В целом, Янине было не до срывов Ши, и ведьма решила не обращать на них внимания. Было много других забот. Она радовалась одному – фея на их стороне, и ее способности могут еще пригодиться.
– Прав? – пытаясь дышать ровно, уточнила Янина, сложив руки на груди и повернувшись к подруге. – Ты что же это, на стороне этого… этого глупца?
Спину ведьмы прожигал злобный взгляд Витольда, она ощущала это всем своим существом.
– Я на стороне здравого смысла, – так же холодно ответила фея, поднимая ледяной взгляд на ведьму – словно уколола двумя стальными кинжалами. – И он не глупец. А тобой, до-ро-гу-ша, владеют эмоции. Как, впрочем, часто бывает. Твоя стихия – пламя. Ты горишь, плавишься, ты сжигаешь все вокруг себя. Превращаешь в пепел. Ты не хочешь замереть и подумать, не хочешь даже попытаться остановиться. Ты идешь вперед и уничтожаешь все на своем пути.
– Потому что это – смерть! Любое промедление может…
– А спешка может все погубить еще сильнее, – перебила ее Ланнан и встала, опираясь ладонями о стол со следами когтей. Золото волос скользнуло вдоль узкого хищного лица, зрачки стали вертикальными, как у ящерицы. – Яга, ты сейчас должна остыть. И подумать.
– Мы можем вызвать кого-то из магов на связь…
– И кто-то может услышать нас, прорвавшись в эфир, – парировала фея. – Кто-то, кому нельзя слышать некоторые вещи…
Демон благоразумно молчал, не вмешиваясь в разговор подруг, хотя и было понятно, что он все еще не успокоился. Отошел к окну и, повернувшись спиной к ведьме и фее, уставился на черные тучи, что хороводили на небе.
Собиралась гроза.
– К тому же завтра вечером в Риме ежегодное собрание магов, будет торжественный ужин, ежегодный бал… Мы можем узнать что-то, если будем внимательны и осторожны.
Янина вспомнила о таланте феи – она была искусной шпионкой и могла выудить информацию из кого угодно. Иногда – даже не применяя свои чары.
И ведьма вынуждена была согласиться. Но сердце ее все равно пылало и горело – от боли и страха за отца. И пусть она понимала, что повелитель мертвых – не тот, за чью жизнь стоит опасаться… последние события говорили совсем о другом.
– Хорошо, – выдавила она и отвела взгляд, чтобы не видеть на лице Ланнан торжества. – Отправляемся в Рим.
– Я рад, что вы нашли общий язык, – со сверкающей улыбкой повернулся к ним демон и шутливо поклонился Ланнан. Она ответила изящным реверансом.
– Только фамильяра моего позовем, без его магии я не готова отправляться в этого логово гадюк, – бросила ведьма и направилась к зеркалу, чтобы вызвать Марью и сообщить ей, что каникулы Яшки закончились.
* * *
Пятизвездочная гостиница для ведьм и волшебников, нечисти и прочих представителей магического сообщества, расположенная на одном из холмов, с которого открывался изумительный вид на древний город, была окружена пышными высокими пальмами и кустами декоративных роз. Утопающее в зарослях цветов здание неподалеку от Колизея – символа власти и истории города, Площади Испании и Римского форума смотрелось монументально и красиво. И жутко, несмотря на всю эту красоту и цветы.
Но Янине все же здесь нравилось, несмотря на суету и шум города, в котором, казалось, танцует и поет бесконечный праздник – говорливые люди, громкие голоса, приятный смех и музыка. Яркие краски, летящие ткани и изящные силуэты в одежде, женщины в шляпках и мужчины в белых костюмах, сапфировое небо и золотая камелия солнца, ослепляющего, помнящего другое время и других людей, бесконечно равнодушного ко всему…
Но жить здесь ведьма не смогла бы. Рим, да и в целом Средиземноморье, был для нее чудесной сказкой, каникулами, местом, где можно насладиться теплом и солнцем… но не оставаться навсегда.
