Хетана открыла рот, чтобы ответить, но вдруг настороженно прислушалась.
— Легки на помине, госпожа, — сказала она. — Никак маг сам пожаловал. Пойду я, а то мало ли, что еще устроит! А я девушка порядочная!
Верея кивнула. И то правда. Этого выпороли, тех повесили... С одной стороны — собаки косоглазые, с другой — враг-то, этот их Одержимый, не пойман, не ловится на приманку. И лучше сейчас никому не попадать в руки чародеям. Они тоже... не подарок.
— И то верно, ты иди, милая, а я ему пару слов скажу, — Верея решительно направилась к воротам, где два всадника в белых плащах объясняли только что нанятому соседскому пареньку, что им надо внутрь двора.
Парень чесал затылок, переминался с ноги на ногу и больше разглядывал магов, чем слушал их слова. Он же не южанин, чего ему сделают? А поглазеть — и потом девкам рассказать — будет что.
— Здрасте, господа, зачем пожаловали? — Верея преградила им путь. Маги или нет, но она в своем праве. В праве не пускать тех, кто ввел ее в ненужные расходы — Агли валяется в горячке и когда встанет — неясно, а ей работников нанимать и платить намного больше. Трактир доделывать! При мысли о расходах гнев буквально вскипел в груди хозяйки, грозя снести незваных гостей.
Хетана осторожно выглянула. Верея стояла, уперев руки в боки, и громко высказывала все, что думает о методах некоторых светлых магов. Маги слушали с серьезным видом, не пытаясь возражать разгневанной женщине.
— Мы приехали помочь, госпожа, — наконец пробился сквозь поток возмущений спутник Умары Ил-Рана. — Мой друг умеет лечить и я тоже.
— А вы-то кто? — Верея еще не отступала, загораживая собой ворота и заставляя магов оправдываться.
— Мое имя Сарин. Прошу вас, госпожа, позвольте мне помочь раненому.
Прижимаясь к стене, Хетана обошла дом и, перепрыгнув через забор, бросилась бежать. Патруль, оказавшийся на пути, не обратил на нее никакого внимания, даже взглядом не проводил... Не заметил.
— Перестарался ты, — Сарин сердито посмотрел на друга. — Парень при смерти.
— Кто мог знать, что Одержимому настолько наплевать на своих людей? — ответил Ил-Ран. — Я думал, он придет!
— Придет куда и к кому? — Сарин покачал головой, склоняясь над больным и касаясь лба. Мечущийся в бреду парень мгновенно успокоился и затих. — Они рабы своего господина, и рисковать собой Одержимый не станет. Ловушка не сработала, смирись.
— Он должен был себя проявить! Не может Одержимый ни на одну приманку не среагировать!
— Почему? — Сарин пожал плечами. — Одним рабом больше, одним меньше... Не отвлекай, лечить темного воина светлой магией не так просто. А этого — давно, правда — касалась тьма... Интересно, кто из Посвященных и зачем его использовал? Приманка для Одержимого должна быть его другом, а не рабом! Если, конечно, у него есть друзья.
Агли очнулся внезапно. Словно с головы сдернули тяжелый пыльный мешок. Тело не болело, сознание было ясным и рядом присутствовали, негромко переговариваясь, двое. Умару он знал, а вот второго...
— Сарин, — представился незнакомец.
— Токера? Ты был там? — выдохнул Агли, припомнив рассказы солдат об осаде города.
— О! Ты знаешь? — удивился мужчина. — Мы же не сталкивались?
— Нет. — Агли приподнялся, потянулся, проверяя работу тела: — Я был в других частях, но весьма наслышан о твоих... подвигах.
Сарин хмыкнул, протянул ему руку:
— Хватит валяться, солдат. Я прошу простить моего друга и присоединиться к нам за обедом. У нас к тебе серьезный разговор.
— Меня не обязательно подкупать, — Агли демонстративно улёгся, завернулся в одеяло, давая понять, что идея ему неинтересна. — Я не имею влияния на остальных южан.
— Обсудим. — Сарин бросил на Ил-Рана предостерегающий взгляд. — Мы вынуждены жить вместе, южанин, и надо учиться этому. Не только вам, но и нам тоже.
