё что угодно, только не я. — Надо отсюда уходить.
— Нет, — не согласилась она со мной. — Надо сначала узнать, кто нас похитил?
— Здесь можно говорить? — задала я вопрос, который меня сейчас волновал.
— Мой артефакт не нашли. Значит, даже если здесь что-то и есть, они ничего не поймут. Хотя я сомневаюсь, что они устанавливают артефакты в этих местах. Сильно дорогое удовольствие, да и сидим мы по одному. Да и что здесь слушать? Как мы с крысами переговариваемся? — Я прямо почувствовала, как он довольно усмехается. Интересно было бы знать, куда он спрятал свой артефакт, что его не обнаружили. Уж явно не в то укромное место, что есть у каждой женщины. Я представила лица похитителей, которые ощупывали компаньонку. Потом до меня дошло, что со мной могли проделать то же самое и обозвала их про себя уродами. — Ты как? Сильно ударилась?
— Нормально ударилась, — буркнула я. «Очнулся. Мог бы и раньше поинтересоваться».
— Прости, — он подошёл ко мне и обнял. — Я не ожидал твоего такого фееричного появления. Тебя не били?
— Пытались. Словесно, — я прижалась к нему. «Как же здорово ощущать под щекой широкую грудь и крепкие мужские руки! Может, ну его, это расследование. Схватить мужика и унести, пока он расчувствовался».
— Сволочи, — прошептал он мне в макушку.
От его горячего дыхания по мне поскакали толпы озабоченных мурашек.
— Ещё какие, — подтвердила я, сходя с ума от его близости и понимая, что ещё немного и начну пускать слюни от одного вида Алекса.
— Я так переживал, чтобы они с тобой ничего не сделали.
«Я бы их в баранки скрутила».
— Я тоже, — вздохнула я про себя, стараясь привести мысли в порядок. — Тебя тоже допрашивал тип в кресле? — решила сменить тему, пока я совсем не расклеилась от патоки в моей голове.
— Да. — Ткнулся в меня подбородок Алекса, потому что он кивнул. — И сколько я не пытался выяснить, что в чёрном мешочке, он мне так и не сказал.
— Мы же это сами знаем, — пробурчала я ему в грудь. Ещё немного и я начну пальчиком выводить на ней узоры.
— А ты уверена, что они говорят именно про тот, что мы нашли? Вдруг там был ещё один?
— Не поняла, — я отстранилась от Алекса. Узоры тут же выветрились из моей головы.
— Мне не даёт покоя пыль от порошка счастья. Виконт не был похож на увлекающегося этим делом мужчину. Но у него было много денег в последнее время. А что, если он решил пуститься во все тяжкие, чтобы поправить своё финансовое положение?
— И что нам теперь делать?
— Надо проследить. Ты артефакт не потеряла?
— Нет, конечно.
Я сунула руку в декольте, в полной уверенности, что меня никто не видит, и достала жука.
— Он же у тебя в ридикюле был?! — удивился Алекс, каким-то образом узрев путь, который проделала моя конечность. «А он, случайно, в темноте не видит?» — промелькнула у меня шальная мысль.
— Я что, по-твоему, похожа на дурочку с переулочка? Кто такие вещи в ридикюле носит? Где сейчас я, а где мой ридикюль?
— И что ты ещё там прячешь? Золото, бриллианты?
— Много будешь знать, скоро состаришься. Алекс, ни одна женщина не выдаст своих тайн.
— В жизни бы не додумался туда спрятать, — усмехнулся он.
— А у тебя этого «туда» и нет. Ты даже от приставных отказался.
— И правильно сделал! А ты что, и деньги там носишь?
— Раньше иногда носила, — созналась я. — Не всякий вор рискнёт тебе туда руку сунуть. Так, без неё и остаться можно, а ещё и без глаза, если не на ту нарвёшься, — предупредила я. — Кстати, совсем забыла сказать: драгоценности и шубку у меня отобрали. Так что я опять голенькая.
— Ну, голенькой тебя вряд ли можно назвать — Алекс картинно вздохнул. — А жаль, я бы посмотрел.
