Теперь эти тени прошлого молчали и поудобнее устраивались в своих картинах, делая вид, что никого в этой комнате нет. И что они и правда обыкновенные портреты и никакие не призраки.
Ведьма, ничуть не смущаясь, забралась на подоконник и попыталась рассмотреть что-то за пределами сада. Установилась тишина, предки Витольда явно испугались дочку Бессмертного и вести с ней какие-либо беседы желания больше не испытывали.
Ну и ладно, и без вас обойдемся…
По подсчетам Янины, прошло не больше часа, как жабоподобное существо в ливрее дворецкого и белом парике с тщательно уложенными локонами вкатило в комнату небольшой сервировочный столик с огромными блюдами, закрытыми пузатыми крышками, в которых отражалась круглая пупырчатая морда. Янина смотрела, как жаба катит столик, замечая, что люди на портретах больше не кажутся живыми – потускнели краски, холсты стали обычными холстами. Словно ей все померещилось.
Дворецкий молча поклонился, приготовив все для ужина, и задом попятился к двери, в проеме которой уже показался Витольд собственной персоной. Ведьма насмешливо рассматривала его, сразу поняв, что он больше не злится – лицо спокойное, глаза лукаво светятся, словно демон задумал какую-то шалость, губы искривлены в легкой полуулыбке. Такой он мог бы ей даже понравиться. Возможно. В ином веке и при совершенно других обстоятельствах.
– Я не голодна. – Янина кивнула в сторону столика с расставленными там яствами, проводив задумчивым взглядом дворецкого – если в этом замке можно носить свой истинный облик, то как далеко он находится от ближайшего человеческого поселения?
– Но хотя бы эль ты пригубишь? Его готовили медовары из Шотландии, старинной рецепт, который долгое время считался утерянным… – приподнял брови Витольд, подходя к столику и разливая по высоким кубкам, украшенным перламутром и жемчугом, густой янтарный напиток. – Я хочу извиниться за свое поведение и этот фокус с… похищением. Но меня оскорбило предположение, что я мог рыться в твоих вещах. Леди, запомните, я не занимаюсь такими вещами…
– Но в осколочном мире ты обошел все подвалы и сокровищницы Красной леди, – усмехнулась ведьма и спрыгнула с подоконника, где все это время сидела, рассматривая сад и окрестности.
– На это у меня есть предписание и разрешение, – сверкнул своими янтарными глазами демон – сейчас он снова выглядел франтоватым красавцем, лишь чуть торчали из белой шевелюры небольшие рожки и зрачки оставались вертикальными. – И раз уж ты не можешь доверять мне просто потому, что меня прислали маги Совета, я решил рассказать тебе, что я ищу. Вернее… что мы теперь будем искать вместе. Только знай, что этим я нарушаю постановление магов. Сама понимаешь, чем это может быть чревато. Надеюсь, ты меня не выдашь… И мы сможем заключить… договор? – по его тонким губам скользнула странная улыбка, словно он и правда опасался магов. – Я много думал сегодня… и без твоей помощи я не справлюсь. Странно, что лорд Мортимер этого не понимает… в последние пару сотен лет он стал слишком самоуверен и беспечен… С другой стороны, если бы маги не доверяли тебе, то давно отняли бы ключи от Дверей… Не знаю, что там у вас произошло, но факт в том, что я должен был тайно отыскать в одном из осколочных миров… один артефакт. Если позволишь, я сохраню в тайне, что именно поручили мне отыскать…
И он протянул кубок с пахнущим горьким вереском элем. Ведьма взяла его, но отпила только после того, как увидела, что Витольд тоже сделал глоток. Она была зла на демона и магов Совета – почему сразу не рассказать о цели визита в ее город? Зачем этот маскарад и таинственность?..
– Договор, говоришь? – задумчиво произнесла Янина, внимательно рассматривая напарника. – Но у моего молчания будет цена… не слишком большая. Я не скажу магам, что знаю о твоих поисках и таинственном артефакте, а ты промолчишь о посещении нами одного мира… Некоей леди нужно побывать в запретных для нее Холмах.