Номера в гостинице оказались в классическом стиле – светлая мебель, серый паркет, множество зеркал и мрамора, никакой безвкусной позолоты или лепнины, зелень в кадках, цветы в изящных горшках и дикий виноград, что вился по белоснежным стенам и аркам, давая приятную тень.
Перекусив пастой и вкуснейшей пиццей с изумительной начинкой из морепродуктов, приготовленной в дровяной печи по старинным рецептам, и выпив пару бокалов сухого белого вина, гости древнего города направились к старинному замку, в котором вот уже тысячу лет проходили заседания Совета. Это Витольд настоял, чтобы перед аудиенцией к магистру Аланду Мортимеру они обязательно заглянули в его любимый ресторанчик. Сам Витольд ухитрился исчезнуть, оговорившись внезапно возникшими делами.
– Это как-то слишком подозрительно, почему он решил оставить нас, если сам рвался к магам? – прищурилась Янина, глядя ему вслед.
Он исчезал в толпе в узком переулке, растворялся среди прохожих. Ведьма с удивлением заметила, что он не отбрасывает тень... Висящие над улочкой еще не включенные фонари ловили солнечные блики, и на миг ведьме показалось, что возле них летают меленькие крылатые девушки, похожие на искры от огня. Впрочем, почему бы рядом с местом силы и не жить феям?
– Возможно. – Ланнан потянула ее вперед. – Но нам сейчас некогда разбираться с мотивами Принца, опаздывать на встречу с магистром нельзя, ты сама знаешь, как суров Аланд… Заставлять его ждать чревато последствиями. А с Витольдом мы потом поговорим… И вообще, Яга, ты что, влюбилась?..
– Что? – вздрогнула ведьма, на миг замерев посреди улицы. Поймала искрящийся издевкой взгляд Ши. – Нет! Нет… Это все не для меня. Я слишком ценю свою свободу и одиночество, чтобы… чтобы…
– Не зарекайся, – усмехнулась фея и повернулась к фамильяру, сказав со всей серьезностью: – Иаков, береги ее…
Тот кивнул, а ведьма лишь фыркнула, устремившись вперед, к замку.
Вскоре показался забор с пальмами и охранники в любопытной старинной форме – красной, с золотой вышивкой. Замок, облюбованный магами, построен был еще во времена Древнего Рима, и хоть часто достраивался, сохранил неповторимую атмосферу старины. За свою богатую историю он использовался и как мавзолей, и как крепость, и как резиденция папы, какое-то время здесь даже располагалась на нижних ярусах тюрьма. Для людей – обычных людей, не ведающих ничего о невидимом мире магии, – здесь был сейчас обычный музей, рассказывающий о многовековой истории замка.
Янина помнила, что с террасы последнего этажа открывается восхитительный панорамный вид на Тибр и мосты, на солнечный город с его дворцами и извилистыми узкими улочками.
Это место, полное силы и волшебства, охраняло всех, кто ступал за кованые ворота, дарило магию, наполняло ею… и все они – Янина, Ланнан и фамильяр, сейчас идущий рядом с дамами в виде чернявого мужчины, похожего на цыгана, – были очарованы и восхищены, ощущая это волшебство.
Красное здание крепости служило гробницей императорам, и тени Древних, владеющих немыслимой силой, все еще бродили по его переходам и подземельям. Пока ведьма и ее спутники шли по Печальному замку, даже встретили одного из них, но горделивый призрак в тоге и с лавровым венком на кудрявой голове проплыл мимо, сделав вид, что никого не заметил – Древние редко общались с живыми, у них была своя вечность.
Янина пропустила вперед фею, которая лучше знала дорогу к залу совещаний, и та повела ведьму и ее фамильяра вверх по лестницам и переходам. Они миновали несколько уровней, идя по узким ступенькам и проходя каменные арки. Оставались позади смотровые площадки с экспонатами и музеи, в которых можно было увидеть обычных туристов, потом показалась площадка с ядрами и пушками, за ней – виноградные лозы. Красиво, шумно, солнечно…
Янина восторженно рассматривала все, ловя восхищенные взгляды Яшки, который и вовсе был здесь всего лишь раз, лет сорок назад, когда Хранительницу Дверей позвали на общий Совет магов, и она не смогла отвертеться от участия в нем
Бронзовый ангел с раскинутыми в стороны огромными крыльями проводил их печальным взглядом. Статуя будто парила в воздухе, нависая над людьми, фотографирующимися на ее фоне, и казалось, что ангел достает меч, чтобы покарать нападающих и защитить жителей замка.