— А я при чем? — Агли упорно смотрел в стену, не поворачиваясь к магам. — Я никто. Солдат. И при меньшем везении стал бы пленным, как многие.
Ил-Ран хотел что-то сказать, но целитель остановил его и опять обратился к Агли.
— У нас нет времени, Агли. Пойми, со дня на день Одержимый нанесет новый удар, это новые жертвы, страх людей... Мы не знаем, кого он выберет на этот раз. К чему это приведет, мы тоже не знаем. Расскажи, что ты знаешь, помоги нам.
Агли резко обернулся, окинул насмешливым взглядом говорящего, обвел взмахом руки свою каморку, с единственным стулом и крохотным столом:
— Полагаю, для полноценного допроса вам лучше подождать моего выздоровления. Благородные господа, в отличие от моих соотечественников, на полу сидеть не должны.
— А что должны делать благородные господа? — поддразнил его Сарин.
— Не знаю, я не благородный.
— Тогда накинь что-нибудь, а я схожу, принесу подкрепиться. У нас не допрос, а нормальная дружеская беседа.
Агли заколебался, но под ожидающими взглядами магов сдался, потянулся к рубашке. Охота господам-победителям поболтать, пусть хотя бы кормят!
Оставшись наедине с больным, Ил-Ран проявил внезапный интерес к обстановке, избегая смотреть на жертву своего произвола. Агли тихонько, про себя, забавлялся, наблюдая за ним, держа внешне обычную для своего народа маску невозмутимости.
Но тут открылась дверь и южанин едва не распахнул от изумления рот.
В дверь торжественно влетела большая миска салата, за ней — три миски супа, а под конец зажаренная курица, обложенная яблоками. Следом вошел Сарин и красивым жестом рук приказал всему прилетевшему умоститься на слишком маленьком для них столе, что блюда и сделали — большей частью. Курица не уместилась и осталась вместе с блюдом висеть в воздухе, ожидая, пока место освободится.
— А это не опасно? — Агли указал на птицу: — Вроде она теперь летать не должна?
— Не должна, но пришлось. Я бы один все не утянул, а разговору свидетели ни к чему.
— И о чем же господа маги желают поговорить без свидетелей? — Агли уселся на кровати, положив ладони на колени.
— Ты ешь, — махнул рукой Сарин, — чтобы выздороветь так срочно, нужно много энергии.
Агли послушно занялся супом.
— Нам нужна твоя помощь, Агли, — сказал Сарин, сердито взглянув на Умару. — Мой друг уже наделал ошибок... Но ты же понимаешь, нам просто необходимо поймать Одержимого, пока он что-то не натворил.
Агли отвлекся от миски, немного подумал и сказал:
— Зачем это мне?
— Это нужно твоим соотечественникам. Их благополучие и жизнь зависят от спокойствия горожан.
Агли откусил кусок лепешки и задумался, глядя в тарелку. Сарин жестом остановил нетерпеливого Умару. Южанин ел медленно, глядя в тарелку, словно боясь смотреть на магов. Наконец, после долгой паузы он тихо, еще сомневаясь, произнес:
— Я попробую помочь, не ради вас, конечно. Дайте слово, что ни для меня, ни для других непричастных к происходящему, последствий не будет.
Оба мага поклялись, осознавая, что их ожидает неприятнейшее открытие.
— Вы уверены, что Одержимый существует? — спросил вдруг Агли.
— Что?! — вздрогнул Ил-Ран. — Но все ваши верят в его появление, поклоняются! Я могу отследить единое управление остатками войск, магию, уничтожившую храм...
— Огонь — раз, — Агли задумался. — А убитые?
— Одно жертвоприношение. Он пытал свою жертву до смерти.
— Железо — два, — произнес Агли.
— Ну, а войска?
— Я не видел и не слышал, — ответил парень. — А действительно, есть хочется зверски, благодарю.
Маги переглянулись, Сарин подвинул парню салатник. Вид у мага был озабоченный донельзя.
Агли наложил полную миску салата и с жадностью запустил в него ложку...
— Ты знаешь, что глух к телепатии? — вдруг спросил Ил-Ран.