— Обойдёшься, — буркнула я.
«Посмотрел бы он. Нашёлся «смотрельщик». Пусть вначале женится, — подумала я и неожиданно взгрустнула. — Не женится он на мне, знаю же, а всё равно надеюсь».
Алекс довольно уверенно шёл впереди меня по коридору, словно знал дорогу. Вряд ли я в темноте могла так ориентироваться. Я двигалась за ним, полагаясь больше на звук, чем на зрение, и скользя рукой по стене. Светляк он зажигать не стал, и в этом я была полностью с ним согласна. Сейчас темнота была больше наш друг, чем враг.
— Откуда ты знаешь, куда идти? — не выдержала я.
— Считал шаги, — просто ответил он.
А я вот не додумалась. «Ну что же, учиться никогда не поздно, — подумала я. — и чем раньше начну, тем быстрее закончу».
На наше счастье, ведущую на лестницу дверь никто не закрыл. По всей видимости, не ожидали, что две слабые женщины на что-то способны. Мы поднялись на этаж. Я прислушалась. В доме царила тишина. Половину фонарей в коридоре потушили, потому там властвовал полумрак. От этого в углах скапливались причудливые тени, которые иногда шевелились, словно живые. С детства не любила находиться в таких помещениях. Мне казалось, что где-нибудь сидит какая-нибудь кусачая тварь, мечтающая мной пообедать. И эта тишина в доме, будто все вымерли. Похоже, что про нас забыли до утра. Алекс добрался до окна и, распахнув штору, выглянул на улицу.
— Так я и думал, — пробормотал он.
— Что? — я подошла к нему.
— Мы где-то за городом. Здесь достаточно уединённое местечко. Кричи, не кричи, никто не услышит.
Я выглянула и едва не присвистнула. Ничего себе уединённое! Куда хватало глаз, тянулось ровное заснеженное поле. Хотелось бы посмотреть, что с другой стороны дома. Может, там более радостная картина?
— Да, отсюда раздетой не уйдёшь, — вздохнула я.
— Зато уехать можно, — шепнул мой напарник. — Смотри, вон наша карета стоит.
— Издеваешься? — прищурилась я. — Сами запряжёмся?
— Кони же где-то есть, — посмотрел на меня с улыбкой начальник. — Надеюсь, ноги они им не переломали.
Я тоже на это очень надеялась. А ещё мне хотелось поскорее отсюда сбежать. И я решила рискнуть: вдруг согласится?
— Пойдём искать лошадей? — предложила я.
— Нет. Сначала надо потолковать с нашим похитителем. Зря мы, что ли, такой путь проделали?
— И куда теперь? — поинтересовалась я. — Ты знаешь, где они?
— Понятия не имею.
— А если они уехали?
— Это вряд ли, — усмехнулся Алекс. — Ты что, вторую карету не видела?
— Нет, — я снова выглянула в окно, пытаясь рассмотреть, где она. И едва не присвистнула. Справа возле самого дома действительно стояла белая карета. Скорее всего, именно поэтому я её сразу и не заметила.
— Достала со своим вас! — мужик двинулся ко мне. — Неси уже свою задницу, пока я тебя пинками не погнал.
— Не надо! — подняла я руки, пряча усмешку. Если бы я знала, где мой пёс и Алекс, я бы уже давно засунула вот этого представителя сильного пола в темницу вместо себя и сбежала. — Я уже иду.
— Вот давно бы так, а то морочит голову: вас, не вас, анфас. Тьфу… баронесса, фигонесса. Развели тут этих дамочек, жить тошно.
Я вышла и остановилась, не зная, куда идти. Что вправо, что влево тянулся совершенно тёмный коридор. Никакого намёка на то, что где-то есть выход.
— Чего стоишь? Идём уже, — буркнул мужик и пошлёпал вперёд.
Шли мы недолго. По пути нам встретилось ещё несколько дверей. Возле одной из них коротышка остановился и открыл её. Я увидела идущую вверх лестницу. Поднявшись по ней, мы попали в ещё один полутёмный коридор. Но здесь хотя бы было видно, куда идти. Прошли несколько метров, и меня не очень вежливо впихнули в кабинет.
