Так вот, пока друзья ваши поверху перебираются, я вас подземными путями туда переправлю, там с ними и встретитесь. И на переправе пригляжу, чтоб на воде больше чужие чары не вмешались.
– Да ведь ждать нас будут, искать… – нахмурился Темнята.
– Ничего, я проводнику вашему весточку отправлю.
Он подозвал одну из рыб, крутившихся поблизости, и приказал отправляться на ту реку, где побратимов смыло волной, отыскать там ворона и рассказать, что с воинами всё в порядке и что они будут ждать остальных на той стороне взгорья. Посланец понимающе булькнул, махнул хвостом и стремглав уплыл. Водяной удовлетворённо кивнул и вновь взглянул на своих невольных гостей:
– Отдохните покуда, а я подумаю, как вам лучше на ту реку добраться. Угощать, – он усмехнулся, – уж не обессудьте, не буду. Рановато вам пока по эту сторону Кромки насовсем оставаться.
Повинуясь взмаху его руки, несколько рыб проводили гостей до небольшого уютного грота. Там уже приготовлены были для них постели, в углу стоял стол, окружённый скамьями. Устроившись вокруг него, воины перекусили кое-чем из своих припасов, мимолётно подивились, что сухари не размокли.
Поначалу раздумывали, стоит ли, как всю дорогу до этого, по очереди сторожить. Однако Темнята, сам же и затеявший этот разговор, неожиданно махнул рукой:
– А коли разобраться, так хозяину здешнему что-то с нами делать нужды нет.
– Хотел бы – уже сделал, – коротко откликнулся Громобой.
– Ну, а когда так, то давайте-ка спать! – предложил Твердята. – Утро вечера удалее.
– Поди разбери, где тут утро, а где вечер! – хмыкнул Темнята.
Не рассуждая более, все трое улеглись и вскоре уже мирно спали.
Проснулись они одновременно, словно кто толкнул. А через некоторое время в грот вплыли несколько рыб, всеми движениями явно приглашавшие гостей следовать за ними.
Водяной уже ждал их.
– Ну что ж… Хотел я сам вас до той дальней реки проводить, да не получается… Там, где я водной струйкой просочусь, вам не пройти. Потому часть пути вы пройдёте пещерами Подгорного народа. Сами они зовут себя двергами, в их власти все подземелья, кроме тех, что под водой. Я с ними, правда, не так чтобы много общался, но в помощи они не откажут. До реки они вас проведут, а там я встречу, пригляжу, чтоб всё ладно было.
Воины переглянулись. Похоже, их путь будет не легче, чем у тех, кто идёт через взгорье. Однако познакомиться с Подгорным народом тоже было интересно. До сих пор они о таком почти не слышали. Вот разве что Твердята припомнил, что вроде бы о двергах что-то рассказывали северяне. Будто бы народ этот под землёй живёт и с камнями да металлами всякими дело имеет.
Выслушав товарища, Темнята в задумчивости собрал бороду в горсть:
– Северяне, говоришь… И как мы с ними понимать друг друга станем?
– О том не тревожься, – откликнулся Водяной. – Здесь, за Кромкой, говорят промеж собой души. А душа с душой, буде пожелает, завсегда сговориться сможет. И не важно, на каком наречии вы у себя в Яви говорите.
Он привёл воинов в пещеру, где вода уступала место воздуху. Здесь на прибрежных камнях их уже дожидался невысокий коренастый дверг. Ростом он едва доставал до пояса любому из них, хотя шириной плеч ничуть не уступал. Рыжая борода полностью закрывала грудь и спускалась ниже пояса. В руках он держал светильник, сиявший не хуже жемчужин из чертогов Водяного.
Водяной, коротко приветствовав его, произнёс:
– Вот они. Доведёшь?
– А то! – дверг прищурился. – Когда им на реке быть надо?
– Проводник их говорил – поверху там два дня пути.
– Под землёй втрое ближе. Ну, стало быть, могут денёк у нас погостить.