— Конечно. Поэтому и жив, я не представляю никакой ценности, даже как питание для черного мага. Кстати, телепат — три. Воздействие на войска.
— Ты считаешь, что против нас работает отряд?
— Кто-то из уцелевших офицеров договорились между собой. Из них получилась одна отличная неуловимая личность. — Южанин доел салат и нацелился на жаркое: — Я или лопну или сдохну... нельзя столько жрать!
— Усвоится, у тебя сейчас энергия полетит, как после хорошего марш-броска. И давно ты думаешь об этом?
— Когда сгорел храм... — Агли поколебался, но все-таки продолжил, тщательно подбирая слова: — Своего командира я слышал, и слышал Повелителя. Но я не услышал Призыв. Наверное, не только я...
— Ваши ни в чем не признались, и агенты тоже не выяснили ничего, — сказал Сарин.
— Они и не могли. Признаться, что ты не слышал Повелителя, это признаться в измене. Все верные слышат Зов. Но я-то точно знаю, что он меня не звал. Но так же точно я знаю, что на войне слышал приказы Атахена и Повелителя, хотя он к солдатам почти не обращался... Значит, тот, кто говорил с людьми, даже не Посвященный. Подделка! Сказав это вам, я присяги не нарушаю. Эти люди... Они ставят под угрозу верных, тех, кто ждет настоящего Господина. Помните, господа, вы дали слово нам не вредить. Мы не заговорщики. И если Повелитель не придет, то будем жить мирно, пока не станем всего лишь легендой.
— А если придет? — Ил-Ран стиснул кулаки и Сарин сделал успокаивающий жест. Агли ничего не заметил, занятый своими мыслями и едой.
— Если придет, сражаться будут все. И верные, и нет.
— Да, озадачил ты нас, парень... — признал Сарин. — Но, если и правда группа... значит, надо менять всю стратегию поиска.
Агли пожал плечами и потянулся за добавкой, ощущение сытости никак не приходило, словно все съеденное летело не в желудок, а в поселившуюся внутри бездонную пропасть. Охваченный голодом, он не потрудился проводить магов, а, доев все, упал на кровать и заснул. И даже не услышал, как зашла Верея — убрать посуду и проверить его состояние...
Светлые маги ехали молча, каждый думал о своем. И только на территории дворца Умара задал мучивший его вопрос:
— Как думаешь, он сказал правду?
— Он сказал то, что считает правдой, — ответил Сарин. — Я все время отслеживал, парень не лгал, но и всей правды не говорил... а кто бы сказал?
— Ты мог нажать!
— Ты уже нажал, Умара. И что вышло? Лучше займись поиском группы энтузиастов, не оставляя и прежнюю версию. Но постарайся, чтобы целитель не исправлял ошибки боевого мага.
— Где я столько людей возьму, на обе версии?
— Напряжешься. Они обе в духе темных. И, знаешь что... пожалуй, парню стоит уделить больше внимания, он нам еще пригодится.
Хроники лист 33
Я упал на колени, моля о силе Поверженного. Тени пришли, укрыли от любопытных глаз. Проложили путь к сердцу города — его акведуку, тщательно укрытому от посторонних глаз, не от моих, разумеется. От меня воду не спрячешь, я говорю с ней, говорит моя магия и вода отвечает, как послушное дитя отцу...
Отвести глаза часовому, заставив покинуть пост, проскользнуть за его спиной в тяжелую дверь сторожевой башни. Надо наградить верных Ласок, добывших план подземных коммуникаций и доступа к ним. К счастью, я знаю, куда идти и где искать. Среди кладовых и оружейных, что скрыты за каменными стенами, есть и спуск вниз. Под ноги стелятся ступени — подновленные, ни одна не шатается. Я мысленно поклонился своим врагам, следят за городом, заботятся не только о видимой его части. Хочешь не хочешь, а убивать придется.
У спуска к воде, возле очистительных фильтров спали часовые. Сами кристаллы слабо мерцали, показывая полную зарядку. Чарами усыпил стражей получше, мне не надо их пробуждения, еще помешают! Теперь сесть, призвать магию и коснуться воды, приказывая. Стихия откликнулась, уговаривать не пришлось — сделает все, что я желаю. Теперь только выйти, вернуться домой... и ждать. Ждать!
