- Я ничего не слышу, - заявил наконец колдун. – Ты должнамысленно кричать, будто пытаешься докричаться до кого-то вдалеке. Представь, что ты стоишь на одной горке, а тот, кого тебе нужно позвать – на другой!
- Я бы не стала звать кого-то на другой горке мысленно, - отозвалась Накато.
- Я знаю! – рявкнул Эну. – Ты бы орала во все горло. Здесь глотку драть не нужно. Представь, что ты кричишь. Позови громко, но мысленно.
- Громко, но мысленно, - горько повторила Накато, и мысленно похвалила себя за освоенное искусство вранья. – Господин Эну, ты сам представляешь, как это возможно?
- Я представляю, - мягко отозвался колдун. – И тебе тоже придется это представить! Хочешь ты того или нет.
Понятно. Увильнуть, отговариваясь страхом и неумением, не получится. Колдун не отстанет, пока она не сделает так, как он требует. Ей придется-таки звать колдуна Чиму, пока не дозовется до него. Чем-то это окончится? Иму говорил, колдун был не в себе перед смертью. А в своем ли уме окажется бесплотный дух?
И что этот дух надумает рассказать Эну… поверит ли Эну ему?
Накато звала мысленно безвестного колдуна-ренегата, которого никогда не видела. А в уме перекатывались беспокойные мысли. На что Изубе понадобился колдун Чима? Из-за неведомого браслета жрицы Саалиндж? Но Чима – дух бесплотный, как Эну намерен заставить его отдать то, что, как он считает, находится у Чимы?
А вот уничтожать печать на ее руке он не торопится. Видимо, считает, что еще может пригодиться.
- Ты отвлекаешься, - Эну вздохнул. – Ты позвала громко, а потом – все тише, и тише, и тише. Я уже едва различаю твой зов. И звучит он реже и реже, - он нахмурился с недовольством.
- Прости, господин, - пискнула Накато.
- Не прощу! – рыкнул колдун, заставив ее вздрогнуть по-настоящему. – Скажу обо Изубе, что ты не делаешь того, что говорят. Попрошу наказать тебя.
- Прости, господин, - повторила девушка. – Я буду стараться! Я попытаюсь, честное слово! – она уставилась на него преданным взглядом.
Эну выругался себе под нос, буркнул по обыкновению что-то о тупости горских пастухов. Кажется, благодаря ей, Накато, горцев станут считать совершенно безголовыми.
Она попыталась сосредоточиться. Нужно звать Чиму! Иначе Эну и впрямь разозлится. А злить его не хотелось. Колдун почти прекратил пугать ее – она привыкла к нему. Но не стоило терять осторожность – Эну оставался сильным, опасным колдуном. Ближайшим помощником Изубы. И все, что сейчас происходит, происходит по приказанию Изубы. И с его разрешения.
Колдун не отзывался.
Не слышит или не хочет слышать ее зов? Он ведь наверняка не ждал, что кому-то понадобится. Все-таки, если Чима и правда сначала тронулся умом, а потом – умер, наверное, и дух его не слишком разумен.
«Чима! Безумец Чима!»
Ей показалось, что от мысленного вопля раздалось эхо. Интересно, бывает эхо в мире духов? Отклика не было – она-то помнила, как колышется воздух, когда зов достигает ушей того, кого зовут. Невольно поежилась, вспомнив корявые пальцы, которыми обратились голые ветки кустарника.
- Лучше не зли его, - предостерег Эну. – Зря ты именуешь его безумцем. Кто знает, чего от него можно ждать?
- А ты меня не защитишь от него, господин? – Накато снова обернулась к нему.
- Зеркало! – рявкнул Эну, вскакивая с циновки.
Лицо перекосилось, глаза расширились и вылезли из орбит. Да помилуют ее боги – она ведь отвернулась от зеркала! Но ведь отклика не было… вначале.
От осознания собственной ошибки прошиб ледяной пот. Накато показалось, что за в затылок ей вцепились десятки когтей. Обернуться к зеркалу она не успела: ее ухватили за горло и потащили куда-то. Она взмахнула руками, раскрыла рот – но не сумела издать ни звука. Да помилуют ее боги и духи. Кажется, ее погубила собственная самоуверенность.