– Пришли, – выдохнула Ланнан, застыв перед тяжелой арочной дверью.
Туристы проходили мимо, будто не видели ни замерших перед входом троих существ, так похожих на обычных людей, ни самой двери, хотя она была огромной и богато украшенной, с витой ручкой в виде морды льва.
Янина заметила волнение Ланнан, но не хотела спрашивать о причинах. Мало ли, почему Ши опасается магистра. Захочет – сама расскажет.
Фея выдохнула и подняла руку, чтобы постучать, но двери с тихим скрипом отворились сами, и из комнаты упал на серые плиты яркий багровый свет.
* * *
Огромный зал с колоннами и арочными окнами, за которыми царила кромешная тьма, хотя в Риме вовсю пекло солнце, казался заполненным сумраком – мраморные статуи, картины на стенах, ступени, ведущие к постаменту, на котором клубится черное облако… Все здесь было давящим, угнетающим, жутким. Маги никогда не любили яркий свет, они жили в ночи и призывали ночь, где бы ни находились…
Яркий и шумный город с его смехом и песнями, с его достопримечательностями и туристами, пальмами и алыми цветами остался за порогом.
В этом зале царила вечная ночь, изредка прорезаемая лучами багровой луны, что иногда показывалась из-за чернильных туч. Таинственные тени шептались по углам, словно желали напасть на вошедших, потревоживших их покой, существ.
Тени трепетали, то распадаясь клочьями, то собираясь в огромные кляксы, сливаясь воедино огромным пятном. Тени что-то шептали на древнем языке, который и маги наверняка уже не помнят, и этот язык был похож на змеиный – в нем слышалось шипение гадов и шелест листьев старинной чащи, в которой живут великаны и ведьмы, людоеды и говорящие животные, оборотни и вампиры… той чащи, о которой писали великие сказочники всех времен.
И Янина испытала острое чувство безысходности и беззащитности, слабости… ей казалось, она снова маленькая девочка, сбежавшая из отцовского замка вместе с братом… девочка, которая была так глупа и так слаба, что не смогла защитить своего любимого Горыню, которого поманил волшебный пряничный домик. Он был слишком красив и слишком вкусен, и, конечно, зачарован – потому что не мог мальчишка, сын темного повелителя, у которого было все, что только мог он пожелать, соблазниться на леденцы и пряники… У юного мага была сокровищница, полная драгоценных каменьев и артефактов, лучшие табуны на свете – быстрее ветра мчались кони, быстрее молнии и мысли, унося под облака, и даже могли отвозить своих ездоков в туманы Безвременья… Черные как ночь, с золотыми шелковистыми гривами и хвостами, с огненными глазами, пышущие жаром и пламенем реки Смородины... У брата Яги было все – и даже больше. У него была власть, сила и умение повелевать погодой. У него были чары темного мага, и однажды он должен был стать даже сильнее своего отца – Кащея Бессмертного.
Только вот не было у него защиты от проклятого черного леса, от его теней и сущностей… Никто не думал, что дети перейдут Калинов мост и окажутся в запретном и чудовищном месте, где под каждым кустом лежали хрупкие детские кости.
Яга уничтожила злую чародейку, живущую в пряничном домике, забрала ее силу. Она сожгла половину этого проклятого леса, справившись со своими страхами и кошмарами.
Но так и не научилась смотреть в темные провалы глаз теней, которые сейчас, колыхаясь, плыли к ней со всех сторон. Куда-то исчезли ее путники – фея и фамильяр словно испарились из зала, стали лунным светом, рассеянным и безликим, призраками иного мира.
