– Вы были готовы к смерти и пыткам? Я верю, поэтому мне надо очень хорошо подумать над тем, к чему вы не были готовы. Вы будете умирать очень страшно.
Инквизитор встал чтобы уйти, и уже на ходу приказал палачу:
– Проследи, чтобы завтра они были в хорошем состоянии.
Все вышли вслед за Инквизитором. Во дворе были слышны истошные стоны казнённых, и чтобы укрыться от них Грач поплёлся вслед за Инквизитором и Очкариком в покои.
Оказалось, что Инквизитор больше беспокоился о том, чтобы закончить доклад Мелькатору. Вместе с Очкариком он составлял письмо, тщательно выверяя формулировки, чтобы оправдать своё бездействие. Грач сидел в тёмном коридоре. Прислушиваться к совещанию по каждой фразе ему вскоре надоело, и он погрузился в свои мысли. Как же мало он знал об этом мире, непонятные ситуации возникают на каждом шагу. Приходится быстро соображать, чтобы выходить из сложных положений. Как долго он ещё сможет продержаться? На что рассчитывать: жить дальше при штабе, или надо бежать? Пугали оба варианта.
Когда с письмом закончили, Очкарик вышел, и Грач увязался за ним. Грач задавал ему вопросы о своём быте: где ему ночевать, где вообще находится, когда он не при деле. Очкарик вручил письмо гонцу и переключился на Грача.
– Генерал сейчас будет отдыхать. Пошли, поищем тебе какую-нибудь подстилку, спать в караулке будешь, со всеми.
– А что у штабных нет своих покоев? Ты тоже в караулке спишь?
– Мы на войне, хорошо ещё, что генерал решил эти развалины обустроить, а то ты ночевал бы на улице.
Очкарик остановился и не глядя на Грача, неожиданно заговорил довольно сурово:
– И не разговаривай со мной так, будто я обязан заниматься твоим бытом. Я просто думал, что ты нормальный парень и хотел тебе помочь. Но если будешь наглеть, то лучше иди к своему другу Танкисту.
«Ого! Очкарик оказался не так и безобиден, – подумал Грач, – при надобности может вести себя как матёрый мужик».
– Ну конечно, ради подстилки, которую ты обещал, я прикушу язык.
Очкарик оценил сарказм и искренне улыбнулся. Повернувшись к Грачу, он более дружелюбно сказал:
– Хочешь совет: не будь таким остряком, чтобы на это качество не обратили внимание, а то знаешь – должность шута не самая завидная участь.
– Хорошо, спасибо. Должность переводчика пока что мне кажется лучшей, из тех, что я могу здесь представить.
Очкарик помрачнел, и заговорил как будто подавляя в себе отчаяние:
– Нет здесь хороших должностей, здесь вообще лучше не находиться. У самого Мелькатора не так опасно, как у его генерала Инквизитора. Никогда не знаешь, кто и когда вызовет подозрение и будет отправлен под пытки. Причём сначала начнут пытать, а потом задавать вопросы. Мы сейчас идём к его оруженосцу, ты видел, он всегда рядом с генералом, так вот – я скоро перестану запоминать имена тех, кто был его оруженосцем, столько их уже поменялось.
Грач вспомнил как Очкарик схватился за нож, во время нападения бальдарманов и понял, что ему не показалось – это была ненависть к Инквизитору.
Очкарик нашёл оруженосца и попросил его к вечеру приготовить что-нибудь укрываться ночью.
– Пошли, покажу местечко, где можно коротать время и быть недалеко.
Очкарик привёл Грача на балкон, который выходил на внешнюю сторону здания. С этого балкона открывался вид на лагерь. Палатки располагались не ближе ста метров от резиденции, возможно, чтобы шум не тревожил Инквизитора.
– Ты вообще общительный? – спросил Грач Очкарика. – Мне приставать к тебе с расспросами?
– Спрашивай, что надо, – дружелюбно ответил Очкарик.
Грач хотел осторожно расспросил про планы армии, чтобы понять, когда у него будет возможность сбежать.
– Скоро новые комнаты готовы будут, бригада Самвела быстро работает. Там может мне перепадёт какое-нибудь помещение, чтобы не в караулке спать. Или не стоит с этим морочиться, армия, вроде наступать должна?