— Шеф, я её привёл, — протараторил мой сопровождающий. — Могу идти?
— Свободен, — ответил ему мужчина. Голос у него был приглушённый, словно он разговаривал через тряпку.
Я осмотрелась. В камине тлел огонь, освещая всё вокруг причудливыми бликами, которые играли на многочисленных стеллажах с книгами. Окна были тщательно зашторены. Так что день на улице или ночь, я сказать не могла. Возле камина стояли два кресла, одно из которых было развёрнуто к двери. В нём сидел мужчина. Лица его я не видела, а только тёмный контур головы и, как мне показалось, широких плеч.
— И как это называется? — нарушила я молчание и сделала шаг вперёд, намереваясь подойти и заглянуть в лицо нахала, посмевшего напасть на нас. — Что вы себе позволяете? Даже в Бриварии не творятся такие безобразия.
— Полегче, баронесса. И стойте, пожалуйста, на месте. Это для вашей же безопасности.
— Вы не хотите, чтобы я вас видела? — догадалась я.
— Да, — кивнул он. — Не буду долго ходить вокруг да около. Меня интересует некий чёрный мешочек. Вы, случаем не знаете, куда он подевался?
— Мешочек? — переспросила я. — Чёрный? Вы издеваетесь? Что вы конкретно имеете в виду? И где моя собака? Что вы с ней сделали? Она жива? Верните мне немедленно Барончика!
— Баронесса, вы, вероятно, не поняли, что здесь вопросы задаю я, — попытался урезонить меня мужчина. — И я вам бы не советовал...
— Что? — перебила я его. — Какие советы? Глупости, — отмахнулась я от него. — Верните мне немедленно собаку, иначе я не стану с вами разговаривать.
— Вы хотите сказать, что расскажите об интересующем меня предмете, если вам отдадут вашего пса?
— Верните Барончика, — упрямо повторила я, не отвечая на его вопрос. — И прикажите принести мне кресло. Это неприлично — вы сидите, когда я стою.
— Однако, — промолвил мужчина, — баронесса, вы здесь не в том положении, чтобы командовать. Скажите, зачем вы забрали у Виполя то, что вам не принадлежит.
— Хочу Барончика и кресло! — повторила я.
— А я хочу знать, зачем вы ограбили Виполя?
— А… — протянула я. — Так это вы убили бедного Ника?
— Зачем мне было его убивать? — искренне удивился мужчина. — Он неплохо работал. Насколько я понял, это сделали вы, а вдобавок ещё и обокрали его. Верните, что забрали и можете идти.
— А вы для начала отдайте моего пса, — не уступала я.
— Хопс! — раздражённо крикнул мужчина. — Хопс!
— Если Хопс это тот коротышка, что меня привёл, то он убежал на кухню, — заложила я своего провожатого.
— Бардак какой-то, — раздражённо буркнул мужчина. — Ничего поручить нельзя.
— Вы сами сказали ему, что он свободен. Могу дать совет, о котором вы меня не просили. Надеяться надо только на себя, — нравоучительно заявила я. — Тогда и разочарований в жизни будет меньше.
— Вам говорили, что вы не в меру болтливая, в отличие от вашей компаньонки. Кстати, это она сказала, что мешочек у вас.
— Как говорят в Бриварии: бред сивой кобылы, — выдала я выражение старика Бастера. — Ребекка не могла такого сказать, потому что не очень умна. Вы знаете, что в её голове больше трёх мыслей не помещаются? Хотя откуда вам это знать. Всё, о чём она мечтает, так это встретить свою любовь. Так что никакие мешочки её не интересуют. Вот если бы вы поинтересовались про новый любовный роман. Она бы вам рассказала столько, что вы бы не унесли. Будьте с ней осторожны. Она часто путает реальность с вымыслом. Так где мой пёс, вы говорите?
— Я что-то не заметил этого за ней. Впрочем, неважно. Тогда зачем вам такая компаньонка, баронесса?
