КОПФЛЕБЕНЦ.
Отряд Карела прибыл в вотчину баронов Валленбергов в конце сентября.
По приезде новоявленный граф обнял сестру и приветливо поздоровался с шурином, представив ему свою юную жену. Бланка равнодушно скользнула взглядом по некрасивому грубому лицу хозяина замка, и учтиво улыбнулась его красавице жене.
Карел презрительно искривил губы - он и не сомневался, что эта дурища даже не признает отца своего ублюдка.
Родственники собрались за ужином в тесном семейном кругу.
За окном лил проливной дождь, но в комнате уютно полыхал камин, и аппетитно благоухала хорошо прожаренная оленина. Расправляясь с окороком, молодой Збирайда неспешно и обстоятельно рассказывал барону и его брату о заседании тайного королевского суда. Валленберг хотя и внимательно слушал, особой заинтересованности в этом деле не выказал.
- Что ж, любезный шурин,- поднял он кубок с вином,- этот неизвестный ловкач, кем бы он ни был, оказал вам незаменимую услугу, наградив графским титулом. Вам же, мадам Бланка, дал молодого и красивого мужа.
- Так-то оно так,- вздохнул Карел,- но в довесок к бастарду в теле собственной супруги, я ещё получил и вторую обесчещенную девицу. Король обязал меня позаботиться и о ней.
- Несправедливо! - посочувствовал ему фон Валленберг. - Где, кстати, эта юная грешница? Вы оставили её в Париже?
- Она здесь, но сами понимаете, ей не место за столом рядом с порядочными женщинами.
- Может, я сумею вам помочь, избавив от этой обузы? У меня есть неженатые вассалы, если у девицы, конечно, всё в порядке с приданным!
- Её приданое,- поморщился Карел,- не стоит того, чтобы о нем много говорили!
- Жалко,- это уже тяжело вздохнул Вальтер,- без денег она вряд ли кому понадобится.
Через некоторое время по знаку мужа баронесса увела присутствующих дам к себе. И разговор в гостиной моментально утратил мирный характер.
- Ладно,- нападал на зятя возмущенный Карел,- я понимаю, что только благодаря вашей выходке сумел так удачно жениться, иначе бы на меня и не глянул никто - нищий моравский дворянчик и богатейшая наследница с графским титулом?! Да мне в лучшем случае рассмеялись в лицо, если бы я попытался посвататься. А в худшем..., - он небрежно взмахнул рукой. - Черт с ним! Я согласен, что мне остается только молиться Богу, чтобы эта юная ослица родила дочь. Но Мадлен, барон, Мадлен! Этот-то крест, почему я должен нести на себе? Позаботьтесь о ней сами!
Валленберг слушал град упреков, с видимой скукой поглядывая в окно.
- За всё нужно платить - за графскую корону тоже! Мне не нужна эта девица, но я могу ей выделить небольшую сумму на приданое, и больше не забивайте нам голову её судьбой.
Он немного помолчал, а потом остро глянул на гостя:
- Это всё, о чем вы хотели со мной поговорить?
Да, у этого барона, действительно, было невероятное чутье на неприятности!
И Карел, собравшись духом, передал ему предупреждение Гачека.
К его удивлению, братья Валленберги отнеслись к его сообщению спокойно и даже с облегчением перевели дыхание.
- Мы ждали мести со стороны де ла Верды, только не знали, что он конкретно предпримет, - признался Вальтер.
- Ай да, епископ - святой человек!- горько хмыкнул барон. - Значит, чтобы уничтожить моих сыновей не жалко подвергнуть нашествию заразы всё епископство!
- Какой заразы? - опешил Карел.
- Да мало ли хворых шляется по дорогам епископства в жажде исцеления? И одному Господу известно, чем они больны. Я слышал, что двести лет назад эпидемия началась с того, что Дьявол подложил на оживленный тракт кусок дорогой парчи, а нам достаточно будет и лоскута дерюги. Схватят, не побрезгуют, хоть сто раз предупреди об опасности! Тем более что ходят упорные слухи о чуме. В самом замке вместе с обслугой проживает около двухсот человек. В такой скученности достаточно кому-нибудь чихнуть погромче, и....