Демон вскинул брови в удивлении, в глазах его мелькнул немой вопрос. Но промолчал и не стал ни о чем расспрашивать. Лишь кивнул, соглашаясь.
Ведьма пригубила предложенный напиток. Горько-сладкий эль оседал на губах туманами волшебного мира, в этом вкусе была кислинка северных ягод – морошки и клюквы, солнечный мед высокогорных долин и хвойный дух древней чащи… Янине как никогда захотелось пройтись по зачарованным тропкам своего леса – того, который остался только в воспоминаниях. Или спрятаться там от недоверия и собственной обиды на мир – тот, каким он стал.
– Мне только вот жаль, что за все годы… века… моей службы я не заслужила хоть каплю доверия, – горько бросила Янина, продолжая смотреть на Принца с затаенной обидой. – Лорд Мортимер никогда не сомневался во мне, а теперь… И ведь нет причины! Я ничем, слышишь, ничем и никогда не дала повода сомневаться во мне!
– Несколько магов Совета оказались подвержены заклятью Черной Пыли, – как гром среди ясного неба прозвучал голос Витольда, который решился выдать часть своих тайн, вернее, не своих – а тайн Совета. – И они не хотят, чтобы кто-то об этом узнал. Дело не в недоверии… Просто… ты хотя бы представляешь, какая начнется паника в магическом мире? Я уверен, лорд Мортимер просто не хотел волновать тебя…
Янина вздрогнула, едва не выронив свой кубок. Пара капель янтарной жидкости плеснулись на ее платье, и ведьма качнулась вперед, с ужасом всматриваясь в лицо демона. Его глаза краснели, во рту показались клыки, а рога будто удлинились. Кажется, он или не мог, или не хотел в этот момент носить личину человека.
Янина потрясенно смотрела в глаза Принца, в которых полыхало пекельное пламя. Не может он лгать в таком серьезном деле! Никак не может! Но… Черная Пыль?.. Проклятие, которое ложится на пять поколений и убивает медленно и мучительно… Проказа и безумие – верные спутники этой болезни, которая не страшна обычному смертному человеку, а вот носителю древней волшебной крови опасно подхватить ее… как для смертного – чума, так для мага или существа – Черная Пыль… И лекарства, насколько ведьма знала, нет. Или знание давно утеряно…
А еще эта зараза имеет паршивое свойство прилипать к тому, кто слишком часто находится рядом с проклятым, но каким образом происходит передача проклятия – не смог узнать еще ни один маг.
Последний раз Черная Пыль гуляла по миру пару тысяч лет тому, погибли многие… И еще долго умирали их наследники…
– И вы с магами ищете… лекарство? – прошептала Янина, одним махом выпив эль, ставший невыносимо горьким, исчезло солнце и янтарь, остались туманы и морок темной чащи. Страх перед тем, от чего нет спасения.
А вдруг Витольд тоже… заражен? Ведьма с ужасом всмотрелась в его глаза, но первого признака проклятия – черного ободка вокруг радужки – не было.
– Один из магов нашел старый трактат с рецептом. – Витольд добавил в оба кубка еще эля. – Но не хватает одного ингредиента.
– А маги понимают, что просто так нельзя ничего забирать из миров-осколков? – тихо спросила ведьма. – Есть строгие запреты и нельзя нарушать их… Иначе Арки, то есть Двери… они или закроются навсегда… или из того мира, где будет нарушено равновесие, хлынут те, чьей пищей станут и люди, и маги… Те, кто заперт там древними чародеями… Чудища и проклятые… Что входит в это зелье? Я и не знала, что рецепт все-таки существует…
Ведьма уставилась вдаль, на смазанную зеленую мглу за окном – в саду плыл странный туман, спрятавший и клумбы, и беседки с фонтанами. Дрожащая болотная хмарь, изумрудная взвесь…
– Аконит, корень асфоделя, омела, когти грифона, лунный камень, еще какие-то минералы и травы, которые есть у каждого мага… Нам не хватает лишь рога единорога.