Он подмигнул воинам.
Водяной распрощался со своими невольными гостями, напомнил, что будет ждать их на той дальней реке, и скрылся под водой. Дверг, который назвался Видгейром, махнул рукой, приглашая следовать за собой, и неторопливо зашагал вверх по туннелю. Воины последовали за ним.
Вопреки их опасениям, проходы в скалах оказались широкими и такими высокими, что даже рослые Громобой и Темнята не могли дотянуться до свода. Видгейр, неторопливо шагая рядом с ними, рассказывал о своём народе. Когда же узнал, что все трое кузнецы, заявил, что они должны обязательно побывать в его мастерской. Друзья охотно согласились – им и самим хотелось посмотреть, на что способны здешние мастера.
Идти пришлось довольно долго. Кое-где своды понижались, и побратимам приходилось наклоняться, чтобы пройти под ними. А потом вдруг и стены, и свод разом уходили в разные стороны, выпуская их в очередную пещеру, при одном взгляде на которую захватывало дух. Казалось, в них люди мало что могли увидеть. Светильник в руке Видгейра не мог полностью осветить стены и своды. Однако как-то так получалось, что в самых красивых подземных чертогах они словно светились сами. Тогда свет и тени сплетались на изгибах камня, превращая любые неровности в дивной красоты узоры. И даже самый внимательный взгляд едва ли отличил бы, какие из этих узоров были тут изначально, а какие – рукотворные, выполненные умелыми мастерами-двергами.
Размашисто шагавший Видгейр искоса поглядывал на гостей и едва заметно усмехался в бороду – догадаются ли, в чём тут дело.
Первым сообразил Твердята. Вглядевшись в полупрозрачный натёк на стене, он удивлённо взглянул на Видгейра:
– Там, никак, светильники скрыты?
– Верно, – дверг улыбнулся, погладил бороду.
– Это ж сколько их нужно, чтоб так осветить всё? – покачал головой Темнята.
Видгейр, довольный их удивлением, охотно взялся объяснять. Оказалось, что светильников в пещерах спрятано не так уж и много, но поблизости от каждого среди камней укреплены небольшие пластинки металла – выпуклые, гладкие, от которых свет многократно отражался, освещая гораздо больше, чем мог бы один светильник. К тому же светильники ещё и отчасти придавали камню свой цвет там, где были прикрыты прозрачными колпаками. Какие-то были отлиты из стекла, а какие-то искусно выточены из самоцветов – для подземных жителей такой материал был не в диковинку.
Побратимы, слушая его, переглядывались. Им бы такое даже в голову не пришло. Да и не было в этом надобности там, в Яви, где днём светило солнце, а ночью его сменяли луна и звёзды.
Миновав несколько таких пещер, которыми трудно было не залюбоваться, они вновь попали в туннель – на сей раз прямой и довольно длинный. Здесь уже не было ответвлений, а высота свода везде оставалась примерно одинаковой. В дальнем конце его сбоку пробивался красноватый свет, больше похожий на отблески огня. Побратимы оживились, уловив знакомые запахи железной окалины, дыма и льняного масла и услышав долетавший сюда перестук кузнечных молотов.
Кузница оказалась довольно большой пещерой. У стен справа и слева жарко пылали сразу два больших горна, возле которых трудились не меньше двух десятков двергов – таких же невысоких, но коренастых и крепких, как Видгейр. Подмастерьев от взрослых опытных мастеров можно было отличить разве что по чуть более лёгким фигурам да по коротким бородам.
Дым от горнов поднимался куда-то к самому своду. Там, похоже, хватало невидимых отсюда, снизу, щелей, через которые он уходил. По дальней стене сбегал небольшой водопад, заполняя просторный бассейн, вырубленный в полу. Не переполнялся он, видимо, потому, что вода уходила через подземный водосток.
Посередине, между горнами и водопадом, стояли несколько наковален. Поставлены они были весьма умело, чтобы работающие возле них не мешали друг другу.