– Ты не переоценивай своё положение, не будет у тебя отдельной комнаты – привыкай жить с охраной. Лучше готовься к походу, в любой момент мы двинемся на столицу.
– Зачем тогда здесь ремонт делают?
– Здесь будет оккупационная резиденция, в столице бальдарманов не очень хорошо пахнет – по всей округе компостные ямы.
– Мы потом сюда вернёмся?
– Мало шансов, что генерала оставят здесь наместником, хотя он этого и хочет. Когда закончится война, то почти всех перебросят на завоевание другого континента. Мелькатор ведёт войны по всему Хаосу.
– А нам как лучше: здесь остаться, или вместе с армией уйти?
– Нигде не лучше: здесь мы будем ненавистными оккупантами и жить придётся в постоянной тревоге, что как только окажешься без защиты, бальдармнаны утащат в компостную яму; и с армией по фронтам таскаться не сахар – постоянные лишения, и опасности.
– А уйти из армии как-то возможно? – с опаской спросил Грач.
– Убегают конечно люди, есть миры, в которых ещё можно жить.
Разговор становился всё более откровенным, и Грач решился заговорить о побеге:
– Тебе, кажется, здесь совсем не нравиться. Ты бы убежал?
– Если кто-то не убегает из этого ада, значит его тут что-то держит…
Очкарик задумчиво замолчал. Замолчал и Грач, обдумывая всё что услышал от Очкарика. Немного настораживало, что Очкарик так охотно и подробно ему всё объясняет и не стесняется негативно высказываться об Инквизиторе. «Как будто он тоже в курсе кто я такой. Как будто выводит меня на откровенный разговор, как это делала Актриса». И решение напрашивалось: «Это ловушка Актрисы? Очкарик связан с Актрисой? Такая женщина, как Актриса может легко манипулировать мужчинами – Очкарик действует по её поручению!»
Их общение прервал оруженосец Инквизитора, он прибежал и сообщил, что Инквизитор зовёт Переводчика.
– Он сел ужинать и уже изрядно подвыпил, – тревожно сказал оруженосец.
Грач вновь стоял перед столом, и тоскливо рассматривал изобилие еды. Инквизитор часто прикладывался к кружке, тут же доливал из кувшина отпитое и рассказывал, каким ответственным работником инквизиции он был. В своих поисках нечисти он зашёл так далеко, что ведьмы решили отомстить и подстроили ему западню. Он увлёкся девкой, а на неё вдруг донесли, что она ведьма. За связь с нечестью его схватили свои же, коллеги. Он пережил всё, что раньше причинял жертвам сам – допросы и пытки. Потом его осудили и отправили на казнь. Но ведьмам было этого мало, и вместо смерти они отправили его в Хаос.
– Ошиблись, что не довели дело до казни. Я вернусь и отомщу.
Лицо Инквизитора перекосилось от ненависти и Грачу стало не по себе. Но покривлявшись немного Инквизитор успокоился и продолжил спокойный разговор:
– Тут мало заурядных людей, в основном сюда попадают те, кто что-то искал – энергичные и смелые. Ты что искал? И как сюда попал?
Грач выдал свою скучную версию:
– Не вовремя к соседям зашёл, когда они какой-то магией занимались.
– Не много тут таких простаков, в основном такие местные, те, что родились уже здесь. Твой бывший начальник Самвел из местных, его отец был тут священником, вернее пытался быть священником в этом притоне. А сам Самвел годен только плотничать, смиренный как вол. Я не такой смиренный, я не успокоюсь, я найду светоч и вернусь в мир.
Инквизитор был совсем пьян, он запинался, икал, и с трудом выговаривал слова:
– Ты представляешь, что это значит – светоч, который подчиняется человеку? Да я с ним таких дел наворочу.
Грач приободрился и сосредоточил внимание, подумав, что сейчас Инквизитор может начать болтать о том, как управлять светочем.
– Найду светоч, вернусь домой во славе, и всем покажу... И ты, Переводчик, старайся, если поможешь мне добыть светоч, я и тебя отправлю назад на землю.
Грач даже подумал: «А что, если договорится с ним и отдать светоч».
