***
Последнее желание он так и не высказал. Истерика перешла в глубокий обморок, ночью королеву никто беспокоить не стал, а утром и поздно было. Мария и на казни-то не присутствовала.
Как ей рассказали, Исайя опять орал, бился, но палача такими мелочами было не смутить. Два удара, петля – и виси, болезный.
Приговор был приведен в исполнение.
Уже потом Мария узнала, что по стране поползли слухи и сплетни. Большинство людей было уверено, что «круто королева оглобли заворачивает!», но в целом, королеву одобряли. Почему-то народ не любил Исайю Рентского. Вот и не сочувствовал ему никто.
Помер?
Да и пусть его, правильно королева казнила за измену. И вообще, кардиналов много бегает, а королева, которую Многоликий благословил – одна. И вся наша.
Сказала – висеть, вот и виси себе, нечего короля убивать было.
Опять же, хорошая жена, за мужа отомстила, не стала ничего ждать. Тоже заслуживает уважения.
Народ был на стороне Марии, а остальное ее волновало намного меньше. Разве что…
Макиавелли, кажется?
Для народа лучше казнить десяток придворных, чем поднять налоги для каждого человека хоть на пол-гроша? Точно Мария не помнила, но смысл был именно такой.
И ведь прав был Никколо, стопроцентно прав. Опять по-его вышло.*
*- Мария не вполне права, точная цитата: „…люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества.“. Прим. авт.
Великий человек!
Вот как полезно знать историю!
***
Комната была та же.
И люди те же. Только на этот раз никто никого не душил, не давил, Аруасий просто вытащил из-под рясы тетрадь и передал ее мужчине. А тот преспокойно достал мешочек с деньгами и отошел на несколько шагов.
- Ты пересчитывай, я тетрадь посмотрю.
Взгляд в мешочек, взгляд в тетрадь… обмана не было ни с одной из сторон. И мужчина кивнул Аруасию.
- Хочешь, иди первым, хочешь, я пойду. Я тебя больше не побеспокою, но ты лучше сам думай, куда удирать. Тут скоро горячо будет.
- Почему ты мне об этом говоришь? – Аруасий людям не верил. Да и с чего бы? Человек человеку – волк, враг и корм, это всем известно.
- Мне на тебя вообще плевать. Думаешь, почему не удавил? Так потревожить не хочу раньше времени. И предупреждаю потому же. Ты не дурак, поймешь, когда надо драпать.
Аруасий задумчиво кивнул.
Да, пожалуй.
Если бы его сейчас убили брат Тома был бы безутешен, поставил всех на уши… сейчас ему не до работы, у него романтика и все такое, прочее лирическое. Так что в интересах этих людей не трогать Аруасияя. До какого-то времени.
Если Аруасий сбежит, его искать будут. Опять же, не до работы. И если тетрадь пропавшую заметят, на него и спишут.
Шпиону матушки-предстоятельницы того и требовалось. Доказательства есть, а остальное… на таком уровне имеющегося достаточно. Улики тоже уничтожить никто не даст…
Ну и личное мнение у шпиона тоже было, он же человек, не камень какой! С его точки зрения, если кто-то такое творил с людьми…
Убивать надо!
Некоторых тварей надо просто убивать, чтобы не поганили собой род человеческий. Земля почище будет.
Вот.
***
- Рикардо?
- Сейчас прикажу! Ребята – вперед!
С мест взвились в небо два альбатроса и крупная летучая мышь. Последняя – с возмущенным писком.
А то как же! Альбатрос - это не синичка, воздушную волну они поднимают будь здоров! Но так удобнее…
Мария не просто так приказывала.
Во-первых, все должны были видеть двуипостасных. И что они на стороне Марии – тоже.
Во-вторых, нечего регалиям пыль собирать невесть где. Пусть возвращаются на законное место.
Вот и летели альбатросы и летучая мышь к башенке. Альбатросы – доставить все на место. Феликс – проследить, чтобы ничего лишнего не притащили. Драгоценности Иоанна здесь вовсе ни к чему.
А вот остальное…
Медленно, очень медленно два здоровущих альбатроса протиснулись в башню. И так же неторопливо спланировали обратно, положив к ногам Марии корону, скипетр…
Все, что она с таким трудом сперла.