Не получалось ни вздохнуть, ни крикнуть. Барахтаться, брыкаться – все бесполезно. Руки и ноги не слушались. Они ей вовсе, кажется, перестали принадлежать.
Где она? Уже в мире духов или еще в комнате Эну? Лежит, должно быть, на полу – без чувств, беспомощная. Не в силах прийти в себя.
А вокруг клубится туман…
*** ***
- И зачем же ты меня звала? – скрипучий голос привел в себя.
Перед Накато стоял сгорбленный карлик с тщательно выбритой сизой головой и висящей единственной тощей косицей. Тусклые глаза пристально глядели на нее, тонкогубый рот кривился, съезжая на сторону.
Она стояла посреди клубов тумана, а карлик разглядывал ее в упор. Но взгляд не был острым и проницательным, как у того же Изубы или Эну, или у Амади. Глаза выдавали непроходимую тупость.
- Я, - Накато запнулась. Что же ему ответить?
- Кто ты такая?! – закричал карлик.
- Я не знаю, - она окончательно растерялась. – Мне сказали – позвать, и я позвала…
- Не реви! – приказал он раздраженно. – Терпеть не могу бабские нюни! – и неожиданно отвесил ей затрещину.
Накато отшатнулась – она и не поняла, как он ухитрился достать до ее лица.
Взбешенный карлик сопел. Чем она исхитрилась так его разозлить? Он недоволен тем, что кто-то потревожил его покой? Или есть еще какая-то причина? Она ведь толком и не знает, что происходит, когда зовут через зеркало. И в прошлый раз она звала живого человека, а не духа…
А Чима скалился, желтоватые белки глаз наливались кровью. Зол! Это, несомненно, тот самый Чима – точь-в-точь похож на то, как его описывал Иму!
Следующий удар пришелся по второй щеке. Накато вскрикнула.
- Я же говорил – терпеть не могу бабские нюни! – он уже завизжал. – Чего ты носом хрюпаешь?! Звала – так говори, чего надо! Ты сама-то кто такая?!
- Я, - она глубоко вздохнула.
Реветь нельзя! Нужно вспомнить, как брат приводил ее к старику Асите. Тот тоже терпеть не мог, когда при нем плакали. Голодная или битая – но следовало сдерживать слезы. Да и с чего ей сейчас-то реветь? Подумаешь – пара затрещин! Случалось отхватывать и похуже. Правда, давно. Отвыкла, должно быть.
- Меня зовут Накато, господин, - протянула она, хлопая торопливо ресницами, чтобы прогнать набежавшие слезы.
Она улыбнулась и мягко, как учили на уроках танцев и грации, опустилась перед ним на колени. Нехорошо разговаривать, глядя на господина сверху вниз. Пусть даже он ей на деле и не господин. Растянула губы в улыбке, стараясь глядеть ласково.
И с трудом скрыла изумление, увидев, как он с довольным видом осклабился.
Да помилуют ее боги! Мужчины и впрямь впечатлительны и доверчивы. По крайней мере, некоторые из них. Слабоумного карлика она исхитрилась обмануть лицемерной улыбкой.
Глава 29. Возвращение из мира потустороннего
Накато разглядывала сморщенное лицо с чересчур широким ртом.
Интересно, а возможно ли переплетение между мужчиной и женщиной, очутившихся в мире духов? Ведь здесь находится не ее тело. Во всяком случае, ей хотелось бы в это верить. Да и Чима давно мертв. Каково оно здесь, в потустороннем краю?
Хилое горбатое тело выглядело уродливо. Да и лицо с кривящимся ртом и бессмысленным взглядом не лучше.
- Накато, - повторил карлик раздельно. – Как ты доверчива – сказала мне свое имя! – он захихикал. – Я ни разу не слышал о тебе. Зачем ты искала меня?
- Меня попросил об этом колдун, я не посмела ослушаться, - она старательно тянула губы в улыбке, невзирая на гложущую тревогу.
Да, она слыхала – есть колдуны, способные сотворить с человеком дурное, узнав его имя. Но ведь Чима – мертв! Иму ей говорил – мертвые не имеют силы. Колдовской дар – удел живых. Неужто он и впрямь может ей что-нибудь сделать? Она сама дала ему власть над ней?