- Ладно, ещё поквитаемся,- вздохнул Вальтер. - Давайте решать, что делать с такой напастью?
- Закрыть ворота, и объявить осадное положение!- с ходу предложил Карел.
- И как долго сидеть в такой осаде? Пока все не вымрем сами по себе? Епископ может ждать и год, и два - наша церковь отличается долготерпением, когда речь идет о мести. А мои владения настолько аппетитный кусок, что ради подобного куша можно и подождать!
- Увези подальше женщин и детей, а я останусь здесь,- это уже высказался Вальтер.
- Епископ сразу прознает об этом и подождет, пока мы не вернемся! Не могу же я всю жизнь бегать от него, как крыса. Нет, это не подходит,- возразил Гуго,- сделаем по-другому. Вполне открыто, с двумя племянниками, моя жена отправится навестить своего крестного отца. С ней уедут только три женщины - кормилица Эриха, Герда, да служанка баронессы. Остальные же отдадут себя на Божью милость. Что будет, то и будет!
Карел в изумлении посмотрел на братьев.
- Но эта игра со смертью - сущее безумие!
- Вся наша жизнь - безумие,- равнодушно пожал плечами Вальтер,- выезжайте завтра же утром, от греха подальше! Кто знает, как быстро начнет действовать его преосвященство. Может, подозрительный больной уже умирает в епископском лепрозории. Подбросить его платье к воротам Копфлебенца - дело нескольких часов. А людям хоть кол на голове теши, всё равно подберут и тайком пронесут в крепость.
Ночью в замке поднялся тайный переполох, тщательно скрываемый даже от большинства прислуги.
- Я всю жизнь прожила здесь,- уперлась не на шутку разозлившаяся Герда,- ни разу не выбиралась дальше деревни. Почему я на старости лет должна ехать в какие-то неведомые края?
- Кому, кроме тебя я могу доверить своих детей, - терпеливо уговаривал её Гуго,- не Елене же! Там, в Моравии, они будут в полной безопасности, но нужен пригляд и за моей женой.
- Глаз не спущу!- охотно согласилась кормилица. - Дернуло же вас на ней жениться!
- Это было правильное решение. Перестань скулить и собирайся!
Разговор с женой отличался лаконичностью.
- Вскоре на замок обрушится мор. Завтра вы с племянниками выезжаете в Моравию.
Елена хмуро выслушала мужа. По сути дела, это был чуть ли не первый разговор между супругами с тех пор, как де ла Верда увез из замка Стефанию.
Гуго ни в чем не упрекал жену - он старательно делал вид, что таковой просто не существует.
Рано утром, едва забрезжил хмурый осенний рассвет, изумленные обитатели замка увидели, что только вчера приехавшие гости покидают Копфлебенц, прихватив с собой баронессу с двумя детьми и няньками.
Валленберг обнял и расцеловал детей, перекрестив им лбы, прижал к себе Герду и церемонно поцеловал руку жене.
- Что происходит? - в кабинет, где сидели братья, ворвалась взволнованная Ульрика.- Почему замок покинули дети мадам Стефании и Герда?
- Вас сюда кто-нибудь звал, мадам Ульрика? - холодно поинтересовался Вальтер. - Как вы осмелились вести себя, настолько своевольно?
Белая королева сверкнула глазами на младшего фон Валленберга.
- Я не идиотка, и если из замка отправили детей мадам Стефании, да ещё Герду, значит, происходит что-то невероятное! Мы в смертельной опасности? Начинается война? Владениям грозит интердикт?!
- Мадам, успокойтесь,- тихо промолвил барон,- в наш сумасшедший век никто не может чувствовать себя в безопасности. Войны, эпидемии, восстания смердов... Всё в руках Господа, Ульрика! А мадам Елена поехала вместе с братом навестить свою семью. И я вам буду признателен, если вы со свойственным вам умом и осторожностью успокоите всех, у кого появились какие-либо страхи и сомнения. Я надеюсь на вас!