Не пригодилось?
Как сказать!
Зато сейчас она может сказать, что они все прятали вместе с мужем. Просто он сам достать ничего не успел, правда-правда.
Эх, как ей хотелось поквитаться с Иоанном! А теперь приходится из него чуть ли не героя делать!
Да и ладно!
Зато по толпе ползет шепоток, такой тихий, но неотвратимый.
- Королева… все знали… благословение Богов…
Вот и правильно.
А уж когда два альбатроса падают навзничь, и поднимаются с мостовой в человеческом обличье….
Мария протянула руку, и один из альбатросов подал ей корону.
- Ваше величество, я предлагаю объявить вас регентом. И начать возглашать это по всему Эрланду, - вывернулся откуда-то его преосвященство Роман Рентский. Уж как ему не хотелось кардиналом становиться, а пришлось. Личный духовник королевы, ниже просто несолидно будет.
Мария повертела корону в пальцах. Потом кивнула канцлеру.
- Бустон, распорядитесь. Это все вернуть в сокровищницу. Вот сын подрастет, там и видно будет.
- А коронация? – опять подсунулся кардинал.
Мария посмотрела на него с укоризной.
- Младенца? Вы куда корону будете возлагать, святой отец? И вредно это, церемония же не на один час!
- Н-ну…
- Потому моя воля. Регалии на место. По королевству объявить о рождении у Иоанна сына. С запозданием, но как смогли, так и вернулись. И назначить по этому поводу празднества на три дня. Финансы выделю.
Ихораса можно было поругать за многое, но в бумагах у него был идеальный порядок. И в казначействе тоже. Оно и понятно, он сам править собирался, к чему ему вредить? Сам же потом и разгребать будет.
- Да, ваше величество.
- Объявить всем, что мой… наш с Иоанном сын будет коронован, как только ему исполнится десять лет. В двадцать я передам ему всю власть в стране. До той поры придется побыть регентом.
Лицо у королевы было такое выразительное, что кто-то не удержался – хихикнул. Мария вежливо не обратила внимания. Смешно им!
Их бы к власти! Завоют же через три дня! Это ж не только балы и любовники, это очень много всего. Да, и бухгалтерия тоже…
А то раскрадут все королевство, не задумаются. А что? Страна ж большая, от нее не убудет!
- Да, ваше величество, - поклонился кардинал.
- Далее. Старый закон не отменен, а потому всем двуипостасным я дарую титулы эрров. Поместья потом подберем, сейчас их много освободилось.
- Да, ваше величество.
- Если еще кто-то захочет пройти проверку… я выделю под это один день в месяц. Потом объявлю, какой и где все будет происходить. Больше двуипостасных – крепче милость Многоликого.
По толпе пробежал шепоток.
Вот теперь всем стало интересно. А вдруг?
Кому ж не захочется? Долгая жизнь, здоровье, второй облик, титул…
Мария ощупала языком клыки.
- Ах да! Кардинал, извольте отписать в Конклав о том, чем вы были свидетелем. И я напишу.
- Да, ваше величество.
А куда деваться?
Такое не замолчишь, и лучше начать игру на своих условиях.
Ничего, Мария справится. Это вам не налоговая, здесь все проще.
***
- Опять переживаешь? Прекращай море солить!
От дружеского тычка в бок Рэн уклонился. Но Бертран не унывал, скорость у них была одинаковая, только у Рэна навыков больше.
- Ну-ка! Улыбайся, а то все подумают, что тебя зверски пытали и мучили все плавание! Чего ты нос повесил?
Рэн развел руками.
- Понятно! Опять хандра напала!
Если бы плавание шло легко и быстро, она бы толком не успела. Но море же! Сначала шторм, а потом штиль. Бертран подозревал, что это вулкан погоду подпортил, но скале его возмущение безразлично. Хотя давно могли бы уже прибыть!
- Н-ну…
- Прекращай! Драконы нужны всегда, или ты думаешь, ее величество от нас откажется?
- Ее величеству еще нужно что-то решить с супругом.