Взгляд Инквизитора помутнел, казалось, что он уже разговаривает сам с собой:
– Я был очень ответственный работник, всего себя отдавал делу инквизиции. И сейчас, несмотря на то что отдыхаю, я думаю о деле. – Вдруг Инквизитор вернулся в сознание. – Эй, Переводчик, иди в пыточную и принеси мне руку монаха, который висит на дыбе!
Грач застыл, понимая, что не сможет выполнить этот приказ. Инквизитор, увидев это разразился бранью:
– Слизняк малахольный, размазня!
Смахнув рукой со стола посуду, Инквизитор развернулся и ткнул пальцем в своего оруженосца.
– Ты! Что я приказал?! Делай!
Оруженосец мгновенно сорвался с места и убежал.
– Вот как надо! – продолжил орать Инквизитор Грачу. – А ты оторопел, словно баба!
Через несколько минут оруженосец прибежал и принёс отрубленную кисть руки.
– Я имел в виду левую! – заорал Инквизитор.
Оруженосец вроде бы сорвался с места, но Инквизитор остановил его:
– А эту руку ты ему что назад приделаешь?! Мне он был нужен с одной правой рукой, а ты его испортил. Ты дурень! Почему не уточнил приказ?!
Оруженосец побледнел и казалось, что был готов потерять сознание.
– Стража, сюда! Подвесить его не место того безрукого!
В комнату тут же вбежали стражники и увели оруженосца.
– Где мне брать новых людей, если вокруг такие остолопы?! Или хлюпики!
Вдруг Инквизитор призадумался, потуги мыслей отражались изменениями гримас на лице.
– Малахольный, наивный, да таких нужно проверять. Переводчика тоже в подвал! Завтра побеседуем...
Быстро вошли ещё два воина и взяли ошеломлённого Грача под руки. Стражники очень даже деликатно увели его в подвал. Грача не стали запихивать в переполненную камеру, а пристегнули ему правую руку цепью к столбу. К этому же столбу уже был прикован оруженосец Инквизитора. Рядом был другой столб, к которому, прислонившись спиной сидел монах. Он был без сознания, одна рука его, прикованная цепью, была задрана вверх, из второй на пол набежала лужа крови.
В подземелье постоянным гулом стояли причитания и стоны. Кто-то умолял задушить его, чтобы прекратить страдания, кто-то плакал, задаваясь вопросом: за что ему эти муки. Кто-то ныл, что рядом стоящий сосед давно умер и мёртвое тело всей тяжестью придавило его к решётке.
На фоне настоящих мучений скулёж оруженосца выглядел раздражающим. Вдруг он прекратил ныть и набросился на Грача, пытаясь ударить.
– Это ты должен был сделать! Из-за тебя я тут!
Грач на автомате ударил его ногой в живот, даже не ударил, а резко оттолкнул, чтобы тот не наседал. Оруженосец скрючился и опустился на колено.
– Ты что такой нервный? – издевательски спросил Грач. – Что, на работе неприятности? Переживаешь, что тебя уволили?
Но тут же Грачу стало стыдно за своё зубоскальство посреди людских страданий. Грач показал на монаха.
– Вон кому надо нервничать, вот у кого настоящие проблемы. Он, кстати, загнуться может от потери крови. Ты у нас хирург, так что тебе и оказывать помощь – давай перевяжи его, кровь останови.
Оруженосец истерично отмахнулся рукой, тогда Грач встал прямо над ним и строго сказал:
– Слушай, ты сюда попал, потому что отрубил ему не ту руку, а сейчас ты и вовсе допускаешь, чтобы он умер. Усугубляешь своё положение, лучше пошевелись.
Оруженосец сразу прекратил нытьё, подскочил и начал суетливо рвать на себе рубаху, чтобы перевязать лоскутками рану монаха и наложить жгут. Он долго, заботливо суетился у бесчувственного тела.
Сидеть можно было только с поднятой вверх прикованной рукой. Грач думал о пытках, которые ему предстоят и решил, что лучше сразу признаться. Но даже если он признается, то как потом отдать светоч? Как отговорить Инквизитора от мысли просто вскрыть грудную клетку, чтобы достать оттуда светоч? Надо торговаться, тянуть время, а там что-то решится. Плохо, что у Инквизитора есть манера сначала для запугивания причинять муки, а потом спрашивать. Грач обдумывал, как строить диалог и незаметно всё-таки отключился, заснул.