Белая королева, побледнев, низко присела в поклоне и с мольбой прошептала:
- Разрешите моему сыну покинуть замок! Сжальтесь надо мной, я не переживу его потери!
После долгих лет бесплодных ожиданий, Ульрика прошедшим летом всё-таки родила ребенка. И теперь она в отчаянии вглядывалась в лица хмурых мужчин, но, увы, ни один из них не шевельнул даже бровью, с ледяным безразличием глядя на отчаяние матери. Ульрика, не скрывая слёз, вышла из комнаты. Проводив тоскливым взглядом её понурую фигуру, Гуго задумчиво спросил брата:
- Я никогда не задавал тебе вопросов, но обстоятельства могут сложиться так, что мы больше толком и не поговорим. Расскажи мне, Вальтер, как случилось, что епископ узнал о твоих опытах над покойниками?
- Думаешь, меня предала Ульрика?
- Как знать!
- Тебя так и будут шантажировать мной!
- И что?
Лицо Вальтера омрачилось:
- Может, смерть - благо для меня?
- Не надо уныния и мрачных мыслей. Нам предстоит страшная борьба с напряжением всех сил и средств. И если ты решишь, что смерть - благо, то мы можем прямо сегодня заказать плотнику гробы для всего замка. Нам нужно исполнить свой самый главный долг - долг сеньоров по отношению к вассалам. Эти люди будут ждать от нас помощи, и мы обязаны её оказать. Ты - прекрасный лекарь и наша единственная надежда выйти целыми и невредимыми из этой истории. И опять-таки, если мне будет суждено погибнуть, то именно тебе предстоит поставить моих сыновей на ноги.
Брат опустил голову и ничего не сказал. Но барон был твёрдо уверен, что он возьмет себя в руки. Только бы ожидание не затянулось надолго - ничего нет хуже неопределенной опасности, которая неизвестно когда и откуда нагрянет.
Беда пришла через три недели. Валленберги так и не узнали, каким образом зараза попала в замок, но однажды утром эконом сообщил барону, что заболел один из конюших. Как всегда внешне невозмутимый Вальтер спустился в людскую и осмотрел здоровенного мужика лет сорока. Того колотил озноб, он горел в горячке, а под мышками и в паху назревали пурпурные шишки.
- Чума! - сразу поставил он диагноз.
Гуго обреченно кивнул головой. Братья, тщательно отеревшись уксусом, заперлись в библиотеке.
- Больного изолировать, в его вещи сжечь. Всем жителям замка носить пропитанные дегтем маски. Усиленное жирное питание, протираться уксусом - это все меры предосторожности, которые мне известны. Но все это поможет мало - пройдет несколько дней и, в лучшем случае, будет болен каждый второй!
- Что же делать?
- Раз мы не имеем возможности бороться с распространением, будем лечить.
- Но говорят, что Бич божий неизлечим?
- Раз существуют пережившие его люди, значит, это излечимая болезнь. Я перелистал все книги, имеющиеся в библиотеке, и нашел единственный способ борьбы с заразой, которым пользуются арабы на востоке. Они вскрывают пустулы и, выпуская гной, обрабатывают раны очень крепким вином, желательно, алкоголем. Чем мы рискуем, используя этот метод? Только нужно быть очень осторожными, чтобы не заразиться самим. Наденем одежду, пропитанную дегтем, тщательно закроем лица масками мортусов, и... с Богом! Другого выхода из положения просто нет!
Последующие два месяца в Копфлебенце напоминали преддверие ада. Предсказания Вальтера подтвердились, и вскоре замок наполнился поголовно больными людьми. Братья с отчаянием приговоренных вскрывали чумные бубоны. Иногда люди погибали, но иногда и выздоравливали. Постепенно, Вальтер так набил себе руку, вскрывая пустулы, что не проливал ни капли гноя. Но какими бы тщательными не были меры предосторожности, зараза все равно проникла в господский дом. Первой заболела мадам Янина. Барон сам вскрыл ей гнойники, но безнадежно, женщина сгорела в адском пламени горячки за три дня. Потом пришла очередь Жанны, но та выздоровела. Дольше всех держалась Ульрика, она слегла уже в тот миг, когда эпидемия пошла на убыль.