Утром хозяйка застала Агли за обычной работой — он обкашивал траву у забора. У стены дома поблескивала на солнце наполненная водой бочка.
— Как же я рада! — Верея всплеснула руками, разрываясь между желанием бежать накормить парня, или придушить его своими руками: — Уж думала, если что и жалобу королю подам, что обидели бедную вдову, лишили работника!
— Госпожа, вчера меня вылечили, — Агли отвлекся заточить косу, и опять вернулся к особо упрямому пучку травы. — Полагаю, ничего страшного не случилось! Я виноват в том, что ввязался в драку...
— Ты виноват, что у тебя рожа не того цвета, — сердито фыркнула хозяйка. — Брось ты эту траву и иди сюда.
И, когда Агли подошел, вручила ему деньги.
— Договоришься о закупке продуктов. Только все проверяй тщательно! Чтобы не насовали гнилья!
— Повинуюсь, госпожа.
— Также посмотри лошадь или мула. Только постарайся сэкономить. А на остаток — сапоги себе купи! Зима скоро, а твои уже износились!
— Как прикажете, госпожа! — поклонился Агли. Тяжесть кошелька свидетельствовала о большом доверии со стороны хозяйки.
Верея поколебалась, борясь с острым приступом жадности, потом все-таки сунула еще пару серебрушек.
— Друзей в трактир позови и Хетане подарок купи, такая хорошая девушка! Пока ты болел, от тебя не отходила, а ты... остолоп!
— Я не осмелюсь проявить к ней внимание, госпожа, — вздохнул парень. — К сожалению, слишком велика между нами разница.
— А ты все-таки подумай! Если девица, презрев приличия, является ухаживать за раненым парнем, у него есть шанс.
Агли взвесил на руке кошелек и серьезно спросил:
— А узла на шею не будет?
Верея нахмурилась: завязанной узлом веревкой обозначали пленного, выданного на исправление жителю города.
— Ну уж нет. Ты не военнопленный, а мой помощник. И пусть торговцы к этому привыкают!
— Как прикажете. Позволю дать совет. Если говорить об экономии, то можно взять не мула, а сарехантскую лошадь. Они здесь редки и дешевы из-за неказистого вида, но вам же не на скачки.
— Хорошо, купи ту лошадь, которая понравится. Лишь бы грузы возила.
— Благодарю за доверие, — сунув деньги за пазуху, Агли зашагал по направлению к базару.
— Ты только по главной улице иди! — крикнула вслед Верея. — Никаких переулков!
— Теперь всю жизнь будут поминать, — под нос буркнул Агли, но от мысли сократить дорогу через дворы отказался. Хватит и одной драки!
Самыми обширными были ряды с едой. Тут продавали свежий — только из печи — хлеб и совсем не свежие (это Агли мог точно сказать) пирожки. Он увернулся от тележки молочника и лотка продавца пряников. Пробегающий мимо мальчишка толкнул в бок и Агли тут же перехватил руку его приятеля — в своем кармане.
— Глупо, — шепнул он, с хрустом повернув запястье воришки. Тот взвизгнул, а южанин уже шел дальше, мимо сыров и зелени, к мясным лавкам. Тут было еще более шумно: крупные животные были представлены уже по частям, но вот птица... Орали предназначенные в суп куры и утки. Визжали поросята. Агли посочувствовал красавцу-гусю, которого запихивала в корзину сердитая женщина — быть ему праздничным ужином! Гусь заорал, вытягивая шею, и южанин поспешно свернул к лавкам тканей и готового платья.
Обувщики, все четыре лавки, располагались за портными. Их можно было миновать, пойти к загонам скота, выполняя приказ хозяйки, но не хотелось. Агли изучил открытые солнцу прилавки обувных лавок. Они пестрели от разноцветных мужских и женских ботинок и туфель — уставшие после войны люди радовались, отдыхали душой, окрашивая обувь и одежду в яркие, радующие глаза тона. Южанин приценился к дорогим, из трех видов кожи, сапогам, но, понимая, что такие ему не по карману, остановился на обычных — грубых, годных для любого бездорожья. Примерил под строгим взглядом обувщика, притопнув каблуком по земле.