- Решит. Может, и с нашей помощью! А не устроимся в Эрланде, вернемся в Картен! Нет, так еще куда полетим! Чего ты переживаешь?
- Действительно…
- Все будет хорошо, я тебе точно говорю! Но лучше бы, конечно, Эрланд. Мне Клара понравилась. А ты себе никого присмотреть не хочешь?
Рэн посмотрел на друга с искренним удивлением.
- Присмотреть?
- Почему нет? Сам подумай, женишься, дети пойдут, может, и среди них драконы будут?
Кажется, Бертран нашел нужные слова. Рэн задумчиво кивнул.
- Да… посмотрим.
- Вот то-то же! А то хандрить, тосковать…. Фу! И еще раз – фу!
Рэн улыбнулся.
- Ладно… посмотрим, что дальше будет!
- Давно бы так!
Корабль медленно приближался к берегам Картена.
***
- Ваше величество! Прибыл его величество Саймон!
Поклон был более, чем почтительным.
Мария сначала удивлялась, потом уже сообразила. Это для нее, человека двадцать первого века, преклонение перед богами и вера были чем-то странным. Да, не прошли мимо и семьдесят лет советской власти, и омерзительное поведение церкви в девяностые годы. В Бога Мария верила, но религиозностью не страдала.
А тут не так!
Тут люди верят. Искренне и даже неистово, и на костер идут с этой верой. В обычные дни им для этого и личной убежденности хватает. А тут – еще и подтверждение!
Да какое!
Вторая ипостась у адмирала, вторая ипостась у Демьена… по коридорам дворца шлепал очаровательный ядовитенький утконос, и нагло приставал ко всем. Увы, физические недостатки это исправить не помогло, шут остался ровно таким же, как и был. Помолодел только.
Характер у него тоже не особо исправился, и один из эрров, который решил потискать очаровательного зверя, так получил задней лапой, что… нет, не помер. Но очень об этом пожалел.
Провалялся в горячке почти неделю, проболел потом…
Ей-ей, помереть было проще.
А кто все это устроил?
Правильно, королева. Вроде, как и у нее вторая ипостась есть, просто никто не рассказывает, какая именно. И камень Многоликого у нее.
Благословение на ней, не иначе. А идти против той, которую благословили Боги?
Не-не, найдите других идиотов.
Говорит ее величество, что они с королем помирились? И вообще, так было задумано?
Ну… наверное, так оно и есть. Письма точно настоящие, там королевская печать. Та самая, старая. То есть если и было оно написано, то королем. Королева-то ее достать не могла, ее во дворце не было! Пусть даже она бы пришла ненадолго, но это ж лезть под крышу, в эту башню... нет, незаметно такого не проделать! Значит – все правда.
А вдруг…
Ну, пусть не у самого эрра или эрры, но у кого-то из их семьи будет благословение Многоликого? Ее величество честно обещала выделить один день в месяц, и всех посмотреть… вот, уже и день назначен. Какие уж там бунты?
Да и с заговорами становится сложно. Вот так будешь разговаривать, а за окном птичка сидеть будет. Или киска под столом играть. Или… да мало ли, кто еще есть?
Рисковать никому не хотелось.
Лучше дождаться того самого дня, а потом… а потом будет еще что-то интересное. Наверняка.
- Прибыл? Отлично!
По правилам, королеве полагалось его дождаться в тронном зале, но Мария твердо решила, что ей на правила – чихать!
Если так вспомнить историю…. Кто все эти правила соблюдал? Да те, кто на троне не особо крепко сидел! Те же Тюдоры – узурпаторы же, вот и пошло, правильный подход к королю, правильный отход от короля. Тот же Людовик, четырнадцатый по порядковому номеру. Мало кто помнит слово «фронда», а ведь правление у парня началось с гражданской войны. Вот он и перевел всю энергию придворных в другое русло. Пусть не короля мечтают свергнуть, а спорят, кто ему тапочки подавать будет. Такой ритуал разработал – его потом никто уже соблюдать не смог!
А вот Наполеон, к примеру, церемониями сильно не утруждался. Или Петр Первый!