Проигнорировал он мой вопрос про Барончика. «Ну и ладно, мне нетрудно, я ещё десять раз спрошу!»
— Я пугаю ею особо ретивых любителей чужих денег. Знаете, сколько желающих приобщиться к чужому карману?
— Подозреваю, что немало, — согласился похититель. — Но вернёмся к нашему вопросу. Баронесса, вы понимаете, что я не выпущу вас отсюда до тех пор, пока вы мне не компенсируете убытки.
— Но это же нечестно! — возмутилась я. — Вы тоже пытаетесь это сделать.
— Что сделать?
— Влезть в мой карман. Если я у вас ничего не брала, то почему я должна компенсировать?! И потом, вы мне так и не сказали, где мой пёс. У меня без него может начаться нервный срыв. Оно вам надо?
— С вами трудно иметь дело. Не хотите по-хорошему, будете по-плохому.
— Опять запрёте в подвале? — усмехнулась я.
— Узнаете. Там вы заодно встретитесь и со своим псом, которого так мечтали увидеть, и с компаньонкой. Будете сидеть все вместе без воды и еды, пока не вспомните, где мои деньги. Хопс! — крикнул он.
Коротышка на этот раз явился по первому зову. Получив нагоняй за то, что его не дозвались в прошлый раз, он настолько проникся разгневанным голосом хозяина, что теперь был готов отыгрываться на мне.
Недолго думая, он попытался снова толкнуть меня в спину. Я увернулась.
— Ещё раз тронешь, — пообещала я ему. — Пожалеешь.
— Ой-ёй, как страшно! Баронесска взялась грозиться. Да что ты можешь! Иди давай. Там твоя дылда сидит, тебя ждёт. Угрожает она. Завтра на тебя посмотрю, после того как с крысами переночуешь. Не так запоёшь.
Повёл он, однако меня не туда, где я очнулась, а совсем в другую сторону. Я смотрела по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Но видно тут таких, как я, водили часто, а потому ничего такого, за что бы мог зацепиться взгляд, не было. Шершавые серые стены, тёмные шторы на всех окнах и одинокие фонари, тускло освещающие пространство. Я не удивлюсь, если узнаю, что этот дом не жилой, а используется только тогда, когда нужно кого-то посадить.
— Вам никто не говорил, что вы грубиян? С женщинами так не обращаются.
— А я не вижу здесь женщин, — хохотнул он. — Ты со своим носом больше походишь на гарпию.
— А вы со своим языком на метлу. Та тоже по двору весь мусор собирает.
— Если бы не хозяин, я бы с тобой разделался.
— Если бы «если» выросло, то оно бы на побегушках не бегало, — фыркнула я.
Обменявшись любезностями, дальше мы шли молча. Меня сопроводили до очередной лестницы. Только на этот раз мы спустились всего на этаж. Открыв одну из дверей, мой сопровождающий не очень вежливо втолкнул меня в тёмное помещение. За спиной лязгнул засов. Я осмотрелась.
Прямо передо мной на уровне потолка было небольшое зарешечённое окно, через которое падал тусклый лунный свет. Теперь я хотя бы знала, что на улице ночь. Вскоре глаза привыкли к окружающей меня темноте. Никакого Барончика и Алекса рядом со мной не было и в помине. Получается, что сидящий в кресле соврал? Тогда где же их держат?
Неожиданно до меня донёсся шорох. За стеной явно кто-то скребётся. Первая мысль была, что это обещанные крысы. Прислушалась. Как возятся грызуны, я знала. У нас эти твари периодически появлялись, и тогда мы устанавливали на них магические ловушки.
Я приложила ухо к стене и услышала едва уловимый скулёж. Я никогда так не радовалась. Чуть не расцеловала шершавую каменную поверхность. Вновь бросилась двери и толкнула её. Потом постучала по ней ногами. Пыталась понять: прибежит кто на шум или нет? Примерно полчаса я занималась тем, что кричала, била ногами и даже проорала во всю глотку песню.