– Они же давно исчезли, эти существа… Последнего убили тысячу лет назад… – Ведьма бросила быстрый взгляд на демона, который озабоченно хмурился.
– Именно… Но где-то должны были остаться их рога, или хотя бы порошок… – Витольд пристально смотрел на ведьму, словно вдруг уверился, что она обязательно сможет ему помочь.
– Но почему ты сразу не сказал? Магов испугался, да?.. – взвилась Янина, испытывая невероятное желание запустить тяжелым кубком в демона. – Неужели ты думал, что стражница будет спокойно смотреть, как ты бродишь по мирам в поисках непонятно чего? Меня тысячи лет тому поставили оберегать Двери! И я никому не позволю уничтожить все! Я слишком многим пожертвовала ради этого проклятого равновесия, чтобы теперь так просто отойти в сторону и смотреть, как гибнет этот мир!
– Ты кого-то потеряла? – голос Витольда стал непривычно мягок, демон скользнул к ведьме, вдруг оказавшись непозволительно близко. – И ты все еще не можешь смириться с потерей?..
Его глаза казались темным речным илом, так черны они были, его дыхание стало ветром над цветочным лугом. От него пахло горькой полынью и мятой, росистой травой и немного – вересковым элем, который они пили.
«Ты все еще не можешь смириться с потерей?» – эхом отбивалось в ее голове, острыми осколками вонзалось в сердце. «Ты кого-то потеряла?» – гремело громом над черным лесом ее проклятий, в котором потерялся когда-то маленький мальчик с синими, как ледяные северные озера, глазами. Мальчик, так похожий на нее саму…
И Янина смотрела на демона и не могла разорвать нить их взгляда, а чтобы не упасть, когда закружилась голова, вцепилась в широкие плечи, ощутив на талии его горячие ладони. Сердце глухо билось в клетке из ребер, было больно дышать, помнить, думать о том, что случилось… Черный лес ее кошмаров снова расстилался перед ведьмой, рычал диким злым зверем и скрипел стволами трухлявых елей, спицами пронзающих чернильные небеса мертвого мира. Навь хранила свои тайны, берегла от лишних глаз. Навь прятала белые кости и черепа с пустыми глазницами, в которых жили змеи. Навь тянула к Яге свои щупальца, и ведьма снова ощущала серный смрад этого жуткого мира.
Когда Яга не смогла больше жить в нави, ее отец отдал ей ключи от волшебных миров, дал ей цель и наполнил ее существование смыслом.
Как он пережил потерю? Яга не знала, а спросить боялась. Она была слишком тогда юна и пуглива. Слишком потеряна… А потом еще и мать исчезла. Бессмертный говорил, отправилась искать своего несчастного сына, да и сгинула в туманах Безвременья. Он долго винил себя, что не смог помочь. Что не спас. Не удержал.
С трудом Янина попыталась вернуться в реальность, отрывая от себя прошлое
Витольд прижал ведьму к себе, и в этих крепких объятиях она отчего-то вдруг почувствовала себя так спокойно – будто снова вернулась в свой чародейский лес, где среди старых елей, опутанных паутиной, стоит простая деревянная изба на сваях, окруженная белесой грибницей и забором из лошадиных костей. Будто снова слышится свист буйного ветра в поднебесье, бульканье закипающего в котелке зелья, треск поленьев и скрип стволов во мраке… и тьма ласково дышит рядом со своей повелительницей, свернувшись у ног пушистым черным котом.
Витольд не пытался ее больше поцеловать, и за это ведьма сейчас была ему благодарна. Он просто обнимал ее.
А она понимала, что сейчас ей нужно смириться с тем, что проклятие магической чумы снова гуляет по миру, и осознать тот факт, что в их с демоном руках спасение заболевших магов.
Нужно найти волшебный рог того существа, которое вымерло много сотен лет назад. Всего-то!..