Возле водопада обнаружился вход в другую пещеру, где, как оказалось, располагалась литейная. Пышущие жаром печи, тигли с металлом, формы с остывающими отливками – всё это отличалось от подобных мастерских в Яви больше тем, с каким размахом было устроено. Чувствовалось, что дверги, делая всё здесь, заботились и о деле, и о собственном удобстве.
Видгейр не без гордости показывал гостям, как всё устроено в кузнице и литейной, знакомил со своими сородичами. Вскоре все трое с головой ушли в общение с мастерами-двергами – расспрашивали, сами рассказывали что-то, спорили… Потом наравне с хозяевами взялись за молоты.
Ясно было, что заскучать в ожидании времени, когда придётся продолжать путь, они не успеют.
Маг с мрачной усмешкой смотрел в чашу. Заклятье на воду оказалось весьма удачным – врагов у него осталось пятеро. Однако они всё так же настойчиво двигались вперёд. Стиснув зубы, маг подумал, что придётся придумывать что-нибудь ещё, чтобы помешать им, а после всё же заполучить такие желанные души. Перехватить души тех троих, что были унесены навороженным потоком, ему не удалось, но с этим он готов был смириться. Лишь бы не дать им дойти до него – маг чувствовал, что стоящую за ними силу ему не одолеть.
Поначалу он хотел было вызвать землетрясение, пока они перебираются через взгорье. Однако почти сразу отказался от этой мысли. Не такие уж большие это горы, ничего впечатляющего не получится. К тому же и ни одного Ловца поблизости, если кто-то из пятерых и погибнет, перехватить душу просто некому. А потерять их очень не хотелось…
И ещё кое-что останавливало мага.
Даже глядя на взгорье между реками с помощью чаши, он чувствовал, что там, под этими камнями и скалами, скрывается какая-то сила – ещё более непонятная, чем та, которую несли его враги, да к тому же гораздо более могучая. Потому соваться сюда со своими заклинаниями он всё же не решился.
Он провёл рукой над чашей, словно закрывая оконце, и поджал губы. Приходилось ждать – хотя бы пока они не переберутся через вторую реку. Ещё раз поднимать против них стихию он не собирался, слишком много сил на это требовалось. Лучше подождать. А на этом берегу будет видно, что с ними сделать.
На самом деле это было далеко не единственной его заботой. Короля всё больше одолевало нетерпение – он рвался поскорее проучить соседа. Мало того, что тот отказался выдать за него дочь, так ещё и рвётся забрать под свою руку земли, на которые уж точно никаких прав не имеет! Но для войны нужна армия, которая, конечно, есть, но хочется сделать её сильнее. А для этого нужен придворный маг и то, чем он в последние несколько лет занимается. И чем дальше, тем сложнее становилось убеждать короля повременить ещё немного. Кажется, пока его сдерживало только то, что подходящие души для превращения воинов в неуязвимых (ну ладно, менее уязвимых!) оказалось не так-то легко найти. Для этого пришлось пожертвовать несколькими душами из тех, которым маг пока не нашёл применения. После того, как смертников, в которых их подселили, прикончили, души, конечно, освободились. Но, по правде говоря, мага нисколько не волновало, вернулись ли они в прежние тела или отправились в Страну Мёртвых. Зато король собственными глазами увидел, что первыми попавшимися тут не обойдёшься. Иначе вместо войны выйдет одно позорище.
Как бы там ни было, маг получил очередную передышку. Плохо было лишь то, что сейчас он не мог рисковать, отправляясь в Нижний мир, чтобы забрать собранные Ловцами души. Слишком велика была опасность вместо Ловцов встретить тех, кто разыскивает его.
Маг некоторое время сидел, постукивая пальцами по губам. Что ж, придётся всё же рискнуть. Неизвестно, сколько ещё они будут бродить по пустошам и горам Нижнего мира, а бесконечно кормить короля одними обещаниями он не может – так и головы лишиться не долго. И вполне по-настоящему.