Сейчас ведьма стояла – как и тогда, беззащитная и перепуганная – лицом к лицу со своими самыми жуткими страхами и понимала, что снова должна победить.
Как живой, появился брат – бледный, с пронзительными зелеными глазами и перекошенным ртом, взлохмаченными черными кудрями и ссадинами на щеке, в разорванной рубахе из блестящего алого шелка, с лиловыми пятнами синяков по телу… Он тянул к Яге руки и шептал: «Ты меня бросила… Ягуша, почему ты меня бросила?.. Тут холодно, так холодно и темно… Не уходи больше, слышишь? Останься со мной в вечности!»
Он тянул и тянул свои костлявые руки к ней, он был так похож на их матушку, Василису, которая пропала вскоре после того, как чудища разорвали ее сына… он был так хрупок и несчастен, что Яга не смогла удержаться. Всхлипнув, сделала первый шаг и будто провалилась в болотную жижу. По коже скользнул кинжалами ветер, в груди разверзлась черная дыра… Она должна пожалеть брата! Помочь ему! Или хотя бы его тени… Зачем ей оставаться в реальном мире? Хранителем может быть и Витольд – не зря его направили к ней в помощники, он сильный, уверенный в себе, с огромной магической мощью… он справится.
И вдруг молнией мелькнуло – а как же отец? Брата нет, матушка исчезла… у Кащея нет никого, кроме нее. Пусть до сих пор слабой и беззащитной в этом лесу, зато сильной в других мирах… в своем мире.
А прошлое нужно оставить прошлому. Как бы ни было больно и страшно.
Маленький мальчик жутко скривился, будто услышал ее мысли, метнулись со всех сторон тени, а трясина гулко и смачно чавкнула, засосав Ягу почти по колени. Она метнулась, закричала, сбрасывая с себя костлявые пальцы призрака. И закрыла глаза, чтобы не видеть родного лица, искаженного от ужаса, чтобы не поддаться своей слабости.
Да, именно он – этот хрупкий изломанный мальчик и был ее болью, ее уязвимостью. Ее слабостью. И тени это знали.
Это испытание, вдруг поняла ведьма, и страх тут же ушел. Исчез, как туман поутру…
Это просто испытание. Очередное злое и обидное испытание магов – как будто сотней лет на страже Перекрестка миров она не доказала, что стала сильной и смелой. И что больше не позволит никому сгинуть в сумраке бездны.
Никогда.
Вой призраков оглушил на миг – и тут же стих. Тени отползли, скуля и едва ли не плача. А Яга открыла глаза и увидела тех, на аудиенцию к кому стремилась попасть – магов, Светлых и Темных, закутанных в длинные балахоны.
Кажется, впереди будет еще не одно испытание – ей не понравились их взгляды, не то осуждающие, не то недоверчивые – но это будет совсем другая история.
Аланд Мортимер, высокий и могучий маг, в своем черном, как бездна, плаще казался еще одной тенью иного мира. На темной бархатной ткани ярко светился сердолик. Вырезанный в форме сердца, он огненно пульсировал и казался сгустком древней забытой магии, магии полозов, которые исчезли сотни лет назад. Говорят, ушли в иной мир, но если бы это было так – ведьма знала бы, куда отправились Великие Змеи. За все время своих странствий по осколочным мирам через Двери она ни разу не встретила ни единого следа этих могучих существ.
Аланд откинул капюшон и царственно кивнул просителям, дозволяя им говорить. Лицо его было бледным и узким, глаза – красными, похожими на рубины в обрамлении белых ресниц, казавшихся покрытым изморозью.
Янина могла бы назвать мага красивым – но жесткие складки у рта и сведенные светлые брови, яростный блеск глаз и сложенные на груди костлявые руки говорили о том, что с этим колдуном лучше не иметь никаких дел. Все равно проиграешь.
Но Янина знала, что он справедлив. И рада была, чтобы именно он сейчас встретил их – если бы в зале находился его заместитель Александр Фердинанде, древний ромейский вампир, недолюбливающий фей и ведьм, то им бы с Ланнан пришлось уйти ни с чем.