Романовы заморачивались с поклонами и прочим, а Иван Грозный… любой боярин, который посмел бы царю указывать, что «не подобает» быстро познакомился бы с товарищем Скуратовым-Бельским. И орал бы жалобно: «Гриша, за шо?!». *
*- Малюта Скуратов – Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский. Прим. авт.
Так что королева пролетела по коридорам так, что за ней едва успевала небольшая свита, и выскочила во двор, в котором как раз останавливались кареты. И одна из них, самая крупная.
И из нее как раз выходит человек, который настолько похож на Марию, что ему и тонкого золотого обруча на голове не надо. И так ясно, что брат.
- Саймон!
Мужчина обернулся, и тут же получил в объятия сестру.
- Мария! Ты… ты такая…
- Какая? – Мария прекрасно знала, что она сейчас красавица. Но услышать же приятно! И платье ей идет цвета ультрамарин, и сапфиры к месту. Рубин надежно спрятан под одеждой.
И сейчас он, кстати, нагревается.
А не кажется ли вам, ваше величество, что ваш брат тоже того-с? Двуипостасный?
А ведь может быть.
- Совсем как девочка. Я такой тебя и помню, - определился Саймон. Сам он выглядел не только на свой возраст, даже и чуточку побольше. Корона сильно давит, если ее носить не только для украшения.
- Я рада, - просто сказала Мария. – Пойдем! Я так давно тебя не видела, я столько хочу узнать! Как жена, как дети? И за Феликса тебе громадное спасибо!
Саймон и опомниться не успел, как его увлекли во дворец, заговорили, затянули… и обошлись без кучи утомительных церемоний. Сразу перешли к скромному (всего четыре перемены блюд) семейному обеду, а там его и отдыхать отправили. И то, возраст не юный уже, и в карете тяжело. А Мария обещала зайти позднее.
***
Зашелестели шаги.
Стукнули костяшки пальцев по двери.
Саймон едва успел натянуть на себя одеяло, когда Мария вошла внутрь. В домашнем платье, без короны, с расплетенными косами, присела на край кровати.
- Не спится, братец?
- Нет. Откуда ты знаешь?
- А, это не я. Феликс сказал. Он ночью летать любит, ну и мне рассказывает, что увидел.
- Вот как, - Саймон покосился за окно, туда, где светили холодные звезды. – А сам почему в гости не заглянул?
- Обещал завтра. Заглянет еще… он чуточку боится.
- Чего?!
- Я собираюсь его женить на своей дочери. Лет через семь, когда подрастет.
Саймон и рот открыл.
- На Анне?
- Они умудрились влюбиться, да и парень хороший. Если дождутся друг друга, пусть будут счастливы.
- Вот так… просто?
- А чего усложнять? Ты мне его уступишь?
- Если он сам согласится. Я его тоже люблю, пусть, не как сына, но племянника… он мне стал родным, Мари.
- Договорились. Поговорим о тебе, Саймон? Чего ты хочешь?
Его величество не стал кривить душой. Не здесь, не с сестрой, у которой такие внимательные и тревожные темные глаза. И вспыхивают в них алые искорки, и вспыхивают точно такие же искорки в рубине Многоликого.
- Вторую ипостась. Для кого получится.
- Для тебя, к примеру?
Саймон почувствовал, как сильно и глухо заколотилось сердце.
- Для меня?!
- Ты тоже двуипостасный, братик. Кстати – из тебя получится хороший мудрый змей. Хочешь?
- Спрашиваешь!
Тут и одеяло в сторону полетело! Да кто б от такого отказался?
Мария улыбнулась, дотронулась до его руки.
- Слезь лучше на пол. Ты крупный, или меня придавишь, или кровать разворотишь… вот так, иди на мой голос, слушай меня…
Алые искры в камне… алые искры в глазах… и мир вдруг сворачивается в одну искру, а потом разворачивается, только Саймон смотрит на него совсем иначе.
И мир явно стал меньше. Или он – больше?
***
- Крупный змейс, - Мария поджала ноги. На полу особенно места и не было, спальню (хорошо хоть большую, королевских размеров, тут квадратов пятьдесят точно есть) почти целиком занимал флегматичный змей. Анаконда, только мужского рода. И длинненький такой, метров пятнадцать в нем точно было. А может, и больше, Мария не измеряла.