– Ты играешь, Витольд, ты всего лишь играешь, – проговорила потом ведьма, отстранившись. Неужели он применяет на ней свои знаменитые чары? Для этого и в замок притащил – ведь на родной земле колдовство сильнее, для этого и приоткрыл завесу своей тайны… понимает, что она все равно узнает правду.
– Мне жаль, что ты так думаешь. – Он осторожно провел пальцами по ее щеке, пристально глядя в глаза. Его зрачки сузились, словно у змеи, а радужка приобрела еще более насыщенный рубиновый цвет.
Янина моргнула, и тут же наваждение словно сгинуло – глаза демона стали привычно-янтарными, с золотыми искрами, что вспыхивают в медовом море… Ведьма едва стояла, вцепившись в камзол Витольда, голова ее кружилась, откуда-то доносились запахи цветущих садов и горной лаванды, смешанные с горечью диких луговых трав. Что же это за место такое и что с ней происходит? Янина изо всех сил боролась с собой и этим странным томительным чувством, несущим только тоску и обреченность.
Но зато ей стало будто немного легче, память потихоньку выпускала из своих цепких лап, прошлое осыпалось пылью, пеплом от давно погасших костров. Правда, полностью довериться Витольду она все же не смогла бы.
Янина знала, чем все это закончится, знала, что счастливых концов в ее сказках не бывает, знала, что никогда не сможет поверить… после того, что случилось много лет назад, когда в ее лесную избушку постучался красивый и гордый царевич. Чтобы потом уйти и украсть ее сердце…
А Витольд чаровал, лаская взглядом, смотрел, не мигая, касался прохладными пальцами лица… И чувства нахлынули ледяной волной, едва не сбив с ног, заставили прижаться к широкой груди Витольда… и его взгляд обещал блаженство, его взгляд обещал чарующую волшебную ночь.
Но нет, нельзя поддаваться. Ведьма отшатнулась, пытаясь проморгаться, чтобы скинуть наваждение. Но сердце упрямо билось в такт с демоновым, и дыхание его, пахнущее мятой, приятно щекотало щеку, когда Витольд не дал Янине отступить, а лишь крепче прижал к себе, не обращая внимания на ее попытки освободиться.
– Ты опасна, признай это. И ты всегда идешь напролом, не думая о чувствах других. Не будет буря волноваться о снесенных ею домах или вырванных с корнем деревьях… не будут ветер или дождь переживать о разрушениях, принесенных ими… и лавина с гор сходит, не ведая о том, к чему приведет разгул стихии. Ты – как первозданная стихия, как ветер с гор, как шторм, что играючи топит корабли… Я много слышал о тебе, Яга… Но я даже предположить не мог, насколько они все не правы… ты другая. Другая…
От звуков своего древнего имени ведьма вздрогнула. Ей понравилось, как оно прозвучало из уст демона – он произнес его с едва слышным придыханием. Имя задрожало в воздухе волглым лесным туманом, осело на губах привкусом дикой земляники, эхом дальнего крика отозвалось в сердце.
А руки демона оглаживали плечи, скользили по спине, спускаясь к талии, его губы шептали что-то, но Янина не могла разобрать слов, да и не хотела… Что такое слова? Обманут, погубят, уведут в мир, где царствует страсть, от которой нет спасения, из омута которой не выбраться… утянет на дно этот шепот, загадочный и чарующий. И разобьется сердце на мелкие осколки, когда демон предаст.
А он предаст. Обязательно.
Иначе и быть не может. Все предают. Все – и нет исключений.
Но в этот зачарованный миг, что длился целую вечность, ведьма не могла сопротивляться колдовству Витольда, она словно забыла себя, забыла обо всем мире. Были только его твердые губы с привкусом полынных трав, только его руки, скользящие по телу, вызывая забытые чувства. Как давно Янина не позволяла себе нырять с головой в этот омут, что зовется страстью… как давно она не целовалась, чувствуя, как кружится голова и земля уходит из-под ног. Как давно она не позволяла себе очароваться…
Но миг прошел, и очарование разбилось. И Янина оттолкнула демона, вызывающе глядя на него потемневшими глазами, чувствуя, как по щеке горит огнем колдовской узор, который может сжечь прекрасную оболочку, освободив из тьмы чудовище.