- Колдуна зовут Эну, - прибавила она, видя, что Чима не отвечает на ее слова. – Он позвал меня и приказал – зови. И я позвала…
- Эну! – повторил Чима. – Ни разу не слышал о таком. Кто он такой? Чей это ученик?!
- Я не знаю, чей он ученик, - растерялась девушка. – Но он служит человеку по имени Изуба. Господин Изуба – мой хозяин, он служит правителю города Мальтахёэ…
- Изуба! – вскрикнул Чима, заставив ее вздрогнуть. – Изуба – в Мальтахёэ?! Что он там забыл, чтоб ему сгнить заживо?! Изуба, - повторил он и мелко захихикал.
- Господин Изуба служит правителю города Мальтахёэ, - повторила Накато. – А господин Эну служит господину Изубе. И он приказал мне позвать тебя… а зачем – он мне не сказал. Он не сказал мне, что нужно передать тебе, досточтимый господин Чима, - она сложила ладони перед грудью, хлопнула пару раз ресницами.
- Э как, - крякнул карлик. – Вспомнили про Чиму! Понадобился, - он примолк.
Взгляд сделался пустым. Задумался о чем-то своем. Может, рассказать ему все? Нет, нельзя! Такой и прибить может – Накато отчего-то не сомневалась, что Чима придет в бешенство, услышав ее историю. А как быть? Не торопится Эну вытаскивать ее отсюда. И может ли?
Опустила глаза на собственные колени. Сидит на твердом – но не разобрать: земля это, камни или что-то еще. И туман, туман кругом!
- Понадобился Чима Изубе. А Изуба нынче в Мальтахёэ, - забормотал карлик себе под нос. – А кто нынче правит в Мальтахёэ, а?
- Правитель – великий Мвенай, - прошелестела девушка.
- Кто-кто?! – изумился карлик. – Это еще кто такой?!
- Не знаю, господин, – она опустила ресницы. – Я слышала лишь, как произносили его имя. Мол, Мвенай – великий правитель, попирающий небо и землю, проводник воли богов на земле, глас самой Умм, говорящий с народом…
- С каких это пор Умм говорит с народом?! – закричал Чима, багровея лицом.
- Не знаю, господин, - девушка растерялась. – Я приехала в Мальтахёэ из горной деревни лишь в начале лета. И мне сказали, что живущие в городе люди почитают великую плодородную Умм. И каждый гость должен чтить ее…
- Тьфу, тьфу, тьфу! Замолкни! – рявкнул он.
Девушка в недоумении замолчала. Это что, бесплотный дух не знает ничего о том, что творится на земле? Но ведь духи невидимы и вездесущи. Почему же он расспрашивает ее? Он должен знать все куда лучше, чем она!
Хотя Иму говорил, что Чима подвинулся умом еще при жизни. Возможно, поэтому он не знает ничего о том, что творится в мире?
У карлика наверняка есть тайны, которые он унес в край потусторонний! И он наверняка считает, что Изуба хочет добраться до каких-то из этих тайн. А она – посланница. Как бы не надумал Чима вернуть Изубе голову его посланницы! Накато в тревоге теребила бусы на шее.
А ведь бусы тяжелые! Да и прическа нынче заколота длинными заостренными палочками. Сумеет она ударить карлика так, чтобы лишить чувств?
Интересно, можно ли убить того, кто уже мертв?
Мысль оказалась неожиданной. Накато сдавленно хихикнула и прикусила губы – не взбесить бы Чиму! Он, судя по всему, крайне вспыльчив.
Но если он может убить ее – значит, и она может попытаться… пусть не убить, но хотя бы покалечить? Ударить бусами. Да, пожалуй, она и палочку для закалывания волос может воткнуть в глаз так, чтобы пробить голову до самого затылка! Неужто это не остановит его – будь он хоть трижды дух?
- Ты над чем это потешаешься? – подозрительно осведомился карлик.
- Прости, господин, - девушка прижала руки к груди. – Здесь так много тумана, - ничего лучшего ей в голову не пришло. – И он такой плотный, и так клубится.
- Тьфу ты, - плюнул он. – Бабы… значит, этот Эну тебя заставил звать меня? – сварливо осведомился он. – Сам, значит, побоялся, - захихикал, потирая ладони. – Пусть говорит, зачем я ему понадобился! Ишь ты, не сказал он тебе ничего, - забурчал недовольно.