Убедившись, что никому до меня нет дела, я что было силы ударила руками. Всегда знала, что ни одна дверь меня не удержит. Эта тоже не вынесла знакомства со мной — вылетела со стороны засова, повиснув на петлях. Я вышла в коридор. Здесь царила полная темнота. Нащупала руками соседнюю дверь. Из-за неё до меня явственно доносился лай Барончика.
— Отойдите! — крикнула я размахиваясь.
С первого раза выбить не удалось. Зато со второго удара дверь постигла участь первой. Барончик с визгом бросился ко мне. Схватив свой любимый комок шерсти, я прижалась к нему лицом. Пёсик радостно вылизал всё, до чего смог дотянуться.
— Как ты это сделала? — было первое, что спросил Алекс.
В темноте я его вообще не воспринимала, как Ребекку. Хотя надо было соблюдать осторожность. Кто знает, какие здесь понатыканы артефакты.
— Какая разница, — прошептала я, обижаясь, что его интересует всё что угодно, только не я. — Надо отсюда уходить.
— Нет, — не согласилась она со мной. — Надо сначала узнать, кто нас похитил?
— Здесь можно говорить? — задала я вопрос, который меня сейчас волновал.
— Мой артефакт не нашли. Значит, даже если здесь что-то и есть, они ничего не поймут. Хотя я сомневаюсь, что они устанавливают артефакты в этих местах. Сильно дорогое удовольствие, да и сидим мы по одному. Да и что здесь слушать? Как мы с крысами переговариваемся? — Я прямо почувствовала, как он довольно усмехается. Интересно было бы знать, куда он спрятал свой артефакт, что его не обнаружили. Уж явно не в то укромное место, что есть у каждой женщины. Я представила лица похитителей, которые ощупывали компаньонку. Потом до меня дошло, что со мной могли проделать то же самое и обозвала их про себя уродами. — Ты как? Сильно ударилась?
— Нормально ударилась, — буркнула я. «Очнулся. Мог бы и раньше поинтересоваться».
— Прости, — он подошёл ко мне и обнял. — Я не ожидал твоего такого фееричного появления. Тебя не били?
— Пытались. Словесно, — я прижалась к нему. «Как же здорово ощущать под щекой широкую грудь и крепкие мужские руки! Может, ну его, это расследование. Схватить мужика и унести, пока он расчувствовался».
— Сволочи, — прошептал он мне в макушку.
От его горячего дыхания по мне поскакали толпы озабоченных мурашек.
— Ещё какие, — подтвердила я, сходя с ума от его близости и понимая, что ещё немного и начну пускать слюни от одного вида Алекса.
— Я так переживал, чтобы они с тобой ничего не сделали.
«Я бы их в баранки скрутила».
— Я тоже, — вздохнула я про себя, стараясь привести мысли в порядок. — Тебя тоже допрашивал тип в кресле? — решила сменить тему, пока я совсем не расклеилась от патоки в моей голове.
— Да. — Ткнулся в меня подбородок Алекса, потому что он кивнул. — И сколько я не пытался выяснить, что в чёрном мешочке, он мне так и не сказал.
— Мы же это сами знаем, — пробурчала я ему в грудь. Ещё немного и я начну пальчиком выводить на ней узоры.
— А ты уверена, что они говорят именно про тот, что мы нашли? Вдруг там был ещё один?
— Не поняла, — я отстранилась от Алекса. Узоры тут же выветрились из моей головы.
— Мне не даёт покоя пыль от порошка счастья. Виконт не был похож на увлекающегося этим делом мужчину. Но у него было много денег в последнее время. А что, если он решил пуститься во все тяжкие, чтобы поправить своё финансовое положение?
— И что нам теперь делать?
— Надо проследить. Ты артефакт не потеряла?
— Нет, конечно.
Я сунула руку в декольте, в полной уверенности, что меня никто не видит, и достала жука.
— Он же у тебя в ридикюле был?! — удивился Алекс, каким-то образом узрев путь, который проделала моя конечность. «А он, случайно, в темноте не видит?» — промелькнула у меня шальная мысль.