- Мой сын,- цеплялась она в горячке за руки Вальтера, - мой мальчик, вымоленное у Бога дитя. Как он? Вы спасете его? Пусть погибну я, но он должен жить!
- Ульрика, дорогая,- успокаивал её Гуго,- все дети живы и здоровы.
Но он кривил душой. Зараза пробралась и в детскую.
Ни Ульрике, ни её ребенку не суждено было погибнуть, хотя Жанна своего лишилась. Погибло много дам, их мужья, правда, оказались покрепче. Последним, когда уже все думали, что опасность миновала, заболел Вальтер, но благодаря неусыпной заботе брата, он все-таки остался жив. И только сам барон, как заговоренный, оставался цел и невредим. Резал пустулы, ухаживал за выздоравливающими, заботился о захоронении умерших, отдавал распоряжения по хозяйству. Зима уже была на исходе, когда с донжона спустили черный флаг беды, оповещающий округу о бедствии, постигшем Копфлебенц. К тому времени чума уже начала свой разгул по всему епископству.
- Если бы не предупреждение Карела, мне и в голову не пришло, что чума появилась в наших владениях по приглашению,- признался брату Гуго.
Барон чувствовал себя невероятно усталым. Он исхудал, голова стала белой от седины, но мужчина не потерял энергии и присутствия духа. Произошедшее заставило его прийти к странным выводам, которые очень удивили его брата. Вальтер ещё был слаб и отлеживался в постели, когда состоялся этот разговор:
- Зачем нам погрязшая в скверне и грехах лицемерная церковь? Немудрено, что ни мы не слышим Бога, ни он нас, если посредниками между нами являются грязные и распутные попы. Чем я - барон фон Валленберг грешнее этого пройдохи - епископа Трирского? Он пригласил в свои владения чуму, трусливо спрятавшись от заразы за стенами резиденции, я же, наоборот, все это время оказывал помощь больным людям. Так почему я не могу обратиться к Богу без согласия его клира? Неужели мне нечего сказать Всевышнему и неужели Господь меня не услышит? Зачем я разоряю своих подданных церковной десятиной? Для того чтобы какой-нибудь прелат смог содержать ещё одну любовницу? Нет, Вальтер, чем больше я думаю об этом, тем для меня очевиднее, что чехи были правы, возмутившись против тирании католической церкви. Нам нужна дешёвая, доступная церковь, без этой никому не нужной позолоты и без нахрапа и бесцеремонности Рима. Так за каким же чертом, я собственноручно кормлю целую ораву разжиревших тварей, если они только и ждут момента вцепиться в руку, дающую им хлеб?
- Это речи еретика,- слабо улыбнулся Вальтер,- с каких это пор тебя стали занимать церковные дела?
- С тех пор как церковь стала слишком глубоко совать нос в мои! Правда, вряд ли я найду единомышленников, но это ведь не значит, что я вообще не должен думать!
- Как ты собираешься отомстить епископу?
- Не знаю,- пожал плечами барон,- не посылать же ему в подарок проказу или холеру, как он подарил нам чуму. Из почти двухсот обитателей замка выжило менее четверти. Благо, что я во время распустил рыцарей, и те не очень пострадали. А то бери сейчас Копфлебенц голыми руками! Предоставим мерзавца Божьему суду...
Епископ умер незадолго до Пасхи. Всё тело его преосвященства покрыли язвы и гнойники, а жар был такой силы, что из пор кожи выступила кровь. Несчастный кричал в агонии, что он живьем испытывает все муки ада! Неизвестная болезнь мучила его в течение трех дней, и прелат покинул мир.
Валленбергов в тот момент уже не было в Трире. Братья выехали в Зальцбург. Но прежде чем они покинули замок, во дворе был разложен костер, в котором сгорели последние вещи заболевших чумой. В яркое пламя под шумок полетели и старинные кожаные фолианты, источавшие едкий противный запах. Но братья лично подталкивали их баграми в самый жар огня, не давая подойти к костру никому до тех пор, пока от книг ничего не осталось.