— Легки на помине, госпожа, — сказала она. — Никак маг сам пожаловал. Пойду я, а то мало ли, что еще устроит! А я девушка порядочная!
Верея кивнула. И то правда. Этого выпороли, тех повесили... С одной стороны — собаки косоглазые, с другой — враг-то, этот их Одержимый, не пойман, не ловится на приманку. И лучше сейчас никому не попадать в руки чародеям. Они тоже... не подарок.
— И то верно, ты иди, милая, а я ему пару слов скажу, — Верея решительно направилась к воротам, где два всадника в белых плащах объясняли только что нанятому соседскому пареньку, что им надо внутрь двора.
Парень чесал затылок, переминался с ноги на ногу и больше разглядывал магов, чем слушал их слова. Он же не южанин, чего ему сделают? А поглазеть — и потом девкам рассказать — будет что.
— Здрасте, господа, зачем пожаловали? — Верея преградила им путь. Маги или нет, но она в своем праве. В праве не пускать тех, кто ввел ее в ненужные расходы — Агли валяется в горячке и когда встанет — неясно, а ей работников нанимать и платить намного больше. Трактир доделывать! При мысли о расходах гнев буквально вскипел в груди хозяйки, грозя снести незваных гостей.
Хетана осторожно выглянула. Верея стояла, уперев руки в боки, и громко высказывала все, что думает о методах некоторых светлых магов. Маги слушали с серьезным видом, не пытаясь возражать разгневанной женщине.
— Мы приехали помочь, госпожа, — наконец пробился сквозь поток возмущений спутник Умары Ил-Рана. — Мой друг умеет лечить и я тоже.
— А вы-то кто? — Верея еще не отступала, загораживая собой ворота и заставляя магов оправдываться.
— Мое имя Сарин. Прошу вас, госпожа, позвольте мне помочь раненому.
Прижимаясь к стене, Хетана обошла дом и, перепрыгнув через забор, бросилась бежать. Патруль, оказавшийся на пути, не обратил на нее никакого внимания, даже взглядом не проводил... Не заметил.
— Перестарался ты, — Сарин сердито посмотрел на друга. — Парень при смерти.
— Кто мог знать, что Одержимому настолько наплевать на своих людей? — ответил Ил-Ран. — Я думал, он придет!
— Придет куда и к кому? — Сарин покачал головой, склоняясь над больным и касаясь лба. Мечущийся в бреду парень мгновенно успокоился и затих. — Они рабы своего господина, и рисковать собой Одержимый не станет. Ловушка не сработала, смирись.
— Он должен был себя проявить! Не может Одержимый ни на одну приманку не среагировать!
— Почему? — Сарин пожал плечами. — Одним рабом больше, одним меньше... Не отвлекай, лечить темного воина светлой магией не так просто. А этого — давно, правда — касалась тьма... Интересно, кто из Посвященных и зачем его использовал? Приманка для Одержимого должна быть его другом, а не рабом! Если, конечно, у него есть друзья.
Агли очнулся внезапно. Словно с головы сдернули тяжелый пыльный мешок. Тело не болело, сознание было ясным и рядом присутствовали, негромко переговариваясь, двое. Умару он знал, а вот второго...
— Сарин, — представился незнакомец.
— Токера? Ты был там? — выдохнул Агли, припомнив рассказы солдат об осаде города.
— О! Ты знаешь? — удивился мужчина. — Мы же не сталкивались?
— Нет. — Агли приподнялся, потянулся, проверяя работу тела: — Я был в других частях, но весьма наслышан о твоих... подвигах.
Сарин хмыкнул, протянул ему руку:
— Хватит валяться, солдат. Я прошу простить моего друга и присоединиться к нам за обедом. У нас к тебе серьезный разговор.
— Меня не обязательно подкупать, — Агли демонстративно улёгся, завернулся в одеяло, давая понять, что идея ему неинтересна. — Я не имею влияния на остальных южан.
— Обсудим. — Сарин бросил на Ил-Рана предостерегающий взгляд. — Мы вынуждены жить вместе, южанин, и надо учиться этому. Не только вам, но и нам тоже.