Приняв это решение, маг отправил Ловцам Зов и начал готовиться к выходу за пределы привычного мира.
Тропинка, если её вообще можно было так назвать, вилась между камнями, огибала скалы, то взбиралась на склон, то снова спускалась в распадок или расщелину. Налегке они без труда одолели бы её… ну, почти без труда. Но карабкаться по склону, когда за спиной увесистый мешок с припасами, да ещё кольчуга давит на плечи… Однако выбирать особо не приходилось. Дело делать надо, а другого пути всё равно нету.
К середине дня все основательно утомились. Выбравшись на широкий уступ, дружно повалились на камни.
Ворон уселся на камень поблизости и, склонив голову набок, некоторое время наблюдал за ними. Потом подал голос:
– Дальше легче пойдёт – мы почти наверррху.
– Стало быть, вверх карабкаться уже не долго, – удовлетворённо кивнул Чистец.
Это известие обрадовало всех.
Слегка отдышавшись, решили заодно перекусить. Это задержало их совсем ненадолго, и через некоторое время все пятеро уже поднимались, завязывая заплечные мешки. Огнец вдруг замер, напряжённо вглядываясь во что-то в стороне. Воеслав чувствительно ткнул его в плечо:
– Что ты там увидел?
– Да не пойму, помстилось мне или… Да нет, вон опять!
В той стороне, куда он показывал, расплывалось над камнями облачко дыма.
– Ну, мало ли, что там может быть, – махнул рукой Прозор. – Может, это и не дым вовсе, а иное что.
Однако ветерок, словно услышав, погнал облачко в их сторону. Само оно, правда, почти сразу развеялось, но Молнеслав, вдохнув знакомый запах, удивлённо поднял бровь:
– Кузницей пахнет!
– Может, и кузницей… – откликнулся ворон, пока что не спешивший взлетать. – Здесь владения Подгорррного наррода, может, они и ррработают там у себя.
– Что, тут и такие есть? – удивился Чистец.
Воеслав прищурился:
– Уж не тот ли это Подгорный народ, про какой мои северные родичи сказывают?
– Да откуда бы? – не поверил Прозор. – Где северяне – и где мы!
Однако Чистец покачал головой:
– Может, и впрямь тот самый. Уж если в Яви люди в новые места уходят, с чужими народами жить остаются, так и в Нави то же может быть.
– Ну, может, и так… Давайте-ка в путь, сдаётся мне, нам ещё топать и топать.
Замечание Прозора было справедливо, и пятеро, закинув мешки за плечи, вновь зашагали по едва заметной среди камней тропе. Разве что Воеслав чуть призадержался, глядя на вновь выплывшее на поверхность дымное облачко и жалея, что не может въяве познакомиться с таинственными жителями подземелий. Впрочем, уже скоро он, тряхнув головой, отбросил мысли о несбыточном и пустился догонять товарищей.
Втроём они сидели на берегу, ожидая остальных.
Путь до реки через владения Подгорного народа получился достаточно лёгким, а дверги оказались весьма гостеприимны. К тому же за то недолгое, в общем-то, время, что побратимы провели в их мастерских, они научились кое-чему новому для себя.
Не было ничего удивительного в том, что дверги стали расспрашивать, зачем и как они вообще очутились в их владениях. А когда услышали про чародея, что приладился похищать души у живых людей, начали переглядываться. Наконец заговорил самый старый из них, Сигтрюгг, волосы и борода которого уже совсем поседели, но глаза смотрели по-молодому ясно и зорко:
– Нашему народу нет большого дела до живущих на поверхности, а тем более – в Ином Мире, который вы зовёте Явью. Но то, что творит этот чародей, может порушить всё Мирозданье. Если из-за него все миры перемешаются, худо придётся всем. Потому мы не только исполним просьбу Водяного проводить вас до реки, но и ещё кое-чем поможем.