Ведьма, ничуть не смущаясь, забралась на подоконник и попыталась рассмотреть что-то за пределами сада. Установилась тишина, предки Витольда явно испугались дочку Бессмертного и вести с ней какие-либо беседы желания больше не испытывали.
Ну и ладно, и без вас обойдемся…
По подсчетам Янины, прошло не больше часа, как жабоподобное существо в ливрее дворецкого и белом парике с тщательно уложенными локонами вкатило в комнату небольшой сервировочный столик с огромными блюдами, закрытыми пузатыми крышками, в которых отражалась круглая пупырчатая морда. Янина смотрела, как жаба катит столик, замечая, что люди на портретах больше не кажутся живыми – потускнели краски, холсты стали обычными холстами. Словно ей все померещилось.
Дворецкий молча поклонился, приготовив все для ужина, и задом попятился к двери, в проеме которой уже показался Витольд собственной персоной. Ведьма насмешливо рассматривала его, сразу поняв, что он больше не злится – лицо спокойное, глаза лукаво светятся, словно демон задумал какую-то шалость, губы искривлены в легкой полуулыбке. Такой он мог бы ей даже понравиться. Возможно. В ином веке и при совершенно других обстоятельствах.
– Я не голодна. – Янина кивнула в сторону столика с расставленными там яствами, проводив задумчивым взглядом дворецкого – если в этом замке можно носить свой истинный облик, то как далеко он находится от ближайшего человеческого поселения?
– Но хотя бы эль ты пригубишь? Его готовили медовары из Шотландии, старинной рецепт, который долгое время считался утерянным… – приподнял брови Витольд, подходя к столику и разливая по высоким кубкам, украшенным перламутром и жемчугом, густой янтарный напиток. – Я хочу извиниться за свое поведение и этот фокус с… похищением. Но меня оскорбило предположение, что я мог рыться в твоих вещах. Леди, запомните, я не занимаюсь такими вещами…
– Но в осколочном мире ты обошел все подвалы и сокровищницы Красной леди, – усмехнулась ведьма и спрыгнула с подоконника, где все это время сидела, рассматривая сад и окрестности.
– На это у меня есть предписание и разрешение, – сверкнул своими янтарными глазами демон – сейчас он снова выглядел франтоватым красавцем, лишь чуть торчали из белой шевелюры небольшие рожки и зрачки оставались вертикальными. – И раз уж ты не можешь доверять мне просто потому, что меня прислали маги Совета, я решил рассказать тебе, что я ищу. Вернее… что мы теперь будем искать вместе. Только знай, что этим я нарушаю постановление магов. Сама понимаешь, чем это может быть чревато. Надеюсь, ты меня не выдашь… И мы сможем заключить… договор? – по его тонким губам скользнула странная улыбка, словно он и правда опасался магов. – Я много думал сегодня… и без твоей помощи я не справлюсь. Странно, что лорд Мортимер этого не понимает… в последние пару сотен лет он стал слишком самоуверен и беспечен… С другой стороны, если бы маги не доверяли тебе, то давно отняли бы ключи от Дверей… Не знаю, что там у вас произошло, но факт в том, что я должен был тайно отыскать в одном из осколочных миров… один артефакт. Если позволишь, я сохраню в тайне, что именно поручили мне отыскать…
И он протянул кубок с пахнущим горьким вереском элем. Ведьма взяла его, но отпила только после того, как увидела, что Витольд тоже сделал глоток. Она была зла на демона и магов Совета – почему сразу не рассказать о цели визита в ее город? Зачем этот маскарад и таинственность?..
– Договор, говоришь? – задумчиво произнесла Янина, внимательно рассматривая напарника. – Но у моего молчания будет цена… не слишком большая. Я не скажу магам, что знаю о твоих поисках и таинственном артефакте, а ты промолчишь о посещении нами одного мира… Некоей леди нужно побывать в запретных для нее Холмах.