– Прав? – пытаясь дышать ровно, уточнила Янина, сложив руки на груди и повернувшись к подруге. – Ты что же это, на стороне этого… этого глупца?
Спину ведьмы прожигал злобный взгляд Витольда, она ощущала это всем своим существом.
– Я на стороне здравого смысла, – так же холодно ответила фея, поднимая ледяной взгляд на ведьму – словно уколола двумя стальными кинжалами. – И он не глупец. А тобой, до-ро-гу-ша, владеют эмоции. Как, впрочем, часто бывает. Твоя стихия – пламя. Ты горишь, плавишься, ты сжигаешь все вокруг себя. Превращаешь в пепел. Ты не хочешь замереть и подумать, не хочешь даже попытаться остановиться. Ты идешь вперед и уничтожаешь все на своем пути.
– Потому что это – смерть! Любое промедление может…
– А спешка может все погубить еще сильнее, – перебила ее Ланнан и встала, опираясь ладонями о стол со следами когтей. Золото волос скользнуло вдоль узкого хищного лица, зрачки стали вертикальными, как у ящерицы. – Яга, ты сейчас должна остыть. И подумать.
– Мы можем вызвать кого-то из магов на связь…
– И кто-то может услышать нас, прорвавшись в эфир, – парировала фея. – Кто-то, кому нельзя слышать некоторые вещи…
Демон благоразумно молчал, не вмешиваясь в разговор подруг, хотя и было понятно, что он все еще не успокоился. Отошел к окну и, повернувшись спиной к ведьме и фее, уставился на черные тучи, что хороводили на небе.
Собиралась гроза.
– К тому же завтра вечером в Риме ежегодное собрание магов, будет торжественный ужин, ежегодный бал… Мы можем узнать что-то, если будем внимательны и осторожны.
Янина вспомнила о таланте феи – она была искусной шпионкой и могла выудить информацию из кого угодно. Иногда – даже не применяя свои чары.
И ведьма вынуждена была согласиться. Но сердце ее все равно пылало и горело – от боли и страха за отца. И пусть она понимала, что повелитель мертвых – не тот, за чью жизнь стоит опасаться… последние события говорили совсем о другом.
– Хорошо, – выдавила она и отвела взгляд, чтобы не видеть на лице Ланнан торжества. – Отправляемся в Рим.
– Я рад, что вы нашли общий язык, – со сверкающей улыбкой повернулся к ним демон и шутливо поклонился Ланнан. Она ответила изящным реверансом.
– Только фамильяра моего позовем, без его магии я не готова отправляться в этого логово гадюк, – бросила ведьма и направилась к зеркалу, чтобы вызвать Марью и сообщить ей, что каникулы Яшки закончились.
* * *
Пятизвездочная гостиница для ведьм и волшебников, нечисти и прочих представителей магического сообщества, расположенная на одном из холмов, с которого открывался изумительный вид на древний город, была окружена пышными высокими пальмами и кустами декоративных роз. Утопающее в зарослях цветов здание неподалеку от Колизея – символа власти и истории города, Площади Испании и Римского форума смотрелось монументально и красиво. И жутко, несмотря на всю эту красоту и цветы.
Но Янине все же здесь нравилось, несмотря на суету и шум города, в котором, казалось, танцует и поет бесконечный праздник – говорливые люди, громкие голоса, приятный смех и музыка. Яркие краски, летящие ткани и изящные силуэты в одежде, женщины в шляпках и мужчины в белых костюмах, сапфировое небо и золотая камелия солнца, ослепляющего, помнящего другое время и других людей, бесконечно равнодушного ко всему…
Но жить здесь ведьма не смогла бы. Рим, да и в целом Средиземноморье, был для нее чудесной сказкой, каникулами, местом, где можно насладиться теплом и солнцем… но не оставаться навсегда.
Номера в гостинице оказались в классическом стиле – светлая мебель, серый паркет, множество зеркал и мрамора, никакой безвкусной позолоты или лепнины, зелень в кадках, цветы в изящных горшках и дикий виноград, что вился по белоснежным стенам и аркам, давая приятную тень.