Отряд Карела прибыл в вотчину баронов Валленбергов в конце сентября.
По приезде новоявленный граф обнял сестру и приветливо поздоровался с шурином, представив ему свою юную жену. Бланка равнодушно скользнула взглядом по некрасивому грубому лицу хозяина замка, и учтиво улыбнулась его красавице жене.
Карел презрительно искривил губы - он и не сомневался, что эта дурища даже не признает отца своего ублюдка.
Родственники собрались за ужином в тесном семейном кругу.
За окном лил проливной дождь, но в комнате уютно полыхал камин, и аппетитно благоухала хорошо прожаренная оленина. Расправляясь с окороком, молодой Збирайда неспешно и обстоятельно рассказывал барону и его брату о заседании тайного королевского суда. Валленберг хотя и внимательно слушал, особой заинтересованности в этом деле не выказал.
- Что ж, любезный шурин,- поднял он кубок с вином,- этот неизвестный ловкач, кем бы он ни был, оказал вам незаменимую услугу, наградив графским титулом. Вам же, мадам Бланка, дал молодого и красивого мужа.
- Так-то оно так,- вздохнул Карел,- но в довесок к бастарду в теле собственной супруги, я ещё получил и вторую обесчещенную девицу. Король обязал меня позаботиться и о ней.
- Несправедливо! - посочувствовал ему фон Валленберг. - Где, кстати, эта юная грешница? Вы оставили её в Париже?
- Она здесь, но сами понимаете, ей не место за столом рядом с порядочными женщинами.
- Может, я сумею вам помочь, избавив от этой обузы? У меня есть неженатые вассалы, если у девицы, конечно, всё в порядке с приданным!
- Её приданое,- поморщился Карел,- не стоит того, чтобы о нем много говорили!
- Жалко,- это уже тяжело вздохнул Вальтер,- без денег она вряд ли кому понадобится.
Через некоторое время по знаку мужа баронесса увела присутствующих дам к себе. И разговор в гостиной моментально утратил мирный характер.
- Ладно,- нападал на зятя возмущенный Карел,- я понимаю, что только благодаря вашей выходке сумел так удачно жениться, иначе бы на меня и не глянул никто - нищий моравский дворянчик и богатейшая наследница с графским титулом?! Да мне в лучшем случае рассмеялись в лицо, если бы я попытался посвататься. А в худшем..., - он небрежно взмахнул рукой. - Черт с ним! Я согласен, что мне остается только молиться Богу, чтобы эта юная ослица родила дочь. Но Мадлен, барон, Мадлен! Этот-то крест, почему я должен нести на себе? Позаботьтесь о ней сами!
Валленберг слушал град упреков, с видимой скукой поглядывая в окно.
- За всё нужно платить - за графскую корону тоже! Мне не нужна эта девица, но я могу ей выделить небольшую сумму на приданое, и больше не забивайте нам голову её судьбой.
Он немного помолчал, а потом остро глянул на гостя:
- Это всё, о чем вы хотели со мной поговорить?
Да, у этого барона, действительно, было невероятное чутье на неприятности!
И Карел, собравшись духом, передал ему предупреждение Гачека.
К его удивлению, братья Валленберги отнеслись к его сообщению спокойно и даже с облегчением перевели дыхание.
- Мы ждали мести со стороны де ла Верды, только не знали, что он конкретно предпримет, - признался Вальтер.
- Ай да, епископ - святой человек!- горько хмыкнул барон. - Значит, чтобы уничтожить моих сыновей не жалко подвергнуть нашествию заразы всё епископство!
- Какой заразы? - опешил Карел.
- Да мало ли хворых шляется по дорогам епископства в жажде исцеления? И одному Господу известно, чем они больны. Я слышал, что двести лет назад эпидемия началась с того, что Дьявол подложил на оживленный тракт кусок дорогой парчи, а нам достаточно будет и лоскута дерюги. Схватят, не побрезгуют, хоть сто раз предупреди об опасности! Тем более что ходят упорные слухи о чуме. В самом замке вместе с обслугой проживает около двухсот человек. В такой скученности достаточно кому-нибудь чихнуть погромче, и....