Утром пришёл Танкист, насмешливо поздоровался и начал открывать замки. Освободив Грача, он подтолкнул его в спину и пробурчал:
– Шевелись, поднимайся во двор, быстро в туалет сходи, умойся, и иди завтракать.
Потом Танкист отстегнул оруженосца и насмешливо приказал ему:
– А ты бегом к генералу, ночной горшок выносить.
Пока растерянный Грач поднимался по ступеням, Танкист объяснил, почему его освобождают. Оказалось, что, проснувшись, Инквизитор рассердился из-за того, что к нему сразу не явился его оруженосец. Очкарик напомнил Инквизитору, что по его приказу оруженосца и переводчика отправили в пыточную.
Инквизитор силился вспомнить эти события, но не смог и спросил:
– А за что?
– Вам понадобилась рука жертвы и вы посылали отрубить её, надо было левую, а принесли правую.
Инквизитор ещё попытался вспомнить, но напрасно.
– Это я вчера чудил по пьяни, скажи, чтобы выпустили их.
Грач вышел из подвала и жадно вдохнул чистый воздух, а Танкист с издёвкой спросил:
– Что, а ты уже думал, что в сказку попал? Тут всегда под топором ходишь, нет ценности у твоей жизни.
– Я так рад, что выбрался из пыточной, что даже стал тебя меньше презирать, – с неприязнью ответил Грач.
– А ты прекращай мне грубить, я ведь мог и после обеда за тобой прийти.
– Так что, мне теперь в благодарность тебе свою пайку отдать? – Вдруг Грача осенило: – Послушай, а если бы меня не отпустили, то ты попросил бы Инквизитора потренироваться на мне? Освоить мастерство?
Танкист нервно отвернулся и ушёл.
Грач сам пошёл на кухню и досталась ему только похлёбка и кусок хлеба. С миской он сидел во дворе и с подозрением помешивал непонятное варево.
Он не заметил, как рядом с ним появилась Актриса. На этот раз она была взволнованной.
– Не припомню, чтобы у кого-то была такая же удача, как у тебя – ты уже дважды избежал пыточной камеры.
– Мне не нравиться, что каждый раз я подхожу всё ближе к болезненному моменту, – ответил Грач.
– Обычно ты первым делом комплименты отпускал, а сейчас что, настолько пал духом? – Актриса, казалось, хотела приободрить Грача, и даже сама немного улыбнулась.
– Да, приуныл немного, но всё равно, я сейчас больше думаю о том, где бы раздобыть букет цветов.
Теперь Актриса заулыбалась искренне.
– Я буду ждать букет…
«Ага, значит всё-таки запала на меня!» – самодовольно подумал Грач.
– Я ведь давно поняла, что тебе есть что скрывать. Ты тот, кого ищет Франц?
Грач подумал, что уже давно нет смысла отпираться.
– Я не уверен, но у меня есть кое-что из-за чего ищут новичка.
– Тебе надо бежать, ты наивен и тебя всё равно раскроют. Я помогу, расскажу, когда и куда ты сможешь бежать.
Актриса осмотрелась вокруг и начала говорить очень серьёзно:
– Охрану усилили после нападения, просто так ты не выйдешь, если выйдешь, то вокруг полно засад, ты всё равно попадёшься. Один выход – выйти в составе отряда разведчиков, как раз сейчас готовится отряд, который отправят прочесать окрестности у столицы бальдарманов, а это лучшее направление для тебя. Я достану тебе приказ о назначении соглядатаем. Только смотри, чтобы эта бумага не попала никому в руки, подставишь меня. Избавься от неё в случае опасности и после того, как покажешь разведчикам, сразу уничтожь. Присоединишься к отряду перед самым выходом, что бы никто не успел ничего проверить. Так как ты соглядатай – в отряде тебя будут сторониться, и ты легко сбежишь, когда будет нужно. Даже если тебя будут искать, то будут искать везде кроме разведотряда.