Перекусив пастой и вкуснейшей пиццей с изумительной начинкой из морепродуктов, приготовленной в дровяной печи по старинным рецептам, и выпив пару бокалов сухого белого вина, гости древнего города направились к старинному замку, в котором вот уже тысячу лет проходили заседания Совета. Это Витольд настоял, чтобы перед аудиенцией к магистру Аланду Мортимеру они обязательно заглянули в его любимый ресторанчик. Сам Витольд ухитрился исчезнуть, оговорившись внезапно возникшими делами.
– Это как-то слишком подозрительно, почему он решил оставить нас, если сам рвался к магам? – прищурилась Янина, глядя ему вслед.
Он исчезал в толпе в узком переулке, растворялся среди прохожих. Ведьма с удивлением заметила, что он не отбрасывает тень... Висящие над улочкой еще не включенные фонари ловили солнечные блики, и на миг ведьме показалось, что возле них летают меленькие крылатые девушки, похожие на искры от огня. Впрочем, почему бы рядом с местом силы и не жить феям?
– Возможно. – Ланнан потянула ее вперед. – Но нам сейчас некогда разбираться с мотивами Принца, опаздывать на встречу с магистром нельзя, ты сама знаешь, как суров Аланд… Заставлять его ждать чревато последствиями. А с Витольдом мы потом поговорим… И вообще, Яга, ты что, влюбилась?..
– Что? – вздрогнула ведьма, на миг замерев посреди улицы. Поймала искрящийся издевкой взгляд Ши. – Нет! Нет… Это все не для меня. Я слишком ценю свою свободу и одиночество, чтобы… чтобы…
– Не зарекайся, – усмехнулась фея и повернулась к фамильяру, сказав со всей серьезностью: – Иаков, береги ее…
Тот кивнул, а ведьма лишь фыркнула, устремившись вперед, к замку.
Вскоре показался забор с пальмами и охранники в любопытной старинной форме – красной, с золотой вышивкой. Замок, облюбованный магами, построен был еще во времена Древнего Рима, и хоть часто достраивался, сохранил неповторимую атмосферу старины. За свою богатую историю он использовался и как мавзолей, и как крепость, и как резиденция папы, какое-то время здесь даже располагалась на нижних ярусах тюрьма. Для людей – обычных людей, не ведающих ничего о невидимом мире магии, – здесь был сейчас обычный музей, рассказывающий о многовековой истории замка.
Янина помнила, что с террасы последнего этажа открывается восхитительный панорамный вид на Тибр и мосты, на солнечный город с его дворцами и извилистыми узкими улочками.
Это место, полное силы и волшебства, охраняло всех, кто ступал за кованые ворота, дарило магию, наполняло ею… и все они – Янина, Ланнан и фамильяр, сейчас идущий рядом с дамами в виде чернявого мужчины, похожего на цыгана, – были очарованы и восхищены, ощущая это волшебство.
Красное здание крепости служило гробницей императорам, и тени Древних, владеющих немыслимой силой, все еще бродили по его переходам и подземельям. Пока ведьма и ее спутники шли по Печальному замку, даже встретили одного из них, но горделивый призрак в тоге и с лавровым венком на кудрявой голове проплыл мимо, сделав вид, что никого не заметил – Древние редко общались с живыми, у них была своя вечность.
Янина пропустила вперед фею, которая лучше знала дорогу к залу совещаний, и та повела ведьму и ее фамильяра вверх по лестницам и переходам. Они миновали несколько уровней, идя по узким ступенькам и проходя каменные арки. Оставались позади смотровые площадки с экспонатами и музеи, в которых можно было увидеть обычных туристов, потом показалась площадка с ядрами и пушками, за ней – виноградные лозы. Красиво, шумно, солнечно…
Янина восторженно рассматривала все, ловя восхищенные взгляды Яшки, который и вовсе был здесь всего лишь раз, лет сорок назад, когда Хранительницу Дверей позвали на общий Совет магов, и она не смогла отвертеться от участия в нем
Бронзовый ангел с раскинутыми в стороны огромными крыльями проводил их печальным взглядом. Статуя будто парила в воздухе, нависая над людьми, фотографирующимися на ее фоне, и казалось, что ангел достает меч, чтобы покарать нападающих и защитить жителей замка.