- Ладно, ещё поквитаемся,- вздохнул Вальтер. - Давайте решать, что делать с такой напастью?
- Закрыть ворота, и объявить осадное положение!- с ходу предложил Карел.
- И как долго сидеть в такой осаде? Пока все не вымрем сами по себе? Епископ может ждать и год, и два - наша церковь отличается долготерпением, когда речь идет о мести. А мои владения настолько аппетитный кусок, что ради подобного куша можно и подождать!
- Увези подальше женщин и детей, а я останусь здесь,- это уже высказался Вальтер.
- Епископ сразу прознает об этом и подождет, пока мы не вернемся! Не могу же я всю жизнь бегать от него, как крыса. Нет, это не подходит,- возразил Гуго,- сделаем по-другому. Вполне открыто, с двумя племянниками, моя жена отправится навестить своего крестного отца. С ней уедут только три женщины - кормилица Эриха, Герда, да служанка баронессы. Остальные же отдадут себя на Божью милость. Что будет, то и будет!
Карел в изумлении посмотрел на братьев.
- Но эта игра со смертью - сущее безумие!
- Вся наша жизнь - безумие,- равнодушно пожал плечами Вальтер,- выезжайте завтра же утром, от греха подальше! Кто знает, как быстро начнет действовать его преосвященство. Может, подозрительный больной уже умирает в епископском лепрозории. Подбросить его платье к воротам Копфлебенца - дело нескольких часов. А людям хоть кол на голове теши, всё равно подберут и тайком пронесут в крепость.
Ночью в замке поднялся тайный переполох, тщательно скрываемый даже от большинства прислуги.
- Я всю жизнь прожила здесь,- уперлась не на шутку разозлившаяся Герда,- ни разу не выбиралась дальше деревни. Почему я на старости лет должна ехать в какие-то неведомые края?
- Кому, кроме тебя я могу доверить своих детей, - терпеливо уговаривал её Гуго,- не Елене же! Там, в Моравии, они будут в полной безопасности, но нужен пригляд и за моей женой.
- Глаз не спущу!- охотно согласилась кормилица. - Дернуло же вас на ней жениться!
- Это было правильное решение. Перестань скулить и собирайся!
Разговор с женой отличался лаконичностью.
- Вскоре на замок обрушится мор. Завтра вы с племянниками выезжаете в Моравию.
Елена хмуро выслушала мужа. По сути дела, это был чуть ли не первый разговор между супругами с тех пор, как де ла Верда увез из замка Стефанию.
Гуго ни в чем не упрекал жену - он старательно делал вид, что таковой просто не существует.
Рано утром, едва забрезжил хмурый осенний рассвет, изумленные обитатели замка увидели, что только вчера приехавшие гости покидают Копфлебенц, прихватив с собой баронессу с двумя детьми и няньками.
Валленберг обнял и расцеловал детей, перекрестив им лбы, прижал к себе Герду и церемонно поцеловал руку жене.
- Что происходит? - в кабинет, где сидели братья, ворвалась взволнованная Ульрика.- Почему замок покинули дети мадам Стефании и Герда?
- Вас сюда кто-нибудь звал, мадам Ульрика? - холодно поинтересовался Вальтер. - Как вы осмелились вести себя, настолько своевольно?
Белая королева сверкнула глазами на младшего фон Валленберга.
- Я не идиотка, и если из замка отправили детей мадам Стефании, да ещё Герду, значит, происходит что-то невероятное! Мы в смертельной опасности? Начинается война? Владениям грозит интердикт?!
- Мадам, успокойтесь,- тихо промолвил барон,- в наш сумасшедший век никто не может чувствовать себя в безопасности. Войны, эпидемии, восстания смердов... Всё в руках Господа, Ульрика! А мадам Елена поехала вместе с братом навестить свою семью. И я вам буду признателен, если вы со свойственным вам умом и осторожностью успокоите всех, у кого появились какие-либо страхи и сомнения. Я надеюсь на вас!