У Накато сердце замерло и упало. Он ее таки отпустит?! Хочет узнать, зачем понадобился. Девушка вообще не понимала, отчего Иму назвал его выжившим из ума. Да, вел себя Чима странно и вздорно. Но он не походил на безумца, который сам не ведает, что болтает. Безумец мог бы и убить – просто так, без всякой цели. Но если Чима хочет узнать, зачем его потревожили – он ее отпустит.
- Узнай у этого гнуса – Изубы – зачем я ему понадобился! – приказал карлик.
Вслед за этим Накато получила увесистого пинка и полетела сквозь клубящийся туман. Не успела испугаться – как свалилась на деревянный пол.
Ушибла ладони, локоть и лоб. Приподнялась, не вполне понимая, что произошло, и где она очутилась. Эну торопливо помог ей подняться, усадил на треногу.
- Господин Эну! Что произошло? – она растерянно уставилась на него.
Изображать растерянность не пришлось. В голове шумело, мысли путались. Накато радовалась одному: она таки вернулась из мира духов! Чима отпустил ее. Сколько она отсутствовала? И отсутствовала ли, или просто находилась без сознания?
- Ты зачем отвернулась от зеркала?! – напустился он на нее.
- Я, - она испуганно заморгала. Она и забыла, что правда отвернулась! – Я не знаю, - губы задрожали. – Господин Чима…
- Это он тебя утянул? Ты видела его?! – не слыша ответа, Эну встряхнул ее за плечи. – Ты видела колдуна Чиму?!
Она кивнула, глядя на него широко распахнутыми глазами.
- Уф! – он выпустил ее плечи. – Прости, - выдавил с трудом. – Мне не следовало тебя пугать. Но ты могла навсегда остаться в мире духов! Твоя неосторожность могла стоить тебе жизни.
- Я не знала…
Неуклюжая ложь. Она отлично знала. Вот только Эну знать об этом не полагалось. А вид у нее сейчас наверняка такой, что любая ложь сойдет.
- Моя вина! – Эну вскочил выпрямился, прошелся взад-вперед. – Однако ты видела Чиму! Не перечь, - он пронзительно на нее взглянул. – И Чима отпустил тебя. Что он говорил тебе?! О чем вы беседовали целый час?!
- Целый… что?
- Ах! – колдун в раздражении всплеснул руками. – Ну, час – это примерно половина твоего ежедневного урока у учителя музыки, - пояснил он нетерпеливо. – Люди меряют время от рассвета и до полудня, от полудня и до заката, от заката и до полуночи… а нам, ученым и чародеям, порою требуется мерить более точно. Это неважно сейчас! Просто ты долго провела в мире потустороннем. Что ты там делала? Что тебе говорил Чима? – настойчиво повторил он, уставился на нее пристально.
Время… Амади учил ее считать. Вполне возможно, колдуны и время мерили какими-то своими, лишь им ведомыми чародейными способами. Об этом ни Амади, ни Иму никогда ей не говорили. Должно быть, для нее это неважно.
Она все-таки была в потустороннем мире! Эну сам так сказал.
Вон, снаружи стемнеть успело. Пока они с Эну занимались приготовлениями – пришел закат. Потом она долго не могла дозваться Чимы. А теперь – совсем темно.
- Он сказал, - девушка запнулась – с чем же ее выпихал прочь карлик? – Он назвал господина Изубу гнусом, - наябедничала она. – И приказал узнать у него, зачем ему понадобился господин Чима.
- Вон оно как, - протянул Эну. – Не узнал, стало быть, тебя? Я слыхал, что у него с рассудком сделалось скверно, - он поджал губы. – Вот что. Ступай к себе, отдыхать. Иди немедленно!
Накато хлопнула пару раз ресницами – не сразу дошел до нее смысл слов. Эну глядел мрачно, выжидающе. Он не ждал от нее слов.
Накато раскрыла рот и тут же его захлопнула. Вскочила на ноги и рванулась к выходу. Сдвинула перегородку и кинулась опрометью по коридору. Да помилуют ее боги! В этой части дома даже светильники не горели. Темно, как у колдуна в логове! Поневоле пришлось замедлиться: бегом недолго и свалиться, ноги переломать.