– Как-то сложно всё это… – засомневался Грач. Неожиданное предложение побега смутило его. – А в отряде, чего вдруг поверят, что меня так возвысили?
Инквизитор встал чтобы уйти, и уже на ходу приказал палачу:
– Проследи, чтобы завтра они были в хорошем состоянии.
Все вышли вслед за Инквизитором. Во дворе были слышны истошные стоны казнённых, и чтобы укрыться от них Грач поплёлся вслед за Инквизитором и Очкариком в покои.
Оказалось, что Инквизитор больше беспокоился о том, чтобы закончить доклад Мелькатору. Вместе с Очкариком он составлял письмо, тщательно выверяя формулировки, чтобы оправдать своё бездействие. Грач сидел в тёмном коридоре. Прислушиваться к совещанию по каждой фразе ему вскоре надоело, и он погрузился в свои мысли. Как же мало он знал об этом мире, непонятные ситуации возникают на каждом шагу. Приходится быстро соображать, чтобы выходить из сложных положений. Как долго он ещё сможет продержаться? На что рассчитывать: жить дальше при штабе, или надо бежать? Пугали оба варианта.
Когда с письмом закончили, Очкарик вышел, и Грач увязался за ним. Грач задавал ему вопросы о своём быте: где ему ночевать, где вообще находится, когда он не при деле. Очкарик вручил письмо гонцу и переключился на Грача.
– Генерал сейчас будет отдыхать. Пошли, поищем тебе какую-нибудь подстилку, спать в караулке будешь, со всеми.
– А что у штабных нет своих покоев? Ты тоже в караулке спишь?
– Мы на войне, хорошо ещё, что генерал решил эти развалины обустроить, а то ты ночевал бы на улице.
Очкарик остановился и не глядя на Грача, неожиданно заговорил довольно сурово:
– И не разговаривай со мной так, будто я обязан заниматься твоим бытом. Я просто думал, что ты нормальный парень и хотел тебе помочь. Но если будешь наглеть, то лучше иди к своему другу Танкисту.
«Ого! Очкарик оказался не так и безобиден, – подумал Грач, – при надобности может вести себя как матёрый мужик».
– Ну конечно, ради подстилки, которую ты обещал, я прикушу язык.
Очкарик оценил сарказм и искренне улыбнулся. Повернувшись к Грачу, он более дружелюбно сказал:
– Хочешь совет: не будь таким остряком, чтобы на это качество не обратили внимание, а то знаешь – должность шута не самая завидная участь.
– Хорошо, спасибо. Должность переводчика пока что мне кажется лучшей, из тех, что я могу здесь представить.
Очкарик помрачнел, и заговорил как будто подавляя в себе отчаяние:
– Нет здесь хороших должностей, здесь вообще лучше не находиться. У самого Мелькатора не так опасно, как у его генерала Инквизитора. Никогда не знаешь, кто и когда вызовет подозрение и будет отправлен под пытки. Причём сначала начнут пытать, а потом задавать вопросы. Мы сейчас идём к его оруженосцу, ты видел, он всегда рядом с генералом, так вот – я скоро перестану запоминать имена тех, кто был его оруженосцем, столько их уже поменялось.
Грач вспомнил как Очкарик схватился за нож, во время нападения бальдарманов и понял, что ему не показалось – это была ненависть к Инквизитору.
Очкарик нашёл оруженосца и попросил его к вечеру приготовить что-нибудь укрываться ночью.
– Пошли, покажу местечко, где можно коротать время и быть недалеко.
Очкарик привёл Грача на балкон, который выходил на внешнюю сторону здания. С этого балкона открывался вид на лагерь. Палатки располагались не ближе ста метров от резиденции, возможно, чтобы шум не тревожил Инквизитора.
– Ты вообще общительный? – спросил Грач Очкарика. – Мне приставать к тебе с расспросами?
– Спрашивай, что надо, – дружелюбно ответил Очкарик.
Грач хотел осторожно расспросил про планы армии, чтобы понять, когда у него будет возможность сбежать.
– Скоро новые комнаты готовы будут, бригада Самвела быстро работает. Там может мне перепадёт какое-нибудь помещение, чтобы не в караулке спать. Или не стоит с этим морочиться, армия, вроде наступать должна?