Белая королева, побледнев, низко присела в поклоне и с мольбой прошептала:
- Разрешите моему сыну покинуть замок! Сжальтесь надо мной, я не переживу его потери!
После долгих лет бесплодных ожиданий, Ульрика прошедшим летом всё-таки родила ребенка. И теперь она в отчаянии вглядывалась в лица хмурых мужчин, но, увы, ни один из них не шевельнул даже бровью, с ледяным безразличием глядя на отчаяние матери. Ульрика, не скрывая слёз, вышла из комнаты. Проводив тоскливым взглядом её понурую фигуру, Гуго задумчиво спросил брата:
- Я никогда не задавал тебе вопросов, но обстоятельства могут сложиться так, что мы больше толком и не поговорим. Расскажи мне, Вальтер, как случилось, что епископ узнал о твоих опытах над покойниками?
- Думаешь, меня предала Ульрика?
- Как знать!
- Тебя так и будут шантажировать мной!
- И что?
Лицо Вальтера омрачилось:
- Может, смерть - благо для меня?
- Не надо уныния и мрачных мыслей. Нам предстоит страшная борьба с напряжением всех сил и средств. И если ты решишь, что смерть - благо, то мы можем прямо сегодня заказать плотнику гробы для всего замка. Нам нужно исполнить свой самый главный долг - долг сеньоров по отношению к вассалам. Эти люди будут ждать от нас помощи, и мы обязаны её оказать. Ты - прекрасный лекарь и наша единственная надежда выйти целыми и невредимыми из этой истории. И опять-таки, если мне будет суждено погибнуть, то именно тебе предстоит поставить моих сыновей на ноги.
Брат опустил голову и ничего не сказал. Но барон был твёрдо уверен, что он возьмет себя в руки. Только бы ожидание не затянулось надолго - ничего нет хуже неопределенной опасности, которая неизвестно когда и откуда нагрянет.
Беда пришла через три недели. Валленберги так и не узнали, каким образом зараза попала в замок, но однажды утром эконом сообщил барону, что заболел один из конюших. Как всегда внешне невозмутимый Вальтер спустился в людскую и осмотрел здоровенного мужика лет сорока. Того колотил озноб, он горел в горячке, а под мышками и в паху назревали пурпурные шишки.
- Чума! - сразу поставил он диагноз.
Гуго обреченно кивнул головой. Братья, тщательно отеревшись уксусом, заперлись в библиотеке.
- Больного изолировать, в его вещи сжечь. Всем жителям замка носить пропитанные дегтем маски. Усиленное жирное питание, протираться уксусом - это все меры предосторожности, которые мне известны. Но все это поможет мало - пройдет несколько дней и, в лучшем случае, будет болен каждый второй!
- Что же делать?
- Раз мы не имеем возможности бороться с распространением, будем лечить.
- Но говорят, что Бич божий неизлечим?
- Раз существуют пережившие его люди, значит, это излечимая болезнь. Я перелистал все книги, имеющиеся в библиотеке, и нашел единственный способ борьбы с заразой, которым пользуются арабы на востоке. Они вскрывают пустулы и, выпуская гной, обрабатывают раны очень крепким вином, желательно, алкоголем. Чем мы рискуем, используя этот метод? Только нужно быть очень осторожными, чтобы не заразиться самим. Наденем одежду, пропитанную дегтем, тщательно закроем лица масками мортусов, и... с Богом! Другого выхода из положения просто нет!
Последующие два месяца в Копфлебенце напоминали преддверие ада. Предсказания Вальтера подтвердились, и вскоре замок наполнился поголовно больными людьми. Братья с отчаянием приговоренных вскрывали чумные бубоны. Иногда люди погибали, но иногда и выздоравливали. Постепенно, Вальтер так набил себе руку, вскрывая пустулы, что не проливал ни капли гноя. Но какими бы тщательными не были меры предосторожности, зараза все равно проникла в господский дом. Первой заболела мадам Янина. Барон сам вскрыл ей гнойники, но безнадежно, женщина сгорела в адском пламени горячки за три дня. Потом пришла очередь Жанны, но та выздоровела. Дольше всех держалась Ульрика, она слегла уже в тот миг, когда эпидемия пошла на убыль.