— Я что, по-твоему, похожа на дурочку с переулочка? Кто такие вещи в ридикюле носит? Где сейчас я, а где мой ридикюль?
— И что ты ещё там прячешь? Золото, бриллианты?
— Много будешь знать, скоро состаришься. Алекс, ни одна женщина не выдаст своих тайн.
— В жизни бы не додумался туда спрятать, — усмехнулся он.
— А у тебя этого «туда» и нет. Ты даже от приставных отказался.
— И правильно сделал! А ты что, и деньги там носишь?
— Раньше иногда носила, — созналась я. — Не всякий вор рискнёт тебе туда руку сунуть. Так, без неё и остаться можно, а ещё и без глаза, если не на ту нарвёшься, — предупредила я. — Кстати, совсем забыла сказать: драгоценности и шубку у меня отобрали. Так что я опять голенькая.
— Ну, голенькой тебя вряд ли можно назвать — Алекс картинно вздохнул. — А жаль, я бы посмотрел.
— Обойдёшься, — буркнула я.
«Посмотрел бы он. Нашёлся «смотрельщик». Пусть вначале женится, — подумала я и неожиданно взгрустнула. — Не женится он на мне, знаю же, а всё равно надеюсь».
ГЛАВА 4
Алекс довольно уверенно шёл впереди меня по коридору, словно знал дорогу. Вряд ли я в темноте могла так ориентироваться. Я двигалась за ним, полагаясь больше на звук, чем на зрение, и скользя рукой по стене. Светляк он зажигать не стал, и в этом я была полностью с ним согласна. Сейчас темнота была больше наш друг, чем враг.
— Откуда ты знаешь, куда идти? — не выдержала я.
— Считал шаги, — просто ответил он.
А я вот не додумалась. «Ну что же, учиться никогда не поздно, — подумала я. — и чем раньше начну, тем быстрее закончу».
На наше счастье, ведущую на лестницу дверь никто не закрыл. По всей видимости, не ожидали, что две слабые женщины на что-то способны. Мы поднялись на этаж. Я прислушалась. В доме царила тишина. Половину фонарей в коридоре потушили, потому там властвовал полумрак. От этого в углах скапливались причудливые тени, которые иногда шевелились, словно живые. С детства не любила находиться в таких помещениях. Мне казалось, что где-нибудь сидит какая-нибудь кусачая тварь, мечтающая мной пообедать. И эта тишина в доме, будто все вымерли. Похоже, что про нас забыли до утра. Алекс добрался до окна и, распахнув штору, выглянул на улицу.
— Так я и думал, — пробормотал он.
— Что? — я подошла к нему.
— Мы где-то за городом. Здесь достаточно уединённое местечко. Кричи, не кричи, никто не услышит.
Я выглянула и едва не присвистнула. Ничего себе уединённое! Куда хватало глаз, тянулось ровное заснеженное поле. Хотелось бы посмотреть, что с другой стороны дома. Может, там более радостная картина?
— Да, отсюда раздетой не уйдёшь, — вздохнула я.
— Зато уехать можно, — шепнул мой напарник. — Смотри, вон наша карета стоит.
— Издеваешься? — прищурилась я. — Сами запряжёмся?
— Кони же где-то есть, — посмотрел на меня с улыбкой начальник. — Надеюсь, ноги они им не переломали.
Я тоже на это очень надеялась. А ещё мне хотелось поскорее отсюда сбежать. И я решила рискнуть: вдруг согласится?
— Пойдём искать лошадей? — предложила я.
— Нет. Сначала надо потолковать с нашим похитителем. Зря мы, что ли, такой путь проделали?
— И куда теперь? — поинтересовалась я. — Ты знаешь, где они?
— Понятия не имею.
— А если они уехали?
— Это вряд ли, — усмехнулся Алекс. — Ты что, вторую карету не видела?
— Нет, — я снова выглянула в окно, пытаясь рассмотреть, где она. И едва не присвистнула. Справа возле самого дома действительно стояла белая карета. Скорее всего, именно поэтому я её сразу и не заметила.