– Ты не переоценивай своё положение, не будет у тебя отдельной комнаты – привыкай жить с охраной. Лучше готовься к походу, в любой момент мы двинемся на столицу.
– Зачем тогда здесь ремонт делают?
– Здесь будет оккупационная резиденция, в столице бальдарманов не очень хорошо пахнет – по всей округе компостные ямы.
– Мы потом сюда вернёмся?
– Мало шансов, что генерала оставят здесь наместником, хотя он этого и хочет. Когда закончится война, то почти всех перебросят на завоевание другого континента. Мелькатор ведёт войны по всему Хаосу.
– А нам как лучше: здесь остаться, или вместе с армией уйти?
– Нигде не лучше: здесь мы будем ненавистными оккупантами и жить придётся в постоянной тревоге, что как только окажешься без защиты, бальдармнаны утащат в компостную яму; и с армией по фронтам таскаться не сахар – постоянные лишения, и опасности.
– А уйти из армии как-то возможно? – с опаской спросил Грач.
– Убегают конечно люди, есть миры, в которых ещё можно жить.
Разговор становился всё более откровенным, и Грач решился заговорить о побеге:
– Тебе, кажется, здесь совсем не нравиться. Ты бы убежал?
– Если кто-то не убегает из этого ада, значит его тут что-то держит…
Очкарик задумчиво замолчал. Замолчал и Грач, обдумывая всё что услышал от Очкарика. Немного настораживало, что Очкарик так охотно и подробно ему всё объясняет и не стесняется негативно высказываться об Инквизиторе. «Как будто он тоже в курсе кто я такой. Как будто выводит меня на откровенный разговор, как это делала Актриса». И решение напрашивалось: «Это ловушка Актрисы? Очкарик связан с Актрисой? Такая женщина, как Актриса может легко манипулировать мужчинами – Очкарик действует по её поручению!»
Их общение прервал оруженосец Инквизитора, он прибежал и сообщил, что Инквизитор зовёт Переводчика.
– Он сел ужинать и уже изрядно подвыпил, – тревожно сказал оруженосец.
Грач вновь стоял перед столом, и тоскливо рассматривал изобилие еды. Инквизитор часто прикладывался к кружке, тут же доливал из кувшина отпитое и рассказывал, каким ответственным работником инквизиции он был. В своих поисках нечисти он зашёл так далеко, что ведьмы решили отомстить и подстроили ему западню. Он увлёкся девкой, а на неё вдруг донесли, что она ведьма. За связь с нечестью его схватили свои же, коллеги. Он пережил всё, что раньше причинял жертвам сам – допросы и пытки. Потом его осудили и отправили на казнь. Но ведьмам было этого мало, и вместо смерти они отправили его в Хаос.
– Ошиблись, что не довели дело до казни. Я вернусь и отомщу.
Лицо Инквизитора перекосилось от ненависти и Грачу стало не по себе. Но покривлявшись немного Инквизитор успокоился и продолжил спокойный разговор:
– Тут мало заурядных людей, в основном сюда попадают те, кто что-то искал – энергичные и смелые. Ты что искал? И как сюда попал?
Грач выдал свою скучную версию:
– Не вовремя к соседям зашёл, когда они какой-то магией занимались.
– Не много тут таких простаков, в основном такие местные, те, что родились уже здесь. Твой бывший начальник Самвел из местных, его отец был тут священником, вернее пытался быть священником в этом притоне. А сам Самвел годен только плотничать, смиренный как вол. Я не такой смиренный, я не успокоюсь, я найду светоч и вернусь в мир.
Инквизитор был совсем пьян, он запинался, икал, и с трудом выговаривал слова:
– Ты представляешь, что это значит – светоч, который подчиняется человеку? Да я с ним таких дел наворочу.
Грач приободрился и сосредоточил внимание, подумав, что сейчас Инквизитор может начать болтать о том, как управлять светочем.
– Найду светоч, вернусь домой во славе, и всем покажу... И ты, Переводчик, старайся, если поможешь мне добыть светоч, я и тебя отправлю назад на землю.
Грач даже подумал: «А что, если договорится с ним и отдать светоч».