Демон вскинул брови в удивлении, в глазах его мелькнул немой вопрос. Но промолчал и не стал ни о чем расспрашивать. Лишь кивнул, соглашаясь.
Ведьма пригубила предложенный напиток. Горько-сладкий эль оседал на губах туманами волшебного мира, в этом вкусе была кислинка северных ягод – морошки и клюквы, солнечный мед высокогорных долин и хвойный дух древней чащи… Янине как никогда захотелось пройтись по зачарованным тропкам своего леса – того, который остался только в воспоминаниях. Или спрятаться там от недоверия и собственной обиды на мир – тот, каким он стал.
– Мне только вот жаль, что за все годы… века… моей службы я не заслужила хоть каплю доверия, – горько бросила Янина, продолжая смотреть на Принца с затаенной обидой. – Лорд Мортимер никогда не сомневался во мне, а теперь… И ведь нет причины! Я ничем, слышишь, ничем и никогда не дала повода сомневаться во мне!
– Несколько магов Совета оказались подвержены заклятью Черной Пыли, – как гром среди ясного неба прозвучал голос Витольда, который решился выдать часть своих тайн, вернее, не своих – а тайн Совета. – И они не хотят, чтобы кто-то об этом узнал. Дело не в недоверии… Просто… ты хотя бы представляешь, какая начнется паника в магическом мире? Я уверен, лорд Мортимер просто не хотел волновать тебя…
Янина вздрогнула, едва не выронив свой кубок. Пара капель янтарной жидкости плеснулись на ее платье, и ведьма качнулась вперед, с ужасом всматриваясь в лицо демона. Его глаза краснели, во рту показались клыки, а рога будто удлинились. Кажется, он или не мог, или не хотел в этот момент носить личину человека.
Янина потрясенно смотрела в глаза Принца, в которых полыхало пекельное пламя. Не может он лгать в таком серьезном деле! Никак не может! Но… Черная Пыль?.. Проклятие, которое ложится на пять поколений и убивает медленно и мучительно… Проказа и безумие – верные спутники этой болезни, которая не страшна обычному смертному человеку, а вот носителю древней волшебной крови опасно подхватить ее… как для смертного – чума, так для мага или существа – Черная Пыль… И лекарства, насколько ведьма знала, нет. Или знание давно утеряно…
А еще эта зараза имеет паршивое свойство прилипать к тому, кто слишком часто находится рядом с проклятым, но каким образом происходит передача проклятия – не смог узнать еще ни один маг.
Последний раз Черная Пыль гуляла по миру пару тысяч лет тому, погибли многие… И еще долго умирали их наследники…
– И вы с магами ищете… лекарство? – прошептала Янина, одним махом выпив эль, ставший невыносимо горьким, исчезло солнце и янтарь, остались туманы и морок темной чащи. Страх перед тем, от чего нет спасения.
А вдруг Витольд тоже… заражен? Ведьма с ужасом всмотрелась в его глаза, но первого признака проклятия – черного ободка вокруг радужки – не было.
– Один из магов нашел старый трактат с рецептом. – Витольд добавил в оба кубка еще эля. – Но не хватает одного ингредиента.
– А маги понимают, что просто так нельзя ничего забирать из миров-осколков? – тихо спросила ведьма. – Есть строгие запреты и нельзя нарушать их… Иначе Арки, то есть Двери… они или закроются навсегда… или из того мира, где будет нарушено равновесие, хлынут те, чьей пищей станут и люди, и маги… Те, кто заперт там древними чародеями… Чудища и проклятые… Что входит в это зелье? Я и не знала, что рецепт все-таки существует…
Ведьма уставилась вдаль, на смазанную зеленую мглу за окном – в саду плыл странный туман, спрятавший и клумбы, и беседки с фонтанами. Дрожащая болотная хмарь, изумрудная взвесь…
– Аконит, корень асфоделя, омела, когти грифона, лунный камень, еще какие-то минералы и травы, которые есть у каждого мага… Нам не хватает лишь рога единорога.