- Мой сын,- цеплялась она в горячке за руки Вальтера, - мой мальчик, вымоленное у Бога дитя. Как он? Вы спасете его? Пусть погибну я, но он должен жить!
- Ульрика, дорогая,- успокаивал её Гуго,- все дети живы и здоровы.
Но он кривил душой. Зараза пробралась и в детскую.
Ни Ульрике, ни её ребенку не суждено было погибнуть, хотя Жанна своего лишилась. Погибло много дам, их мужья, правда, оказались покрепче. Последним, когда уже все думали, что опасность миновала, заболел Вальтер, но благодаря неусыпной заботе брата, он все-таки остался жив. И только сам барон, как заговоренный, оставался цел и невредим. Резал пустулы, ухаживал за выздоравливающими, заботился о захоронении умерших, отдавал распоряжения по хозяйству. Зима уже была на исходе, когда с донжона спустили черный флаг беды, оповещающий округу о бедствии, постигшем Копфлебенц. К тому времени чума уже начала свой разгул по всему епископству.
- Если бы не предупреждение Карела, мне и в голову не пришло, что чума появилась в наших владениях по приглашению,- признался брату Гуго.
Барон чувствовал себя невероятно усталым. Он исхудал, голова стала белой от седины, но мужчина не потерял энергии и присутствия духа. Произошедшее заставило его прийти к странным выводам, которые очень удивили его брата. Вальтер ещё был слаб и отлеживался в постели, когда состоялся этот разговор:
- Зачем нам погрязшая в скверне и грехах лицемерная церковь? Немудрено, что ни мы не слышим Бога, ни он нас, если посредниками между нами являются грязные и распутные попы. Чем я - барон фон Валленберг грешнее этого пройдохи - епископа Трирского? Он пригласил в свои владения чуму, трусливо спрятавшись от заразы за стенами резиденции, я же, наоборот, все это время оказывал помощь больным людям. Так почему я не могу обратиться к Богу без согласия его клира? Неужели мне нечего сказать Всевышнему и неужели Господь меня не услышит? Зачем я разоряю своих подданных церковной десятиной? Для того чтобы какой-нибудь прелат смог содержать ещё одну любовницу? Нет, Вальтер, чем больше я думаю об этом, тем для меня очевиднее, что чехи были правы, возмутившись против тирании католической церкви. Нам нужна дешёвая, доступная церковь, без этой никому не нужной позолоты и без нахрапа и бесцеремонности Рима. Так за каким же чертом, я собственноручно кормлю целую ораву разжиревших тварей, если они только и ждут момента вцепиться в руку, дающую им хлеб?
- Это речи еретика,- слабо улыбнулся Вальтер,- с каких это пор тебя стали занимать церковные дела?
- С тех пор как церковь стала слишком глубоко совать нос в мои! Правда, вряд ли я найду единомышленников, но это ведь не значит, что я вообще не должен думать!
- Как ты собираешься отомстить епископу?
- Не знаю,- пожал плечами барон,- не посылать же ему в подарок проказу или холеру, как он подарил нам чуму. Из почти двухсот обитателей замка выжило менее четверти. Благо, что я во время распустил рыцарей, и те не очень пострадали. А то бери сейчас Копфлебенц голыми руками! Предоставим мерзавца Божьему суду...
Епископ умер незадолго до Пасхи. Всё тело его преосвященства покрыли язвы и гнойники, а жар был такой силы, что из пор кожи выступила кровь. Несчастный кричал в агонии, что он живьем испытывает все муки ада! Неизвестная болезнь мучила его в течение трех дней, и прелат покинул мир.
Валленбергов в тот момент уже не было в Трире. Братья выехали в Зальцбург. Но прежде чем они покинули замок, во дворе был разложен костер, в котором сгорели последние вещи заболевших чумой. В яркое пламя под шумок полетели и старинные кожаные фолианты, источавшие едкий противный запах. Но братья лично подталкивали их баграми в самый жар огня, не давая подойти к костру никому до тех пор, пока от книг ничего не осталось.