Взгляд Инквизитора помутнел, казалось, что он уже разговаривает сам с собой:
– Я был очень ответственный работник, всего себя отдавал делу инквизиции. И сейчас, несмотря на то что отдыхаю, я думаю о деле. – Вдруг Инквизитор вернулся в сознание. – Эй, Переводчик, иди в пыточную и принеси мне руку монаха, который висит на дыбе!
Грач застыл, понимая, что не сможет выполнить этот приказ. Инквизитор, увидев это разразился бранью:
– Слизняк малахольный, размазня!
Смахнув рукой со стола посуду, Инквизитор развернулся и ткнул пальцем в своего оруженосца.
– Ты! Что я приказал?! Делай!
Оруженосец мгновенно сорвался с места и убежал.
– Вот как надо! – продолжил орать Инквизитор Грачу. – А ты оторопел, словно баба!
Через несколько минут оруженосец прибежал и принёс отрубленную кисть руки.
– Я имел в виду левую! – заорал Инквизитор.
Оруженосец вроде бы сорвался с места, но Инквизитор остановил его:
– А эту руку ты ему что назад приделаешь?! Мне он был нужен с одной правой рукой, а ты его испортил. Ты дурень! Почему не уточнил приказ?!
Оруженосец побледнел и казалось, что был готов потерять сознание.
– Стража, сюда! Подвесить его не место того безрукого!
В комнату тут же вбежали стражники и увели оруженосца.
– Где мне брать новых людей, если вокруг такие остолопы?! Или хлюпики!
Вдруг Инквизитор призадумался, потуги мыслей отражались изменениями гримас на лице.
– Малахольный, наивный, да таких нужно проверять. Переводчика тоже в подвал! Завтра побеседуем...
Быстро вошли ещё два воина и взяли ошеломлённого Грача под руки. Стражники очень даже деликатно увели его в подвал. Грача не стали запихивать в переполненную камеру, а пристегнули ему правую руку цепью к столбу. К этому же столбу уже был прикован оруженосец Инквизитора. Рядом был другой столб, к которому, прислонившись спиной сидел монах. Он был без сознания, одна рука его, прикованная цепью, была задрана вверх, из второй на пол набежала лужа крови.
В подземелье постоянным гулом стояли причитания и стоны. Кто-то умолял задушить его, чтобы прекратить страдания, кто-то плакал, задаваясь вопросом: за что ему эти муки. Кто-то ныл, что рядом стоящий сосед давно умер и мёртвое тело всей тяжестью придавило его к решётке.
На фоне настоящих мучений скулёж оруженосца выглядел раздражающим. Вдруг он прекратил ныть и набросился на Грача, пытаясь ударить.
– Это ты должен был сделать! Из-за тебя я тут!
Грач на автомате ударил его ногой в живот, даже не ударил, а резко оттолкнул, чтобы тот не наседал. Оруженосец скрючился и опустился на колено.
– Ты что такой нервный? – издевательски спросил Грач. – Что, на работе неприятности? Переживаешь, что тебя уволили?
Но тут же Грачу стало стыдно за своё зубоскальство посреди людских страданий. Грач показал на монаха.
– Вон кому надо нервничать, вот у кого настоящие проблемы. Он, кстати, загнуться может от потери крови. Ты у нас хирург, так что тебе и оказывать помощь – давай перевяжи его, кровь останови.
Оруженосец истерично отмахнулся рукой, тогда Грач встал прямо над ним и строго сказал:
– Слушай, ты сюда попал, потому что отрубил ему не ту руку, а сейчас ты и вовсе допускаешь, чтобы он умер. Усугубляешь своё положение, лучше пошевелись.
Оруженосец сразу прекратил нытьё, подскочил и начал суетливо рвать на себе рубаху, чтобы перевязать лоскутками рану монаха и наложить жгут. Он долго, заботливо суетился у бесчувственного тела.
Сидеть можно было только с поднятой вверх прикованной рукой. Грач думал о пытках, которые ему предстоят и решил, что лучше сразу признаться. Но даже если он признается, то как потом отдать светоч? Как отговорить Инквизитора от мысли просто вскрыть грудную клетку, чтобы достать оттуда светоч? Надо торговаться, тянуть время, а там что-то решится. Плохо, что у Инквизитора есть манера сначала для запугивания причинять муки, а потом спрашивать. Грач обдумывал, как строить диалог и незаметно всё-таки отключился, заснул.