– Они же давно исчезли, эти существа… Последнего убили тысячу лет назад… – Ведьма бросила быстрый взгляд на демона, который озабоченно хмурился.
– Именно… Но где-то должны были остаться их рога, или хотя бы порошок… – Витольд пристально смотрел на ведьму, словно вдруг уверился, что она обязательно сможет ему помочь.
– Но почему ты сразу не сказал? Магов испугался, да?.. – взвилась Янина, испытывая невероятное желание запустить тяжелым кубком в демона. – Неужели ты думал, что стражница будет спокойно смотреть, как ты бродишь по мирам в поисках непонятно чего? Меня тысячи лет тому поставили оберегать Двери! И я никому не позволю уничтожить все! Я слишком многим пожертвовала ради этого проклятого равновесия, чтобы теперь так просто отойти в сторону и смотреть, как гибнет этот мир!
– Ты кого-то потеряла? – голос Витольда стал непривычно мягок, демон скользнул к ведьме, вдруг оказавшись непозволительно близко. – И ты все еще не можешь смириться с потерей?..
Его глаза казались темным речным илом, так черны они были, его дыхание стало ветром над цветочным лугом. От него пахло горькой полынью и мятой, росистой травой и немного – вересковым элем, который они пили.
«Ты все еще не можешь смириться с потерей?» – эхом отбивалось в ее голове, острыми осколками вонзалось в сердце. «Ты кого-то потеряла?» – гремело громом над черным лесом ее проклятий, в котором потерялся когда-то маленький мальчик с синими, как ледяные северные озера, глазами. Мальчик, так похожий на нее саму…
И Янина смотрела на демона и не могла разорвать нить их взгляда, а чтобы не упасть, когда закружилась голова, вцепилась в широкие плечи, ощутив на талии его горячие ладони. Сердце глухо билось в клетке из ребер, было больно дышать, помнить, думать о том, что случилось… Черный лес ее кошмаров снова расстилался перед ведьмой, рычал диким злым зверем и скрипел стволами трухлявых елей, спицами пронзающих чернильные небеса мертвого мира. Навь хранила свои тайны, берегла от лишних глаз. Навь прятала белые кости и черепа с пустыми глазницами, в которых жили змеи. Навь тянула к Яге свои щупальца, и ведьма снова ощущала серный смрад этого жуткого мира.
Когда Яга не смогла больше жить в нави, ее отец отдал ей ключи от волшебных миров, дал ей цель и наполнил ее существование смыслом.
Как он пережил потерю? Яга не знала, а спросить боялась. Она была слишком тогда юна и пуглива. Слишком потеряна… А потом еще и мать исчезла. Бессмертный говорил, отправилась искать своего несчастного сына, да и сгинула в туманах Безвременья. Он долго винил себя, что не смог помочь. Что не спас. Не удержал.
С трудом Янина попыталась вернуться в реальность, отрывая от себя прошлое
Витольд прижал ведьму к себе, и в этих крепких объятиях она отчего-то вдруг почувствовала себя так спокойно – будто снова вернулась в свой чародейский лес, где среди старых елей, опутанных паутиной, стоит простая деревянная изба на сваях, окруженная белесой грибницей и забором из лошадиных костей. Будто снова слышится свист буйного ветра в поднебесье, бульканье закипающего в котелке зелья, треск поленьев и скрип стволов во мраке… и тьма ласково дышит рядом со своей повелительницей, свернувшись у ног пушистым черным котом.
Витольд не пытался ее больше поцеловать, и за это ведьма сейчас была ему благодарна. Он просто обнимал ее.
А она понимала, что сейчас ей нужно смириться с тем, что проклятие магической чумы снова гуляет по миру, и осознать тот факт, что в их с демоном руках спасение заболевших магов.
Нужно найти волшебный рог того существа, которое вымерло много сотен лет назад. Всего-то!..
– Ты играешь, Витольд, ты всего лишь играешь, – проговорила потом ведьма, отстранившись. Неужели он применяет на ней свои знаменитые чары? Для этого и в замок притащил – ведь на родной земле колдовство сильнее, для этого и приоткрыл завесу своей тайны… понимает, что она все равно узнает правду.