— А я при чем? — Агли упорно смотрел в стену, не поворачиваясь к магам. — Я никто. Солдат. И при меньшем везении стал бы пленным, как многие.
Ил-Ран хотел что-то сказать, но целитель остановил его и опять обратился к Агли.
— У нас нет времени, Агли. Пойми, со дня на день Одержимый нанесет новый удар, это новые жертвы, страх людей... Мы не знаем, кого он выберет на этот раз. К чему это приведет, мы тоже не знаем. Расскажи, что ты знаешь, помоги нам.
Агли резко обернулся, окинул насмешливым взглядом говорящего, обвел взмахом руки свою каморку, с единственным стулом и крохотным столом:
— Полагаю, для полноценного допроса вам лучше подождать моего выздоровления. Благородные господа, в отличие от моих соотечественников, на полу сидеть не должны.
— А что должны делать благородные господа? — поддразнил его Сарин.
— Не знаю, я не благородный.
— Тогда накинь что-нибудь, а я схожу, принесу подкрепиться. У нас не допрос, а нормальная дружеская беседа.
Агли заколебался, но под ожидающими взглядами магов сдался, потянулся к рубашке. Охота господам-победителям поболтать, пусть хотя бы кормят!
Оставшись наедине с больным, Ил-Ран проявил внезапный интерес к обстановке, избегая смотреть на жертву своего произвола. Агли тихонько, про себя, забавлялся, наблюдая за ним, держа внешне обычную для своего народа маску невозмутимости.
Но тут открылась дверь и южанин едва не распахнул от изумления рот.
В дверь торжественно влетела большая миска салата, за ней — три миски супа, а под конец зажаренная курица, обложенная яблоками. Следом вошел Сарин и красивым жестом рук приказал всему прилетевшему умоститься на слишком маленьком для них столе, что блюда и сделали — большей частью. Курица не уместилась и осталась вместе с блюдом висеть в воздухе, ожидая, пока место освободится.
— А это не опасно? — Агли указал на птицу: — Вроде она теперь летать не должна?
— Не должна, но пришлось. Я бы один все не утянул, а разговору свидетели ни к чему.
— И о чем же господа маги желают поговорить без свидетелей? — Агли уселся на кровати, положив ладони на колени.
— Ты ешь, — махнул рукой Сарин, — чтобы выздороветь так срочно, нужно много энергии.
Агли послушно занялся супом.
— Нам нужна твоя помощь, Агли, — сказал Сарин, сердито взглянув на Умару. — Мой друг уже наделал ошибок... Но ты же понимаешь, нам просто необходимо поймать Одержимого, пока он что-то не натворил.
Агли отвлекся от миски, немного подумал и сказал:
— Зачем это мне?
— Это нужно твоим соотечественникам. Их благополучие и жизнь зависят от спокойствия горожан.
Агли откусил кусок лепешки и задумался, глядя в тарелку. Сарин жестом остановил нетерпеливого Умару. Южанин ел медленно, глядя в тарелку, словно боясь смотреть на магов. Наконец, после долгой паузы он тихо, еще сомневаясь, произнес:
— Я попробую помочь, не ради вас, конечно. Дайте слово, что ни для меня, ни для других непричастных к происходящему, последствий не будет.
Оба мага поклялись, осознавая, что их ожидает неприятнейшее открытие.
— Вы уверены, что Одержимый существует? — спросил вдруг Агли.
— Что?! — вздрогнул Ил-Ран. — Но все ваши верят в его появление, поклоняются! Я могу отследить единое управление остатками войск, магию, уничтожившую храм...
— Огонь — раз, — Агли задумался. — А убитые?
— Одно жертвоприношение. Он пытал свою жертву до смерти.
— Железо — два, — произнес Агли.
— Ну, а войска?
— Я не видел и не слышал, — ответил парень. — А действительно, есть хочется зверски, благодарю.
Маги переглянулись, Сарин подвинул парню салатник. Вид у мага был озабоченный донельзя.
Агли наложил полную миску салата и с жадностью запустил в него ложку...
— Ты знаешь, что глух к телепатии? — вдруг спросил Ил-Ран.
— Конечно. Поэтому и жив, я не представляю никакой ценности, даже как питание для черного мага. Кстати, телепат — три. Воздействие на войска.