– Пришли, – выдохнула Ланнан, застыв перед тяжелой арочной дверью.
Туристы проходили мимо, будто не видели ни замерших перед входом троих существ, так похожих на обычных людей, ни самой двери, хотя она была огромной и богато украшенной, с витой ручкой в виде морды льва.
Янина заметила волнение Ланнан, но не хотела спрашивать о причинах. Мало ли, почему Ши опасается магистра. Захочет – сама расскажет.
Фея выдохнула и подняла руку, чтобы постучать, но двери с тихим скрипом отворились сами, и из комнаты упал на серые плиты яркий багровый свет.
* * *
Огромный зал с колоннами и арочными окнами, за которыми царила кромешная тьма, хотя в Риме вовсю пекло солнце, казался заполненным сумраком – мраморные статуи, картины на стенах, ступени, ведущие к постаменту, на котором клубится черное облако… Все здесь было давящим, угнетающим, жутким. Маги никогда не любили яркий свет, они жили в ночи и призывали ночь, где бы ни находились…
Яркий и шумный город с его смехом и песнями, с его достопримечательностями и туристами, пальмами и алыми цветами остался за порогом.
В этом зале царила вечная ночь, изредка прорезаемая лучами багровой луны, что иногда показывалась из-за чернильных туч. Таинственные тени шептались по углам, словно желали напасть на вошедших, потревоживших их покой, существ.
Тени трепетали, то распадаясь клочьями, то собираясь в огромные кляксы, сливаясь воедино огромным пятном. Тени что-то шептали на древнем языке, который и маги наверняка уже не помнят, и этот язык был похож на змеиный – в нем слышалось шипение гадов и шелест листьев старинной чащи, в которой живут великаны и ведьмы, людоеды и говорящие животные, оборотни и вампиры… той чащи, о которой писали великие сказочники всех времен.
И Янина испытала острое чувство безысходности и беззащитности, слабости… ей казалось, она снова маленькая девочка, сбежавшая из отцовского замка вместе с братом… девочка, которая была так глупа и так слаба, что не смогла защитить своего любимого Горыню, которого поманил волшебный пряничный домик. Он был слишком красив и слишком вкусен, и, конечно, зачарован – потому что не мог мальчишка, сын темного повелителя, у которого было все, что только мог он пожелать, соблазниться на леденцы и пряники… У юного мага была сокровищница, полная драгоценных каменьев и артефактов, лучшие табуны на свете – быстрее ветра мчались кони, быстрее молнии и мысли, унося под облака, и даже могли отвозить своих ездоков в туманы Безвременья… Черные как ночь, с золотыми шелковистыми гривами и хвостами, с огненными глазами, пышущие жаром и пламенем реки Смородины... У брата Яги было все – и даже больше. У него была власть, сила и умение повелевать погодой. У него были чары темного мага, и однажды он должен был стать даже сильнее своего отца – Кащея Бессмертного.
Только вот не было у него защиты от проклятого черного леса, от его теней и сущностей… Никто не думал, что дети перейдут Калинов мост и окажутся в запретном и чудовищном месте, где под каждым кустом лежали хрупкие детские кости.
Яга уничтожила злую чародейку, живущую в пряничном домике, забрала ее силу. Она сожгла половину этого проклятого леса, справившись со своими страхами и кошмарами.
Но так и не научилась смотреть в темные провалы глаз теней, которые сейчас, колыхаясь, плыли к ней со всех сторон. Куда-то исчезли ее путники – фея и фамильяр словно испарились из зала, стали лунным светом, рассеянным и безликим, призраками иного мира.
Сейчас ведьма стояла – как и тогда, беззащитная и перепуганная – лицом к лицу со своими самыми жуткими страхами и понимала, что снова должна победить.