– Мне жаль, что ты так думаешь. – Он осторожно провел пальцами по ее щеке, пристально глядя в глаза. Его зрачки сузились, словно у змеи, а радужка приобрела еще более насыщенный рубиновый цвет.
Янина моргнула, и тут же наваждение словно сгинуло – глаза демона стали привычно-янтарными, с золотыми искрами, что вспыхивают в медовом море… Ведьма едва стояла, вцепившись в камзол Витольда, голова ее кружилась, откуда-то доносились запахи цветущих садов и горной лаванды, смешанные с горечью диких луговых трав. Что же это за место такое и что с ней происходит? Янина изо всех сил боролась с собой и этим странным томительным чувством, несущим только тоску и обреченность.
Но зато ей стало будто немного легче, память потихоньку выпускала из своих цепких лап, прошлое осыпалось пылью, пеплом от давно погасших костров. Правда, полностью довериться Витольду она все же не смогла бы.
Янина знала, чем все это закончится, знала, что счастливых концов в ее сказках не бывает, знала, что никогда не сможет поверить… после того, что случилось много лет назад, когда в ее лесную избушку постучался красивый и гордый царевич. Чтобы потом уйти и украсть ее сердце…
А Витольд чаровал, лаская взглядом, смотрел, не мигая, касался прохладными пальцами лица… И чувства нахлынули ледяной волной, едва не сбив с ног, заставили прижаться к широкой груди Витольда… и его взгляд обещал блаженство, его взгляд обещал чарующую волшебную ночь.
Но нет, нельзя поддаваться. Ведьма отшатнулась, пытаясь проморгаться, чтобы скинуть наваждение. Но сердце упрямо билось в такт с демоновым, и дыхание его, пахнущее мятой, приятно щекотало щеку, когда Витольд не дал Янине отступить, а лишь крепче прижал к себе, не обращая внимания на ее попытки освободиться.
– Ты опасна, признай это. И ты всегда идешь напролом, не думая о чувствах других. Не будет буря волноваться о снесенных ею домах или вырванных с корнем деревьях… не будут ветер или дождь переживать о разрушениях, принесенных ими… и лавина с гор сходит, не ведая о том, к чему приведет разгул стихии. Ты – как первозданная стихия, как ветер с гор, как шторм, что играючи топит корабли… Я много слышал о тебе, Яга… Но я даже предположить не мог, насколько они все не правы… ты другая. Другая…
От звуков своего древнего имени ведьма вздрогнула. Ей понравилось, как оно прозвучало из уст демона – он произнес его с едва слышным придыханием. Имя задрожало в воздухе волглым лесным туманом, осело на губах привкусом дикой земляники, эхом дальнего крика отозвалось в сердце.
А руки демона оглаживали плечи, скользили по спине, спускаясь к талии, его губы шептали что-то, но Янина не могла разобрать слов, да и не хотела… Что такое слова? Обманут, погубят, уведут в мир, где царствует страсть, от которой нет спасения, из омута которой не выбраться… утянет на дно этот шепот, загадочный и чарующий. И разобьется сердце на мелкие осколки, когда демон предаст.
А он предаст. Обязательно.
Иначе и быть не может. Все предают. Все – и нет исключений.
Но в этот зачарованный миг, что длился целую вечность, ведьма не могла сопротивляться колдовству Витольда, она словно забыла себя, забыла обо всем мире. Были только его твердые губы с привкусом полынных трав, только его руки, скользящие по телу, вызывая забытые чувства. Как давно Янина не позволяла себе нырять с головой в этот омут, что зовется страстью… как давно она не целовалась, чувствуя, как кружится голова и земля уходит из-под ног. Как давно она не позволяла себе очароваться…
Но миг прошел, и очарование разбилось. И Янина оттолкнула демона, вызывающе глядя на него потемневшими глазами, чувствуя, как по щеке горит огнем колдовской узор, который может сжечь прекрасную оболочку, освободив из тьмы чудовище.