— Ты считаешь, что против нас работает отряд?
— Кто-то из уцелевших офицеров договорились между собой. Из них получилась одна отличная неуловимая личность. — Южанин доел салат и нацелился на жаркое: — Я или лопну или сдохну... нельзя столько жрать!
— Усвоится, у тебя сейчас энергия полетит, как после хорошего марш-броска. И давно ты думаешь об этом?
— Когда сгорел храм... — Агли поколебался, но все-таки продолжил, тщательно подбирая слова: — Своего командира я слышал, и слышал Повелителя. Но я не услышал Призыв. Наверное, не только я...
— Ваши ни в чем не признались, и агенты тоже не выяснили ничего, — сказал Сарин.
— Они и не могли. Признаться, что ты не слышал Повелителя, это признаться в измене. Все верные слышат Зов. Но я-то точно знаю, что он меня не звал. Но так же точно я знаю, что на войне слышал приказы Атахена и Повелителя, хотя он к солдатам почти не обращался... Значит, тот, кто говорил с людьми, даже не Посвященный. Подделка! Сказав это вам, я присяги не нарушаю. Эти люди... Они ставят под угрозу верных, тех, кто ждет настоящего Господина. Помните, господа, вы дали слово нам не вредить. Мы не заговорщики. И если Повелитель не придет, то будем жить мирно, пока не станем всего лишь легендой.
— А если придет? — Ил-Ран стиснул кулаки и Сарин сделал успокаивающий жест. Агли ничего не заметил, занятый своими мыслями и едой.
— Если придет, сражаться будут все. И верные, и нет.
— Да, озадачил ты нас, парень... — признал Сарин. — Но, если и правда группа... значит, надо менять всю стратегию поиска.
Агли пожал плечами и потянулся за добавкой, ощущение сытости никак не приходило, словно все съеденное летело не в желудок, а в поселившуюся внутри бездонную пропасть. Охваченный голодом, он не потрудился проводить магов, а, доев все, упал на кровать и заснул. И даже не услышал, как зашла Верея — убрать посуду и проверить его состояние...
Светлые маги ехали молча, каждый думал о своем. И только на территории дворца Умара задал мучивший его вопрос:
— Как думаешь, он сказал правду?
— Он сказал то, что считает правдой, — ответил Сарин. — Я все время отслеживал, парень не лгал, но и всей правды не говорил... а кто бы сказал?
— Ты мог нажать!
— Ты уже нажал, Умара. И что вышло? Лучше займись поиском группы энтузиастов, не оставляя и прежнюю версию. Но постарайся, чтобы целитель не исправлял ошибки боевого мага.
— Где я столько людей возьму, на обе версии?
— Напряжешься. Они обе в духе темных. И, знаешь что... пожалуй, парню стоит уделить больше внимания, он нам еще пригодится.
Хроники лист 33
Я упал на колени, моля о силе Поверженного. Тени пришли, укрыли от любопытных глаз. Проложили путь к сердцу города — его акведуку, тщательно укрытому от посторонних глаз, не от моих, разумеется. От меня воду не спрячешь, я говорю с ней, говорит моя магия и вода отвечает, как послушное дитя отцу...
Отвести глаза часовому, заставив покинуть пост, проскользнуть за его спиной в тяжелую дверь сторожевой башни. Надо наградить верных Ласок, добывших план подземных коммуникаций и доступа к ним. К счастью, я знаю, куда идти и где искать. Среди кладовых и оружейных, что скрыты за каменными стенами, есть и спуск вниз. Под ноги стелятся ступени — подновленные, ни одна не шатается. Я мысленно поклонился своим врагам, следят за городом, заботятся не только о видимой его части. Хочешь не хочешь, а убивать придется.
У спуска к воде, возле очистительных фильтров спали часовые. Сами кристаллы слабо мерцали, показывая полную зарядку. Чарами усыпил стражей получше, мне не надо их пробуждения, еще помешают! Теперь сесть, призвать магию и коснуться воды, приказывая. Стихия откликнулась, уговаривать не пришлось — сделает все, что я желаю. Теперь только выйти, вернуться домой... и ждать. Ждать!