Помощью этой стали незнакомые людям полупрозрачные камни, которые дверги называли слезами гор.
– Да ведь ждать нас будут, искать… – нахмурился Темнята.
– Ничего, я проводнику вашему весточку отправлю.
Он подозвал одну из рыб, крутившихся поблизости, и приказал отправляться на ту реку, где побратимов смыло волной, отыскать там ворона и рассказать, что с воинами всё в порядке и что они будут ждать остальных на той стороне взгорья. Посланец понимающе булькнул, махнул хвостом и стремглав уплыл. Водяной удовлетворённо кивнул и вновь взглянул на своих невольных гостей:
– Отдохните покуда, а я подумаю, как вам лучше на ту реку добраться. Угощать, – он усмехнулся, – уж не обессудьте, не буду. Рановато вам пока по эту сторону Кромки насовсем оставаться.
Повинуясь взмаху его руки, несколько рыб проводили гостей до небольшого уютного грота. Там уже приготовлены были для них постели, в углу стоял стол, окружённый скамьями. Устроившись вокруг него, воины перекусили кое-чем из своих припасов, мимолётно подивились, что сухари не размокли.
Поначалу раздумывали, стоит ли, как всю дорогу до этого, по очереди сторожить. Однако Темнята, сам же и затеявший этот разговор, неожиданно махнул рукой:
– А коли разобраться, так хозяину здешнему что-то с нами делать нужды нет.
– Хотел бы – уже сделал, – коротко откликнулся Громобой.
– Ну, а когда так, то давайте-ка спать! – предложил Твердята. – Утро вечера удалее.
– Поди разбери, где тут утро, а где вечер! – хмыкнул Темнята.
Не рассуждая более, все трое улеглись и вскоре уже мирно спали.
Проснулись они одновременно, словно кто толкнул. А через некоторое время в грот вплыли несколько рыб, всеми движениями явно приглашавшие гостей следовать за ними.
Водяной уже ждал их.
– Ну что ж… Хотел я сам вас до той дальней реки проводить, да не получается… Там, где я водной струйкой просочусь, вам не пройти. Потому часть пути вы пройдёте пещерами Подгорного народа. Сами они зовут себя двергами, в их власти все подземелья, кроме тех, что под водой. Я с ними, правда, не так чтобы много общался, но в помощи они не откажут. До реки они вас проведут, а там я встречу, пригляжу, чтоб всё ладно было.
Воины переглянулись. Похоже, их путь будет не легче, чем у тех, кто идёт через взгорье. Однако познакомиться с Подгорным народом тоже было интересно. До сих пор они о таком почти не слышали. Вот разве что Твердята припомнил, что вроде бы о двергах что-то рассказывали северяне. Будто бы народ этот под землёй живёт и с камнями да металлами всякими дело имеет.
Выслушав товарища, Темнята в задумчивости собрал бороду в горсть:
– Северяне, говоришь… И как мы с ними понимать друг друга станем?
– О том не тревожься, – откликнулся Водяной. – Здесь, за Кромкой, говорят промеж собой души. А душа с душой, буде пожелает, завсегда сговориться сможет. И не важно, на каком наречии вы у себя в Яви говорите.
Он привёл воинов в пещеру, где вода уступала место воздуху. Здесь на прибрежных камнях их уже дожидался невысокий коренастый дверг. Ростом он едва доставал до пояса любому из них, хотя шириной плеч ничуть не уступал. Рыжая борода полностью закрывала грудь и спускалась ниже пояса. В руках он держал светильник, сиявший не хуже жемчужин из чертогов Водяного.
Водяной, коротко приветствовав его, произнёс:
– Вот они. Доведёшь?
– А то! – дверг прищурился. – Когда им на реке быть надо?
– Проводник их говорил – поверху там два дня пути.
– Под землёй втрое ближе. Ну, стало быть, могут денёк у нас погостить.
Он подмигнул воинам.