Как живой, появился брат – бледный, с пронзительными зелеными глазами и перекошенным ртом, взлохмаченными черными кудрями и ссадинами на щеке, в разорванной рубахе из блестящего алого шелка, с лиловыми пятнами синяков по телу… Он тянул к Яге руки и шептал: «Ты меня бросила… Ягуша, почему ты меня бросила?.. Тут холодно, так холодно и темно… Не уходи больше, слышишь? Останься со мной в вечности!»
Он тянул и тянул свои костлявые руки к ней, он был так похож на их матушку, Василису, которая пропала вскоре после того, как чудища разорвали ее сына… он был так хрупок и несчастен, что Яга не смогла удержаться. Всхлипнув, сделала первый шаг и будто провалилась в болотную жижу. По коже скользнул кинжалами ветер, в груди разверзлась черная дыра… Она должна пожалеть брата! Помочь ему! Или хотя бы его тени… Зачем ей оставаться в реальном мире? Хранителем может быть и Витольд – не зря его направили к ней в помощники, он сильный, уверенный в себе, с огромной магической мощью… он справится.
И вдруг молнией мелькнуло – а как же отец? Брата нет, матушка исчезла… у Кащея нет никого, кроме нее. Пусть до сих пор слабой и беззащитной в этом лесу, зато сильной в других мирах… в своем мире.
А прошлое нужно оставить прошлому. Как бы ни было больно и страшно.
Маленький мальчик жутко скривился, будто услышал ее мысли, метнулись со всех сторон тени, а трясина гулко и смачно чавкнула, засосав Ягу почти по колени. Она метнулась, закричала, сбрасывая с себя костлявые пальцы призрака. И закрыла глаза, чтобы не видеть родного лица, искаженного от ужаса, чтобы не поддаться своей слабости.
Да, именно он – этот хрупкий изломанный мальчик и был ее болью, ее уязвимостью. Ее слабостью. И тени это знали.
Это испытание, вдруг поняла ведьма, и страх тут же ушел. Исчез, как туман поутру…
Это просто испытание. Очередное злое и обидное испытание магов – как будто сотней лет на страже Перекрестка миров она не доказала, что стала сильной и смелой. И что больше не позволит никому сгинуть в сумраке бездны.
Никогда.
Вой призраков оглушил на миг – и тут же стих. Тени отползли, скуля и едва ли не плача. А Яга открыла глаза и увидела тех, на аудиенцию к кому стремилась попасть – магов, Светлых и Темных, закутанных в длинные балахоны.
Кажется, впереди будет еще не одно испытание – ей не понравились их взгляды, не то осуждающие, не то недоверчивые – но это будет совсем другая история.
ГЛАВА 10
Аланд Мортимер, высокий и могучий маг, в своем черном, как бездна, плаще казался еще одной тенью иного мира. На темной бархатной ткани ярко светился сердолик. Вырезанный в форме сердца, он огненно пульсировал и казался сгустком древней забытой магии, магии полозов, которые исчезли сотни лет назад. Говорят, ушли в иной мир, но если бы это было так – ведьма знала бы, куда отправились Великие Змеи. За все время своих странствий по осколочным мирам через Двери она ни разу не встретила ни единого следа этих могучих существ.
Аланд откинул капюшон и царственно кивнул просителям, дозволяя им говорить. Лицо его было бледным и узким, глаза – красными, похожими на рубины в обрамлении белых ресниц, казавшихся покрытым изморозью.
Янина могла бы назвать мага красивым – но жесткие складки у рта и сведенные светлые брови, яростный блеск глаз и сложенные на груди костлявые руки говорили о том, что с этим колдуном лучше не иметь никаких дел. Все равно проиграешь.
Но Янина знала, что он справедлив. И рада была, чтобы именно он сейчас встретил их – если бы в зале находился его заместитель Александр Фердинанде, древний ромейский вампир, недолюбливающий фей и ведьм, то им бы с Ланнан пришлось уйти ни с чем.