Утром пришёл Танкист, насмешливо поздоровался и начал открывать замки. Освободив Грача, он подтолкнул его в спину и пробурчал:
– Шевелись, поднимайся во двор, быстро в туалет сходи, умойся, и иди завтракать.
Потом Танкист отстегнул оруженосца и насмешливо приказал ему:
– А ты бегом к генералу, ночной горшок выносить.
Пока растерянный Грач поднимался по ступеням, Танкист объяснил, почему его освобождают. Оказалось, что, проснувшись, Инквизитор рассердился из-за того, что к нему сразу не явился его оруженосец. Очкарик напомнил Инквизитору, что по его приказу оруженосца и переводчика отправили в пыточную.
Инквизитор силился вспомнить эти события, но не смог и спросил:
– А за что?
– Вам понадобилась рука жертвы и вы посылали отрубить её, надо было левую, а принесли правую.
Инквизитор ещё попытался вспомнить, но напрасно.
– Это я вчера чудил по пьяни, скажи, чтобы выпустили их.
Грач вышел из подвала и жадно вдохнул чистый воздух, а Танкист с издёвкой спросил:
– Что, а ты уже думал, что в сказку попал? Тут всегда под топором ходишь, нет ценности у твоей жизни.
– Я так рад, что выбрался из пыточной, что даже стал тебя меньше презирать, – с неприязнью ответил Грач.
– А ты прекращай мне грубить, я ведь мог и после обеда за тобой прийти.
– Так что, мне теперь в благодарность тебе свою пайку отдать? – Вдруг Грача осенило: – Послушай, а если бы меня не отпустили, то ты попросил бы Инквизитора потренироваться на мне? Освоить мастерство?
Танкист нервно отвернулся и ушёл.
Грач сам пошёл на кухню и досталась ему только похлёбка и кусок хлеба. С миской он сидел во дворе и с подозрением помешивал непонятное варево.
Он не заметил, как рядом с ним появилась Актриса. На этот раз она была взволнованной.
– Не припомню, чтобы у кого-то была такая же удача, как у тебя – ты уже дважды избежал пыточной камеры.
– Мне не нравиться, что каждый раз я подхожу всё ближе к болезненному моменту, – ответил Грач.
– Обычно ты первым делом комплименты отпускал, а сейчас что, настолько пал духом? – Актриса, казалось, хотела приободрить Грача, и даже сама немного улыбнулась.
– Да, приуныл немного, но всё равно, я сейчас больше думаю о том, где бы раздобыть букет цветов.
Теперь Актриса заулыбалась искренне.
– Я буду ждать букет…
«Ага, значит всё-таки запала на меня!» – самодовольно подумал Грач.
– Я ведь давно поняла, что тебе есть что скрывать. Ты тот, кого ищет Франц?
Грач подумал, что уже давно нет смысла отпираться.
– Я не уверен, но у меня есть кое-что из-за чего ищут новичка.
– Тебе надо бежать, ты наивен и тебя всё равно раскроют. Я помогу, расскажу, когда и куда ты сможешь бежать.
Актриса осмотрелась вокруг и начала говорить очень серьёзно:
– Охрану усилили после нападения, просто так ты не выйдешь, если выйдешь, то вокруг полно засад, ты всё равно попадёшься. Один выход – выйти в составе отряда разведчиков, как раз сейчас готовится отряд, который отправят прочесать окрестности у столицы бальдарманов, а это лучшее направление для тебя. Я достану тебе приказ о назначении соглядатаем. Только смотри, чтобы эта бумага не попала никому в руки, подставишь меня. Избавься от неё в случае опасности и после того, как покажешь разведчикам, сразу уничтожь. Присоединишься к отряду перед самым выходом, что бы никто не успел ничего проверить. Так как ты соглядатай – в отряде тебя будут сторониться, и ты легко сбежишь, когда будет нужно. Даже если тебя будут искать, то будут искать везде кроме разведотряда.
– Как-то сложно всё это… – засомневался Грач. Неожиданное предложение побега смутило его. – А в отряде, чего вдруг поверят, что меня так возвысили?