Водяной распрощался со своими невольными гостями, напомнил, что будет ждать их на той дальней реке, и скрылся под водой. Дверг, который назвался Видгейром, махнул рукой, приглашая следовать за собой, и неторопливо зашагал вверх по туннелю. Воины последовали за ним.
Вопреки их опасениям, проходы в скалах оказались широкими и такими высокими, что даже рослые Громобой и Темнята не могли дотянуться до свода. Видгейр, неторопливо шагая рядом с ними, рассказывал о своём народе. Когда же узнал, что все трое кузнецы, заявил, что они должны обязательно побывать в его мастерской. Друзья охотно согласились – им и самим хотелось посмотреть, на что способны здешние мастера.
Идти пришлось довольно долго. Кое-где своды понижались, и побратимам приходилось наклоняться, чтобы пройти под ними. А потом вдруг и стены, и свод разом уходили в разные стороны, выпуская их в очередную пещеру, при одном взгляде на которую захватывало дух. Казалось, в них люди мало что могли увидеть. Светильник в руке Видгейра не мог полностью осветить стены и своды. Однако как-то так получалось, что в самых красивых подземных чертогах они словно светились сами. Тогда свет и тени сплетались на изгибах камня, превращая любые неровности в дивной красоты узоры. И даже самый внимательный взгляд едва ли отличил бы, какие из этих узоров были тут изначально, а какие – рукотворные, выполненные умелыми мастерами-двергами.
Размашисто шагавший Видгейр искоса поглядывал на гостей и едва заметно усмехался в бороду – догадаются ли, в чём тут дело.
Первым сообразил Твердята. Вглядевшись в полупрозрачный натёк на стене, он удивлённо взглянул на Видгейра:
– Там, никак, светильники скрыты?
– Верно, – дверг улыбнулся, погладил бороду.
– Это ж сколько их нужно, чтоб так осветить всё? – покачал головой Темнята.
Видгейр, довольный их удивлением, охотно взялся объяснять. Оказалось, что светильников в пещерах спрятано не так уж и много, но поблизости от каждого среди камней укреплены небольшие пластинки металла – выпуклые, гладкие, от которых свет многократно отражался, освещая гораздо больше, чем мог бы один светильник. К тому же светильники ещё и отчасти придавали камню свой цвет там, где были прикрыты прозрачными колпаками. Какие-то были отлиты из стекла, а какие-то искусно выточены из самоцветов – для подземных жителей такой материал был не в диковинку.
Побратимы, слушая его, переглядывались. Им бы такое даже в голову не пришло. Да и не было в этом надобности там, в Яви, где днём светило солнце, а ночью его сменяли луна и звёзды.
Миновав несколько таких пещер, которыми трудно было не залюбоваться, они вновь попали в туннель – на сей раз прямой и довольно длинный. Здесь уже не было ответвлений, а высота свода везде оставалась примерно одинаковой. В дальнем конце его сбоку пробивался красноватый свет, больше похожий на отблески огня. Побратимы оживились, уловив знакомые запахи железной окалины, дыма и льняного масла и услышав долетавший сюда перестук кузнечных молотов.
Кузница оказалась довольно большой пещерой. У стен справа и слева жарко пылали сразу два больших горна, возле которых трудились не меньше двух десятков двергов – таких же невысоких, но коренастых и крепких, как Видгейр. Подмастерьев от взрослых опытных мастеров можно было отличить разве что по чуть более лёгким фигурам да по коротким бородам.
Дым от горнов поднимался куда-то к самому своду. Там, похоже, хватало невидимых отсюда, снизу, щелей, через которые он уходил. По дальней стене сбегал небольшой водопад, заполняя просторный бассейн, вырубленный в полу. Не переполнялся он, видимо, потому, что вода уходила через подземный водосток.
Посередине, между горнами и водопадом, стояли несколько наковален. Поставлены они были весьма умело, чтобы работающие возле них не мешали друг другу.