Утром хозяйка застала Агли за обычной работой — он обкашивал траву у забора. У стены дома поблескивала на солнце наполненная водой бочка.
— Как же я рада! — Верея всплеснула руками, разрываясь между желанием бежать накормить парня, или придушить его своими руками: — Уж думала, если что и жалобу королю подам, что обидели бедную вдову, лишили работника!
— Госпожа, вчера меня вылечили, — Агли отвлекся заточить косу, и опять вернулся к особо упрямому пучку травы. — Полагаю, ничего страшного не случилось! Я виноват в том, что ввязался в драку...
— Ты виноват, что у тебя рожа не того цвета, — сердито фыркнула хозяйка. — Брось ты эту траву и иди сюда.
И, когда Агли подошел, вручила ему деньги.
— Договоришься о закупке продуктов. Только все проверяй тщательно! Чтобы не насовали гнилья!
— Повинуюсь, госпожа.
— Также посмотри лошадь или мула. Только постарайся сэкономить. А на остаток — сапоги себе купи! Зима скоро, а твои уже износились!
— Как прикажете, госпожа! — поклонился Агли. Тяжесть кошелька свидетельствовала о большом доверии со стороны хозяйки.
Верея поколебалась, борясь с острым приступом жадности, потом все-таки сунула еще пару серебрушек.
— Друзей в трактир позови и Хетане подарок купи, такая хорошая девушка! Пока ты болел, от тебя не отходила, а ты... остолоп!
— Я не осмелюсь проявить к ней внимание, госпожа, — вздохнул парень. — К сожалению, слишком велика между нами разница.
— А ты все-таки подумай! Если девица, презрев приличия, является ухаживать за раненым парнем, у него есть шанс.
Агли взвесил на руке кошелек и серьезно спросил:
— А узла на шею не будет?
Верея нахмурилась: завязанной узлом веревкой обозначали пленного, выданного на исправление жителю города.
— Ну уж нет. Ты не военнопленный, а мой помощник. И пусть торговцы к этому привыкают!
— Как прикажете. Позволю дать совет. Если говорить об экономии, то можно взять не мула, а сарехантскую лошадь. Они здесь редки и дешевы из-за неказистого вида, но вам же не на скачки.
— Хорошо, купи ту лошадь, которая понравится. Лишь бы грузы возила.
— Благодарю за доверие, — сунув деньги за пазуху, Агли зашагал по направлению к базару.
— Ты только по главной улице иди! — крикнула вслед Верея. — Никаких переулков!
— Теперь всю жизнь будут поминать, — под нос буркнул Агли, но от мысли сократить дорогу через дворы отказался. Хватит и одной драки!
Самыми обширными были ряды с едой. Тут продавали свежий — только из печи — хлеб и совсем не свежие (это Агли мог точно сказать) пирожки. Он увернулся от тележки молочника и лотка продавца пряников. Пробегающий мимо мальчишка толкнул в бок и Агли тут же перехватил руку его приятеля — в своем кармане.
— Глупо, — шепнул он, с хрустом повернув запястье воришки. Тот взвизгнул, а южанин уже шел дальше, мимо сыров и зелени, к мясным лавкам. Тут было еще более шумно: крупные животные были представлены уже по частям, но вот птица... Орали предназначенные в суп куры и утки. Визжали поросята. Агли посочувствовал красавцу-гусю, которого запихивала в корзину сердитая женщина — быть ему праздничным ужином! Гусь заорал, вытягивая шею, и южанин поспешно свернул к лавкам тканей и готового платья.
Обувщики, все четыре лавки, располагались за портными. Их можно было миновать, пойти к загонам скота, выполняя приказ хозяйки, но не хотелось. Агли изучил открытые солнцу прилавки обувных лавок. Они пестрели от разноцветных мужских и женских ботинок и туфель — уставшие после войны люди радовались, отдыхали душой, окрашивая обувь и одежду в яркие, радующие глаза тона. Южанин приценился к дорогим, из трех видов кожи, сапогам, но, понимая, что такие ему не по карману, остановился на обычных — грубых, годных для любого бездорожья. Примерил под строгим взглядом обувщика, притопнув каблуком по земле.