Возле водопада обнаружился вход в другую пещеру, где, как оказалось, располагалась литейная. Пышущие жаром печи, тигли с металлом, формы с остывающими отливками – всё это отличалось от подобных мастерских в Яви больше тем, с каким размахом было устроено. Чувствовалось, что дверги, делая всё здесь, заботились и о деле, и о собственном удобстве.
Видгейр не без гордости показывал гостям, как всё устроено в кузнице и литейной, знакомил со своими сородичами. Вскоре все трое с головой ушли в общение с мастерами-двергами – расспрашивали, сами рассказывали что-то, спорили… Потом наравне с хозяевами взялись за молоты.
Ясно было, что заскучать в ожидании времени, когда придётся продолжать путь, они не успеют.
***
Маг с мрачной усмешкой смотрел в чашу. Заклятье на воду оказалось весьма удачным – врагов у него осталось пятеро. Однако они всё так же настойчиво двигались вперёд. Стиснув зубы, маг подумал, что придётся придумывать что-нибудь ещё, чтобы помешать им, а после всё же заполучить такие желанные души. Перехватить души тех троих, что были унесены навороженным потоком, ему не удалось, но с этим он готов был смириться. Лишь бы не дать им дойти до него – маг чувствовал, что стоящую за ними силу ему не одолеть.
Поначалу он хотел было вызвать землетрясение, пока они перебираются через взгорье. Однако почти сразу отказался от этой мысли. Не такие уж большие это горы, ничего впечатляющего не получится. К тому же и ни одного Ловца поблизости, если кто-то из пятерых и погибнет, перехватить душу просто некому. А потерять их очень не хотелось…
И ещё кое-что останавливало мага.
Даже глядя на взгорье между реками с помощью чаши, он чувствовал, что там, под этими камнями и скалами, скрывается какая-то сила – ещё более непонятная, чем та, которую несли его враги, да к тому же гораздо более могучая. Потому соваться сюда со своими заклинаниями он всё же не решился.
Он провёл рукой над чашей, словно закрывая оконце, и поджал губы. Приходилось ждать – хотя бы пока они не переберутся через вторую реку. Ещё раз поднимать против них стихию он не собирался, слишком много сил на это требовалось. Лучше подождать. А на этом берегу будет видно, что с ними сделать.
На самом деле это было далеко не единственной его заботой. Короля всё больше одолевало нетерпение – он рвался поскорее проучить соседа. Мало того, что тот отказался выдать за него дочь, так ещё и рвётся забрать под свою руку земли, на которые уж точно никаких прав не имеет! Но для войны нужна армия, которая, конечно, есть, но хочется сделать её сильнее. А для этого нужен придворный маг и то, чем он в последние несколько лет занимается. И чем дальше, тем сложнее становилось убеждать короля повременить ещё немного. Кажется, пока его сдерживало только то, что подходящие души для превращения воинов в неуязвимых (ну ладно, менее уязвимых!) оказалось не так-то легко найти. Для этого пришлось пожертвовать несколькими душами из тех, которым маг пока не нашёл применения. После того, как смертников, в которых их подселили, прикончили, души, конечно, освободились. Но, по правде говоря, мага нисколько не волновало, вернулись ли они в прежние тела или отправились в Страну Мёртвых. Зато король собственными глазами увидел, что первыми попавшимися тут не обойдёшься. Иначе вместо войны выйдет одно позорище.
Как бы там ни было, маг получил очередную передышку. Плохо было лишь то, что сейчас он не мог рисковать, отправляясь в Нижний мир, чтобы забрать собранные Ловцами души. Слишком велика была опасность вместо Ловцов встретить тех, кто разыскивает его.
Маг некоторое время сидел, постукивая пальцами по губам. Что ж, придётся всё же рискнуть. Неизвестно, сколько ещё они будут бродить по пустошам и горам Нижнего мира, а бесконечно кормить короля одними обещаниями он не может – так и головы лишиться не долго. И вполне по-настоящему.
Приняв это решение, маг отправил Ловцам Зов и начал готовиться к выходу за пределы привычного мира.
***
Тропинка, если её вообще можно было так назвать, вилась между камнями, огибала скалы, то взбиралась на склон, то снова спускалась в распадок или расщелину. Налегке они без труда одолели бы её… ну, почти без труда. Но карабкаться по склону, когда за спиной увесистый мешок с припасами, да ещё кольчуга давит на плечи… Однако выбирать особо не приходилось. Дело делать надо, а другого пути всё равно нету.
К середине дня все основательно утомились. Выбравшись на широкий уступ, дружно повалились на камни.
Ворон уселся на камень поблизости и, склонив голову набок, некоторое время наблюдал за ними. Потом подал голос:
– Дальше легче пойдёт – мы почти наверррху.
– Стало быть, вверх карабкаться уже не долго, – удовлетворённо кивнул Чистец.
Это известие обрадовало всех.
Слегка отдышавшись, решили заодно перекусить. Это задержало их совсем ненадолго, и через некоторое время все пятеро уже поднимались, завязывая заплечные мешки. Огнец вдруг замер, напряжённо вглядываясь во что-то в стороне. Воеслав чувствительно ткнул его в плечо:
– Что ты там увидел?
– Да не пойму, помстилось мне или… Да нет, вон опять!
В той стороне, куда он показывал, расплывалось над камнями облачко дыма.
– Ну, мало ли, что там может быть, – махнул рукой Прозор. – Может, это и не дым вовсе, а иное что.
Однако ветерок, словно услышав, погнал облачко в их сторону. Само оно, правда, почти сразу развеялось, но Молнеслав, вдохнув знакомый запах, удивлённо поднял бровь:
– Кузницей пахнет!
– Может, и кузницей… – откликнулся ворон, пока что не спешивший взлетать. – Здесь владения Подгорррного наррода, может, они и ррработают там у себя.
– Что, тут и такие есть? – удивился Чистец.
Воеслав прищурился:
– Уж не тот ли это Подгорный народ, про какой мои северные родичи сказывают?
– Да откуда бы? – не поверил Прозор. – Где северяне – и где мы!
Однако Чистец покачал головой:
– Может, и впрямь тот самый. Уж если в Яви люди в новые места уходят, с чужими народами жить остаются, так и в Нави то же может быть.
– Ну, может, и так… Давайте-ка в путь, сдаётся мне, нам ещё топать и топать.
Замечание Прозора было справедливо, и пятеро, закинув мешки за плечи, вновь зашагали по едва заметной среди камней тропе. Разве что Воеслав чуть призадержался, глядя на вновь выплывшее на поверхность дымное облачко и жалея, что не может въяве познакомиться с таинственными жителями подземелий. Впрочем, уже скоро он, тряхнув головой, отбросил мысли о несбыточном и пустился догонять товарищей.
Глава 10
Втроём они сидели на берегу, ожидая остальных.
Путь до реки через владения Подгорного народа получился достаточно лёгким, а дверги оказались весьма гостеприимны. К тому же за то недолгое, в общем-то, время, что побратимы провели в их мастерских, они научились кое-чему новому для себя.
Не было ничего удивительного в том, что дверги стали расспрашивать, зачем и как они вообще очутились в их владениях. А когда услышали про чародея, что приладился похищать души у живых людей, начали переглядываться. Наконец заговорил самый старый из них, Сигтрюгг, волосы и борода которого уже совсем поседели, но глаза смотрели по-молодому ясно и зорко:
– Нашему народу нет большого дела до живущих на поверхности, а тем более – в Ином Мире, который вы зовёте Явью. Но то, что творит этот чародей, может порушить всё Мирозданье. Если из-за него все миры перемешаются, худо придётся всем. Потому мы не только исполним просьбу Водяного проводить вас до реки, но и ещё кое-чем поможем.
Помощью этой стали незнакомые людям полупрозрачные камни, которые дверги называли слезами гор.
